Читать книгу Новые приключения Шерлока Холмса - Юрий Валерьевич Литвин - Страница 1

АНГЛИЙСКОЕ УТРО

– Ватсон, а вам никогда не приходило в голову, что вас никто не любит? – спросил Шерлок Холмс хмурым английским утром, намыливая щеку перед бритьем.

– Что вы хотите этим сказать? – обиделся доктор и отложил свои бритвенные принадлежности.

– А зачем вы взяли мой помазок? – вопросом на вопрос ответил великий сыщик.

Ватсон потупился.

– Вот! Вы все время берете чужие вещи! По вам тюрьма плачет, доктор.

– Холмс! Я думал, что это мой помазок! Они ведь так похожи,– воскликнул Ватсон.

Холмс противно засмеялся:

– Я знал, что вы это скажете, доктор, знал. Вы дилетант! Только дилетант может утверждать, что помазки одинаковые. А профессионал вам скажет, что даже у двух одинаковых помазков, наверняка, найдутся десять, ну, хотя бы восемь отличий.

– Например? – заинтересовался доктор.

– А вот вам и пример! – Холмс взял у Ватсона помазки, поднес к ним извлеченную из кармана лупу и внимательно на них уставился.

Выражение его лица несколько раз менялось, он то удивленно вскидывал брови, то кривил губы в странноватой улыбке, потом зачем-то помахал помазками в воздухе, сплюнул на пол и спросил:

– Ну как? Вы видите?.. Заметили?

– Нет,– пожал плечами доктор.

– Это же элементарно, поднатужьтесь, Ватсон!

Тот поднатужился, но лишь слегка пукнул.

– Фи, а еще джентльмен! – воскликнул Холмс, зажимая ноздри пальцами.

– Итак?

– Холмс, я не вижу никаких отличий!

– Да? – Шерлок спрятал помазки в ладошки и произнес: – Я так и думал.

– А вы? Вы-то сами видите?

– Конечно,– с достоинством произнес великий сыщик.

– И много?

– Достаточно. Вот я вижу, а вы нет, и в этом наше с вами принципиальное отличие.

Ватсон ненадолго задумался, потом произнес с обидой в голосе:

– Но все же, Холмс, расскажите. Они же совсем одинаковые. Чем они отличаются? Структурой ткани?

– Нет,– рассмеялся Холмс.

– Оттенки окраса?

– Хо-хо-хо! – схватился за бока сыщик.

– Отпечатки пальцев? – понизив голос, спросил доктор.

– Хи-хи-хи! – покатывался Холмс, а потом вдруг резко оборвал свой смех и серьезно сказал:

– Доктор, скажите честно, вы умеете читать по латыни?

– Немного…

– А по-английски? – Холмс разжал кулаки и повернул помазки к Ватсону.

На одном из них небольшими буквами было четко написано: «Шерлок Холмс», а на другом «Доктор Ватсон».

– Это миссис Хадсон их подписала,– объяснил Холмс,– чтобы мы не ругались по утрам и не мешали ей спать,– а после паузы добавил:

– Какое у Вас все-таки странное имя: «ДОКТОР»!

КЛЯТВА ГИППОКРАТА

– Эй вы, несостоявшийся Пинкертон! Или этот… как его? Все время забываю! – Шерлок Холмс яростно защелкал пальцами.

– Дюма-отец? – попробовал подсказать доктор Ватсон.

– Нет! Этот…

– Жуль Верн?

– Дурак! Какой же вы тупой, Ватсон! Почему вы такой глупый, а?

– Не знаю,– беспомощно улыбнулся доктор,– может потому, что я врач?

– Угу… А, вспомнил! Вы – несостоявшийся Гиппократ! А кстати, Ватсон, вам известно, что все доктора, от самых почетных академиков, до всяких жалких докторишек, вроде вас, в молодости давали клятву этого самого Гиппократа?

– Да?.. А зачем? – удивился Ватсон.

– Ага, вы не знаете! – обрадовался Холмс, я всегда подозревал, что вы не настоящий доктор, а обыкновенный вредитель. Признайтесь, ведь вы не давали клятвы в молодости?

– Я не помню,– вздохнул Ватсон,– это было так давно…

– Может вы хотите сказать, что у вас не было молодости? А, Ватсон? Отвечайте быстро, не задумываясь.

– Да вроде была, я … – Ватсон мучительно вспоминал,– … скорей всего была, Холмс, я кое-что…

– Вечно вы, Ватсон, кое-что, кое-как,– махнул рукой великий сыщик,– но ничего, мой друг. Еще не все потеряно, я сумею наставить вас на путь истины. И этот путь даст вам все: славу, деньги, женщин… Кстати, как вы относитесь к женщинам?

– Я? Никак,– Ватсон густо покраснел,– я же этот… мужчина. Как я могу к ним относиться?

– О боже. Ватсон, какой же вы все-таки аскет, то есть я хотел сказать, циник… Ну ладно. Есть выход. Вы, доктор… принесете клятву мне! То есть не некоему мифическому Гиппократу, а мне, реальному, хорошо обученному сыщику. Я бы сказал… заметьте, без лишней скромности асу сыскного дела и классику, я не побоюсь этого слова, моего дедуктивного метода.

– А это поможет? – немного испуганно поинтересовался Ватсон.

– Конечно! – заверил его Холмс,– это обязательно поможет вам, мне… ммм… да всем поможет! Всему человечеству, Британии, во всяком случае, точно.

Сыщик прижал руку к сердцу и склонил свою выдающуюся голову.

– Ну если Британии,– Ватсон обреченно вздохнул, – то я попытаюсь. А в чем я должен поклясться?

– Не спешите, доктор. Вы должны все хорошенько обдумать. Клятва – дело серьезное, это вам не гонорею лечить у пьяной матросни!

Ватсон обиделся.

– Я не лечил гонорею у пьяной матросни! Я вообще не общаюсь с подобной публикой. Мои клиенты – приличные люди!

– Ну вот, опять началось! – вскричал Холмс,– Разговор не о ваших клиентах, а о вас Вастон, то есть Вансон… тьфу, черт побери… Ватсон!

– А? Вы меня звали, мистер Холмс?

– Обязательно,– откашлялся Холмс,– о чем я говорил?

С годами Холмс попал под влияние склероза, и это часто проскальзывало в его последних высказываниях.

– По-моему о каких-то матросах,– подсказал Ватсон,– который недалеко ушел от сыщика в этом вопросе.

– Итак, матросы, Ватсон, хм… причем тут матросы?

Холмс потер лоб.

– Вы наверное любите морские прогулки? Остров Мэн, Уайт и так далее?

– Нет, Холмс, у меня морская болезнь. На море.

– Логично,– рассудил сыщик,– морская болезнь всегда бывает на море, это совсем не удивительно, что вы тоже ей подвержены. А вот матросы, представьте себе, матросы ей абсолютно не подвержены!

– Не может быть!– удивился Ватсон.

– Да, и многие матросы даже получают удовольствие от морских прогулок.

– Невероятно! Им нравится блевать за борт? – удивленно спросил Ватсон.

– Возможно,– Холмс пожал плечами,– вам же нравится собирать марки?

– Мне? С чего вы взяли,– доктор ошарашено посмотрел на сыщика.

– Ну как же! Вы сами хвастались, что у вас много разных марок, долларов, фунтов, так?

Ватсон покраснел.

– Сознаетесь?

Ватсон засопел:

– Я был пьян, у меня нет никаких марок, я нищ!

– Так вы еще и пьяница? – Холмс хлопнул ладонью по столу,– Боже мой, и этот человек столько лет пользовался моим безграничным доверием! Значит вы пьяница?

Доктор отрицательно помотал головой:

– Нет, Холмс, я не пьяница, я просто никогда не знаю меры, и может быть я…

– Перестаньте лгать,– оборвал его сыщик.– у вас непомерно развито самолюбование. Только и слышно: Я! Я! Вы что, немец?

– Нет.

– Я так и думал. Пожалуй, вы швед. У вас типично шведское лицо. Или нет! Вы-финн!

– Я ирландец,– заявил Ватсон.

– Ирландец? – Холмс задумался,– вы в этом уверены? Вы не похожи на ирландца. Есть в вас что-то финское… Карьяла? Суоми?.. Вам ничего не говорят эти слова?

– Ничего.

Холмс кивнул:

– Конечно. Значит, если верить вам, то вы ирландец. Надо же… Ну и как там у вас в Ирландии?

– Я давно не был на родине.

– Зря, зря. Доктор… – Холмс потянулся и зевнул,– вы меня сегодня изрядно утомили. Да и у вас утомленный вид. А мы знаете, как поступим? Поезжайте-ка в свою Ирландию, отдохните там, расслабьтесь, да? По-моему это прекрасная мысль!

И видя, что Ватсон уже засыпает в своем кресле, убаюканный разговором, постаревший сыщик еще разок зевнул и пошел, наконец, в кабинет, решив перед сном поставить какой-нибудь химический опыт.

ИГРА В КАРТЫ

– Ватсон, а вы любите играть в карты? – хитро поблескивая глазами, спрсил Шерлок Холмс, пощелкивая новенькой колодой.

– Я? А почему вы спрашиваете? – удивился доктор.

Холмс нехорошо засмеялся.

– А отчего это вы так заволновались? А? Думаете о чем-то своем? Запретном? О чем? Отвечайте быстро! Без подготовки, ну!

Ватсон заметно побледнел:

– Ничего я такого не думаю!

– Вот,– заключил сыщик, тыча пальцем в кофе доктора,– я так и знал, что вы как всегда ни о чем не думаете! И это ваша серьезная ошибка. Думаете, это так просто? Три влево, три туза вправо? Отнюдь. Тут думать нужно, это вам не бокс,– он в шутку зарядил Ватсону хук слевой, целясь в плечо, но доктор в этот момент дернулся, и смачный удар свалил его вместе со стулом. Холмс весело засмеялся и помог доктору подняться.

– Простите, простите, я не думал, что у вас такая блестящая реакция! Сейчас миссис Хадсон сделает вам новый кофе, а пока приходите в себя и смотрите… Миссис Хадсон!

Старая карга просунула голову в двери.

– Кофе, мне и доктору!

– Пошел ты! Разорался…Я думала опять пожар… – прошипела хозяйка и скрылась.

– Черт с ней,– махнул рукой Холмс и снова схватил колоду,– глупая идиотка… Внимание! Снимите карту! Что там у вас?

– Туз треф,– выдавил из себя Ватсон, щупая челюсть.

Холмс снова перемешал колоду.

– Тяните! А теперь?

– Туз червей… Невероятно, Холмс! Как вам это удается?

– Это еще что! – Холмс вошел в азарт и снова подвинул колоду доктору,– Снимайте карту!

Ватсон снял.

– Там тоже туз? – спросил он и перевернул,– Восьмерка…

Холмс откровенно расхохотался.

– А вы думали туз? Обойдетесь. Нет, Ватсон, это не фокус, я просто дурачусь,– сыщик отсмеялся и спрятал колоду,– А ведь есть люди, которые вытягивают тузов с завидным постоянством. Нам с вами сегодня предстоит встретиться именно с таким человеком.

– А он кто? – сразу заинтересовался доктор.

– О-о-о!.. Это великий карточный шулер… Его фамилия Дриллер, Карл Дриллер. Неправда ли похоже, шулер-дриллер, дриллер-шулер?

– Не очень,– признался Ватсон.

– Да? – Холмс почесал за ухом,– я тоже, пожалуй с вами соглашусь. Но это не важно… Важно то, что вы к сожалению, как, впрочем и я, профан в карточных играх и фокусах. А я, признаться, на вас рассчитывал… Но разговаривать некогда, в путь!

…Прохаживаясь по перрону в ожидании поезда, Ватсон был чрезвычайно задумчив. Мистер же Шерлок Холмс, напротив, находился в прекрасном расположении духа.

– А вы уверены, Холмс, что этот ваш Дриллер поедет именно этим поездом? – спросил доктор.

– Может так, а может и не совсем,– Холмс снова рассмеялся,– Да дался вам этот шулер-дриллер1 Прокатимся в поезде, почудачим, погода же хорошая!

Ватсон в сомнении поглядел на хмурое лондонское небо и поежился…

Подали состав и сыщики уселись в купе, кроме них там никого не было.

– И где же мы будем все-таки искать шулера? – продолжил беспокоиться Ватсон.

Холмс ничего не ответил, только предложил доктору полюбоваться прекрасными видами из окна, и тому ничего не оставалось, как последовать этому совету, и уткнувшись в мутное стекло смотреть на белые клочья тумана, сгустившегося снаружи. Через насколько минут Ватсону наскучило это занятие, он обернулся к Холмсу и обнаружил, что тот держит в руке чернильную ручку, принадлежащую доктору.

– Ну как? – поинтересовался Шерлок.

– А что? – не понял Ватсон, пытась вернуть свою вещь.

Холмс ручку не отдал, а стал прятать ее за спину и хохотать.

– Не отдам, ее, не отдам! Правда же вы не почувствовали, как я ее вытащил?

– Холмс вы жулик! – обиделся доктор.

– Нет, просто во мне пропал талант преступника. Я мог бы стать настоящим монстром преступного мира… Эти все Мориарти и компания на стоят моего мищзинца. Заберите свою ручку! – Холмс разобрал ее на части и швырнул доктору.

Когда трясущиеся руки последнего, наконец, собрали все детальки и спрятали сокровище во внутренний карман пиджака, Шерлок Холмс хлопнул себя руками по коленям и сказал, вставая:

– Ладно, пойдем-те, не вечно же тут сидеть.

– А куда?

– В ресторан. Он в ресторанах работает.

В вагоне-ресторане было совсем мало людей. Но Холмса это не смутило, он тут же подсел к какому-то джентльмену и сходу предложил ему сыграть в карты. На деньги. Джентльмен с испугом глянул на сыщика и отгородился газетой. Но Холмс не упал духом и тут же подсел к другому джентльмену… В конце концов из ресторана приятелей выгнали, да еще пригрозили сдать в полицию на ближайшей станции. Сыщики проделали обратный путь до своего купе и заперлись в нем.

От всего пережитого Ватсон стал красным, как рак, а неунывающий Холмс весело что-то насвистывал себе под нос. Через полчаса в купе подсел солидный господин в пенсне. Некоторое время компания ехала молча, а потом Холмс по простому подмигнул господину и предложил партейку в покер, щелкая перед носом попутчика своей колодой. Господин стал отказываться, но Шерлок проявил настойчивость, и наконец, карты были розданы, и игра началась.

Когда поезд прибыл на конечную станцию, у приятелей в карманах не было ни гроша, а сияющий господин, непрестанно извиняясь, и благодаря за игру и кланяясь, поспешил оставить сыщиков и скрылся в тумане.

– Почему вы дали ему уйти? – на Ватсона было больно смотреть,– Это же сам Дриллер!

Холмс скорчил гримасу:

– Играть надо уметь! У него джокер на руках, а вы лезете со своим тузом,– он в досаде сплюнул под ноги.

– Откуда я знал? – развел руками Ватсон.

– Откуда, откуда! – сыщик пошарил руками по карманам,– не знал я, доктор, что вы такой азартный.

– Так это же шулер!

– Какой шулер?

– Ну Дриллер! – воскликнул доктор.

– Шулер-дриллер-пирлимпиллер! – пропел Холмс и немного потанцевал,-Холодно Ватсон, черт подери! Нету никакого Дриллера! Ясно?

– Как нету? – упавшим голосом осведомился доктор,– А кого же мы сегодня выслеживали?

– А никого, докторишка, ни-ко-го… Просто давненько не брал я в руки карт, а практика нужна. Очень нужна практика! Лучше подумайте о том, как мы будем теперь добираться до Лондона. Вот вам задача, достойная лучших сыщиков современности.

И мистер Шерлок Холмс гордо поднял вверх свой орлиный профиль…

ЛЕСОПОЛОСА

Блистательный Лорд Карфакс присел на трухлявый пенек в окрестностях Вестминстерской трясины. Он сухо закашлялся и подумал: «Проклятый климакс!» И тут же испугался: « Нет, нет! Не климакс, я хотел сказать, климат! Этот ужасный британский климат!»

Лорд облегченно вздохнул и обеспокоенно пощупал ширинку брюк, после чего еще раз облегченно вздохнул. Лорд Карфакс был серийным насильником-убийцей и заботился о своих инструментах…

х х х

… Неярко горел камин. Горел и каминный коврик. Ватсон носком башмака затоптал окурок и потянулся за трубкой.

«Так безопаснее»,– решил доктор закуривая. В этот момент в комнату ввалился старый моряк, одетый в вонючие лохмотья и заорал с порога:

– Полундра!

Ватсон вяло отмахнулся:

– Снова вы Холмс со своими штучками, надоело.

Но вместо привычного хрипловатого смеха, доктор почувствовал, как мускулистые руки схватили его и опрокинули вместе с креслом. После чего стали душить…

х х х

Когда Ватсон пришел в себя, то увидел, что лежит в собственной спальне на подушках, а вокруг сидят Холмс, миссис Хадсон, Лестрейд и еще какие-то незнакомые люди.

– Очнулся! – сказал Лестрейд, и все задвигали стульями.

– Попрошу вас господа,– произнес Холмс и все чинно двинулись на выход, при этом странно на Ватсона глядя.

– Что со мной? – пролепетал доктор осматриваясь.

Холмс хмыкнул и закурил:

– Все страшное уже позади.

– Почему?

– А потому, что знающие люди говорят: во второй раз уже не страшно.

– Что во второй раз?

– Объяснять надо? – со злостью выкрикнул великий сыщик и принялся яростно разгонять дым свободной от трубки рукой. – Я не думал, что вы настолько тупы! Вас трахнули, милый друг… Трахнули, как последнюю потаскуху, черт побери!

На Ватсона было больно смотреть.

– Да, да… – закивал Холмс,– я вообще-то удивлен, отчего это не произошло раньше.

– То есть? – доктор, наконец, подал голос.

Холмс подошел к журнальному столику.

– Я просмотрел подшивку «Таймс» за последние три месяца. В окрестностях Лондона все это время промышляет маньяк. Знаете, Ватсон. Эти нескончаемые визиты, клиенты, клиентки… Все это отнимает много сил и энергии. Читать газеты некогда, даже «Таймс»… вы ведь помните, как я любил «Таймс»?.. А теперь … теперь только эти визиты, клиенты, работа, клиентки… особенно эти клиентки… Эх, какая была у меня вчера клиентка! – Холмс помолчал,– да, я немного отвлекся, извините… Так вот, я удивляюсь, почему вас не трахнули раньше.

– Раньше?

– Да-да, и не смотрите на меня так. Именно раньше. Например, лет сорок-сорок пять назад, когда вы были мальчиком. Ведь вы были мальчиком?

– Я?

– Ну не я же! Были? Прекрасно! Хорошо вам было мальчиком, признавайтесь? – строго спросил Холмс,– Можете не отвечать, я все знаю! Вы были мальчиком. Вас любили родственники, водили гулять. Вы ездили за город, бегали по травке с голой попкой, ловили всяких там бабочек… Ловили?

– Ловил… Но как вы?..

Холмс не дал Ватсону закончить фразу:

– Я же сказал, что все знаю! Мой метод дедукции позволяет полностью проследить всю вашу жизнь. Я развивал свой метод в то время, пока вы, милый друг, гонялись за бабочками, с голой задницей в раннем детстве, а потом за бабами в юности. А я в это время развивал свой метод. Чувствуете разницу?

– Какую?

– Все-то вам надо разжевывать,– вздохнул Холмс,– ладно… Так вот, разница в том, что вы лежите сейчас тут как девица после первой брачной ночи, а мне нужно идти под дождь ловить маньяка. Иначе та же «Таймс» все последующие три недели будет взахлеб рассказывать этим тупицам читателям о том, как был изнасилован достопочтимый доктор Ватсон. И расскажут при этом такие подробности, которых не знаете не только вы, но и ваш сексуальный партнер.

– Но я…

– Не надо,– отмахнулся Холмс,– не надо мне ничего рассказывать! Тут, если хотите, вопрос профессиональной гордости, репутация. Вам эти понятия чужды, потому не нало мне, ради Бога. Ничего рассказывать. Хотя… ладно, скажите, кто это был?

Ватсон судорожно глотнул и прохрипел:

– Моряк… Вошел какой-то старый мерзкий моряк.

– Фи, Ватсон… Вы, похоже, совсем двинулись. Как это у вас врачей? Шизоидотрофия? Нет? Может, я что-то путаю. Вас потянуло на стареньких? Значит так… Дайте подумать… Ага! Вас потянуло на новые ощущения, и вы пригласили моряка… Впрочем скорее всего вы пригласили на ужин какого-нибудь юнгу. Да?

– Нет, но…

– Никаких но, слушайте меня. Вы пригласили юнгу, а пришел этот старый моряк, и вы, конечно. Стали говорить, что это недоразумение, потом подумали «а пусть останется, так даже интересней!»…

Ватсон поймал паузу и вставил:

– Я подумал, что это вы…

Холмс замер с открытым ртом и долго молчал, потом сначала закрыл рот, потом снова открыл и, наконец, произнес:

– Ну, знаете, доктор… Вы просто грязный вонючий извращенец! Я всегда догадывался, что все это бабочки в детстве не доведут до добра. Вы хотите сказать, что я педераст? Я – педераст? Я, который вытащил вас из грязи! На моем горбу вы выбились в писатели! И чтоб я польстился на вашу… с позволения сказать, жопу?… Ну Ватсон, это уже переходит всяческие границы. Я немедленно уезжаю в Европу!

– Холмс! – завопил Ватсон,– Замолчите! – он хлебнул воды и заговорил скороговоркой,– Я не знаю этого моряка, я никого не вызывал! Ни юнгу! Ни кока! Ни адмирала королевского флота! Ни–ко-го!.. Понимаете? Я сидел у камина, курил, прожег коврик…

– Ага! – Холмс саркастически изогнул бровь,– А я ведь когда вошел, сразу догадался, что это вы прожгли коврик. Хотя миссис Хадсон обвинила меня.

– Да! Я прожег коврик! Я прожег этот дрянной коврик! В конце концов я за него заплачу! Я куплю десять новых ковриков! Вместо этого старого вонючего одеяла, которое давно надо было выбросить на помойку! Но! Ни вы! Ни миссис Хадсон! Ни королева! Не смеете запрещать мне курить в доме!! Вам ясно?!

– Холмс обеспокоенно взглянул на часы, взял стоящую в углу рядом с мусорным ведром скрипку и тихонько вышел из комнаты. Через некоторое время в уши отдыхавшей после ужина миссис Хадсон ударил мерзкий скрипящий звук, словно старая несмазанная телега выехала вдруг на Бейкер-стрит. То Шерлок Холмс наигрывал первый концерт Чайковского.

х х х

На следующее утро Холмс вошел в гостиную, где завтракал, восседающий на мягкой подушечке доктор и бросил на стол утреннюю газету.

– Читайте, Ватсон! Я дал объявление. Думаю, он клюнет. Во всяком случае, я бы клюнул.

Вот что прочитал доктор: « Я жду тебя, мой незнакомый друг, мой камин опять разгорелся.»

– Каково? – Шерлок довольно потер руки,– Вам нравится? Не правда ли у меня отличный стиль? Именно у камина! Единство места. Вот в чем соль моей уловки. Я провел ужасную ночь… Бригада мальчишек во главе с Уиггенсом поработала на славу. Мальчишки дежурили в пригородных поездах, шатались по гостиницам, но все без толку. Даже на мосту были посты. Увы, он не клюнул… Но теперь, надеюсь, ему некуда будет деваться.

– А что делать мне?

– Ровным счетом ничего! – весело ответил Холмс,– просто сидите у камина и ждите! Ваш друг уже где-то поблизости, я чувствую это,– и сыщик подмигнул доктору…

х х х

…Ватсон выкурил уже третью сигару, и ему стало нехорошо. Маньяк не появлялся. В доме было темно и тихо. Камин остывал. И вдруг…где-то внизу…тихо щелкнул замок. Ватсон зажмурился и услыхал тихие шаги. Кто-то медленно приближался.

«Тихо ступает!» – пронеслось в голове. Доктор сильнее сжал рукоятку револьвера. Нервы готовы были лопнуть. Звук шагов замер прямо за спиной у доктора.

«Спокойно»,– сам себе сказал Ватсон и начал отсчет,– «сейчас, на счет три…».

Чья-то рука мягко легла на плечо доктора… Ватсон резко отбросил, укрывавший его плед, и вывалился из кресла на бок. Мягко приземлившись, он резко крутнулся на полу, вскочил и нанес удар кулаком, но попал в пустоту…

Вспыхнул свет, Ватсон против воли зажмурился и услыхал характерный холмсовский смех. Он открыл глаза и увидел хохочущего сыщика.

– Вы заскучали, любезный Ватсон! Я решил вас немного развлечь. А то ваш дружок не торопится. Не так ли?

Доктор молча разрядил револьвер в сыщика, тот захохотал пуще прежнего.

– Я предусмотрел и это мой друг! – Холмс вытащил из кармана горсть револьверных патронов,– ваш пистолет не заряжен, но сработали вы отменно! Какая блестящая реакция! А этот кувырок! Браво!

Он отсмеялся и снова похлопал по плечу взбешенного доктора.

– А теперь без глупостей, заряжайте пистолет и ждите. Ну же! – Холмс сделал таинственный знак и скрылся в прихожей. Ватсон трясущимися непослушными пальцами принялся набивать барабан револьвера.

Наступила ночь, но никто не пришел. К утру вконец озябший Ватсон уснул.

х х х

– Итак Ватсон, все наши попытки изловить нашего друга не дали результата,– вещал наутро хорошо выспавшийся и плотно позавтракавший Холмс,– но я особо и не рассчитывал на успех. Потому, я думаю, необходимо прибегнуть к более решительным действиям.

Доктору кусок в горло не лез и тем не менее он ухитрился уронить на брюки яичный желток, и разлить немного чая на рубашку. Холмс прмычал: «Растяпа!» и углубился в газету. Через некоторое время он закричал:

– Вот он!

Ватсон дернулся и испуганно глянул в окно, но не увидел ничего кроме тумана.

– Не туда смотрите, доктор. Смотреть надо в корень! – рассмеялся сыщик и сунул газету под нос доктору,– Читайте, я для вас специально обвел.

Заметка в разделе объявлений гласила:

«Твой камин погас. Я жду тебя на лесополосе.»

– Меня? – поперхнулся чаем Ватсон.

– Нет, меня.– ухмыльнулся Холмс,– кто у нас сегодня маркиза ангелов?

– Холмс!

– Да ладно вам дуться, собирайтесь, вас ждут в Черринг-кросс.

– Вы уверены?

– Абсолютно!

– Но почему именно там?

Холмс выразительно посмотрел на товарища.

– Потому что, когда я давал это объявление, я имел в виду именно Черринг-кросс.

– А я думал, что это объявление давал маньяк…

– Сами вы маньяк, Ватсон,– обиделся Холмс,– объявление дал я.

– Но смысл?

Сыщик закатил глаза в потолок.

– Какой же вы тупица! Посудите сами… Ревность! – вдруг гаркнул он,– вот что движет людскими порывами! Он наверняка прочел первое объявление и это уже наверное прочел. Что бы вы подумали на его месте?

– Ну я не знаю… – развел руками доктор.

– Понятно,– Холмс вздохнул,– а маньяк задумается, кто дал эти объявления? И решит, что у него появился конкурент. Это заденет его за живое, и повлечет за собой активные действия. Согласны?

– Ну-у… Да… В общем-то так… – глубокомысленно произнес Ватсон.

– То-то,– Холмс одним глотком допил чай и встал из-за стола,– итак, в Черринг-кросс!

х х х

Погода стояла преотвратнейшая. Шерлок Холмс и доктор Ватсон сидели в глубине сырого кустарника на Черринг-кросс и ждали преступника. Обзор был неважным, но немного просматривалась ближайшая тропинка, и она была пуста…

– Ну что, Холмс? Долго нам еще тут торчать? – спрсил замерзший Ватсон через три часа,– вы точно уверены, что он догадается, что мы…то есть… что я именно здесь?

– Догадается, догадается! – отвечал Холмс, сквозь зубовный перестук,– но что-то он не сильно ревнует… Не ревнивый у вас поклонник, Ватсон! Почему?

Ватсон зябко передернул плечами. Холмс продолжил свою мысль:

– Надо дать ему повод… Повод надо! – он еще немного подумал, а потом вдруг резким хуком с левой свалил доктора с ног и навалившись сверху, стал стаскивать с доктора брюки,– Давай, ревнуй же, сволочь! – приговаривал сыщик мутузя Ватсона по разным частям тела. Доктор не остался в долгу и некоторое время они шумно пыхтели в жухлой листве, а потом обессилено затихли.

– Эх, Ватсон! – отдышавшись, прохрипел Холмс,– я должен признать, что оказался полным идиотом.

– Да уж,– злобно огрызнулся доктор,– я тоже должен это признать!

– А знаете почему? – хитро спросил сыщик, и не дождавшись ответа продолжил,– Потому что я не затащил вас на болота! Там бы у меня было больше шансов! – Холмс засмеялся,– Пойдемте доктор, хрен кого мы тут дождемся.

И они побрели по дорожке к станции…

х х х

Лорд Карфакс уже битый час уговаривал маленького английского оборванца выйти вместе с ним на станции Шахты. Блистательный лорд был одет как бедный сельский учитель и ужасно устал. Мальчишка не соглашался, более того он доказывал Карфаксу, что в Англии нет такой станции. Лорд доказывал, что есть. В это время в вагон вошли Холмс и Ватсон. Они уселись напротив, и сыщик тихонько шепнул доктору:

– Вот вам прекрасный пример того, как разлагается наше высокоморальное общество! Взрослый учитель с четвертой группой крови, о чем я заключаю по следам на его портфеле и второй группой спермы, что ясно из следов на его брюках, пытается склонить к педерастии несовершеннолетнего. Спрашивается, почему это происходит? А я вам отвечу… От безнравственности! Да, от безнравственности и не смейте спорить! Фи, какая мерзость. Смотреть противно… Эй, милейший!

Лорд Карфакс с интересом обернулся к сыщику.

– Милейший! Не могли бы вы выйти в тамбур и там заняться тем, чем вы пытаетесь заняться здесь?

Лорд любезно приподнял шляпу над головой и вышел в тамбур. Мальчишка, как ни странно, поплелся следом.

– Разврат,– зевнул Холмс,– кругом разврат….

– А может быть это он? – поинтересовался Ватсон, многозначительно подмигивая.

Холмс снова зевнул:

– Да врядли, хотя… да нет… врядли,– и мистер Шерлок Холмс мирно уснул под перестук колес.

х х х

Лорд Карфакс не читал холмсовых объявлений в газетах. Одной из них он протирал лезвие своего ножа, готовя инструмент к очередному выходу, когда в двери его гостиничного номера постучали. Лорд не спеша спрятал нож и сказал с достоинством:

– Одну минуту!

После подошел к дверям и отпер их. Более ничего он сделать не успел, потому что свалился на пол от мощного удара в челюсть. Последнее, что он успел заметить, было склонившееся над ним бородатое лицо человека в матросской куртке…

х х х

– К вам посетитель, мистер Холмс! – объявила миссис Хадсон, входя в комнату сыщика.

Холмс что-то быстро спрятал под стол и пробурчал:

– Сейчас, сейчас…

Миссис Хадсон укоризненно посмотрела на него и сказала:

– Ваши наркотики не доведут до добра! – после чего с достоинством удалилась.

– Что ты понимаешь в наркотиках! – заорал Холмс, запуская в стену шприцом,– пошла прочь, старая курица! Я исправно плачу за квартиру и нечего лезть не в свои дела!

– Наркоша,– проворчала миссис Хадсон, спускаясь по лестнице,– А на людях такой приветливый!

Холмс спустился в гостиную спустя пять минут и увидел, что рядом с Ватсоном сидит человек с благородными чертами лица, и пустым отрешенным взглядом.

– Учитель? – с ходу пустил в ход свой дедуктивный метод Холмс,– Математика? Геометрия? Литература?.. Скорей всего литература. У вас лицо малохольное, в детстве небось стишки пописывали?

Посетитель попытался что-то ответить, но Холмс разошелся не на шутку.

– Наверняка пописывали. Причем эдакие срамные стишки про баб? Не так ли? Да? Ну и прекрасно! Итак, ваше имя?

– Лорд Карфакс к вашим услугам, сэр! – ничего не выражающим голосом произнес посетитель. Возникла неловкая пауза.

– М-да,– только и сказал Холмс,– Лорд… Надо же! Но впрочем…– он быстро пришел в сеья,– не будем мелочиться. Что привело вас ко мне?

– Меня…

– Минуточку! Дайте угадаю… Вас изнасиловали! Ведь так? Я угадал?

Лорд обреченно кивнул. Холмс продолжал веселиться:

– У вас типичное лицо изнасилованного, как и у моего друга Ватсона, между прочим… Вы мне не нравитесь, хоть вы и лорд. Впрочем, у нас демократическая страна и я могу говорить все, что думаю. Мы никогда не станем друзьями, Карфакс. Мне противно, когда меня окружают педики. Тем более, Ватсона вполне достаточно. Так что лорд, можете считать меня своим потенциальным врагом. Но, тем не менее, я вас внимательно слушаю.

Холмс склонил свою гениальную голову на бок и приготовился слушать.

– Меня изнасиловали… – тихо сказал лорд.

– Это я уже понял. Дальше!

– Я хочу знать, кто это сделала.

Сыщик ядовито засмеялся:

– Ватсон, вы видите этого человека? Он хочет узнать, кто его изнасиловал! Да все хотят это знать! Только мало кто признается. Ватсона вот тоже изнасиловали, и он тоже желает знать кто. Кто на такое отважился… Может вы нам поможете?

– Вряд ли,– грустно улыбнулся лорд.

– Ну вот видите, даже вы не хотите помочь, а зря. Ну да ладно, что вы успели запомнить хотя бы?

– Матрос,– отвечал Карфакс,– это был какой-то матрос.

Холмс расхохотался ему в лицо:

– Матрос! Ватсон! Вы, кажется, тоже что-то говорили о матросах? Какой ужас! Армия погрязла в разврате, а теперь еще и флот, славный английский флот Ее Величества оказался сборищем извращенцев! Впрочем, наш славный флот по уровню педерастии всегда мог заткнуть за пояс кого угодно. А вообще-то, господа, интересная картина получается, вас изнасиловали, и вас тоже, а меня нет… Почему? Вас это не интересует?

– Нет,– ответил Ватсон.

– А вот мне интересно, чем это я хуже вас?

Холмс задумался, а лорд, воспользовавшись этим, прокашлялся и торжественно сказал:

– Господа! Я должен сделать одно заявление. Я, видите ли, являюсь серийным убийцей.

Доктор открыл рот, а Холмс впервые за времЯ беседы посмотрел на посетителя с интересом.

– Да, да не удивляйтесь. Дети, женщины… Двадцать три убийства. Разумеется, мое заявление неофициально, но тем не менее, в свете того, что со мной произошло, я вынужден сделать его в расчете на вашу порядочность… Моя репутация… Не как лорда, а-а… вы надеюсь, понимаете, что я имею ввиду… Вообщем она под угрозой. Прежде всего в моих собственных глазах. Это дело даже не моего престижа, я смотрю шире… Британия. Ну, вы меня понимаете? Каждая страна гордится своими сынами. Пускай они даже серийные убийцы. Я в своем роде патриот, хотя и считаю себя космополитом и санитаром планеты. Великобритания – это монолит, это – глыба! Если журналисты узнают о моем позоре, о том, что я был, извините, обут обыкновенными любителями, то престиж Объединенного королевства будет поставлен под угрозу. Все это немцы и французы будут чертовски довольны… Нахала надо найти, я не стеснен в средствах, надеюсь, что вы поняли меня правильно, и я нахожусь сейчас в обществе истинных патриотов, которым небезразлична судьба и репутация родины.

– Все понял,– кивнул Холмс,– найдем. Деньги давайте и убирайтесь.

Карфакс передал ему пухлый сверток, который сыщик быстро спрятал в ящик стола со словами:

– Ватсон, проводите клиента!

А когда доктор вернулся, то Холмс сказал ему:

– Вот это я понимаю! Профессионал до мозга костей. Уважаю, хотя… Ладно, где там моя скрипочка?

х х х

Сыщики сидели на корточках в общественном сортире в районе вокзала и каждый думал о своем. Ватсон думать закончил чуть раньше Холмса и привстал. Он уже надевал брюки, когда Холмс спросил:

– Скажите, а как давно вы не мылись?

– Я? – удивился Ватсон,– дайте вспомнить… Около недели, с тех пор как забилась канализация, или дней десять… А что? Бреюсь я регулярно!

– Понятно,– сказал Холмс и ткнул зонтом в пухлую докторскую ягодицу,– как вы объясните вот это?

Ватсон изогнулся и пукнул от удивления. На нечистой коже черными чернилами четко был начертан «Знак Четырех»…

х х х

У дверей гостиничного номера, в котором проживал лорд Карфакс, Холмс сказал:

– Думаю, у нашего, то есть у вашего друга должна остаться такая же отметина.

Он постучал, но никто не ответил:

– Странно, ведь портье сказал, что он…

Тут изнутри отчетливо послышались шум и чье-то пыхтение.

– Ломаем! Ватсон! – крикнул Холмс и навалился на дверь.

Когда сыщики ввалились в номер, то увидели берущую за душу сцену любви. Лорда вовсю маньячил бородатый старик-матрос в смешной шапочке с помпоном.

– Человек на деревянной ноге! – воскликнул Ватсон, хватаясь за сердце и револьвер одновременно.

– Да-а-а… Сколько лет, сколько зим… – произнес Холмс.

Моряк обернулся, слегка кивнул сыщикам и не спеша продолжил свое гнусное дело.

– Здравствуйте, Джонатан Смолл! – вежливо поздоровался Холмс,– узнаете нас?

– А как же,– буркнул тот,– приветствую вас, господа, еще минуту и я к вашим, хе-хе услугам.

– Не смеем мешать,– Холмс не спеша сунул револьвер под мышку, и вытащил из кармана сигару.