Читать книгу Эра сверхлюдей. Книга 2. Эволюция - Юлия Рут - Страница 1

После победы на Синих холмах Терра подписала мирный договор с кочевниками. От лица всех степняков договор подписывал Хан. Этот договор был признан наладить тесный контакт и устанавливал новые правила взаимоотношений. Терра обязалась делиться знаниями и технологиями, развивать торговлю со степняками, а кочевники обещали больше не нападать на терциев и свернуть контрабанду и незаконную торговлю с Террой.

Самым большим достижением этого соглашения Хан считал начало развития образования в степи. После подписания мира Терра направила в степь сотни учителей, в каждом племени были открыты школы, в которых подрастающее поколение степи обучали передовым знаниям. Такие школы были открыты и для взрослых. Более того, в каждом племени была открыта библиотека, самая крупная из них была собрана Ханом. Он лично отбирал каждую книгу. Прочитал их все и своим примером показывал необходимость приобретения знаний.

Для кочевников настало новое время, они почувствовали себя не лишними элементами, от которых пытаются избавиться, а равноправными партнерами. Теперь и им были доступны знания. И хотя они не называли себя терциями, они чувствовали свою приближенность к ним.

Появились в степи и передовые технологии. Мотоциклы, машины, современное оружие. Теперь это все свободно покупалось и продавалось. Терра поставляла технику, а степняки продавали терциям продукты животноводства и меха, добытые охотой.

Отдельные статьи договора касались мутантов, им было запрещено приближаться с Терре, взамен терции обещали не создавать животных -мутантов и не выпускать их в степь. Казалось, что жизнь наладилась, но отношения все равно были напряженными. Хан знал, что мир будет недолгим, рано или поздно Терра попытается сбросить ярмо навязанных отношений. Поэтому данный договор он рассматривал, скорее, как перемирие. Но тем не менее, воспользовавшись временной передышкой, кочевники сосредоточили свое внимание на внутреннем развитии. Помимо школ, открытых терциями, в степи появились школы для мутантов, где детей с выявленными отклонениями учили пользоваться своими способностями и особенностями. Взрослых же мутантов обязали тренироваться и развивать свои навыки на специальных соревнованиях и турнирах, к которым они теперь должны были серьезно готовиться. Так были внесены изменения в правила игры баджи. Теперь эти игры были исключительно для мутантов, где они могли показать всю мощь своего таланта. И степняки перестали скрывать свои способности, а напротив стали их развивать и пестовать. Обладать сверхспособностью стало привилегией, а не изъяном. К таким людям относились с особым пиететом, для них создавались особые условия, ведь теперь они прославляли свой народ. В каждом племени были свои герои, о них стали складывать легенды, в которых восхваляли их возможности, нередко приумножая и преувеличивая их способности. Но люди охотно верили даже в самые невероятные рассказы.

Хан и Томирис тоже решили взять паузу, и оставив племя на Аслана, отправились в свадебное путешествие. Они поднялись вдоль реки в горы и, остановившись у подножия одной из вершин разбили маленький лагерь, где провели полтора месяца беззаботной и полной любви и чувственности, жизни. Здесь никто их не отвлекал и не занимал больше, чем они сами себя. Увлеченные друг другом, они наконец смогли с головой погрузиться в созерцание своих отношений и по-настоящему близко узнать себя и своего партнера. Это были полтора месяца восхитительного единения и всепоглощающей любви. Как голодные дикие звери, они со всей страстностью и неистовством бросались в объятия друг друга и наслаждались прелестями плотских отношений. Такой близости не испытывал никто из них и никогда. Они действительно стали одним целым. Словно у них на двоих была одна кожа, которая чувствовала и ощущала все одинаково.

С тех пор прошло уже два года, но и сейчас, когда Хан вспоминал эти дни, его кожа покрывалась мурашками, каждый волосок вставал дыбом, и все внутри загоралось. А потом приходила боль, душераздирающая, сжигающая изнутри. Полтора года назад Томирис пропала. Она всегда любила охоту, и, как только они вернулись к прежней жизни, она возобновила свои вылазки в степь. Хан запрещал ей ходить одной, и единственное, на чем ему удалось настоять, это на том чтобы она брала с собой Аслана. К тому времени он развил свои способности, пару раз даже побеждал в играх баджи, и Хан ему доверял, хотя и понимал, что тот испытывает к Томирис особые чувства. Напротив, он был уверен, что благодаря наличию этих чувств, Аслан будет ценой своей жизни защищать ее. Но и Аслан пропал. Уже полтора года о них ничего не было слышно.

Хан предпринял множество попыток разыскать их, побывал во всех племенах, но нигде о них ничего не слышали. Хан понимал, что ни одно племя не пойдет против него, и потому стал верить в версию, что Томирис погибла либо от рук охотников за головами, которые пытались их захватить с целью последующего выкупа, или от когтей зверей мутантов, ранее выпущенных терциями их, к сожалению, еще не всех истребили. То, что он не нашел ее тело, было самым болезненным. Его душа вместе с ней висела в подвешенном состоянии, словно между двумя мирами, и ни на этом и ни на том свете их душам не было места. Но более того, он просто не хотел расставаться с мыслью, что она жива. Эту надежду подогревал и шаман, который уже сотни раз проводил обряд, видел, что она жива, но не видел, где она и что с ней. Иногда Хану казалось, что тот просто щадит его чувства. Но иногда ему и самому начинало так казаться, потому что иначе он не мог объяснить почему, жив до сих пор, несмотря на все попытки самоистязания.

Виня себя в том, что произошло, Хан то морил себя голодом, то выматывал изнуряющими тренировками, выдержать которые был не способен человек. Он словно искал смерти. И не находил. Жить для него стало мукой. Смысл жизни пропал вместе с Томирис, и только слабая надежда на то, что она еще жива, поддерживала в нем какую-то жизненную активность и держала на этом свете.

С севера стали приходить вести о том, что Терра нарушает договор: не пускает купцов и торговцев на свои рынки и, более того, финансирует охотников за головами и ведет с ними какие-то темные дела. Хан не хотел верить в то, что Терра так рано нарушила договор, поговаривали, что терции занимаются страшными экспериментами и ставят опыты над мутантами. Все это не имело под собой основания, но настораживало. Хан начинал вспоминать, что он вождь племени и от него зависят сотни жизней. И как бы не выносима была для него эта жизнь, она продолжалась и требовала от него участия и хоть какой-то реакции.

В этот день он, как обычно, пребывал в одиночестве, закрывшись в своем шатре и погрузившись в воспоминания и поиски ответов. Но его единение неожиданно нарушили гонцы, которых он сам не так давно отправил в Терру прояснить все обстоятельства и выяснить, действительно ли правдивы все обвинения против терциев.

Хан, как смог, собрался и, заняв кресло вождя, принялся ожидать гостей. Тех ввели через несколько минут, и первое, что они сделали, это выказали свое почтение глубоким поклоном.

– Добрый день. Проходите, – поприветствовал их Хан.

– Наше почтение, – ответил старший из них за всех.

– Присаживайтесь, – Хан пригласил гостей занять свои места на ковре, расстеленном посреди шатра. – Какие новости вы мне принесли? – тут же спросил он, помня о своей просьбе.

– Боимся, Хан, нам нечем Вас обнадежить, – начал опять старший.

– Рассказывайте, – приказал тот.

– Мы побывали на севере и подошли к самым стенам Терры, – продолжил свой доклад старший.

– Я знаю, именно об этом я вас и просил. Не тяните, – поторапливал их он.

– Нам действительно нечего сказать обнадеживающего.

– Я настаиваю, – твердо заявил Хан.

– Вы будете расстроены, – заметил другой гость.

– Я хочу знать правду, какой бы она не была, – заявил Хан.

– Я сам, – заметил старший, остановив вступившего в разговор паренька. – Во-первых, нас не пустили на рынок, объяснив это тем, что они сами будут выбирать, с кем торговать, а с кем нет…

Пожилой торговец сделал паузу.

– И? – настаивал на продолжении Хан.

– Мы не стали настаивать, – ответил тот.

Хан шумно выдохнул и отвел лицо в сторону, словно был разочарован.

– Но ночью нам удалось проникнуть в город, мы подкупили охрану, – продолжил старец. – И несколько дней мы провели среди местных жителей, как обычные терции, и кое-что нам удалось выяснить.

Хан насторожился.

– Но мы боимся, Вам не понравится эта информация, – снова залепетал все тот же молодой парень.

– Вы, верно, надо мной издеваетесь, – сурово заметил Хан.

– Ни в коем случае, – тут же ответил старший. – Просто мы пытаемся пощадить Ваши чувства.

– Не стоит, – со сталью в голосе произнес тот.

– Поговаривают, – начал старший, понимая, что от разговора не отвертеться, – что терции скупают мутантов. У них негласный договор с охотниками за головами. Те поставляют им мутантов, над которыми дальше ставятся эксперименты. Но чаще всего из них просто выкачивают всю кровь для опытов. Они создают расу новых мутантов. И нам кажется, что Томирис могла стать жертвой этих экспериментов.

– Значит, терции нарушают договор, – заметил Хан, словно не слышал последних слов. – Нам надо готовится к войне. Нужно собрать совет вождей.

Он рукой подозвал своего подчиненного, дежурившего у дверей.

– Разослать гонцов во все племена, встречаемся в Соломоновой пустоши через две недели.

Подчиненный тут же удалился, а Хан вернулся к разговору.

– То, что они ставят эксперименты, нам не доказать, нужны более веские основания, чем слухи, а вот то, что они не пускают торговцев на свои рынки, прямое нарушение договора. Это может стать основанием для нашего похода на них.

– Возможно, у нас есть более веские основания, – вступил в разговор старший, – северяне говорят, что терции снова стали выпускать зверей мутантов. Несколько таких уже нападали на северные племена.

– Может, это ранее выпущенные, мы их еще не всех переловили?

– Нет, эти новые, гигантские кошки и орлы с кошачьими лапами, таких не встречали ранее. А это значит, что они продолжают эксперименты над животными.

– Все намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд.

– Это еще не все, – насторожил его старший гость.

– Что еще?

– Северяне говорят, что на них пару раз нападали мутанты терции. Двое. Они называют их Черный страж и Крылатый страж. Более того, когда мы были в городе, некоторые жители высказывали свое восхищение и говорили: «Чего нам теперь бояться, нас охраняют стражи». Мы так понимаем, они как раз об этих мутантах говорили.

– И в чем их суперсила? – заинтересовался Хан.

– Черный страж невероятно силен и летает на грифоне – крылатом льве. А Крылатый страж сам имеет крылья и извергает огонь подобно дракону.

– Имеет крылья? – Хан удивился. – С такой мутацией мы не сталкивались, похоже речь действительно об экспериментах над мутантами. Подобно тому, как они создают животных, они создают мутантов. Все это не просто опасно, это бесчеловечно и мерзко. Нам действительно пора готовиться к войне.

– Вы поведете нас? – спросил все тот же старший.

– Да, – Хан встал со своего кресла.

Его огромная фигура, облаченная в просторную хламиду, покрывающую все тело, спала с плеча, обнажив исхудавшее тело. Просторная рубаха и кожаные штаны практически висели на нем. Трое гостей ужаснулись этого вида. Они слышали, что он изнуряет себя и сильно похудел, но не понимали насколько. Казалось, что в этом иссохшем теле не осталось сил. «Способен ли он повести нас в бой?» – засомневались они.

В этот момент в шатер вернулся приближенный Хана.

– Раиль, пригласи мне шамана, – обратился он к слуге. – А вам спасибо за службу, – он снова посмотрел на своих гостей. – Вас накормят и устроят на ночлег. Ступайте.

Гости удалились, а Хан вернулся в свое кресло. Разговор с гостями натолкнул его еще на одну мысль. В мире до него не встречались люди, способные управлять всеми четырьмя стихиями. Он начал думать, что и он сам может быть жертвой эксперимента. По крайней мере этим может объясняться то, что он не помнит своего детства, не помнит, что было с ним до Терры.

Через несколько минут пришел шаман, и Хан договорился с ним о камлании на вечер. А как только тот ушел, снова погрузился в размышления. Наконец он мог вернуться к мыслям о Томирис. И сейчас ему страшно хотелось поверить в то, что она еще жива, но на ум приходило совсем другое. Что если они действительно убили ее ради своих экспериментов? Что если выкачали из нее всю кровь и разобрали на органы? Например, глаза, ведь она обладала очень острым зрением. От этих мыслей ему стало плохо. «Я убью их всех», – решил он.

***

Вечерние камлание проходило уединенно, Хан не стал приглашать посторонних, собрались лишь самые близкие и поверенные. Среди приближенных оказались Камаль и Заур, закадычные друзья Томирис. Как только пропали Томирис и Аслан, они бросились на поиски, сами побывали в десятке племен. Поддерживали Хана и скорбели вместе с ним, став для него действительно близкими друзьями.

Шаман, как обычно, осуществлял все приготовления, а собравшаяся публика, как никогда, была сдержана и спокойна. Никто не разговаривал и даже, казалось, не дышал, боясь нарушить тишину и спутать начавшееся таинство. Шаман завершил манипуляции с костром и, наконец, взял бубен. Резко ударив в него, он словно пробудил всех ото сна, некоторые даже вздрогнули, насколько неожиданным и громким показался этот звук. Нечленораздельные звуки и выкрики шамана стали погружать присутствующих в атмосферу небытия. По шатру распространялся дурманящий запах сожженных трав, а вокруг самого шамана, казалось, витала дымка. Его руки разгоняли дым и то ударяли в бубен, то взмывали вверх, поднимая и закручивая в вихри клубы дыма.

Перед камланием Хан попросил шамана еще раз посмотреть Томирис и попробовать разыскать ее, но основной целью все же было, вернуть ему память, помочь вспомнить то, что было до Терры. Шаман некоторое время ходил вокруг очага и то и дело подбрасывал в огонь сухие травы. В воздухе повис густой туман, который можно было взять в ладони как комок ваты. Шаман набрал этого дыма и, подбросив его на бубне, направил в сторону Хана. Дым рассыпался по его лицу. Хан стал терять сознание, его глаза медленно закрылись, и он завалился на бок. Шаман во время подхватил его, чтобы тот не вывалился из кресла. В этот момент подоспели Камаль и Заур, они подняли Хана на руки и по велению шамана унесли его из шатра.

Хан очнулся на своей постели. Рядом слышны были голоса. Он медленно открыл глаза. В голове шумело и все крутилось, словно после карусели. Хана стало подташнивать. Он закашлялся и, едва сдержав подкатившую к горлу тошноту, стал подниматься.

– Лежи, ты еще слаб, – подбежал Камаль.

– Вы тут? – наконец разглядел своих друзей Хан.

– Да, ты проспал три часа, – вставил Заур.

– Вырубило же меня, – удивился Хан.

– Позвать шамана? – спросил Камаль.

– Да, и можно воды, во рту пересохло, – ответил тот.

Камаль ушел за шаманом, а Заур принес Хану чашу с водой.

– Ну как, ты что-нибудь вспомнил? – спросил он, глядя, как Хан жадно поглощает воду.

Хан допил воду и внимательно посмотрел на Заура, потом словно заглянул внутрь себя и попытался понять, что он чувствует и что помнит.

– Кажется, да, – ответил он. – Только все как в тумане… И фрагментами какими-то, как картинками.

– Что-то интересное? – интересовался Заур.

– Мне надо соединить все воспоминания и попытаться сложить общую картину. Мне нужно время.

Хан нахмурил брови. В его голове сейчас протекал сложный мыслительный процесс, и Заур не стал больше его отвлекать расспросами. Он лишь помог ему удобнее устроиться и, забрав чашу, отошел в сторону.

Через несколько минут вернулся Камаль в сопровождении шамана. Шаман уже снял ритуальные одежды, было видно, что он готов к серьезному разговору.

– Что тебе удалось увидеть? – спросил Хан, как только увидел шамана.

– Томирис жива. Все, как и прежде. Я отчетливо чувствую ее в нашем мире, она точно не с мертвыми, но она словно в кромешной темноте, окутана каким-то мраком. Может, они держат ее взаперти, в темнице? – предположил он.

– Возможно… И лучше бы уж было так… – заметил Хан.

– Ну, а что тебе удалось вспомнить? – спросил шаман.

Он обращался к Хану на «ты», потому что был намного старше и пользовался в обществе не меньшим уважением.

– Некоторые фрагменты… – Он сделал паузу. – Я вспомнил поселение… Небольшое… Рядом лес… Козы… Мужчина – отец машет мне рукой подзывая к себе… И мы идем с ним по полю. Потом дым и огонь… Пожар до небес… И клетка… А потом коридор… Длинный… И яркие фонари бьют в глаза… И все…

Хан остановился, и все тоже молчали, повисшую тишину нарушил сам рассказчик.

– Похоже на то, что меня похитили. Я не с Терры. Меня привезли туда подростком. Это может значить только одно, что терции действительно ставят эксперименты над мутантами. Они создали меня таким. И вероятно, чтобы не возникало вопросов, стерли мне память. Именно поэтому я не помнил ни свой дом, ни свою семью.

– Это очень страшно, – заметил шаман.

– Да… И я думаю, что они могли стереть память и Томирис. Может еще, именно поэтому ты ее видишь, как в тумане или темноте. Она не помнит дорогу домой. У нее потерян контакт с прошлым.

Все снова замолчали. Нужно было время, чтобы переварить всю эту информацию. Хан попросил оставить его одного и, как только все ушли, погрузился в сон.

Он видел полюбившееся предгорье, слышал журчанье ручейка, представлял, как его непокорные струи пробиваются сквозь камушки, устремляясь вниз в долину, где они превращаются в полноводную реку. Чувствовал голову Томирис у себя на плече и ощущал ее мерное дыхание. Такого умиротворения ему не приходилось испытывать никогда в своей жизни. Покой и абсолютная гармония ощущались всем его существом. Но вдруг тело Томирис стало растворяться и исчезло. Тревога и паника охватили его. И вот он увидел своих врагов. Черные, облаченные в кожаные доспехи и скрывающие свои лица под масками, в разрезы которых были видны только яростные глаза. Он пытается защитить себя и свою семью и выпускает из рук струи огня. И вот уже все полыхает вокруг. Жар, ярость, безнадежность, беспомощность и полное опустошение.

Хан проснулся тяжело дыша. Его лицо покрыла испарина. Едва переводя дух, он приподнялся на подушках. «Это я сжег свою деревню, я всегда управлял огнем», – решил он.

***

Через две недели вожди всех племен в сопровождение своей свиты встретились в Соломоновой пустоши. Здесь, посреди пустыни, располагался небольшой сторожевой стан. Его охраняла сторожевая бригада кочевников – янычар, обученных военному мастерству. Так же здесь постоянно пребывали представители всех племен. По сути это был форпост, где проходили все межплеменные встречи и куда мог обратиться любой, потому что найти кочевников в степи было непросто. Инициаторов создания этого сторожевого стана стал Хан, который понимал, что, если племена пришли к объединению, им нужен центр, где они все собирались бы для обсуждения важных вопросов. С момента открытия совет вождей собирался лишь однажды, чтобы обсудить порядок взаимодействия и работу самого совета. С тех пор серьезных причин, побудивших бы всех вождей собраться, не возникало. И вот момент настал, и причина была более чем серьезная.

Когда в стан прибыла делегация во главе с Ханом, там уже были представители тридцати племен. Осталось дождаться представителей от еще двадцати. А потому пару дней в стане не проходило никаких официальных встреч, и каждый занимался тем, чем хотел. Многие вели переговоры о совместных делах, Хан договорился с таурегами и остинами о совместных визитах, с целью обмена опытом воспитания и развития мутантов и развития образования.

Через пару дней все представители были в сборе, они собрались в центральном шатре для заседаний. За огромным овальным столом встретились вожди пятидесяти племен. Во главе стола сидел Хан, так как на первом Совете его избрали председателем и руководителем Совета.

– Добрый день! Рад всех видеть, – поприветствовал он собравшихся. – Я думаю до вас уже дошли слухи о цели нашего совета. Терра нарушает договор. Они не пускают наших торговцев на свои рынки, более того, они связались с охотниками за головами и пользуются их услугами для поимки мутантов, которые им нужны как генетический материал. Они проводят страшные эксперименты над людьми. К тому же они снова стали выпускать животных-мутантов.

По столу прокатился гул. Многие представители северных племен стали подтверждать слова Хана и делиться своими впечатлениями и эмоциями по этому поводу.

– Нам предстоит сегодня решить важный вопрос, – снова начал Хан. – Будем ли объявлять Терре войну?

– Объявлять не будем, как и в прошлый раз придем к ее стенам неожиданно и нападем, – вставил один из присутствующих.

– Неожиданно уже не получится, я думаю, они нас ждут, если такое себе позволяют, – парировал Хан. – Но без войны, я думаю, не обойдется, если мы не начнем собирать свою армию, они придут и по одному истребят нас. У них уже есть свои мутанты, и, если учесть, что у них больше оружия и оно мощнее, то нам по одиночке не выстоять. Шанс будет, только если мы снова, как и в прошлый раз, объединимся. И нам надо разработать четкую стратегию и тактику наших действий. Если у нас не будет плана, нас тоже разобьют.

– Мы согласны с Ханом, – вставил вождь таурегов. – Нам нужно создать новую армию, назначить главнокомандующего и младший командный состав, сформировать военный штаб. На должность главнокомандующего предлагаем Хана.

Все снова засуетились и стали переговариваться, большинство голосов одобрили предложение.

– Прошу внимания, еще один вопрос требует решения, – перебил всех Хан. – Единственное, в чем мы пока превосходим Терру, это количество мутантов. И это, то на что мы можем сделать ставку. А значит нам надо усилить подготовку и обучение мутантов. В этой связи я предлагаю предстоящие межплеменные игры баджи, запланированные на следующий месяц, провести через неделю на территории остинов и рассматривать эти игры как подготовку к войне.

Присутствующие снова засуетились.

– Так же предлагаю внести положение, что финалисты игр станут командирами военных подразделений, – закончил он свою мысль.

– А какой Вы видите структуру нашей армии? – спросил один из присутствующих.

– Я бы разбил нашу армию на фаланги, во главе которых поставил бы финалистов игр, а внутри фаланг выделил бы передовые отряды, во главе которых поставил бы вождей.

– Вождям придется подчиняться финалистам, командующим фалангами? – спросил один из присутствующих.

Хан ждал этого вопроса, он понимал, что многие вожди могут не захотеть подчиняться мутантам, стоящим ниже по социальной иерархии. Но это было разумным решением, потому что упор нужно было делать именно на мутантов.

– Да, – ответил Хан. – Не думаю, что это должно стать проблемой. Для достижения общей цели это более разумно.

Собравшиеся снова стали переговариваться, и в шатре поднялся гам. Несколько минут Хан молчал, давая время всем выговориться.

– Прошу всех внимания, – громогласно произнес он. – Нам нужно принять решение.

– Мы не готовы дать ответ. Понятно, война будет, но нужно обсудить нюансы и оценить свои возможности, – вступил в разговор новый участник. – Давайте сделаем перерыв и соберемся вечером для голосования.

– Хорошо, – согласился Хан.

Это решение поддержали и все остальные. Многим хотелось обдумать все основательно и переговорить со своими постоянными партнерами.

Собравшиеся разошлись. Кто-то отправился на переговоры с ближайшими соседями – партнерами, а некоторые, кто уже принял решение, воспользовавшись паузой, решили передохнуть. Хан тоже вернулся в свой шатер и прилег на кровать. Сил совсем не было. Он понимал, что ему нужно срочно привести себя в порядок, и каждый день обещал себе, что начнет что-то предпринимать, но пока так и пребывал в состоянии полной апатии. Он понимал, что от решения этого совета зависит будущее всех кочевников, но все равно не мог побороть безразличия, которое присутствовало в нем последнее время. Ему лично жить было не для чего, а потому он не особенно переживал за исход голосования. Для себя он принял решение, что если племена не примут его предложение, он отправиться в Терру один. Постарается проникнуть туда тайком и разыскать лаборатории. Возможно, ему удастся найти Томирис, и тогда он организует ей побег. И они уедут далеко в горы где будут жить одни, как отшельники. Эту программу действий он называл план «Б». Ну, а если племена его поддержат, ему придется вести их в бой. Он снова возглавит объединенную армию. И тут для него было не важным, переживет он это сражение или нет, главное – привести кочевников к победе. А сам бы он предпочел лечь на поле боя.

Он практически задремал, как в шатер вбежал взволнованный Заур.

– Хан, на нас напали! – прокричал он.

Хан вскочил с кровати и бросился к выходу, по пути схватив свой меч. Несмотря на наличие у них большого количества огнестрельного оружия, он предпочитал сражаться по старинке. В стане уже царила паника. Люди бежали кто куда. И тут Хан увидел налетчиков. Две огромные черные птицы приближались, парили над станом. Пикировали вниз, хватали людей и бросали их на землю. Стан был огромен, и границы, где сейчас развернулась бойня, находилась достаточно далеко, чтобы не видеть четких очертаний напавших. Но по мере их приближения Хан отчетливо разглядел людей. Двое – один человек с крыльями, другой на крылатом льве.

– Черный страж и Крылатый страж! – услышал он панические крики со стороны.

Стражи были облачены в черные одежды, чем, видно, оправдывали свое название. На их головах были надеты шлемы с конскими хвостами, на пример древнеримских, только к ним прилагалось забрало из черного непроницаемого стекла. Хан не мог отвести глаз от этих фигур. Он изучал их, пытаясь найти слабые стороны. И по мере того, как не находил, приходил в ужас.

Пока он размышлял, Крылатый страж достал меч, который тут же загорелся оранжевым пламенем. Опустив его вниз, он стал летать над шатрами, пока они все не заполыхали. Словно дракон, он жег все вокруг. А Черный страж тем временем спешился, сделав в воздухе несколько кульбитов. Приземлившись на одну ногу, он тут же поднялся и стал раскидывать всех собравшихся, орудуя своим луком. Периодически он выпускал стрелы, с разрывными наконечниками, при столкновении они взрывались и наносили сильные увечья. Ловко, кувырками и прыжками, он перебегал от одной группы к другой и, словно смерть, забирал жизни людей. Насытившись чужой кровью. он заскочил на перевернутую телегу и, прыгнув вверх, вскочил на подлетевшего верного ему льва и снова взмыл в небо.

Такого Хан никогда не видел. С одной стороны, это было невероятно, с другой, ужасающе. Но не любоваться, не паниковать было некогда, нужно было защищать свой народ. И Хан поднял свой меч, сбросив длинный плащ на землю. Кожаные доспехи защищали его тело, но явно были недостаточно, крепкими, чтобы противостоять такой силе, но он все равно бросился в бой. Вызов Хана принял Крылатый страж, который тут же направил на него свой горящий меч. Когда их мечи встретились, раздался сильный лязг, но обо меча выдержали удар. Меч стража был сделан из того же металла, что и меч Хана, понятно, что он тоже был с Терры. Стражу приходилось делать сложные развороты, и он в итоге приземлился. Его крылья сложились, и их концы касались земле. Они сошлись в поединке.

Никто не уступал, их силы были равны, и тогда они перешли к сверхспособностям. Крылатый страж стал выпускать огненные шары и молнии. И Хан стал тоже стал пользоваться огненной стихией. Но их заряды не достигали цели, каждый был ловок и вовремя уворачивался от удара. Черный страж, заметив поединок решил прийти на помощь своему товарищу и направил своего верного льва на Хана, в полете соскочил и набросился сзади, умело сбив Хана с ног. Хан, ловко перевернувшись, снова встал на ноги. Теперь он был один против двоих, резким движением он вонзил свой меч в землю, намереваясь использовать только свои сверхспособности. Четкими круговым движениями он поднял с земли камни и метнул их в сторону наступающих противников, следом несколько зарядов огненных шаров. Но стражи выставили вперед энергетические щиты, которые возникали при нажатии кнопки на перчатке. Тогда Хан резко ударил кулаком в землю, и та разверзлась, образовав несколько трещин, началось землетрясение, и Черный страж упал в одну из образовавшихся расщелин. Хан тут же сложил руки лепестками и выпустил мощный столб огня в Крылатого стража. Защита выставленного щита стала трещать и страж ушел от прямого столкновения. В этот момент подоспели Заур и Камаль, автоматной очередью они отогнали стража и тот взмыл ввысь и скрылся в облаках. Тем временем из расщелины выбрался Черный страж и прибавив скорость побежал прямо на Хана. Хан успел ухватить неожиданно налетевшее тело противника и отбросил его в сторону, одновременно закидав сверху поднятыми камнями. Страж, быстро выбрался из под обломков и вскочил на ноги. В этот момент прилетел лев и, рыча и маша крыльями стал защищать своего всадника от очередных ударов Хана. Вовремя подоспели и другие участники автоматные очереди и выстрелы слышались со всех сторон. Черный страж вскочил на своего льва и хотел было взмыть вместе с ним ввысь, как Хан ловким воздушным лассо сорвал седока и сбросил его на землю. Упав, страж несколько раз перекувыркнулся, шлем в это время слетел с его головы. Копна черных волос рассыпалась по плечам. Страж тут же встал и по мере того, как выпрямлялся, махнул головой назад, уводя за спину непослушную гриву. И все присутствующие увидели его лицо.

– Томирис, – выдавил из себя Хан.

Он был ошеломлен. От неожиданности оцепенев, он не мог проронить ни слова. А та недоуменно смотрела на него, не понимая, кого он в ней узнал. Но как только он произнес это имя, она обратила внимание на его лицо. И оно тоже показалось ей удивительно знакомым. «Может быть мы уже встречались, – подумала она, – но тогда почему он называет меня другим именем?»

В эту секунду с неба на поле боя бросился Крылатый страж, проведя пылающим мечом вокруг своего товарища, он защитил его огненным кольцом. Тем временем подлетел лев, и страж запрыгнул в свое седло, после чего оба скрылись в облаках.

– Хан, это была Томирис?! – кричал Заур, и по его голосу не было понятно, утверждает он это или спрашивает.

– Не знаю, – тихо ответил тот.

Он сделал несколько шагов и поднял свой меч. Убирая его в ножны, он заметил, что его руки трясутся. Не ускользнуло это и от глаз Камаля и Заура. Они подхватили его под руки и увели в сторону.

***

До ночи стан разбирали от разрушений, тушили костры, шатры, на скорую руку возводили новые навесы. И к ночи собравшиеся смогли снова собраться на переговоры. Ряды присутствующих поредели. За столом сидели уже не пятьдесят человек, а сорок восемь. Во время налета погибли два вождя и еще десятки охранников и сопровождающих. Хан на Совет пришел последним. После сражения друзья увел его и скрыли от посторонних глаз в уцелевшем шатре. От неожиданных эмоций и последних изнурительных дней он и вовсе обессилел и уснул как убитый. Ему дали поспать пару часов, после чего разбудили и повели на Совет. Он даже не успел толком обсудить увиденное с друзьями. И в голове его сейчас бушевало не меньшее пламя, чем разжег Крылатый страж. Мозги буквально закипали от роящихся мыслей и чувств. Ему страшно хотелось поверить, что это она. Что она жива. Это не ее копия, не продукт генной инженерии, а его любящая Томирис, которая просто потеряла память, или, так же как и ему, ее стерли. Но сейчас он был председателем Совета, и от него зависело слишком многое, чтобы он мог себе позволить слабость и растерянность.

– Добрый вечер, – поприветствовал он собравшихся. – Я сожалею о вашей потере. Сегодня выдался нелегкий день. Никто не ожидал этого. Но нам надо принять важное решение. От него зависит будущее каждого из нас. От него зависит будущее наших детей и вообще выживание степняков. Мы кочевники, мы ведем традиционный образ жизни. Нам не так уж и много надо, чтобы быть счастливыми. Но само наше существование всегда будет оскорблять терциев. Этих самовлюбленных снобов, привыкших считать, что мир существует только для них. Вы сами сегодня убедились, на что они способны. Они пойдут до конца, чтобы истребить нас всех до последнего. И сколько бы мы ни приходили к ним с войной и не устанавливали договорные отношения, они будут делать то, что им надо. И нам каждый раз придется приходить к ним с огнем и мечом. Они не видят в нас равных. Мы не сможем стать терциями для них… Никогда…

Он говорил проникновенно и громко. В воздухе витала абсолютная тишина, присутствующие ловили каждое слово, будто оно было на вес золота.

– Они всегда будут смотреть на нас как на недолюдей, – продолжил он. – Мы общество изгоев. Неугодных, лишних и опасных элементов, от которых им всегда будет хотеться избавиться как от заразы. Они всегда будут тяготиться отношениями с нами. Нам ни за что не удастся подружиться, заключить вечный мир. Все это миф. И пора оставить эти надежды и решить для себя: кто вы? И для чего вы живете? От вашего решения в принципе уже мало что зависит. Война началась еще вчера. И если мы промедлим еще хоть день, мы ее проиграем. Я верю в нашу победу. У нас есть силы, способные противостоять. У нас есть свобода, есть гордость и честь, которую стоит отстаивать. За нами наши жены и матери, которых мы обязаны защищать. Я ни к чему вас не призываю. Вы уже здесь… Я прошу лишь вас ответить… Вы со мной!?

Последние слова он произнес так громогласно, насколько мог.

В воздухе на секунду повисла тишина, и вот толпа взорвалась и стала приветствовать его торжественным «Да».

После своего выступления Хан удалился, решив не принимать участие в голосовании. Всем и так была ясна его позиция. И формальностями занялись Заур и Камаль. Они завершили процедуру голосования. И позже Хану, снова оказавшемуся в постели, доложили об итогах.

– Объявить войну, – зачитывал статьи договора Камаль. – Единогласно. Создать армию – единогласно. Провести через неделю межплеменные игры баджи и определить командующих фалангами – единогласно. Назначить главнокомандующим Хана, вождя вандов – единогласно… История не знала такого единения, – добавил в конце Камаль.

– Что ж, отлично, – ответил Хан. – А сейчас можно я отдохну, завтра в путь, – пояснил он.

– Да, конечно, отдыхай, – добавил Заур, и друзья удалились, оставив Хана наедине с собой.

Утром следующего дня члены Совета стали разъезжаться. Одной из последних отбыла делегация вандов. Хан, вымотанный ночными кошмарами и произошедшим, и вовсе обессилел, его буквально погрузили на мотоцикл, за который сел Камаль, и кортеж отбыл в путь, постепенно набирая скорость. Свита Хана торопилась быстрее доставить его в стан, чтобы заняться его здоровьем и внутренним состоянием.

***

Вернувшись в Терру, стражи поспешили в штаб. Руководитель службы безопасности и главнокомандующий диверсионными операциями Сальма Теодорус встретила их в своем кабинете.

– Проходите, – поприветствовала она стражей.

Стражи прошли в комнату и заняли кресла, на которые указала начальница.

– Как все прошло? – спросила она, сама опустившись в хозяйское кресло.

– Их было больше, чем мы ожидали… – начала Черный страж. – И этот мутант, он сильный и управляет разными стихиями.

– Ларго, они называют его Хан, – пояснила Сальма.

– Он силен, – добавил Крылатый страж.

– Вам надо убить его во что бы ни стало, – продолжила Сальма.

– Его охраняют, они бросаются на его защиту как коршуны, словно он главная ценность, – заметила Черный страж.

– Вполне ожидаемое поведение, Каллисто, – ответила начальница ей. – Он для них что-то вроде Бога. Миссия. Они так долго ждали его, что готовы жертвовать своими жизнями ради него. И безоговорочно в него верят.

– Это же он помог выиграть сражение на Синих холмах? – спросила Каллисто.

– Да, уроки истории ты помнишь. Дрэго, а ты что скажешь? – обратилась она к Крылатому стражу.

– Мы выполним это задание во что бы то ни стало, – ответил тот.

– Вам удалось поставить жучки?

– Да, – ответил Дрэго, – во время сражения я установил несколько на их технику, теперь мы всегда будем знать, где они находятся, и сможем обнаружить в любом районе бескрайней степи.

– А что до Соломоновой пустоши?

– Она служит у них форпостом, – ответил Дрэго. – И в тоже время, там собирается межплеменной совет. На этот раз там собрались представители всех племен. Похоже они готовятся к войне.

– Значит охотники за головами сказали правду об этой пустоши. Может, зачистить ее? – спросила она.

– Думаю нет смысла, они завтра все разъедутся, там останется только сторожевой отряд.

– Ладно, потом решим, что желать с местом их сборищ, а пока важнее устранить Хана, пока он вновь не собрал свою армию.

– Приказывайте, мы выполним любое задание, – ответил Дрэго. – Для нас нет ничего не возможного.

– Отличный настрой, – ответила начальница. – Что ж, идите на профилактику, Зоя вас заждалась.

Стражи покинули кабинет начальницы и прямиком направились в лаборатории, расположенные в подвале здания. Лифт опустил их на нужный этаж, и они вышли в просторных холл.

– Мои стражи вернулись, – встретила их Зоя своей привычной улыбкой. – Я волновалась, – заметила она.

– Не стоит, ты же знаешь, на что мы способны, – ответил Дрэго.

– Вы мои лучшие творения, – заметила она, – я просто боюсь вас потерять.

– И не потеряешь, – вставила Каллисто.

Все трое вошли в один из просторных боксов.

– Дрэго, предлагаю тебе отдохнуть в барокамере, а я пока займусь Каллисто, – сказала Зоя.

– Хорошо, – ответил тот и прямиком отправился к барокамере.

– Я помогу тебе снять крылья, – предложила свою помощь Зоя.

Она подошла к Дрэго сзади, тот тем временем нажал несколько кнопок на груди, крылья отстегнулись, и Зоя, приподняв их, сняла со спины.

– Тяжелые, – заметила она.

– Зато меня поднимают как пушинку.

– Лучшие бионические крылья в мире. Самая современная разработка, – добавила Зоя и положила крылья на свободную кушетку.

Дрэго в это время открыл барокамеру и лег на подстилку. Зоя подошла к нему, на сенсорной панели нажала пару кнопок, выбрав режим восстановления, и закрыла стеклянный купол камеры.

– Отдыхай, мой Крылатый страж, – сказала она. – А мы с тобой проведем осмотр, – сказала уже Каллисто.

Каллисто по привычке легла на кушетку, и Зоя принялась замерять разные показатели жизненной активности.

– Не заметила сегодня ничего необычного? – спросила она у своей подопечной.

– Нет, – безразлично ответила Каллисто. – Хотя…

– Что такое? – взволновалась Зоя.

– Когда мы сражались с этим Ханом, в один из моментов я увидела его лицо, оно показалось мне таким знакомым.

– Тебе же показывали его снимки. Ты знала, кого искала.

– Нет, это другое… Мне показалось, что я видела, нет, встречалась когда-то с ним раньше.

– Ты не могла с ним встречаться. Сама же знаешь, ты появилась на свет после нападения степняков. Ты искусственно выращенный организм, который до выхода из лаборатории не контактировал с внешним миром. Это просто исключено, что ты могла его видеть.

– Может, я видела его во снах или своих видениях? – спросила Каллисто.

– Возможно, – ответила Зоя, – запомнила лицо по снимкам.

– Но у меня еще такое странное чувство было… – не отставала она.

– Что еще?

– Не знаю, вот тут все защемило и воздуха будто не хватало, – говоря Каллисто указала на центр грудной клетки.

– Влечение? – удивилась Зоя. – Ты знаешь, биомашинам запрещены сексуальные контакты… Я сделаю тебе укол.

– Хорошо, – согласилась та.

Зоя тем временем набрала в шпиц желтоватую жидкость и вела ее в руку Каллисто.

– Теперь ты хорошо поспишь, и все тревоги забудутся. Ну, а твои видения? – спросила она в конце.

– Во время боя не было, но я предвидела, незадолго до нападения, что мы не одолеем его в этот раз, и видела, как нам придется покинуть поле боя.

– Ты успела предупредить об этом Дрэго?

– Да, телепатическая связь работает, мы отчетливо слышим друг друга. Только иногда шум какой-то появляется.

Зоя вынула из уха Каллисто маленький наушник.

– Хорошо, я посмотрю его, – ответила Зоя и отложила наушник в сторону. – Пошли, я тебя тоже помещу в барокамеру. А завтра ты узнаешь, какой у меня для тебя подарок.

– Подарок? – удивилась Каллисто.

– Да, но об этом завтра, – загадочно ответила та.

***

В лагере вандов было не спокойно. С тех пор, как делегация во главе с Ханом вернулась, все были не на шутку обеспокоены его состоянием. Его практически на руках внесли в шатер. Шаман всю ночь просидел возле Хана, наблюдая за его состоянием. Он совершил специальный обряд и призвал всех духов племени на помощь. Нужно было возродить желание жить в вожде, и к утру у собравшихся появился план.

Утро выдалось прохладным, несмотря на разыгравшуюся весну. Воздух был свеж, и трава в поле покрылась легким инеем. Хан в сопровождении своих товарищей вышел из шатра, опираясь на их плечи. В голову ударил запах весны и влажного рассвета. Он посмотрел на восток, огромный диск, переливающийся желто-красными цветами, поднимался за горизонтом, освещая золотом долину.

– Надо успеть до того, как солнце полностью встанет, – заметил шаман.

Собравшиеся поторопились в сторону реки. Сегодня они хотели провести над Ханом обряд возрождения. Такие обряды проводили над тяжело больными людьми. Он был опасен, но другого варианта не было. Хан был единственной надеждой, его нельзя было потерять. Тем более теперь, когда объявилась Томирис. Если это она, то она вернет его к жизни и ради нее он совершит невозможное. Но нужно сначала запустить его организм заново.

Делегация остановилась на берегу реки, Хана усадили на сваленное бревно, и шаман стал совершать над ним манипуляции. Прочитал несколько заклинаний, водя над его головой руками. Потом поставил свой большой палец в центр его лба и произнес:

– Подобно солнцу на рассвете, воскресни и возродись… Берите его на руки, – сказал он после.

Хана подняли на руки и понесли в воду. Вода была холодной, и вошедшие в реку товарищи тут же замерзли, но они терпели холод в надежде помочь своему предводителю. Хана опустили в воду. Несколько секунд он лежал на поверхности, но вдруг стал опускаться, и вот его лицо скрылось под водой, и обмякшее тело опустилось на дно. Никто не отходил от него. Они ждали, когда Хан сам попытается встать. Глаза Хана были закрыты, и на лице отражалось полное умиротворение, будто он достиг того, чего хотел. Но вот его глаза неожиданно распахнулись, и тело задергалось в желании подняться из воды.

– Держите его! – громко скомандовал шаман. – Он не должен встать.

Камаль и Заур, ближайшие друзья, навалились на Хана сверху и стали давить его ко дну, чтобы тот не смог вырваться и вдохнуть воздуха.

– Вода вторая его стихия. Огонь и вода рядом, – бормотал шаман. – Он выдержит.

Но Хан не собирался сдаваться и что есть сил сопротивлялся давлению.

– Держите! – кричал шаман. – Он справится!

И тут тело Хана обмякло. Камаль и Заур выпрямились, а Хан так и остался лежать на дне. На их лицах отразилось переживание. А что, если не получится? Они оба не на шутку перепугались, что сами убили своего вождя и друга. Но вот воды закипели, поднимая вверх бурлящую пену. Вода стала закручиваться в воронку и столбом подниматься вверх, формируя своеобразный кубок. И она вынесла Хана, вознеся его над водой и волной обрушилась на берег, выбросив его тело на сушу. Ответная ударная волна сбила стоящих в воде Камаля и Заура. Они не сразу поднялись на ноги. Когда же им это удалось сделать, они увидели лежащего на берегу Хана. И волнение снова охватило их. Но тут Хан зашевелился и, откашливаясь, поднялся на ноги. Его тело словно возродилось. И уже не казалось таким согбенным и истощенным. Словно в него вернулась сила. Сейчас он походил на царя морей, вышедшего из воды на берег и величественно озирающего свои владения. Несколько минут Хан приходил в себя и пристально смотрел по сторонам. Но его друзья уже не в силах были сдерживаться.

– Хан, ты жив, мы так перепугались!

Камаль и Заур бросились к нему и стиснули его в объятиях. Но не увидев ответной реакции, тут же отпрянули и настороженно на него посмотрели.

– Только сначала вы пытались меня убить, – заявил Хан.

– Это же для дела, посмотри, как ты стоишь, – заметил Камаль.

Хан посмотрел на свои руки, потом на ноги и попытался понять свои ощущения. В конечностях действительно будто стало больше силы. Ноги уверенно держали его над землей, а в руках появилась мощь, он почувствовал, что истосковался по своему мечу.