Оглавление
Юлиус Эвола. Мистерия Грааля
Ермолай. Незаданный вопрос
Часть I. Приближение к мистерии Грааля
Глава 1. Литературный предрассудок
Глава 2. Этнологический предрассудок
Глава 3. О традиционном методе
Глава 4. Исторический контекст мистерии Грааля
Часть II. Принципы и важнейшие влияния
Глава 5. Олимпийский цикл
Глава 6. О «Герое» и «Даме»
Глава 7. Гиперборейский мотив
Глава 8. Традиция в Ирландии
Глава 9. Предание о короле Артуре
Глава 10. Имперская сага и Правитель Вселенной
Глава 11. Фридрих, пресвитер Иоанн и Имперское Древо
Глава 12. Данте: Гончая и Вождь – Veltro и Dux
Часть III. Цикл Грааля
Глава 13. Истоки легенды о Граале
Глава 14. Качества Грааля
Глава 15. Камень Люцифера
Глава 16. Испытание гордыней
Глава 17. Удар молнии и копьё
Глава 18. Мистерия копья и отмщения
Глава 19. Роковой Удар
Глава 20. Король-Рыбак
Глава 21. Местопребывание Грааля
Глава 22. Инициатические приключения рыцарей Грааля
Глава 23. Грааль как гибеллинская мистерия
Часть IV. Наследие Грааля
Глава 24. Грааль и рыцари-тамплиеры
Глава 25. Грааль, катары и Верные Любви
Глава 26. Данте и Верные Любви как гибеллинское воинство
Глава 27. Грааль и герметическая традиция
Глава 28. Грааль и розенкрейцеры
Эпилог. Инверсия гибеллинства
Отрывок из книги
Всякий текст, представляющий собой «исследование» в современном научном понимании, сравним со свежеиспечённым хлебом – тёплый, только что вышедший из печи авторских правок, он востребован, он утоляет голод искателей информации, питает споры знатоков хлебного дела и служит гарниром к другим научным блюдам, создатели коих каждый раз прикладываются к нему, размещая ссылку внизу страницы. Затем проходят дни и месяцы, выпечка черствеет, теряет свою гастрономическую ценность и, в конце концов, перестаёт вызывать аппетит даже у самых неразборчивых голодающих, становясь пригодной лишь для витрины булочной или бакалейной лавки, где ей уготовано место среди пластмассовых яблок и тыкв из папье-маше. Иными словами, подобные тексты с рождения обречены закончить свои дни среди макулатуры, обладающей «исторической ценностью»; такова их судьба и судьба их авторов.
Однако существуют тексты иного рода, благодаря выбранной перспективе, подбору фактов и выходящей далеко за плоскость страницы цели, способные сохранять свои питательные свойства и насыщать читателей на протяжении многих лет, подобно Граалю, коему и посвящена предлагаемая работа итальянского философа Юлиуса Эволы, и к каковой категории текстов сама эта работа, несомненно, принадлежит.
.....
Таким образом, история магического Камня-чаши, пересказанная Вольфраму фон Эшенбаху Гийомом Тудельским на основе арабской рукописи, является плодом синтеза герметизма, шиизма и зороастрийства, попавшим на благодатную почву европейской рыцарской традиции, удобренной идеями гностического христианства и язычества, и проросшим бессмертными поэмами цикла Грааля. Эпопея «пронзающего чащу [материи]» (Perce-val) – великий миф Средневековья, играющий в европейской культуре не меньшую роль, чем греческие мифы, и в не меньшей степени способный открыть перед теми, кто отважится его прожить, путь в трансцендентное. Этот сплав эзотерических учений многих народов и культур является поистине космополитическим, он не может быть ассимилирован ни одной религией, не может быть присвоен ни одним народом; подобно самому Граалю, он пребывает в сокрытии от досужих взглядов публики, вдали от всего обыденного и плоского, ограниченного рамками догм, конфессий, национальных культур и интеллектуальной моды. Учение сие притягивает как магнит, lapis exilis, того, кто готов отправиться в путь за Светом Светов, захватив с собой несколько хороших дорожных карт, одной из которых, несомненно, является эта книга.
Таким образом, мы можем видеть чёткую разницу между подобным подходом и уже упоминавшимися психоаналитическими теориями подсознания или коллективного бессознательного, каковое стало для них своего рода «сундуком со старьём», в котором есть всё, что угодно, и это всё, так или иначе, рассматривается в терминах «жизни», «атавизмов» или «иррационального». То, что подобные теории именуют исключительно «бессознательным», следовало бы скорее относить к сфере сверхсознания. Просто нелепо относиться к мифам и символам как к проявлениям или архетипам «жизни», с учётом того, что они обладают, по сути своей, метафизической природой и с «жизнью» не имеют ничего общего, если только речь не идёт об их пустых оболочках. Бессмысленно было бы утверждать, как то делают К. Г. Юнг и Рихард Вильгельм,[17] что любой позитивный анализ должен ограничиваться изучением проявлений «бессознательного», понимаемого как чистый опыт, лишённый какой бы то ни было связи с трансцендентными элементами.
.....
