Читать книгу Manapunk 042: Когда миру мы не нужны - Юрий Михайлович Киприянов - Страница 1

Code: 42

Стою, курю, никому не мешаю. Мимо проносятся один за другим кары, обдавая зловонным выхлопом. Плексиглаз здания холодит плечо пока я пытаюсь собрать информацию по цели. Тачка Гронга сейчас должна показаться из-за поворота, а у меня до сих пор нет инфы о том, как вскрыть софт на его железке.

И Джакс не звонит. А без нее вся затея пойдет прахом.

Эх… плакала моя наноструна третьего поколения…

Стоп! А это что такое?

– Надя, ты – волшебница! – говорит огромный бородатый великан в драной хламиде болотно-говенного цвета.

– Ты чего несешь, амбал?

Code: 4C

– Надя, ты – волшебница!

– Ты чего несешь, амбал?

Но кто меня будет слушать? Свет, блеск, вспышки… И я оказываюсь совсем другой подворотне. В нашем Москоу-Сити такой каменной кладки не осталось нигде, кроме музея Архитектуры былых эпох. А я его избегала от северного гетто до южного в попытках заработать кредитов для хоть какой-то жизни, отдаленно похожей на нормальную.

– Ты что сотворил, шкаф с антресолью? – только и остается кричать ему в бородатую рожу. – Я только собралась денег срубить на этом дельце, а ты что сотворил? И где мы, мать твою через забор раком?!!

Это был второй животрепещущий вопрос. Технологий по телепортации, сколько бы не бились очкарики, человечество так и не получило. Поэтому бедняки вроде нас и ютятся на засранной планете, пока богатеи на орбите или Луне тусуют. А мы в говне и нечистотах по уши. И тут является этакая туша и говорит о какой-то там волшебнице! Дергаю затвор и вытягиваю из левого запястья светящуюся оранжевым наноструну и хмуро смотрю на гиганта.

– Или ты мне сейчас расскажешь, что за хрень тут происходит, или я тебя располосую нахрен на лоскуты. Ты вообще кто?

– Я – Горгерд, Наденька! Я знал твоих родителей…

– Слышь, ты, хурмоед! Мои родаки подохли семнадцать лет назад в перестрелке в Южном Бутово. Немного поздновато являться с соболезнованиями, не находишь? Так какого демона тебя принесло именно сейчас?

– Тебе грозила большая опасность…

– Большая?! Большая, чем сдохнуть на улице от голода? Или, может, сторчаться от наркоты в каком-нибудь подпольном борделе? Или оказаться секс-куклой продажных копов? Большая, чем что из этого?!

– Но… мы же тебя оставили дяде и тете?

– О да! Дяде и тете! Их сожгли вместе с домом, когда я была в школе! Слишком много махинаций с недвижимостью кое-кто проворачивал. И я после этого оказалась на улице ни с чем! – я уже просто ору на него, выливая накопившуюся боль. – Так чего ты приперся, лобковая вошь-переросток?

Нервный взмах, и трехатомная нитка легко разрезает ближайшую стену. Гигант пятится, вскидывая руки в примиряющем жесте.

– Эй, Наденька! Полегче, прелесть моя! Мы не знали…

– Чего вы не знали? Что меня сношали в жопу в подворотне? Или чего вы не знали? Бросили меня в этой клоаке человечества и припираетесь тогда, когда уже нахер не нужны? Чего вам надо от меня?!

– Ты – из рода величайших волшебников, Надя…

– Да хватит мне эту чушь задвигать, – устало говорю, пряча нить и доставая сигареты. – Магии не существует. Есть лишь токсичные сны наркоманов.

Сигаретный дым уносится к небесам, чей непривычно голубой и яркий цвет наводит воспоминания о детских сказках, что нам в приюте читали. Я смотрю на них и думаю, что, похоже, просто кто-то хакнул мои чипы, и мне просто все это дерьмо снится, пока тело разбирают в подпольной живодерне, вырезая импланты, что не завязаны на биосознательный отпечаток.

– Скажи только честно. Я брежу?

– Нет, Надя. Я действительно знал твоих родителей. И мы хотели тебя спасти от той участи, что настигла их, – опасливо отвечает он, приближаясь, явно желая обнять. – Я сожалею, что не был рядом, когда тебе было тяжело…

– Хех… Сожалеешь. А, плевать, все равно поверить тебе будет приятнее, чем вернуться в то дерьмище, что я зову своей жизнью, – достаю сигарету и закуриваю под удивленный взгляд гиганта. – Так что там ты плел о магии?

Code: 4D

– Надя, я не плету тебе о магии! – возмущается великан, доставая кривую палку из просторного рукава своего балахона. – Смотри.

Он шепчет какую чушь, и с кончика палочки срывается жгутик света, опаливая стену напротив. Я задумчиво провожаю взглядом это странное светопредставление и пожимаю плечами.

– И что? Слабомощный лазер на когерентном луче. Это разве магия? – фыркаю себе под нос и затягиваюсь. – Ладно, идем. Если я брежу, так хотя бы пусть это будет не в подворотне.

– Надя!.. – возмущенно басит великан. – Ты не понимаешь! Ты – волшебница.

– Ага. Еще скажи, что ведьма ву-у-у-у-у-уду-у-у-у-у, – делая страшное лицо, вою в ответ. – Давай лучше пожрем чего-нибудь.

Мы поворачиваем за угол, и… Я даже ненадолго впадаю в оторопь. Местечко, в котором оказалось мое бредящее сознание, явно списывали с того самого музея архитектуры. Домишки высотой всего в три-пять этажей из камня с маленькими окошками в деревянных рамах, дверцы с массивными кольцами на них, узкая улочка, почти целиком являющаяся пешеходной, лишь изредка пересекаемая…

Лошадьми.

– Мать моя женщина, роди меня обратно. У меня точно нейросети в голову в узел завернулись и коротят друг об друга, – с усмешкой говорю куда-то в пространство, выпуская колечко дыма. – Это мы где, Горгерд?

– Улица Кособокина, – отвечает хмурый великан, явно уже не столь радостный, как в первые мгновения нашего знакомства. – И здесь не принято курить.

– А как же пафосная трубка в руках Гендальфа? Или другие курящие маги? Не ври мне тут, что в ваших магических закоулках все на ЗОЖ. Еще и не пьют, да?

Но Горгерд не успевает ответить. От одной из групп отделяется мрачного вида субъект с тяжелым взглядом поросячьих глазок на морщинистом лице. На нем некое подобие формы жандарма, а в руках эта самая палочка, которую он тычет в нас.

– Сейчас еще с тролльим патрулем разбираться… – устало говорит великан, собираясь задвинуть меня на второй план. – Пожалуйста, молчи.

– Чего я, с легавыми не закусывалась? Сама разберусь.

Он, быть может, и желает меня уже удавить, да только патрульный уже рядом. И хмуро смотрит на нас из-под низко надвинутой каски с звездочками.

– Курение в общественных местах запрещено… – начинает он.

– Да-да-да. Когда это у нас успели снова запретить курение? В Москоу-сити-то?

– Вы не в Москоу-сити. Вы на улице Кособокина, а здесь дейстуют законы министерства магии России-матушки…

– Да вы что? И давно у нас Россия-матушка отделилась от Москоу? Или Москоу от России?

– Господин тролль, девочка в первый раз на наших улицах, – примиряюще поднимает руки Горгерд. – Мы же все понимаем, что мир тут и там отличаются…

– О да, отличается. Тут все-таки отвратительно правильные, что даже не знаешь, какого бомжового хера вы сбрасываете детей “великих” волшебников в самое пекло, да, Горгерд? – мрачно говорю, в очередной раз затягиваясь и выдыхая в лицо троллю струю дыма.

– Мадемуазель! Прошу не нарушать общественный порядок!

– А то что?

– Я буду вынужден вас оштрафовать! – рычит тролль.

– Да? А если у меня нет денег?

– Вы пойдете в тюрьму!

– О! Чудесно! Давай, тащи меня в каталажку! Я прям жажду познакомиться с местным ворьем поближе!

– Надя!

– Мисс!

– Да заткнитесь оба. Мне плевать на ваш мир, ваши порядки, ваши законы и вообще на все это вокруг. Это бред в моей голове! Что хочу, то и ворочу!

И на этих словах тонкая алая полоса вырывается из запястья и легко разрезает палочку тролля, которой он все это время тыкал в нашу сторону.

– А вот это ты сделал зря, мелкая тварь, – тролль уже даже не рычит, а шипит в мою сторону. – Я тебя сейчас…

Знаете, как ощущает себя болван, возомнивший себя самым крутым, когда все идет не по его плану? Вот именно как этот коп, когда его бубенчики познакомились со стальным носом тяжелого ботинка, чей удар усилен миомерными мышцами ворованных с армейских складов имплантов.

– Это мой кошмар, полудурок. И здесь я говорю, когда должно быть страшно, – шиплю ему на ухо, когда оно оказывается рядом. – И тем более, кому.

Демонстративно достаю сигарету под капель слез из глаз стража правопорядка, закуриваю и киваю окончательно оторопевшему гиганту.

– Идем. Чего размусоливать?

Code: 4F

– Наденька! Будь вежливее с другими! Тем более, с представителями закона! – кричит мне великан вслед, пока я бреду по неизвестной улице известного города. – Двальдор! Она не слушается!

Он чуть ли не плачет, обращаясь к кому-то. Я его не особо слушаю, мне просто неинтересно быть с ним. А вот рассматривать вокруг было чего. Но… Тут мой взгляд упирается в невысокого бородача, жутко напоминающего снеговика. Шарик головы на шарике туловища на тонких ножках с тонкими ручками.

И длинная борода, кончик которой подметает мостовую.

Маленькие ручонки сложены на груди, внимательные карие глазки смотрят на меня так пристально, что… я даже торможу перед ним в недоумении. Ведь этот болванчик сильно напоминает господина П’Йоду из двадцать третьего эпизода Звездных войн. Сына учителя Йоду, вернувшегося с того света из мира духов силы, чтобы обучить юного падавана, сына кого-то там, который должен победить кого-то там еще с темной стороны силы.

Где-то после пятнадцатого эпизода разобраться в этих хитросплетениях стало абсолютно невозможно. Да никто и не пытался. Просто ждали очередного эпичного бабаха.

– Остановиться, Надежда, вас прошу.

– О! Ты даже говоришь, как П’Йода! – склоняюсь к нему, чтобы ответить пристальным взглядом на пристальный взгляд. – И чему же ты должен обучить меня, о, великий учитель светлой стороны?

– Сарказмом полнятся слова твои, – продолжает коротышка. – Магии школы директор я. Ученика дочь моего ты. Велики силы твои.

– И ты туда же… Эй, шкаф с антресолью, ту эту табуретку бородатую не знаешь?

Запыхавшийся Горгерд с ужасом смотрит на меня, стараясь спрятать румянец стыда за густой бородой. Но под конец он все же смог совладать с эмоциями и дать мне ответ.

– Это директор Дармобая господин Двальдор! Тот самый человек, что спас тебя от великой беды семнадцать лет назад…

– Так это ему я обязана столь прелестным детством? – слишком мягко и вкрадчиво спрашиваю я. А рука уже сама тянется нанонити, что злобно переливается оранжевым в свете газовых огней. – Это из-за этого чудесного спасения я два года провела на улице? Это ему я должна сказать спасибо об обширном сексуальном опыте без добровольного согласия?

Видите? Я умею говорить без ругани!

Особенно, когда злюсь.

– Спокойнее будь, моя дщерь… – коротышка вскидывает тонкие ручонки. – Добра хотел тебе я…

– Я заметила.

Нитка взвивается в воздух, чтобы слегка проредить волосню на его подбородке… возможно, вместе с шеей. Но тут между мной и ним возникает мерцающий барьер. Нить вспарывает его, и тот со звоном лопается, раскидывая нас в разные стороны.