Читать книгу Белый свет - Юрий Павлов - Страница 1

Поезд остановился. Андрей взял свои сумки, на одной из которых красовалась надпись «Армия России», и спрыгнул на перрон. Отойдя в сторону, чтобы не мешать остальным выходящим, он остановился вдохнуть воздух родной Москвы. Целый год этот город жил своей жизнью без него, и теперь он должен был вновь принять его. Постояв минуту, окидывая взглядом остальных прибывших и их встречающих, он заметил девушку, крепко обнимающую своего парня. Андрей долго их разглядывал, заметив, что ему неприятно. Он поймал себя на мысли, что это он должен был быть в объятиях любимой девушки по приезде. Но не сложилось…

Солнце уже было высоко над головой, и его лучи нежно скользили по лицу Андрея, обдавая его своим теплом и радостью нового дня. Этот день для Андрея был особенным, ведь позади целый год вдали от дома, вдали от материнской любви и отеческих наставлений. Год был полон лишений, испытаний, в которых закаляется характер человека, но теперь все это там, далеко-далеко в прошлой жизни. Можно добавить, что очередная шлифовка на непредсказуемом пути под названием «Жизнь» успешно пройдена. Андрей побрел неспешно в сторону дома. В его голове была лишь одна мысль, которая скорее походила на мечту, но имевшая одно отличительное свойство от других мечт Андрея: она обязательно сбудется сегодня. И мечта эта была самой простой, но именно в этой простоте порой и сокрыто нечто волшебное, что при первом взгляде ускользает от наших глаз. Андрей наконец-то окажется дома. Он никого не предупреждал, что вернется сегодня, вернее, все ждут его завтра. Юноша не хотел видеть знакомые лица, хотел дать себе передышку, прогуляться по городу, по которому прежде он гулял за руку со своей Ритой. Он понимал, что он не первый и не последний, кого девушка не дождалась из армии, но осознание и переживание чувства для него были серьезной разницей. Вот он проходил кинотеатр, в котором они смотрели ее любимые комедии, вот мимо проехал автобус, на который она садилась домой. Лицо Андрея одолевала печаль.

Проходя все больше шагов, Андрей ловил себя на мысли, что он вовсе и не отсутствовал целый год, а будто провел лето в деревне. Слишком все было по-прежнему: те же силуэты домов, старые хрущевки, стеснительно выступающие перед многоэтажками. Лишь вывески уже не те. Дороги по-прежнему переполнены автомобилями. Андрей возвращался домой с мыслью, что он сильно изменился за этот год, но, оказавшись в объятиях родного города, понял, что в душе он все тот же молодой человек, любящий помечтать, понаблюдать.

На улице и вправду стояла замечательная погода. Вот уже несколько дней дождь обходил Москву стороной, отчего на дороге было много удушливой пыли. Но эта пыль, поднимаемая редким мимолетным ветром и рассыпаемая обратно на дорогу, Андрею казалась такой родной… Он осматривался по сторонам: все те же невысокие дома, те же надписи на заборах, гаражах и асфальтах, на которых отражены различные чувства и мысли людей: одни были наполнены признаниями в любви и прочими сентиментальностями, другие, вероятно, написанные слоняющимися без дела подростками, содержали нецензурную лексику, третьи были на маленьких белых и разноцветных листках бумаги, начинавшиеся со слов «Куплю», «Продаю». Город продолжал жить своей жизнью, а люди, как его неотъемлемая часть, все так же решали свои дела: одни были погружены с головой в работу, студенты сдавали последние экзамены и отсчитывали дни в предвкушении начала их лета (а как известно, оно у них начинается заметно позже). Ничего не изменилось! Но так было лишь на первый взгляд. Присмотревшись, Андрей обнаружил, что заброшенный склад превратился в автомастерскую, что наконец достроили новый жилой дом, куда он нередко приходил с друзьями. Молодежь любит разные стройки: здесь они гуляют, «отдыхают» от опеки родителей и скучной учебы. Эта стройка была особенной для Андрея: сюда он приводил Риту, даму своего сердца, как он прежде считал. Та единственная, которая клялась в верности, та самая, что нашла ключ к сердцу Андрея. Все это осталось в прошлом. Андрей вспомнил один их совместный вечер накануне отправки в армию:

– Рит, я скоро уеду. Мы уже год вместе, и я не думаю, что это случайность. Я очень тебя люблю, ты одна мне нужна. Подождать год нелегко, но, пожалуйста, потерпи.

Андрей смотрел в дальний угол, который не освещался уличным фонарем. Его голубые глаза не решались встретиться с глазами Риты, он то и дело переводил взгляд с одного предмета на другой. Андрей не сомневался в своей девушке – в его душе был страх. Страх потерять ее, страх, что тот объем внутри него, заполненный ее словами, взглядом, запахом и поцелуями, вдруг исчезнет. Что тут можно добавить? Человек считает себя счастливым, когда находит нечто дорогое, нечто свое в чужой человеческой душе, рядом с которой его собственная душа начинает резонировать. Это состояние Андрей слепо считал любовью. А может быть, и не слепо… Человеку со стороны сложно дать верную характеристику этому проявлению души, и нередко с понятием «любовь» граничат «влюбленность», «очарование», «симпатия», «влечение» и другие. Так или иначе, Рита ответила ему взаимностью еще в тот самый первый момент их знакомства, когда Андрей подошел к ней, робко заговорил, чем вызвал у нее поначалу смех, но этот смех плавно перешел в длительную беседу с общими темами и незапланированными паузами в разговоре. Но Андрей сумел оставить приятное послевкусие, и после череды свиданий они уже были вместе. И с тех пор девушка была всегда верна ему, они часто появлялись в среде друзей вместе, но бывали и моменты, когда на звонки друзей погулять они отвечали отказом, так как наступало время их очередного свидания. Признаюсь, их отношения завязались слишком легко и быстро, Андрей не завоевывал ее, а она от него и не бегала. Но еще раз повторюсь, что человеку со стороны сложно судить об искренности чувств, кто мы, чтобы решать, какие отношения настоящие и имеют право на существование?

Тем не менее речь Андрея вызвала возмущение у Риты. Сжав свои тонкие губы, она посмотрела на него укоряющим взглядом, но на ее строгом лице, вернее написать, лице, которое она хотела сделать строгим, мгновениями проскальзывала наивная улыбка влюбленной девочки. Неизвестно, заметил ли Андрей эти тонкости выражения ее лица, так как он продолжал молчать и смотреть в тот самый дальний неосвещенный угол, будто понял, что взболтнул лишнего, и пытался спрятать взгляд в той темноте. Тогда Рита тихонько обхватила его руку, пытаясь ласково его успокоить, но вместо ласки Андрей услышал от нее строгий выговор:

– Ты серьезно думаешь, что я могу такое сделать!? Да, без тебя будет тяжело, но не думай, будто я сразу пойду налево! Иногда вы, парни, такие глупые!

Рита скрестила руки в области груди, нахмурила брови и тяжело выдохнула. Все эти телодвижения вкупе со сказанными ею прежде словами выполнили свое дело: Андрей впопыхах попросил извинений. Затем он крепко обнял свою девушку, шепотом произнося ей на уши теплые слова, которые друг за другом приходили ему на ум. С каждым новым услышанным словом улыбка на лице девушки растягивалась все сильнее, она начинала крепче обнимать своего возлюбленного. Тогда Андрей добавил:

– Посмотри на этот дом! Его, наверное, не скоро достроят. Но я хочу тебе сказать одно: я обещаю, что, когда он будет заполнен жильцами, я женюсь на тебе.

Девушка была сильно поражена этими словами, Андрей, по-видимому, сам был удивлен тем, что было произнесено им мгновение назад. Поначалу она подумала, что это бред взволнованного мальчика перед призывом в армию, но спустя несколько мгновений она остановилась на мысли, что это сказка. Он любит ее, она любит его, что еще требуется в формуле счастья? И разговор о свадьбе зажег в ней еще большую радость, хоть она и продолжала смотреть на него как на шутника. Андрей же поразмыслил, что невеста из нее хороша, так что спокойнее отнесся к своим словам.

– А меня ты спросил, жених!? Или мое слово не в счет?

– Я знаю, что ты согласна, – перебил ее парень.

Больше они друг другу ничего не говорили, только объятия и поцелуи были свидетелями их чувств.

Время прошло. Видимо, чувства остыли, и Андрей возвращался теперь один. Последний раз окинув взглядом наполненный воспоминаниями дом, он пошел дальше. Внезапная грусть опустилась на него, несомненно, это мысли о своей бывшей вызвали ее. Он шел по прежней дороге, местами ударяя ногой маленькие камешки, валявшиеся на пути. Первый был совсем маленький, неправильной формы – парень пнул его, а он еле покатился по асфальту. Второй был круглее, но размером тоже не вышел – Андрей его пропустил. Третий же был покрупнее – Андрей как размахнулся да ударил так, что камешек покатился, местами подпрыгивая, на многие метры вперед. Будь Андрей подростком, он бы непременно предался слезам в эту минуту. Но в армии он научился справляться со своими переживаниями, которые без предупреждения и самопроизвольно возникают в области груди. Парень вырос, превратившись в настоящего мужчину.

Андрей спустился в метро, сел в поезд. Приятный гул рельсов заставил его улыбнуться. Вагон был переполнен, все же восьмой час утра. Андрей не мог нормально встать посреди толпы со своими тяжелыми сумками. Люди в наушниках и с планшетами в руках абсолютно не обращали на него никакого внимания, пока он их внимательно разглядывал. У одного парня были ссадины на пальцах, наверное, дрался недавно, подумал про себя Андрей. Один старик все никак не мог угомонить свой кашель, что стоявшая рядом с ним женщина с еле скрываемым возмущением бросала на него укорительные взгляды, которые старичок не видел. Будто надеявшись, что они помогут, а потом, разочаровавшись, она цокнула громче тормозящего поезда и, обрадовавшись, она пробиралась с невообразимым стремлением к выходу из вагона.

Выйдя на своей станции, Андрей неспешно поднялся по ступеням в город. Еще несколько минут ходьбы, и он увидит цветочный ларек, в котором он покупал белые тюльпаны. Он был на месте – все та же вывеска. Андрей зашел внутрь.

– Здравствуйте!

– Доброе утро! – с воодушевлением сказала продавец, а потом как присмотрелась, как обрадовалась и продолжила с еще большей улыбкой: – Андрюша, наконец вернулся! Возмужал, ох, какой красавец стал! А форма тебе к лицу! Мама же тебя только завтра ждала, пораньше отпустили?

– Да, – с некоторым стеснением ответил Андрей. – Как сами поживаете, Марина Геннадьевна?

– Все хорошо, как всегда, ну, ты знаешь! Тебе как обычно?

– Нет, ландыши. – Андрей посмотрел в кошелек, подсчитал немного в уме. – Пять штук.

– А ты изменился, – усмехнулась Марина Геннадьевна.

– Мама любит ландыши, – с такой же улыбкой ответил Андрей.

– Вот оно что! И правильно, никакая девушка не будет тебя любить так, как мама! – подытожила Марина Геннадьевна.

– Что верно, то верно, – закончил Андрей, взял букет и попрощался с тетей Мариной.

По пути Андрей зашел еще в продуктовый, накупил к столу и уже готов был заворачивать в свой двор. Воздух стал тяжелее, безоблачное небо покрылось тучами. Ветер задвигал покрывавшую асфальт пыль, попутно поднимая окурки и фантики в воздух. Андрей решил передохнуть на скамейке, смотря в небо. Протяжный рокот облаков немного напугал его, но дождь еще не начинался. «Еще успею», – подумал про себя Андрей. Тучи становились все массивнее, будто каждая тучка сливалась в одно единое зловещее. Ветер обдувал все сильнее кончики отросших светлых волос на макушке Андрея и, будто с желанием, пытался утянуть края платья проходившей неподалеку девушки. Но каблуки продолжали цокать по асфальту. Своими гладко выбритыми щеками Андрей ощутил эту мощь ветра, а руками уберег мамин букет. Парень встал и поспешил к подъезду своего дома.

Свирепое небо осветила молния. Она была такой яркой, что Андрей увидел будто бы рентген-снимок стоящего впереди автомобиля. Стало не на шутку страшно – Андрей ускорил шаг. Ветер неистово свистел в ушах и тянул Андрея назад, тучи продолжали увеличиваться в размерах. Снова грохот на небе, сначала растянутый и тихий, а потом раскатистый и оглушительный. Запели сигналки автомобилей, деревья покачнуло в сторону, листья срывались с деревьев и уносились вдаль. Затемнело, словно перед рассветом. Андрей увидел, как в квартирах домов жители в спешке закрыли окна. Дождь все никак не начинался, что радовало Андрея. До дома оставалось метров пятьдесят. Сорок… Тридцать… Небо вновь проревело. Андрей смотрел вниз, чтобы пыль не попадала в глаза. Асфальт засиял.

«Горячо!».

В Андрея ударила молния. Цветы разорвало на местами уцелевшие лепестки, прожженные сумки неслышно упали на дороге. Андрея нигде не было. Лучи солнца с дальнего края стали пробиваться сквозь темноту. Тучи окрасились в нежно-белые оттенки облаков. Ветер утихомирился. Снова обычное весеннее утро. Но Андрея нигде не было, лишь обгоревшая ткань продолжала лежать на тротуаре.

Юноша с трудом открыл глаза. Тело словно заполнило свинцом, он продолжал лежать на траве, пытаясь понять, что к чему. Ветер больно обдувал обугленные места на его теле. Кожа покрылась багровыми пятнами, от локтя к ладони ссадины заполонили руку. Он не понял, где находится, но напрягать голову в том состоянии, в котором он был, не представлялось для него возможным. Андрей кое-как сумел встать и оглянуться. Из разбитого виска сочилась кровь. Парень понял, что неудачно приземлился на край огромного валуна, который возвышался над ним. Он был метра под три, с заостренными выступами, с которых медленно стекала кровь Андрея. Его одежда покрылась темными крошками ткани, которые от каждого поворота Андрея в сторону сыпались на его место приземления.

Андрей пытался вспомнить последний миг перед тем, как оказаться в этом незнакомом месте, но стоило ему подбираться к цели, как его мысль растворялась и жутко начинала болеть голова. В его горле пересохло, жажда отвлекала его мысли от боли в коленном суставе и в районе локтя. Андрей вытер смесь пота и крови с виска и двинулся к неширокой речке, которую он видел впереди. Неловкой походкой он устремился к ней и, добравшись до цели, пытаясь аккуратно присесть и черпнуть ладонями воды, потерял равновесие и плюхнулся в нее лицом. Алое пятно волнами распространилось по водной глади, пока Андрей жадно считал глотки. Напившись и умыв лицо, он принялся обмачивать сначала руки, потом ноги: после прикосновений ладонями куски ткани сдирались с его кожи в некоторых местах с зудящей болью. Андрей распрямился и ужаснулся своему отражению: уродливое испачканное лицо смотрело на него из глубины, обнаженное тело было покрыто царапинами, в районе живота и чуть левее виднелось темно-фиолетовое пятно.

Андрей оглянулся на стоявший позади валун, за которым раскинулся густой лес с необычно высокими деревьями, повернул голову вправо-влево и все еще не мог понять, куда его забросило. Стоило ему немного расслабиться, как он вспомнил, что надвигалась гроза, он спешил домой, потом яркая вспышка.

– Горячо! – будто его осенило, воскликнул Андрей.

Он понял, что в него ударила молния. Чувство дрожи по всему телу, будто по нему проходит ток, было лишним тому свидетельством. Но почему он очнулся здесь, понять не мог.

– Хороша дембельская форма! Даже покрасоваться в ней не успел! И документы напрочь прожгло!

Вся форма была в больших дырах, однако его кожа совсем не пострадала. Были ссадины, порезы, но ожогов не было. Андрей мог бы радоваться, но он еще долго ворчал на себя, обвиняя во всех смертных грехах. Парень считал себя виноватым за то, что испортил форму (это мягко сказано, форма была вся выжжена и превращена в пепельные лохмотья, а обувь хоть и была еще пригодна для ходьбы, была в самом непривлекательном состоянии), что не знал, где находится и как попал сюда, что так и не повидался с родителями. Здесь следует добавить, что, как писалось выше, он умел справляться со своими эмоциями, за исключением одной. Когда злость овладевала им, он смело пускал в ход кулаки, не жалея ни своего обидчика, ни своих рук. Конечно, армия не то место, где их можно распускать, – там приходилось сдерживать себя, порой не поддаваться на откровенные провокации. В армии Андрею удавалось себя контролировать. Но здесь его самообладание оказалось на нуле.

Истерзав свои кулаки, которыми бил без остановки по земле, Андрей поднялся на ноги и стал выбираться из незнакомого ему леса, перед этим самостоятельно вправив вывих на левом локте. Лес был полон жизни: над головой пели жизнерадостные птицы, поющие на непонятном птичьем языке о чем-то неизведанном человеку, но столь близком его душе, что порой дивишься, как сладостно бывает их послушать в девственной природе. Конечно, карканье вороны, например, не всем придется по душе, но это уже совсем другой разговор. По стволам деревьев перебирали короткими ножками насекомые, ползающие колоннами то вверх, то вниз, а иногда и вовсе попадется божья коровка, радующая своим окрасом и беспричинно, как человеку кажется, улетающая прочь. На расстоянии семи шагов от Андрея располагался муравейник странной формы. В детстве он запомнил их как выпуклые на несколько десятков сантиметров земляные сооружения, а здесь перед его глазами был земляной куб с ярко выраженными, почти острыми вершинами и маленькими «окошечками», из которых выходили вполне привычные для него муравьи. Из глубин леса слышался чей-то гул, парень не мог разобрать, кому он принадлежал, но внезапно из того самого места, откуда этот звук доносился, показался олень. Это был первый случай, когда Андрей вживую наблюдал это доброе рогатое существо, которое в человеческом представлении обычно выступает символом благородства. Появившийся перед глазами Андрея олень был детенышем, с маленькими белыми пятнышками по бокам и большими черными глазами, в которых, как показалось парню, не могло скрыться любопытство. Их разделяло несколько крепких и высоких деревьев, по которым, бодро обгоняя друг друга, перепрыгивали рыжие белки. Андрей заметил двух из них: та, что была впереди, после каждого прыжка осматривалась по сторонам и, почуяв на себе пристальный взгляд человека, взобралась повыше, скрывшись между густыми ветками и растущими на них насыщенно-зелеными листьями, а другая, ничуть не стесняясь, бегала то вверх, то вниз, будто, наоборот, хотела привлечь внимание Андрея. Минуту спустя они обе скрылись, и парень, провожая их удивленным взглядом, какой бывает у зрителя в театре, не вникнувшего в действие героя, которому окружающие зрители с восхищением хлопают, а он, видимо, задумавшийся о своем в этот пропущенный его сознанием момент, пытается понять, что только что перед ним произошло. Андрей переключил свой полный детского любопытства взгляд на оленя, так же не сводя глаз наблюдавшего за ним. Андрей осторожно пригласил его к себе руками, но животное, утолившее свое любопытство, ушло прочь.

Шагая по тропинке, Андрей осматривался вправо и влево в надежде найти хоть что-то полезное. Таким полезным для него могли оказаться еда, – уж больно Андрей был голоден – питье, одежда. Ни того, ни другого он не нашел. Воздух был настолько чистый, свежий, что Андрею становилось радостно оттого, что он его вдыхает. Вдооох, выдох, вдооох, выдох. Между густыми ветками деревьев то и дело просачивались яркие солнечные лучи, слепящие глаза путника. Андрей не сразу заметил, что деревья над ним были подозрительно высокие. Привычные дуб, береза, осина стояли, будто великаны, некоторые, на скромный расчет парня, достигали десятка метров. «Что-то не так в этом лесу», – подумал Андрей.

Впрочем, выбраться из него юноше не составило труда. Через десять минут он стоял на выходе из леса, очарованно смотря вдаль. Перед его глазами красовался незнакомый ему город. Его поразила красота форм зданий, как и тот факт, что все дома были белые. И не просто белые, а складывалось ощущение, будто они блестят на солнце. «Москва – красивый город, но это не Москва», – думал он. Чтобы добраться до этого города, Андрею пришлось бы потратить полчаса ходьбы. Но перед этим нужно было решить одну проблему.

– Если я появлюсь там в такой одежде, меня примут за бомжа. Проблем мне не хватало с полицией. Я ведь еще даже не успел отметиться в военкомате, слишком уж скучал по родителям. Ну, прекрасно, что тут сказать. Нет, нужно найти хоть какую-нибудь одежду, в таком виде появляться не следует.

Андрей не представлял, где он может достать подобающую одежду. Пока он еще ничего не понимал: как он здесь оказался? Не знал он, что теперь делать. Недолго поразмыслив, его план остановился на двух пунктах. Найти одежду и людей, с кем можно поговорить и разузнать обо всем.

Приближаясь к городу, Андрей нашел узкую речку, в которой он смог умыть свое запыленное вспотевшее лицо и сделать несколько жадных глотков воды. Смотря на свое отражение, он заметил на своем лице обеспокоенность. «Почему мне страшно?» – задавался он вопросом. Не обнаружив ответ, способный вернуть ему уверенность в себе, он встал прямо, посмотрел на город, что был впереди, и стал искать мост, чтобы переправиться на другой берег. Двигаясь параллельно реке против ее вялого течения, Андрей нашел ветхий деревянный мост. Он не слишком вызывал доверие, но другой переправы поблизости не оказалось. «В крайнем случае переплыву», – решил он. Первая половина пути позади, Андрей оборачивается назад, затем вперед. Еще один шаг. Раздается треск дерева, и мост рушится, а вслед за ним летит Андрей.

Полено идет ко дну, а Андрей пытается выплыть на поверхность. Его глаза в одно мгновение заполнил испуг, но не от страха перед водой. Нет, он что-то почувствовал под водой, и это что-то повергло его в дикий ужас. Андрей нырнул под воду и через полминуты выбрался на противоположный берег. Он вытащил с собой тело умершего человека, чье присутствие на дне он обнаружил прикосновением пятки. Страх не исчезал из глаз Андрея, он боязно смотрел на него и не знал, что делать. Не было похоже, чтобы этот молодой человек не умел плавать, да и к тому же здесь несерьезная глубина. Значит, его здесь оставили намеренно. На его теле не было порезов, синяков – ничего, что могло бы объяснить его смерть. Будто его уже умершего бросили в воду под мост. Но зачем? И кто?

Андрей осмотрел одежду мужчины. Это был белый плащ с надписью «2167» в районе сердца, такие же белые штаны и белые сапоги, измазанные в грязи. На вид мужчине было около тридцати лет, гладко выбрит, с короткой стрижкой, пухлыми щеками. Андрей боялся прикасаться к нему и, пока никто не видит, скрылся за деревьями в лесу. Он прождал там полчаса, тщательно обдумывая свою ситуацию, без одежды в город идти – такая себе затея. Мысль взять одежду того мужчины не раз возникала в его голове вместе с мыслями, что он какой-то преступник. Он представлял себе разговор с начальником-полицейским, который будет его допрашивать, откуда взял форму, зачем убил, какой мотив? С другой стороны, возникали вопросы от того же полицейского в духе: то есть ты упал с неба после удара молнии, весь голый, давно употребляешь? И тот и другой случай предполагает разговор, в котором Андрею заведомо никто не будет верить. Андрей глубоко вдохнул и выдохнул.

Андрей долго раздумывал по поводу смерти этого мужчины. В подростковые годы он любил разные документальные фильмы, которые смотрел его отец. Типичный сценарий почти во всех таких фильмах таков: есть труп, его обнаруживает прохожий, потом он вызывает полицию, а полиция вызывает судмедэксперта. И он начинает складывать пазл убийства из огромного множества мелких деталей. Однако, несмотря на большое количество просмотренных детективов, Андрей даже близко не походил на судмедэксперта, но одно важное обстоятельство он обнаружил: на теле трупа не было ни одной кровавой раны, а одежда чистая и не порванная. Он лишь сидел и боялся подойти к умершему. «Как назло, даже телефона нет позвонить!» – злился сам на себя парень. Некоторое время спустя Андрей успокоился и сделал первые неуверенные шаги к своему страху. Но он не смог долго на него смотреть – его вырвало. Еще через некоторое время он привык. Бездыханное тело лежало на берегу, а над ним стоял Андрей, в голове которого возникла, с одной стороны, хорошая, с другой стороны, аморальная мысль. «Это, конечно, мерзко, но, похоже, другого выбора нет», – размышлял Андрей. Переборов свою неприязнь и другие моральные барьеры, присущие человеку, юноша снял с него одежду, вымыл в речке и надел на себя его длинный белый плащ, на котором не было и следа грязи, и такие же белые штаны. Из надписей на плаще было только одно: «2167», два черных овала на груди разделяла желтая молния. Размер оказался немного больше желаемого, но Андрей с этим смирился.

– Полностью белая форма, только молния желтая и два черных сетчатых овала на уровне груди. И такая чистая! – поражался Андрей, проводя руками по добытому плащу.

Позже он добавил:

– Надеюсь, парень, ты не умер от какой-либо сыпи.

Решив проблему с одеждой, свою он затопил в речке. На минуту его инстинкт самосохранения заставил подумать, что теперь Андрей является единственным подозреваемым в убийстве этого человека. Ему стало очень страшно, но как часто люди, подверженные страху, совершают дела, которым сами не отдают отчет. Андрей понятия не имел, что делать с безмолвным человеком, лежащим неподалеку. «Тащить с собой до города его бессмысленно, уж слишком тяжелый он, оставить здесь как-то неправильно», – мучился в нерешительности парень. В конце концов он выбросил его обратно в воду, а на том месте, где он недавно лежал, Андрей разложил вокруг цветочки, которые сорвал неподалеку, отдавая дань памяти этому человеку, пусть даже и незнакомому, но проявляя свою гуманность. Без сомнения, совесть мучила Андрея, он не понимал, за что конкретно, но в целом выходило, что он бросил человека, пусть уже и умершего. «А что, если у него есть родные, которые потеряли его?» – задал он себе такой вопрос. После этой мысли ноги подкашивало и Андрею хотелось повернуть назад. Но он этого не сделал.

Практически дойдя пешком до города, Андрей почувствовал сильный голод. Вокруг ничего не было: никаких кустов с ягодами, в карманах денег не было. – Андрей уже сунул туда руки проверить. – Словом, полная пустота, как и в желудке. «Ладно, разберемся», – решил солдат и двинулся дальше. Он вступил в город, его окружили невысокие дома с разваливающейся штукатуркой на поверхности его стен, только одно здание, вероятно, самое высокое в городе, гордо стояло одно где-то вдалеке. Это архитектурное сооружение резким контрастом выделялось во всем городе: в нем было около 40–50 этажей, в то время как остальные дома были максимум двухэтажные или пятиэтажные. «Наверное, это особняк очередных зажравшихся в политике городских властителей», – подумал он.

Андрей пошел дальше вглубь города. Заметив недалеко женщину, стоявшую на тротуаре и рассматривавшую объявление на стенде, он подошел к ней поговорить:

– Здравствуйте, – начал с улыбкой Андрей, – не подскажете, на какой улице я сейчас нахожусь?

Женщина удивленно посмотрела на Андрея, затем ответила, будто отрапортовала:

– Первая Зеленая улица, Уважаемый слуга Господина!

Женщина показалась Андрею странной, но все же он решил продолжить допрос:

– Извините, а в каком я городе? Просто проезжал недалеко, решил заехать к вам.

Женщина вновь посмотрела на него и четко произнесла:

– В смысле, проезжали недалеко? Вы разве не на службе?

Поворот ситуации был явно не в пользу Андрея, нужно было быстро что-то придумывать:

– Да, вы правы. Вижу, моя форма известна вам?

– А кому ж она здесь не известна-то? Вы какой-то странный, Уважаемый слуга!

«Ну вот, она считает меня за чудака! Вот так всегда, не строятся у меня разговоры с незнакомцами!» – промелькнуло в голове Андрея.

Парень молчал, женщина, чье дыхание усиливалось, будто она собиралась выпалить что-то такое гневное, пристально разглядывала его с головы до ног. У нее сделалась настолько противная физиономия, что Андрей, которому и без того стало неловко, ретировался подальше от нее. Но, отдалившись на безопасное расстояние, Андрей улыбнулся; он подумал, что женщина либо выжила из ума и от нее добиться нечего, либо заподозрит что-то неладное и поднимет ненужный шум, и задал свой завершающий вопрос:

– Где у вас ближайший магазин?

– Я не понимаю, о чем вы, уважаемый…

– Спасибо! – раздраженно пробурчал Андрей, огорченный тем, что ему ничего не удалось узнать.

Женщина явно получила то, чего ждала. Она выпалила:

– Вы обманщик! Вы недостойны носить эту форму! Грешник среди нас!

Она кричала во все горло в расчете на то, что ее кто-нибудь услышит, но улица, к счастью для Андрея, была пуста. В страхе он побежал подальше от нее, так и не встретив на пути ни одного человека. «Андрюш, ну только ты так мог обломаться на ровном месте!» – отчитывал сам себя парень.

Он пошел дальше по тротуару, но больше ни с кем не решался вступать в разговор, только наблюдал за горожанами. На его пути попадались на вид очень странные люди: седой мужчина в длинных широких брюках без карманов, на его плечи была накинута ткань песочного цвета, которая обволакивала его шею, но не закрывала весь его торс. Этот человек неспешно шел Андрею навстречу, смотря себе под ноги, и, пройдя мимо нашего героя, даже не заметил его. Следом за ним Андрею на глаза попались двое мальчиков лет десяти в оборванном в локтях и коленях тряпичном одеянии. Заметив его, они приветливо улыбнулись ему и побежали дальше по своим делам.

– Да уж, ну и мода у здешних обитателей! И чего я так переживал за свою пропаленную одежду? – с насмешкой выговаривал Андрей.

В течение часа Андрей больше никого не увидел.

Не только одежда жителей удивила его. Состояние города вызвало в нем изумление: чистые дороги, на которых ему ни разу не удалось найти ни единого клочка ненужной бумаги, столбы по обе стороны дороги, не увешанные рекламными щитами, да и вывесок на зданиях вроде «Продукты», «Ресторан», «Торговый центр» он не обнаружил. Все дома были кристально белые, и это ослепляло глаза, но через несколько минут Андрей уже привык к этому великолепию. Единственным контрастом было лишь то, что кое-где высокие постройки (пятиэтажки, они здорово выделялись среди остальных домов) сменялись полуразрушенными одноэтажными лачугами. Но даже в них Андрей не увидел мусора, который, без сомнения, является признаком любого города.

Городской воздух был наполнен несвойственной для него свежестью, солнечный свет отражался от белизны домов. Андрей размышлял об этом удивительном месте и определял его не иначе как сказку. «Москва никогда не была такой чистой!» – восклицал он про себя.

Вечерело. Голод не прекращал напоминать Андрею о себе, но он не мог успокоить свой желудок. Слоняясь по безлюдным улицам, он изрядно попотел и присел на бордюр, только сейчас заметив, что он еще не видел ни одного автомобиля! Хотя он уже ничему не удивлялся и не хотел ни о чем думать. Андрей чувствовал себя брошенным и одиноким. Облокотившись на колени, он обхватил руками свои волосы. Тишина. Даже в самом захолустном городе такое вряд ли услышишь, но это место было особенным. И с этим надо было разбираться.

Вдруг послышались голоса. Сначала Андрей подумал, что ему это показалось, но потом по мере их приближения он уже не сомневался в своей правоте. Взглянув налево, он увидел толпу идущих к нему людей: всех их переполняла улыбка, все они без умолку разговаривали между собой о чем-то, подкрепляя этот разговор шутками и громким смехом. Каждый нес различные предметы: кто-то тащил за плечом лопату, кто-то нес чемодан, другой человек управлялся с каким-то прибором, напоминающим планшет. Эти люди сразу же заметили Андрея и друг за другом, а некоторые и хором приветствовали его:

– Здравствуйте, Уважаемый слуга!

Андрей не сразу среагировал, они назвали его так же, как та женщина при входе в город. Необъяснимое подозрение возникло в его голове. Он долго не осмеливался ответить им; прежде всего он хотел осмотреть каждого из них с головы до пят. Все те же дырявые тряпки, платки, затертая обувь… Словом, типичные жители нетипичного города. У Андрея было ощущение, что он стоит на пороге важного открытия, но понимал, как много ему еще предстоит выяснить. И он заговорил с ними:

– Здравствуйте!

Не сразу сообразив, он добавил:

– Почему вы все называете меня Уважаемым слугой?

Жители переглянулись меж собой, а затем один из них выдал:

– Уважаемый слуга, вы, наверное, перетрудились? Вам бы отдохнуть. Видать, нелегкий выдался у вас сегодня день.

Простодушное заявление горожанина возмутило Андрея, ему захотелось накричать на них. Вообще, на какое-то время у него сложилось ощущение, что его все разыгрывают и скоро выйдет постановщик пьесы и возвестит о конце спектакля. Но он явно задерживался, и Андрея это раздражало. Успокоив себя, он еще раз задал им тот же самый вопрос. Жители поглядели друг на друга, затем их «оратор» произнес:

– Сынок, а знаешь ли ты, кому служишь?

Андрей заметил перемену в их настроении, будто они начали что-то подозревать и сейчас накинутся на него, как бойцовские собаки или та женщина, которую он окрестил «неадекватной», чтобы порвать в клочья. Тогда он решил схитрить:

– Возможно, вы мне не поверите, но я потерял память. Совсем ничего не помню. Очнулся днем и давай сюда. Вы можете мне все объяснить и помочь вспомнить, кто я?

Ложь принесла свои плоды, и люди посмотрели на Андрея с сочувствием. Женщины обняли его, мужчины похлопали по плечу – Андрей почувствовал такую заботу со стороны окружающих, что чуть не пустил слезу. (Под такой опекой даже у самых «холодных» людей тает сердце.) Такого чувства товарищества он не испытывал с момента, как в последний раз обнял своих сослуживцев и покинул воинскую часть.

Через полчаса все уже сидели за огромным столом, на который Люба (так звали хозяйку дома) накрывала разные блюда: здесь были летние и зимние салаты, картофельное пюре в каком-то приятном и неизвестном Андрею соусе, квас и компоты. Только мяса не хватало, о чем парень сильно сожалел. Все обсуждали сегодняшний рабочий день: как Сеня в болоте застрял (эта история вызвала дикий хохот у посидельцев, а Сеня им в ответ что-то пытался доказать), как Алеша на Алену засматривался, когда сено косили. После обсуждения всех тем принялись за Андрея:

– Сынок, ты помнишь хоть, как тебя зовут?

– Нет, совсем ничего не помню, но вы можете меня звать Андреем.

– Андреем? Поразительно! Наверное, услышал где-то это имя и взял попользоваться на время. Вообще-то, твой номер 2167. Обычно к Уважаемым слугам так и обращаются в случае чего. Уважаемый слуга 2167. Да, кстати, и работаете вы обычно парами, вот только твой товарищ тебя, видимо, бросил. Или с ним что-то случилось. Надеюсь, что с ним все в порядке. Но так как ты у нас без памяти… Хорошо, Андрей, тогда задавай по порядку свои вопросы, а мы постараемся тебе на них ответить.

С Андреем по-прежнему разговаривал тот же мужчина, что и на улице. Его звали Максим. Андрей спросил его отчество для удобства обращения, но все косо посмотрели на него, тогда он оставил эту неудачную затею. У Максима были длинные густые усы, добродушный, но порой строгий взгляд, особенно когда Иван, один из его товарищей, отличавшийся своей приставучестью, выводил его из себя своими вопросами. Ему достаточно было посмотреть на Ивана, как тот сразу же замолкал. Максим имел крупные плечи, большая грудь его тяжело вдыхала и выдыхала окружающий воздух. В очередной раз заткнув Ивана, он вдохнул как можно больше воздуха своим широким носом и на выдохе вновь обратился к Андрею.

Максим вызывал у Андрея чувство порядочного человека. Поэтому он доверился ему на откровенный разговор, задавая самые разные вопросы, какие только возникали в его голове:

– Перед нашей встречей мне довелось еще кое с кем пообщаться. Что это за город?

Максим покривил улыбкой, взглянул на подносившую пирог Любу, оценив его аромат, он похвалил хозяйку. Затем он вновь перевел взгляд на Андрея и с простодушным выражением лица произнес:

– Да, сынок, совсем тяжелый случай у тебя. Ты в Москве. А мы – жители этого прекрасного города. Нравится тебе Москва?

Произнося заключительные слова, он залился смехом, который поддержали другие мужчины, даже Иван, который успокоился и больше не тревожил Максима. Мужчина понимал, что потерявший память перед ним, естественно, не ответит на последний вопрос, но Андрей дал на него ответ в уме. Этот ответ был похож на заключение: «Они здоровы? Или, может, я не здоров? Или я сплю? Да, точно, я сплю». Андрей, конечно, не стал себя щипать, как делают это герои из просмотренных им фильмов, он просто ждал своего пробуждения. Люба, которой помогали по хозяйству Катя и Жозель, сидела тихо и не вмешивалась в мужские разговоры, она следила за удобством гостей, чтобы никто ни в чем не нуждался, и, по признанию посетителей после ужина, ей прекрасно это удавалось.

Катя была молодой девушкой с длинными, но неопрятными волосами. Она отличалась скромностью, за что присутствовавшие в доме люди называли ее Жемчугом; Жозель же напоминала гордую даму, которая не понимала своей роли на этом вечере, но так как чувствовала себя важной персоной, считала необходимым присутствовать на нем. Румяные щеки Кати не могли скрыть ее признательность остальным гостям, но ее больше волновало, какое мнение о ней складывается у Андрея. Андрей же, в свою очередь, ни разу не посмотрел на нее, пока не заметил ее тайных взглядов. Правда, когда Катя поняла, что ее раскрыли, больше не смотрела на него.

Андрей, убедившись, что его не обманывают, что ему не снится, уж слишком все реально, и что он действительно в Москве, во всяком случае, так считают эти люди, перешел к следующему вопросу. Теперь ему интересно было выяснить, кому это он якобы должен служить.

– Богу! – ответили хором собравшиеся.

По недоуменному выражению лица слушавшего они решили, что следует рассказать более подробно. И эту роль взвалил на свои плечи снова Максим:

– Ну, слушай и не перебивай. На земле есть Бог, и он всем правит. Все, что ты видишь, слышишь вокруг, является творениями Господа. Я работаю трактористом в поле, оно находится за несколько километров отсюда. Все мы работаем там: например, моя жена Люба – самая сильная и красивая женщина, которая управляется со своей косой, Жозель засеивает урожай, а остальные товарищи выполняют другую мужицкую работу. Работа у нас нелегкая, но и скучать нам не приходится. А вот твоя профессия другая. Ты – слуга Господа, можно сказать, что его ангел, посланный на землю биться с остатками нечисти. Люди вроде тебя следят за порядком в городе и дают отпор нежеланным гостям, пытающимся нарушить здешний мир.

– А кто эти непрошеные гости? – приготовившись слушать внимательнее, спросил Андрей.

– Слуги Дьявола, кто же еще!? – возмутилась Люба.

Не лишним будет добавить, что Люба была очень эмоциональной женщиной, готовой вступить в жесткий спор даже с мужиком, если она чувствовала, что испытывает от него по отношению к себе несправедливость. Бывали даже случаи, что она дралась кулаками с некоторыми из них и побеждала, после таких побоищ она, несомненно, завоевала уважение со стороны всех мужиков, с кем ей доводилось работать.

Так и в этот момент, когда она включилась в беседу, никто не стал ей перечить, только Максим взялся объяснить более развернуто, чтобы донести мысль до Андрея:

– Люба имеет в виду несогласных с наступившим миром и гармонией на земле. Несколько веков назад Бог сошел на землю и простил людей за все их прежние грехи. С того момента каждый из нас получает Его Благодать, каждый, кроме тех, кто не согласился быть с Господом. Эти люди остались на тропе войны, нанося ощутимый вред нам. Тогда наши прадеды на народном голосовании пожелали создать отряды для борьбы с неверными. С тех пор люди, носившие блистательно-белые формы, стали именоваться Уважаемыми слугами Господа, и ты, Андрей, относишься к ним. По преданию, которое мне рассказал отец, два черных овала на твоем плаще символизируют человеческие Ненависть и Глупость. А молния обозначает Силу Божью, которая разделяет их и не дает творить зло.

– А они вместе творят зло? – задался вопросом парень.

– Как растолковали наши предки, когда человек испытывает ненависть, но при этом сохраняет ум, то он не решается идти против Сил Добра, так как осознает, что рано или поздно будет повержен, а человек, обладающий глупостью, но с чистым сердцем, не имеет намерений причинять боль людям. Однако когда они пересекаются, то мы непременно получаем зло, угрожающее людям.

Андрей более не желал перебивать рассказчика, вдумываясь в каждое его слово. Чем больше он слушал, тем отчетливее понимал, что это совсем другой мир и он не имеет ни малейшего представления, как в нем жить. Хотел бы он сейчас проснуться, пусть даже в казарме и по приказу грозного офицера, наградившего его несколькими нарядами вне очереди, но Андрей понимал, что это реальность, но реальность какая-то другая. «Раз я сюда попал, значит, сюда есть вход, а раз имеется вход, то должен быть и выход. Нужно лишь отыскать его», – успокаивал себя он.

Юноша погрузился в раздумья, и это наложило отпечаток грусти на его лице, который заметили сидевшие за столом. Даже Катя, обделившая его своими карими глазами, вдруг посмотрела на него, и ей даже как-то стало жалко его. Люба поспешила справиться о его грусти.

– Все нормально, спасибо вам! – начал Андрей. – Все это для меня как-то ново, непривычно. Наверное, голову сильно отшибло, хотя не нащупал у себя ни одной шишки! – Произнося это, он улыбнулся, как улыбается ребенок, сделавший проказу, но которого застукали, и эта улыбка была его единственным спасением. Оживление на лице Андрея встретило одобрение со стороны слушавших его. – Близится вечер, а мне негде искать ночлег. Могу я переночевать у тебя, Люба?

– Конечно, мог бы даже не спрашивать! А знаешь, тебе бы не помешал свежий воздух! – вскакивая со своей табуретки, вдруг оживилась Люба. – Кать, покажи молодому человеку город, сходите погуляйте, а я в это время приготовлю тебе постель.

Катя ответила согласием, Андрей тоже поддержал эту идею. Остальная компания приготовилась прощаться с Любой и Андреем. Андрей отблагодарил хозяйку, та в ответ лишь улыбнулась и побежала по хозяйственным делам, а Максим, положив свою крепкую руку на плечо Андрею, сообщил:

– Завтра я покажу тебе, где работают все ваши. Буду честен, сынок, ты мне понравился. Другого от Уважаемых слуг ждать и не приходится. Вы – наши защитники! Я рад, что познакомился с тобой. А пока прощай, доброй ночи!

Андрей ответил такими же приятными словами, все расстались с хорошим настроением. Катя накинула красную косынку на голову, подправив немного волосы и завязав ее. Андрей вышел на крыльцо, дожидаясь Катю, но она не заставила себя долго ждать.

Солнце садилось, освещая остатками своих лучей пушистые облака. Розовое небо, по которому они неспешно плыли, вызывало у Андрея простодушную улыбку. Весной, когда до возвращения домой оставалось совсем немного, каждое такое розовое небо сокращало расстояние до дома ровно в один день.

Андрей бросил мысли о доме, позволив себе отдохнуть один вечер в новом месте, плюс к этому еще и с симпатичной девушкой. Он подозревал, что Катя запала на него, и уже представлял, как будет впечатлять ее с целью сблизиться с ней.

– Куда пойдем? – негромко обратился он к Кате.

Девушка посмотрела на него, не скрывая своей красивой улыбки. Да, Андрей привлек чем-то ее внимание. Вероятнее всего, он был необычен для нее, явно выделяясь на фоне всех ее прежних знакомых мужского пола. Медленно отворачивая от него голову, на выдохе она проговорила:

– Пойдем к пруду. До него отсюда идти минут двадцать, но там красиво: когда небо чистое, в воде луна отражает свой свет, чем и привлекает мое внимание. Я могу часами смотреть на нее и думать о разном и всегда ухожу оттуда с такой легкостью на душе. Как думаешь, зачем Господь сотворил луну?

Андрей не спешил с ответом: он подбирал слова, красивые слова, как стихи, написанные поэтами своим музам. Андрей иногда и сам писал их в юности, еще до армии, встретив Риту. Собственно говоря, ей все его строчки и посвящались. Прибыв в воинскую часть, он помнил те первые дни службы, казавшиеся ему наполненными романтикой. Андрей и Рита верили, что год будет для них испытанием, пройдя которое, они обретут еще большее счастье. В свободное от службы время Андрей доставал чистый лист и карандаш и переносил слова из сердца на бумагу. Когда стихи были написаны, он читал снова, что-то исправлял, где-то менял рифму, слог и отправлял своей любимой. Рита в ответ писала ему о своих чувствах, о том, как она скучает и ждет его. Проходили дни, недели сменялись месяцами, и письма от нее стали писаться реже, слова были более сухими, бездушными. Андрей опасался, что та девушка, что его провожала, осталась в прошлом, забрав с собой его желание писать для нее. Еще через некоторое время они поставили точку, Андрей, переболев горячей злобой, стал холоднее. Теперь же рядом с ним шла другая девушка, и в ней он видел шанс вновь испытать те чувства, что его согревали год назад. И он произнес:

– Я думаю, что Солнце и Луна на небе показывают чувства людей. Солнце всегда горячее, оно светит ярко, хочется радоваться его теплу. А Луна холодная, не испускает своего света, а только отражает солнечный. Луна – место скопления человеческого холода. На Луну воют одинокие волки, она появляется, когда темно, чтобы погрустить в одиночестве. Помню, как в детстве мама мне рассказывала сказку, что раньше Луна тоже светила собственным блеском и не было разделения на день и ночь, на Земле всегда было светло. Но она погасла из-за равнодушия людей друг к другу. И осталось только Солнце, которое еще светит днем, пытаясь хоть как-то согреть одинокую Луну, а та теперь зажигается каждую ночь на небе, чтобы быть сигналом людям, что они так же могут потерять Солнце, если не одумаются и не станут друг к другу приветливее.

Катя смотрела на Андрея радостными глазами, но первым, что ее поразило, было то, что Андрей вспомнил кусочек своего детства. «Дурак! Сам себя загнал в угол», – осознав свою забывчивость, подумал он. Пришлось выкручиваться:

– Да! – радостно воскликнул он. – Как же я сразу не заметил!

И он схватил себя за голову обеими руками, а Катя с улыбкой погладила его рукой по плечу.

– Погоди немного, и ты скоро все вспомнишь! Говорят, что, когда человек теряет память, его чувства все равно остаются. Услышав твои слова, я думаю, что ты был очень добрым и романтичным человеком.

Андрей был доволен собой: во-первых, ему удалось убедить свою спутницу в своей правоте, а во-вторых, он проявил свои романтические качества. Начав говорить, он и не подозревал, что сможет сочинить такую историю. Он говорил искренне, наслаждаясь своими словами, в то же время преследуя свою корыстную цель.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда они добрались до пруда. Парень, сообщив своей подруге, что облака оставили небо над головой, предложил дожидаться появления Луны. Становилось темнее, и Андрей все чаще ловил Катин взгляд, начинавший очаровывать парня. Катя стеснялась долго смотреть ему в глаза и отворачивала голову. Андрею безумно нравилась скромность девушки, ее привлекательность росла в его глазах, но какое-то желание в нем кипело: оно хотело получить все и сразу. И когда Катя стала к нему спиной, он подошел к ней, обхватив руками ее талию. Девушка резко вырвалась и закричала на него:

– Что ты делаешь!?

Ее крик услышали двое мужчин и женщин, стоявшие метров в двухстах от них. Они тотчас посмотрели на Андрея, что тому стало стыдно. Вернее, одной его половине стало стыдно и не хотелось привлекать лишнее внимание, а другая хотела заключить Катю в свои объятия. И вторая половина, эгоистично овладев на данный момент Андреем, удивленно оправдывалась:

– Это же всего лишь объятия! Что в этом такого?

Катя нахмурилась, топнула сандалией, а затем взволнованно сказала:

– Слушай, может, ты ничего и не помнишь, и Законы наши позабыл, но это еще не означает, что ты смело можешь их нарушать. Господь предписывает каждому одинаково!

Андрей хотел было засмеяться, но, заметив строгое лицо Кати, постарался сдержать себя. Катя уже не стеснялась и продолжала смотреть Андрею прямо в глаза, в которых читался легкий испуг от незнания, что делать. В каком-то смысле ее взгляд можно сравнить со взглядом матери, которая пытается выяснить у ребенка, в чем он провинился, в то время как этот ребенок, боясь сказать правду, нескончаемо начинает врать в надежде избежать наказания, тем самым навлекая на себя еще большую беду. Под давлением Кати Андрей, уже не удивляясь постоянному упоминанию о Боге, спросил о нарушенном им законе. Не стоит сомневаться, что слово «нарушенном» он хотел заключить в кавычки.

– Отношения между мужчиной и женщиной – это святое. Только брак, основанный на взаимной любви, получает Его Благословение. Объятия, которые ты хотел мне подарить, имеют право на существование только в браке. Наш случай Господом не приветствуется.

Андрей начинал злиться: его раздражала чрезмерная религиозность здешних людей. На протяжении жизни он нейтрально относился к церкви: бывало, посещал службу с родителями, иногда читал молитвы, в ситуациях, когда охватывал страх, тоже обращался к Богу. А теперь, когда этого «стало слишком много», ему становилось не по себе. Он чувствовал, будто его свободу ограничивают. Это вовсе не означает, что он относился с неуважением к образу жизни здешних людей, а скорее всего, он просто не привык так жить, что создавало для него определенные трудности.

– Вы всегда такие религиозные? – отвернув от Кати свой взгляд, Андрей направил его в пруд, где уже начинала виднеться тусклая Луна.

– Что значит религиозные? У Бога только одни правила. Либо ты их выполняешь и Он приближает тебя к себе, либо отрицаешь, тем самым отдаешь свою душу на растерзание Дьяволу. Третьего не дано. Знаешь, ты начинаешь говорить, как те приспешники, что присягнули Нечистой Силе. Выбрось эти грязные мысли из головы. А на сегодня об этом хватит говорить. Завтра, возможно, ты почувствуешь Его Мощь и все вспомнишь.

Андрей смотрел на ее лицо. Нет, не так. Правильнее будет написать: «любовался ее лицом». На нем не осталось прежней строгости, и Катя вновь превратилась в ту скромную девушку, которая боялась взглянуть на Андрея у Любы дома и которая так очаровывала Андрея.

– Я могу тебе предложить свою руку.

Не дожидаясь ответа, она обхватила ладонь Андрея; они оба развернулись по направлению к пруду, где лунный силуэт был уже отчетливо виден. Он блестел на этой застывшей на месте воде, вдохновляя нечто спокойное, нежное и, можно даже написать, волшебное в душе тех, кто на него смотрел.

– Андрей, – обратилась Катя к парню, – если в твоей сказке живет правда, то, возможно, Луна скоро вновь станет испускать свой собственный свет.

– Как это? – удивился Андрей столь неожиданному предположению держащей его ладонь девушки.

– Основная часть людей вернулась к Богу, и Он их принял. Осталась лишь малая часть тех, кто Ему сопротивляется. Когда они исчезнут, тогда Луна и загорится и человечество искупит свою вину перед ней.

– Звучит здорово, – тихо произнес Андрей.

Необъяснимое спокойствие он испытывал в тот момент. Может быть, это красивое место сыграло свою роль, или Катя своими словами помогла ему это ощутить. Тем не менее Андрей просто стоял, и улыбка сама вырисовывалась на его лице. Никакой тревоги, волнения. Он смотрел вперед, и, как он признавался сам себе, он немного был счастлив.

– Андрей, а ведь ты можешь приблизить этот день, когда Луна вновь оживет! Именно от тебя зависит, как скоро падут эти грешники. Обещай, обещай мне, что вернешь людям сияющую Луну!

Катя подпрыгивала от бушевавших у нее внутри эмоций, глядя на Андрея невинными глазами котенка. Андрей не мог устоять и, желая обрадовать этот Жемчуг, как ее называли у Любы дома, дал свое согласие:

– Обещаю, что приближу этот день.

Катя не была для Андрея Ритой, да и вообще нехорошее это дело, сравнивать тех, к кому тянется твое сердце, но эта девушка, возможно, дала сигнал льду, что сковал сердце парня после предательства его бывшей, таять. Андрей почувствовал это тепло внутри, и его романтическая сущность очнулась:

– Если назвать тебя Солнцем, а меня Луной, то Солнце согревает Луну, как ты сейчас греешь мою руку.

Они обменялись взглядами. Им было что еще сказать друг другу, но оба предпочли предаться молчанию и послушать эту чудесную тишину, которую подарил этот волшебный вечер.

– Скоро будет полночь, нужно успеть домой. Нам пора уходить, – шепотом произнесла Катя.

– Это еще одно ненарушаемое правило? – съязвил Андрей.

Катя кивнула головой и повела за собой парня. Андрей посчитал лучшим на сегодня поддаться ей и ожидать, что принесет ему новый день в этом неведомом ему мире.