Читать книгу Контрабандист Сталина Книга 6 - Юрий Москаленко - Страница 1

– Месье Легран, как вы смотрите на то чтобы поработать на греческую королевскую семью Манос? – что скрывать, понравился мне этот дотошный адвокат своими деловыми качествами, вот и предложил ему работу. Я сижу в маленьком кресле небольшого офиса адвоката, с чашкой предложенного мне кофе. После узнавания, приветствия и небольшого обсуждения, общих тем в политике и жизни перешли к делам.

– И как это будет выглядеть? – сложил руки на животе магистр права.

– Очень просто. Вы переедете в Париж и будете время от времени представлять интересы семьи Манос – отвечаю я.

Дальше последовало куча вопросов, из которых на половину я не смог ответить, потому что просто не знал. Так честно и признался, но заверил, что в обиде адвокат не будет. Предложением адвокат заинтересовался и мы договорились. Всё-таки это довольно престижно, быть адвокатом, пусть и захудалой, но королевской семьи. Кроме этого в самом Ле Гавре не так много и работы, особенно сейчас. Тем более тут его офис не закрывается, и остаётся его помощник, который идёт на повышение и возьмет уже себе помощника.

Сейчас же адвокат от меня получает первое задание. Задание простое, отслеживать на свободном рынке предложения о найме судов и не только во Франции. Прежде всего, меня интересуют одно-двух разовые контракты на предстоящую осень-зиму. Так же и следить о продаже кораблей.

По договорённости месье Лаграну с семьей я предоставляю бесплатно жилплощадь и офис для приёма клиентов. Он может ими заниматься, когда нет задания у меня. Кроме этого в моём ресторане, но только ему предоставляется бесплатно завтрак и ужин. Дело в том, что готовая еда в Париже достаточно дорогая. Людей у меня в подчинении всё больше и больше, и я уже подумывал о покупки небольшой фермы в предместьях Парижа. Мысленно, я уже не раз себя ругал… зачем мне это всё надо? Одно тянуло другое, и я обрастал заботами, как бездомная собака блохами.

– Что вы так скривились? – увидел я недовольную моську адвоката смотревшего на потрёпанный Ситроен. – Для моих дел, это как раз то, что мне нужно. В Париже сами себе купите машину, какую хотите. Гаражи в моём доме тоже будут – надо срочно переговорить с архитектором Жаннере и чуть изменить проект дома сзади. Нужно прилично увеличить гараж, расположить и небольшую автомастерскую для несложного ремонта. Плюс замаскировать антенну для мощной радиостанции, как и специальное помещение. Ну, и выезд-заезд перепланировать. А то я как то это забыл пожелать архитектору в этот раз. Лишь обговаривали небольшой гараж на пару автомобилей, а как оказывается этого мало. Делаю себе заметку в блокноте.

Нет всё-таки молодец адвокат, досконально проверяет предоставленные документы судовладельцев в Роттердаме. Я остановился на двух одинаковых немецких сухогруза, построенных на знаменитой верфи Blohm & Voss. Голландцы их получили по репатриации от немцев. Кроме того, что пароходы могли брать три с половиной тысячи тонн груза, они были переделаны брать и до ста человек пассажиров. Ну, это как раз и понятно. В Голландскую Малайзию и другие колонии нужно возить не только грузы.

– А почему продаёте такие не плохие суда? – задаю каверзный вопрос.

– Они не очень-то подходят для океанов. Потом проблема с запчастями, а у нас пароходы ходят далеко от Европы. Да и десять узлов скорости хода нас уже не устраивают – клерк компании. Ого. Не только меня одного стала не устраивать маленькая скорость пароходов.

Осмотрел суда. Все в довольно приличном состоянии. Единственное, что не понравилось это износ машин пятьдесят процентов. Так что сомневаюсь, что выдадут и десять узлов. Наверное, узлов восемь, ну восемь с половиной не больше. Суда не сильно большие по сто двенадцать с половиной метров и осадкой около четырех метров, что очень для меня важно. Правда, широкие и пузатые по шестнадцать с половиной метра ширины. Такие суда действительно больше подходят для каботажного плаванья. За полдня я с Никольским и управился с осмотром. Пока походят и так, а на следующий год на зиму поставлю в Германии на ремонт, чтобы подремонтировали машину.

Договорился, что голландский экипаж я арендую до Марселя. Но сначала в Бельгию за грузом. Всё это мне обошлось в двенадцать тысяч английских фунтов. Десять заплатил банковским чеком, а две тысячи наличкой передам одному из капитанов уже в Марселе.

Пока адвокат заполнял бумаги, а дело это не быстрое, мы сняли два номера в гостинице. Завтра я ещё хочу «пробежаться» по местным магазинам и рынкам…

Поездка по Роттердаму и его окрестностям получилась не однозначная для меня, заставив крепко задуматься. В магазинах ничего не обычного, то чего нельзя купить было во Франции, я не увидел. Разве что прикупил несколько пар наручных часов. Огромных, на всю ширину кисти. Но до первой мировой ручных часов вообще не было. В Голландии несколько больше выбор моделей и немного дешевле, чем во Франции. Тут же одни подарил Никольскому. А вот на рынках я прикупил несколько подзорных труб прошлого века в разных корпусах и футлярах. Старался брать дешёвые, рабочие экземпляры. По качеству голландские подзорные трубы не хуже немецкой оптики, зато цена существенно ниже. Можно и ещё было всякого накупить на базаре, но как-то лень, что ли стало…или устал. Скорее больше эмоционально.

Бинокли же сейчас довольно дорогое удовольствие и в СССР они наперечёт. Надо подсказать, что можно пока и такой оптикой обойтись и закупить сотню-другую или сколько там надо в Голландии хоть на первое время. А потом уже и свой выпуск наладить.

Случайно увидел достопримечательность Голландии, её морские ветряные мельницы. Поехали посмотреть поближе. У-у какие здоровенные и массивные сооружения. Как их такие только в средние века строили?

Все сооружения отличаются друг от друга. Объехали несколько штук, благо тут расстояние игрушечное. Для меня оказалось открытием, что голландские мельницы не только качают воду и мелят муку, но и пилят лес. Другие вырабатывают электричество и делают многое другое. Даже кузницу увидели. А в СССР гигантоманией увлеклись. Я понимаю, что огромный завод даёт много больше дешёвой продукции, и значит более выгоден… но не строить же все только такие и везде?

Но скорее тут главенствовали и другие критерии. Большие заводы легче контролировать, как и всю ту массу работающих там людей. Не зря же ветряные мельницы, которые остались, после войны в СССР все уничтожили. Хотя возможно, что и по строительству сильно накладно? А, может, по природным показателем у нас они не сильно проходит? Вот так сразу и не соображу. Но идею я записал себе в блокнот.

Вечером забрал документы и урегулировав все вопросы с представителем Королевской голландской ост-индской армии и капитанами судов. Посадив Леграна на поезд, мы отправились в Бельгию. Леграну правда пройдётся делать пересадку, но ничего. Деньги за работу он получил, потерпит…

* * *

В Бельгии уже начали загружать оборудование на железнодорожные платформы, так как груз будет пересекать практически всю страну.

– Как съездили? – сразу обратился ко мне Воронов-Халепский.

– Всё нормально. Завтра к вечеру суда будут на рейде Зебрюгге Иннокентий Андреевич. Экипаж я нанял до Марселя, а там уже мои моряки поведут их в СССР – отвечаю ему.

– А как же мы? – взволновано, спрашивает он.

– Корабли груза-пассажирские. Место и вам всем хватит – чего это он так разволновался? Что-то тут явно не так.

– Точно? На сколько мест можно рассчитывать? – опять пристает ко мне с этим.

– Сто пятьдесят мест. Но я не понял, вы ещё хотите кого-то взять? – да что такое, что этот Воронов-Халепский затеял. Как бы ему не дали задание по линии Коминтерна или ОГПУ, вот тогда я точно проблемы поимею. Надо будет внимательно все проконтролировать.

– Я пытаюсь уговорить и нанять нескольких квалифицированных рабочих поехать с нами. Раз уж у вас есть места, то я позвоню и договорюсь. Надеюсь, вы не будете сильно против? – наседает на меня советский начальник.

– Хорошо. Сто шестьдесят мест. Но оплату сразу же – а то я знаю их. Начнут с одного ведомства до другого посылать, а моим капитанам потом бегай. Хотя Халепский молодец раз сообразил пригласить квалифицированных рабочих с закрывающегося завода.

– А не посетить ли нам фирменный магазин Fabrique Nationale пока есть время? – предлагаю начальнику Военно-технического управления РККА. Уж это его точно должно заинтересовать. Тем более тут не далеко…

* * *

Внимательно рассматриваю самозарядную винтовку ремингтон модель 8 Ranger с ручкой впереди, как у автомата Томпсона. Чуть её изменить, и внешне получится привычный мне автомат Калашникова. Даже предохранитель от выстрела, как у калаша. Занятно. Но так намекать я, конечно, не буду, а вот три экземпляра куплю с пятнадцатью патронными магазинами. Купил ещё два запасных магазина и несколько пачек патронов. Одну винтовку оставлю себе с запасными магазинами. Так же купил пятизарядку Сталину, с серебряной гравировкой и несколькими пачками патронов. Пусть теперь у себя ворон на даче квалифицированно отстреливает. Цена на мои покупки за такое оружие надо признаться «кусается».

Холепский купил себе только пистолет Браунинга модели 1922 года с магазином на восемь патронов и был этим очень доволен. Остальное внимательно рассмотрел и сделал себе какие-то пометки на листке бумаги. Листок ему мне пришлось вырвать из своего блокнота.

– Смотрите сколько новых образцов, а вы спорили с Наганом за старые. Почему? – как только вышли из магазина спросил меня Халепский.

– Тут несколько причин. Главная, что там много патентов на разные узлы. Завтра вы сделаете какое-нибудь усовершенствование, а из других стран начнут кричать, что вы нарушаете патентные права. Будете судиться. Вам оно надо? А тут у вас есть документы и патенты от Наганов. Вторая, обратили внимания на то, что форма сегодняшних патронов Наганов и старых разная. На старых револьверах несколько более сложная и дорогая конструкция присоединения во время выстрела барабана к стволу. Но я считаю, что её надо внедрить уже сейчас, как и изменить сам патрон. Только сделать его без закраины. А то слишком много надо меди на имеющийся патрон. Плюс увидите, как эволюционировало ведение документации и чертежей, которую вам необходимо досконально изучить. Но и последнее, я договорился – вру конечно, пока только думал – есть возможность продать ваше старое оборудование и документацию в Южную Америку и этим окупить частично ваши затраты у Наганов.

– М-да. Вот уж не подумал – сдвинул шляпу и почесал затылок Халепский.

– Вы же технарь, а не бизнесмен – улыбаюсь я ему, хотя в душе такого и нет.

В бельгийском порту пришлось дополнительно нанимать грузового помощника, так как я по прежнему не доверял голландскому экипажу. Об этом прямо предупредил Халепского и попросил выделить наблюдателей вплоть до Керчи. Заодно будет, чем его людям заниматься во время путешествия.

С небольшими трудностями, но оборудование и людей загрузили в порту, и корабли отправились в Марсель. Я, наконец, поехал в Париж, где опять окунулся в проблемы, начиная от строительства и заканчивая поиском фермы.

– Тётя мне не нравится, что вокруг тебя появилось слишком много разных подозрительных личностей – держа на коленях племянницу, и сюсюкаюсь с ней. У неё к сожалению практически нет сверстников и ей очень скучно и Александра пока я дома старается быть со мной. Да и балую я её, если честно, позволяя иногда лишнее.

– Но это наши люди, бежавшие из Греции, где их преследуют пособники англичан – тётя от меня тоже немного «заразилась» нелюбовью к англосаксам. И я ей уже объяснил, что в Англии она была не столько в гостях, сколько заложницей.

– Вот пусть вся это орава и едет на ферму. Кто не хочет заниматься сельским хозяйством, будет заниматься ремонтом разной техники и другой работой. Тут им точно делать нечего. Только нам дополнительные траты, от того что ты очень добрая и стараешься каждому помочь. Ты видишь, что каждый мой рейс приносит всё меньше и меньше прибыли – понятно, что не всё что привёз, я ей показал и рассказал. Потом мы ещё слегка поспорили, но тёти пришлось мне уступить по многим вопросам.

– Так Сакис, это все хорошо, но я нашла тебе красивую подружку. Даже если у неё от тебя появится ребёнок, то ничего страшного. Николь из древнего французского рода. Её предки попытались устроиться в Алжире, надеясь поправить материальное положение, но в результате беспорядков потеряли всё. Пришлось им возвращаться во Францию. Она искала выгодную партию… но сейчас сам понимаешь. Проблема. Я ей показала твою фотографию с Александрой, и она согласилась быть компаньонкой-содержанкой и подрабатывать у нас с мехом.

– Так тётя… я же тебе просил никому не показывать мои фотографии. Ты же понимаешь, что я и так хожу по лезвию ножа – пришлось даже повысить голос. Но у греков, когда они ругаются, это в порядке вещей, как и размахивания руками и другие жестикуляции. Южане. После «горячего» спора я согласился на Николь, а тётя пообещала больше не показывать мои фотографии…

Просмотрел информацию и объявления. Сделал несколько пометок прямо в газете и на следующий день поехали выбирать ферму в трёх: Я, тётя и Актеон Метаксис, не считая племянницу. Но это пока больше хвостик…чем полноценный член семьи. Ну, пусть учиться.

Зато фамилия грека Метаксис у меня сразу ассоциировалась со знакомым коньяком Метакса, хотя его настоящий перевод фамилии, как человек занимающийся производством шёлка. Он и в Греции был управляющим поместья, которое разорили во время беспорядков.

– Актеон, я вам буду оставлять пятнадцать процентов прибыли. И плюс, сколько вы сумеете, заработать на разнице закупки разбитой и отремонтированной техники. По нынешним временам это очень и очень не мало. Но если я обнаружу, что ты меня обманешь, то полицию вызывать я не буду. Рыбы тоже есть хотят. Надеюсь, ты меня понял – большинство греков довольно беспринципные люди, и немного обмануть у них считается не большой грех. Поэтому я с ним особо и церемониться не стал. Он и так тут сумел подлизаться к тёте, пока меня не было. Это был её протеже, пришлось и мне смириться. Обсудил с ним и другие вопросы. В частности, конями и коровами на ферме будут заниматься русские казаки. Заодно будут и приглядывать друг за другом.

Полуразорившуюся ферму мы купили в районе Шатийон. Это юго-западный район Парижа, расположенный в департаменте О-де-Сен. Кроме сельского хозяйства и каменоломен, добывающий бутовый камень, в этом районе ничего и не было. Это меня очень устраивало. Сельскохозяйственную ферму с большим пастбищем продавал молодой наследник, который абсолютно не желал заниматься сельским хозяйством. Его манили огни Парижа. Продажа фермы ему даст возможность купить квартиру в Париже и ещё немало останется. Ну-ну пусть попробует.

Вернулись домой, где познакомился с Николь, которая меня «не зацепила». Типичная француженка. Худенькая с маленькой грудью, немного нескладная. Молодая, семнадцать лет только. Нет ещё изящества и холености. Выделялся острый подбородок и большой рот. Правильный нос, а не арабская носопилка. Понравились пышные волосы и большие синие глаза. Возможно, чуть откормить, сделать нормальный макияж и научить ходить и будет ничего. Ладно, пусть будет. Всё равно лучшего пока ничего нет. Слишком стандарты красоты и поведения изменились к двухтысячным годам, к которым я там привык.

* * *

Потом я направился в Сен-Назер. Согласовал с Вильдье свой новый заказ, который делал из Марселя. С одной стороны я его обрадовал, с другой удивил.

– Я предлагаю переделать под адмиральскую яхту миноносец типа «Вольтижёр». Их сейчас как раз списывают, поэтому достанутся вам эсминец дешево – убеждал меня Вильдье. С обещанной мной яхтой Ворошилову возникло больше всего проблем и ненужных мне расходов. Ну а куда деваться, сам допустил ошибку… в торгах с тройкой. Кто там писал, что они мало что понимали? Содрали тут с меня три шкуры…с…красные.

– Уменьшим дальность плаванья. Уберём минно-торпедное вооружение. Демонтируем шесть орудий – показывает мне предварительную схему Вильдье.

– Но место крепления и погреба для снарядов давайте всё же оставим. Мало ли – перебиваю я.

– Сократиться и экипаж. Силовую установку тоже заменим. Переделаем под нефтяное топливо. Перенесём выхлопные трубы и фальштрубы чуть назад. Увеличим и переделаем немного надстройку для удобства. Поставим новое более мощное радиооборудование. Поставим сзади один разъездной катер и новые шлюпбалки, там его легко поднимать-опускать, вместо мин – усмехнулся своей шутки Вильдье.

– Но так чтобы центр не загромождать. Он нужен для прогулок – опять перебиваю рассказчика, показываю на чертеж карандашом.

– Чуть дальше поставим шлюпку. Переместим все каюты экипажа на нос и корму. Центр корабля чуть укрепим и разместим там адмиральский салон и каюты по последней моде – пошевелил усами как таракан француз, недовольный, что я его постоянно перебиваю своими комментариями.

– Осадка? – тоже не маловажный вопрос.

– Эсминец будет сильно облегчён. Сейчас осадка чуть больше трёх метров, будет, скорее всего, два с половиной – два и восемь метра – не очень уверенно Вильдье.

Дальше согласовывали разные мелочи. Больше прошлись уделять внимания по удобству и дизайну. В уме я планировал, что можно поставить две семидесяти шести миллиметровые и две сорока пяти миллиметровые пушки и четыре крупнокалиберных пулемёта, соответственно так и согласовывал. А вообще получилась довольно дорогая игрушка! Примерно обойдётся мне в двадцать-двадцать две тысячи финтов стерлингов, а может и ещё немного дороже! И это за шестидесяти метровый кораблик в четыреста пятьдесят тонн водоизмещения. Атас. Но…есть такое слово…надо. Ничего, я с них потом сполна получу.

Заплатил аванс чеком, но договорился, что часть работ заплачу и наличкой.

С остальными заказами проблем не возникло. Попросил только искать земснаряд сразу с экипажем согласным на контракт на девять месяцев и с обучением местного экипажа во время контракта.

Долго в Сен-Назере я задерживаться не стал. Бегом проинструктировал свой «Ягуар». Работы идут полным ходом, как и обещания к августу начать ходовые испытания.