Читать книгу Лестница бога. Обретение магии. Часть 1. Новый дом - Юрий Львович Киселев - Страница 1

Европа, шестнадцатый век от рождества Христова…

– Брат Маркус, до меня дошли страшные слухи. Вас обвиняют в ереси!

Эти страшные по своей сути слова равнодушно произнёс толстый, с ног до головы закутанный в золочёную парчу священнослужитель с массивным золотым крестом на такой же массивной золотой цепи, едва помещающейся на выпирающем пузе. Слуга господа уютно устроился в мягком кожаном кресле за монументальным мраморным столом, заваленном бумагами и свитками, и брезгливо рассматривал стоящего перед ним высокого худощавого мужчину лет сорока пяти – пятидесяти на вид с породистым аристократическим лицом, обрамленным роскошной гривой тёмных, почти чёрных волос, слегка тронутых на висках сединой. Одетый в простую серую домотканую рясу, поношенную, местами порванную, но тщательно заштопанную и чисто выстиранную, посетитель, названный братом Маркусом, внимательно выслушал обращённую к нему речь, обвёл спокойным взглядом стены и своды огромного полутёмного зала, после чего медленно и степенно ответил:

– Это наветы, господин кардинал. Я чту господа нашего, да прославится имя его во веки веков.

– Мне доложили, что вы искажаете слова господа нашего, превратно читая святое писание.

– Святое писание создавали люди, а не господь бог. Там записаны мысли людей о боге. Нет никаких доказательств того, что именно господь изрёк эти слова.

– Богохульствуете, брат Маркус, – с угрозой прошипел кардинал. – Вы хотите сказать, что святые люди, канонизированные церковью, лгали?

– Ни в коем случае, господин кардинал, – невозмутимо парировал мужчина. – Они писали о том, во что искренне верили. За свою долгую жизнь я встречал немало таких верующих. Их вера в господа нашего крепка, однако всё, о чём они говорили и писали, есть только их собственные мысли. Нет ни единого документально подтверждённого факта, что эти откровения – от бога.

– Долгую жизнь, говорите? – зацепился за произнесённое мужчиной слово кардинал. – А, кстати, сколько вам лет, брат Маркус?

– Уже и не знаю, – равнодушно пожал плечами посетитель. – Я давно не веду счёт времени, отпущенном мне господом нашим.

– Зато я знаю! – торжествующе воскликнул кардинал. – Недавно вам исполнилось сто двадцать девять лет. Дьявольское долголетие, вы не находите? Простые люди столько не живут¹!

– Я живу столько, сколько мне отмерил мой бог. Если он считает, что я ещё не всё исполнил на этом свете, он даст мне необходимое время.

– Так вы считаете, что на этом свете вы исполнили ещё не всё?

– В этом мире люди успели сотворить так много зла, что потребуется вечность, чтобы искоренить его и сделать мир таким, каким его мечтал увидеть господь.

– О грехах людских мы поговорим попозже… – кардинал задумчиво пожевал сальными губами. – Кстати, о вечности. Так вы вознамерились жить вечно?

– Вечно не может жить даже сам господь бог. Вечно мироздание, а бог – лишь его творение. Однако человек может жить долго, бесконечно долго² – ведь господь создал нас по своему образу и подобию.

– Ересь, брат Маркус! – торжествующе устремил палец в потолок кардинал. – В священном писании сказано, что бог, создавая человека по своему образу и подобию, дал ему две ноги, чтобы ходить, две руки, чтобы работать, уши, чтобы слышать, глаза, чтобы видеть, и уста, чтобы он мог воздавать хвалу создателю своему! Про вечную жизнь там не сказано ни слова.

– Святое писание ошибается, господин кардинал, – впервые на лице мужчины прорезалась тень снисходительной усмешки. – Господь наш, возможно, вообще не имеет рук, ног, глаз, ушей и рта. Он создал нас по образу и подобию своей души, вложив в человека частицу своей божественной сути. Именно поэтому человек способен на то же, что и создатель наш – видеть и слышать душой своей, и творить мыслью своей. А всё, что вы назвали – это всего лишь костыли для спящей во мраке души.

– Опять ересь! Человек не может слышать душой, для этого господь создал ему уши! А для того, чтобы видеть, создал глаза!

– Я могу слышать в душах людских то, что недоступно ушам, и видеть сокрытое – то, что не видят глаза.

– Так вот почему вы всегда выигрываете в карты и лишаете последних денег честных игроков!

– Я не играю в карты, тем более на деньги.

– А вот господин Антоний подал на вас жалобу, что вы за карточным столом лишили его последних честно заработанных денег и обрекли на голодную смерть.

– Его деньги были заработаны путём обмана доверчивых граждан. Он профессиональный шулер и зарабатывал на жизнь, обворовывая людей игрой в карты.

– И кто вам это сказал?

– Никто. Я услышал это в его душе. Я же вам говорил, что могу слышать душой, а не ушами.

– Играя с ним в карты, вы тоже слышали своей душой?

– Я не только слышал его мысли, но и видел его карты³. Я же говорил, что могу видеть сокрытое – глаза мне для этого не нужны. Я не считаю отмеченный вами случай игрой, так как всего лишь забрал у мошенника неправедно нажитое.

– И куда же вы дели деньги, полученные от господина Антония?

– Эти деньги были получены нечестным путём, за счёт обмана простых людей. Дабы не умножать зло, я пожертвовал их на благое дело.

– На какое же, позвольте полюбопытствовать?

– Я отдал их бедной женщине, в одиночку, без мужа, кормившей четверых детей. У неё недавно пала единственная корова, поэтому семья голодала. На пожертвованные деньги женщина купила и корову, и еду для своих детей. Теперь семья сможет выжить.

– Вы должны были отдать эти деньги в церковь! Назовите имя этой женщины – я сам с ней поговорю.

– Женщине деньги нужнее, от них зависела жизнь её детей. А имя я вам назвать не смогу – узнав его, вы отберёте у женщины корову, и её семья погибнет.

– С чего вы решили, что я собираюсь отобрать корову?

– Я прочёл это в ваших мыслях.

– Ах, да… Вы же видите сокрытое и слышите непроизнесённое. Помню, помню… Кстати, а где деньги от вашего прихода? Церковь давно уже их не получает. Почему вы не сдаёте в церковную казну положенный взнос?

– Положенный взнос составляет три монеты из четырёх. Разделите ноль на ноль, и вы увидите, что я никогда не обманывал церковь.

– Какой ноль?

– Прихожане не сдают денег.

– А почему они не сдают деньги?

– Потому что я объяснил прихожанам, что создателю нашему деньги не нужны, он и сам в могуществе своём может сотворить их бесконечно много.

– Но эти деньги нужны церкви!

– Церковь – это не господь, а обычные люди. Скажите прихожанам, что деньги нужны не богу, а лично вам – тогда это будет честно.

– Даже так? А на что же тогда живёте вы сами?

– Работаю, господин кардинал.

– И как доход, на жизнь хватает?

– Хватает. Даже остаётся на помощь нуждающимся.

– А вот до святой инквизиции дошли сведения, что прихожане всё же жертвуют вам деньги. И у меня даже есть доказательства!

– Охотно взгляну на ваши доказательства, господин кардинал, – сохраняя невозмутимость, ответил Маркус.

Кардинал, с победным видом усмехнувшись, потряс маленьким бронзовым колокольчиком, взяв его с угла стола. Не успели отзвуки колокольчика умолкнуть под высокими сводами зала, как дверь открылась, и, униженно кланяясь, в зал вошла старая женщина в грязных лохмотьях.

Проходите, госпожа Эльза, не бойтесь, – тоном, говорившим как раз обратное, изрёк священнослужитель. – В стенах храма господа нашего вам нечего бояться.

– Да, господин кардинал, – униженно кланяясь, затравленно пробормотала женщина.

– Бедное создание, как же тебя запугали, – неслышно проговорил мужчина, назвавшийся братом Маркусом.

Меж тем кардинал, потирая в предвкушении потные ладони, спросил у вошедшей посетительницы:

– Знаете ли вы стоящего перед вами человека?

– Да, господин кардинал, – тихо ответила женщина.

– И кто же это?

– Это брат Маркус, господин кардинал.

– Скажите, Эльза, собирал ли брат Маркус в вашем приходе пожертвования деньгами господу нашему?

– Да, господин кардинал.

– А вы лично давали ему пожертвования деньгами?

– Да, господин кардинал.

– Вот видите, брат Маркус, вы лжёте! – на лице кардинала расплывалась довольная предвкушающая улыбка, – ваши прихожане свидетельствуют против вас!

– Господин кардинал, – мужчина продолжал сохранять спокойствие, – прозвучавшее под сводами храма господня свидетельство действительно лишь тогда, когда свидетельствующая поклянётся перед господом нашим, что она не лжёт.

– Эльза, поклянись, что ты не лжёшь, – кардинал продолжал победно улыбаться.

– Я не лгу, господин кардинал, – ещё тише пробормотала женщина, склонившись в глубоком поклоне.

– Эльза, – Маркус обратился к замершей посетительнице, – клятва должна приноситься не кардиналу, а богу. Повторяй за мной: я, носящая имя Эльза, перед лицом господа нашего клянусь…

Женщина тихо, но отчётливо, слово в слово, повторяла за мужчиной слова клятвы.

– …Что всё сказанное здесь про брата Маркуса – правда, – продолжил мужчина. – Если же я солгала и незаслуженно оклеветала брата Маркуса – то гореть моей душе в аду во веки вечные, и не помогут моей душе ничьи молитвы, даже молитвы господина кардинала… Что же вы замолчали, госпожа Эльза?

– Я не могу… Если я это скажу, то гореть мне в аду…

– Почему же гореть? Разве вы солгали?

– Да… Я не могла ослушаться… Господин кардинал заставил меня, пригрозив…

– Спасибо, Эльза, что вы нашли в себе смелость признаться, что господин кардинал заставил вас солгать…

– Да что вы себе позволяете! – лицо кардинала перекосила гримаса ненависти.

– Я только позволил открыться правде.

– И какой же правде, позвольте поинтересоваться?

– Мой приход давно не приносит церкви денег. Прихожане являются верными последователями господа нашего, да прославится имя его во веки веков, что и подтверждали многочисленные проверки, присланные вами с целью найти хоть какую–то зацепку, дабы сместить меня и посадить на приход своего человека. Недавно вы пообещали этому человеку, что уже в ближайшем будущем отдадите ему мой приход, для чего сфабриковали против меня обвинения в ереси и заочно уже приговорили к казни через сожжение на костре. Решение принято на совете епископов вчера вечером, все бумаги подписаны, осталось только придать моему убийству видимость законности. Звон золота в вашей душе заглушил остатки человечности…

– Да! – с лицом, покрывшимся красными пятнами от злости, кардинал растерял остатки спокойствия. – Я лично подписал приказ о вашей казни! И знаете, почему? Такие, как вы – враги церкви! Скрываясь под маской благочестия, вы разваливаете церковь, своими мыслями и идеями уничтожая её изнутри! А ведь церковь – один из оплотов порядка в мире, без церкви мир погрузится в пучину анархии и мракобесия. Пасторы в обмен на пожертвования вселяют в души людские веру в заповеди божии. Паладины церкви, существующие за счёт пожертвований, огнём и мечом поддерживают веру в бога, уничтожая еретиков и отступников, способных посеять смуту в душах людских!

– Да, тут как раз вы правы, говоря о способе получения мзды. Церковь, огнём и мечом насаждая веру в бога и обязанность сбора пожертвований, давно изжила себя, став паразитом на теле народа. Высокими словами о боге церковь прикрывает свои грязные дела по захвату власти и отъему денег у простых людей. Не такой мир мечтал увидеть господь наш.

– А вы знаете, о чём мечтал господь? Как будут мир жить без церкви?

– Хорошо будет жить. Вера в бога в душах людских не станет зависеть от таких, как вы. Мир станет чище. Люди устремятся к богу, желая стать лучше и мудрее. Ведь господу нашему нужны друзья и соратники, а не покорные и тупые рабы. Создавая людей по образу и подобию своему, господь надеялся, что когда–нибудь в будущем люди вырастут, достигнув уровня бога, и он больше не будет так одинок. Тогда и наступит рай на земле. А ад… Если господь бог разочаруется в нашем мире и увидит, что его старания обрести друзей и соратников не увенчались успехом – он уничтожит своё творение и создаст другой мир, учтя предыдущие ошибки. Новый мир, возможно, окажется лучше и чище нашего, но нас с вами в нём уже не будет. Возможно, господь бог и возьмёт некоторые души в новый мир, зато остальные, не оправдавшие его надежд, будут уничтожены вместе со старым. Так гончар, вылепив неудачный кувшин, сминает его, пока глина не застыла, и из получившегося комка, учтя прошлые ошибки, лепит новый сосуд, лучше предыдущего. И станет уничтожать неудавшиеся творения до тех пор, пока не создаст шедевр. Наш мир пока – как тот кувшин, и лишь от нас зависит, застынет ли глина, принявшая образ величайшего и совершенного творения, или господь сомнёт наш мир в ком, уничтожит, дабы на его месте создать очередное своё творение, ибо господь – творец, а не рабовладелец. Такие, как вы, упорно толкают наш мир к гибели, в ад, и всё меньше и меньше рождается людей, у которых частица творца горит настолько ярко, чтобы превратиться в костёр. Моя частица разгорелась достаточно, чтобы я знал – я не погибну, но возрожусь после смерти в другом теле. Я знаю, что завтра тело моё будет сожжено, однако уничтожить мою душу вы не сможете. Как бы вы ни старались, над душой моей вы не властны, зато деяниями своими уже погрузили во мрак свои собственные души. Мне жаль, господин кардинал, но душа ваша настолько черна, что после смерти тела она уже никогда не сможет возродиться и будет уничтожена. Для вас это будет ад. Я плохо вижу будущее, но ваше могу предсказать⁴. Завтра, после церемонии моего сожжения, вы почувствуете себя плохо. Вскоре у вас отнимутся руки и ноги. Затем, парализованный, вы потеряете способность говорить. Посчитав умершим, вас похоронят заживо. Вы умрёте в муках, кардинал. Умрёте в ясном сознании, задыхаясь, не имея возможности пошевелить руками и ногами и не в силах выдавить из непослушных уст ни одного слова. Вы умрёте, понимая, что навсегда исчезаете из этого мира – отягощённая злом душа ваша не сможет переродиться и погибнет. Вы слишком много грешили, кардинал, и чаша терпения господа нашего переполнилась. Прощайте…

В нашем мире возможно всё…

Если же кто–то вам скажет,

что что–то невозможно –

значит, он просто

недостаточно сильно этого хотел…