Читать книгу Время пришло - Юлия Владимировна Сырцылина - Страница 1

В просторной, но мрачной комнате на большой кровати с массивным бронзовым изголовьем лежал одинокий мужчина. Он был разбит годами, парализован старостью; теперь его иссушенное, дряхлое тело покоилось на мягких подушках. Распахнулись тяжелые темно-зеленые шторы – солнце пронзило стекло и впилось в комнату ослепительными лучами. Старик поморщился: так он делал всякий раз, когда жизнь напоминала ему о своем продолжении.

– Здравствуй, Джек! Прекрасная погода, дорогой, – произнесла молодая женщина, даже не взглянув на старика, и начала тихонько прибираться. – Выглядишь лучше!

За несколько недель она освоилась здесь. Наводя порядок в дальней комнате, сначала разглядывала диковинные вещи на старинной мебели, потом, когда ей надоели пылившиеся безделушки, стала открывать ящики, не запертые на ключ, и осматривать их содержимое. По тихому сопению она понимала, что времени у нее предостаточно, и удовлетворяла свое детское любопытство. Так однажды на глаза ей попалась ветхая иностранная газета. Женщина перелистывала страницу за страницей в надежде найти хоть какой-то смысл, но всё было тщетно. Может, старик пилот с фотографии? «В этом безжизненном теле трудно узнать человека…», – подумала она. Ну или эта красивая женщина, к примеру, актриса… Возможно, знала этого богача и даже любила – написала ему гору писем, которые до сих пор прячутся в комоде. Она, должно быть, такая же старуха на последнем издыхании или вовсе не дожила до этого дня. Несчастная любовь?.. Сложно угадать, что скрывает эта бумага. Да и есть скупые столбцы, без снимков, – кто знает, что там написано… «Мне не узнать», – время от времени снова брала в руки газету и пыталась понять, отчего этот мусор бережно хранится в одном из ящиков.

Сегодня ей хотелось освободиться пораньше, поэтому она старалась побыстрее закончить с этой комнатой.

– Если тебе нетрудно, Джек, немного подвинь свои лохматые лапы, чтобы я смогла протереть пол под кроватью.

Огромный ленивый пес отличался своей неповоротливостью, а годы, проведенные возле постели хозяина, сделали его совершенно недееспособным. Молодая женщина больше не пыталась двигать этого гиганта.

– Хотя… Оставайся на этом месте, раз оно тебе так нравится, вечную вечность! Ты собираешь шерстью всю пыль, – так, за беседой с псом, она каждодневно убиралась в этом нафталиновом месте. От скуки любила рассказать ему какую-нибудь заурядную историю.

Старик открыл глаза. Невозможно было спать при таком назойливом свете и не менее надоедливом женском голосе. «Бедный Джек… Тебе опять приходится выслушивать ее трёп. Почему нас не оставят в покое? Последние деньки в полной тишине были бы весьма кстати…»

– Господи! Когда уже закончатся эти истории? – При звуке хриплого голоса женщина дёрнулась. Три недели, что она тут работает, старик не показывал никаких вербальных признаков жизни; три недели она убирала его комнату и несла полную околесицу про подруг и знакомых, доверявших ей свои тайны, наконец, про саму себя столько всего рассказала; три недели она считала его глухонемым, потому что он никак не реагировал на приветствие или вопросы, на дребезг стекла и остальные звуки. За это время она привыкла воспринимать его как предмет мебели. И вот этот предмет заговорил!

Старик облизнул высохшие губы и продолжил:

– Мой братец нанял вас для того, чтобы ваша болтавня убила меня? Он ошибается. Я буду умирать теперь долго и в адских муках.

Ошарашенная, она не могла говорить, а он, кажется, устал молчать и решил наконец-то всё ей выложить. – Я терпел ваше присутствие, хотя надобности убираться в моей комнате не вижу.

– Простите… Я… не знала, что вы слышите… слышите… мой… го…лос, – еле выговорила она.

– О! Конечно, вы думали, что я глухонемой. Не услышу ваши глупые рассказы? Не замечу, как вы разбили кувшин с водою? А может, вы считали меня ещё и слепым? Сегодня у меня есть силы прервать вас расчудесный трёп!

– Нет… разумеется… вы не слепой и не … глухонемой. Простите меня… Я ничего о вас не знаю… толком… Меня просили только убирать здесь… и всё, – залепетала бедная женщина.

Морщинистое лицо оживилось, голос стал увереннее:

– Только убирать, именно! А вы наглым образом переходите все границы: разговариваете без умолку и роетесь в мои личных вещах! Я парализован, но это не значит, что ящики и всё, что я в них храню, должно стать общим достоянием!

Старик замолчал, увидев, что молодая женщина покраснела от неожиданности и страха, уличённая в своих грехах. По щекам покатились слезы, она снова извинилась и выбежала из комнаты.