Читать книгу Выбор героя - Юрий Львович Манов - Страница 4

Маг Странствий медленно бредет по большой галерее замка, прижимая к груди свиток. Маг еще слаб, в глазах мага еще туман, но все равно замечает – галерея, да и весь замок преобразились. Исчезла траурная драпировка с зеркал, ярко горят свечи, витражи на героические темы в окнах, наконец-то вымытых, блестят. И люди… еще совсем недавно словно вымерший замок теперь полон людей. Бегают герольды, какие-то поварята с блюдами, музыканты с инструментами. Завидев мага, все останавливаются и жмутся к стенам. Стражники салютуют магу с еще большим рвением, чем раньше, а встречные придворные кланяются еще ниже.

А вот и его величество. Король Атара Навер Первый уже сидит. Как и положено королю – на троне. Трон на колесиках – недавняя выдумка королевского механика Дуста. Дуст, коренастый бородатый гном тут же, следит за своим изобретением. Увидев мага, почтительно склоняет седую голову. Двое слуг в ливреях легко катят трон по гладкому каменному полу. Король улыбается магу. Глаза блестят, на щеках – неожиданный румянец, волосы аккуратно расчесаны, борода кудрявится, в ней даже не видно седины.

И все-таки, сколько же маг проспал после сражения с исчадьем? Три дня? Больше? Наверняка больше. Всего за три дня вчерашний полутруп не может так поправиться. А за неделю может? А за месяц? Неужели после сражения с бессмертным клещом маг проспал целый месяц?

Королевский лекарь возникает где-то за спиной мага и начинает восторженно нашептывать, что его величество всю последнюю неделю очень хорошо спал, что сегодня утром скушал яичницу из трех яиц , паштет из перепелов и хороший кусок сыра! У его величества нормализовался стул…

Король жестом велит лекарю заткнуться и с нескрываемым интересом рассматривает мага. Указывает ладонью на двери тронного зала. Двери открываются. В зале очень много людей, они переговариваются, слышан смех, выкрики. Но едва появляется король, все стихает. Придворные, как по команде обнажают головы и выстраиваются вдоль стен.

Маг краем глаза замечает свое отражение в одном из многочисленных зеркал. О, все проклятья преисподней! Он в старой ночной рубашке и ночном колпаке! И что же ему никто ничего не сказал? Впрочем, кто же скажет? Магам можно все! Тем более таким магам. Магам, победившим исчадие!

Маг зажимает свиток подмышкой, хлопает в ладони, на нем уже парадный наряд. Почему-то – имперских времен. Драгоценная пурпурная ткань на груди и плечах сверкает золотом, алый плащ ниспадает до самого пола, на голове – золотой венок. Напутал что-то, видимо, не совсем еще проснулся, но… пусть остается. Для этого случая вполне пригодно. И свиток вполне сойдет за жезл имперского мага стихий.

Король кивком оценил новый наряд мага:

– Что ж, уважаемый, ты выполнил свою часть договора, я до сих пор жив, хотя мало кто верил. Очередь за мной. И пусть все знают, что слово короля Навера – это даже больше, чем закон. Законы иногда переписывают и отменяют, слово, данное королем – никогда! Но сначала я хотел бы познакомить тебя с моим семейством.

Хотя речь короля еще не до конца восстановилась, он порою «сглатывал» не только звуки, но и целые слова, маг Лонир понял, что король хочет говорить, его радует сам процесс, сам факт, сама возможность свободно говорить. Без страшной тяжести на груди, без постоянной боли, обручем стискивающей голову. Слуги медленно подкатили трон к стоявшим в первом ряду придворным. Король кивает царедворцам, поворачивает голову к магу:

– По атарским обычаям близость к трону зависит не от богатства или могущества придворного, а от его возраста. Очень мудро, верно, маг? Никаких ссор, никаких споров, кто больше для королевства сделал, свершил. Кто старше, тот и ближе. Хотя, признаюсь, у стариков большей частью жуткий характер, и от них порой смердит. Вот познакомься, мои любезные братцы: лорд канцлер, лорд казначей и лорд хранитель печати. На их плечах все мое королевство: законы, землевладение, казна, армия.

Старший – лорд канцлер, вот этот хитрец с лицом святоши. Лицу не верь, мир не видел такого мздоимца! Он давно богаче своего короля, и если бы не эти два моих младших братца – казначей и хранитель печати, он бы давно скупил весь Атар, пустив меня нищенствовать. Братцы его с детства ненавидят, ибо в мальчишеских играх он их здорово поколачивал. А я его! А он опять их! И традицию эту мы стараемся поддерживать на семейных советах вот уже добрых полвека. Младшие давно научились давать ему отпор, видишь, какой славный фингал у него под глазом. Даже пудра не помогает. Но и меж собой младшие частенько спорят, что убедительно доказывают шишки на скулах и расквашенные носы, так что редкий государственный совет обходится без драки. Ха-ха-ха. Знаешь, маг, даже в те редкие дни, когда три этих проходимца достигают согласия и состряпают общий указ, скрепленный подписями и королевской печатью, чтобы запустить свои хищные лапы в мою казну, их встречает мой эконом Гратирон. Гном с Лазурных гор – жуткий скряга! Достался мне в качестве трофея после войны за Северные горы. Ты знаешь, он даже спит в сокровищнице, на сундуке с серебром. Прочитав указ, этот жмот сразу начинает сомневаться, и гроша ломаного не получат мои братцы без клочка пергамента с моей личной печатью вот с этого перстня, ха-ха-ха.

Члены королевского совета разом поклонились магу. Очень похожи, даром что единоутробные братья, только вот волосы… Старший плешив, средний сед, как лунь, младший – с роскошной рыжей шевелюрой. Братья давно ненавидят друг друга. Думают, что ненавидят. Думают, что видеть друг друга больше не могут. Но отними у них эти еженедельные королевские советы со спорами и драками, зачахнут, захиреют. Первым умрет младший – лорд хранитель печати. Умрет завидной смертью – в объятьях молодой любовницы. И на похоронах братья вдруг с ужасом поймут, как им не будет его хватать: его гнусавого голоса, его глупых шуток, его отвратительной привычки грызть во время принятия важнейших государственных решений лесные орехи. Лорд казначей даже и не притронется к королевской печати, о которой так мечтал, впадет в хандру и через год умрет на руках своих старших братьев. Лорд канцлер, совместив три главных государственных должности, будет называться первым министром, но вдруг перестанет интересоваться государственными делами, даже подружится с экономом Гратироном, станет читать фолианты «Мудрость гномов», займется алхимией и через два года умрет от горячки.

Маг провел ладонью по глазам, отгоняя видение траурной церемонии у королевских склепов и совершенно седого короля Навера, трясущейся рукой принимающего ключ от склепа своего последнего брата…

– Думаю, если бы я помер, – продолжал король, – мои братцы первым делом сожгли бы Гратирона живьем в том самом сундуке – не пожалели бы серебра, а потом пустили бы моего старшего сына по миру. А вот и он, мой первенец – Навер Второй, будущий король Атара. Совсем на меня не похож, а? Весь в маму – урожденную принцессу Леслота. Ты знаешь, как я женился в первый раз? В жуткой спешке! Тогда леслотские бароны, эти бандиты и безбожники в битве при Синоре довольно ощутимо намяли бока моему батюшке, да упокоят его дух владыки стихий! И батюшка срочно запросил мира, женив меня на единственной леслотской принцессе, которая по причине слабого здоровья и жуткой мнительности явно засиделась в девках. Мне было едва пятнадцать, ей – двадцать пять. Веришь ли, маг, после свадебного пира я боялся войти к ней в спальню, и отцу пришлось лично брать меня за шиворот и заталкивать на брачное ложе. Она была некрасива, пуглива и застенчива. Тем не менее, я скоро полюбил ее, и она относилась ко мне как добрая старшая сестра. И скоро подарила мне вот этого крепыша. Обрати внимание, сама выкормила его грудью, кормилицам не доверяла. Но к подданным была слишком добра, часто помогала нищим, сама ходила в больницы к бедным, где и подцепила заразу, которая свела ее в могилу. Во время ее похорон я плакал навзрыд, хотя рыцарям это не к лицу. Сразу после траура забрал парня у мамок-нянек и сам взялся за воспитание сына. Но тщетно. Рыцарь из этого увальня, как из стражника повитуха, хоть я и посылаю его во все походы. Видишь, он в латах, только что с войны. Что, сынок, пока я болел, небось, уже примерял корону. А? Шучу, шучу! Я-то знаю, что мой старший сын с удовольствием променял бы все это королевство на небольшую утиную ферму где-нибудь на берегу Синоры, с условием, чтобы его никто и никогда не беспокоил…

Принц Навер, плешивый, курносый, толстенький, коротконогий мужчина лет пятидесяти. Совсем не похож на отца, разве что борода рыжая. В походных латах, но лат не любит, как и походы, и все эти дворцовые собрания. Королем быть не хочет, но понимает, что надо стать королем. Ему будет уже за шестьдесят, когда отец призовет его к смертному ложу, крепко сожмет его руку и испустит последний вздох. Вся страна будет со страхом, с ужасом ожидать, какая же беда поразит ее со смертью великого короля Навера?! Ведь новый король и в подметки не годится своему великому отцу, он слаб, глуп, безволен. Сумеет ли он спасти их? Нет, не сумеет! Так не пора ли запирать городские ворота или уходить в леса? Но ничего не произойдет. Ни града, ни засухи, ни чумы, ни нашествия врагов. Навер II не любит войн, но охотно дает своим баронам проявить свою доблесть в боях. Даже сам возглавит воинство и проведет… до границ королевства, после чего с облегчением снимет блестящие латы и вернется домой, но не в город, не в продуваемый сквозняками замок, а в поместье, к любимым уткам. Король не любит государственных дел, поэтому ни один закон своего отца не изменит, и новых не придумает. Налогов новых вводить тоже не станет, хотя новый король скуп, его скупости позавидует даже королевский эконом Гратирон. Однажды король услышит на совете, во сколько обходятся казне королевские тюрьмы, лично их посетит и велит разрушить. А преступников отправит мостить дороги. По мощеным дорогам гораздо удобнее отправлять возы с утиными яйцами на базар. Меньше боя – больше дохода. Жена короля из поместных дворянок, она любит сельские праздники с ряжеными, поэтому король разрешит бродячим комедиантам селиться в королевстве, и несчастные менестрели найдут здесь защиту и покровительство. Потом годы правления Навера Второго Толстого назовут золотым веком поэзии Средиземья. Да и все двадцать лет его правления потом назовут тучными и… скучными. Никаких потрясений, ничего нового. О великих победах атарских армий горожане будут узнавать из восторженных воплей глашатаев на городских площадях, да по диковинным товарам, появившимся на рынках. И мало кто из подданных всплакнет, когда королевские герольды трубами возвестят о кончине ленивого и глупого короля. «Помер толстяк? Ну и ладно». Пора поплакать придет позже, когда придет пора перемен…

Принц Навер почтительно поклонился магу, он очень благодарен магу за то, что еще некоторое время его плечи будут свободны от этой ноши – ответственности за государство. Мысленно он уже дома, на ферме. Снять с себя это железо и к любимым уткам…

– Погодки Эрник и Дарон, – представил король двух принцев. Совсем не похожи на своего старшего брата, статные, с узкими хрящеватыми носами, у обоих раскосые глаза и ушные раковины, выдающие в них полукровок.

– Добрая пара добрых плодов династического брака, – продолжил король после паузы, во время которой выпил изготовленного по рецепту мага бальзама. – Их мать – эльфийская принцесса Нора Береза, дед – король клана эльфов Холмов. Мы воевали с ним пару раз, но как-то вяло, без огонька. А у эльфийской знати как раз вошло в моду родниться со смертными. Для обновления кровей. Так и сговорились. В приданное я получил все холмы на правом берегу Синоры, и мои бароны понастроили там замков. Так что теперь с юга наши границы в полной безопасности. По крайней мере, были, пока не появилась нежить. Скажу тебе, маг, Нора была – огонь! Настоящая принцесса! Слова поперек не скажи! Мы подрались с ней в первую же брачную ночь и дрались временами на протяжении всего супружества. Что совершенно не мешало нам испытывать друг к другу истинное уважение и предаваться на ложе неземной, почти звериной страсти, в результате чего зачали вот этих красавцев. Да! Горда была моя жена и очень своевольна. Когда ее отец прислал гонцов с просьбой о помощи – как раз во время большого орковского нашествия, я отправился к баронам собирать войско, а она не стала ждать и с полусотней лучников поскакала прямо за Синору. Там они все и полегли в первом же бою. Хорошо, что тела сумели отбить – она похоронена в парке моего загородного поместья, под тремя березами, я ее частенько навещаю, беседую. Если хочешь, я вас познакомлю, умнейшая, скажу тебе женщина. Только характер тот же остался горячий, в последний раз набила мне веткой глаз… зато сыны получились – сам видишь.

Маг видел. Старший принц Эрник в полной мере унаследовал характер матери. Слишком горяч, слишком нетерпелив, не терпит компромиссов. Он – воплощение войны, боевые латы для него – вторая кожа, рев боевой трубы – лучшая музыка. Когда его старший брат станет королем, он принесет ему три блестящие победы, показав себя не только бесстрашным рыцарем, но и мудрым полководцем. Он и скончается во время похода, но сожалеть будет единственно о том, что умирает не от удара вражеского меча на поле боя, а от болотной лихорадки в лекарской палатке.

Младший – принц Дарон. Он, потомок эльфов, не любит леса и вообще – суши, его стихия – море. Морские битвы. Нет, скорее – новые открытые земли, хотя битвы – тоже. Он – внук эльфийского короля без сомнения будет пускать под топор целые дубравы и сосновые рощи, чтобы строить корабли. Однажды его эскадра не вернется к родному причалу и маг Лонир, сколько не вглядывался в глаза Дарона, так и не увидел могилы с именем прославленного адмирала. Что ж, каждому свое и пусть будет так!

Учтивый поклон будущих непобедимых воинов.

– Этого разбойника тебе представлять нет необходимости, – сказал король, когда его трон остановился около четвертого принца. – Мой любимец, граф Эммер Норрский. Признаюсь, тоже плод взаимной безумной страсти. Овдовев и оплакав Нору, я как раз ехал свататься в Деррис. Жениться мне совсем не хотелось, но тамошний король обещал в приданое за своей злюкой и уродиной целый флот и остров с причалами в Восточном море. А также грозился объявить войну Аррохону, чей герцог – мой любезный кузен, тогда был у меня уже в печенках. И вот, проезжая по землям моего кузена, мы попали в жуткую грозу. Дороги размыло так, что лошади не шли, а почти плыли! Пришлось остановиться на ночлег в Норре, в поместье захудалого дворянина. В честь такого случая местная поместная голытьба решила устроить бал. Видел бы ты, как они съезжались на этот бал: все мокрые, зубами от холода стучат. Но согрелись быстро. В общем-то очень милые оказались люди, пусть немного и грубоваты, но весьма искренние. А когда объявили первый танец, тут-то она и появилась. Лана, дочь местного графа. Молодая, робкая как лань, но свежая, как роза. По бедности ей пришлось надеть парадное платье матушки – размера на три больше, но на платье я и не смотрел. Любовь с первого взгляда – слышал о таком, маг? Я танцевал только с ней, танцевал до головокружения, до самой ночи, а утром, как благородный человек и доблестный рыцарь, уже просил руки у ее батюшки. Естественно, старый пень тут же согласился. В итоге я не поехал жениться в Деррис, не получил кораблей и острова с пристанью, зато приобрел целое графство прямо под носом у моего кузена, да минует его геенна огненная в сумеречном мире. Но что там графство?! Любовь, вот что главное в мире! Я провел с Ланой самый счастливый год жизни. Мы просыпались счастливыми, счастливыми же и засыпали. Не поверишь, маг, я забросил латы и даже начал писать стихи! Получилось коряво. Поэтому снова надел латы и победил в трех турнирах во имя своей дамы сердца. В последний раз она принимала корону турнира, когда была вот с таким животом. И в этом животе был крохотный малыш, который вырос в этакого дылду. Знаешь, он не хочет быть принцем. Он хочет быть доблестным рыцарем, ездить по кишащим разным сбродом дорогам и совершать подвиги во имя прекрасной дамы. Кстати, Эммер, когда твой отец наконец-то увидит эту самую даму? Она вообще, существует, или снова только в твоих мечтах?

Эммер поклонился магу и невесело улыбнулся. И в глазах печаль пополам с радостью. Радость понятна – отец жив и выздоравливает, а печаль? Не прочтешь…Тогда маг посмотрел в глаза короля. Король любил этого сына, пожалуй, больше других. Но видеть его королю было тяжело. Родившись на свет, Эммер отнял у своего отца любимую. Она умерла при родах. И король всегда помнил это. Хотя вслух не говорил.

Вот этот мог бы стать моим верным спутником, подумал маг, снова глядя в глаза Эммера. Но… он уже сам выбрал свой путь. Странствующий рыцарь, борец со злом, защитник слабых, о котором будут слагать легенды и песни. Ему суждено свершить много подвигов и дожить до преклонных лет. Сидя в своем дворце у жаркого камина в окружении полусумасшедших теток, обожающих слушать рыцарские баллады, он будет смотреть в огонь и вспоминать былое. Слуги найдут его уже остывшим ранним хмурым утром на конюшне возле ног боевого коня, тоже очень старого. Граф сумеет как-то надеть боевые латы, но вот взобраться на коня сил уже не хватит…

– Через пару лет я-таки женился на деррийской принцессе, правда, не на старшей – ведьме и уродине, а на младшей, умнице и красавице, – продолжил король, давая знак катить трон дальше. – Брак оказался счастливым и долгим. За это время принцесса успела стать королевой и довольно часто уезжает в Деррис, чтобы хоть как-то держать в руках этих несносных черных магов. И вообще, государственные дела отнимают у нас столько времени и сил, что мы даже поругаться толком не успели. Семнадцать лет сплошного счастья! Вот, счастлив представить: моя супруга Эра, королева Атарская и Деррийская, в отличие от покойной старшей сестры – красавица, но… тоже ведьма!

Женщина действительно очень красива. Такая красота свойственна разве что цыганкам и сумасшедшим. Идеальных пропорций лицо, прямой нос, начинающийся чуть выше бровей, бездонные черные глаза, словно рассыпающие искры, узко сжатые губы и волевой подбородок. И шикарная грива черных, как смоль, волос.

Королева Эра склонилась перед магом в низком церемониальном поклоне, выпрямившись, бросила беспокойный взгляд куда-то за спину. Маг ее беспокойство прекрасно понял. Дети! Три принца. Старшему лет шестнадцать, второй – отрок лет десяти, и еще на руках у няньки четырехлетний карапуз. Младшенький. Ему и боязно, и интересно, магов в таких красивых одеяниях малыш еще не видел. Очень хочет потрогать ручкой блестящие штуковины на плечах мага. Но боится его длинной седой бороды и колючих глаз. Но мать беспокоится не о нем, мать знает, что такого малыша маг в дорогу не возьмет. Но старший и средний! Одного придется отдать! Проклятье в адрес царственного супруга, давшего магу такое обещание, и (О, глупость! О, слабость!) собирающегося это обещание сдержать. Проклятие эмоционально, король закашлялся и снова приложился к чаше с бальзамом.

Маг подошел к старшему из братьев, склонившемуся в поклоне. Дождался, когда принц Тиллер выпрямился, встретился с ним глазами. Нет, этот – явно не его спутник. Слишком изнежен, избалован, ленив. Королева явно переусердствовала с материнской любовью, но не дала вкусить младенцу и капли материнского молока. Она растит из сына великого короля. И напрасно возомнивший о себе маг думает, что сможет забрать его с собой. Если чары не подействовали (то-то меня в такой долгий сон свалило, и в желудке резь, подумал Лонир), то верные люди встретят мага на ночной дороге. Или в ближайшей таверне. И маг останется там навечно. А сын вернется к матери, чтобы стать королем Дерриса. Она так решила, и так будет!

Маг перешел к среднему брату.

– Принц Тим-книгочей, – коротко представил король. – Очень вдумчивый мальчик. Перечитал всю мою библиотеку, и все про путешествия, плавания, подвиги разные. Я про такую ерунду в жизни не читал, королева тоже все больше про магию, да про алхимию. И в кого он только такой?

Так вот кто, оказывается, собрал эту замечательную подборку рыцарских романов и книг о путешествиях и дальних плаваниях в отдельном шкафчике. Хорошие глаза у этого мальчика, только очень испуганные. Ну, это понятно. По годам – ровесник Оваю, чем-то они даже похожи и роста одинакового. Только этот рыжий, и еще Овай кажется взрослее – жизнь заставила. По дорогам шляться – это не во дворце плюшками объедаться. Но толк из этого парня может получиться…

Маг вздрогнул – спину обожгло, словно кто плетью ударил. Обернулся. Ну да, конечно, «ласковый» взгляд королевы. Второго сына королева отдавать магу тоже не намерена. Она вообще никому ничего не намерена отдавать. У нее совсем другие планы. Старший, любимец, станет королем Дерриса, это решено. А этот… Едва поправившись, ее муж отправится на войну и завоюет для ее второго сына королевство. Она присмотрела одно такое, небольшое, но очень уютное, как раз по пути в южные земли. А королева уж постарается, чтобы король Навер подарил его своему предпоследнему сыну. Младшенький тоже станет королем. Потом, когда подрастет.

Маг выдержал взгляд королевы, заставил ее отвести глаза. Она ошибается – королем ее младший сын не будет. Это маг видел точно. Он будет ученым, придворным алхимиком и звездочетом при дворе своего брата, короля Тиммера I. И король будет его очень любить. Еще бы, ведь они проведут больше десяти лет запертые в замке. В покоях с библиотекой и одной сырой спальней с вечно чадящим камином. Небо они будут видеть только сквозь решетку на окне. И каждую ночь вздрагивать от шагов в коридоре – не убийца ли с острым кинжалом идет к несчастным принцам… Их заключит под стражу старший брат. Да, вот он будет королем, но никто и никогда не назовет его великим. Скорее – наоборот.

Маг снова посмотрел на принца Тиллера. Плохой у него взгляд, недобрый. Когда ему исполнится восемнадцать, мать своими руками снимет со своей головы деррийскую корону и торжественно возложит ее на голову своего сына. Потом она будет жалеть об этом. «Слишком рано возложила на сыночка такую тяжесть». Юный король сразу начнет реформы. Сначала он рассорится с деррийскими магами и запретит магию в королевстве. Возомнив себя стратегом, он будет много воевать и всегда неудачно. Без магов бывшая великая деррийская армия превратится в толпу сброда. Возомнив себя великим адмиралом, юный король разобьет о скалы целую эскадру. Мокрого и трясущегося его вытащат на берег, и он до конца своих дней будет бояться воды. Он возомнит себя мудрым правителем, и расстроит все дела во вполне благополучном королевстве. Наконец, против него восстанут вассалы, и он первым бросится спасаться с поля боя во время решающей битвы с уступающими в численности и вооружении бунтовщиками.

Бездарно потеряв Деррийское королевство, он в слезах и соплях явится к матери, и она опять сделает его королем. Того самого королевства, что завоюет ее муж для среднего сына. Средний сын может подождать, ведь есть любимый, старшенький, первенец. Теперь он будет править куда мудрее, едва надев корону, первым делом заключит мать и родных братьев в замок. Мать проживет недолго. Она сойдет с ума от коварства сына и целыми днями будет стоять у окна в надежде хоть на минуточку увидеть своего любимца, первенца. Какой он красивый в алой королевской мантии на белом коне. Как к лицу ему золотая корона. Скоро она умрет от горя. Но и после смерти будет оберегать его наложенными ранее заклинаниями от войны, чумы и бунта. Его младшие братья чудом доживут до того дня, когда король потребует принести ему колдовские книги умершей матери и прочитает первое заклинание, отменившее предыдущие. Будет война, чума и бунт. Будет городская площадь, эшафот и палач в красном колпаке: «…ваше величество, извольте положить головку вот сюда. Эй, ну держите же его, крепче держите! Ваше величество, право же, стыдно – люди смотрят, а вы чулки намочили. Не бойтесь, это не больно, раз и все. Давайте я вам слезки вытру. Вот так. Смотрите, птичка полетела. Держите?» Хрясь…

Маг не без труда отогнал видение казни и теперь посмотрел в глаза юного книгочея. После казни старшего брата король Тим перезахоронит мать в подобающем ей королевском склепе, будет править долго и праведно. Люди назовут его Тиммер Милостивый. А младший будет алхимиком и астрономом при его дворе. И сумеет прочитать книгу матери. Нет, все три брата на своих местах. Так суждено быть, так оно и будет.

– Я не вижу его здесь, – сказал маг громко.

– Что?! – не понял король.

– Здесь нет того, кто пойдет со мной, – объяснил маг, и почувствовал, как изжога мигом исчезла, как и резь в желудке. Теплая, ласковая волна словно обняла его. Обернулся, встретился глазами с королевой. Вот вам и доказательство, что от ненависти до любви один шаг. Как и в обратную сторону. Сейчас королева готова сделать для мага все, что он захочет. Маг не хочет лишать ее ребенка! Маг благороден! А она? Она виновата перед ним, очень виновата! Но она умеет быть благодарной, она загладит свою вину. Для начала королева снимет все свои заклятья, а вечером приготовит магу богатые подарки – в том числе эльфийский плащ на гагачьем пуху. Очень кстати, подумал маг, такой плащ очень кстати для путешествия на север. А король Навер в явном замешательстве:

– Подожди, старик, но у меня больше нет сыновей. Есть дочери, где-то около десятка, но сыновей…

– Разве в вашем королевстве нет больше юношей, которые называют вас отцом? Не при всех… ну вы меня понимаете…

– Да, но… Постой, ты что, хочешь взять бастарда?

– Разве бастард – не ваша кровь?

– Да, но… впрочем, твоя воля, – сказал король, судя по голосу – с явным облегчением. – Все слышали?! Король держит свое слово! Эй, бездельники, соберите-ка в замок моих дорогих сыновей. Всех! Заодно повидаюсь с отпрысками.