Читать книгу Студент факультета любви: недописанная курсовая - Юрий Сергеевич Полянский - Страница 1

– Есть новые истории для меня?

Я оторвал глаза от записной книжки.

– Мой любимый бармен! Точнее, барвумен!

– Человек, который обожает апельсиновый сок, но терпеть не может апельсины! – Саша вскинула руки вверх и хлопнула в ладоши.

– Обнимемся? – спросил я, убрав записную книжку.

В ответ девушка только по-доброму закатила глаза и улыбнулась. Как же я скучал по этой светлой улыбке.

– Что будешь? – Саша стала завязывать чёрный фартук, вывернув руки назад.

– Как обычно, – я кивнул, одновременно закрыв глаза.

Приятно говорить: "Как обычно". В этой фразе есть что-то тёплое, доверительное. Саша ухмыльнулась – она поняла, что подумал я именно про это – и присела на корточки, чтобы вытащить чайник из-под барной стойки. Она знает, о чём я думаю в тот или иной момент. Она всегда знает…

– Как же хорошо, просто как же здорово! – я помотал головой, предвкушая интересный разговор с лучшей подругой.

– А я вот уже начинаю уставать от тебя… – промычала Саша, всё ещё прячась где-то под стойкой. – Шутка.

– И по этому я тоже скучал, – я громко вздохнул – так скучал, ты бы знала! Наконец-то мой главный слушатель, мой главный советник снова со мной. Я думал, что твой отпуск продлится ровно неделю.

Саша поставила передо мной чайник с заваркой и улыбнулась, не поднимая глаза. Я решил, что она ждёт продолжения.

– Был здесь вчера – надеялся тебя увидеть, – сказал я, не став скрывать разочарованность во вчерашнем провале.

Теперь ты поняла, да? Поняла, что у меня что-то стряслось и теперь мне нужен совет. Бурная радость связана не только с долгой разлукой, но и с потребностью в какой-то помощи. Думаю, ты знаешь это. Ты всегда знаешь…

– Дана предложила выйти на день позже, а я не стала отказываться, – Саша пожала плечами и положила передо мной тонкую, деревянную подставку.

– Как, говоришь, он называется? Хайгол? – я тыкнул в высокий стакан и прищурился.

– Хай-бол, – протянула Саша и выдохнула, – сам же знаешь.

– Знаю, но решил разрядить обстановочку, – я взял стакан и отпил немного. Заварка оказалась крепкой, так что я не выдержал и слегка поморщился.

– Да куда уж больше?.. – Саша усмехнулась и завязала в хвост свои иссиня-чёрные волосы с помощью бордовой резинки.

Я пожал плечами и отметил для себя, что в кафе довольно тихо. А это важный плюс для спокойной беседы. Хотя, может, только утро порадует нас тишиной, а уже днём сюда нагрянут громкий смех и шумная болтовня. Уже сейчас одна такая компашка уселась в углу, они прошли мимо меня как раз в тот момент, когда появилась Саша, так что тогда я на них не обратил внимания, но теперь женский смех то и дело врывался в наш разговор.

– Начнём с твоего отпуска или с моей недели? – вернулся я к реальности и сделал ещё глоток.

– А с чего ты решил, что мы вообще будем обсуждать мой отпуск? – Саша принялась протирать фужеры белым полотенцем.

– Как же всё-таки я скучал, – я театрально встрепенулся и прикрыл рукой рот. – Ой, это я вслух сказал?..

– Вслух, да, – Саша одарила меня светлой улыбкой.

– Ну ничего, – я пожал плечами и улыбнулся в ответ, – это ведь правда.

Девушка наклонила голову немного набок и усмехнулась, продолжая вытирать и без того чистые фужеры.

– Значит, пришло время для моих историй! – произнёс я тост и, осушив стакан, снова поморщился.

– Ты бы так не налегал, – Саша перешла от фужеров к здоровенным пивным кружкам.

– Не угостишь приятную девушку коктейлем?

Можете считать, что эта фраза – клише, ну что ж… Именно с этой избитой фразой слева от меня возникла красивая девушка. Ослепляюще-белые волосы с несколькими чёрными прядями, напоминающими линии ночного небосклона, на котором сияет огромная луна. Тонкие губы в вишнёвой помаде, тёмно-зелёные глаза… Ещё недавно эти глаза были гораздо ближе к моему лицу, чем сейчас.

– В каком году? – обратился я к отражению в огромном зеркале за спиной Саши.

– О чём это ты? – сомнение исказило милое личико, глаза дьяволицы прищурились, но она всё же решилась сыграть. – Намекаешь на возраст, на то, в каком году я родилась?

– В каком году я выйду потом, если куплю алкоголь несовершеннолетней сейчас? – я потянулся к стакану.

Саша отодвинула его настолько, чтобы я уже не смог дотянуться: видно, её всё это веселит.

– Сам, значит, пьёшь, а другим не даёшь? – дьяволица ухмыльнулась и положила руку мне на плечо.

Я убрал её тёплую руку, стараясь не задеть длинные вишнёвые ногти, и немым кивком головы дал понять, что разговор окончен.

– Я сегодня с подружками, – с придыханием зашептала знакомая незнакомка, наклонившись к моему уху. – Мы поспорили, смогу ли я уболтать тебя на бесплатную выпивку.

Я закрыл глаза в попытке сдержать злость и сдвинул брови до боли во лбу.

– Пожалуйста, не будь таким занудой, – горячий воздух снова окутал моё ухо.

– Одна змея как-то сказала так, – повернулся я к искусительнице и широко улыбнулся одними губами, – и закончилось всё не очень-то хорошо.

– Что ж… – девушка, кажется, поняла, что разговор со мной – дохлый номер, и обратилась к бармену. – Эй, мне четыре Джулепа.

– Паспорт, – спокойно попросила Саша, не вынимая руку с полотенцем из прозрачной кружки и даже не подняв глаза.

– Да брось! – девушка разочарованно махнула рукой. – И ты туда же?..

– Я тебе без паспорта, – Саша поднесла кружку к настенной лампе, чтобы убедиться, что пыли больше нет, – даже квас не продам.

– Ну хоть ты меня послушай, – дьяволица снова переключилась на меня. – Ты же сам пьёшь, и меня ты знаешь.

– Знаю, – я крепко сжал стакан.

– Так почему бы тебе… – дьяволица снова хотела прижаться губами к моему уху.

– А почему бы тебе не пойти… – я громко выдохнул, сдув салфетку на пол, – к столу своих подруг.

Кажется, дьяволица была готова уйти, но что-то её остановило – новый план.

– Давай так, – тёплая рука снова дотронулась до моего плеча, – а что если ты ничего не будешь мне покупать, а ты – она повернулась к Саше, – ничего не будешь мне продавать, но ты всё равно меня выручишь. Как тебе такое?

– И что ты предлагаешь?

Не поймите меня неправильно, мне действительно стало интересно, что она предложит.

– Дай отпить из твоего стакана, – дьяволица вперилась в меня жгучим взглядом, искорки стали вспыхивать в её зрачках.

– Я ничего не покупаю, – медленно проговорил я и повернулся обратно к Саше, – она ничего не продаёт.

– И при этом уломать на такое незнакомца зачтётся за победу, понимаешь? – дьяволица медленно опустила голову и стала смотреть на меня исподлобья, чтобы быть убедительнее.

– Идёт, – я кивнул, – только не пей много – крепкая штука.

Я резко толкнул стакан в сторону дьяволицы, и она ловко остановила его своей миниатюрной ручкой.

– Как будто я не умею пить, – вздохнула девушка и улыбнулась перед тем, как сделать глоток.

– Вот только умеешь ты или не умеешь, – усмехнулся я, наблюдая за девушкой, – а всё же сморщилась ещё сильнее меня.

– Это, блин, что?! – чарующая дьяволица превратилась в капризного ребёнка, который только что принял горькое лекарство.

– Чай, – я выхватил стакан, осушил его одним большим глотком и резко выдохнул. – Зелёный чай. Крепкий, как я и сказал.

– Как придурком был, – девушка с досады шмыгнула носом, – так им и остался.

– Ну разве так благодарят за помощь? – спросил я у изящной спины, которая с каждым шагом всё дальше отдалялась от меня. Спросил негромко – так, чтобы не услышали её подруги, но чтобы всё-таки сама она смогла разобрать общий смысл моих слов.

– Ну и что это было? – прошептала Саша, наклонившись ко мне.

Я вернулся мыслями и взглядом к ней и, подняв руку, потряс стаканом. Тающий лёд несколько раз звучно ударился о стекло.

– А всё просто, – я покачал головой, выдохнул и усмехнулся, – это и есть моя первая история.

Жажда обезвоживания

.

Воскресенье, утро

Ссоры с Юлей (так зовут эту дьяволицу) для меня обычное дело. За ту неделю, что мы с тобой не виделись, таких стычек, как сейчас, было довольно много. Одна из последних привела к тому, что я переехал к Нике, а моя новая девушка стала моей новой бывшей, второй по счёту после Ники.

Я по-другому представляла себе знакомство с Юлей. Хотя её новый статус "бывшей" вполне оправдывает такой характер нашей первой встречи. Ты расскажешь, почему вы разошлись?

Всему своё время, Саша. А пока вернёмся в то воскресное утро, когда я шёл к Юле, чтобы забрать ноутбук.

Видимо, кто-то собирался в спешке…

Не то чтобы я собирался в тот вечер, скорее…

Спасался бегством?

Был вынужден в спешке отступить.

Семантика.

Итак, самый обычный день, я иду по самому обычному асфальту…

Давай ближе к сути, я всегда перелистываю описания природы.

Это ты зря, между прочим. Так вот, я протянул руку к панели домофона, чтобы набрать код, и вдруг – удар! Я отлетел назад, но не упал. Дверь открылась пошире, и из-за неё выглянул какой-то идиот. Я зачем-то протёр нос и поднял глаза. Мы с тобой знаем этого идиота.

– Простите, прос… – промямлил было шумахер, но, узнав жертву, стал разговаривать нормальным голосом. – Эй, привет! Какими судьбами?

– Видимо, не самыми удачными, – я всё ещё продолжал ощупывать переносицу.

– Прости, дружище, – Кирилл вышел из-за укрытия и приблизился ко мне.

Хах, дружище. Не понимаю, почему ты даже не улыбнёшься. Ведь лучший дружище твоей бывшей назвал тебя "дружище". Ладно, можешь не смотреть на меня так, я поняла – тебе было больно. А что вообще Кирилл там забыл?

Вот и мне стало интересно, за что именно он извинялся, за дверь ли…

– А я тут заскочил за конспектами к однокурснице, – Кирилл сплюнул на землю и рефлекторно поправил чёлку.

– Электронными, очевидно?.. – я переключил внимание со своего носа на мокрые волосы Кирилла.

– Что? – неуверенно переспросил он.

– Ну, конспекты. Электронные? – повернув ладонь кверху, я провёл рукой сверху вниз. – А то что-то не вижу у тебя сумку.

– А, ну да, – Кирилл закусил нижнюю губу и посмотрел время на экране смартфона. – Ладно, мне пора.

– Смотри, не убей никого по дороге! – бросил я ему вслед.

Кирилл быстро скрылся за поворотом: наверное, хотел разогнаться, чтобы в порыве ветра волосы высохли побыстрее.

Как известно, ветер – фен от природы.

Я ещё раз убедился, что из носа не течёт кровь, и под писк домофона скрылся в темноте подъезда.

Поднялся на нужный этаж, тихо зашёл в квартиру. Из ванной доносился шум включённого душа, я принял это за хороший знак и сразу шмыгнул в свою комнату.

Шум воды оказывал на меня вдвойне успокаивающее воздействие: это и ассоциации с водопадом, и гарантия того, что Юля не застанет меня врасплох, если она вообще закончит мыться, пока я тут. К тому же шум воды обеспечил мне звуковое прикрытие, так что я быстро перестал ходить на носочках и спокойно плюхнулся на кровать.

А ты не очень-то спешил.

Нужно было осмотреть комнату в целом: я забыл, где именно оставил ноутбук, к тому же Юля могла уже раз сто его переложить.

Если вообще не выкинуть в окно…

Я попытался мысленно воссоздать вечер моего ухода. Это было ошибкой – я погрузился в своё сознание слишком глубоко. Настолько, что не заметил, как…

– Ты только за вещами? – Юля прыгнула на кровать и укуталась, выдернув часть одеяла из-под меня.

Не думаю, что ей было холодно: от неё так и веяло жаром. Прямо чувствовалось, как нагревается правая сторона лица от её взгляда. Наверное, она забрала одеяло, чтобы подразнить меня.

– Будешь молчать? – промурлыкала Юля.

– Нет, – я медленно повернулся на бок.

– Что, опять депрессия? – девушка приподнялась, чтобы сесть, откинувшись на стену.

– Да, – ответил я, не задумываясь.

– Или, может, просто устал подниматься? – Юля усмехнулась и на секунду отвела взгляд. – Тебе бы пора пересесть на "пп"¹.

– Мне хватает и "жж"², – я не собирался сдаваться без боя.

– "ЖЖ"? – неуверенно переспросила девушка, помня о моей любви к игре слов.

– "Жирная жопа", – пояснил я, выдержав небольшую паузу для нагнетания интриги.

– А, опять шутишь… – Юля скрестила руки.

– Ну да. В конце концов, кто-то ходит по лестницам, – я лёг обратно на спину и подложил руки под голову, – кому-то достаточно утренних потрахушек – каждому свой вид спорта.

– Осуждаешь? – спокойно спросила Юля, даже не удивившись тому, что я обо всём знаю.

– Нет, – повернул голову к ней, – скорее удивляюсь.

– Ты же сам отказал мне, так чему же… – тихо проговорила девушка.

– Я про твою возбуждённость сейчас.

Юля придвинулась поближе и обхватила меня своими влажными руками. Это было приятно, потому что на ней был бархатный халат. Мягко и тепло, убаюкивающе спокойно…

– Ну, да… Оказалось, этот Кирилл умеет только трепать своим языком, а не доставлять с его помощью удовольствие, – усмехнулась Юля и продолжила. – И к тому же он ведёт себя эгоистично: мне нормально, а ты уж там подстраивайся, как хочешь.

Юля ослабила хват и слезла с кровати. Я поднялся на ноги, повернувшись к дьяволице спиной.

Немного странно, что вы так спокойно разговариваете.

Я даже не злился в тот момент.

– Ты что, мудак, опять продумываешь свою книгу?! – крикнула Юля, поняв, о чём я задумался. – Даже сейчас?!

Я перестал представлять, как буду рассказывать обо всём этом тебе, развернулся и увидел лишь белое облако, быстро летящее к моему лицу. Знаешь, на самом деле только во сне круто пролететь сквозь облако. Громкий треск, тарелка разбилась, её кусочки разлетелись за моей спиной.

Кажется, в носу собираются кровавые сопли… Приложив тыльную сторону ладони к ноздрям, я стал ждать, не потечёт ли кровь, и взглянул на Юлю. Она то сжимала, то разжимала кулаки и громко выдыхала.

– Всё-таки Кирилл предупредил о моём приходе, чтобы ты успела спрятать вашу посуду, – я усмехнулся и слегка покорчился от боли. —Значит, для него ещё не всё потеряно. Ты только скажи, почему здесь? Почему именно в моей комнате?

– Это заводит, – Юля пожала плечами и скрестила руки. – А сам-то где ночевал?!

Невольно бросил взгляд на ноги в коротких, облегающих шортах, тут же перевёл его на злое, но всё равно такое милое лицо… Юля успела это заметить и сразу перестала хмуриться. Опустила голову, улыбнулась хищной улыбкой и стала смотреть на меня исподлобья. Я растерянно отвёл глаза и уставился на выключенную лампу.

Но меня хватило ненадолго, я снова взглянул на Юлю. Дьяволица улыбнулась ещё шире, ещё коварнее и, сбросив халат, выставила вперёд правую ногу. По гладкой коже скатилась капелька воды, оставив за собой тонкую, почти невидимую полоску.

Этот прожигающий взгляд, это лицо, выражающее одновременно презрение и желание… Эта невероятная, демоническая притягательность…

Я присел на край кровати, прикрыл глаза и стал искренне надеяться, что чары ослабнут и голова перестанет кружится. Мне показалось, что пламенный силуэт начал пробиваться даже сквозь эту тьму. Было трудно собраться с мыслями. Юля всё ещё стояла в нескольких шагах от меня, но я как будто чувствовал её прикосновения то в одном, то в другом месте, слышал горячее дыхание. Лёгкие шаги по мягкому ковру, дыхание всё громче, всё жарче.

Я уверенно поставил одну ногу на пол, чтобы комната перестала трястись, и открыл глаза.

– Спать под одной крышей и друг в друге – разные вещи.

Шагов больше не слышно – как будто дьяволица расправила вишнёвые крылья и воспарила над полом.

– Так и знала, что пойдёшь к ней, – спокойно проговорила девушка.

– Раз знала, – я повернулся и увидел перед собой не беспощадную хищницу, не дьяволицу, а самую обычную девушку, – зачем спрашиваешь?..

– Это был не вопрос, а упрёк, идиот, – на последнем слове Юля усмехнулась.

Юля взяла мою руку и стала медленно вести снизу вверх по тёплой ноге. Я закрыл глаза.

Мягкая, гладкая кожа… Именно её я чувствовал кончиками пальцев, когда сидел с закрытыми глазами.

Запах геля с ароматом сирени… Я вдохнул поглубже. Поток сладковатого воздуха растворился где-то внутри меня. Пальцы плавно скользят по упругим мышцам.

Я слегка наклонился вперёд и приоткрыл глаза. Девушка придвинулась ещё ближе, уголки губ медленно поднялись вверх. Внутри неё горело яркое пламя, настолько сильное, что всё вокруг словно погружалось в унылую, тусклую тень обыкновенности. Жар её кожи обжигал, но это было даже приятно, как будто я шагнул в огонь, но не сгорел, а лишь вспотел.

Я смотрел в глаза самой Страсти.

– Ну, неужели, – Юля взяла мою вторую руку и медленно потянула к груди, – неужели ты не хочешь?..

– Кофе? – я слегка откачнулся назад и вытер пот со лба.

– Меня! – Юля решилась на последний рывок и дёрнула меня изо всех сил.

– Нет, прости, – но я не поддался и резко вскочил, чтобы вернуть манёвренность.

Вспомнил про посуду?

Про состав столовых приборов: тарелку ещё пережить можно, а вот нож в груди… уже не факт. Ну, то есть, зависит от…

– Да почему же ты такой?!. – Юля опустила глаза и вздохнула. – Странный…

– Мы все странные, – я выставил руки вперёд, готовясь отбиваться, и пожал плечами, – просто каждый по-своему.

– Верно, – Юля откинулась назад и принялась рисовать снежных ангелов на белоснежной простыне. – Смотри, не забудь ничего.

– Постараюсь, – я опустил руки и почесал затылок, мысленно перечисляя свои вещи, – хотя вряд ли за раз смогу забрать всё.

– Ладно, – безмятежно сказала Юля, как будто и не было тех нескольких страстных минут.

Я стал выдвигать ящики комода один за другим в поисках ноутбука и постоянно оглядывался: мало ли хищница всё же передумает отпускать свою жертву. Но Юля была задумчиво спокойна.

– Знаешь, а ведь ты мне именно этим и понравился.

Я выпустил из рук майку, но тут же её поймал.

– Депрессивный паренёк, заедающий проблемы вместо того, чтобы их решить?

– Сексуальный депрессивный писатель, который не может найти себя, но при этом не погружается в алкоголизм или… Разврат. К сожалению, – Юля приподнялась. – А что насчёт меня?

– Чем цепляешь ты? – я перевёл взгляд на Юлю.

Девушка быстро закивала.

– Огнём, – я свернул майку и убрал в рюкзак, – который не каждый способен увидеть или… Выдержать.

– Верно, не каждый, – Юля перевернулась на живот и опустила голову на ладони. – Но ты вот смог.

– Но он и не согрел меня, – подметил я, перейдя к следующей майке.

– Тоже верно. Хотя это было уже твоё решение, – усмехнулась Юля и встала на колени. – Я на кухню за водой, тебе принести что-нибудь?

– Нет, спасибо, – сказал я, надеясь, что Юля не услышала урчание моего желудка.

Даже если Юля и услышала, она ничего не сказала, и я был благодарен ей за это.

Мне действительно сильно захотелось поесть. Прямо как в тот вечер, когда Ника сказала, что бросает меня. Может, всё это не случайно…

Наш разговор продолжился уже на кухне. Назло соседям, которые ждали бурной ссоры или бурного секса (в зависимости от их возраста и наклонностей), мы говорили спокойно и негромко. Вот так мирная беседа может порой начаться с одной разбитой тарелки.

– Всё-таки неплохо ты пропотела? – спросил я, добавляя сахар в кофе.

– Да, у меня после каждого раза прямо жажда, – Юля улыбнулась и откусила огурец. – И, чтобы ты знал, так, на будущее, когда повзрослеешь, это то, что нам нужно: почувствовать насыщение, а затем жажду..

– Хм, – я почесал затылок, чтобы не потянуться рефлекторно к телефону.

– Можешь записать, – Юля улыбнулась и махнула рукой, – разрешаю.

– Это станет отличным названием для главы, – я достал телефон и проговорил вслух то, что записал в заметках, – жажда обезвоживания…

– Круто, – Юля подошла со спины и, обхватив мою талию, поцеловала меня в щёку, – не забудь потом включить меня в список благодарностей.

Мне вдруг столько всего захотелось ей сказать! Разговоры о писательстве всегда вызывают у меня прилив радости, бодрости. Я хотел сказать что-то о наших странных отношениях, о моих сбитых ориентирах в жизни, о её быстрой смене настроений: от "на тебе тарелку в харю" до "ну иди ко мне в постель скорее". Я действительно хотел сказать, но в шкафу оставалось достаточно тарелок, чтобы прикончить меня… Да и не было у меня желания, разрушить такой милый момент: мы шутили какие-то дурацкие шутки, смеялись во весь голос… При чём делали это, как хорошие друзья, – не боясь показаться глупыми или испорченными.

Я всё-таки согласился поесть, и Юля разогрела макароны с фаршем. Тарелка (чёрт, теперь это слово сразу отзывается болью где-то в голове) была только у меня, Юля ограничилась чашкой горького кофе, не добавив в него ни одной ложки сахара.

– Хоть в каком-то смысле я сейчас не голодна, – отшутилась девушка от предложения присоединиться ко мне.

***

Саша поставила передо мной тарелку с макаронами, вытащила из маленького холодильника склянку с соевым соусом и протянула мне.

– Спасибо, – я взял соус и нарисовал знак Зорро. – В макаронной области обильные осадки.

– Как ребёнок, ей-богу, – Саша усмехнулась и закатила глаза.

– Быть взрослым не так уж круто, – я наткнул макаронинку на вилку. – Вот подумай, разве есть что-то приятное во взрослении.

– Ответственность, новые возможности… – Саша стала загибать пальца.

– Вот видишь! – я улыбнулся и взмахнул вилкой.

– Не вижу! – передразнила Саша и продолжила уже обычным голосом. – Юля подарила тебе новый синоним сексуального голода: жажда обезвоживания… А что, неплохо – красочно и довольно точно. Значит, ты обиделся на неё из-за Кирилла?

– Фто? – спросил я, но тут же понял, что сказала Саша, и, дожевав, ответил. – Нет, нет.

Саша вопросительно повела бровью.

– Дело в измене? Да. – я положил вилку на край тарелки. – В измене мне? Нет. Видишь ли, конкретно в тот момент всё закончилось хорошо, мирно. Мы даже обнялись на прощанье.

– Но?.. – нетерпеливо перебила Саша.

– Но хищник не может уйти без добычи, – я понял, что перебираю с метафорами, и махнул рукой. – Вечером в тот же день она переспала с Дино.

– С нашим Дино? – удивилась Саша и хотела показать на плакат, но увидела, что он там уже не висел. – "Realnast"?

– Да, сегодня выступают они, – я вернулся к остывающим макаронам. – Они – сегодня, Дино – никогда.

– Ты обиделся на Дино из-за Юли? – Саша окончательно перестала понимать, куда я клоню.

– Я разочарован, а не обижен. Может, разозлён, но не обижен, – каждое слово я подчёркивал взмахом вилки. – Дело не в Кирилле, не в Дино и даже не во мне. Из-за Юли пострадала Леди Лаки.

– Вот чёрт, – Саша выпила чай, который я заказал. – Дино же встречается с Алёной…

– Фстречался, – я начал заедать разбуженную злобу. – Всё было не просто так: Юля так активно уламывала меня на танцы в постели, потому что это был последний шанс, последняя возможность отказаться от своего мерзкого плана, придуманного в те дни, которые я провёл у Ники.

– Да как Дино мог вообще переспать с ней? – Саша снова достала чайник.

– Юля показала ему переписку, – я отодвинул опустошённую тарелку, – мою переписку с Алёной. А у нас с ней нет-нет да и промелькнёт шутка-другая. Дино не самый рассудительный парень, завёлся на раз-два. Юля предложила выплеснуть эмоции, за этим сеансом психотерапии их и застала Леди Лаки.

– Странно, что Дино раньше не начал следить за переписками Алёны, – Саша слегка нахмурилась.

– Может, поэтому ЛЛ и не давала ему свой телефон, – я пожал плечами.

– То есть… – Саша ждала от меня какого-то итога, но я молчал, и она продолжила. – Юля решила, что единственный способ навредить тебе – это навредить твоим друзьям?

– Именно так, чёрт возьми! – я осушил стакан одним глотком.

Смеющаяся девушка, обойдя меня, подошла к Саше и заказала четыре коктейля. Я вперился глазами в Юлю: она, заметив это, робко отвела взгляд. Я развернулся обратно и стал наблюдать за тем, как Саша ловко подкидывает шейкер.

Срочное переливание

.

Воскресенье, ночь

Знаешь, какой симптом депрессии у меня самый нелюбимый?

Заедание?

Нет, с этим ещё жить можно. Может, не так долго, как хотелось бы, хотя… Не очень-то и хотелось. Нет, мой самый нелюбимый симптом – бессонница.

В общем, как я уже сказал, за окном ночь. Лежу на матрасе, который так любезно предоставили родители Ники и…

Погоди-погоди, а почему ты вообще решил съехать? Юля, конечно, девушка горячая, я бы даже сказала, обжигающая, но всё же.

Понимаешь, у интернет-браузеров слишком много извращённых, пошлых наклонностей. Стоит мне вбить фразу "трахнуть по маленькой" или начать искать название женской одежды, как мне сразу выдаются всякие…

Можешь не продолжать. Что ж, такова доля писателя, видимо.

Пожалуй, что так. Да и в интернете слишком много странных ребят со странными запросами.

Похабными, так и говори: не странными – а похабными.

Всё это не важно. Я вообще зря стал встречаться с Юлей, а уж тем более съезжаться с ней после всего лишь двухнедельного знакомства.

А я тебе говорила…

Справедливо. Но давай просто вернёмся к моей истории, о Юле я ещё скажу чуть позже.

На электронных часах горит тёмно-жёлтое: "00:14". В комнате очень душно, я корю себя за то, что не оставил дверь открытой. Приходится встать. Решил не ограничиваться только дверью и дойти до кухни.

А точнее, до холодильника.

Выйдя в коридор, уже хотел включить свет, но так и не нажал на переключатель: дальше по коридору тихо щёлкнул замок. Я застыл, дверь не двигается. Подтянув джинсы (домашние спортивные штаны я не прихватил), прошёл вперёд, взялся за ручку и плавно надавил на неё…

И?..

Ника. Ника стояла передо мной, странно улыбаясь и смотря на меня или даже куда-то сквозь меня затуманенным взглядом. Казалось, что на её прекрасном, но всё же бледном лбу выступила испарина. Утверждать наверняка не стану: в тусклом свете подъездной лампы вообще мало что видно.

– Привет, долго ты, – негромко сказал я и отошёл в сторону, чтобы освободить проход.

Ника ничего не ответила и, молча шагнув вперёд, стала разуваться. Она явно не была настроена на разговор. Может, в тот момент стоило вернуться в комнату, но мне захотелось проследить за тем, как она доберётся до постели. К тому же мне было чертовски интересно, чем я заслужил бойкот: мы же не виделись целый день, когда я успел накосячить?

Ника справилась даже с чисткой зубов, но переодеться в домашнее отказалась.

А может, это ты её напрягал?

Думаю, её напрягало алкогольное опьянение, а не я – единственный человек, который мог помочь скрыть всё от родителей. Которые, напомню, спали прямо в соседней комнате. К тому же чего я там не видел? Мы ведь встречались.

Но вы же не…

Да, мы не спали друг с другом. Ну и что?

Нет-нет, ничего, совершенно ничего. И что там было дальше?

В общем, Ника как-то странно улеглась на кровати – выгнув правую руку и скрестив ноги. Я выключил свет и пошёл к себе, забыв про кружку воды, в которой так нуждался ещё несколько минут назад.

Ага, как будто ты за кружкой воды пошёл, а не за тарелкой хлопьев.

Тоже справедливо. Надеялся, ты не заметишь.

Спустя пять минут снова черный потолок, снова раздражающий тик часов. Почему электронные часы вообще тикают? А это что, шаги? Я повернулся на бок и прислушался, словно следопыт-индеец, прислонившийся к земле, чтобы услышать топот копыт. Неспешные, лёгкие, почти невесомые шаги – Ника, точно она. Ещё шаг, и… Как будто пролили воду из стакана. Ещё шаг, ещё стакан воды. Резкий хлопок, в двери туалета щёлкнул замок.

Я выскочил из комнаты, включил свет: на полу две зелёные лужицы. Что ж, теперь я знаю, что подавали к столу.

Спишу такой юмор на чрезвычайность ситуации.

На цыпочках прошёл в кухню, схватил рулон отрывных салфеток и, наклонившись (я тогда наивно полагал, что смогу обойтись без ползания на коленях), стал медленно избавляться от улик вечеринки.

Стоп, а что за вечеринка? Ника же вроде не клубный человек. И вообще, почему она так поздно пришла домой?

А, точно. У неё в тот вечер была встреча выпускников. Прости, забыл упомянуть.

Я на них не хожу. Точнее, не пошла бы, если бы что-то такое организовали и у нас в школе.

У нас только один раз пытались, да и то… Ладно, к чёрту призраков прошлого с их элитными профессиями и успешным будущим, давай вернёмся в моё настоящее.

В то время, как я пытался скрыть жидкие следы преступления, Ника зачем-то плевала в унитаз. Выловить ногтем из тоненькой щёлки между деревяшками паркета кусочки какой-то зелени – возможно, брокколей – не так уж и легко. Но чувство отвращения постепенно преодолевалось, и я всё крепче сжимал салфетку, делая пол даже чище, чем он был до моего переезда сюда, да не обидится на меня мама Ники.

Покончив с этим грязным дельцем, я выбросил использованные салфетки в мусорное ведро. Странно, но я отчётливо помню, как улыбнулся в тот момент.

Правда?

Да! И не только из-за нелепости самой ситуации! Не только от страха, что вот-вот отец Ники решит сходить в туалет! Ко мне пришла какая-то… Возбуждённость от героического поступка.

Рыцари раньше: я убил ради тебя дракона. Рыцари сейчас: я подтёр за тобой.

Каждому времени – свои испытания.

И ведь Нике там плохо – как вообще можно радоваться сейчас?! Может, дело как раз в том, что я в каком-то смысле пытался спасти жизнь моей подруги: родители вряд ли одобрят долгожданный (и долго обсуждаемый) переезд дочери в отдельную квартиру, если увидят её такой – всё-таки у них в голове совсем другой образ, явно не имеющий ничего общего с девушкой, которая сейчас склонилась над унитазом.

А почему ты не идёшь к ней?

Честно? Надеялся на остатки её трезвости. Ну и отчасти на то, что всё это просто сон. Но прошло минут двадцать, Ника так и не вышла, а я так и не проснулся.

Может, мне стоило просто уйти.

Это… было бы грубо с твоей стороны.

Не просто грубо, даже подло! Это было бы самым настоящим предательством всего того, что было между нами. Но скажу честно, и такая мысль была. Она мелькнула у меня в голове, когда я вспомнил про нового парня Ники – Костю.

И всё-таки что-то удерживало меня на месте, заставляло подождать ещё немного, а затем ещё немного. Через десять минут Ника наконец приоткрыла дверь. Теперь её странное поведение и неразговорчивость стали объяснимы: она напилась.

А ты… Только сейчас понял?

Не спеши обвинять меня в наивности: я пьяного не вижу издалека.

Так только рыбаки умеют.

Ты про поговорку?

Нет…

Дверь приоткрылась. Я расценил это, как приглашение заглянуть внутрь: зайти я бы так и так не смог – слишком мало места для двоих.

– Прямо как в фильмах ужасов. Только вместо кровавых пятен – зелёные, – я посмотрел на Нику, чтобы оценить степень её восприятия информации.

Ника ничего не ответила, но слегка улыбнулась. Даже сейчас, даже в этом вонючем туалете её улыбка согревала мою душу.

– Знал, что тебе не очень нравится светло-синий цвет, – я посмотрел на лужи и перевёл взгляд на сопящую Нику, – но не думал, что ты возьмёшься перекрашивать стены в час ночи.

В ответ только неразборчивый шёпот.

Я развёл руками. Ника махнула головой в сторону унитаза, давая понять, почему она решила меня впустить.

– Вот чёрт! – шёпотом прокричал я и схватился за голову. – Ты засорила унитаз?!

О, это нехорошо.

– Да, – тихо ответила Ника, рассматривая свои разноцветные носки. – Что делать?

Я пришёл к выводу, что Ника захотела сама прибрать за собой и воспользовалась для этого туалетной бумагой, только вот не рассчитала… Скажем так, порцию, и унитаз словил несворение.

Я подхватил Нику подмышки и помог приподняться. К моему удивлению, теперь она могла спокойно стоять на ногах и даже почти не раскачиваться при этом из стороны в сторону, как она это делала ещё пару минут назад.

– А ты крепкая, молодец, – сказал я вслух.

Крепкая бы так не напилась, поверь мне.

Я стал искать вантуз: в шкафчике его не было, как и двух "запасных" рулонов туалетной бумаги, которые я видел ещё недавно вечером, когда пытался найти мыло.

– Ты что?.. – я в отчаянии снова посмотрел на унитазное болотце и задал бесполезный вопрос. – Сунула туда целых два рулона?

– Наверное, – Ника приложила палец к губам и шикнула, – тише, тише…

Всё-таки она обладала определённым везением: догадалась завязать волосы резинкой перед демонстрацией своего внутреннего мира сидевшему в верхнем углу пауку (туда во время уборки, видимо, не дотягивалась рука, снова извиняюсь перед мамой Ники).

Это не просто везенье, друг мой, – это везенье, подкреплённое сноровкой.

– Ты знаешь, где вантуз? – я вспомнил, что не спросил у самой хозяйки дома.

– Вантуз… – Ника тихонько посмеялась. – Тише. Тише, говорю…

А почему ты не отвёл Нику в комнату?

Рвотный приступ мог быть не единственным, а ковёр не пол – его я точно не отмыл бы от последствий приятного вечера, не за одну ночь, по крайней мере.

– Ш-то ты делаешь? – тихонько прошипела Ника, растянув первое слово.

– Немножко фистинга, – я вытащил ёршик из тяжёлого куба, раскрашенного под дерево, и стал резкими тычками совать его внутрь унитаза.

Ну фуу…

– Ну фуу… – Ника неодобрительно нахмурилась.

– Нужно довести унитаз до оргазма, чтобы он изверг всё из себя, – мне было одновременно весело и страшно.

Ника коснулась подбородком когда-то белоснежной блузки и захихикала.

Только пьяный вдребезги смеётся с твоих шуток.

Как бы там ни было, тактика не сработала. Возможно, я сделал даже хуже, затолкав бумагу ещё глубже.

– Где вантуз? – спросил я снова, уже зная ответ.

– Не знаю… – Ника подняла плечи и помотала головой.

– Да как ты?.. – я недовольно выставил указательный палец, но тут же успокоился и почесал им нос. – Хотя я тоже не знаю, где у меня дома чёртов вантуз.

Такие вещи знать надо. У нас вот прямо за унитазом.

Посмотрев на небольшое озерцо с тиной из рвоты по краям и кусочками всплывающей бумаги в центре, я вспомнил про фикус в комнате Ники – единственное растение, за которым она ухаживала.

Решил воспользоваться им как вантузом?

Конечно, нет! Хотя… Нет, нет! Я просто взял бутылку с водой – цветы же нужно поливать, а значит, рядом с цветком должна стоять бутылка.

Или леечка.

Да, но с леечкой было бы возни невпроворот. У Ники, к счастью, была не маленькая лейка, а здоровенная бутылка – полтора литра.

Убедившись, что Ника уверенно стоит на ногах, я быстро сходил за бутылкой и, отпив немного, вылил остальную воду в ванную.

– Что ты делаешь? Это не pepsi, – Ника усмехнулась и прошептала. – Я это пить не буду.

– Смешно, да, – я повернул бутылку: этикетка почти стёрлась, но название ещё было читаемо.

Ника хихикнула и закрыла глаза. Я в это время слегка наклонил бутылку, чтобы запустить внутрь позеленевшую воду. Всё продвигалось слишком медленно. Я заполнил бутылку до середины и вылил всё в ванную. Через два таких же подхода я понял, что это бесполезно, а, может, даже опасно – редкие кусочки бумаги могли ведь застрять и в ванной.

Тогда родители Ники лишатся на одно утро не только туалета, но и возможности помыться.

– Покажи ваше ведро, – попросил я и вытер пот со лба пока ещё чистой ладонью.

Ника вытянула руки и сцепила пальцы, показывая ведро.

– Спасибо за помощь, – я закатил глаза и вздохнул, с каждой секундой всё больше сомневаясь в хорошем, незаметном, исходе этой… Ситуации.

– Пойдём уже. Это само уйдёт утром, – Ника опять опустила голову, словно её сильно клонило в сон. – Пшли, пшли…

– Настоящее, – но я решил идти до конца, – где настоящее ведро?

– На балконе, – ответила Ника, не поднимая головы, – пойдём, покажу.

– Всё покажешь. Но для начала, – я перекинул левую руку Ники через себя, – покажи мне свою комнату. Идём.

Мы вместе пошли по коридору. Я как будто тащил на себе раненого солдата.

Точное попадание алкоголя в мозг.

Ника громко плюхнулась на скрипнувший матрас и опустила одну ногу на пол. Я приподнял её и положил на кровать, искренне надеясь, что родители Ники не проснулись от этого шума. Хотел ещё укрыть, но Ника уже отключилась, лёжа прямо на одеяле. Я решил, что, возможно, так даже лучше – немного прохлады поможет организму восстановиться, и выключил свет.

Всё же её стоило укрыть: утром-то родители проснутся и увидят… Вот это.

В тот момент я не мог рассуждать так, как ты сейчас. Она не успела замараться, поэтому можно было сослаться на большую усталость.

Это уже лучше, чем опьянение.

Мне предстояло путешествие в страну зелёных вод.

Проходя мимо двери родительской комнаты, я на секунду задумался об особенности сна работающего человека: такого разбудит только будильник, заведённый на одно и то же время.

И то не всегда.

Вантуза нет. Ёршик весь вымок, прямо как и я.

Не помня точно, как звучал совет отца – так и нужно делать или же это всех погубит – я решил последовать ему и вытащить бумагу… Вручную. В прямом смысле.

Ты имеешь ввиду?..

Да, я сунул руку в унитаз и попытался дотянуться до плотины. Но бумагу нужно куда-то выбросить: в мусорное ведро уже нельзя – слишком подозрительно. К тому же утром отец Ники мог захотеть вынести пакет с мусором, и тогда всё пропало. Пакет с мусором. Пакет. Точно! Я зашёл в кухню, открыл деревянную дверцу под раковиной: рядом с почти доверху забитым ведром, внизу, лежал синий свёрток – джекпот!

Описывать дальнейшее во всех подробностях я не буду, не переживай. Скажу только, что теперь без проблем смогу помыть любой унитаз – брезгливости как не бывало.

Итак, спустя сколько-то минут (я уже потерял счёт времени) передо мной лежали синие пакеты, заполненные размякшей бумагой и водой из унитаза: сначала пришлось несколькими пакетами зачерпнуть хоть немного воды, чтобы засунуть руку и сберечь при этом рукава майки.

Точнее, хотя бы рукава.

И, конечно же, я не мог просто оставить всё на балконе или где-то ещё – слишком уж рискованно. Я сложил пакеты в металлическое ведро, ручка которого несколько раз предательски скрипнула, и поставил рядом с дверью. Обулся, открыл верхний замок. Ключи! Чёрт, ключи – я наконец вспомнил, что вообще-то нахожусь не у себя дома. Нельзя оставлять дверь открытой. Может, ключи Ники лежат в кармане её куртки? Повезло – они действительно были там.

Лишённый привилегии выбирать одежду, я шагнул в подъезд прямо так, в одной майке и джинсах. И знаешь, что? В три часа ночи даже весна не такая уж тёплая.

Да, выяснилось, что на унитаз и дальнейшую уборку у меня ушло почти три часа. Три часа и почти весь домашний запас салфеток. Оставалось только надеяться, что родители Ники не очень наблюдательные.

Вернувшись, я убрал ведро на место. На дне могли остаться кусочки бумаги или просто грязь, но мыть ведро сейчас было бы рискованно – слишком много шума. Ещё раз всё проверив, я принял душ, вернулся в комнату и взглянул на часы: четыре часа ночи.

Да уж, ну и ночка…

Зато как быстро уснул!

Вот видишь, свои плюсы.

Да, но… Там же, где плюсы, обычно есть и минусы – в понедельник была контрольная работа по английскому, на которую я, конечно же, не пошёл. И ведь даже не расскажешь никому, почему решил прогулять, точнее, проспать: смог открыть глаза только в одиннадцать.

Не умывшись, даже просто глаза ещё не протерев, первым делом я пошёл к Нике и, зайдя в комнату, тут же ощутил контраст духоты спиртовых испарений со свежестью воздуха в остальной квартире. Даже моя комната была мятной жвачкой по сравнению с этим тухлым яйцом.

Ника лежала на боку, лицом к стене, так что я мог лишь слышать тихое и милое похрапывание.

Хоть сам я не пью, как ты знаешь, но в кино всё-таки иногда хожу: поставив у изголовья постели кружку с водой, я аккуратно переступил через упавшее одеяло, приоткрыл окно и укрыл Нику, чтобы её не продуло.

Вытащил телефон из кармана и, уставившись в экран, доплёлся до матраса. В чате обсуждали варианты ответов, и несколько из них точно были неправильными, о чём я тут же написал. И в тот момент, когда кто-то спросил, почему меня не было, послышались шаги, прямо как сегодня ночью. Я сунул смартфон под подушку. Дверь приоткрылась и внутрь заглянула Ника, заспанная, уставшая, но всё такая же милая.

– Я одет, – сказал я и поднялся на ноги, – заходи.

– Да даже если бы не был, чего стесняться, – Ника еле заметно улыбнулась.

– Помнишь, что вообще было вчера? – я пытался говорить серьёзно, чтобы случайно не обидеть Нику неуместной шуткой, да даже просто, чтобы не спугнуть её.

– Мы хотели приготовить домашний "pepsi" и поплавать, – Ника отвела взгляд и улыбнулась, – но плавал ты, видимо, уже без меня.

Мы рассмеялись.

Я видел, что Нике неловко вспоминать ночные приключения, и решил пересказать некоторые из вчерашних шуток и самые забавные моменты, чтобы дать ей прийти в себя.

– Попила воды? – спросил я, когда мы перестали смеяться.

– Какой? – Ника встрепенулась и посмотрела на меня.

– Ну я же специально поставил рядом с… – негромко начал я, вырисовывая руками какие-то непонятные круги неловкости.

– Сейчас вернусь, – сказала Ника и убежала к себе.

– Не надо, – я пошёл за ней, – ну, куда ты?..

Кажется, разговор с тобой послужил ей хорошим средством от похмелья.

Да, мне тоже так показалось.

– Та тупая комедия, серьёзно? – Ника состроила гримасу и помотала головой.

– Ну… Да, – ухмыльнулся я и, не скрывая радости, подметил, – видишь, не зря мы тогда на неё пошли.

– Тоже так считаю, – согласилась Ника. – И не только из-за советов по уходу за пьяными.

Мы усмехнулись.

– Спасибо за воду, – Ника продолжила, в её голосе слышалась серьёзность и искренняя благодарность. – Спасибо тебе за всё. Правда.

– У этой ситуации есть и положительная сторона, – сказал я и взглянул на Нику.

Она непонимающе посмотрела на меня. Ах, этот взгляд… Я знаю, что Ника просто смотрит прямо в мои глаза, но ощущение такое… Как будто прямо в мою душу.

– Теперь мы знаем, почему ты настаивала, чтобы я жил у тебя, – я прикрыл губы ладонью и округлил глаза.

– Это я-то настаивала? – Ника усмехнулась и дотронулась до лба, плавно опустившись на большую подушку, которая, к моему удивлению, осталась чистой, как и вся постель.

Ника закрыла глаза и я уже был в дверном проёме, когда услышал её негромкий, сонный голос.

– Нужно было перезагрузиться, понимаешь? – Ника громко втянула воздух и выдохнула. – Требовалось срочное переливание алкоголя в мой организм, прочистка мозгов…

– И как, – спросил я, не повернувшись, – прочистка желудка помогла в этом?

– Ты знаешь, да… – Ника усмехнулась и тут же шикнула от головной боли. – Хоть так напиваться я больше не собираюсь – не по мне это – но стоит признать, было весело. По крайней мере, до прихода домой.

– Да, это было скорее мерзко, чем весело, – теперь уже я состроил гримасу. – Я, конечно, подумывал спросить, что вы ели, но не собирался увидеть это вживую.

– Пицца с брокколи, – звонко прозвучал ответ.

– А, всё-таки брокколи, так и знал, – я ударил себя по лбу.

– У меня нет пропущенных звонков ни от папы, ни от мамы, так что… – Ника наконец вспомнила о самом главном – о семье.

– Как я решил проблему с унитазом? – решил я уточнить и повернулся к Нике.

– Да… – прошептала Ника, как будто сдерживая слёзы.

– Пришлось залезть туда самому, – я сунул руки в карманы и пожал плечами. – Но это ещё ладно – вот прогулка до мусорного контейнера, кажется, наградила меня насморком.

– Прости… – её голос задрожал.

– Зато я теперь не так сильно ощущаю перегар, – я подошёл к Нике и, вытерев слезинку с её щеки, поцеловал в лоб.

– Мне жаль, что так… – Ника улыбнулась дрожащими губами и громко выдохнула, продолжая закрывать глаза ладонью.

– Брось! Мы же не чужие люди, – я убрал в сторону вспотевшие волосы, которые прилипли ко лбу Ники, и решил её подбодрить. – К тому же у каждого есть свой алкоголь.

– И к-какой же у тебя? – слегка заикаясь, спросила Ника.

– Вредная еда, – тут же ответил я.

– А сигареты? – судя по улыбке Ники, игра ей понравилась.

– Плоские и пошлые шутки, – сказал я, немного подумав.

Это точно. А глазированные сырки тогда – твои сигары.

– Может, у тебя и свой наркотик есть? – Ника наконец убрала руку, и я увидел её покрасневшие глаза.

– Девушки… Пожалуй, девушки, – я улыбнулся.

Ника стукнула меня в плечо, а я принялся её щекотать.

– Хватит, хватит! – весело закричала Ника, не пытаясь сдержать смех. – Сдаюсь!

– То-то же! – я слегка запыхался, но, восстановив дыхание, сказал уже спокойным, убаюкивающим голосом. – Думаю, тебе стоит вздремнуть. Я посижу рядом, пока не уснёшь.

***

– Подсказки будут? – Саша принялась встряхивать в шейкере очередной коктейль

– Срочное переливание, – я повернулся сначала направо, затем – налево. Несколько костей хрустнули, встав в нужное положение. – Зачем? – я отпил чай и сам ответил. – Потому что это был срыв. Если у неё есть новый парень и нет проблем, да и вообще, жизнь вроде бы налаживается после нашего разрыва, чем ещё объяснить такую срочность этого переливания?

– Это трудно назвать разрывом. Скорее, – Саша принялась разливать зелёную жидкость по бокалам, – непонятное… Размытие. Просто один человек решил выйти из отношений. Не было никакой резкости, как будто вода смыла линию на песке, которая вас соединяла.

– Линия, как правило, разделяет что-то, – я допил чай, – а не соединяет. Но я тебя понял.

– Из-за чего же у неё произошёл срыв в ту ночь? – Саша аккуратно расставила бокалы на подносе и подозвала официанта жестом руки.

– Срочное переливание здоровому духу не требуется. Это я осознал сразу, но вот, – я перехватил пустой стакан левой рукой и отодвинул в сторону, – чего я не понял, так это того, почему же Ника сорвалась. Буду честен, я тогда вообще не задумался о произошедшем – каждый разок-другой может напиться.

– Каждый, не каждый, а ты вот что-то не напиваешься, – Саша усмехнулась и принялась снова протирать пивные кружки.

– Но я и не зарекаюсь, – я пожал плечами и почесал мочку уха. – О срыве мне рассказала сама Ника. Оказывается, проблема была снова в Юле. Когда я поехал к Юле, Ника поехала к Косте и сделала с ним то, чего я с Юлей делать не стал. Она просто не знала, что я действительно еду только за ноутбуком. И, казалось бы, этого недостаточно для срыва, но ещё я узнал, что именно из-за постели Ника порвала со мной. Она решила, что я не люблю её, что с ней что-то не так, что со мной и нашими отношениями что-то не так, и… Ушла. Так что сорвалась Ника ещё утром, а вечером попыталась… Сделать срочное переливание алкоголя в организм, чтобы забыться.

– Ты когда-нибудь расскажешь, почему Дана поит тебе бесплатным чаем? – Саша опустила локоть на стойку и пригнулась ко мне.

– Это её способ отблагодарить, – я улыбнулся и взял карточку-меню, чтобы посмотреть, сколько стоит чай.

– За что? – Саша прищурила правый глаз и слегка повернула голову.

– Это тянет на отдельную историю, – я подался слегка вперёд.

Саша выдернула меню из моих рук и помотала головой, недовольно сжав губы.

– В конце мне понадобится совет, – напомнил я. – Так что истории про эту неделю идут вне очереди.

Саша громко выдохнула. Улыбка вернулась на её строгое, но при этом милое лицо.

– Ладно, – Саша быстро смягчилась, – надеюсь, оно стоит того.

– Конечно, стоит, – подтвердил я и, выдержав небольшую паузу, продолжил, – всё-таки не каждый день я закон нарушаю.

Саша замерла на секунду, но почти тут же вернулась к уборке.

– Так это правда, что всем девушкам нравятся плохиши? – я улыбнулся и невольно поднял брови.

Нет, – Саша перегнулась через барную стойку и медленно, с придыханием прошептала, – но всегда завораживает, если что-то не столь однозначное делает парень вроде тебя.

Пробник за 7 баксов.

Понедельник, полдень

Чтобы не вылететь из университета, нужно хотя бы изредка там появляться – депрессия депрессией, но строевая подготовка вряд ли прибавит радости в мою жизнь. Хотя сейчас я даже не в самом университете, а только в университетском дворике, где вокруг пустыря, весной расцветающего несколькими клумбами, стоят полукругом несколько деревянных скамеек с металлическими чёрными ножками.

Знаешь, мне всегда казалось, что здесь не хватает какого-нибудь памятника.

Согласен.

Рядом со мной проплыло очередное серое облачко сигаретного дыма, закрыв светлые волосы холодного бежевого цвета.

Алёна?

Да.

Наверное, ей пришлось не сладко из-за измены Дино.

Сейчас я в этом уверен, но в тот момент ни о чём не подозревал.

Мужчины не славятся наблюдательностью. А ещё ты так и не рассказал, почему называешь Алёну "Леди Лаки".

Мы познакомились ещё на первом курсе и любили посидеть во дворике. Нашим будильником было не начало следующей пары, а сигарета, которую Алёна медленно выкуривала. Вот как сейчас. После какой-то шутки, скорее милой, чем смешной, появилась студентка "Леди Лаки". И пускай Алёна уже не курит марку, название которой легло в основу той забытой шутки, прозвище всё же закрепилось.

Конечно, закрепилось – ты же настоящий мастер в придумывании названий: всегда выдаёшь сочные заголовки.

Леди Лаки смотрит куда-то вдаль, погрузившись в свои мысли. Наверное, пытается выветрить из памяти ту картину, где Юля коварно улыбается, пока Дино обследует её, ползая под одеялом.

Ну а я ни о чём не догадываюсь и просто изучаю волосы задумчивой Леди Лаки: прямые и яркие, словно лучики жемчужно-серебристого солнца. Тонкость белой сигареты, зажатой между двумя изящными пальчиками со свежим вишнёвым лаком на ногтях, слегка побледневшими от прохладного воздуха, дополнительно подчёркивала стройность их обладательницы.

Сильный порыв ветра вернул нас в реальность.

– Слушай, – Леди Лаки поправила волосы и, таинственно прищурившись, посмотрела на меня, – ты ведь остаёшься на следующую пару?

– Я не досмотрел сон, где в зоопарке вместо животных были люди, – я в притворной задумчивости почесал подбородок. – В общем, да. А что? Там же не нужно отмечаться.

Ну и сны у тебя. М-да, порой уж лучше бессонница, чем… Такое.

– А я и не к тому, – Леди Лаки громко вздохнула. – Физрук опять начинает беситься…

– Да уж, – согласился я и кивнул, – его крики разносятся по всему зданию, пугая зашедших на экскурсию салаг…

– А мне, как ты прекрасно помнишь, хватило ещё предыдущей сессии… – Леди Лаки, видимо, ждала, что я сам обо всём догадаюсь.

– В общем, тебя ждут на работе, так что?.. – но я всё равно не понимал, куда она клонит.

– Так что сможешь встретиться с человеком и забрать справку? – спросила Леди Лаки и махнула рукой, указывая куда-то в сторону. – Тут недалеко.

– Забрать?.. – я погладил невидимую бородку. – И что дать взамен?

– Деньги, лежащие в моём кармане, – Леди Лаки хлопнула по карману.

– Хочешь, – я улыбнулся исподлобья, – чтобы я сам достал их оттуда?

– Извини, милый, – Леди Лаки приложила указательный палец к моим губам, – мы ещё не на таком уровне близости.

– Дома вернёмся к этому вопросу, – сказал я и вытер рот ладонью.

– Но вообще, хорошо, что напомнил про деньги, – Леди Лаки одобрительно кивнула и продолжила. – Ну так? Выручишь?

Я прекрасно понимаю, что для многих студентов нашего факультета работа важнее занятий по физкультуре.

Как и по ещё нескольким предметам, никак не связанным с журналистикой. Хотя… В моём случае этот список ещё больше, потому что даже журналистика меня не особо мотивирует на посещение универа.

Да и сама физкультура у нас – хрень та ещё: почему-то она совсем не помогает скрывать последствия ночного (да и дневного тоже, что уж там) заедания.

В общем, и я и ты – мы оба — понимаем Алёну.

– Конечно, – тут же согласился я. – Не каждый же день удаётся совершить преступление за кого-то другого.

– Да брось ты. Покупка справки, – Леди Лаки фыркнула, – то ещё преступление.

– Дома вернёмся к этому вопросу.

– Кстати, насчёт дома, – Леди Лаки, видимо, перешла от просьбы к благодарности. – Нашёл, куда съехать?

– Да, – я выдержал интригующую паузу и продолжил, – теперь ищи меня в квартире Кирилла.

– Будет забавно узнать это недоразумение поближе, – Леди Лаки хихикнула. – Теперь с тебя все его грязные секретики!

– Я надеюсь, что ни с чем грязным не столкнусь: у нас будет одна стиралка на двоих, – я покачал головой, представив, как Кирилл швыряет в меня огромный клубок из носков и трусов.

– Ника в курсе? – спросила Леди Лаки и закурила новую сигарету.

– В курсе, – мне почему-то стало не по себе и захотелось сменить тему. – Она решила перейти на светлую сторону: перекрасится со дня на день.

– Супер! Будет в твоей жизни две блондинки, – Леди Лаки поправила волосы и, немного помолчав, вдруг встрепенулась. – Но ты ж меня ни на кого не променяешь, а?

– Ну… – протянул я, не пряча улыбку. – Она не курит, так что… Если только будет нужно выбрать, то…

– Так, я не поняла, – Алёна сразу стала серьёзной, подняла брови и несколько раз медленно помотала головой в возмущённом недоумении. – Ты, кажется, запутался, малыш. Может, курение и перестало быть безвредным в момент, когда догадались связать сигарету и рак, но оно уж точно не утратило своей сексуальности.

Леди Лаки распрямилась, выставила одну ногу слегка вперёд, приподняла пятку, чтобы напрячь икры, обтекаемые тонкими джинсами, зауженными к низу. Наклонила голову, от волос начал исходить нежный запах шампуня с ароматом персика. Сигарета накалилась. Яркий огонёк с её кончика отразился в расширившихся зрачках насыщенного зелёного цвета. Дым поднялся на уровень глаз и повис в воздухе. Указательный и средний палец медленно прошли сквозь туман и вытянули сигарету изо рта. Округлённые ярко-красные губы раскрылись, выпустив серое колечко.

Глаза немного слезятся, нос жадно втягивает аромат вишни. Сладкая отрава просачивается в лёгкие… Я закашлял.

– Вот ни разу это не красиво, – ко мне вернулась прежняя уверенность, и я отмахнул от себя дым, – ни разу.

– Да ты уже был почти моим, – Леди Лаки снова затянулась, —признай это.

– Не бывает почти беременных, – заметил я, подняв указательный палец. – И сколько стоит нынче справка?

– Четыреста пятьдесят рублей, – Алёна вспомнила про деньги и сунула руку в карман.

– Другими словами, четыреста пятьдесят рублей или шесть месяцев из жизни, – подсчитал я на кончиках пальцев. – Какой-то странный обменный курс.