Родины благодарность

Оглавление

Юрий Бевзюк. Родины благодарность

Как Родина в 65 – м своих защитников благодарила

О ТОМ, КАК ГРОЗНОЕ КОММУНИСТ ПРЕВРАТИЛОСЬ в КОМУНЯКА

Людство проходит, возможно, полосу самую тревожную

В ПРЕМЬЕРА БЕС СТОЛЫПИНА ВСЕЛИЛСЯ

ЭССЕ О ВЛАСТИ

Рабом у пола не был я всю жизнь…

О ВСАМДЕЛИШНОМ ОТШЕЛЬНИЧЕСТВЕ

Три знаменитых немца есть на «ше»!…

Я НЕ ТРУБАЧ – ТРУБА, ДУЙ ВРЕМЯ…

Революции проистекают не от благих намерений – из нестерпимых уже стеснений

Отрывок из книги

Через Сванидзе беспринципного цезарь новейший наш таки и выволок на лицезренье «быдла» Августа Октавиана лик, – с которым сходство сразу я увидел [тот вроде нашего был покрасивше, но не было тогда современных средств идентификации лика …а были всегда и будут льстецы 6.3.2020] – как раз к зиме уж лет одиннадцать (27 июля 2010); тогда Володимир (знаковое имя! Россия – целый ведь тоже мир) был благообразнее, как все мы в младости, – и больше, чем ныне, походил на известной статуи Августа лик; и роль его в (траги) комедии людства досталась та же – замирить волчьи стаи как-то (себя отнюдь не забывая, куски жирнющие урывая) … За две тысячи лет кое-что не меняется – однотипные люди во-время на месте ключевом появляются; ну, а дальнейшее зависит уж от нас (две тысячи ведь лет прошли не зря): от меня старика (других таких пока не знаю) и тех немногих, кто мне помогает, на кого полагаюсь (а это в будущем пока, – надеюсь, будут через месяцы…), – и, главное самое, – от младости… (16 августа 2011)

[Не оправдалась-то эйфория тогдашняя …здесь та же злой истории ретардация 6.3.2020]

.....

…В горячее для меня, того же 53-го – боевое лето двугорбовско-окатовской шпане противостояния – не знал: в августе утвержден комсомольцем по анкете «автоматом» (всё еще за два месяца до положенных 14-ти), – только в январе 54-го в райком позвали комсбилет получать, – а до этого я на комссобрания класса рвался, – но пятерка переростков не пускали; до седьмого лидером класса был переросток (года на три), – стало быть, уже почти взрослый, Левченко Павел, – но как я в декабре (в 6-м классе) вдруг разом всю геометрию понял и стал задачки «щелкать» буквально, – а Павлик и к точным наукам был туповат, и к гуманитарным, – но был весьма аккуратен, отличным почерком обладал, засматривал учительницам в глаза своими светлоголубыми глазками: – хотя лицом был узковат, и постоянный на щеках румянец, – личиком был приятен, строен, ростом по возрасту нормален… Так вот, этот Павлик, умом особым от природы не обладая, стал к моим успехам в учебе ревновать, – и к холодам подговорил тоже переростка-амбала (и года на два меня старше), с «камчатки» (с задних то есть парт), – и еще не успел прозвенеть звонок с урока последнего (а мы во вторую смену занимались), как погас свет внезапно, – и сразу мне по затылку тяжелый удар! Меня не то что спасла, – но избавила от потери сознания только моментальная реакция (и потом много раз спасала): успел пригнуть голову к парте; следом легкий хлопок по плечу, – Володя Кочетков тут свет включил, – и вижу в дверях широкий зад верзилы Максима (Максименко), следом долговязый Гена Тарасенко (этот вроде бы приятелем считался, и я у него бывал – как младший (ему тоже уже 16), – чаще; Кочеток кричит: – Это Левченко их подговорил! Я видел! … – видел переговоры Павлика с Максимом-амбалом, и слабовольным Тарасом, – видел, но о чем говорили, не слышал, – а то бы меня, понятно, предупредил; Максим, как изрядный тупарь, меня недолюбливал, ясно, но долговязому, бельмоглазому Генке Тарасу я ведь постоянно помогал задачки решать, – вернее, постоянно списывал у меня и другим давал списать… Так я стал одновременно объектом приложения и подлости – и благородства! Со стороны Гены Тарасенко – некоторое по слабовольности подличанье (Левченко Павлик – настоящий из зависти подлец) … А Витя, кажется, не Володя, Кочетков, маленький, младше меня почти на год, сынок полковника, – не только не обладал завистью (в шестом классе он преуспевал по алгебре – я ею тогда скучал, в седьмом и она стала для меня пустяк, – оттеснил его с первого места и по этому предмету), – но и проявил внимательность к ситуации в классе, разглядел против меня низкий заговор, – и разоблачил его сразу бесстрашно (он был ведь очень маленький по сравнению с теми тремя уже дядьями); на следующий день, как собралась перед входом в школу вся вторая смена, я подступил к Левченко – ему 17, – а мне только 14 два месяца назад, – сделал рукой со сжатым кулаком выпад, будто собираюсь ударить, – он побледнел, уклонился …струсил, как я и предвидел: хотя внешне вполне на парня походил, – он, что называется, «баба» был: с двумя такими же переростками-девицами на почве обмена сплетнями дружил, секретничал, хихикал… …Та передряга с подзатыльником мне моральных терзаний вовсе не причинила, – напротив, я доволен был: познание людей значительно расширил, – и хотя не хотел, но именно здесь место упомянуть о моральном страдании, первом во времени, что я собою причинил другого пола представительнице… ниже описано…

…В восьмого же класса самом начале, в сентябре 54-го, от всех буквально тогда в тайне, – проявилось ярко-контрастно (уникально! вряд ли еще с кем-где-либо-когда!) мое врожденное «нелюбоначалие»: – противостоянием с директором-«бюрократом». …По его же предложению я был избран секретарем комитета комсомола школы, он попросил меня после распределения обязанностей членов комитета «по секторам» зайти к нему на беседу; я подошел через полчаса к его кабинету… и, в ожидании приглашения зайти, – и два часа битых голодный просидел; директор, меня не заметив, прошел мимо меня раз несколько, – так и ушел домой в гневе, сочиняя против директора «филиппики»; и после казуса этого я общался с директором несколько месяцев лишь записками через секретаршу-машинистку исключительно! Отстранил директора восьмиклассник от всей работы в школе идеолого-политической! …А через год еще лишь тридцатилетний директор, но уже обрюзглый, толстеющий, – на своей выпускнице женился (наверное, в тот злополучный день предвкушал свидание с своей десятиклассницей, – а о секретаре комитета комсомола, восьмикласснике, – сам же и предлагал избрать – позабыл начисто!) … – И его за этот, недопустимый по тем временем мезальянс (вернее бы – рецидив первобытных запрещений браков меж поколеньями) – бюро райкома партии со «строгачем» сняло с директорства сладострастника, – и пришлось ему на селе директорствовать; правда, там – пошел ему таки мой урок впрок! – отличался как раз организацией в школе общественности, раза два встречались потом ему похвалы в краевой газете… (В конце сентября 55-го Бутовец, дела уже передав директрисе Бевз, выходя последний раз из кабинета директора, – меня в конце пустого коридора второго этажа (шли занятия) заметил, с расчувствованным лицом пошел мне навстречу, – руку мне крепко на прощанье пожал, с чувством сказал: «Юрий! Как начали – продолжайте!»… Ну, и получается так: как начал – так и продолжаю)

.....