Читать книгу Наследство в дар - Yuki Kassi - Страница 1

I НЕСЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Высокие потолки, лепнина начала восемнадцатого века, в позолоте, люстры с имитацией свечей, приглушённое и мягкое освещение заставляло комнаты бардового цвета казаться ещё более величественными и монолитными.

Я ходил по огромной галерее из картин, вслед за своим спутником – хозяином этой роскоши. От чёрного мрамора, отражающего всех и всё, отстукивала обувь, соприкасаясь каблуками с поверхностью. Он был одет в строгий костюм, слегка переливающийся в лучах света зеленоватым оттенком, потом красноватым – подобно хамелеону, он сливался с окружающим миром. На шее красовался шёлковый шарф изумрудного цвета, в тон его перстню на безымянном пальце правой руки.

Мы остановились ненадолго, чтобы рассмотреть одну из его картин поближе, именно её он собирался передать в аукцион, чтобы вырученные деньги отправить на благотворительность тяжело больным детям, так он поступал каждый год, очищая свою карму, ибо человеком милосердия я его назвать не мог. Теперь мне открылась возможность поближе рассмотреть эти глаза, приходилось смотреть на мужчину снизу вверх, так как его рост составлял около ста восьмидесяти сантиметров и бонусом ко всему шли каблуки ботинок – шесть сантиметров, не меньше, против моих ста семидесяти с хвостиком.

На картине были изображены белые тигры, рисунок маслом на льняном плотном хлопковом полотне. Они охотились в саванне, кругом песочные насыпи и тонкие прутики листвы, характерной для этих мест, едва сгибающейся под дуновением ветерка. Картина в движении: я подумал, как в глазах хищника отражается жертва. Крадущийся тигр в тишине выжидает, наблюдает, в предвкушении победы. Глаза жертвы – я представил и их, момент осознания, что твоя жизнь висит на волоске и вот-вот оборвётся…

Человек, стоящий напротив меня – коллекционер, он обладает баснословным богатством, но имеет очень выгодную для меня слабость, совершенно ничего не понимает в искусстве, скупая лишь то, что нравится. Должен признать, у него отличный вкус и чувство гармонии, я увидел это, анализируя, как органично сочетается всё в его доме: от карнизов и потолков до цвета клыков статуи тигра.

Что касается меня, я аферист, прямо сейчас я поймал акулу в свои сети и не собираюсь отпускать.

– Каково ваше экспертное заключение касаемо этой картины?

Коллекционер достал из кармашка маленький платочек и протер ими свои узкие и продолговатые очки.

– Эта работа выполнена в семнадцатом веке, вы можете увидеть это по потрескавшимся мазкам на полотне. Краска сохнет со временем, к тому же – я расцепил замок из рук, что держал за спиной, и развернул бумагу, удерживающую всё это время – радиоуглеродный анализ показал, что картине не меньше четырёхсот лет. Этот стиль характерен для нескольких художников, несмотря на безымянность картины, я думаю, с нашими технологиями, найти автора будет не сложно.

– Ох – басисто выдал он – весьма признателен вам за проделанную работу. Я уверен, моя картина в надежных руках.

Прямо сейчас я проворачиваю свою самую блестящую аферу, как вы уже поняли, я не собираюсь передавать подлинник аукциону, вместо этого я продам не одну, а целых две одинаковых картины.

Мы проследовали в его кабинет, теперь оставалось обменяться бумагами и, пропустив пару тройку любезностей, заполучить его подпись в документах. Коллекционер, грациозно вышагивая, направился к сейфу, прикрыл левой рукой цифры и я услышал быстрое клацанье и вздрагивающие клавиши. Чтобы не отвлекать его и не смущать подглядыванием, я переметнул взгляд, рассматривая статуэтки. Моё внимание привлекла скульптура Огюста Родена, хрупкая и беззащитная фигура Евы, которая изначально по замыслу должна была фланкировать вместе с Адамом двери в Ад. Однако этого не случилось.

На белом мраморе я заметил капельки багрового цвета, они засохли и заметно потрескались. Заглянув за колонну, я обнаружил высохшую и впитавшуюся в дерево лужу выцветшего красного цвета. По спине тут же пробежал холод, будто приведение промчалось мимо меня. Я не верю в подобную чепуху, хотя, увиденное заставило меня ненадолго потеряться. На секунду, страх добрался до центра мозга, умоляя бросить всё и сбежать. Странная паника поселилась внутри, сковывая руки и ноги до кончиков пальцев.

Коллекционер, с причудливой фамилией Персне, аккуратно раскладывал белые листы с договором на чёрном, гладко отполированном столе.

– Итак – едва слышно шептал он – что нужно от меня?

Любуясь листами, как своей коллекцией, губы Персне растянулись широко, наблюдая за этим, у меня возникла мысль, не является ли эта узкая улыбка резиновой.

– Полагаю, подпись.

Я тут же зашагал навстречу, помогая клиенту скоординироваться в бумагах и найти нужную графу. Стоило мне наклониться к столу, как меня тут же встретило собственное отражение. Парень выглядел идеально: уложенные волосы, костюм, сидящий, точно, как влитой, и обворожительное лицо; но его глаза выражали то ли усталость, то ли страх.

– Уж не подведите меня.

Мужчина напротив целиком скопировал мой образ, и вот, наши носы разделяло пару сантиметров. Что-то демоническое сверкнуло в его глазах, какая-то искра, заставившая пробежать табун мурашек по моей вспотевшей спине.

Так или иначе, дело было сделано, прямо сейчас я направляюсь в кафе, буду спокойно пить кофе и совершенно не замечу, как в это время ребята совершат подмену. Что сейчас происходит? Я меняю картины, подлинник я продам такому же богатому коллекционеру, а копию отправлю на аукцион. Не трудная работа за миллион евро. Меня такая жизнь вполне устраивает.

II ШЁПОТ СОВЕСТИ

Официант увидел мой жест – поднятую руку вверх со сгибающимися дважды пальцами, и тут же встрепенулся, чудным образом телепортируясь, он замер в ожидании около моего стола.

– Счёт, пожалуйста.

– Да, сэр.

Он тут же вручил мне чек, обнажив улыбку, с выпирающим вперёд клыком и тройкой неровных зубов. Мне показалось это забавным, идеально ангельское лицо и такой ярко выраженный изъян, который он, по всей видимости, даже изъяном не считает.

– Ого, 20.000 вон (корейская валюта). Вот так расценки.

Молодой парнишка явно работал здесь недавно, посему его подёргивание и неосознанный взмах плечами, показались мне началом разгорающейся паники.

– Да не беспокойся ты так. – Я поспешил расслабить официанта, вставая из-за стола и похлопав его по плечу. – У меня так много денег, что твой расчётный счёт для меня меньше пыли, под микроскопом.

Я вложил в книжку 50.000 и ушёл не прощаясь. Вальяжной походкой я направлялся к машине, уже открыл дверь и почти совершил посадку в кресло, как меня окликнул ставший знакомым голос.

– Сэр. – Стоило мне оглянуться, как передо мной снова возник образ официанта с протянутыми руками, в которых пальцы крепко сжимали купюры. Парень поклонился. – Пожалуйста, возьмите это. У вас может быть сколько угодно денег, но оскорбить мою честь вы не имели права. Я достаточно зарабатываю.

– Н-да?! – Я сложил руки на поясе так, что чувствовал кожаные вставки на ремне, скользя по шершавой поверхности пальцами. – А твоя семья знает об этом?!

Протерев по привычке сухие губы, я заметил, что нахожу себя в замешательстве. Мне хотелось исчезнуть, словно я был пойман с поличным и сейчас весь мир против меня, одновременно с этим, ужасно хотелось доказать, что моё действие было во благо и не причинило никому никакого вреда.

Из-за противоречивых мыслей, случайно возникших внутри моей головы, я никак не мог выбрать единственное верное, из-за неразберихи в собственных мыслях, вмешался гнев.

– А твоя семья тоже согласится с этим?! – Размахивая указательным пальцем, я прибавил тон. – Нужно было думать, прежде чем заводить семью. Тебе хоть тридцать есть? А уже жена и двое детей! Они же дети, им нужны фрукты и овощи, но вместо этого вся твоя семья на завтрак обед и ужин ест рамён (корейская лапша).

– Откуда вам это известно?

Его глаза заблестели, наливаясь слезами, которые он мужественно старался сдержать. Стало ясно, я уколол его за больное.

– Слушай, я похож на того, кто занимается благотворительностью?!

Ехидно усмехнувшись, я пытался убедить его в том, что не являюсь добреньким.

– Ты хорошо выполнил свою работу! Мне понравилось твоё обслуживание. Я оставил деньги только потому что считаю твою зарплату недостойной такого уровня работы. Если ты не согласен, то я прямо сейчас готов поговорить с твоим боссом и эти деньги переведут на твой счёт в качестве премии. Но зачем такая суета, не легче ли просто принять то, что я, чёрт возьми, тебе дал?!

– Ваши добрые намерения очень приятны, вы очень симпатичны мне. Полагаю, вы хорошо проинформированы насчёт моего образа жизни и знаете адрес, приходите к нам в гости, можете привезти всё, что посчитаете нужным. Несмотря на вашу заботу, деньги я, как и прежде, принять не могу.

Он впихнул купюры мне в ладони, поклонился и исчез.

– Этот парень и вправду такой простак?!

Его след растворился, но я ещё несколько минут всматривался в пустоту, надеясь разгадать секрет его обаяния.

Пора открыть мою тёмную сторону. Занавес раскрывается, я открываю глаза, и меня окружает: море алкоголя, куча знакомых и незнакомых, отрывающихся под ритм музыки, силуэтов, громкие биты, длинные гладкие ноги девочек и яркие цветные лучики света, прорывающиеся сквозь темноту.

Затуманенные глаза, а спустя пару коктейлей, всё находящееся здесь кажется забавнее и веселее. Я чувствую себя центром Вселенной. Прямо сейчас вокруг меня крутится весь этот мир.

– Как себя чувствуешь?

Сквозь громкую музыку до меня долетают обрывки фраз, сидящего напротив друга.

– Отлично

Кричу я в ответ и, вторя своим словам, поднимаю большой палец вверх, друг улыбнулся, и я услышал громкий стук соприкосновения наших стеклянных бокалов.

Он похотливо покосился на компанию из девушек, причудливо закусывая губу – Не…. Же…ния….ра..в..чься – как песня влилось в мои уши, отчего я почувствовал это: Адреналин заводит мотор, желая раскрыть застоявшуюся энергию.

В углу танцевали три девчонки, я сразу заприметил одну. В коротких шортах, описывающих идеально круглую и упругую попу. Длинные ноги, чёрные туфли со стяжками на щиколотках, полупрозрачная чёрная сетчатая водолазка, через которую просвечивался чёрный бюстгальтер с наливной грудью.

Я подошёл сзади и провёл ладонью по изгибу спины, она прогнулась следом, что вызвало лёгкое удивление с моей стороны.

– Не думал, что настолько покладиста.

Прошептал ей в ухо, зарываясь в каштановых волосах. В ответ послышался довольный смешок. Сверкающие чёрные глаза встретились со мной взглядом. Они улыбнулись мне – Я принял это за согласие и потянул её за руку.

Мы поднимались по цветной лестнице вверх, за всё это время она сменила около пяти оттенков, с мятного до красного. Слоняя сквозь лапающие друг друга тела, мы, наконец, дошли до нужной двери. Стоило только включить свет, как я тут же увидел её горящие глаза. Швырнув тело на кровать, я отошёл, чтобы налить выпить, наблюдая, как играет лёд в бокале, я уселся в кресло, изучая каждый миллиметр томно лежащего женского тела.

– Раздевайся! – Леденея, мой голос застывал на глазах.

Я видел множество девушек, касался и трогал каждую, пробовал тело на вкус, ласкал, чувствовал и вдыхал. Казалось, меня ни чем не удивить, но каждый раз я понимал, что ошибаюсь. Новое тело подобно карте, которую я рисую сам, заглядывая в потаенные уголки, где до меня ещё не удалось никому побывать.

Алкоголь действовал на мою психику, подавляя волю и раскрывая желания. Я мог воплотить всё, что только задумал: любой каприз, любое желание, любая поза и любые действия.

Новые чувства, словно наркотик, сводили с ума. Прилив крови к голове, разрядка – неописуемая радость, странные эмоции поглощаемые организмом и два содрогающихся силуэта в темноте, едва очерчивающий мокрые тела желтоватый свет ночника.

Процесс – приятное занятие, это удовлетворенность, слабость, чувство завершённости, но потом, оставаясь в одиночестве, эта постель становилась холодной, чужой и страшной. Сердце постоянно захлёбывалось от боли, тоскующее почему-то неизведанному – выглядело так, словно мне кого-то не хватает, может быть, чувства, которое я давно утерял. Странное ощущение, как будто я отдал этой карте не всю свою душу и остаток одиноко догорает внутри меня, поджигая всё вокруг.

Совершая липовые сделки, одну за другой, мне непременно нужно было выпить, в конце каждого проклятого дня. Наутро я ждал именно этого – просыпаясь, не осознавать где я, кто я, и что со мной происходит. Полное отрешение от реальности. Словно я выпал из жизни, словно потерял внутреннее Я, словно забылся и исчез. Только так я мог подавить свою душу, рвущуюся наружу. Только так я мог противостоять гложущему неизведанному, что таилось внутри.

III ПОСТУЧАЛИ ОТКУДА НЕ ЖДАЛИ

В умертвляющую тишину врезался телефонный треск. Потрепав простынь в поисках источника звука, я безуспешно стукнул кулаком по матрасу. Звук не прекращался, раздражающий писк действовал мне на нервы, взрывая, головную боль, подобно минам. С трудом я оторвал безвольное тело от кровати и поднялся, предварительно споткнувшись из-за запутавшихся ног в одеяле.

– Алло. Кто говорит?!

В трубке я услышал буквально следующее: Мужской, но писклявый голос, с иногда прорывающейся хрипотцой, заявил

– Оставивший этот мир, безвременно ушедший на тот свет, покойный Пак Джи Ук передал всё своё имущество в наследство вам. – То есть МНЕ.

– Это шутка? Что за развод!

Через пару часов собрав себя по кусочкам, я смог сам лично убедиться в подлинности завещания клиента, которого я тоже, кстати, когда-то умудрился обмануть.

– Вы уверены в том, что он был… вменяем, когда составлял это?

Внимательно вчитываясь в договор, я всё ещё недоверчиво косился в сторону риэлтора, в конце концов, просто швырнув бумаги в сторону.

– Более чем.

Умиротворяющим голосом успокаивал меня тот.

– Почему именно я?

– Покойный владелец прошёл все тесты, предполагая, что вы не поверите, прежде чем поставить подпись о согласии.

– Надо же, предусмотрительно.

Я почесал подбородок, продолжая бегать взглядом по строчкам поднятых с пола документов.

– Господин Пак Джи Ук не имел наследников, поэтому в его праве было указать любое имя в графе дарения наследства.

– Мне понятно всё, кроме одного – почему этим человеком стал именно я?

Внезапно в голову врезалась острая боль, словно сзади кто-то невидимый ударил битой. От неожиданности я обеими руками схватился за больное место, скомкав злосчастные договоры.

– Полагаю, это последствия вашего образа жизни.

Представитель закона налил мне в бокал воды и запустил на дно какую-то шипучую таблетку приятного оранжевого цвета.

– Вам стоит покопаться и найти ответ в вашей памяти

Он вручил мне обезболивающее и, мелькнув безмятежной улыбкой, юрист поклонился и удалился из дома, который, стало быть, теперь именовался моей собственностью.

IV ЧТО ЕСТЬ НАСЛЕДСТВО?!

По окончанию первой недели этот сон плавно влился в реальные будни. Я переехал в новый дом, обжился в нём, поселившись в комнате для гостей. Разбирая вещи, я не заметил чёрную худощавую тень, набредя глазами на бледный силуэт, от страха меня бросило в дрожь – передо мной стоял дворецкий.

– Вам, должно быть, дискомфортно здесь?

Пожилой голос был на удивление очень спокойным и в меру тихим. Мужчина обвёл взглядом стены, люстру, потолок и даже подсвечники.

– Да не особо.

Я отложил книгу, которую пару минут держал в руках, и оставил ладони свободными.

– Вы могли бы поселиться в комнате хозяина, но выбрали гостевую комнату. Вам жутко здесь? Не беспокойтесь, прошлый хозяин не умер в стенах этого дома. Он побеспокоился и об этом, так что последние месяцы до своей кончины провёл в арендованном домике в горах.

– Вы хорошо его знали?

Я присел на край кровати, поправляя задравшийся край синего покрывала.

– О да – протянул тот. – Проработав пол своей жизни в этом доме, я знал его как никто другой.

– Тогда, почему он выбрал именно меня?

– Я не могу этого знать наверняка. – Дворецкий замолчал. – Но этот человек продумывал каждое своё движение до мелочей, вряд ли он мог ошибиться.

Склонив голову, он удалился, оставив меня наедине с размышлениями, терзающими мою чёрную душу. Внезапно на мою голову обрушилось то, за чем я охотился все эти годы. Мне казалось, что деньги решают если не все, то многие проблемы, однако заполучив их, в груди поселилась чёрная дыра. Жадно всасывая любые эмоции, чувства и тепло, она разрасталась и в конце концов погрузило бесконечное бытие во тьму.

Танцующие языки свечей, пламя, разгорающееся внутри, безудержный стук сердца. Снова картина – первая встреча с Пак Джи Уком. Дар или проклятье – так называлась картина, которую я должен был продать.

Впалые щёки, худощавый вид – этот старичок больше смахивал на мумию, чем на живого человека. Художник сидел в своём кабинете, но почему-то в кресле для посетителей. Пак Джи Ук ждал меня, он смотрел в темный и длинный коридор, всматриваясь в малейшие колебания воздуха.

Я вошёл неспешно в открытую настежь дверь. Художник сидел в плотном халате красного цвета, закинув ногу на ногу. Он постоянно кашлял и прикрывал рот белым платком, на котором выступали капли крови.

Напротив Пак Джи Ука стояла она – картина. Впервые увидев её, шарик воздуха застрял в моей гортани, препятствуя дыханию. Я не мог пошевелиться, внезапно тело перестало принадлежать мне, словно в этой комнате был лишь мой дух, мои глаза и картина. Эти линии, отчётливые силуэты, руки, протянутые прямо к смотрителю, создавали иллюзию, будто прямо сейчас выйдут из нарисованного мира ко мне, в мир реальный и такой ощутимый.

Седой мужчина с растрёпанными волосами, обёрнутый в небесно золотую рясу, в одной руке держал младенца, а другую направлял вперёд, моля о помощи. Испуг застыл в его глазах и, казалось, прямо сейчас к нему приходит понимание, что увиденное им ранее, что-то неистово жуткое, что-то потрясающе ужасное и таинственное даже для наблюдателя. Напротив – умиротворённое лицо младенца, оно олицетворяло покой, приход чего-то нового, прекрасного. Противоречие в единой картине, единство созидания, как добро и зло. Как дар и проклятие.

Стук в дверь – дворецкий вошёл без моего разрешения, чем прервал сон или скорее воспоминания. За пару недель я приучил его к этому, но теперь не уверен, что к лучшему. Он поставил тёплое молоко на прикроватную тумбу и принялся вытирать белоснежным полотенцем пот с моего лица.

– Вам снова снился кошмар?

– Полотенце будет грязным. К чему белоснежные?

Мой голос звучал невинно, настолько, что даже я сам был удивлён слышать подобное. Я остановил его хрупкую, изношенную временем руку.

– Неопороченными бывают лишь ангелы. Остальное всегда носит частичку белого во тьме и тёмного на белом. – Дворецкий посмотрел на моё загрустившее лицо. – Белое полотенце всегда можно постирать и оно вновь станет белоснежным, чего не скажешь о тёмных тканях, откуда белое уже не согнать.

Мы застыли в тишине, вслушиваясь, как где-то вдалеке гремели поварихи, наготавливая завтрак, в окна стучались птицы, вившие неподалёку гнёзда и едва уловимый выдох дворецкого.

– Вам пора устроить экскурсию по вашему новому дому. – Не давая ответа, я на какое-то время зажмурил глаза, а когда открыл их, передо мной никого не оказалось.

Скрип половиц под ногами блуждающих по дому, открывающиеся двери одна за другой, раскрывающие тайны старинного дома снова и снова.

– Ничего себе

Неторопливой походкой я, как новый владелец расхаживал по коридорам, заглядывая в комнаты.

– Не дом, а сплошной лабиринт.

Осматриваясь по сторонам, я не скрывал прямого удивления. Зачем здесь столько лестниц и дверей, которые ведут в никуда?

– Этот дом был спроектирован по желанию и предпочтениям предыдущего хозяина.

Смиренно сложив руки, дворецкий наклонил голову вперёд. Личная оранжерея, два крытых бассейна, коллекция самых дорогих вин в погребе, счёт в банке, предоставляющий право на безграничное пользование новым владельцем целого состояния, собственный вертолёт и два личных самолёта ожидающие старта в интернациональном аэропорте Инчхон. Ещё не распроданные коллекции завершённых картин мастера, которых насчитывалось более тысячи, шелка, меха, костюмы, по странной случайности размера совпадающего с тем, что ношу я.

Золотые люстры, расписанные потолки, лестницы из тёмного тигрового дерева. Моему счастью не было предела. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что впервые так счастлив.

– Не могу поверить, что это всё теперь моё.

С трудом сдерживая улыбку, едва удавалось прикрыть её кулаком, как только мог, лишь бы мой управляющий по дому ничего не заподозрил.

– У старика определённо был вкус.

Заприметив одиноко стоящую в стороне дверь, мне непременно захотелось войти внутрь. Я прикоснулся пальцами к металлической ручке, но дёрнув её, отворить не смог. Кожей я чувствовал, как холодный металл нагревается от тепла моей руки. «Вот бы и мне так, согреться от чужого огонька»

– Нет, сэр. Вы не сможете попасть туда.

– Почему это?

– Только от этой комнаты у меня нет ключа.

– И что мне теперь делать?

– Вам предстоит найти ключ, если вы намереваетесь попасть в эту комнату.

– Что там за дверью?

Я прислушался, пристроив ухо к деревянной поверхности, но ничего не услышал за ней. Абсолютная тишина, настолько мёртвая, что воображение разыграло бурную картину.

Быть может, за этой дверью художник прятал своих демонов? Или там его скрытая от всех сущность – пристрастие и новая коллекция человеческих душ? За стенкой может оказаться труп, который пролежал десятилетия, уже давно разложился, и теперь, кости тихо ожидают кончины.

Дворецкий открыл другую дверь, за ней скрывалась ещё одна лестница, ведущая непонятно куда.

– Это последнее, что вам предстоит увидеть.

Мы спустились на два этажа, пока не упёрлись в ещё одну дверь, за ней скрывалась «Особенная» коллекция. Так представил мне её дворецкий. «Что может быть особенного в картинах?» – подумал я, но ничего не ответил.

В хорошо освещённой комнате со стенами графитового цвета, посреди комнаты были выставлены ровно семь мольбертов, на которых располагались ровно семь картин. Я блуждал средь них, внимательно всматриваясь в каждую.

– Этот художник не так прост, я не был знаком с ним так хорошо, как вы, но даже одна встреча помогла понять мне это, и моё мнение никогда не изменится.

Все картины были не похожими друг на друга. Абсолютно разные: манера, стиль, штрихи, оттенки, тематика. Если бы я не был экспертом, то подумал, что эти картины написаны независимыми художниками. Каждая из них была уникальной, но не менее прекрасной.

На первой картине, оттуда-то из черной глубины вырывались белоснежные руки, образуя причудливый узор. Они выглядели так реалистично, будто прямо сейчас затянут меня в свой мир.

Вторая, завораживала и приковывала взор. Тысяча стёкол в прозрачном кубе, откуда-то сверху тонкой линией струился свет, попадая на них, образуя солнечные зайчики.

Третья картина наводила ужас, красно-жёлтые пятна, зелёные штрихи, причудливые линии – полный хаос. Было похоже на крик, зашифрованный там. Я слышал голоса, просящие о помощи. На полном серьёзе, смотря на неё пару минут, я думал, что начинаю сходить с ума.

На четвёртой были изображены окровавленные белые розы, растущие из внутренностей человеческого желудка. Их корни, как проволока с шипами, плотно сдерживали печень, почки и кишки. Острые наконечники царапали нежные и беззащитные органы, из-за чего выступала кровь.

Безмятежное море и опустевший холм, освещаемый яркой луной на пятой картине. Волна едва касалась чернеющего песка, как бы нехотя вспенивая воду по кромке.

На шестой картине была изображена девушка. Чёрные, как смоль волосы и такие же тёмные глаза, смотрели на свои синие крылья, растущие прямо из её спины. Величественные, массивные, блестящие, а в руке она сжимала мёртвую синицу, ломая той крылья.

На следующем холсте обезумевший, испускающий в темнице и кандалах последний дух старик отбирает последние капли воды у юноши, которому предстоит мучиться от жажды ещё очень долго, пока смерть не заберет и его.

– Семь картин, пугающих, красивых и манящих.

Я обернулся и замер, наблюдая за тем, как дворецкий одобрительно качает головой.

– Зачем старик выставил это здесь? Он был невменяем?

– Когда сталкиваешься с чем-то новым, с какой-то чужой логикой, не всегда осознание алгоритма приходит сразу. Смотрите на них чаще, и они сами вам покажут свою историю.

– Я могу их тоже продать? Как все остальные?

– Это единственная коллекция, именуемая «Особенной» не может быть выставлена на продажу. Она обременена временем.

– И как долго я не смогу это продать?

– Пока не найдёте ключ.

– Ну, вот что!

Вспыхнувшая бомба, содержащая резкую боль, с эхом отдалась изнутри. Я разозлился и быстрыми шагами приблизился к старичку, грозясь пальцем прямо перед его носом.

– Я не собираюсь гадать ребусы сумасшедшего. Если я, как вы утверждаете, и, правда, новый хозяин, то готовьтесь к смене правил этого дома.

Дворецкий улыбнулся и его взгляд утонул в моих глазах, добравшись до испепелённого никчёмного клочка моей пропащей души.

– Мой вам совет – примите наследство с благодарностью. И всё то, что встретится на вашем пути в стенах этого дома.

V НАЧАЛО БЕЗУМИЯ ИЛИ ПУТЬ ОБРАТНО

Благодаря нехилой прибавке в моём кошельке мимолётных загулов стало больше. Я пил бренди в баре, прокручивая в своей руке бокал, было забавно наблюдать, как кусочки льда, соприкасались, плавно растворяясь в содержимом.

Алкоголь обжигал горло, опускаясь всё ниже, пока не вспыхнул в глубине желудка. «Интересно, я смогу поджечь свою душу?» – Колебалось очень ненавязчиво в моей голове. Постепенно мысли стали лёгкими и еле ощутимыми, как льдинки на поверхности океана, вечно дрейфующие в мировых водах.

И всё-таки, что есть я? Мечта моей семьи осуществилась в одночасье – я стал богатым, просто так… Но счастья я не ощущаю, быть может, потому что долго к этому шёл, или из-за смены орбиты моего спутника, не знаю. Я выгляжу хорошо, и внешность довольно приятная, однако я бы с радостью избавился от своего Эго, того, что именуется, как Я.

– Не крепкий для одного?

– Что, прости?

Когда я оторвался и посмотрел на источник звука, меня поразила красота этой девушки. Облегающее блестящее платье, экстремально короткой длины; гладкие белоснежные длинные ноги; открытые плечи; маленькая упругая грудь, соски которой явно набухли от трения. Длинные волосы молочного цвета, и сексуальные стрелки в уголках глаз.

– Угостишь коктейлем?

Её хрупкие плечи содрогнулись от смеха.

– Выбирай любой.

– Тогда вон тот – Длинными и острыми коготками она застучала по ламинированной странице меню. – Сладенький.

– А ты уверена?

Я закусил нижнюю губу.

– Я не про тебя, дурачок.

Незнакомка подперла подбородок ладошкой, облокотившись о столешницу. Её смиренная улыбка действовала на меня, как красная тряпка на быка. Я медленно испускал пар.

Получив свой коктейль, она сложила губы трубочкой и тихо простонала. Девушка поправила пряди волос, не отрываясь от наблюдения за танцующими и меркнущими в потоках света силуэтами.

– Поблагодарить не хочешь?

– А должна?

– Обычно оказав услугу, я рассчитываю на это.

– Ты не из тех людей, которых устроит банальное «спасибо». – Блондинка перемешала содержимое со сливками трубочкой – Ты рассчитываешь на что-то большее, не так ли?

– Думаешь, хорошо меня знаешь?

– С чего бы это?! Я вижу тебя первый и последний раз в жизни. Можем поговорить о чём-то угодно, например, давай делиться секретами? Будь уверен, я унесу эту тайну с собой в могилу.

Она прислонила ладонь к области сердца и трижды постучала. Незнакомка выглядела слегка опьяневшей. Рассеянный взгляд бродил сквозь чужие лица, но не нашёл пристанища ни в одном, так что снова стал всматриваться изучающими глазами в мои черты лица, отчего я немного смутился.

Я смотрел на неё и думал – «Такая чистая, как белоснежное полотенце, а мои руки вымазаны в мазуте. Боюсь коснуться тебя, своими переживаниями и собственным прошлым, чтобы случайно не испачкать»

– Обещаешь открыть мне свою тайну тоже?

– Клянусь. Но ты первый.

Красный румянец и слипающиеся глаза внушали скорее снисхождение к её прекрасному обману, чем доверие.

– Я всё не могу выкинуть из головы одного парня. Он работает официантом, ему, скорее всего, нет и двадцати восьми, но уже имеется жена и двое детей. Как, понимая своё положение, прокормить семью на копейки, при этом отказываясь принять чаевые?! Я что, обнищаю от этого? Почему этот щенок так ведёт себя со мной?! Он кристально честен? Почему он смог? Выстоять в таком большом и холодном мире, а я нет? Чем он лучше меня? Я же стал аферистом. Мне мало, всегда всего мало. Я наворовал столько, что хватит на две реинкарнации вперёд, но таки принял чужое наследство. Зачем? До сих пор спрашиваю себя, но так и не могу понять…

– Я не осуждаю тебя.

– Правда? Может – я нырнул рукой под ткань платья и едва сомкнул внутреннюю часть бедра – поедем ко мне?

– Я девственница.

– Что?

– Моя очередь раскрывать секреты. – Она улыбнулась, и её миловидное личико залилось румянцем. – Я жду кого-то особенного. Просто верю, что мир ещё не настолько прогнил и здесь есть кто-то способный принять меня целиком и полностью. Кто-то, кто возьмёт на себя ответственность за мои улыбки, радости, ошибки, горе и беды.

Она говорила красиво, впервые мне стало стыдно за свою грязную личность. Я был прав, она чиста, и это не давало мне покоя: и почему же этот мир настолько странный? В нём есть добро и зло, такие нежные и нетронутые люди, а есть такие, как я, испепеляющие себя и поджигающие всё вокруг.

– Там снаружи дождь начался, возьми мой зонт, как соберешься уходить.

Я допил остаток бренди, расплатился по счёту за двоих и, сжав её девственно чистую ладонь, как бы пожелав обрести то самое, удалился.

Поворот ключа в замочной скважине отозвался скрежетом. Этот сверхвысокочастотный звук лишил меня слуха на пару секунд. Я постарался вернуть звук, постучав пару раз по уху. В помещении где-то в углу послышался странный скрежет, словно кошка скребётся когтями. Я развернулся, чтобы посмотреть на причину только что раздавшегося звука, но в темноте по-прежнему ничего не обнаружил. Списав непонятный звук на галлюцинации после выпитого, я начал движение вверх. Мои ноги медленно стали преодолевать препятствие из множества ступенек.

Где-то на рюмке шестой по моему телу растеклась тепловая волна. Свежий воздух придал бодрости, но оказавшись в машине, мне захотелось томно лежать, без малейшего движения. За поворотом стоял мой дом, но вместо того, чтобы дойти пешком, мне непременно нужно было доехать.

Ступая шаг за шагом моя координация стала ослабевать на глазах: ступеньки двоились, а лестница качалась из стороны в сторону. На мгновенье я подумал – «надо же, совсем как в океане, качает так же, как на волнах». За своей спиной я услышал чьи-то шаги. Они с каждой секундой становились всё отчётливее и очевиднее, чтобы оставаться незаметными. Я вновь обернулся, откуда-то сверху мягко стелился свет. Он бил так ярко, что я невольно прищурился, сквозь ресницы я наблюдал как вращается по кругу люстра. Свет описывал, внезапно возникшие, черновые силуэты, перемещающиеся вдоль всего коридора на первом этаже. Как нарисованные простым карандашом, штрихи становились то ярче, то тусклее, будто художник никак не мог подобрать цвет.

Они были, словно, из жидкости, меняли форму, переливались, сливались в единое целое. Я помню, как моя рука, почувствовав влажность под собой, сползла по перилам вниз. Зажмурившись на какое-то время и вслушиваясь в происходящее вокруг, я не терял возможности придти в себя.

Внезапно лестница подо мной стала куда-то уходить. Мне стало страшно, в один момент опьянение куда-то исчезло, абсолютно трезвый, я пытался осознать увиденное. Ступени подо мной просто растворялись. Я со всех ног побежал наверх, после каждого нового шага, чувство невесомости всё ещё преследовало мои стопы.

Они начали кружиться: потолок, висящие на петлях громадные люстры и стены. Я будто попал в мир рисунков. Всё было плоским, как в чертежах пятилетнего ребёнка. Тени перемещались, когда они оказались рядом, у меня не было сомнений – это что-то охотится за мной.

Я помню, как схватил двухмерную вазу, но она прошла сквозь неопознанное. Тогда я закричал. Казалось, я схожу с ума. Взявшись руками за голову, я согнулся, и мой голос отозвался, будто, извне. Всё вокруг стало менять цвета: один угол светился красным, другой оранжевым, пол завибрировал и покрылся фиолетовым – как если бы я оказался внутри диско-шара. Стены штрихами перемещались, по ним кто-то бежал, пытаясь догнать меня. Пол сменился на оранжевый, зелёные штрихи и жёлтые. Где я нахожусь, было непонятно.

Не помня, каким путём, я всё-таки примостился к какой-то стене, забившись в самый угол. Пытаясь привести в порядок свои мысли, всё никак не мог понять, могут ли простые галлюцинации стать такими отчётливыми и реальными?

Вдалеке я увидел двери. Без раздумий я стал стучаться в них. Кулаки я почти разбил в кровь, чувствуя, как тёплые струи бегут вниз, я не останавливался.

«Прошу, выпусти меня отсюда» – Забывшись в истерике, впервые слёзы градом хлынули из моих глаз. «Я сошёл с ума» – Кричал, в надежде, что всё пережитое окажется сном, ложью, чем угодно, но только не реальностью.

Узкая дверь, такая одинокая, стоящая где-то в стороне, приветствовала меня таинственным белым свечением, виднеющимся сквозь щели. Я подполз к ней, но и она оказалась заперта. Тогда, обняв свои колени, я зарыдал, как ребёнок, как дитя.

Какой-то голос эхом доносился до меня. Сквозь заплаканные глаза я всматривался в неизвестные контуры, ожидая спасения. Поначалу этот силуэт расплывался, но чем ближе он подходил, тем ясней прорисовывался.

Холод и вакуум добрались до самого сердца, поселившись в нём. Я был опустошён, придя немного в себя, я заметил, как начали возвращаться привычные стены, линии, очертания лестницы и дворецкий, который с не менее перепуганным лицом вытирал всё таким же белоснежным полотенцем мои руки, голову, лицо, шею.

VI ОТКРЫТЫЕ ВОПРОСЫ

Мы оба были напуганы. В какой-то момент я прочёл в его глазах растерянность, она стала отображением моего собственного состояния. Голова была окутана непроглядным туманом, в попытке напрячь мозг, чтобы вспомнить хоть что-то из увиденного, я не мог воспроизвести в памяти даже фрагмента.

«Мне померещилось? Эта незнакомка, может, она подсыпала что-то в бокал, пока я был вовлечён в игру и поглощён её вниманием? Нет, нет…такая девушка, скорее я мог бы выкинуть что-то подобное, но не она»

– Что с вами стряслось? Вы словно привидение увидели.

– А разве нет? – Я одёрнул его руку. – Что, Чёрт побери, здесь творится?

Мешанина из нарастающих, как ствол дерева обрастает кольцами, мыслей, заполонили голову до предела. Кажется, я понимаю, почему люди боятся сверхъестественного. Я чувствую себя уверенно и спокойно, пока знаю, что контролирую ситуацию сам, но когда доверие к самому себе подрывается, всё равно, что объявить бойкот своей внутренней личности. – Не верить тому, что видела она, не признавать это реальностью и считать ситуацию абсурдной, не найдя логического ответа.

Дворецкий поднял с пола, брошенное мной ранее, окровавленное полотенце. Он мял его в руках какое-то время, следя за каждым моим движением, опасаясь, что я как-то могу себе навредить. Наверное, он принял меня за спятившего…

– Мне следует вызвать вам врача?

– НЕТ

Проорал я. В висках пульсировала кровь, сигналы, как сквозь толщу воды, глубоко в груди подавали признаки жизни. Всё это время я оставался в замешательстве, каким-то образом смог добраться до двери, которую нельзя отпереть.

– Выведи меня отсюда и принеси в мою комнату зелёный чай.

Я потёр переносицу, внутри всё ещё зависла пустота, как таинственные войды в космосе, все те же чувства, ощущения, но они, как ниточки, обходят стороной аномальную зону, в которой так ничего и не выросло.

Размышляя в своей кровати, наконец, попав в условия теплоты и комфорта, я так и не смог ответить на вопрос: Что это было? Обдумывая миллион вариаций, на ум не лезло ни одно, какое бы могло логически вписаться в целую цепочку событий. Тем временем на улице был уже полдень. Безумие длилось ночь, но я по-прежнему представить себе не мог, каким образом из моей жизни так просто вылетело столько часов жизни.

Дворецкий принёс чай, к тому моменту я принял душ и, накинув пиджак, не прощаясь, вылетел на улицу. Хотелось поскорее сбежать из дома и сбросить оковы. Раньше я думал, что именно деньги делают человека свободным, они расширяют границы, даря возможность получить многое. Тогда и сейчас, получив так много, эта идея не кажется мне прекрасной и романтичной.

– Ты уверен, что был трезвым?

– Ты мне не веришь?

Ли Юн смотрел на меня так, словно я делился впечатлением от увиденного фильма, а не о прожитом собственной шкурой этой злосчастной ночью.

– Свиные вырезки очень вкусные, если их ешь прямо с огня – Переворачивая щипцами наш обед, друг улыбнулся. – Ты не сильно упадёшь со своего уровня до такого простого, как я, если пообедаешь этим со мной?

– Я серьёзно! К чему эти шутки?

– Твоя история выглядит очень странно.

– Так вот и я о том же!

Наконец, я был понят своим другом, это так взбудоражило меня, вызвав аппетит. Я накинулся на свинину, не заметив, что ем прямо с огня.

– Приятель, ты обожжёшься! – Друг ударил кулаком по столу, обернувшись, он встретился взглядом с посетителями, сидевшими за соседними столиками. В итоге остановив свой взгляд на мне, он сложил руки и вообще отодвинул свою тарелку с едой, к которой даже не притронулся. – Хочешь знать моё мнение?! Ты обкурился! Сколько раз я говорил тебе, не играть с этим?!

Друг вцепился в вилку, буравя своим взглядом насквозь. Столовый прибор вонзился в поверхность стола, но моего приятеля это не интересовало, он был обеспокоен чем-то посерьёзнее. Позже, выдержав недолгую паузу, Ли Юн перешёл на шёпот, приблизившись ко мне, вероятно полагая, что я его стал слышать хуже.

– Хочешь сесть в тюрьму? Знаешь, что в Корее сделают с тобой за такое? (В Корее наркотики официально запрещены, употребление или распространение грозит корейцам тюремным заключением)

Я улыбнулся, мне нечего было возразить. Именно этот гадёныш когда-то спас мою никчемную жизнь. Одна ошибка с передозом стоила мне когда-то права существования, и если бы он не проходил мимо, то заплатил бы я очень высокую цену, ту, что дороже денег, она именуется, как слово «жизнь».

– Ты знаешь лучше, чем кто-либо, что с тех самых пор я не принимаю.

– Тогда как объяснишь…– Я случайно провёл взглядом по плазме, в эфире шли новости, но бесхозно валявшийся в грязи зонт заставил меня вернуть взгляд и посмотреть на происходящее ещё раз. – Тише. – Сделав замечание другу, я обратился к хозяйке заведения

– Тётушка, а можно сделать погромче?

В новостях я увидел собственный зонт и тело, запачканное кровью, платье, измученное и не такое невинно манящее тело, каким было раньше. Однако лицо моей ночной незнакомки всё так же оставалось нетронуто чистым и безмятежным.

Я смотрел на её мёртвое тело и вспоминал моменты минувшей ночи. Эта улыбка и тайна, в которую она меня посвятила. Мечта, которой уже не сбыться. Вилка в руке стала ходить ходуном, сначала я не понял причины, но через какое-то время всё моё тело дрожало само по себе.

В полицейском участке меня допрашивали восемь часов. Я пришёл туда первым, нужно было объясниться, ибо я стал предпоследним, кто видел её живой. Показывали кадры с места обнаружения тела, давили, и спрашивали снова и снова.

– Я сказал вам, что видел незнакомку лишь раз в своей жизни!

– Незнакомку?

Было тяжело всматриваться в жестокие кадры с места убийства. Я подумал, какую разную работу выполняет фотоаппарат, попадая в руки к разным людям: кто-то снимает жизнь, а кто-то документирует смерть.

– Так я назвал её для себя – помолчав минуту, мы с полицейским замерли во взглядах друг друга – я не знал её имени.

Далеко за полночь меня освободили, я отказался от их предложения довести до дома и оправдался тем, что идти недалеко. Полная луна с вопросом смотрела на меня: «Ну что, знаешь кто это?» – Она ехидно смотрела в надежде, что я отвечу, но у меня не было предположений.

Я делал новый шаг, и в голову лезли всякие мысли: «Ей было всего двадцать лет»; делал другой и снова эти фотографии всплывали в моей памяти, будоража и без того впечатлительное сознание. Они обещали, что разберутся в этом, но мне не давало покоя то, что мою незнакомку изнасиловали. Перед самой смертью её лишили мечты. Совсем, как когда-то меня, единственное наше отличие – меня лишили желаний, оставив в живых.

VII КОНТАКТ ЕСТЬ

В комнате было очень тихо и пусто, окружающая меня мебель казалась чем-то сферическим и совсем не осязаемым. Солнечный свет с неистовым упорством проглядывал сквозь щель плотных штор, проходя сквозь меня, шкаф и что-то другое.

Я закрыл глаза, но так и не смог расслабиться, мне не давал покоя этот маленький пучок света, неторопливо оставляющий след вдоль всей комнаты.

У всех есть своё предназначение: кто-то лишь яркий пучок фотонов и нейтронов, дарящий свет и согревающий своим теплом; кто-то юный официант, чья работа заключается в невероятном обольщении и красивой подаче еды; а кто-то убийца, его задача красть души людей из этого мира по своему усмотрению.

Если задуматься, у любого убийцы есть мотив – месть, возмездие, ненависть, убийство по неосторожности, тоже считается… Что-нибудь из этого подходит моей незнакомке? Кого столь милая и хрупкая дева успела разозлить? Быть может она стала жертвой обстоятельств?

Да или Нет, нет или да – похоже на относительность. Незнакомка стала жертвой простого совпадения, но что, если я тоже простая случайность?! Выйдя на улицу с вероятностью ровно в 50 на 50, меня тоже может не стать?

«Как бы там оно ни было, пусть всё идёт своим чередом» – стоило мне закрыть глаза и отпустить свои тяжёлые, как свинцовые грузики, мысли, откуда ни возьмись, волной по комнате покатился глухой, но сильный стук. Стекло в оконной раме задрожало – в моё окно врезалась птица. Я открыл дверь и увидел на деревянном полу террасы маленькую, беззащитную кроху.

Она вяло смыкала клювик, хрипя, издавая звук похожий на визг. Её лапки и крылья дрожали, я чувствовал бы себя так же, на скорости влетевший в каменную стену. Внутри что-то перевернулось, я отчётливо чувствовал боль птицы, и во что бы то ни стало, был обязан помочь.

– На помощь. Скорее.

Так отчаянно мой голос ещё не звучал. Где-то в глубине, на всем забытом острове сознания, мне показалось, я услышал едва ощутимый знакомый голос, словно не я зову на помощь, это кто-то просит о помощи меня.

Дворецкий прибежал незамедлительно. Мы тут же встретились взглядами, на долю секунды мне показалось, что в его глазах я увидел своё отражение: Парень в тёмных штанах, белой рубашке в подтяжках сгорбился от бессилия, держа в руках сломанную птицу.

– Вам нужна моя помощь?

– Спасите её.

Я продолжал держать её в руках, но словно два течения столкнулись во мне. От чувства, что эта пташка вызвала во мне, мне стало тошно. Никогда до этого момента я не выглядел более жалким.

– О, молодой господин, если бы знали, как часто в наши окна врезаются птицы.

– Вы не собираетесь помочь ей?

– А вы?

– Что я могу сделать? Я не встречался никогда с чем-то подобным.

Я передал птицу в его руки.

– Нельзя помочь каждому и утешить всех разом.

– Что вы имеете в виду? Она всё еще дышит, держится своими миниатюрными лапками за жизнь! Как я могу не помочь ей в такую минуту?

– Вы задумывались когда-нибудь, какой силой обладаете? Прямо сейчас вы можете свернуть птице голову, тем самым лишив её мучений, а можете спасти жизнь и отвезти в клинику, но уверены ли вы в том, что она не предпочла бы другой путь? Возьмёте ли вы на себя ответственность за распоряжение чужой судьбой?

Я испугался его жестоких слов, тут же вырвав птицу из рук дворецкого. Без колебаний я повёз её в ближайшую ветеринарную клинику.

– Не стоило делать такое щедрое пожертвование.

Как бы извиняясь, кланялся врач, оперировавший мою птицу. Он провожал меня до машины, но его руки и мимика говорили мне, как неудобно было врачу принимать крупную сумму.

– Почему все в этом мире, прекрасно понимая, что нуждаются в деньгах, так умело отвергают помощь?! Вы считаете, что я хочу унизить вас? Это просто мой способ выразить благодарность!

Врач улыбнулся и протянул мне свою визитку. Мы остановились в паре шагов от моего авто, но он всё ещё не хотел отпускать меня.

– Неважно у кого какой статус, мы благодарим всегда тем, чем больше всего дорожим: доброта, любовь, внимание. У вас может быть сколько угодно денег, но если вы отдаёте их вместо своих чувств, как мне расценивать ваш поступок, я могу сказать, что деньги, это всё, чем вы дорожите?!

Слова врача глубоко засели в моём сознании. Они, точно крючки, зацепились в самом центре сердца. «Что это?» – Мне впервые обидно?

Из больницы я снова поехал в клуб. Пропустив около трёх бокалов крепкого виски, мне стало ужасно одиноко и тоскливо.

«Зачем этот дед оставил мне всё своё состояние? Почему наследником должен быть именно я?» – Так много изменений произошло со мной. Никогда прежде тоска и грусть не выглядели такими очевидными в голове.

В толпе моё внимание привлекла очень красивая девушка. Она одиноко танцевала под ритм музыки. Я наслаждался её движениями, её закрытые глаза, плавность и скольжение тела – она ни на минуту не сомневалась в себе, абсолютная уверенность во всём искрилась, позволяя девушке блистать в однотипной и серой толпе. Вместе с ней я позволил себе раствориться в потоке импульсов и звуков.

Наши пальцы переплелись, она открыла глаза, и теперь я ясно мог рассмотреть их. Бездонные, зелёные, как изумруды, они блестели в темноте клуба.

Она шепнула мне на ухо, что не против потанцевать дуэтом. Я проскользил ладонью по женской спине, остановившись в запрещённой зоне.

– Слишком низко

Прошептала она и попыталась поднять мою руку, но я уверенно сжал талию крепче, отчего девушка взвизгнула. Пары окружали нас всюду, они охотно демонстрировали свои отношения, касаясь и поглаживая друг друга. Бар или клуб отличное место сбежать от всех в свой собственный мир. Туда, где нет сварливых взглядов тётушек и дядюшек, непонимания со стороны общества и бесконечных запретов.

Мы танцевали в собственном потоке, так нежно и так осторожно. Когда я обнимал её и вдыхал аромат духов, представлял, как она раздвигает свои ноги, как извивается её тело подо мной, в какую дикую кошку она превращается наедине с нужным мужчиной.

Девушка выпила около трёх крепких коктейлей: вино, ликёр, коньяк. Я пил только виски. Забившись в угол дивана, я стал медленно ласкать её. Такая мягкая и бархатная кожа, упругая грудь, её губы сами потянулись к моим, и я поддался без всякого сожаления. Обвивая талию руками, я потянул девушку к выходу.

Отперев эту чёртову дверь, которая по-прежнему скрипела, я приложил палец к очаровательным пухлым губам.

– Веди себя тише.

Она вцепилась в мою шею, параллельно расстегивая пуговицы на рубашке, при этом вторив.

– Веди себя тише.

Стоило маленьким шаловливым ручкам коснуться моего члена, как я не выдержал, схватил её под руки и понёс в свою комнату. Этой ночью я не был похож на себя, с каждым новым толчком я входил сильнее предыдущего, словно пытался кому-то доказать: ЭТОТ ДОМ МОЙ, Я МОГУ ДЕЛАТЬ ВСЁ.

Как её имя, я не знал, да и вообще редко когда у кого спрашивал, но эта красотка стонала так громко, своими действиями, я словно добивался этого, будто где-то в глубине нарочно хотел разбудить весь дом и выпустить наружу те сущности, донимавшие меня.

Когда она села на меня верхом я думал, что снова помутился рассудком. На мне прыгала покойная незнакомка. Её длинные роскошные волосы спадали мне на ноги, когда она изгибалась от наслаждения. Белоснежное тело, теперь я мог рассмотреть его в деталях, ни одна извилинка не ускользала из моего внимания.

Она каким-то образом прочла мои мысли, едва я открыл рот, как она тут же увлекла меня в поцелуй, оставив мой вопрос без ответа: Что ты здесь делаешь?.....

Утро со мной встретила всё та же красотка, что я подобрал в баре ночью. Она, как тень, накинула свои вещи и ускользнула в синеватом свете восходящего солнца. Моя постель осталась холодной, одинокой и отрешенной, в общем-то, как и всегда до этого.

Леденеющей прохладой, постель обнимала меня всё сильнее, а пустота внутри, навевающая тоску, продолжала расширяться. Лёгкие едва расширялись, понемногу снабжая меня таким драгоценным воздухом.

Принимая струи горячей воды, я безмолвно стоял под душем. Тщательно вымывая пенис от бурной ночи, мою голову посетили мысли, что пустота внутри стала нарастать. Что-то необъяснимое распространяется во мне, губит непоколебимость, вызывая давно забытые и не прошеные чувства. Теперь я скучал по чему-то особенному, так, как будто, эта неизведанная сущность установила со мной контакт и дёргала душу за ниточки, пробуждая ту от долгого сна.

Погрузившись глубоко в размышления, я не заметил главное: мои руки были при мне, но кто-то усиленно ласкал мой член. Переведя взгляд вниз, я увидел руки, прорывающиеся из-за стены, мраморные, как статуи, они продолжали тянуться….

VIII ВНИЗ ТОРМАШКАМИ

С мокрых волос и вдоль тела струйками по-прежнему стекала вода, воздух в комнате, несмотря на поднимающийся пар, стал неистово холодным. Они продолжали тянуться ко мне белыми пальцами, надеялись коснуться моего тепла, но лишь разрезали кулаками воздух. Одна рука, возникшая прямо передо мной, мертвецки холодная, ткнула меня в плечо, не удержав баланс, я полетел вниз. Ожидая столкновения с полом, я, как в прошлый раз, провалился в какую-то невесомость, сквозь темноту я долго падал в неизвестность. Вокруг не оказалось ничего, только пустота и моё холодное дыхание. Не понимая где я, есть ли кто-то рядом со мной, я продолжал лететь сквозь темноту.

Наверное, создатель этого кошмара замедлил время, я начал считать секунды, но они растворялись в минутах, а затем и в часах. На пятом часу я прекратил счёт, тело ощущалось как нечто желеобразное и совершенно бессвязное. Как бы я ни приказывал пальцам сомкнуться или ногам пошевелиться, они не слушались меня.

Наконец, я приземлился в абсолютно голые содрогающиеся тела без голов, а некоторые были и без рук, как миллион копий статуй Венеры Миллосской. Они продолжали копошиться в лучике белоснежного света. Статуи касались друг друга, продолжали извиваться своими каменными частями вокруг моего тела. Подобно живым людям, соски некоторых женских статуй касались моей кожи. Они увлекали меня куда-то вниз, в глубину этого моря из мёртвых, мраморных тел, оживших лишь для того, чтобы почувствовать живую плоть.

Сопротивление оказалось бесполезным, эти мускулистые руки были гораздо сильнее меня, как бы я не пытался оттолкнуть их, руки продолжали ласкать всё моё тело, утягивая на дно. Одна из них схватила мою ягодицу, сжав её с такой силой, что я вскрикнул от боли.