Читать книгу Многослойная Реальность. Часть 1. Полигон - Юрий Германович Лоншаков - Страница 1

…..

Несмотря на ранний час в баре было довольно людно. Обычно наполняющая его публика, состояла из студенческой братии, которая стекалась сюда из рядом расположенного студенческого городка, в котором напрочь отсутствовали такого рода развлекательные заведения. Дело в том, что в те прогрессивные времена фактически построенного социализма, когда закладывался студенческий городок, страна жила под лозунгом, определявшим морально-нравственные устои современного общества и звучавшим так – «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». Партия же никак не могла даже себе представить, что бы советские студенты могли заниматься, чем-то ещё, кроме учёбы, тем более находить время на подобное прожигание жизненных ресурсов, столь необходимых для построения светлого коммунистического будущего. После того, как, увы, по определённым причинам продвижение к счастливому коммунистическому будущему пришлось законсервировать на неопределённое время, распоряжение жизненными ресурсами стало в какой-то степени более свободным даже для студентов. Однако на плотно застроенной территории студгородка, после всех последовавших за консервацией переделов имущества, так и не нашлось места для строительства и организации каких-либо мест отдыха и развлечений. Поэтому студенческий люд, а это, кстати, в основном были будущие медики, которым в силу их врождённой конституции, просто было необходима подобного рода разрядка, протоптал в это единственное по близости заведение довольно широкую и не зарастающую никакими моральными преградами тропу. Хозяевами этого злачного места была семейная пара медицинских работников состоявшей из мужа – Петра, патологоанатома и его супруги Анны, судмедэксперта. Поэтому и напитки здесь подавали не совсем традиционные и некоторые из них имели не только оригинальное название, но и действовали весьма специфично. Особой популярностью из них пользовался напиток, прозванный в народной среде «Патомимический». Все вопросы по поводу его названия отпадали после наблюдения со стороны за смельчаками его принимавшими. Дело в том, что рефлекторное сокращение мышц лица, впервые его употребившего наводило своей гримасой некоторую оторопь на очевидцев. Тех, кто это видел впервые, конечно ужасались, ну а те, кто принимал его уже не раз, сочувственно ухмылялись, вспоминая, свой первый опыт знакомства с ним. Однако люди здесь собирались крепкие и уже немало повидавшие весьма нелицеприятных откровений, наполняющих жизнь медработника с первых дней учёбы в мединституте. Поэтому подобные нюансы, посетителей бара в большей степени веселили, чем останавливали от его потребления. К тому же напиток этот несмотря на то, что отпускался по довольно доступной цене, был весьма эффективен в снятии стресса и говорят, даже помогал некоторым выбраться из затяжных депрессивных состояний. Официально в меню он отсутствовал, так, как одним из основных ингредиентов, его составляющих был чистый медицинский спирт. Заказывали его, как правило, завсегдатаи в случаях связанных с перенесением серьёзных потрясений, провалами на экзаменах, неудачами с пациентами и т.д. Понятно, что он был весьма востребован в периоды завершения экзаменационных сессий, а также у интернов и ординаторов, особенно у тех, кто практиковался в реаниматологии и хирургии. Другой фирменный вариант, то же отсутствующий в официальном меню, был более мягким и имел противоположную направленность. В народе его вполне заслужено окрестили «Спасатель» и для большинства частых посетителей он был буквально эликсиром здоровья, если, конечно, принимался в определённых количествах, так, как древняя научная мудрость гласит, что любое лекарство, принимаемое в избытке, превращается в яд. Состав же его держался в тайне, но по слухам изготавливался лично хозяйкой, из чистейших ингредиентов природного происхождения, собираемых ей лично в отдалённых уголках сибирской тайги. Предназначался же он тем, кто испытывал, какие-то начальные недомогания со здоровьем, чаще всего это были предвестники простудного заболевания или какие-то неполадки с пищеварением. Поговаривали так же, что лечебные свойства этому напитку придают на самом деле другие ингредиенты, которые Анна то же готовит сама. Этими ингредиентами являются отнюдь не собираемые ей в лесу травки, а вытяжки из желёз внутренней секреции тех несчастных, которые проходят через руки его супруга. Конечно, это всё были чистейшей воды вымыслы изрядно подвыпившей студенческой братии, но, как я уже убеждался не раз, дыма без огня не бывает. Но, какие бы слухи вокруг алкогольного творчества хозяев этого заведения не ходили, напиток этот был действительно целебным и проверенным на своём здоровье не одним поколением студентов, регулярно посещавшим этот «бар – амбулаторию», как сами студенты его называли. Кстати, сами хозяева, очевидно отдавая дань студенческой мудрости, не так давно поменяли старое, доставшееся им от прежних хозяев название, на новое. Событие это происходило, под дружное одобрение завсегдатаев заведения и над его центральным входом была водружена новая вывеска с названием, по их мнению, отражающим основные цели и задачи его деятельности – «Бар Амбу». Конечно, как правило, впервые попадавшие сюда, после второй мензурки забористого напитка задавались вопросом, чьё это имя красуется в названии этого популярного заведения, на что ветераны хитро улыбались и подливали любопытствующему ещё снадобья, уверяя при этом, что на утро они и сами догадаются. Поэтому и с утра в баре было всегда людно, очевидно народ возвращался сюда за разъяснениями.

Вот и сегодня не смотря на прохладный осенний день, накрывший город промозглым туманом, в баре царило бодрое оживление, очевидно связанное с принятием в профилактических целях целебных напитков. Однако, что-то всё же не вписывалось в привычную картину начала обычного тусовочного, воскресного дня.

Я, как всегда, расположился на своём излюбленном месте в отдалённом углу бара. Небольшой, рассчитанный фактически на одного столик, расположенный у самой стены, позволял сидя за ним наблюдать практически за всеми его посетителями, оставаясь при этом почти незаметным. Обычно, я появлялся здесь по вечерам, по завершению своего врачебного приёма, но сегодня после непростого ночного дежурства в стационаре, я решил, заглянуть сюда днём, так как просто не было сил добираться до дома, до которого надо было ехать на городском транспорте с несколькими пересадками. На моё столь раннее появление, никто из присутствующих не обратил особого внимания, а у меня не было особого желания разглядывать собравшихся здесь студентов и особенно с кем-то здороваться, обмениваясь при этом из вежливости традиционными ничего не значащими фразами. Поэтому тихо войдя, я постарался незаметно пробраться на своё любимое местечко, почти бесшумно проскользнув мимо жизнерадостной компании уже изрядно принявших местного эликсира студенческой компании.

Усевшись за стол, я наконец-таки смог немного расслабится и подозвал к себе молоденькую, недавно устроившуюся в это заведению официантку, которая просила называть её Вика. Своего настоящего имени она, похоже, стеснялась, предпочитая его не вспоминать. Действительно, имя, данное ей родителями при её рождении, не очень-то подходило для её настоящего занятия. По паспорту она была Ефросиньей и даже сокращённое Фрося не особо, что-то меняло. Поскольку те самые элементы, её весьма симпатичной женской фигуры, которые в первую очередь притягивают взгляд мужчин, были весьма выразительны и неизбежно притягивали даже очень придирчивый и избалованный мужской глаз. В среде таких завсегдатаев, какими постоянно был наполнен бар, не было романтичных поэтов, которые могли в прекрасных стихах отдать должное её броской женской красоте, и её имя просто, быстро бы обыграли, подогнав к нему, какое-нибудь увесистое окончание и Фрося могла бы запросто превратиться в какое-нибудь не очень благозвучное погоняло. Для такой юной и весьма привлекательной особы подобные игры с её не обычным, но всё же доставшейся ей от любимых родителей именем, отравляло бы всё её существование и заставило бы наверняка уволиться. Предвидя подобный вполне реальный печальный исход, хозяйка бара и посоветовала Фросе, во время её устройства на работу, взять псевдоним.

Когда Фрося, фу-ты, прошу прощения, Вика подходила к моему столику, и я поднял голову, чтобы её поприветствовать и заказать бодрящего напитка, то неожиданно для себя заметил какое-то необычное затишье в противоположном конце зала. Судя по всему, причиной этой весьма нетипичной ситуации для данного заведения, которую можно было расценить как явную аномалию, являлась личность, расположившаяся за стойкой бара. Внешний вид и манера поведения гостя весьма заметно выделялись из общей атмосферы собиравшихся здесь посетителей. Несмотря на то, что он сидел, прилично согнувшись и облокотившись на стойку обеими руками, в одной из которых он держал увесистый литровый жбан пива, было очевидно, что росту он не маленького и даже среди присутствующих здесь молодых долговязых акселератов не нашлось бы равного ему по высоте. Насколько я мог оценить сидящую фигуру незнакомца, со своего отдалённого от стойки бара места, в плечах он то же был не узок, а окладистая борода и густые длинные волосы говорили о том, что он явно не принадлежит к местному студенческому сообществу. Хотя новый гость изрядно выделялся на фоне своего окружения, но вокруг него существовало какое-то почти неуловимое мерцание, мешавшее на нём сосредоточиться и внимательно его рассмотреть. Пытаясь удержать на его фигуре своё внимание, я как будто куда-то проваливался, а кто-то иной в это время подхватывал моё внимание и переводил мой взгляд, на какой-то другой объект, никак не связанный с этим странным незнакомцем.

– Здравствуй, прелестная фея Виктория! – обратился я к подошедшей официантке.

– Не подскажешь ли ты мне, что это за новая персона, водружается за стойкой вашего бара, словно викинг, материализовавшийся из скандинавских легенд, – продолжал я, обращаясь к Вике, позабыв про своё намерение, заказать чего ни будь выпить и закусить.

– Викинг? – переспросила Виктория удивлённо, оборачиваясь вслед кивку моей головы в сторону незнакомца.

– А, этот, действительно странноватый, хотя и весьма симпатичный мужик, нарисовался в баре примерно час назад, как бы появившись из-неоткуда. Уселся у стойки бара и сразу заказал себе тёмного нефильтрованного пива. Причём потребовал самую большую кружку, – доложила Виктория, игриво поглядывая в сторону причудливого незнакомца.

Её взгляд и выражение лица явно говорили о том, что на фоне уже весьма надоевшей ей своей однообразной дурью, местной молодёжи, этот почти сказочный типаж, вызывал у неё явную симпатию.

– Понятно, Викуша, спасибо за информацию, ‒ произнёс я подчёркнуто энергично, пытаясь выдернуть её из полу медитативного состояния, в которое она погрузилась, наблюдая за незнакомцем, позабыв, где она находится, и возможно уже представляя себя верной подругой этого вполне возможно настоящего скандинавского воителя.

– Извини, что отрываю тебя, от такого захватывающего, по вполне понятным причинам зрелища, – продолжал я, теперь уже с нескрываемым ехидством.

– Но, я бы хотел, всё же тебя попросить, принести мне кружечку нефильтрованного пива и какой ни будь рыбки, пожирнее, а то что-то под истощился я на службе у вечно хворающего народа.

Очевидно, что своей последней фразой, я окончательно нейтрализовал весь романтический дурман, остатки которого всё ещё пытались удержаться в миленькой головке молоденькой официантки.

С пивом всё понятно, а рыбка, это что сёмга что ли? – теперь, уже весьма недружелюбно, пробурчала Виктория, мне в ответ.

– Вик, ну ты чего, я просто устал, и никак не хотел тебя обидеть, – попытался я вернуть её расположение.

– Да нет, всё в порядке, просто вы мужики все одинаковые. Вам бы выпить и пожрать и всё вроде как жизнь удалась, – со вздохом, но уже более нейтрально ответила она.

Обстановка вроде немного разрядилась, Виктория, приняв мои извинения, как очередное подтверждение её мнения о никчёмности и несостоятельности пола ей противоположного, приготовилась было приступить к исполнению моего заказа, развернувшись по направлению к стойке бара, а я привстал, намереваясь направиться в туалет, чтобы реализовать некоторые потребности и в том числе помыть руки.

Однако произошедшее в следующее мгновение заставило нас резко поменять свои планы. Это было самое настоящее издевательство над реальностью, я уж и не говорю о законах физики и психическом состоянии присутствующих. Просто на просто незнакомец, о котором мы с Викторией только, что говорили, неизвестно каким образом оказался за моим столом. Полумрак и висящая довольно плотная завеса табачного дыма, скрыли от поглощённых своим весельем студентов, магическое перемещение таинственного гостя. Для нас же с Викторией, такое неожиданное из ряда вон выходящее явление было самым настоящим шоком. Почувствовав спиной неординарность происходящего, Вика обернулась, и её сознание не в состоянии справиться с полученной информацией, просто решило отключиться, очевидно, пытаясь избежать тем самым серьёзного внутреннего конфликта. Пока расслабленное тело Виктории, бесконтрольное падало на пол, а я застыл в ступоре, на полусогнутых ногах, пытаясь удержаться в привычной для меня реальности, незнакомец, оказавшийся за моим столом, проявил чудеса ловкости, подтверждая тем самым всю нереальность происходящего. Он умудрился глотнуть из жбана с пивом, с которым он вместе появился, поставить его на стол, подхватить падающую девушку, посадить её на свободное место за соседним столиком, подмигнуть мне и усесться обратно за стол напротив моего тела застывшего в позе незавершённого намерения.

– И как это понимать? – всё, что я смог выдавить из себя, довольно осипшим от напряжения голосом, постепенно выходя из ступора и усаживаясь обратно на стул.

– Да так, как оно есть, так и воспринимать, – спокойно ответил незнакомец.

– У меня просто нет времени на предоставление тебе вводных материалов и подготовку твоего восприятия к знакомству со мной и теми задачами, которые перед тобой поставлены ещё до твоего появления на этом свете.

Голос его звучал, как-то не обычно. Казалось, что произносимые им звуки непросто сплетаются в слова, вызывающие какие-то ассоциации с определёнными понятиями и представлениями, а составляют весьма гармоничную приятную мелодию.

– Послушайте, друг мой, – нарочито спокойно сказал я, пытаясь, хоть немного вернуть себе уверенности.

– Во-первых, я вас в первый раз вижу, во-вторых, у меня нет никакого желания обсуждать с вами что либо, пока вы хотя бы не представитесь, а в-третьих.

– Хватит! – резко перебил меня он.

– Ты так и будешь общаться со мной шаблонными заезженными фразами, подчерпнутыми тобой из бульварного чтива?

– Я твой, разочаровавшийся в тебе Учитель, – продолжал он довольно недружелюбно.

– Да, я сам, когда-то выбрал тебя и, хотя у меня были некоторые подозрения на твой счёт, я надеялся, что, повзрослев ты всё же не будешь таким упёртым ослом и не станешь отрицать очевидных вещей.

Теперь на его лице проступало явное раздражение и недовольство.

– Я полагал, что тех намёков и выстраиваемых мной ситуаций, которые тебя периодически взбадривали, будет достаточно, чтобы ты не погружался всё больше в болото этой вашей тухлой обыденности, а начал замечать, что, кроме этого, грубо материального мира, данного тебе в ощущения, есть кое-что ещё.

Низкий тембр его голоса буквально вдавливал меня в сиденье стула, на котором я сидел.

– Учитель? – удивлённо переспросил я, серьёзно задумываясь о психическом статуе моего собеседника, да и о своём тоже. Возможно переутомление последних нескольких месяцев с чудовищной перегрузкой на приёмах и вызовах, недосыпания, да и постоянное употребление спиртного сделали своё гнусное дело, и моя психика дала серьёзную течь.

– Нет, с твоей психикой всё более-менее нормально, – словно прочитав мои мысли, сообщил он мне.

– Ну, насколько это вообще может быть нормально у человека, – добавил он, несколько смягчив тон своего голоса.

– Хорошо, тогда, как вы сказали, учитывая мою природную тупость, вкратце поясните мне, что всё же здесь происходит, – уже почти полностью приходя в себя, попросил я.

– Я, представитель Иерархии Учителей, для вас для людей моё имя будет звучать, как Теофилус.

Он отхлебнул немного из захваченного им со стойки бара жбана с пивом, очевидно пологая, что из него пиво пьют, а не разливают по кружкам.

– Интересное пойло, – высказался он, сделав ещё один глоток и поднимая глаза вверх, как бы показывая этим, что он погружается своим вниманием внутрь себя, оценивая воздействия этого напитка на своё тело.

– Не так просто найти необходимый количественный баланс этого варева, чтобы, потребляя его не причинить себе серьёзный вред, – слизывая с губ пену, подвёл он первый итог своего исследования.

– Очевидно, что присутствующие, здесь потребляя его в таких количествах, да и ещё мешая с другой более крепкой отравой, просто решили как можно быстрее угробить своё здоровье, чтобы по быстрее убраться из этого мира, – недоумевая, констатировал он.

– Или это заведение просто собирает здесь отъявленных идиотов, которые вообще не способны оценивать, то, что они делают, – продолжал он свои рассуждения, не особо обращая внимание, на моё выражение лица, которое явно свидетельствовало, что его обладатель всё ещё ждёт продолжения прояснения обстоятельств, связанных с его загадочным появлением здесь.

– Другое дело, если, прислушиваясь к своему телу и в зависимости от его состояния выпивать этого напитка ровно столько, сколько необходимо в данный момент, а это может быть не более четверти этой кружки, – он с некоторым удивлением посмотрел на жбан, зависший в его руке.

– То можно даже им одним поддерживать своё здоровье на оптимальном уровне, – продолжал он свои рассуждения.

– Откровенно говоря, я просто прикалываюсь, как принято у вас говорить в таких случаях, чтобы немного разрядить обстановку, – усмехаясь, сказал он.

– На самом деле я прекрасно знаю людей, и все тонкости их противоречивой натуры, пребывающей в кромешной тьме невежества.

В его голосе, как мне показалось, прозвучали нотки не то жалости, не то разочарования, а скорее всего, это было то и другое.

– В общем, то, загипнотизированность твоей натуры этой иллюзорной реальностью и есть основная причина, по которой мне пришлось появиться здесь.

Очевидно, всё-таки моё по-прежнему выжидающее выражение лица, заставило его вернутся к началу нашего диалога.

– Должен сказать, что я не горел особым желанием возвращаться на эту помойку, из которой мне когда-то удалось с довольно большим трудом выбраться.

Он был явно огорчён своим вынужденным появлением здесь.

– Но в нашей реальности, то же существуют понятия близкие к вашим представлениям о долге и установленных правилах игры, – продолжал он, несколько смягчившись.

– Ты был одним из тех, с кем я связывал свои надежды на успешную реализацию тех процессов, которые я курирую, – сказав это, он глотнул ещё немного пива, уставился на меня своим пронзительным взглядом и довольно громко поставил жбан, из которого пил на стол напротив меня.

– Но в один прекрасный момент, – начиная снова раззадориваться, произнёс он.

– Ты не смог справиться с тем, к чему уже был мной подготовлен, – говоря это, он наклонился вперёд и с ещё большим напором продолжал.

– Ты просто провалил экзамен, – эта фраза прозвучала, как приговор.

– Одни из тех, кто находятся в давней оппозиции по отношению к естественному развитию человечества, сумели впихнуть в тебя деструктивную программу. Информационная реализация этой программы, свела на нет, все твои прежние достижения на пути самосовершенствования и фактически заблокировала связь со мной, лишив тебя какой-либо информационной поддержки, – продолжая смотреть на меня в упор, но уже более спокойно продолжал он свои разъяснения.

– Все мои попытки достучаться до тебя из более тонких информационных планов, где я занимался исправлением кое каких казусов, оказались бесполезными, – с нескрываемым разочарованием, но уже совсем спокойно произнёс он.

– Прежде чем погрузиться в этот вертеп, я просмотрел все варианты стороннего воздействия на твою личность, которая всё же сохранила некоторые программные настройки на развитие, – в его словах явно проступали нотки сожаления.

– Но, увы, все они были весьма энергозатратны и могли надолго вывести тебя из психического равновесия, – подытожил он.

– Ну а иметь с тобой дело после вмешательства психиатров вообще не имело бы смысла.

– Кроме того ты такой не один, и, хотя вас способных, что-то изменить в этом мире к лучшему не так уж и много, ты не самый перспективный из них, – закончив фразу, он отглотнул пива, поставил жбан на стол и освободившейся рукой указал в направлении стойки бара, за которой он недавно сидел.

– Кстати, я пришёл с одним из тех, кто услышал меня, до того, как я появился на вашей планете, – произнося эти слова, он повернул голову в сторону, вытянутой им руки.

Я последовал взглядом в том направлении, куда указывала его рука. В незначительном отдалении от столика, за которым мы располагались, пространство начало вибрировать. Эти вибрации почти касались пальцев его руки и ограничивались определённым объёмом, напоминающим форму человеческого тела. Казалось, что эти изменения, происходящие в пространстве непосредственно связанны с активностью его руки, вытянутые пальцы которой совершали ели заметные очень быстрые движения. Образующаяся вибрирующая форма, начала уплотняться и наполняться разноцветным, но не ярким мерцанием, в котором всё отчётливее проступали фрагменты человеческого тела. Всего несколько секунд потребовалось, что бы описанная выше трансформация закончилась появлением возле нашего столика молодого человека, внешний вид и одеяние которого, практически ничем не отличались от наполнявших этот бар студентов.

– Хочу представить тебе одного из самых моих продвинутых учеников, – он жестом пригласил, возникшего из неоткуда парня присесть за наш столик.

– Его зовут Маркус, – продолжал Теофилус, сопровождая свои слова одобрительным похлопыванием по плечу своего ученика, усевшегося за наш столик.

Я же, обескураженный, очередным чудом, произошедшим на моих глазах, пристально разглядывал вновь появившегося субъекта, пытаясь обнаружить хоть что-то необычное в его внешнем облике или поведении. Однако внешность и одеяние молодого человека были вполне обычными, кроме того, он был абсолютно спокоен, как будто и не возник, только что, из пустого пространства, а совершенно обычным образом вошёл в бар, где его уже ждала компания старых приятелей.

– Это Юлий, – представил он меня Маркусу, указывая на меня всё той же магической рукой, которая только что-то принимала явное участие в телепортации за наш столик, из неведомого мне пространства, его ученика.

– В школьные годы, ему явно доставалось из-за своего имени, – как-то игриво улыбаясь, продолжал он, – добрые одноклассники прилепили к нему кличку – юля. Мне показалось, что его улыбка превратилась в усмешку.

– Кто бы мог подумать, что и из-за этой мелочи у нашего Юлия сформируется множество комплексов, – теперь в его словах можно было даже уловить оттенки сочувствия.

– Но, теперь он совсем другой человек, он уважаемый всеми доктор, – произнося это, Теофилус одобрительно посмотрел на меня, давая тем самым понять, что всё выше сказанное было всего лишь шуткой.

– Приятно познакомиться, – произнёс Маркус, протягивая мне руку.

– Наш Учитель, бывает порой весьма несносным, – сказал он, – но почти всегда справедливым, –добавил Маркус, с уважением посмотрев на Теофилуса.

– Что же подразумевается под почти всегда? – спросил я, пожимая протянутую Маркусом руку. Кисть его руки была довольно крепкой, прохладной и наполненной спокойной уверенностью человека, обладающего знаниями, которые позволяют ему адаптироваться к любой обстановке.

– Приходилось совместно участвовать в решении некоторых проблем и не со всеми решениями, которые принимал наш учитель, я готов согласиться, хотя, и вынужден был это сделать, – произнося эти слова, Маркус не отводил взгляда от своего учителя.

Хотя многие на его месте если бы и решились сказать такое в лицо Теофилусу, то свои глаза, в этот момент, наверняка постарались бы от него спрятать, например, уставившись в содержимое своей кружки, пытаясь отыскать в нём хоть какое-то оправдание своему поступку. И я бы их прекрасно понял, потому что даже за это короткое время знакомства с Тефилусом, я начинал осознавать те возможности и ту силу, которые были в его распоряжении. Тем более, что, судя по его реакциям на те или иные происшествия, он не особо старался сдерживать свои чувства и эмоции. Однако, Теофилус оставил без особого внимания комментарии своего ученика, сопроводив их всего лишь снисходительной улыбкой.

– Ну, будем считать, что вы познакомились и успели при этом уже кое-что узнать друг о друге, – при этих словах Теофилус одобрительно приобнял нас за плечи своими здоровенными ручищами и одновременно обратился к приходящей в себя после лёгкого обморока Виктории с просьбой принести нам всем пива.

Привлечённая обращением к ней Теофилуса, Вика удивлённо уставилась на нашу компанию, явно увеличившуюся за время отсутствия её сознания, которое очевидно всё же пыталось адаптироваться к столь неожиданно для неё меняющейся реальности.

– Я так понимаю, что всё что ранее заказывал Юлий, умножаем на три, – поднимаясь со стула и пытаясь удержать равновесие ещё не совсем подчиняющегося ей тела, – произнесла Виктория.

Было, видно, что, ей с трудом удаётся справиться с осознанием происходящего, и она всячески старается не выдать своей растерянности и охватывающего её при этом беспокойства. Но когда, она, уже развернувшись, отправилась было на кухню, её натура, очевидно, окончательно пришла в себя, поняв, что её похоже просто в очередной раз использовали. Причём это были, хотя и незнакомые, но судя по их поведению, такие же, как и большинство из тех, с которыми она имела дело раньше, наглые и никчёмные мужики, которые к тому же, так ни чего ей и не объяснили. Она резко обернулась, теперь вместо растерянности и страха, выражение её лица наполнилось праведным гневом.

– Нет, умножаем всё на четыре, – намеренно раздражённо продолжала она.

– Потому что я сейчас вернусь, усядусь вместе с вами, и вы мне расскажите, что за спектакль вы тут разыгрываете, – выпалила она, – с напором униженного и оскорблённого человека, возмущённого такой жуткой несправедливостью по отношению к себе.

– Я думаю, присутствующие здесь джентльмены, не будут возражать против присоединения к нашей компании, столь интересной дамы, – рассмеявшись, живо отреагировал Теофилус, предотвращая тем самым весьма вероятный дальнейший выплеск негодования уже полностью пришедшей в себя Вики. Похоже, она только и ждала повода в виде каких-либо возражений с нашей стороны, для своей серьёзной эмоциональной разрядки. По достоинству оценив весьма мудрый поступок Теофилуса, мы с Маркусом одновременно энергично кивнули головами в знак согласия.

– Конечно, – подхватил бодрым голосом Маркус, развивая тактический манёвр учителя.

– Мы с нетерпением будем ждать присоединения к нашей компании столь симпатичной дамы, – подыгрывая учителю, игриво улыбаясь, продолжал Маркус.

– Заодно и познакомимся, – закончил он свою фразу, давая тем самым девушке понять, что пора бы отправляться на кухню с полученным заказом, и предоставить возможность сидящим здесь джентльменам прийти в себя после её весьма энергичного наезда. Виктория же явно не ожидала такого поворота событий и приготовилась к затяжной перепалке, которые часто сопровождали её общение с местными завсегдатаями, поэтому подобный расклад застал её врасплох, вернув её лицу прежнее выражение растерянности.

– Хорошо, сейчас вернусь, – не очень уверенно обронила она в ответ, снова разворачиваясь в направлении кухни.

– Мы с нетерпением ждём вашего возвращения, сударыня, – весело прокричал Маркус в след удаляющейся Виктории.

– Может, воспользовавшись моментом, мы то же отсюда потихонечку переместимся в более подходящее, уединённое место и немного подправим историю, вычеркнув из неё присутствие этой назойливой и очень любопытной девчушки, – так же весело, но теперь уже обращаясь к нам, – предложил Маркус.

– Нет, – отрезал Теофилус, неожиданно резко, обрывая тем самым весь весёлый настрой Маркуса.

– Эта девчушка, как ты её назвал, прописана в нашем сценарии и вполне возможно ей предстоит принять участие в решении весьма непростых задач, – спокойно, но весьма убедительно пояснил Теофилус.

– Поэтому, мы пока остаёмся в этом прекрасном баре, дожидаемся Викторию, не спеша, беседуя о том, о сём и попиваем свежее пиво, которое она вот-вот нам принесёт, – с назидательностью уважаемого учителя, изложил Теофилус, программу действий нашей компании на ближайшее время.

– Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил про наши небольшие, периодические разногласия с учителем, – с нескрываемой усмешкой, прокомментировал Маркус, ответ Теофилуса на его предложение. Хотя предложение Маркуса, мне казалось вполне рациональным и обоснованным. Я был знаком с Викторией не первый год. Помимо наших частых встреч в баре, где мы, собственно, и познакомились, я ещё периодически помогал ей разбираться с её учёбой. Она училась на вечернем отделении санитарно-гигиенического факультета на третьем курсе. Мало того, что ей давались с трудом специфические медицинские предметы, она ещё частенько пропускала занятия и по её настойчивым просьбам и заверениям, что это в последний раз мне приходилась захаживать к декану их факультета, который был хорошим другом моей семьи, с соответствующими просьбами. Поэтому, мне не очень хотелось участвовать с ней в каких-то, ещё совсем не понятных для меня проектах. Но так вот просто встать, распрощаться и покинуть эту странную компанию, без выяснения обстоятельств их появления здесь, я просто не мог. Как и обещала, Виктория не заставила себя долго ждать. Девушка она была не глупая, любознательная и насколько я успел её узнать любила участвовать во всякого рода интригах. К тому же, не смотря на её явно показное отвращение к мужскому полу, джентльмены, составлявшие мне компанию, ей были весьма интересны. Ну и конечно интрига подогревалась их загадочным появлением в баре. Так, что мы оба с нетерпением ждали от них каких-то понятных для нас объяснений. Вика поставила на стол здоровенный поднос с пивом и закусками, который она, по её словам, еле дотащила и, слава богу, что она не беременная иначе бы мне пришлось прямо здесь принимать у неё роды. Мы, конечно, по достоинству оценили её шутку, весело рассмеявшись. Особенно старался Теофилус, он просто расхохотался, намеренно притягивая наше внимание к своей персоне, очевидно, подготавливая нас к тому, во что собирался посвятить. Надо сказать, что то, что мы услышали, в большей степени ошарашило меня, не жили Викторию. Очевидно, определённую роль сыграло то, что Виктория увлекалась чтением фантастики и не столько научной, сколько космической и боевой. Причём проглатывала она всё подряд, в огромных количествах начиная с раннего школьного возраста, отслеживая все новинки и не пропуская ни одного периодического издания. Отставания в учёбе, пропуски лекций и занятий в большей степени были связаны именно с тем, что она порой просто не могла оторваться от попавшей к ней в руки новой книги. Так, что Виктория оказалась более готова к тому, что нам начал рассказывать Теофилус, а то, что он рассказывал, было самым настоящим фантастическим бредом.

– Так вот, – бодро и как-то сразу зловеще, – начал Теофилус своё повествование.

– Поскольку Виктория ещё не в курсе, то я специально для неё ещё раз представлюсь, – произносил он это спокойно, очень неторопливо и даже намеренно растянул паузу, прервавшись для того, чтобы подлить в свой опустевший жбан свежего пива из кувшина, который только, что принесла Вика.

– Зовут меня – Теофилус. Я являюсь частью Иерархии Учителей, – наконец продолжил он, водружая обратно на стол кувшин с пивом.

– Появление моё в вашем мире вынужденное и связано с невменяемым состоянием одного из моих учеников, – Теофилус кивнул в мою сторону.

– Молодого же человека, на которого ты так лукаво поглядываешь, – он посмотрел на Вику, одновременно ей подмигивая.

– Зовут Маркус, он тоже мой ученик, но гораздо более вменяемый, чем твой хороший знакомый, – теперь он уже смотрел на меня, очевидно ожидая от меня каких-то оправданий.

– Учителя моего уровня курируют ту часть нашего творения, в которой расположена ваша вселенная, – не дождавшись какой-либо внятной реакции с моей стороны, продолжал Теофилус.

– Эта часть Творения устроена таким образом, что в ней собираются отходы со всех остальных её частей. Грубо говоря, мы называем её «помойкой».

Теофилус, прервал своё повествование, чтобы глотнуть пива и очевидно понаблюдать за реакцией которые произвели на нас его слова. Хотя, возможно мне это только показалось, вряд ли его интересовали наши реакции, на что-либо вообще, наверняка почти всё происходящее ему уже было известно.

– Ты прав, Юлий, я действительно, многое могу предвидеть, но конечно не всё, – явно прочитав мои мысли, сказал Теофилус.

– Да, твои мысли находятся в открытом доступе, поэтому, для таких, как я их просматривать не составляет никакого труда, – добавил он, предвидя мой вопрос и не обращая внимание на моё удивление и растерянность.

– Тебе предстоит, многое понять, многому научиться и со многим из того, что ты узнаешь, придётся смириться и это в итоге практически полностью тебя изменит, – продолжил он, обращаясь ко мне.

– Под «помойкой», мы подразумеваем не совсем привычное для вас понятие свалки, на которой в вашем мире собираются тем или иным путём всяческие органические и неорганические отбросы, – он опять сделал пазу, чтобы промочить горло пивом и так же не спеша продолжил.

– Для нас «помойка» это область пространства, организованная таким образом, который позволяет концентрировать в ней потоки энергоинформационной грязи, образующейся в результате распада, или трансформации развивающихся или распадающихся материальных структур.

– То есть, вы называете наш мир, в котором мы живём «помойкой», я правильно вас понял? – воспользовавшись очередной паузой, спросил я.

– Тогда, кто же мы – люди, которые на этой помойке живут? – продолжил я, приготовившись задать ещё несколько вопросов.

– У нас нет времени, на обсуждение, этих несущественных и в то же время независимых от отношения к ним людей, фактов.

В словах Теофилуса, чувствовалось не которое раздражение.

– Я предлагаю вам набраться терпения и послушать меня, не прерывая и не отвлекаясь на обсуждение волнующих вас по понятным причинам вопросов, – слова его звучали довольно настойчиво и убедительно.

– А потом, после того как вы получите определённый объём информации, подготавливающей вас к восприятию реальности, я просто покажу вам кто вы есть на самом деле.

Появившаяся в конце этого монолога на его лице усмешка, наверное, уже была началом этой подготовки.

– И так, та энергоинформационная грязь, которая стекается со всего Творения в эту её часть, здесь же и утилизируется, – продолжил своё повествование Теофилус.

– Наиболее тяжёлая и фактически лишённая информационного содержания материя притягивается «чёрными дырами», как их назвали ваши учёные, проваливается в глубины Хаоса, распределяясь в его различных слоях. На этом уровне последние следы информационной составляющей оказавшейся здесь материи окончательно растворяются, а энергия, обретая свою первозданную суть, опускается ещё глубже, в мир протоэнергии.

Пауза на этот раз была небольшой, она потребовалось Теофилусу, что бы сделать очередной глоток пива, и он продолжил.

– Однако, такой процесс естественной утилизации материальных отходов, перестал устраивать быстро развивающиеся энергоинформационные структуры нашего Творения, –  очевидно пауза, которую сделал рассказчик, должна была подчеркнуть всю значимость произошедшего в дальнейшем.

– Тогда было принято решение, усовершенствовать процесс утилизации, модернизировав его. Было разработано несколько экспериментальных проектов с целью ускорения переработки и получения из отходов прямо в этом участке Творения качественно иных спектров энергии, подходящих для их дальнейшего использования нуждающимся в них структурах, –  завершив эту фразу Теофилус хитро улыбнулся.

– А в дополнительных источниках энергии тогда нуждались уже все существующие в нашем Творении, как сами создатели, так и их создания, – улыбка так и не сходила с лица Теофилуса.

– Ну, может быть за исключением небольшого количества наиболее информационно организованных структур, но на тот момент их было не так много, – на смену улыбке на лице говорящего, проступила некоторая задумчивость, очевидно последняя фраза им произнесённая навеяла на него какие-то старые воспоминания.

– Вначале было решено запустить чуть ли не все проекты сразу, но вмешавшееся вовремя высшее руководство, затормозило реализацию почти всех из них, кроме одного, самого простого. Объяснив своё решение, конфликтом интересов, непременно возникшем бы, в скором времени, из-за распределения получаемых энергетических ресурсов, между всеми инициаторами этого глобального сценария.

Рассказ Теофилуса, был вполне понятным, связанным. Однако, он похоже вовсе не собирался давать пояснения относительно того, кто же всё-таки за этим стоит, что это за Высшее руководство. Одним словом, по ходу его рассказа у меня возникла куча вопросов. Но, во-первых, я помнил о настойчивой просьбе его не перебивать, а во-вторых, я вообще не верил ни одному его слову. Воспринимая всё в лучшем случае, как розыгрыш, за которым должно последовать, какое-то разумное объяснение всему происходящему. По крайней мере, я решил дождаться обещанной им демонстрации настоящей, скрытой от нас, по каким-то таинственным причинам Реальности. Я был уверен, что именно тогда мы со всем и разберёмся и наконец-то узнаем, кто на самом деле нам с Викторией составляет эту компанию и что им от нас нужно. Если это всё было растянутой и, причём не очень остроумной шуткой, то кто им за этот нелепый розыгрыш заплатил. Однако до этого момента мне действительно необходимо набраться терпения, чтобы выслушать всю эту чушь, которую так неторопливо, обстоятельно и с таким серьёзным видом мудрого наставника излагает этот чудаковатый, но весьма харизматичный тип. Размышляя, таким образом, я понимал, что тем самым просто пытаюсь найти оправдание тому, что всё ещё пребываю в этой компании, выслушивая всю эту галиматью, пускай и довольно убедительно излагаемую тем, кто представился моим Учителем. Я посмотрел на Теофилуса, а затем перевёл взгляд на Викторию, ожидая прочитать на её лице, что-то вроде раздражения. Однако, напротив я увидел человека с широко открытым ртом и распахнутыми от удивления глазами, жадно впитывающим всю ту околёсицу, которую, по моему мнению, нёс этот несуразный господин, на которого она смотрела с не прикрытым восхищением.                  Тем временем, Теофилус прервался, чтобы подлить себе пива и продолжил изложение очередного мифа о происхождении нашего мира.

– Так вот, этот первый из реализованных проектов, кстати, весьма удачно, заключался в создании простейшей биомассы, размножающейся делением и без каких-либо признаков самоорганизации. Исходный материал вносили в специальную среду на заранее подготовленных для неё плотных материальных объектах, которые вы называете планетами. Основной функцией этой биомассы была переработка беспрерывно стекающих на этот уровень потоков энергоинформационной грязи в более лёгкие энергетические сгустки, которые просто не могли удержаться в этих слоях грубой материи и всплывали на более информационные уровни. Здесь они собирались специальными, то же довольно примитивными структурами, но которые уже обладали некоторыми признаками самоорганизации. В этих структурах, поступающая в них энергия разделялась по определённым качественным параметрам и распределялась по конечным потребителям.

Закончив фразу Теофилус, взял со стола свой жбан с пивом, смачно хлебнул из него и расслаблено откинулся на спинку стула, он явно не торопился с изложением своего повествования об устройстве мироздания. У меня создавалось впечатление, что он, сознательно провоцируя в нас растущее раздражение своей неспешностью. Вскоре посмотрев на наши лица, выражавшие явное нетерпение, он удовлетворённо хмыкнул, и, приняв прежнее положение за столом продолжил.

– Хотя созданная система утилизации и работала довольно не плохо, но со временем качество получаемого продукта перестало устраивать наиболее быстро развивающиеся структуры, которым для реализации той информации, с которой они работали, требовались качественно иные более мягкие спектры энергии. Тогда и было решено запустить следующие более сложные проекты, поэтапная реализация которых позволила бы получать на выходе качественно разнообразные спектры энергии, удовлетворяющие интересы всех участвующих сторон.

Теофилус опять сделал многозначительную паузу, давая тем самым понять, что он, наконец-таки подходить к самой важной части своего повествования.

– Перед принятием окончательного решения были оценены все возможные риски реализации весьма непростой в своём глобальном замысле программы. В итоге, чтобы не потерять контроль над запускаемым процессом, было решено выбрать из всех проектов наиболее технологически интересные и непротиворечащие друг другу идеи и объединить их все в один многоступенчатый вариант. В качестве наблюдательного органа за реализацией этой программы, был создан специальный совет. Организованный по иерархическому принципу и включающий в себя представителей всех заинтересованных сторон, – произнося это Теофилус улыбнулся.

– Одного из них вы видите перед собой. При этом признании, Вика непроизвольно ахнула, я же просто усмехнулся, подумав про себя, что ко всем моим предположением, прибавляются ещё признаки параноидального бреда, главного персонажа этого балагана.

– После нескольких предварительных довольно удачных информационных проекций этой программы, которые в вашем представлении можно назвать экспериментами, мы приступили к её реализации используя уже работающую в вашем мире предыдущую модель, – продолжал Теофилус, не предавая какого-либо значения реакции Вики и моему выражения лица.

– На основе набравшей довольно большой объём биомассы были запущены варианты последовательного развития более сложных самоорганизующихся органических структур. Весь цикл был замкнут в полную автономию, без привлечения дополнительных ресурсов с нашей стороны. Единственное что, тогда требовалось, это следить за равномерностью и последовательностью реализации информации, заложенной в проекционную реальность, которая транслировала разворачивание всей спланированной материальной эволюции вашей вселенной.

Теофилус посмотрел на нас, оценивая, насколько нам понятно, то, что он излагает и убедившись, что несмотря на усложнившуюся подачу информации, мы продолжаем его слушать, возобновил своё повествование.

– Вся та информационная составляющая, которая легла в основу построения вашего мира, если говорить понятным вам языком образов, лежит в основе многогранного кристалла. Граней у этого кристалла великое множество, некоторые из них очень нестабильны и постоянно трансформируются, другие существуют бесконечно долго, но все они имеют качественно разное, не повторяющееся строение.

Рассказчик прервался, чтобы попросить Маркуса, наполнить пивом свою опустевшую ёмкость, затем глотнул из неё и продолжил своё весьма непростое повествование.

– Общая информационная спираль, расположенная в центре этого кристалла, постепенно раскручиваясь, равномерно распределяет освобождаемые информационные потоки по всем его граням. Распространяющийся по его граням информационный рисунок содержит временную составляющую, которая является её производной и одновременно своеобразным катализатором. Этот катализатор на определённом этапе, помогает информации, идущей из глубины кристалла вступать во взаимодействие с энергоинформационными потоками вашего мира, формируя структуры системы утилизации, в том числе и органические.

– Нет – перебил я монолог Теофилуса, не выдержав, такого информационного давления с его стороны.

– Это даже не фантастика и для бреда, как-то уж, через чур наукообразно звучит, – возмущённо и довольно громко выпалил я, чем даже привлёк внимание сидящих за соседним столиком студентов.

– Спокойно, старина, – отреагировал на мой громкий выпад, самый здоровый из них.

– Если что, дай знать, мы впряжёмся, –  довольно задорно, предложил он, обращаясь ко мне. Голос показался мне знакомым, я обернулся, чтобы рассмотреть предлагавшего помощь молодого человека, да действительно это был один из студентов медиков проходивший практику под моим руководством, в прошлом году.

– Спасибо, дружище, в этом нет нужды, – поспешил я успокоить его, – мы просто обсуждаем довольно спорные патологоанатомические сводки. Так, что выпей за здоровье ещё живых, – предложил я ему.

– Здоровья тебе и твоей компании, – я поднял кружку пива, адресуя тем самым приветствие всей его компании. Они весьма дружно отреагировали на моё приветствие, проделав с кружками то же самое.

– Вы, конечно, меня извините, – обратился я к Теофилусу, убедившись, что соседняя студенческая компания, успокоившись, вернулась к обсуждению каких-то своих насущных проблем.

– Вы просили, не перебивать, но только, что в своём повествовании об устройстве нашего мира, в создании которого, как дали нам понять, тоже принимали посильное участие, сравнили его с многогранным кристаллом, что не только противоречит основным научным постулатам, но и просто здравому смыслу.

Я ничего не мог с собой поделать, и при произнесении этих слов, ехидная усмешка протянулась через всё моё лицо.

– Но насколько я знаю, кристалл это вообще твёрдая однородная структ…

– Да, я просил меня дослушать, не перебивая, – довольно резко остановил меня на полуслове Теофилус.

– Но, я уже начинаю мириться с твоей упёртостью и самоуверенностью, граничащей с вызывающим дебилизмом. Поэтому я сделаю тебе скидку на твоё пограничное состояние и ещё раз настоятельно попрошу больше не вклиниваться в мой рассказ, а просто дослушать его до конца, – очень убедительно произнёс Теофилус.

– После завершения изложения необходимой для вас информации, я как обещал, осуществлю небольшую демонстрацию того, что представляет собой, ваша настоящая реальность, – подытожил своё обращение ко мне Теофилус.

– То, что я подразумеваю под понятием кристалла, который тебя так удивил, человеческим воображением вообще не представить. Однако, по крайней мере, это понятие, хоть как то, может отразить в вашем сознание, какое-то его подобие. Поэтому, я стараюсь, подбирать понятные вам термины обозначающие, что-то близкое к тому, что я так легко не то, что представляю, а просто вижу. Из этого сам собой напрашивается вывод, что для того, чтобы уловить смысл хотя бы небольшой части из того, что я вам рассказываю, ты должен открывать свой рот только для того, чтобы глотнуть немного пива, которое поможет тебе расслабиться и дослушать то, что я до тебя пытаюсь донести, – просьба Теофилуса прозвучала ещё более настойчиво.

– Индивидуальность каждой грани неповторима, как по объёму реализуемой информации, так и по её качественному содержанию. Одна из граней может разворачиваться целой вселенной, другая каким-то конкретным созданием, реализующимся в этой же вселенной. Причём в некоторых случаях информация, заполняющая вначале одну грань, в дальнейшем может отражаться в своей реализации на непредсказуемом количестве других граней этого кристалла.

– Да простит, меня учитель, – теперь уже Маркус прервал монолог Теофилуса, – примером такой пересекающейся и повторяющей в чём-то друг друга реализации информационных наслоений могут служить миры, построенные писателем фантастом Роджером Желязны. Главные герои этих его произведений путешествуют по отражениям этих миров.

На удивление Теофилус довольно спокойно перенёс это вмешательство своего ученика.

– Я знаю, что Маркус весьма почтительно относится к творчеству этого писателя. Действительно некоторую информацию ему подкидывали мои коллеги. В целом он распорядился ей довольно аккуратно, и она дошла до тех, кому была необходима, чтобы подтолкнуть их в направлении определённого развития. Не так давно, этот действительно прекрасный писатель, принёсший миру пользы намного больше, чем множество современных политиков, покинул этот мир, – произнося это Теофилус, очевидно в знак уважения, поднял свой жбан с пивом.

Мы ответили тем же, отдавая дань заслугам, этого неординарного писателя салютуя своими кружками.

– Ну, так, Желязны и сам высказывался, что он пишет в стиле фэнтези, – не удержался я от ответной реплики.

– Я думаю, что вы потом вместе с Маркусом, найдёте время и разберётесь с этим вопросом поподробнее.

Теофилус поставил жбан обратно на стол и неумолимо продолжил свой рассказ.

– В начале реализации проекта биомасса, наполнявшая ваш мир, имела исходную эфирную оболочку, которая. по сути и являлась основным инструментом взаимодействия и переработки поступающей в этот мир энергии и информации. Материальная её часть являлась всего лишь якорем, удерживающим эту эфирную оболочку в этом мире. В последующих этапах реализации этой программы материальная структура всё больше усложнялась. Более организованные органические формы, запрограммированные на развитие по определённой схеме, поглощали менее организованные формы, превращаясь в сложные механизмы переработки энергоинформационных отходов, которые теперь воплощались в их тела. В конечном итоге на планетах подобной вашей появилось великое разнообразие вначале растительных форм, а затем и животных. На тот момент главная задача существования биомассы, в великом разнообразии наполнявшей миры подобный вашему, заключалась в поглощении и усвоении менее организованной биомассы более организованными органическими существами. Конечным же продуктом, который интересовал создателей этого мира, была энергия определённых спектров, вырабатываемая всей этой биомассой в процессе своей жизнедеятельности. Надо сказать, что на тот момент реализации этого глобального проекта, энергии, получаемой в результате запущенного и отлаженного процесса утилизации отходов, наполняющих ваш мир, было более чем достаточно. К тому же спектр её теперь был очень широким. Все стороны, принимавшие участие в этом проекте, были удовлетворены и качеством, и количеством получаемого на выходе продукта. Энергия постоянно сцеживалась, а биомасса обновлялась. Казалось бы, цель была достигнута, вопрос с отходами решён, и они успешно конвертируются в необходимый всем продукт. Можно всем участвующим в решении этой проблемы, расслабиться и продолжить дальше своё независимое развитие. Однако вскоре появилась ещё одна идея, очень заинтересовавшая вышестоящие структуры.

Теофилус замолчал, прервавшись на самом интригующем месте, очевидно поняв по очумевшему, выражению наших лиц, что перед дальнейшей загрузкой нас информацией, всё же необходимо сделать паузу