Оглавление
Йоже Пирьевец. Тито и товарищи
Введение
Глаза Тито
Тито: молодость и зрелые годы (1892–1939)
Партийная деятельность
В Москве
Борьба против «параллельного центра»
Снова в Москве
Во главе КПЮ
Вторая мировая война
Нападение сил Оси на Югославию
Вторжение в Югославию и призыв к восстанию
Восстание и революция
Подъем гражданской войны
Энигма Хебранг
Бихач
Раскрытие личности Тито
Операция «Вайсс»
Мартовские переговоры
Британцы усомнились в Михайловиче
Операции «Шварц» и «Типикал»
Изменение британской политики по отношению к партизанам
Размах партизанского движения и его проблемы
II сессия АВНОЮ
Иллюзии Черчилля
Тито – Шубашич
Операция «Рёссельшпрунг[721]»
Встреча Тито и Черчилля
Побег из Виса
Освобождение Белграда
Победа
Тито: охотник и сибарит
1945–1953 годы
Послевоенные убийства без суда
«Раздел» власти между товарищами
Национализация и аграрная реформа
Борьба за Триест
Образование Федеративной Народной Республики Югославии
Отношение к католической церкви
Парижская мирная конференция
Исключение Югославии из Информбюро
Планы Тито по достижению господства на Балканах
Сведение счетов с Хебрангом и Жуйовичем
Оппозиция Информбюро
Голи-Оток
Принудительная коллективизация крестьян
Обострение конфликта с Советским Союзом и сближение с Западом
Угрозы Сталина
Тито в тисках холодной войны
Корейская война
Звон оружия
Обострение вопроса о Триесте и его решение
Смерть Сталина и нормализация отношений с Москвой
Оттепель
Милован Джилас[1393]
Идея самоуправления
VI Съезд КПЮ
Остановка процесса демократизации
Падение Джидо
Конец единства югославской четверки
Интервью Джиласа западным журналистам и приговор к тюремному заключению
Эдвард Кардель
Конституция и планы демократизации общества
Движение неприсоединения
Московская декларация
Беспорядки в Польше и Венгрии
Венгерская революция
Московская конференция
Трбовле
VII Съезд СКЮ
Полемика китайцев с Тито
Азиатско-африканские турне
Экономическая реформа
Кардель и Ранкович: борьба за наследство Тито
Путешествие в Африку
Первая конференция неприсоединившихся
Кардель в немилости у Тито
Пуля Ранковича
Заседание в марте 1962 г
Сплитская речь
Сближение с Москвой
Пиррова победа Ранковича
Александр Ранкович
Социальные и национальные трения в начале 1960-х гг
Еще одна экономическая реформа
Падение Ранковича
Заговор
Реорганизация СГБ и неудачная попытка либерализации СКЮ
Помилование Ранковича на VII Пленуме СКЮ
Молодая гвардия
Углубление экономического кризиса и появление «гастарбайтеров»
Укрепление связей Югославии с Советским Союзом
Израильско-египетская война
1968 – год студенческих демонстраций
Отношения с СССР и его «сателлитами»
Пражская весна
Август 1968 г
Преобразование ЮНА
Усиление локального национализма
Исполнительное бюро
Словения: «дорожная афера»
Маспок
Владимир Бакарич и хорватские либералы
Усташская эмиграция
Подготовка расправы над хорватской весной
Поправки к конституции
Визит Ричарда Никсона в Югославию
Тито и Святой престол
Брежнев – в Белград, Тито – в США
Затишье перед бурей и окончательная расправа с Маспоком
Битва против менеджеров
Террористическая деятельность усташской эмиграции
«Ликвидация» сербских либералов
«Старая гвардия правит, среднее поколение молчит, молодое служит»
Старость Тито
Утопия Карделя
Конституция 1974 г. – шаг к «республике объединенного труда»
Закон об объединенном труде: развал югославской экономики
Время позднего титоизма и смерть Карделя
Охлаждение отношений между Вашингтоном и Белградом
Враждебная эмиграция членов Информбюро
1974 г.: новая коммунистическая партия Югославии
Охлаждение отношений с Москвой
Йованка и другие
Пелагея Денисова-Белоусова и сын Жарко
Эльза Йоханна Кёниг – Люсия Бауэр
Герта Хаас и Даворянка Паунович – Зденка
Йованка Будиславлевич
Смерть Тито и его политическое наследство
Культ личности
Вопрос о здоровье Тито и о возможности его ухода с поста
Тито и освободительные движения в третьем мире
Вопрос независимости движения неприсоединения
«Ничто нас не застанет врасплох»
Ничто не вечно, и Югославия тоже
Смерть Тито
Источники и литература
Неопубликованные архивные материалы
Интернет-источники
Неопубликованные труды
Газеты и журналы
Литература (монографии, статьи, сборники, опубликованные источники и т. п.)
Иллюстрации
Список сокращений
Отрывок из книги
«Было бы весьма желательно, чтобы люди, стоявшие во главе партии «движения, – будь то перед революцией, <…> будь то в период революции <…>, – были, наконец, изображены суровыми рембрандтовскими красками во всей своей жизненной правде. Во всех существующих описаниях эти лица никогда не изображаются в их реальном, а лишь в официальном виде, с котурнами на ногах и с ореолом вокруг головы. В этих восторженно преображенных рафаэлевских портретах пропадает вся правдивость изображения»[1]. Это слова К. Маркса и Ф. Энгельса. Они были оптимистами, поскольку даже не предполагали, что возвещенная ими революция может потерпеть поражение, а жизнь ее лидеров – завершиться позором. Это случилось и с Тито: еще вчера он был иконой, после же распада Югославии часто – объектом карикатур. Попытаемся написать его портрет кистью Рембрандта.
Мирослав Крлежа, поэт, писатель, летописец хорватской и югославской провинции, в кратком эссе под названием «Возвращение Тито в 1937 г.» вспоминает: «Сижу в сумраке в своей комнате и смотрю на облака. Как высоко над городом гонит их западный ветер. <…> В тишине раздался звонок у входной двери. Его тревожный звук в пустых, серых, неосвещенных комнатах вызывает суеверное предчувствие какой-то неопределенности <…> Я встаю, прохожу через всю квартиру, отпираю сначала одну дверь, потом другую, включаю свет в прихожей, вот заскрипела личина замка, и – перед стеклянной дверью стоит чужак. Через девять лет Тито появился перед этой стеклянной дверью как тень давно минувших дней, и на первый взгляд мне показалось, что он не сильно изменился. Я посмотрел снова: изменился очень сильно, даже более того, полностью. <…> Шесть лет Лепоглавы и три года жизни за границей стерли с его лица то выражение наивной и непосредственной радости, и вместо улыбчивого молодого человека передо мной серьезный, спокойный чужак, глаза которого из-под стекол пенсне сверкают сумрачно, почти сурово».
.....
Но экспедиции не сопутствовала удача. Из-за того, что ее организацией занимались люди Горкича, которые не умели держать язык за зубами, жандармерия узнала о готовящейся акции. В ночь с 28 февраля на 1 марта 1937 г. корабль, за наем которого было заплачено 750 тыс. франков, задержали у Будвы. Около 500 молодых черногорских крестьян, собиравшихся сесть на него, чтобы доплыть до Испании, оказались в тюрьмах. Это была самая масштабная акция по задержанию левых из всех, что удалось осуществить белградскому правительству[142]. Мук, которого полиция арестовала вместе с Фосс, рассказал всё, что знал, еще до начала допроса, и это усугубило катастрофу. К счастью, по словам Джиласа, о новой организации партии он ничего не знал[143]. Наряду с Горкичем в срыве операции обвинили и Вальтера. На него обрушилась лавина обвинений, которые чуть не стоили ему головы. Тито впоследствии с презрением говорил, что на руководящую должность Мука принял Горкич. «Вы только подумайте, он ввел в ЦК человека, который был то ли владельцем, то ли управляющим кофейни в Будве, хотя в партии его совсем не знали, и у него не было никакой квалификации: он являлся представителем мелкой буржуазии»[144].
На родину Йосип Броз вернулся издерганный и встревоженный; было ясно, что он чувствует облегчение, снова получив возможность работать нелегально в Югославии, пусть даже «милитаристской» и «монархической». Несмотря на то что он познакомился со всеми ужасами сталинской Москвы, где каждую ночь ожидал, что его разбудит «роковой стук в дверь»[145], он всё еще был твердо убежден, что советский путь к социализму является верным и что без беспощадной борьбы с «классовым врагом» невозможно коренным образом изменить существующую действительность[146]. Поскольку со времени процесса 1928 г., когда во всех газетах была напечатана его фотография, не прошло и десяти лет, и его внешность еще не сильно изменилась, он стал красить волосы в черный цвет. Иногда он менял внешность недостаточно умело. Когда через год, впервые встретившись с ним по приезде в Белград, молодой журналист Владимир Дедиер предостерг, что его «могут разоблачить», он беззаботно ответил: «Знаешь, мне надо было поторопиться, к тому же мне не хватило краски». Даже мать Дедиера обратила внимание на то, что в облике друга ее сына что-то не в порядке: «Он, наверное, опасен, у нас дома таких людей еще не бывало. Посмотри! У него французская зубная паста, а мыло – чешское!»[147] Не только туалетные принадлежности Броза вызывали удивление, еще больше привлекало внимание то, что он говорил на сербохорватском языке со странным акцентом, который было трудно распознать. Помимо немецкого и русского языков, на которых он мог изъясняться более-менее свободно, он немного знал французский, чешский, венгерский и киргизский языки. Впоследствии он также усовершенствовал свой английский, который начал изучать в тюрьме, читая еженедельник The Economist. Из-за того, что он знал несколько языков, но при этом владел ими недостаточно хорошо, было сложно определить его настоящее происхождение.
.....
