Отрывок из книги
13 апреля 2017 года, не дожив двух дней до своего 91-летия, в Санкт-Петербурге скончался выдающийся российский историк, заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор Института истории Санкт-Петербургского государственного университета Юрий Георгиевич Алексеев. Труды Ю. Г. Алексеева по истории образования Московского централизованного государства давно по праву считаются классическими. Ю. Г. Алексеев воспитал десятки учеников, многие из которых стали кандидатами и докторами наук, профессор Алексеев многократно выступал на телевидении, радио, страницах газет. Алексеева по справедливости называли патриархом петербургского исторического цеха; он был, несомненно, одним из наиболее авторитетных историков не только Санкт-Петербурга, но и России.
Каждый, кто был знаком с Юрием Георгиевичем, навсегда сохранил к нему чувство глубочайшего уважения. Объяснений этому несть числа: тут и харизма признанного мэтра, и его исключительный дар рассказчика, колоссальная эрудиция, затрагивающая самые разные стороны гуманитарного знания: история флота, вообще военного искусства, русской и зарубежной литературы, не говоря уже о колоссальном объеме знаний по истории России; молитвенное отношение к Отечеству, чеканно точные формулировки как в устной беседе, так и в текстах работ, а главное – самоотверженная преданность своей профессии и нашей общей музе – Клио. Алексеева отличала исключительная обращенность к собеседнику, подлинный демократизм в общении, природное и абсолютно не наигранное дружелюбие. Юрий Георгиевич безусловно обладал собственным, чрезвычайно оригинальным видением отечественной истории; историк до последних дней жизни щедро делился с коллегами своими взглядами на важнейшие эпизоды нашей истории: автору этих строк приходилось слышать выступления мэтра по самым разным проблемам – и война 1812 года, и сталинские репрессии[1], не говоря уже о «коронке» Алексеева – истории военно-морского искусства… Безусловно, что по широте своего кругозора Юрий Георгиевич был эталоном настоящего университетского профессора.
.....
Алексеев был далек от идеализации своего героя Ивана Великого, да и других героев своих книг в целом. И эпоха Ивана III, и предшествовавшая ей кровавая и бессмысленная феодальная война были временем, удивительно напоминавшим знаменитые «Исторические хроники» гениального Шекспира – те же предательство, алчность, коварство, жестокость, непомерное честолюбие властителей, а как следствие всего этого – кровь и несчастья простого народа. Воистину нельзя не согласиться с афоризмом Ключевского, по словам которого «закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности»[19].
Иван III был человеком своего времени. «Приукрашивать облик Ивана III нет ни необходимости, ни возможности. Его образ не окружен поэтическим ореолом. Перед нами – суровый прагматик, а не рыцарственный герой. Каковы бы ни были личные переживания и чувства великого князя Ивана Васильевича, он умел держать их при себе, и они навсегда остались тайной для потомков, как, возможно, и для современников… Величественная и грозная фигура «господаря» заслоняет образ реального человека с его страстями и слабостями. Он был стратегом, дипломатом, законодателем, но прежде всего строителем нового Русского государства. История Ивана III – история его политической деятельности. В этой деятельности, в ее итогах – квинтэссенция его натуры, смысл и оправдание его долгой жизни», – писал Ю. Г. Алексеев[20]. По словам исследователя, Иван III был «беспощадный, но не патологически жестокий, в отличие от своего внука Ивана IV»[21], государь всея Руси «прозаическими средствами делал прозаическое, но жизненно необходимое дело»[22]. Усилиями Ивана III и его внука Ивана Грозного на политической карте Европы появилась «новая, возрожденная» (выражение Н. М. Карамзина) Россия[23], а вся огромная, прежде разделенная страна зажила, по афористическому определению Ю. Г. Алексеева, по московскому времени. Символом политики Ивана Великого стал вывезенный из Новгорода в Москву и установленный в Кремле вечевой колокол. Теперь наряду с колоколами других русских городов «он отбивал время единого Российского государства»[24]. По словам историка, «решительная и бесповоротная победа Москвы над Новгородом, великого князя над удельными князьями, общерусского дела над местническими интересами – подлинно великое и прогрессивное историческое событие. Этот важнейший шаг в становлении русской государственности и самосознания предопределил судьбы народов нашей страны»[25]. Не менее знаковыми событиями правления Ивана Великого стали, конечно, стояние на реке Угре, ознаменовавшее юридическое освобождение от монгольского порабощения, и знаменитый Судебник 1497 года, подытоживший превращение Московского княжества в централизованное Московское государство – Россию. По справедливому суждению Алексеева, «ордынское иго было основной политической реальностью русской жизни на протяжении почти четверти тысячелетия». Именно в эпоху Ивана III решался «коренной, фундаментальный вопрос – быть или не быть Русскому государству». «Победа на Угре, – заключает исследователь, – означает конец ига – восстановление полного национального суверенитета Русской земли»[26]. «По моему мнению, – говорил Юрий Георгиевич, – день, когда войска Ахмата обратились в бегство, а по старому стилю это 11 ноября, должен отмечаться как первый день независимой Руси, России…»[27] С того момента Русь обрела все необходимые атрибуты государственного суверенитета, не утратив их в дальнейшем ни на один миг своей истории. Что важно, так это то обстоятельство, что Иван III проявил себя в этот период не только как великий политик, но и как выдающийся военный организатор: «за сорок с лишним лет почти непрерывных походов были достигнуты блестящие стратегические результаты, определившие дальнейшие судьбы Российского государства. Бывали проигранные бои, но не было проигранных кампаний. В военной, как и политической истории нашей страны открывалась новая эпоха», – обоснованно утверждал Ю. Г. Алексеев[28].
.....
