Сюжет новой книги мастера «Гипсовый трубач, или Конец фильма» разворачивается, как всегда, вокруг любви и отечества – автор популярных женских романов и скандально известный режиссер отправляются за город писать киносценарий. Они рассказывают друг другу множество смешных и грустных историй, вспоминают любимых женщин и случайных знакомых. Но в их беззаботное существование неожиданно вторгаются события, связанные с большой игрой, ставка в которой – собственность на землю в историческом заповеднике.
Искрометный юмор, лихо закрученный сюжет и утонченная эротика – отличительные черты прозы Юрия Полякова. И при этом многие мужчины считают его чуть ли не предателем, а многие женщины – профессиональным проводником по закоулкам мужской души.
Оглавление
Юрий Поляков. Гипсовый трубач, или Конец фильма
Часть первая
1. Первый звонок судьбы
2. Проклятье псевдонима
3. Язык Вероники
4. Пёсьи муки
5. Алиса в заоргазмье
6. Ал Пуг, Ген Сид и Пат Сэлендж
7. Железная рука штабс-капитана
8. Рейдер и незнакомка
9. Приют скитальцев духа
10. Три позы Казановы
11. Гипсовый трубач
12. Хлеб да каша – пища наша
13. Сосцы неандерталки
14. В семейном строю
15. Запах мужчины
16. Пан Казимир и его сыновья
17. В торсионных полях
18. Насельники кущ
19. Гриб олений для всех поколений
20. Растратчик и развратник
21. Ошибка Пат Сэлендж
22. Последний русский крестьянин
23. Пророчество Синемопы
24. Как Кокотов стал мужчиной
25. Как Кокотов не стал узником совести
26. История Пургачевского бунта
27. Триумф Телемопы
28. Однажды в России
29. Поцелуй черного дракона
30. Расточение тьмы
31. Феникс из пекла
Отрывок из книги
История эта началось утром, когда жизнь еще имеет хоть какой-то смысл.
Ранний телефонный звонок настиг Андрея Львовича Кокотова в належанной теплой постели. Он недавно проснулся и теперь полусонно размышлял о том, что разумные существа есть, вероятно, не что иное, как смертоносные вирусы, вроде СПИДа, которыми одна галактика в момент астрального соития заражает другую. После вчерашнего посещения поликлиники и одинокого вечернего возлияния он был невесел, мрачна была и его космогоническая полудрема.
