Читать книгу Расквадрат «Гипотенузы» - Юрий Дмитриевич Проценко - Страница 1
ОглавлениеВступление.
Спешу сразу же предупредить читателя о том, что ответственность за появление на свет ниже прилагаемого текста целиком и полностью лежит на полковнике в отставке Одного Всем Известного и Многими Уважаемого Ведомства (ОВИМУВ) Старожилове Геннадии Тимофеевиче.
Дело в том, что он неожиданно явился ко мне через несколько дней после того, как «Гипотенуза» была впервые успешно применена в боевых условиях где-то в местах, многократно упомянутых в Библии. По этому случаю у нас был запланирован скромный и непритязательный банкет. И увидеться (желательно – в последний раз) со Старожиловым я рассчитывал именно там.
Однако он несколько опередил события.
Причём явился удивительно преобразившемся. В первые мгновения сложно было понять, что именно в нём изменилось, и лишь чуть позже я решил, что у него попросту несколько расслабились лицевые мышцы. Которые, стало быть, в течение всего нашего знакомства были постоянно напряжены. Даже когда он в компании принимал на грудь.
– Что? – коротко спросил он.
Очевидно, мой изучающий взгляд слишком долго на нём задержался. Я решил не отвечать.
– Так вы нынче уже полковник? – поинтересовался вместо этого, подвигая ближе к нему коробку с сигарами, на которую он уже успел мельком покоситься.
Мы с ним так и не перешли на «ты». Возможно – позже это и произошло бы, кабы не сила дальнейших обстоятельств.
– Отнюдь, – равнодушно отмахнулся он.
Затем взглянул куда-то вверх и прибавил.
– Впрочем, это теперь не столь важно. Но вот, ни за что не догадаетесь, зачем это я к вам сегодня заглянул.
– Ясное дело – не догадаюсь, – согласился я. – Так уж извольте, не тяните кота за хвост.
– Никогда не мучил животных, – заметил Старожилов.
– Нет уж, извольте! – возразил я. – А кто мне рассказывал о том, как в степях выкуривал сурков из нор методом закачки туда выхлопных газов от работающего ЗИЛ- 131?
– Да ну, – ответил он решительно. – Это, как нынче принято говорить в определённых кругах – другое. Оно случается, иногда ведь и кушать хочется. Разве нет?
– Тут так, – согласился я. – Временами хочешь – не хочешь, а съесть кого-то приходится…
– Вы же в молодости литературной деятельностью ведь баловались? – неожиданно спросил он.
Искреннее удивление очевидно без искажений отразилось на моём лице, потому подполковник рассмеялся и при этом показал на меня пальцем.
Этого я не ожидал. Тешишь вот так себя иллюзиями, столько мол повидал, что любой неожиданный вопрос ни за что тебя в замешательство не повергнет… Ан нет же. Любого можно пробить при случае. Потому в ответ я пожал плечами и изобразил как мог абсолютное непонимание. Хотелось выяснить степень информированности собеседника.
Он понял. Ещё бы.
– Ну вот, например, дискуссионный клуб при газете «Переяславльский комсомолец» припоминаете? В первой половине восьмидесятых годов прошедшего столетия?
Я-то припоминал. Но он-то…
– А вам, товарищ почти что генерал, в то время годиков-то сколько было? Раз вы одноклассник Тягина, значит маловато…
– Ну, так что же… Время идёт, но дело ваше живо. Дело, в смысле – в папке картонной с номером. Да и признаться, один мой старший товарищ в то время на вашем революционном кружке из старшего лейтенанта капитаном сделался. Так что было, у кого проконсультироваться.
– Революционном? – переспросил я.
– Ну это, знаете ли – как подать… С другой стороны репрессий ведь же не было… Так – неожиданные карьерные неприятности непонятного происхождения. Замечали?
– Да кто ж он таков? – спросил я безо всякой надежды получить ответ.
– А я вот возьму, и не скажу!
И тут же сделал рукой жест, по видимому означающий бесшабашную щедрость.
– Но вы имеете право догадаться сами.
Я подумал, почесал затылок и решил наугад назвать вспомнившуюся фамилию.
– Задроповский. Диссидент.
Старожилов разочарованно покачал головой.
Тогда я назвал фамилию парня, на которого на самом деле сейчас подумал сразу. Это был неистово алчущий правды активный участник упомянутого дискуссионного клуба, мятежный киномеханик Стакашин.
– Ни в коем случае! Что вы!
Геннадий Тимофеевич произнёс это таким тоном, что я понял: угадал.
– Что до Задроповского, – прибавил Старожилов. – Так он считал, что человек из «конторы», это – вы. Потому как вы носили кожаный пиджак. Он, кстати, для подстраховки на всех подряд стучал. Включая нашего сотрудника. Зато постоянно получал с Запада посылки со шмотками, а затем успешно уехал из страны. Так вот, в папке я обнаружил два ваших рассказа, опубликованных в то время. Ничего, мне – понравилось…
Не знаю, какое именно выражение изобразилось на моём лице на этот раз. Но Старожилов поспешно, и как бы извиняясь, (впрочем, определённо – не искренне), прибавил.
– Сведения про всю нашу нынешнюю компанию, сами понимаете, собирались… Так положено. Гособоронзаказ же. Кстати, не откажетесь ли ознакомиться с рецензией на ваши труды?
Он извлёк из бокового кармана куртки конверт, надписанный моей собственной рукой, внутри которого я когда-то, очень давно, очевидно, вложил какую-то поздравительную открытку.
– Спёр вот по случаю, – пояснил он, хитро подмигнув. – Но содержимое осталось в деле.
Я молча протянул руку за конвертом.
Внутри оказался распечатанный на принтере текст, занимавший полтора листа стандартного для таких случаев формата без заглавия и подписи.
К моему удивлению, многочисленные замечания по большей части касались не фактического материала, а, выражаясь стандартно, стиля и характера изложения, а также приёмов отображения личностей главных героев. В заключении выражалась уверенность рецензента в том, что в следующей работе автора, которая непременно ( слово было выделено жирным курсивом) должна быть представлена заинтересованному и понимающему читателю, высказанные замечания и пожелания обязательно будут учтены.
– А не выполнял ли господин рецензент когда-нибудь задания по внедрению в среду литературных критиков? – недоумённо спросил я.
– Во-первых, я смею надеяться на ваше правильное понимание совершенной невозможности с моей стороны упоминать о каких либо выполненных, а также – не выполненных заданиях, – рассмеялся Старожилов. – Во-вторых, похоже, вы сразу приписали авторство вот этого мне?
– А – кому же?
Он вздохнул, явно разочарованный моей недогадливостью.
– Стакашин?! – в изумлении воскликнул я. – Так распечатка же свежая!
Я уронил пепел с сигары на приготовленное к подписанию письмо в один из органов губернского управления.
– Свежая, – охотно подтвердил Старожилов. – Совершеннейшим образом – свежая. А за сим позвольте откланяться. Спешу, знаете ли, по делам службы. До встречи в небе.