Читать книгу Выжить после смерти - Юлия Владимировна Бушмарина - Страница 1

Раскаты грома гулко разносились один за другим, молнии сверкали так ярко на черном небе, что приходилось в страхе зажмуривать глаза. Я ехала по размытой дороге, петлявшей по берегу моря. Навигатор указал эту дорогу, как более быструю, но мне не пришло в голову, что она окажется настолько непроходимой. И теперь я ехала вдоль обрыва, отвесной скалой уходящего в беснующееся море, с ужасом глядя на волны высотой в несколько метров. Мое сердце замирало каждый раз, когда накатывала очередная, и я с облегчением выдыхала, когда волна разбивалась о каменные глыбы, не преодолев их высоту и не настигнув дороги.

Судя по карте, в паре километров в сторону от побережья находился крошечный городок, через несколько десятков метров впереди должен был быть поворот дороги в его сторону. Я судорожно вцепилась в руль, глядя вперед во все глаза, чтобы его не пропустить. Темнота вокруг была, как ночью, а струи воды заливали лобовое стекло настолько, что дворники не справлялись и с частью своей задачи.

Вдруг я заметила просвет между деревьями и поняла, что это и есть заветный поворот. Трясущимися от напряжения руками я стала медленно поворачивать руль, но машина словно утопала в трясине и не поддавалась. Тогда я выкрутила руль более резко и с силой надавила на педаль газа. На этот раз автомобиль подчинился и развернулся в нужную сторону, но в тот же самый момент забуксовал еще сильнее и не сдвинулся с места в спасительную сторону.

На лбу выступил холодный пот, я прикрыла глаза, пытаясь не поддаваться панике, но это было невозможно… Нервы накалены до предела, страх перед разбушевавшейся стихией рос с каждой минутой.

Очередной раскат грома заставил меня с новой силой нажать на педаль, но машина упорно отказывалась ехать вперед. Было ощущение, что вся задняя часть автомобиля тонет в болоте, я даже не уверена была, что колеса, прокручиваясь, касались твердой поверхности. Я снова взглянула на карту в навигаторе, до города было меньше двух километров! Всего два километра! Крошечное расстояние в сравнении с тем километражем, который я уже проехала…

Снова и снова я пыталась заставить машину сдвинуться вперед:

– Ну же! Давай!!! – крикнула я, понимая, что ни мои крики, ни старания уже не помогут.

С силой ударив по рулю, я резким движением распахнула дверь рядом с собой, одновременно в уши ударил адский рев волн и шум бури, который был слышен и раньше, но хорошая звукоизоляция автомобиля не давала понять его мощи. Я, не думая, спрыгнула в топь у себя под ногами и оказалась по щиколотку в воде, смешанной с песком и грязью. Не обращая внимания на то, что за пару секунд промокла насквозь, я сделала несколько шагов в сторону задних колес автомобиля. С той стороны дорога была размыта еще сильнее, теперь вода доставала мне почти до колен.

Я провела рукой по растрепавшимся волосам, прилипшим к лицу и лезущим в глаза, откинула их назад.

Море и небо превратились в единую черную массу, которая ожесточенно боролась сама с собой и со всем окружающим. Волны и дождь стали смертоносным орудием против всего живого. За долю секунды осознала, как было глупо с моей стороны выйти из машины, я не смогла бы толкнуть ее руками, даже если бы она стояла ясным днем на ровной асфальтированной дороге. Я огляделась в надежде увидеть хоть кого-то, но это было еще глупее, рядом никого не было и быть не могло…

Вдруг резкая вспышка молнии заставила меня посмотреть в сторону моря и то, что я на секунду увидела в ярком свете, привело меня в ужас… Я не успела даже вскрикнуть, только втянуть в себя воздух, чтобы закричать, но ни звука не сорвалось с моих губ, настолько быстро накрыло меня очередной волной, которая на этот раз возобладала над высотой скалы…

Удар волны неистовой силы заставил меня захлебнуться, и тут же я ощутила новый удар еще более сильный о свою машину. Я почувствовала, как вода, словно захватив меня, потянула в сторону обрыва. Я пыталась вдохнуть хоть каплю спасительного воздуха, но в мои легкие заливалось все больше и больше воды, разрывая мой нос и легкие. Меня оторвало от земли и снова ударило о нее, кружило, словно в адском водовороте. Единственное, что было в моем мозгу, это понимание близости обрыва, а за ним смертоносная черная мгла…

Уже не понимая, где нахожусь и что вокруг меня, я пыталась зацепиться руками хоть за что-то, но вокруг уже не было ничего. В тот же момент, когда я поняла, что берег остался в нескольких метрах, сознание обожгла страшная мысль: «Это наказание… Это плата за все содеянное…» Поняв это, я прекратила сопротивление стихии, которого уже и так практически не было… Я заслужила эту боль, я заслужила эту страшную смерть, так и должно быть…

Олег сидел перед окном, смотря вперед, но, казалось, его не трогали ни молнии, ни раскаты грома, ни та страшная буря, которая разразилась за стеклом. Небольшой деревянный дом заскрипел при очередном ударе ветра. Каждая половица, каждое бревно словно издавали стоны, пытаясь выстоять и не развалиться. Высокий молодой мужчина, всего 34 года, сидел сгорбившись, будто дряхлый старик, его светлые волосы в темноте и при таком положении тела можно было спутать с сединой.

Он не реагировал ни на страшный рев бури, ни на уже не первый раз повторяющийся звонок мобильного. Олег знал, кто ему звонит и зачем, но не было смысла отвечать, потому что он все равно сейчас не мог бы им помочь.

Единственное, что заставило мужчину вздрогнуть и резко сорваться с места, это громкий детский плач, донесшийся со второго этажа. Олег в несколько шагов преодолел расстояние в шестнадцать ступенек и взлетел наверх. Прямо напротив лестницы была крошечная детская комната, в которую поместились только кроватка, шкаф с одеждой и комод с игрушками.

Мужчина опустился рядом с ребенком и ловким движением схватил рыдающую дочку на руки:

– Тихо, тихо, ты что, испугалась грома?

Его голос был тихим и мягким, но девочка его не слышала, она продолжала плакать, уже взмокшая от своих криков. Тогда Олег, одной рукой прижимая ребенка к себе, второй дотянулся до светильника на столе и нажал кнопку включения. Тусклый свет разлился по комнатке, тут же делая ее уютной и знакомой.

– Вот видишь, милая, ничего нет страшного, просто на улице гроза… – он немного отстранил девочку от себя, стараясь смотреть ей в глазки, и чтобы она увидела его, – Лизонька, посмотри на меня, ну чего ты так испугалась, это же не первая гроза в твоей жизни…

На этот раз испуганная девочка немного притихла и взглянула на отца сквозь пелену слез, потом осмотрелась вокруг, несколько раз всхлипнула и успокоилась.

– Ну вот и хорошо, – тихонько проговорил Олег, обнимая ребенка и гладя по голове.

Несколько минут он просидел в одном положении в ожидании, чтобы Лиза перестала всхлипывать. А когда ее плач прекратился, он снова услышал надрывный и раздражающий писк мобильного телефона.

– Кто-то заболел? – раздался тоненький голосок.

– Что? – не сразу понял мужчина.

– Звонят, значит кто-то заболел? – повторила девочка, глядя на папу.

Олег тяжело вздохнул и пробормотал, как ему казалось неслышно:

– Как всегда…

Но она услышала:

– А почему ты не подходишь?

Лицо ребенка, такое светлое, чистое, наивное было прямо как святой лик, взывавший к его совести…

– Я же все равно не смогу оставить тебя… – нехотя ответил мужчина, – там есть и другие врачи!

Лиза совсем уже проснулась и забыла о кошмаре, терзавшем ее сон еще несколько минут назад. Она больше ничего не сказала, но Олег прочел в ее взгляде столько непонимания и возмущения, что ему стало не по себе… Ведь действительно, вряд ли ему стали беспрерывно звонить из больницы такое бешеное количество раз, если бы дело не было срочным. И как только телефон издал звук снова, мужчина осторожно пересадил девочку в ее кроватку и спустился вниз. Он пересек коридор и остановился около трюмо, на котором разрывалась трубка, но поднял ее не сразу, невольно задержав взгляд на двух фотографиях. На одной из них было смеющееся личико Лизы в окружении мамы и папы, которые целовали ее с двух сторон, снимок был сделан два года назад в день, когда ей исполнялось три годика. На второй же фотографии был запечатлен момент, когда его жена Елена подбросила вверх охапку снега и кружилась во вновь опускающихся на землю снежинках. Они тогда отдыхали на севере страны, любуясь таким редким для их места жительства явлением, как снег. Один уголок фотографии опоясывала черная атласная лента…

Усилием воли он оторвал взгляд от фото, подняв трубку, заранее зная, что услышит…

– Олег Владимирович, извините, что беспокою в выходной, но вам срочно нужно приехать в больницу!

Из-за очередной вспышки молнии и последовавшего за ней раската грома Олегу пришлось подождать несколько секунд прежде, чем он раздраженно ответил медсестре:

– Вера, что за ерунда? Где Влад? Он же дежурный хирург!

– Олег Владимирович, вы вообще в окно смотрели? Из-за резко налетевшей бури у нас куча несчастных случаев, не все люди успели вовремя доехать до дома! Сначала поступило несколько жертв автомобильных аварий, Владислав Семёнович быстро им помог, а потом привезли Петра… Гришина…

– А с ним-то что? – Олег уже понял, что выбора у него нет и взбежал наверх, крикнул дочери, чтобы та одевалась, и сам быстро стал переодеваться, плечом держа телефон, стараясь расслышать за шумом бури все, что взволнованно говорила медсестра.

– Ветер повалил деревья рядом с его домом, одно упало прямо на сарай! А он как раз был в нем, у него глубокая черепно-мозговая травма… Владислав Семенович уже около часа в операционной! Ольге Викторовне позвонили из дома, ее муж пострадал от удара током, но у нас же всего пять машин скорой помощи, они уже были на вызовах, и ей пришлось все бросить и уехать к нему… Рук катастрофически не хватает!

Олег взглядом оценил, что Лиза уже одета в джинсы и тонкую непромокаемую куртку, кивнул ей и, схватив за руку, выбежал из дома. Но на улице ветер мгновенно вырвал телефон из-под уха, тот упал прямо в лужу. Машина была всего в паре метров от крыльца, мужчина посадил дочку на заднее сидение, и она тут же пристегнулась, а сам вернулся, наощупь нашел мобильник в грязи, и побежал к машине.

– Черт, не включается, – он потряс аппарат, что уже было бесполезно, из того тонкой струйкой вытекала вода.

– Что Верочка сказала? Кто заболел? – спросила Лиза. По ее личику Олег видел, что ее пугает происходящее за окном машины, но она ничего не говорила, стараясь не показывать свой страх. Сегодняшние слезы стали для него удивлением, она практически никогда не плакала и не жаловалась для девочки ее возраста…

– Дядя Петя поранился, Влад ему сейчас помогает…

В городке была всего пара тысяч жителей, одна больница, две школы, детский сад, а также шахты по добыче каменного угля. Именно благодаря этим шахтам людям было, где работать и на что жить. Если бы тридцать лет назад здесь не было обнаружено богатейшее месторождение, город бы постепенно вымер. Он и сейчас уже не рос, а потихоньку редел, молодежь не хотела работать в шахтах, на эту опаснейшую и тяжелую работу согласны были не многие. Сам Олег родился здесь, но учился в медицинском институте Москвы, он был одним из немногих, кто после окончания учебы вернулся назад. Гришин Петр был химиком, он работал преподавателем в местной школе, все знали и любили его, поэтому сказанное Верой о его травме серьезно встревожило Олега. Теперь, не имея возможности позвонить, оставалось лишь надеяться, что его вызывали не для помощи кому-то из его друзей… Мужчина знал, что сегодня в шахтах быть никого не должно, в связи с выходным днем, да и к тому же при приближении подобных бурь, которые не были редкостью в этих краях, всех рабочих немедленно эвакуируют.

Лиза смотрела в окно, это была вторая буря, которую ей уже приходилось переживать. Она наблюдала, как редкие деревья нагибались практически горизонтально к земле, как резиновые, но резиновыми они не были, и каждый раз могли сломаться и упасть, и дай Бог, чтобы не на проезжающую мимо машину. Вода сплошным потоком лилась с черно-синего неба, а достигнув земли, те потоки продолжали свой путь, образовывая мощные грязевые реки, сила течения которых легко могла сбить с ног человека.

Олегу пришлось бы тяжело, если бы он не знал город и область, как свои пять пальцев, ему не нужно было видеть указателей с улицами, он бы с закрытыми глазами мог доехать от своего дома до больницы.

Стараясь сосредоточиться на дороге, мужчина почти не смотрел по сторонам, а только прямо, чтобы не заехать в месиво из земли, песка и воды, превратившиеся в зыбкую трясину, ведь попади колеса в такую западню, неизвестно, смог ли преодолеть ее автомобиль или нет.

– Папочка, смотри! – резкий крик Лизы заставил его оторвать взгляд от лобового стекла и посмотреть в ту сторону, куда указывала детская ручка.

К машине, прямо под струями дождя, по колено утопая в грязи, пыталась добраться фигура человека, мужчина не мог разглядеть, кому именно она принадлежала, но он сбросил и без того низкую скорость и остановил машину.

– Слава Богу! Олег, это ты! – донесся до него крик, как только он вышел навстречу фигуре, – Вовке ногу пробило, не могу ни до кого дозвониться… Кровь льет! Не останавливается!

– Рита, ты с ума сошла? Бегом в дом! Меня срочно ждут в больнице… – но одного взгляда в глаза женщине было достаточно, чтобы понять, что дело серьезное, раз она выбежала на дорогу в поисках помощи, – где он?

– В доме! Он уже весь белый!!!

Мгновенье понадобилось мужчине, чтобы оценить расстояние от машины до дома:

– Сядь в машину, там Лиза одна!

Рита хотела возразить, что вернется за сыном вместе с ним, но не успела и рта раскрыть, как он довольно грубо схватил ее за локоть и силой впихнул в свою машину:

– Я сейчас вернусь, пересядь вперед! – уже закрывая дверь, крикнул он дочке.

Олег бежал в сторону дома Риты, пытаясь удержаться на ногах, по щиколотку утопающих в потоках грязи, и не упасть при очередном порыве ветра. Мужчина не мог не восторгаться, как Рита смогла преодолеть практически не проходимый путь от дома до дороги, воистину мать ни перед чем не остановится в попытке помочь своему ребенку. Муж Риты был одним из шахтеров, а в такие дни входил в бригады спасателей. Скорее всего сейчас помогал кому-то другому, не представляя, как сильно нужен семье.

Мужчина влетел по деревянному крыльцу в открытую настежь дверь домика. Не удивительно, что Рита, выбежав, ее не прикрыла, но весь коридор уже был залит водой. На улице было настолько темно, что ступать приходилось наугад, а внутри сумрака чужого жилища ориентироваться было еще сложнее. У него в голове промелькнула мысль – только бы не была обесточена больница – ведь теперь, осознав всю силу разразившейся бури, он понимал, какое количество людей могло пострадать, и без электричества потери будут значительно серьезнее.

– Вова! – еле переводя дух, крикнул Олег, но мальчик не отзывался. Он хорошо знал этого ребенка, самый шебутной из всех первоклассников – то с дерева упадет, то с крыши сарая, уже и ногу ломал, но ничто не в силах было остановить мальчугана. Мужчина на секунду замер, прислушиваясь, надеясь услышать стон, треск, но слышен был лишь дикий вой ветра за спиной и удары дождевых струй о черепичную крышу.

Олег мельком взглянул в сторону крохотной кухни, там никого не было видно, тогда он вбежал в комнату, практически наощупь ему пришлось обойти стоявший посередине стол, отодвигая попадавшиеся на пути деревянные стулья, и снова вернулся к выходу. Таким же образом, натыкаясь на мебель и злясь на самого себя, что уронил в воду телефон, который мог заменить ему фонарь, он осмотрел все три комнаты – пусто. Но заметил, что кухонное окно было открыто, и снова вернулся туда, блеснула молния и нашла отражение в черной луже, растекавшейся по полу…

Мальчик лежал в собственной крови, которая смешивалась с дождем, стекавшем из открытого окна. Скорее всего он полез закрывать окно через стол, но не удержал равновесие и рухнул прямо на сушилку, полную посуды! Вокруг Вовы все было в осколках, а у него самого из огромного рваного пореза прямо в центре бедра под шортами виднелся торчащий кусок стекла.

Олег не колебался ни секунды, такие раны были тем, с чем ему приходилось сталкиваться ежедневно. Он мгновенно сорвался с места, вернулся в одну из комнат, где стоял вещевой шкаф, вслепую нащупал что-то похожее на рубашку и вернулся к ребенку, с силой перетянул раненое бедро над порезом, чтобы ослабить кровотечение.

– Эй, ты меня слышишь? – одновременно поднимая худенького мальчика с пола, прокричал Олег, но не последовало никакой реакции. У него не было времени на то, чтобы думать, чем накрыть ребенка от дождя, да и в этом не было смысла, при таком мощном ливне не помогло бы ничего.

Во дворе чужого дома Олег плохо ориентировался и, стараясь как можно быстрее бежать в сторону машины, чуть не упал с мальчиком на руках, поскользнувшись в какой-то яме грязи, но все-таки устоял. Тогда он немного сбавил темп, понимая, что, если упадет, может причинить вред Вове, кровь которого текла по руке мужчины, смешиваясь с дождем.

Было девять часов вечера, но складывалось, ощущение, что стояла поздняя ночь, тьма, хоть глаз коли, если раньше вокруг можно было рассмотреть хоть какие-то огни из окон домов, то теперь не было и их.

Шаг за шагом преодолевая разбушевавшуюся стихию, Олег практически врезался в свою машину, Рита уже открыла дверь, протягивая руки вперед и хватая сына. Мужчина обошел машину, колеса которой уже почти наполовину были в воде, мысленно он молился о том, чтобы автомобиль не завяз в грязи и смог проехать дальше. Но мощный двигатель и полный привод сделали свое дело, машина рванула вперед, как только он нажал на газ.

– Папочка, тетя Рита сказала, что Вовка опять поранился… – тихонько проговорила Лиза, пытаясь повернуть голову назад, чтобы увидеть друга.

– Милая, смотри вперед! – Олег хотел, чтобы в этот момент его голос прозвучал мягко, но у него не получилось, и девочка вздрогнула.

– Он не отвечает, никак не реагирует, – практически шепотом, трясущимся голосом проговорила женщина, теребя сына за плечи и хлопая по щечкам.

– Он просто много крови потерял, – абстрактно ответил мужчина, понимая, что сейчас от того, насколько быстро они доедут до больницы, зависит не только жизнь того, ради кого его вызвали, но и Вовина…

Олег провел рукой по волосам, прогоняя стекающие со лба струйки воды. То расстояние, которое обычно занимало не больше десяти минут, они ехали уже полчаса. С заднего сидения доносились всхлипы Риты и ее невнятный шепот. Мужчина надеялся, что и Лиза не слышала того, что женщина говорила сыну. Сам он не мог вспомнить, чтобы за последнее десятилетие были настолько сильные бури. Проливные дожди, многометровые волны и буйные ветра были, к сожалению, не редкостью, но, чаще всего, обходилось без жертв. Сейчас же уже того, что Олег услышал от медсестры, было достаточно, чтобы понять, что в этот раз все может быть более, чем печально. Теперь он не мог избавиться от чувства вины, что следовало сразу ответить на телефонный звонок, ведь он потерял почти двадцать минут, которые могли быть роковыми в судьбах тех, кто пострадал в этом водовороте стихии. Хотя, выйди он из дома на эти двадцать минут раньше, Рита не дождалась бы помощи на той дороге…

Больница представляла собой небольшое одноэтажное здание, стоящее на невысоком холме и окруженное деревьями. В одном крыле располагались операционные и смотровые, туда же машины скорой помощи привозили больных в приемный покой. Второе крыло было оборудовано под палаты, сейчас их было десять, каждая из которых рассчитана на шесть человек. Кроме того, там находились две палаты реанимации, куда переводили пациентов из операционных.

Олег уже издалека увидел, что часть зданий в черте города не обесточена, среди них была и больница. Но его заставило содрогнуться количество автомобилей, брошенных на парковке около приемного покоя. Машин скорой помощи наоборот не было видно ни одной. В здании и в обычные дни было мало места, часто приходилось располагать пациентов в коридорах, но то, что творится там сейчас, мужчина даже боялся представить. Он мельком взглянул на Лизу, которая притихла и распахнутыми глазками смотрела, как то, что раньше было небольшой парковкой, превратилось в месиво из грязи, в котором наполовину утопали колеса брошенных в хаотичном порядке машин. Вспышки молний позволяли рассмотреть все детально и придавали происходящему настолько устрашающий вид, что даже Олегу стало не по себе.

Мужчина остановил машину, постаравшись максимально близко подъехать ко входу в здание, и выпрыгнул из нее, оказавшись по щиколотку в воде. Он обежал автомобиль, открыл заднюю дверь, осторожно забрал мальчика из рук мамы. Его очень встревожило ледяное тело Вовы, но он ничего не сказал об этом вслух…

– Рита, возьми Лизу и ждите меня в приемном покое, присмотри за ней! – крикнул он и уже на бегу услышал ответ сквозь шум дождя:

– Конечно, мы будем ждать! Пожалуйста, умоляю, помоги Вове!

Олег забежал в больницу, в крошечном коридоре, рассчитанном на пять человек, толпилось человек двадцать. Кто-то привез родных и теперь в ожидании с волнением смотрел на двери приемного покоя, на некоторых были видны ссадины и травмы, но они были лишь поверхностными, поэтому люди терпеливо ждали, чтобы кто-то из врачей или медсестер смог их осмотреть…

Никто не преграждал мужчине путь, все знали его в лицо и расступились, чтобы он смог беспрепятственно пройти сквозь толпу с ребенком на руках. Одна из женщин, сидевшая в слезах, громко охнула и закрыла рот руками, увидев страшную рану на Вовиной ноге и текущую по рукам Олега кровь.

– Олег Владимирович, слава Богу, – крикнула Вера, которая накладывала повязку на голову женщине, лежащей на передвижной кровати приемного покоя, – рук совсем не хватает, мы вызвали всех, кого могли, но пострадавших все больше и больше… – в ее голосе слышна была паническая интонация, но девушка, не отрываясь, самоотверженно выполняла свою работу.

В поле зрения мужчины не попало свободной койки или хотя бы стула, куда можно было опустить мальчика, некоторые потерпевшие лежали прямо на полу.

– Сюда клади! – Влад вдруг возник из неоткуда, сметая рукой все вещи и бумаги с ближайшего стола.

– Что с Петром? – быстро спросил Олег, бережно опуская Вову на единственную свободную поверхность.

– Нет его больше… – Влад ответил коротко и тут же крикнул, – иди мой руки, я сам займусь его ногой! Вернешься, берись за любого, кого еще не осмотрели!

Олегу не нужно было повторять дважды. Он осмотрелся и увидел тумбу, на которой были навалены стерильные перчатки, бинты и шприцы, в несколько шагов оказался около раковины, отмыл руки и быстрым отработанным движением надел перчатки.

– Сколько здесь сейчас врачей? – спросил он Веру, которая подошла туда же, сбросить в мусорное ведро такие же перчатки, которые полностью были в крови, и надеть новые.

– Ольга Викторовна не вернулась, не могу ей дозвониться, она не снимает, как бы чего не случилось! – встревоженно ответила девушка, – двое из «Темной дыры», вон они, – она махнула рукой в сторону двух мужчин, работавших сменными врачами на территории шахт, сейчас приехали в этот хаос, занимались пострадавшими в другом конце помещения, – два терапевта, четыре наши медсестры, две школьные, а кардиолог и третий терапевт сейчас в палатах, ой, что там творится…

Девушка говорила, одновременно вводя обезболивающее молодому парню, который еле сдерживал стоны, его нога посинела и опухла, на лбу выступил пот.

– Нужна шина, – Олегу достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что у того перелом, – но сначала нужен снимок. Сделаешь?

– Да, – кивнула Вера, – где ваша дочь?

– С мамой мальчика, которым сейчас Влад занимается! Где тот, из-за кого ты мне позвонила изначально?

Но Вера лишь нахмурилась и молча отрицательно покачала головой…

– Кто? – Олег замер… только бы не тот, кого он знал… только бы не его близкий…

– Петрова Ольга, 68 лет, сильная травма груди… Сердце встало, не смогли запустить…

Мужчина выдохнул, он не знал эту женщину, но душа у него заныла, уже второй летальный исход, а впереди вся ночь, и шум бури лишь нарастал…

– А Вадик что, не смог помочь? – он говорил о кардиологе, находящемся в другом крыле.

– Он приехал за несколько минут до вас… было уже поздно…

– Может быть вы прекратите трепаться и сделаете что-нибудь?! – рядом с ними раздался надрывный крик, женщина со слезами на глазах сидела на полу у кровати, на которой лежал мужчина, на его лбу зияла рваная рана с сочащейся кровью.

Олег сорвался с места, осмотрел травму, но она только страшно выглядела, кроме небольшого сотрясения мозга и шрама, который теперь останется на всю жизнь, больше ему ничего не угрожало. Он поспешил успокоить жену пострадавшего, быстро обработал рану и принялся за женщину на соседней койке, у которой была пробита артерия на руке. Там все оказалось намного сложнее, нужна была операционная и ассистент, чтобы залатать сосуды.

– Кто в операционных? – крикнул Олег Владу, который прямо на письменном столе зашивал мальчику ногу, видимо, порез оказался не столь глубоким, как показалось изначально.

– В одной черепно-мозговая, Света там и медбрат одной из скорых, он же и привез мужика, во второй травматолог и открытый перелом у ребенка…

– Она следующая, – Олег кивнул на женщину, – если быстро не исправить, может лишиться руки!

Со всех сторон доносились стоны от боли, возгласы, крики и мольбы о помощи. Тяжелее всего было решать, к кому идти следующему, кому помочь? Кто громче кричит? У кого тяжелее состояние? Уже не первый раз в своей жизни Олег сталкивался с таким страшным выбором, ведь здесь невозможно выбрать правильно… И он не выбирал, он просто шел на помощь к тому, кто был к нему ближе.

Вера и еще одна медсестра, но не из больницы, потому что Олег смотрел на нее и никак не мог вспомнить, сновали между пациентами, обрабатывая поверхностные ранения, делая обезболивающие уколы и подбадривая добрыми улыбками и мягкими голосами. Олег старался не думать в такие моменты, а просто механически делать свою работу, иначе можно сойти с ума… Воспоминания о гибели его жены, которые он так старательно и успешно блокировал в своем сознании в обычные дни, сейчас, как и во время любых массовых трагедий, накатывали смертельной волной…

– Давайте, посмотрю, – мягко сказал он женщине, которая тоже сидела прямо на полу и держалась за бок. Она убрала руку, футболка была порвана и из дырки струилась кровь, – как вас зовут?

– Олеся, – срывающимся от боль голосом ответила женщина, стараясь сдерживать слезы, но это было невозможно.

– Олеся, а я Олег, – он говорил медленно, словно вводил в транс, и одновременно пальцами прощупывал место раны, надавливая на нее, – это просто небольшой порез, ничего страшного, сейчас мы это быстро исправим и завтра же будете дома…

Он сам быстро ввел обезболивающее и поверхностным швом зашил порез. Хотел что-то сказать Олесе, но не успел и рта открыть, как распахнулась дверь, прямо позади него, в которую влетел Михаил, один из тех мужчин, что выполнял функции спасателя во время чрезвычайных ситуаций, у него на руках было тело девушки:

– Народ, помогите, она вроде живая еще! – он мгновенно оценил обстановку и, не увидев ни одного свободного места, опустил ее прямо на пол.

Олег бросился к ней, молодая, на вид не больше 33 лет, темноволосая и худая, кожа бледная и посиневшая от холода, глаза почти закрыты, через щелки видны только белки. Мужчина взялся за ее запястье и шею одновременно, чтобы прощупать пульс, она была настолько ледяной, словно он прикоснулся к холодильной установке.

– Что с ней случилось? – машинально задал вопрос хирург.

– Видимо, мимо ехала! На берегу из машины вышла, дура, ее волной и накрыло! Я не знаю, как Ромка ее разглядел! Мы по дороге ехали, вспышка молнии, а он как заорет: «Смотри, утонет же!», я не увидел ничего, так он из машины выпрыгнул, да прямо в море! Долго его не было, я уж думал, он того… Но через пару минут вылез и ее вот вытащил!

– А сам-то где? – крикнул Влад, – сам бы не переохладился!

– В машине! Говорит, все в норме! Ну как, живая?

– Живая, – ответил Олег, а девушка, как в ответ на его слова, застонала и закашлялась, видимо, ее легкие еще не полностью избавились от воды, которой она наглоталась.

– Это просто чудо, что Ромка ее увидел! – повторил Михаил, – ладно, пойду я, сами с ней дальше! Но судя по тому, что там творится, скоро вернусь снова…

– Молодцы! – Олег хлопнул мужчину по спине, и тот скрылся за дверью.

Девушка выгнула спину и снова застонала, врач наклонился над ней, пытаясь осмотреть на предмет внешних и внутренних повреждений. Он приподнял порванную по шву футболку, и сразу в глаза ему бросились синяки на боку, возможно сломаны ребра, все остальное только мелкие ссадины. Внимание привлекли странные шрамы на ее спине, длинные, от шеи до самой поясницы, пересекающие друг друга в хаотичном порядке, но на вид эти шрамы были нанесены несколько месяцев назад, значит не представляли опасности сейчас. Он провел рукой по ее волосам, и нащупал на затылочной области огромную шишку.

– Ничего криминального не вижу, – сказал он медсестре, имени которой не знал, – сделайте ей рентген грудной клетки и отвезите в палату!

– С этим теперь проблемы… – замялась она, – там не осталось свободных мест…

– Как вас зовут? – раздраженно спросил Олег, уже переключившись на мать, державшую на руках годовалую дочку, которая громко плакала.

– Ася, – робко ответила медсестра.

– Ася, этой девушке нужен рентген и тепло! А сейчас она лежит на полу приемного покоя! Сделайте одолжение, помогите ей! Рентген, как будет готов, мне покажите!

– Мне что, на себе ее нести? – с плохо скрываемой агрессией спросила медсестра.

Олег резко развернулся и прошел вглубь комнаты, там была дверь в коридор, который вел мимо операционных к больничным палатам. Там действительно царил хаос… Пострадавшие лежали прямо в коридоре, на некоторых койках сидело по два человека. Уже сейчас негде было размещать тех, кто находился в приемной покое! Олег осмотрелся, на одном из кресел-каталок сидел мужчина с забинтованной ногой, хирург подошел к нему:

– Прошу, прощения, но мне нужно ваше кресло. Прошу вас пересесть, – его тон был тихим, но требовательным.

– Вы что тут с ума все посходили? – заорал мужчина, – мало того, что в палату не кладете! Койку не даете! Так еще и встаньте? Да у меня нога сломана! Я только на обезболивающих могу двигаться!

Олег спокойно выдержал истеричные вопли и ответил:

– Вы сами видите, что пострадавших очень много! При таком количестве серьезных травм, требующих врачебного вмешательства и больничного наблюдения, вам с вашим переломом вообще лучше бы домой отправиться и не занимать место!

– Олег, ты что? – раздался позади возмущенный голос Кирилла, травматолога.

– Привет! Я вижу, операционная освободилась?

– Да, но уже занята! Там Влад с женщиной с перебитой артерией…

– Отлично! Мне нужно это кресло! Там одну принесли спасатели, чуть не утонула! Ей надо срочно рентген сделать!

– А его я куда дену? – в голосе Кирилла сквозило раздражение.

– Я только что предложил вариант!

– Ты сам знаешь, что сейчас отсюда никто не уйдет! К чему тогда все это?

– Значит иди и неси ее на руках на рентгеновскую установку! Заодно сам и глянешь снимки на предмет переломов! Только всех их на руках не наносимся! Там столько народу двигаться не может, что мы без спин останемся! Поэтому не сильно целесообразно занимать эти кресла пациентами на постоянной основе!

Кирилл хотел ответить что-то не лицеприятное в том же тоне, но не смог не признать правоты хирурга. Олег не стал дожидаться, пока мужчина со сломанной ногой пересядет на соседнюю койку, а развернулся и снова пошел в приемный покой. Потом краем глаза он видел, как чуть не утонувшая девушка пришла в себя, Кирилл действительно сам помог медсестре усадить ее в кресло.

– Где Вовка? Что там с ногой? – спросил Олег Влада, как только тот показался из операционной.

– Только поверхностное кровотечение, я все исправил, будет потом шрамом хвастаться! Но крови много потерял, сейчас в одной из палат.

– А мать его?

– И его мать и твоя Лиза там, не переживай!

– Спасибо!

– Олег Владимирович… – услышал он крик Веры. Спасатели внесли женщину с остановкой дыхания.

– В операционную ее, – крикнул он в ответ, мгновенно оценив ситуацию.

Рук не хватало, измученные усталостью врачи бросались к новым пострадавшим, не успев отойти от предыдущих. Уже была глубокая ночь, шли часы, а людей со страшными травмами не становилось меньше, словно полгорода оказалось в крохотном здании больницы. По радио передавали информацию о многочисленных разрушениях, падали деревья, оборваны линии электропередач, областные деревянные дома были повреждены сильнее, чем кирпичные, огромное количество разбитых автомобилей. Люди, страдавшие от физической боли в ожидании медицинской помощи, теперь сходили с ума от волнения за свои дома и семьи, которые в них остались, и казалось, этому аду не будет конца…

Я лежала с закрытыми глазами и слушала детские голоса:

– Тебе больно было?

– Нет! Зато теперь будет классный шрам!

– Шрам – это не классно!

– Классно, ничего ты не понимаешь!

– Это ты не понимаешь!

– Вова, лежи смирно, ты же слышал, что врач сказал, отдыхать и набираться сил!

– Так я и лежу! Долго еще эта штука капать будет, а то я в туалет хочу!

– Вот, писай сюда, тебе нельзя пока вставать!

– Ну уж нет!

– Лиза отвернись, пожалуйста, а все остальные на тебя не смотрят!

Помимо их голосов вокруг все молчали, только с соседней кровати доносились приглушенные стоны, а в коридоре стоял не прекращающийся гул, много народу говорило одновременно, периодически что-то падало.

Я никак не могла понять, что было после того, как меня накрыло волной. Как так получилось, что я жива, не утонула и лежу в больничной палате… Ведь рядом на берегу никого не было, а последним воспоминанием стало, как вода заливается в рот и нос, разрывая легкие и не впуская ни крохи воздуха, страшная паника, сменившаяся смирением и принятием…

– Папочка, наконец-то!

На этот раз я открыла глаза и поняла, что лежу на отдельной кровати. Лампы на потолке светили тускло, слегка потрескивая, со стен местами слезала краска и висела лохмотьями, палата явно не была рассчитана и на 6 пациентов, кровати стояли так, что преграждали дорогу. Помимо меня было еще 8 человек, на одной койке теснились сразу двое. Прямо передо мной, стояла еще одна кровать, на ней и лежал мальчик, над ним нависла стойка с капельницей, рядом сидела женщина и девочка, которая бросилась к мужчине в белом халате, который только что вошел в палату.

Я повернула голову в сторону вошедшего доктора, он тут же подхватил на руки ребенка и прижал к себе. Его лицо осунулось от усталости, глаза словно закрывались на ходу, по ссутуленным плечам было видно, что он еле стоит на ногах.

– Парень, ну ты как? – спросил мужчина, опустив девочку на пол, – заставил маму поволноваться!

– Да ничего уже и не болит! Что волноваться-то? – мальчик закатил глаза.

– Это у тебя сейчас ничего не болит, потому что врач, который зашивал твой порез, назначил тебе обезболивающие уколы! А без них болело бы, будьте нате!

– Олег, спасибо тебе… Если бы ты не ехал по дороге… – голос у женщины, сидевшей на кровати мальчика, дрогнул.

– Рита, брось, я ничего такого не сделал, это чистая случайность! Стечение обстоятельств! Нам просто повезло!

– Повезло, это точно, – повторила с улыбкой женщина.

Врач осмотрелся, на соседних койках все спали, он подошел к женщине, которая старалась сдерживать стоны, но у нее не получалось…

– Как давно вам давали обезболивающее? – спросил он ее, проверяя пульс.

– Полчаса назад, – ее голос был тихим, в нем слышалась мольба.

– Дозу знаете?

Она отрицательно покачала головой.

– Я сейчас посмотрю назначения и сколько было введено в прошлый раз, если будет допустимо, сделаю еще один укол!

Он вышел, но вернулся обратно, не прошло и минуты, у него в руках был шприц:

– Ну вот, теперь должно быстро стать легче, – проговорил он, вводя иглу женщине в мышцу.

– Спасибо, Олег! Спасибо! – ответила она срывающимся голосом.

Тут он коленом отодвинул кровать, которая загораживала проход к моей:

– Проснулись? Как самочувствие? – он наклонился, заглядывая мне прямо в глаза, я попыталась приподняться, но острая боль в груди не дала и пошевелиться, я тихонько охнула, а он схватил меня за плечо, – ну куда? Куда? Вам сейчас точно вставать нельзя! У вас сломано одно ребро и довольно сильное сотрясение мозга! У вас не было с собой документов, как вас зовут?

– Лера… Тихонова Валерия… – я удивилась своему хриплому голосу, – все документы остались в машине…

– Вы, видимо, ехали мимо нашего города?

– Да, сначала я думала проехать через лес, но навигатор указал эту дорогу, как более быструю, а потом так резко началась буря…

– Спасатели, которые вас сюда привезли, сказали, что ваша машина осталась у моря, кто-нибудь ее сюда перегонит, как только это станет возможно.

– Спасатели?

– Да, просто чудо, что вас заметили!

– Я не видела, что кто-то еще был на той дороге… – мне не верилось, что такое возможно, это действительно было чудом. Только я не была уверена, что рада этому чуду…

– Потом как-нибудь их поблагодарите! Я могу позвонить кому-то из ваших близких, чтобы за вами приехали, когда закончится буря?

– Нет…

Врач удивленно посмотрел на меня:

– Может быть, друзьям?

– Нет, спасибо, ничего не нужно! Я приду в себя и уеду!

– Хорошо, только наберитесь терпения, с сотрясением мозга довольно долго за руль вас никто не пустит!

Я молча кивнула, по нему было видно, что стоит он уже из последних сил.

– Олег, ты бы отдохнул, десять часов уже на ногах! – Рита тоже заметила его усталость.

– Да… Как и остальные… Меня как раз отпустили поспать несколько часов, Влад только вернулся из ординаторской, тоже спал часа три, теперь моя очередь! Мне жаль, что вам приходится здесь сейчас сидеть в таких условиях, – его слова были обращены к дочке и маме мальчика.

– Ничего, сейчас я Лизу положу рядом с Вовкой, а сама и сидя прикорну…

Олегу явно это было не по душе, но вариантов не оставалось, он потрепал девочку по голове и вышел. Я сделала усилие и слегка подвинулась к стене:

– Пусть девочка ляжет ко мне, мы худенькие, поместимся, и вы тоже сможете отдохнуть.

Женщина удивленно посмотрела на меня, на лице промелькнуло замешательство и недоверие.

– Меня зовут Лера… – сказала я.

– Рита… Ну что ж… Лизонька, ляжешь рядом с тетей?

Девочка стояла на полу, сложив по-детски пухлые ручки около рта, и недоверчиво смотрела на меня:

– Я не хочу спать…

Рита протянула к ней руку и погладила по спинке:

– Милая, ну я же вижу, что хочешь! Для нас всех это была очень сложная ночь…

– Не бойся… – я видела, что и Рита, и Лиза действительно очень устали, мальчик вообще уже спал с тех пор, как от него отошел врач.

– Лера? – она вдруг произнесла мое имя, хорошо выговаривая букву «р» для такой крохи.

– Да… – я не поняла, что она хотела этим сказать или спросить.

– Лера – это Валера? – спросила Лиза, подходя ко мне.

– Почти, – улыбнулась я, – Валерия…

– Красивое имя, Валерия… – проговорила она, словно пробуя имя на вкус.

– Спасибо, – меня удивило ее поведение, передо мной словно был взрослый человек, который анализирует меня, а не маленький ребенок.

Девочка встала передо мной вплотную, потом протянула ручку и потрогала меня в уголке губ, я потрогала то же место, под пальцами была шершавая корка, видимо, ссадина.

– Больно говорить? – спросила Лиза.

– Нет, – я снова улыбнулась.

Она постояла еще минутку, потом забралась на кровать. Я отодвинула голову, освобождая для нее половину подушки. Рита сидела рядом с сыном, внимательно наблюдая за поведением Лизы, но как только девочка спокойно легла рядом со мной, тоже расслабилась и прилегла к сыну.

– А я видела, как тебя дядя Миша принес! – сказала вдруг малышка, смотря мне прямо в глаза.

– Когда? – она перешла на шепот, и я тоже.

– Мы только приехали, Вовка ногу поранил, мы с Ритой ждали, когда папа ему поможет… Но было столько раненных людей, что папа все не приходил, а потом дядя Миша забежал, крикнул: «Отойдите с дороги», пронесся мимо, тебя на руках нес…

– Ты испугалась?

– Нет, я и похуже видела… – серьезно ответила девочка и замолчала.

– Спокойной ночи? – спросила я ее.

– Уже же утро…

– Тогда спокойного утра…

Она улыбнулась и кивнула мне, потом положила ручки под щечку и закрыла глаза. Мне показалось, что она уснула практически мгновенно. У меня же было такое ощущение, что перед тем, как проснулась, проспала сутки… Я могла только примерно посчитать, что была без сознания, а потом спала часов 10. Сейчас же сна не было ни в одном глазу, голова раскалывалась, тело ныло, а бок от самой груди болел так, словно туда всадили нож, похоже, действие обезболивающего начинало проходить. Нужно было сразу у врача попросить новый укол, но тогда я об этом не подумала, а теперь, чтобы встать, мне нужно было потревожить Лизу и отодвинуть соседнюю кровать, иначе не пройти. Я решила, что потерплю, пока боль не станет слишком сильной.

Сейчас, когда я лежала в тепле, в чистой постели, подумала, что может быть смогу пережить все произошедшее в недавнем прошлом… Смогу найти работу, завести семью, родить ребенка… Я смотрела на эту девочку рядом и понимала, что очень хочу иметь ребенка… Конечно, не сейчас, в будущем, но хочу! Желание жить постепенно разгоралось в моей груди, и я начинала злиться на себя, что в воде смирилась со смертью, приняла ее, прекратила борьбу…

Я не позволяла себе даже на секунду вспомнить о прошлом. Осознанно думала только о будущем, представляла небольшой домик, солнце, лето… задний дворик, детские качельки, на которых сидел чудесный мальчик, он тянул ко мне ручки и называл мамой, смеялся мне, а я смеялась ему в ответ…

Только эта картинка последние недели помогла мне не сойти с ума, когда я ложилась спать. Ведь стоило только мне начать вспоминать… я боялась не пережить той боли, и страха, воспоминания о которых были так свежи…

Я пролежала несколько часов, пытаясь найти более удобное положение, но уже ничего не избавляло сначала от ноющей боли в боку, а теперь от режущей. Я больше не могла ни о чем думать, кроме того, что нужно встать и попросить обезболивающий укол. Я осмотрелась, здесь у кроватей не было и намека на кнопки вызова медсестер. Сейчас из коридора практически не доносилось звуков. Затихли и завывания ветра за окнами.

Я осторожно привстала, при этом внутри настолько все сдавило, что у меня потемнело в глазах. После нескольких секунд без движения стало легче, и я поднялась с кровати. В голове шумело. Я попыталась отодвинуть кровать, на которой спала Рита с сыном, но у меня не получилось этого сделать с такой легкостью, как у Олега.

– Ты куда? – раздался детский шепот за моей спиной.

Я обернулась, Лиза сидела на кровати, сонно потирая глазки.

– Милая, прости, что разбудила… Можешь позвать кого-то из медсестер?

– Тебе плохо?

– Да…

Девочка тут же вскочила на пол и босиком бросилась к двери. От боли я уже почти ничего не видела и не понимала. Только опустилась на свою койку, чувствуя, что теряю сознание…

Олег проснулся от того, что дочка теребила его за плечо:

– Папочка, пойдем со мной! Лере плохо!

– Лере? Кто такая Лера? – он проспал всего несколько часов и теперь никак не мог собрать мысли в кучу.

Но Лиза не ответила, она уже снова выбежала из ординаторской. Олег огляделся. Кроме него в этой же комнате спало еще пять человек. Света на соседнем диване вместе с Верой, две медсестры, сидя за столом, Кирилл на полу, подстелив под себя одну простыню и накрывшись второй. Та же картина была и в коридоре. Пациенты и измученные бессонной ночью врачи уснули прямо там, где находились, кто-то по нескольку человек на койках, сидя или лежа, кто-то прямо на своих постах.

Олег вбежал в палату, Лиза обеспокоенно встала около Леры, которая больше не двигалась и не отзывалась. Он осторожно взял ее запястье, измеряя пульс, пальцами приоткрыл сомкнутые веки и посветил в них фонариком, выскочил и вернулся в палату с двумя шприцами, в одном было обезболивающее, в другом общеукрепляющее, ввел их оба в вену Лере. Потом приподнял девушку и положил ровно на кровати.

– Ты с ней спала что ли? – спросил он дочку, которая так и стояла рядом.

– Угу, она вроде хорошая… – ответила Лиза, – она поправится?

– Конечно, поправится, – мужчина потрепал девочка по голове, прижавшись губами к ее прохладному лбу.

– Мы скоро пойдем домой?

– Малышка, я пока не смогу пойти домой… Буря немного поутихла, я позвоню твоей бабушке и попрошу, чтобы она тебя забрала, хорошо?

– Я хочу остаться с тобой!

Он присел на корточки:

– Ну ты же понимаешь, что будешь мешать… Видишь, сколько пациентов? И всем нужно помочь!

– Ты знаешь, что я мешать не буду, я могу помогать!

– Я буду переживать, что не смогу следить за тобой! Понимаешь? Мне будет спокойнее, если ты будешь с бабушкой! Пожалуйста, согласись поехать к ней ради меня!

Лиза посмотрела на него исподлобья, взвешивая ответ:

– Хорошо…

– Вот и славно!

Олег взял дочку за руку, и они вышли из палаты. Делая уколы девушке, он вспомнил страшные шрамы на ее спине. Когда он их увидел, у него не было времени даже задуматься о природе их появления. Теперь же он ломал голову, пытаясь понять, где можно было их получить. Вернее, кто мог ей их нанести…

Мужчина оставил дочку в ординаторской на том диване, на котором спал сам, и ушел в палату реанимации, там было две койки, обе занятые пострадавшими. Кислов Вадим Викторович, кардиолог, дремал в кресле около письменного стола, стоявшего в углу, но открыл глаза, как только Олег появился.

– Вадик, ну как тут? Нужна помощь?

– Да пока нет…

– Иди поспи нормально в ординаторской, я подменю тебя, – он говорил еле слышным шепотом, чтобы не потревожить сон пациентов.

– Можешь не шептать… Один в коме, – он кивнул на мужчину, на котором и живого места не было, все лицо и шея, торчащие из-под тонкого одеяла, покрыты синяками и гематомами, – а вторая под такой дозой обезболивающего и снотворного, что и пушкой не разбудишь…

– Так может тогда не стоит сидеть тут…

– Стоит! Если переживет ближайшие несколько часов, – он снова кивнул на мужчину, – может, и выкарабкается.

– Больше нет пострадавших, судя по тишине?

– Вроде нет… А тебе мало?

Олег со злостью посмотрел на него, тогда Вадим отвернулся и вздохнул:

– Извини… Тяжелая ночка!

– Между прочим, я был здесь же!

– Я же сказал, извини!

– Ладно, проехали! – Олег подошел к окну, – ты посмотри, солнце светит! Словно ничего и не было!

– А ты на улицу выйди, – отозвался Вадим, – сразу это ощущение и пройдет!

Олег не стал ничего отвечать, просто вышел из палаты, прошел мимо приемного покоя, в котором тоже все спали, и открыл дверь на улицу. Было 11 утра, в чистейшем голубом небе светило яркое солнце, но что творилось на земле… Машины утопали в еще не засохшей грязи, часть из них разбита упавшими деревьями, в некоторых местах линии электропередач оборваны, асфальтированной дороги, которая была в 20 метрах от больницы, не видно за валяющимися листьями, мусором и различными обломками разного размера. Будто прошел тайфун, но его, как рукой сняло… Олег хотел пройти к своей машине, чтобы понять, цела ли она, но тогда пришлось бы идти по щиколотку в грязевой массе. Он махнул рукой и вернулся в здание больницы.

Роман оттолкнул в сторону валявшуюся на его пути ветку дерева и поднялся на крыльцо своего дома. Одно из окон было разбито, но он даже не обратил на это внимания. Мужчине было 39 лет, высокий рост, широкие плечи, спортивное телосложение, как и у большинства тех, кто работал в шахтах. Черные волосы и глаза стального цвета делали его внешность угрожающей и отталкивающей.

Он вошел в дом, скинул обувь, при этом пошатываясь и придерживаясь за дверной косяк. Из кармана выпала на пол недопитая бутылка коньяка, но не разбилась, а так и осталась лежать. Только не она была причиной того, что он нетвердо стоял на ногах, а смертельная усталость. Он и еще несколько шахтеров из разных бригад входили в группу по разрешению чрезвычайных ситуаций. Сегодняшняя ночь была самой тяжелой за все три года, что он работал шахтером и спасателем… Ни одно обрушение в шахте, ни одна буря до этого не вызвали столько смертей, как сегодня, а главное, что кому-то он мог помочь, но не успел…

Вчера вечером он ехал с одним из шахтеров в город с пляжа, когда началась буря. В их машине, которая была оборудована, как спасательная, находилась рация, по которой объявили о чрезвычайном положении в городе. Роман сам потом не мог вспомнить, как так получилось, что он увидел в нескольких десятках метров от них девушку, которую накрыло волной и смыло в море с дороги. Он не осознавал, думал ли о том, что сам может отправиться ко дну, не понимал, насколько это опасно. Сейчас понимал, но не в тот момент, когда увидел ее во вспышке молнии. Когда он оказался в воде, видимость была практически нулевой, его качало на волнах, как на жутком аттракционе, он смог рассмотреть ее снова еще буквально на мгновение, тогда вложил все свои силы в то, чтобы достигнуть места за несколько секунд. Плавал он очень быстро, и ему повезло. Роман оказался рядом с девушкой как раз в тот момент, когда она прекратила сопротивление и, наглотавшись воды, уже была без сознания. Какие-то мгновения оставались до того момента, как она пошла бы ко дну, но он успел ухватить ее за руку. Мужчина старался выплыть из этой мясорубки, волны качали его в разные стороны, много сил ушло на то, чтобы преодолеть стихию. В его мозгу была единственная мысль, что он не может сдаться, выбиться из сил, ведь в его руках еще одна жизнь.

Теперь он не мог вспомнить, сколько ушло времени на то, чтобы снова достигнуть берега, оно остановилось. Вода, казавшаяся парным молоком во время купания на пляже, теперь пронзала холодом. Словно сквозь какую-то пелену он слышал крики своего друга Михаила и ориентировался на них, как на спасательный круг. Михаил помог ему выбраться из воды и вытащил девушку.

Роман успел отдохнуть и согреться, пока они ехали до больницы. Еще в машине трясущимися от холода руками он пытался привести ее в чувства, но она не реагировала. И когда Михаил вернулся со словами, что она жива, словно тяжкий груз упал с его плеч.

Рация разрывалась от многочисленных сообщениях о страшных авариях, разрушенных домах, людях, не успевших спрятаться от стихии и понесших за это наказание. Роман с Михаилом вытащили из смятой, словно консервная банка, машины женщину с ребенком, помогли старику добраться невредимым до дома, отвезли в больницу еще нескольких пострадавших от обрушений, но… Уже когда начало светать, они подъехали к дому, рядом с которым рухнул каменных столб, на нем висели оголенные провода, искры летели во все стороны, и никто не мог понять, как это произошло. Маленький мальчик оказался отделенным от своих родителей, с одной стороны мешал наполовину развалившийся сарай, прислоненный к железному забору, с другой широкая канава, уходящая под этот забор, в которую летел салют из искр. Ребенок надрывно орал, как и его мать, пытавшаяся взобраться на сарай и падая с него, а отец тщетно старался дозвониться хоть кому-то, чтобы отключили электричество. Крики людей тонули в окружающем шуме – ветки деревьев с шумом ударялись о дом, всевозможные обломки, подхватываемые неимоверно сильными порывами ветра, беспорядочно кружили, каждый раз готовые приземлиться на головы людей, раскаты грома не давали ушам отдыха ни на минуту. Из-за высокого напряжения в проводах, в хаотичном порядке подбрасываемых ветром и падающих обратно в лужи на земле, их жизни повисли на волоске. Увидев это, Роман бросился к тому же сараю, Михаил оттащил женщину. Взобраться по мокрому скользкому дереву было невозможно, к тому же была вероятность того, что старая постройка не выдержит, тогда столб упадет на землю прямо в канаву и глубокую сплошную лужу, в которой утопали ноги мальчика.

– Топор? Где топор???!!! – не своим голосом закричал Михаил, видя, что времени у них мало. Отец ребенка с бешенными от ужаса глазами кинулся к крыльцу дома и вернулся с огромным топором, который Роман выхватил из его тщедушных ручонок, и стал рубить стену сарая, с одной стороны. У него получилось, он оказался внутри постройки, оставалось нанести всего несколько ударов, чтобы для мальчика открылся спасительный проход, но случилось то, чего они не ожидали… Обезумевший от страха ребенок дернулся в сторону от внезапного более сильного потока искр и поскользнулся… Он упал прямо на камень, ударившись о него головой… Когда Роман смог схватить его на руки, у него уже были стеклянные глазки, на которые стекала струйка крови, быстро размываемая дождем…

Уехав от безутешно рыдающих родителей, Роман с Михаилом не сказали друг другу ни слова… Каждый из них думал об одном. Всего несколько секунд! Возможно, успей они раньше, не остановись попить воды, не сбегай перед этим в туалет, и все было бы иначе. Стоила ли молодая пара, в которой парень сломал руку, и они отвезли его в больницу, такого пристального внимания! Если бы можно было знать заранее, они бы стремглав бросились к тому дому… Но поздно! Все то хорошее, что они успели сделать сегодня, все спасенные ими жизни были перечеркнуты смертью этого ребенка. У Романа не шли из головы детские глазки, в которых уже не было страха, не было паники, не было боли, в них больше не было ничего…

Оказавшись дома, мужчина рухнул на кровать прямо в мокрой грязной одежде, на которой остались следы крови. Он моментально забылся мертвым сном.

Прошло не больше пяти часов, как его разбудил звонок мобильного телефона. Этого времени было чертовски мало для того, чтобы прийти в себя после такой ночи, и теперь он долго не мог понять, что это за звук, пока не ощутил около себя вибрацию и ладонью не нащупал трубку.

– Але, – ответил он и закашлялся, прогоняя сон.

– Ром, ты как? Успел отдохнуть? – это был голос начальника местной станции МЧС.

– Вы серьезно? – мужчина посмотрел на часы, – я и пяти часов не спал!

– Мне жаль, но тебе придется сейчас поехать к морю и пригнать машину той женщины, что ты вытащил из моря.

– Да какого черта? Больше никого нет?

– Есть, но все они заняты, пытаются наладить электричество, разобрать завалы на дорогах и помочь тем, чьи дома развалились! А ты знаешь, где стоит ее машина…

– Вот именно, стоит! И может простоять там еще кучу времени!

– А вот это вряд ли! В данной ситуации ее может угнать любой!

– Миха пусть поедет! Он тоже знает, где она!

– Он в больнице, он и сказал тебе позвонить!

– В каком смысле он в больнице? – Роман тут же сел на кровати.

– Матери его плохо стало… Дом наполовину разрушен, вот сердце и не выдержало… – по голосу было слышно, что он искренне опечален.

– Она…

– Жива! Но пока в тяжелом состоянии!

– Вот ведь… Ладно, сейчас пригоню эту тачку!

– Ром, подожди…

– Ну?

– Михаил сказал мне о мальчике… Это не твоя…

Но он не успел договорить, Роман со всей силы сжал в руке мобильный телефон, словно желая раздавить его пальцами. Только сейчас он заметил, что до сих пор в грязной одежде. Мужчина бросил телефон на подушку и пошел в душ. Он не мог оторвать взгляд от запекшейся между пальцами и на запястьях крови мальчика, пока тонкая струйка воды не оставила и следа от нее. Но мужчина все еще видел эту кровь, как и видел глаза ребенка, навсегда отпечатавшиеся в его памяти.

Его дом был на самой окраине области в противоположной стороне от гор и шахт, но ближе остальных к морю. Осенью и зимой, когда на деревьях не оставалось листвы, можно было сидеть на террасе и вглядываться в водную даль.

Роман быстро поел и выпил кофе, его взгляд упал на валяющуюся у входа бутылку, сильнее всего сейчас ему хотелось опустошить ее и забыться, но он поднял сосуд и поставил в бар к другим.

Выйдя на крыльцо, мужчина подставил лицо поднимающемуся в ярко-голубом небе солнцу, не ощущая даже легчайшего дуновения ветра. Все вокруг пропитано ароматом цветочной пыльцы и еле ощутимым запахом морской воды, далекие крики чаек, звуки прибоя успокаивали, заставляя верить, что все произошедшее ночью было наваждением.

У него не было никакого желания идти по размытой грязной дороге к берегу, и тем более он слабо представлял, как ту машину с низкой посадкой сможет перегнать в город. Либо по дороге машина останется без днища, либо застрянет на середине пути. Но начальник был прав, пустую машину, которая находится вдали от населенного пункта, сможет присвоить любой проезжающий мимо.

Уже через 40 минут Роман был на той самой скале, где вчера увидел утопающую девушку. Машина стояла прямо посередине дороги, все еще утопая в грязи. Мужчина подергал дверь, она была заперта, скорее всего сработала система защиты, захлопнувшая замки. Он наклонился и заглянул внутрь, ключи торчали в замке зажигания. Он был уверен, что девушка, выходя, не глушила мотор, поэтому, скорее всего, машина не сдвинется с места.

Роман подошел к краю дороги и посмотрел вниз – сейчас до кромки воды было несколько метров, и море выглядело ровным зеркалом, трудно представить, что вчера с такой высоты могло волной смыть человека… Пока он смотрел на водную гладь, мимо проехало несколько автомобилей и снова наступила тишина. Мужчина захватил с собой сумку с инструментами, но, провозившись около двадцати минут, понял, что открыть замок снаружи не получится.

В городе было два действующих эвакуатора. Роман смог дозвониться только водителю одного из них, но на слова о том, что нужно подъехать за машиной на берег, водитель грубо ответил, что у него и так нет времени, многие автомобили пострадали во время бури, их нужно было доставить до сервисов.

Чертыхнувшись, Роман отключил вызов и осмотрелся… Невдалеке лежал булыжник, размером с голову, мужчина поднял его одной рукой и, размахнувшись, ударил по стеклу, решив, что заменить стекло в сервисе будет проще, чем оставить машину здесь на растерзание. К тому же внутри нее на заднем сидении лежала сумочка, в которой наверняка были деньги и документы.

Он стряхнул с сидения осколки и сел за руль. Сам он привык к более крупногабаритным автомобилям, при его высоком росте сидеть за низким крошечным седаном было более, чем нелепо. Как ни странно, машина завелась с первого поворота ключа, аккумулятор был в порядке. Но колеса настолько погрязли в песке, что только прокручивались при любых попытках поехать вперед. Роман снова вышел, уперся руками в бампер и начал толкать автомобиль, пытаясь раскачать и помочь выбраться из ловушки. Но ему пришлось тяжело одному, прошло не меньше получаса стараний прежде, чем у него это получилось. Он стер пот со лба и, наконец, смог поехать в сторону города. Но машина была настолько низкой, что постоянно застревала, ему ни один раз приходилось выходить и снова толкать ее руками. Чтобы облегчить себе задачу, Роман срезал путь через лес и подъехал к своему дому, до которого было намного ближе, чем до больницы или любой городской стоянки. Он решил, что пока дороги хоть немного не подсохнут, нет смысла пытаться по ним проехать на машине, настолько не приспособленной к езде по подобной местности, и которая порядком ему надоела и отняла остатки сил.

Мужчина написал сообщение начальнику, что задание выполнено, машина пока побудет у него во дворе, и лег спать дальше. Уже засыпая, он порадовался тому, что это дело далось ему так не легко, по крайней мере не осталось сил на воспоминания о сегодняшней ночи…

Я проснулась от бубнящих голосов вокруг. Боли не почувствовала и поднялась на подушке. Лизы, Риты и Вовы рядом не было, на их кровати лежала женщина, которая раньше располагалась вместе с другой пациенткой у стены. В палате была одна медсестра, которая устанавливала кому-то капельницу, и Олег. Он посмотрел на меня, как только заметил, что я проснулась, и продолжил разговор с той пациенткой, которой раньше делал укол, сейчас ей, видимо, стало легче.

– Вы долго спали, Валерия… – он подошел ко мне.

– Германовна. Можно просто Лера. Сколько я спала?

– Около 8 часов. Меня зовут Олег Владимирович, можно просто Олег, город у нас маленький, все друг друга знают, поэтому все по-простому, – он говорил с мягкой улыбкой на губах, но в каждом его движении чувствовалась усталость.

– Ой! Моя машина! Там документы, деньги! – эта мысль настолько резко пришла в голову, что я села, ощутив боль, но терпимую, – можно кого-то попросить пригнать мою машину, если она еще цела…

Он присел на мою койку:

– Тихо, тихо! Ваша машина цела и невредима! Ее уже забрали с берега…

– О, спасибо огромное! – я искренне была удивлена и обрадована, ведь мозг уже успел нарисовать картины того, что могло произойти, попади мои документы кому-либо…

– Спасибо не мне, поблагодарите потом того человека… Она пока на окраине города, когда дороги станут более приемлемыми к проезду на вашей машине, ее пригонят сюда.

– И все-таки спасибо… – проговорила я, сжимая его руку, – скажите, сколько мне придется провести в больнице? Я себя уже нормально чувствую!

– Чувствуете вы себя нормально только с уколом, боль пока еще будет какое-то время… Но при переломе ребра не накладываются повязки, вы можете спокойно заниматься обычными делами, просто ограничивая себя в движениях, исключите нагрузки. То же самое и по поводу сотрясения мозга. Несколько дней постельного режима будет достаточно и при хорошем самочувствии, думаю, дня через 3 сможем вас выписать…

– 3 дня?! – вскричала я. На меня обернулись женщины с соседних кроватей, и я добавила уже тише, – но это очень долго!

– Это минимум! И даже если вы выйдете из больницы, вам нельзя будет за руль! В нашем городе вам придется остаться еще по меньшей мере на полторы недели! Только если кто-то приедет сюда за вами, сможете уехать раньше!

– Некому за мной приехать, – проговорила я со вздохом… Мне нужно было уехать как можно дальше и как можно быстрее…

Олег поднялся:

– Отдыхайте, за это время дороги приведут в порядок и спокойно уедете. Я, пожалуй, тоже отдохну.

– Да, выглядите вы не важно, – честно ответила я, глядя в его красные после бессонной ночи глаза.

Мужчина усмехнулся:

– Вот спасибо!

Я лежала, смотря в потолок и слушая, как приходили медсестры, врачи, кому-то делали уколы, кому-то ставили капельницы. Пациентки вставали и выходили из палаты, одна из девушек на койке у двери плакала. Я уехала не так далеко, как нужно было, теперь, избавившись от боли и окончательно проснувшись и придя в себя, я это прекрасно понимала. Время тянулось медленно, я поворачивалась с одного бока на другой, встала, сходила поесть, практически не чувствуя при этом боли в боку. Часы шли, словно резиновые, я не могла понять, для чего мне нужно находиться в больнице, раз я хорошо себя чувствую. Страх быть пойманной рос во мне, вызывая огромное желание продолжить путь.

Я снова встала с кровати, несколько раз прошла по палате, женщины, занимавшие соседние койки внимательно смотрели за мной, но ничего не говорили. На крошечной тумбе лежала моя одежда, она давно уже высохла, но теперь была грязной и рваной. Одеваясь, я заметила кучу синяков и ссадин на теле, но все это ерунда в сравнении с тем, что могло случиться, не заметь меня тот спасатель, но об этом я не позволяла себе даже думать.

В коридоре уже было намного меньше людей, чем несколько часов назад. Все, кому была оказана медицинская помощь и не обязательна госпитализация, дождались, пока затопленные дороги немного подсохнут, чтобы по ним можно было передвигаться, и ушли или уехали.

На сестринском посту была девушка, которую я видела впервые:

– Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, где Олег Владимирович? Он мой лечащий врач.

– Он в ординаторской… Что вы хотели?

– Я бы хотела поговорить лично с ним…

Она посмотрела на меня оценивающим взглядом, который показался неуместным.

– Вернитесь в свою палату, я скажу, что его искали. Как вас зовут?

– Он нужен мне прямо сейчас, – этот разговор и ее надменная манера поведения были неуместны.

– Кому я тут нужен? – раздалось за моей спиной. Но, обернувшись, я увидела незнакомого мне мужчину в белом халате.

– Вадик, не ты, – усмехнулась медсестра, – девушке срочно нужен Олег, и ей все равно, что человек провел на ногах больше суток…

– Люда, ну что ты такая недружелюбная, хотя, впрочем, что-то мне подсказывает, что я знаю…

– Не смешно, – она схватила со стола коробку с ампулами и пошла в противоположную сторону от ординаторской.

– Не обращайте внимания, Людочка у нас ни одну девушку к нему не попускает, – засмеялся мужчина, хотя мне все это казалось более, чем абсурдным, – сейчас я его позову!

Олег подошел буквально через минуту, на этот раз вид у него был менее усталым, видимо, все-таки успел отдохнуть.

– Лера, что случилось? Вам снова стало хуже?

В его глазах я видела волнение и участие, что было редкостью для всех врачей, которые встречались мне до этого.

– Нет, нет, наоборот, я бы хотела узнать, где моя машина и …

Тут он увидел, что на мне одежда, в которой я поступила в больницу, и резко перебил:

– Какая машина, вы с ума сошли? Я, кажется, вам сказал, что еще пару дней побудете здесь, а за руль, так не меньше, чем через две недели!

– Но…

– Без но! Вам жить что ли надоело? Я запрещаю!

– Простите, я очень благодарна за помощь, но вы не можете мне запретить… – я говорила тихо, но уверенно. Он просто не понимает, что мне нельзя здесь находиться дольше…

– Еще как могу! – на этот раз он говорил со злостью, – вас вытащили из моря не для того, чтобы вы потом разбились на машине!

– Я не разобьюсь! Со мной уже все в порядке!

– Этого вы не знаете, а я знаю! Потрогайте гематому на своем затылке!

Моя рука инстинктивно потянулась к голове, но остановилась, я и так знала, что удар был сильным, голова побаливала и немного кружилась, но все это не мешало ходить, говорить или водить автомобиль.

– Мне нужна моя машина и документы в ней! Пожалуйста!

– Вы понимаете, что ради вас рисковал жизнью другой человек?

– Конечно, я это понимаю! И безумно благодарна ему!

– В таком случае, вернитесь в палату и приходите в себя! Как только вам можно будет отсюда уйти, я первым вам об этом сообщу!

Я выдержала его долгий испытывающий взгляд, а боковым зрением видела, что Люда стояла и наблюдала за нашим разговором.

– Нет! У меня очень веская причина на то, чтобы уехать!

– Я могу узнать ее?

– Нет…

– Она настолько веская, что вы готовы рисковать жизнью?

– Да, хотя это и не риск! Я уже сказала, что со мной все хорошо!

– Ты еще силой привяжи ее к койке, – раздался раздраженный голос Люды, – тебе-то какая разница!

– Люда, можно мы сами разберемся? – Олег не ожидал, что она влезет в разговор, и ему это явно не понравилось.

– Девушка, – обратилась она ко мне, – я знаю, где ваша машина! Готова даже отвезти! Мой автомобиль в порядке и проедет по любой дороге!

– Ты что творишь?! – Олег подошел к ней вплотную, глядя прямо в глаза, – не вздумай!

– Спасибо, я буду очень признательна, – они словно оба не слышали моих слов, кипя от злости. Люда первой отвела глаза и посмотрела на меня:

– Пойдемте.

Она пошла в сторону приемного покоя, не оглядываясь, а я за ней, на ходу сказав Олегу:

– Прошу вас, простите…

Я боялась посмотреть на него, зная, что на его лице будут злость, осуждение и непонимание. Но я ошиблась, обернувшись около выхода из коридора, я увидела в его глазах лишь грусть…

Выйдя из помещения, в глаза ударило такое яркое солнце, что заставило зажмуриться. Было уже почти пять часов вечера, а на улице стояла такая жара, что тело моментально покрылось испариной. В каменных стенах больницы, которые успели остыть за время грозы, такой сильной жары не ощущалось. Трудно было сказать, что прошлым вечером здесь разразилась жуткая буря, унесшая множество жизней… Сейчас, глядя на слепящее солнце и не ощущая даже малейшего дуновения ветра, было такое ощущение, что я нахожусь на каком-то курорте в жарких странах. Но состояние оставшихся на парковке машин напоминало о произошедшем… За парковкой виднелась дорога, около нее сновали люди, убирая крупные обломки веток и прочий мусор. Вдалеке стояли столбы с оборванными проводами, которые пытались восстановить электрики.

– Часто у вас бывают такие бури? – спросила я Люду, когда мы подошли к ее внедорожнику.

– Бывают, но не настолько сильные, – теперь в ее голосе и взгляде не было и тени той враждебности, которая было всего несколько минут назад.

– Столько народу помогают друг другу, – проговорила я словно сама себе.

– Ну это только в больших городах всем все равно даже на собственного соседа, здесь все друг другу близки, поэтому иначе и быть не может.

– А вы не из этого города?

– Из этого… Просто училась в Екатеринбурге, поэтому имею представление о том, что творится в миллионниках. Садитесь, – она нажала кнопку на брелоке сигнализации.

Я села на переднее сидение. Люда легко вывела машину с парковки, несмотря на то, что колеса утопали в грязи. Дорога шла под наклоном вниз с холма, и часто приходилось сбрасывать скорость, чтобы не потерять управление, и машина не скользила.

– Далеко ехать? – спросила я, чувствуя, как от движения начала сильнее кружиться голова, но говорить об этом медсестре я не собиралась.

– Тут все не далеко, – ответила она.

      Было похоже, что мы проехали по нескольким центральным улицам, там были только кирпичные двух и трехэтажные дома, попадались магазины. Кроме разбитых стекол тут практически не было разрушений. В области же все выглядело намного хуже, огромное количество поваленных деревьев, порванные линии электропередач, разрушенные сараи и целые дома…

Прошло не больше пятнадцати минут, когда мы подъехали к дому, который находился в отдалении от остальных. Небольшой одноэтажный дом, окруженный решетчатым металлическим забором, за которым стояли две машины, в одной из которых я узнала свою.

– Приехали, – сказала Люда, выходя из машины. Калитка не была заперта, но сколько бы девушка не стучала в дверь дома, никто не открыл.

– А кто здесь живет?

– Рома, он работает в шахте, но сейчас они затоплены, а он, скорее всего, помогает восстановить поломки и разрушения… Будете его здесь ждать или вернетесь в больницу? – спросила Люда, но ее тон подразумевал лишь один мой ответ.

– Я подожду. Номера-то его у вас нет?

– Нет, удачи вам, – она пошла в сторону своей машины, но вдруг обернулась, – вы точно себя нормально чувствуете? Может все-таки стоит вернуться со мной?

– Спасибо, со мной все хорошо! – ответила я, и она вышла с участка.

Я осмотрелась. Двор в запущенном состоянии, но на веранде порядок, небольшой столик, перед ним три плетеных кресла. Краска на доме, когда-то яркого цвета, теперь приобрела сине-серый тусклый оттенок. Рядом с моей машиной стоял огромный внедорожник, я уже и раньше обратила внимание, что большинство машин здесь с высоким клиренсом для езды по горной местности. Я снова вышла на дорогу, тишина, окружавшая меня, радовала слух, она успокаивала и вселяла уверенность в том, что все будет хорошо…

Я не могла не восхищаться красотой окружающей природы, невысокие деревья, стоящие кучками, между которыми кустарники с колючими ветками и яркими цветками. Если смотреть в сторону города, вдали над верхушками деревьев возвышались каменные вершины гор. В зимний период они, наверно, покрывались снегом… Как давно у меня не было таких моментов, когда можно просто любоваться видами, слушать далекий шум моря и не думать ни о чем…

Вернувшись на веранду, я села в одно из кресел. Голова неприятно побаливала, и я прикрыла глаза, но не позволяла себе спать.

– Что тебе тут надо? – от резкого грубого голоса я моментально подскочила, передо мной стоял высокий мужчина.

– Я не слышала, как вы подошли, – залепетала я.

– Может, это потому что спала на моем крыльце?

– Я не… – начала было я, но осеклась и ответила таким же грубым тоном, – и что? У вас даже не была заперта калитка!

– И решила зайти отдохнуть? – его словно заклинило на этом.

– Это моя машина, – я кивнула головой на свой автомобиль, – спасибо, что забрали его с берега! Теперь я хочу уехать!

Он ничего не ответил, открыл замок и вошел в дом, но вернулся тут же и бросил мне ключи:

– Держи!

– Спасибо!

Я не понимала, чем вызвала такое раздражение, и больше не собиралась находиться здесь. Поймав ключи, я сбежала с крыльца и обошла машину:

– Это еще что? – я замерла, глядя на разбитое окно.

– Мне надо было как-то попасть внутрь! – крикнул мужчина, который сел в кресло и наблюдал за мной.

– Черт! – я оперлась рукой о крышу автомобиля и посмотрела на Романа исподлобья, – и как теперь ехать…

– Сегодня никак! Завтра окно вставят в сервисе и поедешь!

Внутри меня все бурлило от злости, его тон был таким же надменным, как у Люды. Да и сам он не производил впечатление доброжелательного человека, скорее наоборот. Высокий рост и широкие плечи делали его просто огромным, особенно рядом со мной, при моем росте 163см. А черные волосы и очень темные глаза под густыми бровями придавали его лицу злобное выражение.

– Почему завтра? Еще же рано!

– Ну не так уж и рано! Почти 9 вечера! В городе всего 2 сервиса, сотрудники обоих работали не покладая рук, восстанавливая машины после бури! Сейчас они уже закрыты!

– Прекрасно…

Я отошла от машины и вернулась в то же кресло на крыльце, в котором сидела.

– А ты разве не должна быть в больнице? – спросил Роман, ничуть не смутившись моей наглости. Мне показалось, что он смягчился, как только понял, что это моя машина.

– Не должна… – я сидела, судорожно соображая, что теперь делать. Голова болела все сильнее, нужно было поехать поискать мотель или хостел, должно же быть в этом городе что-то подобное… Только не оставлять же машину с разбитым стеклом на парковке.

– Если думаешь, где переночевать, можешь остаться тут, у меня есть пустая комната, и не бойся, приставать не буду, ты не в моем вкусе!

Я уставилась на него широко раскрытыми глазами, частично от удивления такому предложению, частично от того, что мне недвусмысленно намекнули на то, что я не привлекательна! То есть, с одной стороны, это должно было меня обрадовать, ведь очень тяжело было бы остаться ночевать у незнакомого мужчины, а теперь все было проще… Но эти слова настолько задели мое самолюбие, что я не могла найтись с ответом.

– Что замерла? – он усмехнулся, – пойдем!

Роман встал с кресла и прошел мимо меня в дом. Я действительно сидела, словно в ступоре. Я не боялась. За последние месяцы я насмотрелась на такие кошмары и столько всего пережила, что один мужчина не мог меня напугать. Но я не двигалась с места, сама не понимая почему…

– Ты идешь или останешься на веранде? – донеслось из дома. У него был довольно грубый голос, низкий, и в тоне, в манере говорить были слышны металлические нотки. Таким же холодным металлом был пронизан его взгляд. И виной тому не только темно-серый цвет глаз, этот холод словно шел изнутри. Возможно, именно это и мешало мне подняться и последовать за мужчиной, просто странное отторжение, как плохое предчувствие…

Я вздрогнула, когда прямо мимо меня пролетела мелкая птица, это заставило встряхнуться и услышать здравый смысл, который говорил, что сейчас самый простой вариант согласиться и не мучиться в поисках места, чтобы переночевать.

Изнутри дом тоже был деревянным, в коридоре и комнате, которую было видно от двери, стены даже не были завешаны обоями, полки с книгами были прибиты прямо к бревнам. Кухня справа от входа, оттуда доносился звон посуды.

– Я не ел с самого утра, ты будешь? Макароны по-флотски! – сказал Роман, доставая из холодильника небольшую кастрюлю.

Я отрицательно покачала головой:

– Нет, спасибо. Я бы выпила чаю, – меня немного мутило и болела голова, есть действительно не хотелось, хотя сама я тоже только завтракала в больнице.

– Чай там, – он кивнул головой в сторону полки, ясно давая понять, чтобы налила себе сама. Кухня была небольшая, но довольно уютная, овальный стол на противоположной стороне от окна, плита стояла в углу, над ней висело три полки, одна тумбочка на полу около раковины, которая была установлена прямо под окном. Над столом на маленьких крючочках висели чашки, я взяла одну из них:

– Тебе наливать? – я автоматически перешла на «ты», потому как его, по всей видимости, вежливости никто не научил.

– Давай.

И он снова замолчал. Все это было более, чем странно! Я на кухне у чужого мужчины, который готовит себе еду, ничего не говоря и не обращая внимания на мое присутствие, а я кипячу чайник и наливаю себе и ему чай. Не составило труда найти сахар и чайные ложки в немногочисленной мебели. Я села на единственный стул около стола и словно невзначай подперла подбородок рукой, хотя голова уже раскалывалась так, что хотелось упасть на подушку и умереть. Роман мельком взглянул на меня, помешивая на плите содержимое кастрюли:

– С тобой все нормально?

– Да, а что? – не поняла я вопроса.

– У тебя кровь течет из носа… – он кинул ложку на стол, схватил полотенце и протянул мне.

Я провела рукой под носом, действительно, пошла кровь, я даже не заметила… Я прижала полотенце к лицу:

– Спасибо!

– Что тебе сказали в больнице? – спросил вдруг мужчина.

– О чем?

Роман раздраженно схватил с плиты кастрюлю и начал накладывать макароны себе в тарелку:

– Ну не о курсе доллара же! Я думал, что тебе понадобится больше, чем сутки на то, чтобы прийти в себя! Ты не получила никаких травм?

Я убрала полотенце от лица, оно было испорчено, тут я попыталась сосредоточиться на его словах:

– С чего ты вообще мог думать о моих травмах… – начала было я, но быстро сообразила, – ты меня вытащил?

– Да и учитывая, в каком ты была состоянии… Я даже не уверен был, что ты живая! – он говорил об этом так просто и буднично, словно речь шла не о спасенной им жизни, а о футбольном матче по телевизору!

– Спасибо тебе! Я не знаю, как ты смог…

– Не надо, – он резко меня перебил, – это вышло случайно! Я увидел во время молнии, как тебя накрыло волной и помог! Все!

Я смотрела на него во все глаза! Я прекрасно помнила силу волн и практически кромешную тьму, с которыми справиться не смогла, да и вообще мало кто смог бы! А он справился! Это был героический поступок, без преувеличений, если не сказать, что это просто чудо, что он посмотрел именно в ту сторону во время вспышки молнии и успел заметить! Все это я хотела сказать ему, и это было написано на моем лице, но он смотрел на меня своим ледяным взглядом, и слова благодарности и восхищения его поступком застряли в горле…

– Так что сказали тебе в больнице?

– Сотрясение и перелом ребра, – выдавила я, когда он, наконец, отвернулся. Теперь мне снова хотелось перейти на «вы», мой взгляд на него переменился практически в противоположную сторону, он резко возрос в моих глазах до центра вселенной! Он спас мне жизнь!!! Не зная меня, он рисковал своей жизнью! Я давно не встречала людей, способных на такое, да и не знаю, встречала ли вообще…

– Тогда какого черта ты сидишь здесь, а не лежишь на больничной койке? – его резкий тон заставил меня вздрогнуть, он это заметил и добавил немного тише, – почему тебя так рано отпустили?

– Я сама ушла, – я сказала это еле слышно. Какой неблагодарной, должно быть, я выгляжу в его глазах, когда сбегаю из больницы после того, как чуть не утонула сама, да и могла потащить его за собой… Мне было неимоверно стыдно в этот момент, но как бы я ни стыдилась, я понимала, что иначе поступить не могла.

– Ну ты даешь, – проговорил Роман и вышел из кухни, но вернулся тут же, неся в руках табуретку.

Когда он сел напротив меня, я избегала смотреть на него, не желая видеть в его глазах злость, но ее там и не было, скорее непонимание…

– Мне нужно быстро уехать… – я сама не ожидала, что скажу это вслух, слыша свой голос, словно со стороны.

Мужчина поднял на меня взгляд:

– А куда ты ехала?

– Как можно дальше, – неопределенно ответила я, – меня не должны найти…

– Кто тебя не должен найти? – на его лице было недоумение, а я не понимала, почему говорю об этом ему, видимо, чувство вины сыграло немалую роль, и мне хотелось хоть как-то в его глаза оправдать свой глупый поступок.

– Я не могу рассказать, извини… Но поверь, мне нужно уехать как можно быстрее!

– Не верю! Сейчас это звучит, как бред сумасшедшей! – Роман встал и положил пустую тарелку в раковину.

– Да, наверно… – я пыталась подобрать слова, – я чуть не утонула, ты вытащил меня из моря… Поверь, я понимаю, что ты рисковал собой, и безумно благодарна тебе!

– Поэтому, как только очухалась, сбежала?

– Нет… Вернее да!

– Ты сейчас не похожа на здорового человека, готового провести за рулем долгое время! – он снова схватил полотенце, – у тебя опять кровь течет!

Голова раскалывалась, я прижала полотенце к лицу, уже плохо понимая, что делаю… Словно сквозь сон я слышала, как Роман говорил по телефону:

– Какого черта вы ее отпустили? Мало у нас было смертей за эти дни? Мне-то что с ней теперь делать? Сейчас привезу!

Я словно очнулась от этих слов:

– Я никуда не поеду!

– Ты больная? Олег сказал, что скорее всего повышено внутричерепное давление! А это чревато смертью! – его голос был не громким, но тон пропитан таким же ледяным железом, как взгляд, – так что не неси чушь и не заставляй меня силой тащить тебя в машину!

Я плохо соображала, но понимала, что в больнице назвала свои данные доктору, значит, меня там зарегистрировали, а, следовательно, меня могли найти! Я словно обезумела от страха:

– Нет! Прошу тебя, не надо! Я просто переночую здесь, как ты и предложил, утром со мной уже все будет в порядке!

– Я не хочу, чтобы ты тут кони двинула! Ясно? – он смотрел на меня, в его глазах сверкала такая ярость, что мне показалось, что он сейчас схватит меня и силой засунет в багажник.

– Со мной все будет хорошо! Я переживала травмы куда более серьезные! Мне нельзя обратно! Меня могут найти! – мой голос перешел на еле слышный шепот, а рукой я вцепилась в его запястье, – пожалуйста, умоляю…

Роман смотрел на меня, не понимая, сумасшедшая ли перед ним, сбежавшая из психушки, или мне действительно настолько страшно, что я готова рискнуть жизнью…

– Ладно, но если ты…

– Нет! Ни для того ты вытащил меня из воды, чтобы я умерла в твоей кровати!

Долгие мгновения мы смотрели в глаза друг другу. Внешне он был спокоен, но глаза пылали, а грудь часто вздымалась от раздражения и непонимания.

– Пойдем! Ляжешь в кровать, – нехотя сказал он, наконец.

Я встала, придерживаясь за стол, и пошла вслед за ним. Из коридора мы попали в просторную комнату, по бокам которой было две двери, еще две комнаты, в одну из которых он меня и провел. Она была совсем маленькой, светлые обои, какого-то розового оттенка, односпальная кровать, короткие занавески… Больше я не успела ничего увидеть, как только я прилегла на подушку, силы покинули меня, и я провалилась в мрачную темноту сна…