Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Глава I
Вероника
Роман
Алексей
Борис и Кристина
Глава II
Роман
Вероника
Леха
Борис и Кристина
Глава III
Борис и Кристина
Роман
Алексей
Глава IV
Роман
Вероника
Борис и Кристина
Алексей
Глава V
Роман
Алексей
Роман
Вероника и Вера
Алексей
Вероника и Вера
Эпилог
Вероника сидела в полупустом коридоре московского онкоцентра имени Блохина. С самого первого посещения этого страшного приюта последней надежды ее не покидало чувство, что безнадежные, по большей части, пациенты действительно очень похожи на блошек. Маленькие, серенькие, безликие… Из последних сил цепляющиеся за жизнь.
До двенадцати лет, она даже не задумывалась о смерти. Все началось вполне безобидно. Вероника с самого детства была активным ребенком. Уже с первого класса школы она была не только отличницей, но и активной участницей общественной жизни школы. Без нее не обходилось ни одного школьного мероприятия. Соревнования, школьные концерты, кружки – все ее. Родители, педагоги не могли нарадоваться, отмечая и гордясь ее успехами. Мама тревожилась за дочь, предлагала снизить нагрузку, которую Вероника впрочем, не считала таковой. Ей нравился этот ритм жизни. Даже в летнее время ее было невозможно заставить поиграть во дворе или отдохнуть. В девять Вероника увлеклась спортивным ориентированием и походами и, вдруг, начала бредить горами. Мать успокаивала себя, полагая, что рано или поздно Веронике это надоест и она сама отступится, а если нет, ну что ж, может оно и к лучшему. Знания никогда не бывают лишними. И на здоровье это практически не отражалось – за десять лет жизни самым серьезным заболеванием была обычная краснуха и мелкие простуды. Никто не был удивлен, когда однажды, на кружке танцевального, Вероника потеряла сознание. Все было списано на слишком большую нагрузку. Родители все же настояли, и она отдохнула, несколько дней провалявшись дома с книжкой. Это был первый звоночек, но к нему никто не прислушался. И Вероника с новыми силами окунулась во все краски детства и первой, самой яркой в жизни влюбленности. Вероника была счастлива. Была. Она уже и забыла что это такое. Все изменилось не в один день. Но начало этому было положено в ее двенадцатый канун нового года на школьной елке. Вероника помнила, как они вышли на сцену спеть happy new year, как удивилась тому, что все вокруг залито красным светом, по ногам вдруг прошел ледяной ветерок и Ника упала. Она даже не успела понять, что случилось. А дальше были долгие разговоры, наподобие этому, за закрытыми дверьми, бесконечные анализы, каждый раз сменяющие друг друга диагнозы. Больше всего мама Ники боялась услышать – эпилепсия. Все оказалось куда хуже. Когда врачи, наконец, поставили конечный диагноз – Глиобластома головного мозга, и родители и Вероника не сразу поняли значения этого слова. Врач, молодой худой мужчина, под укоряющие взгляды коллеги, не стал церемониться и объяснил все одним словом – Рак. Вероника много раз слышала о больных, сгорающих как свечка, людях и не могла поверить, что ей уготована такая же судьба. И долго не могла понять, принять каждодневных маминых слез, глухого отчаяния в глазах, папиной злости. В школе тоже все стремительно изменилось. Друзья отворачивались от нее один за другим, относясь так будто она уже умерла. А она не хотела этого понимать и принять. Она была жива! Врачи запретили все, что она, когда то так любила. Спорт, танцы – теперь все это осталось в прошлом. Приступы становились все чаще, все сильнее болела голова. От бесконечных уколов, процедур, клиник, сменяемых, одна за одной, легче не становилось. Мама, старательно сдерживая слезы, просила потерпеть ее, не сдаваться. Вероника уже давно проштудировала множество литературы, и может быть в силу своего возраста, намного спокойнее приняла факт что шансов у нее один из тысячи. Она не могла принять лишь одного – то что болезнь отобрала у нее все что она так любила. И часто ревела по ночам так, что бы никто не слышал. Первым сдался отец. После очередного приступа судорог, рвоты он, молча собрал вещи и ушел. Вероника и Вера Петровна остались один на один с болезнью. Накопленные немногочисленные средства ушли в первые же полгода борьбы. Отец уже перестал считать ее живой и не считал нужным помогать живому трупу. Он однажды так и сказал это матери, прямо при Нике. Он, любимый папа, который когда то носил ее на руках, возил на спине и называл ее его куколкой. И больше всего Вероника боялась не смерти, а то, что уйдет и мама. Но она держалась. Плакала, распродавала вещи, что бы купить очередное лекарство и упорно не сдавалась. Через год борьбы им ненадолго удалось победить болезнь. Тогда Вероника не смогла даже улыбнуться. Химеотерапия, с бесконечными уколами лекарств, вместе с выпавшими волосами, словно лишила последних сил. Но поседевшая, в раз постаревшая мать плакала от счастья. Они уже заново начали строить планы на жизнь. Вероника вернулась к домашнему обучению, вновь начиная ощущать краски жизни, которые теперь казались в разы ярче. Все оборвалось через полгода, когда они только-только начали вставать на ноги. Но теперь болезнь действовала стремительнее, враз сбив и Веронику и Веру с ног. И Ника, видя превратившуюся в раз в сгорбленную старушку мать, приняла для себя страшное решение. Она больше не хотела этого. Не хотела начинать все сначала, и пока мама искала очередные средства хотя бы на первичные лекарства, а сиделка куда то ушла, впрочем, как и всегда, она попыталась покончить с собой. Уже привыкнув к мыслям о смерти, Вероника долго хладнокровно, так несвойственно для девочки, только вступающей в подростковый период, выбирала способ уйти. Она решила повеситься, что бы маме не пришлось оттирать кровь, но этот способ пришлось отбросить. У нее хватило сил лишь на то что бы сползти с кровати. И пришлось выбрать второй. Вероника не почувствовала ни боли ни страха. И лишь острое отчаяние, пока хирург зашивал порезанные вены, а мама билась в истерике в коридоре.
.....
– А я вот хотела угостить… Ты куда то пропал – нерешительно сказала она, заглядывая ему за плечо. Она вдруг изменилась в лице, ему даже показалось что она вот-вот заплачет. Он хотел ответить, но она сунула ему тарелку, и быстро скрылось за дверью, а за спиной обнаружилась голая медсестра. Она чему-то рассмеялась и утащила его на диван. А ему еще долго было стыдно даже написать Ире. Стыдно за эту грубую пошлую медсестру, больше похожую на развязного мужика, так не похожую на нее. Он вообще считал, что кроме гарнизонных девок ему уже ничего не светит. Однажды, когда он был в части, Ира позвонила сама. Она плакала и просила помочь ей, спутано объясняя, что муж уехал, а она не может открыть дверь. И, рискуя попасть под трибунал, он бросил все и кинулся ей на помощь. Она сидела под дверью и тихо плакала, дуя на замерзшие ладошки. Он быстро справился с заевшим замком и долго грел ей ладошки в своих руках, не сразу поняв что они испачканы в солярке. Этого не заметила и она тихо плача у него на плече и рассказывая что поругалась с мужем, а потом вдруг подняла заплаканное лицо и долго смотрела ему глаза расспрашивая о медсестре. А он рассказывал, все как есть. Он даже не понял в какой момент вдруг рассказал что любит ее, а эта медсестра… это так… Это неважно. И вдруг она закрыла рот ему ладошкой, а в следующее мгновение поцеловала. Осторожно, неуверенно и он уже не смог остановиться…. Она несколько раз пыталась его остановить, шепча: «Нельзя…. Муж» и своей правильностью распаляла еще больше, а вскоре и вовсе сама притянула к себе, осыпая ласками и поцелуями. Они еще долго лежали на полу, не силах оторваться друг от друга. Она гладила хрупкими тонкими пальчиками его по лицу, словно стараясь запомнить каждый его шрам, каждый изгиб и тихо шептала о любви, а он задыхался от счастья, удовольствия и страха. Ему даже на мгновение стало страшно, что он одним только своим весом и ростом мог причинить боль… Он, по сравнению с ней, казался огромным медведем. И ему не верилось, что все случилось и когда-нибудь повторится снова. Не верилось, что она шепчет о любви. Что она правда может его любить.
Утром он словно на крыльях летел в часть, а вечером, купив огромный букет роз, не мог понять почему она так долго не открывает дверь. И долго не мог поверить когда она все-таки открыв, пряча глаза, попросила его больше не приходить, а из глубины квартиры ее звал муж. Он еще долго бил букетом по двери, осыпая все вокруг белыми лепестками, а потом выл в квартире от непонимания и нежелания верить что выбрала мужа. Еще неделю он пил, читая ее ежедневные сообщения с просьбой простить и понять, просьбами вернуться к их прежней дружбе и общению.
.....