Оглавление
Юрий Безелянский. И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая. Уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся
Введение в книгу и объяснение с читателем
1900–1909
1910–1919
Правители новой России
Бабушка русской революции
Краткая галерея политических деятелей
1920–1929
Мадам Кускова, осмеянная Владимиром Маяковским
Забытый Кусиков
Борис Савинков – всадник революции
Троцкий: Лев и Люцифер революции
Беглец Бажанов
Неуехавиие. Оставшиеся. Хлебнувшие…
Анна Ахматова: могла, но не воспользовалась…
Классики штамп – Мандельштам
Борис Пастернак: мятущийся поэт, «как зверь в загоне»
Бабель в сумерках века
Борис Пильняк – одинокий волк Октября
Беглый список тех, кто остался в Советской России
Федор Сологуб – самый изысканный из русских поэтов
Вересаев: он не прогибался и не пресмыкался
Внутренний эмигрант Пришвин
Демьян Бедный: поэзия и лакейство
Откровения критика Полонского
Маяковский до революции и после
Файко и его дневник
Антокольский и «закат Европы»
Харакири Леонида Добычича
Тихонов: из поэтов в чиновники
Катаев: конформист под белым парусом
Мариенгоф без вранья
Артем Веселый: «Россия, кровью умытая»
Леонов: «Большущий писатель и очень русский»
Платонов: человек из «Котлована»
Сурков – Герой Соцтруда
Знаменитый драматург Погодин
Возвращенцы
Горький: буревестник в золотой клетке
Волошин любил Париж, а успокоился Коктебелем
Андрей Белый – почти гениальный писатель
«Красный граф» Алексей Толстой – из эмиграции в сталинские лауреаты
Вера Инбер – мелкобуржуазная попутчица социализма
Святополк-Мирский: князь, погибший в ГУЛАГе
Эренбург: жизнь в бурю
Лежнев: процветающий и шагающий в ногу со всеми
Шкловский: успешный человек в объятиях страха
Вертинский: Пьеро в роли блудного сына
Агнивцев: «Дымок от папиросы…»
Валентин Парнах – человек без ореола
Марк Талов: от французской популярности к советскому забвению
Возвращенка Елизавета Полонская
Всеволод Иванов, который не Бронепоезд
Ильина: из Шанхая на родину
Режиссер Бородин: он приехал из Китая в СССР в 13 лет
Сергей Прокофьев: солнечная музыка в сумеречный век
Дневник Прокофьева
И немного Шостаковича
Пополненец Бруно Ясенский
1930–1939
Годы Большого террора
Фрагменты воспоминаний
Иван Солоневич – беглец из 1934 года
Раскольников: покинувший СССР из-за репрессий
Поль Марсель: «веселья час и боль разлуки…»
Джамбул и сталинский «Закон о счастье»
Перебежчик Орлов
Две загадочные персоны: Серж и Кин
Оправдательный вердикт Бабаевскому
Михаил Булгаков: а Мастер рвался в эмиграцию…
Чужие эмигранты: Томас Манн, Фейхтвангер, Фрейд, Стефан Цвейг и Эйнштейн
1940–1949
Массовые депортации и перемещенные лица
Анна Радлова и Шекспир
Как убивали Зощенко и травили Ахматову
Академик Вернадский и его тайный дневник
Космополитизм – граница между проклятым Западом и советской страной
Эхо от славянофилов!
Герои и антигерои
Одиссея Василия Шульгина
Шаламов: три ареста и заключения вместо одной эмиграции
Судьба двух поэтов: один – Джек Алтаузен – погиб на войне в 1942 году, другой – Михаил Голодный – умер в мирное время
1950–1959
Назым Хикмет – эмигрант наоборот
Ночь убитых поэтов
Академик Тарле – эрудит истории
Виктор Луи – король шпионских игр
И другие шпионы
Сергей Михалков: всегда рядом с властью
Алла Кторова: пойманная жар-птица
Рождение самиздата
Туда-сюда-обратно
Владимир Маяковский в Париже и в Америке
Сергей Есенин – песенный витязь России
Михаил Зенкевич – последний акмеист
Третьяков: жертва нового левого искусства
Михаил Кольцов: конечная остановка – расстрельная
Давид Заславский о западной продажной прессе и его спор с Максимом Горьким
Комсомольская троица: Безыменский, Уткин, Жаров
Ильф – это совсем не Бендер
Заболоцкий: после сибирского лесоповала ему удалось побывать в Италии
Всеволод Рождественский: Европа только в мечтах…
Константин Симонов: борец с врагами
Юрий Нагибин: фрагменты из дневника
И другие творческие персоны
Венедикт и Виктор – разные Ерофеевы
«Моя фамилия “Россия”, а Евтушенко – псевдоним»
Андрей Вознесенский – знаменитый культдесантник
Владимир Высоцкий – принц Советского Союза
Зиновий Гердт: Зяма – и тут, и там
Запретная забава: танец живота
Галопом по Европам
Мостик в третью книгу об эмиграции
Отрывок из книги
XIX век почил в бозе. Вступил в свои права век XX. Железный. Жестокий. Жаркий. Пламенный по накалу и ураганный по событиям. Политическая жизнь России закипела. 11 (24) декабря 1900 года в Лейпциге вышел первый номер газеты «Искра», выражающей взгляды группы революционеров: Ленин, Мартов, Потресов, Плеханов, Аксельрод, Засулич. Кто знал тогда, что из «Искры» возгорится пламя и в огне погибнет старая Россия? В мае 1901 года в Петербурге произошла первая стычка рабочих Обуховского завода с полицией и солдатами. Демонстранты несли транспарант с лозунгом «Долой самодержавие».
В том же 1901 году была организована партия социалистов-революционеров (эсеров), которая для достижения своих целей провозгласила террор – «путем террора вызвать подъем духа в обществе». «Боевую организацию» эсеров сначала возглавлял Гершуни, потом Азеф, знаменитый провокатор, антигерой начала XX века. В феврале 1901-го убит министр просвещения Боголепов. Потом последовала череда убийств высших правительственных чиновников: Сипягина, Плеве, московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Российское общество расколото: одни сочувствовали революционерам, другие ужасались пролитой крови.
.....
Но когда грянула октябрьская гроза над головой Керенского, ему уже было не до Елены и не до жены. Он, как говорится, ушел из дома, не попрощавшись. Супруга Ольга осталась с двумя мальчиками в бушующем Петрограде практически без средств к существованию, и пришлось продавать папиросы на улицах, о чем с радостью сообщила одна из большевистских газет весною 1918 года:
Несмотря на все огромные трудности, Ольга Львовна выстояла, а потом вынуждена была бежать из России, подальше от назойливых плакатов «Мы превратим весь мир в цветущий сад», от голода, холода, от ЧК и расстрелов. В Англии она работала машинисткой. Впоследствии она написала мемуары, которые в России так и не увидели свет. Ну а Керенский предпочел не видеться с женой и сыновьями (а может быть, они тоже не хотели?).
.....
