Читать книгу Капли на стекле - Юлия Боримская - Страница 1

Осколки минувших дней

На улице стояла глубокая ночь. Небо было грозным, натянутым. Из серых туч лился ливень, молния раскатом простиралась в небе, словно шрам. Ветки деревьев колыхались, а ветер был леденящим, что казалось, пробирал до костей. Земля пахла сыростью, как и положено во время влаги.

Мистер Дэвис сидел у окна и с восторгом глядел вдаль черной глади. Ему нравилось наблюдать, как капельки дождя стекают по окну, вырисовывая узоры. В этом старике с сединой и погасшим взглядом уже не узнаешь черноволосого мужчину с глубокими карими глазами. Недавно он переехал в маленький городок на отшибе – Ар-стрит, подальше от городской суеты, оставив свою сеть супермаркетов сыну. Его юный сын остался в столице, изредка навещал отца, но часто звонил ему. Однако мистер Дэвис чувствовал себя одиноким, опустошенным. Ему казалось, что он разучился радоваться маленьким планетам, что зовутся звездами, улетающим стаями птицам, которые, казалось, летят за надеждой и верой в будущее. Порой, люди испытывают непредельные муки в тот момент, когда окружающий мир безмятежен и невозмутим.

Внезапно зазвенел телефон. Мистер Дэвис поднялся со своего любимого, полукруглого кресла-качалки и подошел к полке, где разрывался телефон. С выходом на упокой – как он это называл – мужчина отказался от современной техники, ограничиваясь домашним телефоном.

«И кто звонит в грозу?» – подумал он.

Он поднял трубку, где послышался знакомый голосок, который заставил невольно улыбнуться и почувствовать себя не таким уж и ненужным.

– Здравствуйте, мистер Дэвис.

– Луис, сынок, сколько лет прошло, хватит меня так называть.

У мужчины не было своих детей. Однажды ему было суждено полюбить, и это закончилось подобно сгоранию заживо или утоплению. Но так же трепетной нежностью и понимаем ко всему окружающему.

Однажды он решил пройтись на работу пешком. Проходя мимо детского дома, что был по дороге, ему приглянулся мальчик лет семи. Золотистые волосы, словно солнце и голубые глаза, как небо, отсвечивались на солнце. Он отличался от других: когда те играли и общались между собой, мальчишка сидел на лавочке и смотреть вдаль, ничего не выражающим взглядом. Однако в его взоре была некая взрослость, несвойственная раннему возрасту. Он выглядел одиноким, но сильным, несчастным, но способным изменить мир. По крайней мере, его мир.

Мужчина ещё никогда не был столь решителен. Он тут же зашел узнать о мальчике, позабыв о прочих делах и спешке. И не прогадал. С тех пор Мэтт – так звали того мальчика – стал его семьей. Пусть они не были связаны кровью, он любил его, как родного, и ни разу не сомневался в искренности намерений и верности мальчишки.

– Прости. Я позвонил узнать как ты.

– Уже лучше. Привык, обзнакомился с соседями, они славные люди, почти все моего возраста.

– Я намерен приехать, как только будет возможность.

– Ты же знаешь, я всегда жду тебя.

Они ещё долго говорили о том, о сем, а дождь в это время усиливался. После окончания разговора он вернулся на свое любимое место. Такая погода будто пробирала на жгучие воспоминания: ошибки, которые мы повторяем снова и снова, пока не научимся; моменты, что разливаются приятным теплом по телу. В молодости всё кажется совершенно иным. Даже закаты и рассветы обретают другие краски и кажутся ярче.

Мистер Дэвис и сам не заметил, как начал вспоминать былое, перематывая, словно кассетную пленку.

Сорок лет назад

Темная небесная гладь простиралась в небе. Звезд не было видно, поскольку луна затмевала их, озаряя всё вокруг серебристой пыльцой.

Мужчина, высокого роста с глубокими карими глазами, что казались добрыми и в тоже время не предвещающими ничего хорошего. Смоляные волосы сверкали от свечения уличных фонарей. Его лицо не выражало ни единой эмоции, брови густые и хмурые, а сам он казался серьёзным, статным человеком.

Он зашел в здание – единственное, что было здесь, на окраине большого города. Выставка картин, на которую могут прийти все желающие. Джордж не особо увлекался искусством, однако в тщетных попытках найти себя, решился приехать.

«В конце концов, что я теряю?» – подумал молодой человек, прежде чем собраться и поехать.

Кругом висело множество картин. Люди разглядывали их без особого интереса и энтузиазма.

«Зачем они тогда вообще сюда приехали?» – задался вопросом Джордж.

Он всегда предпочитал классику: черный костюм с белой рубашкой и натертые до блеска туфли, изредка галстук. Ему не нравилась яркая мода. Он считал, что человека украшает скромность, ведь куда интереснее познать тех, кто выражает таинственность, не следует за остальными. Такие люди прячут множество тайн.

Джордж, просмотрев пару картин, ещё раз осмотрел окружающих, и взгляд его остановился на девушке, которая только вошла. Каштановые, вьющиеся волосы средней длины, аккуратные черты лица: ярко выражены скулы, тонкий нос, пухлые губы алого от природы цвета. Черное платье с белым воротником чуть ниже колен. Она была стройной и натянутой, как струна. Хрупкое тельце и юное личико делало её особенно нежной, мягкой. Глубокий взгляд показывал, насколько она может быть серьёзной и твердой, подобно сильным личностям, которые достойно принимают удары, отвечают за свои поступки и побеждают, потому что заслуживают победы. Девушка не могла не заинтересовать его, однако подходить он к ней не спешил. Мужчина предпочел наблюдать за ней издалека.

Она подошла к одной из картин и принялась её рассматривать. Казалось, её не интересует никто и ничего. Спустя некоторое время Джордж подошел к ней.

– Чем же вас привлекла эта картина? Она самая обычная из всех, которые есть здесь – промолвил мужчина.

Девушка обернулась, и он встретился с её большими, зелеными глазами.

– Почему она самая обычная? Вы, видимо, плохо рассматривали – ответила она.

Её голос звонкий, словно гипнотизирующий, а в глазах сверкают искорки, от которых невозможно отвести взгляда.

– Я Андреа. Андреа Вьен – промолвила она, протягивая к нему руку, на что он протянул в ответ.

– Джордж Дэвис. Значит, ты француженка?

– Мой отец француз, а мама американка. Приехали к ней на родину, навестить родных.