Мастер детективной интриги, король неожиданных сюжетных поворотов, потрясающий знаток человеческих душ, эксперт самых хитроумных полицейских уловок и даже… тонкий ценитель экзотической кухни. Пожалуй, набора этих достоинств с лихвой хватило бы на добрый десяток авторов детективных историй. Но самое поразительное заключается в том, что все эти качества характеризуют одного замечательного писателя. Первые же страницы знаменитого романа «Сделай одолжение… сдохни!» послужат пропуском в мир, полный невероятных приключений и страшных тайн, – мир книг Джеймса Хедли Чейза, в котором никому еще не было скучно.
v 1.0 – MCat78 – создание fb2-документа из издательского текста
Джеймс Хэдли Чейз
Сделай одолжение… сдохни!
Глава 1
Человек этот вошел в автобус в Сакраменто и тяжело опустился в соседнее кресло.
Казалось, он явился сюда прямиком из прошлого века. У него были роскошные марк-твеновские усы и длинные седые волосы, одет он был в старомодный костюм из серого альпага, вместо галстука на его груди болтался узкий шнурок, голову украшала широкополая белая шляпа. Ему было лет шестьдесят; он с большим достоинством носил свой внушительных размеров живот, и на его красноватом лице были отчетливо написаны удовлетворенность жизнью и добродушие, весьма редкие в наше время.
Расположившись в кресле и бросив рассеянный взгляд по сторонам, сосед бесцеремонно уставился на меня. Как только автобус тронулся, он не вытерпел.
– Привет, – сказал он. – Меня зовут Джо Пиннер, я из Уикстида.
Я чувствовал, как его маленькие карие глазки внимательно разглядывают вышедший из моды костюм, который шесть лет назад обошелся мне в двести долларов, и обтрепанные манжеты рубашки, которые от долгого путешествия в этом проклятом автобусе стали совсем черными.
– Кейт Девери, из Нью-Йорка, – сухо представился я.
Он с шумом выдохнул воздух, снял шляпу, вытер капли пота, обильно усеявшие его лоб, водрузил шляпу на место и произнес дружеским тоном:
– Из Нью-Йорка? Далеко же вы забрались. Я когда-то бывал в тех краях: ничего особенного.
– Я тоже так считаю.
В этот момент автобус сильно тряхнуло. Меня бросило на соседа, и я ощутил плечом его еще далеко не дряблые мускулы.
– Вы слыхали когда-нибудь об Уикстиде, мистер Девери?
– Нет.
Эта беседа была мне неинтересна. Я бы с удовольствием просто подремал, но было ясно, что это мне не удастся.
– Самый замечательный городок на побережье, – продолжал этот тип. – Меньше восьмидесяти километров от Сан-Франциско. Больница с суперсовременным оборудованием, процветающий торговый центр, а также самый лучший ма-газин самообслуживания между Лос-Анджелесом и Фриско. Могу это смело утверждать, хотя этот магазин – мой. – Он добродушно рассмеялся. – Вы могли бы задержаться в нашем городе, мистер Девери, хотя бы просто из любопытства.
– Я еду в Сан-Франциско.
– А, я знаю Фриско: ничего особенного.
Он вынул из кармана потертый портсигар и протянул мне. Я отрицательно покачал головой.
– Для молодого, энергичного человека Уикстид может оказаться настоящей находкой.
Он зажег сигару, выпустил облако душистого дыма и поудобнее устроился в кресле.
– Не ищете ли вы случайно работу, мистер Девери?
– Вы угадали.
Я вспомнил о последних десяти месяцах моей жизни, о бесконечной череде самых разнообразных рабочих мест. В настоящий момент накопленный мной капитал составлял пятьдесят девять долларов и семь центов. Кроме этого, у меня ничего не было. Так что я был бы согласен на любую работу, тем более что я уже опустился на самое дно: моим последним занятием было мытье посуды в маленьком придорожном кафе.
Не выпуская сигары изо рта, Пиннер произнес:
– Так вы все-таки рискните, заезжайте ненадолго в Уикстид. Это симпатичный городок, там любят помогать людям.
Последнее замечание мне весьма не понравилось.
– Вы полагаете, что я нуждаюсь в чьей-либо помощи? – холодно спросил я.
Прежде чем ответить, он вынул сигару изо рта и начал пристально ее разглядывать.
– Любой человек в определенный момент своей жизни может оказаться в таком положении, когда ему будет нужна дружеская поддержка…
– Но я этого вовсе не прошу!
Я повернулся к нему, чтобы испепелить взглядом.
– Честное слово, мистер Девери, – примирительно проговорил Пиннер, – мне показалось, что в настоящее время помощь может оказаться вам весьма кстати. Но если я ошибся, простите меня, и давайте не будем больше об этом говорить.
Я отвернулся к пыльному стеклу и пробурчал:
– Я ни у кого не прошу никаких одолжений и не хочу, чтобы мне их навязывали.
Он не ответил мне, и я продолжал смотреть в окно. Через некоторое время около меня раздался негромкий храп. Я повернул голову и посмотрел на своего соседа. Он мирно спал, надвинув на глаза свою ковбойскую шляпу и зажав между пальцев потухшую сигару.
От Сакраменто до Сан-Франциско почти сто пятьдесят километров. Если ничего не случится, путешествие продлится около трех с половиной часов. С утра у меня маковой росинки во рту не было, да и жажда становилась просто нестерпимой. Сигареты тоже кончились, и я уже жалел, что отказался от предложенной сигары.
Я разглядывал проплывающий за окном пейзаж, и на душе у меня кошки скребли. Я спрашивал себя, не совершаю ли глупость, перебираясь с Атлантического побережья на Тихоокеанское. Ведь в Нью-Йорке оставались друзья, и даже если б они не сумели помочь мне с работой, я всегда, в случае крайней нужды, мог бы перехватить у них немного деньжат. Здесь же, где я никого не знал, такой вариант исключался.
Прошло около часа, и за окном промелькнул указатель: «Уикстид – 65 км». Джо Пиннер проснулся, зевнул, повернулся к окну и прочистил горло.
– Уже недалеко, – сказал он. – Кстати, вы водите машину, мистер Девери?
– Да, конечно.
– Инструктор автошколы вам подойдет?
Я посмотрел на него с недоверием:
– Инструктор? Но ведь для этого нужно иметь специальный диплом.
– Мы, в Уикстиде, не придаем этому такого значения. Все, что требуется в данном случае, – хорошо водить машину, иметь права и обладать достаточной выдержкой… Моему старому приятелю Берту Райдеру нужен инструктор. Он владелец автошколы, и один из его сотрудников попал в больницу. Это серьезная неприятность для Берта, ведь он ни разу в жизни не садился за руль.
Пиннер разжег свою сигару и продолжал:
– Именно это я называю взаимовыручкой, мистер Девери. Берт поможет вам, а вы окажете услугу ему. Это, конечно, не самая лучшая на свете работа, но вы будете получать двести долларов в неделю и не слишком надрываться, а ведь на эти деньги можно прожить, как вы считаете?
– Конечно, но, может быть, он уже кого-нибудь нашел.
Я старался, чтобы голос не выдал охватившую меня радостную надежду.
– Во всяком случае, сегодня утром было не занято.
– В конце концов я могу пойти и поговорить с ним.
– Вот именно.
Пиннер поставил себе на колени сумку, раскрыл ее, достал оттуда большой пакет и сказал с добродушной усмешкой:
– Моя супруга почему-то считает, что когда я еду куда-нибудь, то забываю поесть. Могу ли я предложить вам сандвич, мистер Девери?
Я собирался отказаться, но, увидев белый хлеб, куски курицы, ломтики корнишонов, смог только выговорить:
– По правде говоря… благодарю вас, мистер Пиннер.
– Так получилось, что я перекусил перед тем, как сесть в автобус, и теперь боюсь, что жена просто убьет меня, если я привезу обратно всю эту снедь. Так что прошу вас, мистер Девери… – И он положил пакет мне на колени.
Последний раз я ел накануне вечером… Пока я расправлялся с четырьмя сандвичами, автобус подъехал к Уикстиду. Городок действительно казался симпатичным. Главная улица шла вдоль берега Тихого океана. Повсюду росли пальмы и цветущие олеандры. Прохожие имели весьма достойный вид. В конце улицы находился огромный супермаркет со светящейся неоновой вывеской над входом.
Автобус остановился.
– Это и есть мой магазин, – сообщил Пиннер, поднимаясь с места. – Автошкола Берта Райдера – вон за теми домами. Можете сказать ему, что вы – один из моих друзей, мистер Девери.
Мы вышли из автобуса вместе с пятью другими пассажирами.
– Спасибо, мистер Пиннер, – сказал я. – Очень признателен вам за все, особенно за сандвичи.
– Вы просто выручили меня с ними, – рассмеялся он. – Здесь, на автовокзале, есть туалет: может быть, вы захотите немного почистить перышки. Желаю удачи.
Совет был как нельзя более кстати. Я зашел в туалет, умылся, побрился и достал из обшарпанного чемодана свою единственную чистую рубашку. Внимательное изучение собственного отражения в зеркале показало мне, что пять лет, проведенных в тюрьме, известной своим суровым режимом, не прошли для меня бесследно. В черных волосах появились серебристые блестки, похудевшее лицо приобрело неестественную бледность. Хотя со дня моего освобождения прошло уже десять месяцев, физиономия выдавала во мне бывшего заключенного.
Бросив десятицентовую монетку в автомат для чистки обуви, я решил, что больше уже ничего не смогу сделать для придания себе более достойного облика, и потому отправился на поиски автошколы Райдера. Как и говорил Пиннер, она находилась в сотне метров от автобусной станции; это было приземистое здание, выкрашенное в белый и желтый цвета, с большой вывеской на крыше. Дверь была приоткрыта, и я вошел.
В большой комнате сидела совсем молоденькая девушка, которую можно было принять за школьницу; у нее были короткие косички и красивая круглая мордашка ребенка, которого пока еще не коснулись превратности судьбы. Она подняла руки от пишущей машинки и улыбнулась мне.
– Мистер Райдер у себя? – спросил я.
– Это там, – ответила она, показывая на одну из дверей. – Вы можете войти, он не занят.
Я поставил чемодан на пол.
– Можно я оставлю его здесь?
– Конечно, я послежу за ним, – пообещала девушка и еще раз улыбнулась.
Я постучал, распахнул дверь и попал в небольшой кабинет. За письменным столом сидел человек, немного похожий на президента Гарри Трумэна. На вид ему лет семьдесят пять, он был лыс и носил очки. Поднявшись из-за стола, человек приветливо улыбнулся мне:
– Входите, входите. Меня зовут Берт Райдер.
– Кейт Девери.
– Присаживайтесь, мистер Девери. Чем могу быть вам полезен?
Я сел на стул и сжал ладони между колен.
– Я познакомился в автобусе с Джо Пиннером, – сказал я. – Он подумал, что я смогу помочь вам, а вы – мне. Ведь вы ищете инструктора для вашей автошколы, не правда ли, мистер Райдер?
Он вынул из кармана пачку «Кэмел», закурил и подвинул ко мне сигареты и зажигалку. Все это время я чувствовал на себе его изучающий взгляд. Мне было наплевать на это. Я уже привык к такому наблюдению со стороны различных боссов.
– Так вы говорите, Джо Пиннер? Добрый малый, который всегда заботится о ближних. У вас есть опыт подобной работы, мистер Девери?
– Нет, но я хорошо вожу машину. У меня есть права и достаточно терпения. По словам Пиннера, это все, что в данном случае требуется.
Райдер рассмеялся:
– В общем-то, он прав. – Он протянул ко мне свою загорелую руку с набухшими венами. – Я могу взглянуть на ваши права?
Я вынул документ из бумажника и протянул ему. Он внимательно изучил его.
– Вы из Нью-Йорка? Далековато отсюда.
– Я не из Нью-Йорка. Просто работал там, вот и все.
– Судя по вашим правам, вы уже пять лет не водили машину, мистер Девери…
– Да. У меня просто не было средств на покупку автомобиля.
Он понимающе кивнул.
– Вам тридцать восемь лет. Прекрасный возраст. Хотел бы я, чтобы мне было столько же. – Он протянул мне права. – Какая у вас раньше была машина, мистер Девери?
– «Тандерберд».
– Отличный автомобиль. Вы знаете, мистер Девери, – сказал Райдер, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу, – мне кажется, что вы достойны лучшего места, чем это. Я достаточно повидал на своем веку и думаю, что неплохо разбираюсь в людях. Могу я узнать, что вы делали все эти годы?
– Всего понемногу, – ответил я, пожимая плечами. – Можно сказать, что я берусь за любую работу. Вчера я мыл посуду, а неделю назад – автомобили.
Он снова кивнул.
– А не будет ли нескромным с моей стороны спросить, за что вы получили пять лет тюрьмы?
Я пожал плечами, отодвинул стул и поднялся, собираясь уходить.
– Простите, что заставил вас потратить на меня столько времени, мистер Райдер. Я не думал, что это так бросается в глаза.
– Погодите, мистер Девери, – медленно произнес Райдер, когда я уже подошел к двери. – Это вовсе не так уж заметно, но мой сын два года назад вышел из тюрьмы, и я помню, какое у него тогда было лицо. Он отсидел восемь лет за вооруженный грабеж.
Я остановился на пороге и внимательно посмотрел на Райдера. Лицо его было бесстрастно. Жестом он пригласил меня вернуться к столу.
– Садитесь, мистер Девери. Так вот, я хотел помочь ему, но он отказался. По моему мнению, нужно поддержать оступившегося человека, если он искренне хочет покончить со старым.
Я подошел к столу и сел на прежнее место.
– Что стало с вашим сыном, мистер Райдер?
– Он умер. Спустя три месяца после выхода на свободу он попытался ограбить банк. Ему удалось убить охранника, но подоспевшая полиция застрелила его самого. Вот так. Я считаю, что тоже в этом виноват. Надо было уделить ему больше внимания и сил.
– Может быть, это бы ничего не изменило…
– Может быть, – проговорил он с грустной улыбкой. – Вы мне расскажете вашу историю, мистер Девери?
– При условии, что вы не обязаны в нее поверить.
– Никто не обязан верить в то, что ему рассказывают, и, однако, нет ничего плохого в том, чтобы выслушать собеседника. – Он раздавил сигарету в пепельнице. – Вы не могли бы оказать мне услугу, мистер Девери? Заприте, пожалуйста, дверь.
Слегка удивленный, я подошел к двери и повернул ключ. Возвратившись на место, я обнаружил на столе бутылку виски и два стакана.
– Я бы не хотел, чтобы Мэйзи вошла и увидела, чем мы тут занимаемся, – подмигнул мне Райдер. – Дети должны уважать старших.
Он наполнил стаканы, пододвинул один из них ко мне и взял другой.
– За молодость и за чистую совесть?
Мы выпили.
– Итак, мистер Девери, вы хотели мне рассказать…
– Я работал в конторе биржевого маклера Бартона Шермана. Меня считали молодым финансовым гением. Я был очень честолюбив. И вот в один прекрасный день меня мобилизовали и отправили во Вьетнам. Место в конторе оставалось за мной, но я, по возвращении оттуда, был уже совершенно другим человеком. Там, во Вьетнаме, я познакомился с людьми, загребавшими миллионы спекуляциями на черном рынке. Меня больше не устраивало делать деньги для других, я хотел зарабатывать их для себя. Мне удалось узнать о готовящемся секретном слиянии двух крупных компаний. Это была уникальная возможность, и я воспользовался деньгами одного из клиентов. С моим опытом это было несложно. Я должен был заработать три четверти миллиона долларов. В последнюю минуту дело лопнуло, и я получил пять лет тюремного заключения. Вот и вся история. Никто не пострадал, кроме меня. И поскольку моя специальность – финансы, а к деньгам меня теперь никто и близко не подпустит, я берусь за любую работу, какую удастся найти.
Он снова наполнил наши стаканы.
– Вы по-прежнему честолюбивы, мистер Девери?
– Я не могу быть честолюбивым, раз не имею дела с цифрами. Нет, пять лет за решеткой научили меня скромности.
– Ваши родители живы?
– Они давно умерли. Погибли в авиакатастрофе незадолго до моего отъезда во Вьетнам. Так что я абсолютно одинок.
– Женаты?
– Был, но она не захотела ждать пять лет.
Он пригубил из стакана и поставил его на стол.
– Место ваше. Вы будете зарабатывать двести долларов в неделю. Не так уж много, особенно для человека, который привык к более обеспеченной жизни, но ведь вы не собираетесь оставаться здесь навсегда… Пусть это будет для вас временной передышкой, пока вы не сможете подыскать себе что-нибудь получше.
– Спасибо, мистер Райдер. Что именно я должен буду делать?
– Учить людей водить машину. В основном это подростки, симпатичные ребята, но бывают и клиенты среднего возраста, весьма достойные люди. Вы будете работать с девяти часов утра до шести вечера. Мы оказались в трудном положении с тех пор, как Том попал в больницу. Том Лукас – это ваш предшественник. Бедняге крупно не повезло. Во время одного из занятий пожилая дама направила машину прямиком на грузовик. Ей хоть бы хны, а у Тома пробита голова. Так что будьте повнимательней, мистер Девери. В наших машинах нет двойного управления, но если вы будете постоянно держать руку на ручном тормозе, все будет в порядке.
Я допил свой стакан, он сделал то же самое и убрал бутылку и стаканы в нижний ящик стола.
– Когда я начинаю, мистер Райдер? – спросил я.
– Завтра утром. Уточните у Мэйзи расписание ваших занятий. И отнеситесь к ней поласковей, мистер Девери, это замечательная девушка.
Он достал из кармана бумажник и выложил на стол стодолларовую купюру.
– Аванс вам может пригодиться. Нужно подумать, где вы будете жить. Со своей стороны я хотел бы рекомендовать вам миссис Хансен. Я думаю, что Джо Пиннер рассказывал вам о нашем замечательном маленьком городке, где люди любят помогать друг другу. Так вот, миссис Хансен не так давно потеряла мужа. Она осталась практически без средств, но у нее есть прекрасный дом на Сивью-авеню. Миссис Хансен решила сдавать в нем одну из комнат. Вам там будет хорошо. Она берет тридцать долларов в неделю; в эту сумму входят также завтрак и ужин. Я видел эту комнату: она, на мой взгляд, замечательная.
Похоже, что слово «замечательный» было своеобразным паролем в Уикстиде.
– Сейчас же пойду туда. – И после паузы я добавил: – Спасибо вам за работу.
– Вы оказываете мне огромную услугу, Кейт. Ведь вас, кажется, так зовут?
– Да, мистер Райдер.
– В нашем городе все называют меня Берт.
– До завтра, Берт, – проговорил я и пошел к Мэйзи.
На следующее утро я открыл глаза в семь часов. Первый раз за последнее время я проспал целую ночь, ни разу не проснувшись.
Я потянулся, зевнул и взял сигарету с ночного столика. Еще один раз я внимательно осмотрел эту просторную комнату, где мне предстояло жить.
Берт сказал, что она «замечательная». Я привык за последние десять месяцев ютиться где попало, и для меня это был настоящий дворец.
Там стояли большой диван-кровать, на котором я лежал, два удобных кресла, маленький обеденный стол с двумя стульями, цветной телевизор и, возле огромного окна, письменный стол и вращающийся стул. Стена напротив меня была закрыта книжным шкафом, набитым книгами. Около дивана и под письменным столом лежали неплохие ковры. Паркет был начищен до блеска. Окно выходило на маленькую веранду, увитую диким виноградом, откуда открывался вид на океан. Одним словом, за тридцать долларов в неделю я получил больше, чем заслужил.
Перед тем как предстать перед миссис Хансен, я зашел в супермаркет своего друга Пиннера и купил две рубашки с коротким рукавом, двое хлопчатобумажных брюк и пару легких туфель. Мне показалось, что в Уикстиде было принято одеваться весьма просто.
Миссис Хансен была симпатичной толстушкой лет пятидесяти восьми; ее бледно-голубые глаза и льняные волосы, так же, как и легкий акцент, свидетельствовали о ее датском происхождении. Она сказала, что Берт уже звонил насчет меня. Я спросил себя, предупредил ли он ее о моем криминальном прошлом, и решил, что нет. Миссис Хансен ввела меня в огромную гостиную, застекленные двери которой выходили на пляж. Комната была полна книг. Хозяйка рассказала мне, что ее муж, директор школы в Уикстиде, слишком много работал и в результате умер от сердечного приступа. Я пробормотал приличествующие случаю слова. Вдова поведала мне, что, движимый присущим ему великодушием, ее муж завещал почти все свои деньги на благо-творительные цели. Она с удовлетворением заявила, что тем самым он лишь исполнил свой долг; конечно, он не мог предположить, что уйдет из жизни так рано. В результате у миссис Хансен возникли материальные затруднения. Я был ее первым постояльцем.
Хозяйка дома провела меня на второй этаж, чтобы показать «мою» комнату. Она рассказала, что прежде это был кабинет ее мужа, страстного поклонника телевидения, и что она может оставить телевизор мне, так как ее это не интересует. Я поблагодарил. Тогда с некоторым беспокойством она спросила, подходит ли мне цена. Я заверил ее, что вполне. Сама хозяйка жила на первом этаже. В доме было две ванных комнаты; моя находилась в конце коридора. Миссис Хансен сообщила, что ужин будет готов каждый вечер в семь часов, если это меня устраивает. Я сказал, что устраивает. Она спросила меня, есть ли блюда, которые я не люблю. Я чуть не расхохотался, вспомнив, какой гадостью вынужден был питаться в последнее время, и заверил гостеприимную хозяйку, что ем абсолютно все. Было решено, что миссис Хансен будет приносить еду на подносе в мою комнату. Может быть, покупать для меня пиво и хранить его в холодильнике? Я ответил, что это доставит мне большое удовольствие. Она высказала убеждение, что работа мне понравится, так как Берт (я знал, что она это скажет) – замечательный человек. В доме была чернокожая служанка (тоже, естественно, замечательная), которая занималась хозяйством и, в частности, стиркой. Устроит ли меня завтрак в восемь часов?..
После ее ухода я разобрал свои вещи и посмотрел, что за книги стоят на полках. К сожалению, все они оказались учебными пособиями; видимо, хозяин не увлекался художественной литературой. Затем я отправился в ванную и принял душ, вернувший мне бодрое расположение духа. Одевшись во все новое, я вышел на веранду, где рассеянно наблюдал за компанией расположившихся на пляже молодых людей до тех пор, пока миссис Хансен не принесла в комнату поднос с ужином. В меню значились рыба в тесте, сыр и мороженое. Банка с пивом также была на месте.
Закончив трапезу, я спустился на первый этаж и оставил поднос на кухне. Миссис Хансен читала на террасе, и я решил ее не беспокоить.
Вернувшись к себе, я расположился на веранде и, закурив, стал размышлять. Мне, после этих ужасных последних месяцев, было трудно поверить в то, что со мной произошло. Теперь у меня была работа, приносившая мне двести долларов в неделю, и к тому же крыша над головой. Все это было просто невероятно.
Я немного посмотрел телевизор и лег в постель. Она была замечательная. При мягком свете лампы, стоявшей в изголовье дивана, комната показалась мне также замечательной. Я что-то часто стал употреблять этот эпитет. Глаза мои закрылись.
Сейчас, лежа на диване с сигаретой в руках, я слышал, как миссис Хансен готовит на кухне завтрак. Мне предстоял нелегкий денек. Накануне Мэйзи вручила мне список учеников. У меня было три урока по часу каждый с утра до полудня, затем обед, и еще пять уроков до шести вечера.
– Все они только что закончили изучение теории, – сообщила мне Мэйзи. – Никто из них раньше не управлял машиной. Единственный, на которого надо обратить внимание, – это Хенк Соберс. Нахальный тип, который воображает, что он знает все лучше всех. С ним надо держать ухо востро.
Я пообещал ей это, а затем спросил, согласна ли она называть меня просто Кейт, раз уж я зову ее Мэйзи. Она наклонила голову в знак согласия. Для своих шестнадцати лет это была очень серьезная девочка. Я попросил у нее учебник по правилам дорожного движения, признавшись, что я их основательно подзабыл. Мэйзи успокоила меня, сказав, что Берт сам проводит соответствующие занятия с учениками; тем не менее я захватил с собой этот учебник, надеясь полистать его на досуге, и, конечно, забыл.
Я побрился, принял душ и оделся; затем я вышел на веранду. Я подумал о Берте Райдере. Рассказав ему часть правды об истории моего заключения в тюрьму, я опустил некоторые детали и солгал Берту, когда он спросил, сохранил ли я честолюбие. После возвращения из Вьетнама, где я был свидетелем того, как самым невероятным образом сколачивались огромные состояния, меня постоянно преследовали мысли о быстром обогащении любой ценой. Там, во Вьетнаме, был один сержант, который так наладил дело, что по возвращении в Штаты он стоил по меньшей мере миллион долларов. Ему с приятелем удалось украсть и продать даже три танка «шерман», не говоря уже об автоматах, гранатах, обмундировании и продовольствии. В атмосфере полной неразберихи, царившей тогда во Вьетнаме, никто и не заметил пропажи огромного количества снаряжения и боеприпасов. Как я завидовал этим людям! Миллион долларов! Вернувшись в контору Бартона Шермана, я постоянно вспоминал об этом сержанте, более похожем на гориллу, чем на человека. Узнав о готовящемся слиянии компаний, я не колебался ни секунды. Это был мой шанс, и я должен был им воспользоваться. Как только новость станет известна, цена акций этих компаний утроится. Я открыл счет в одном из банков и внес на него на 450 тысяч долларов ценных бумаг, доверенных мне одним из клиентов. Обратив их в деньги, я купил акции. Как только будет объявлено о слиянии, я их продам, положу в карман прибыль и выкуплю ценные бумаги моего клиента.
Казалось, ничто не могло нарушить моих планов, однако слияние не состоялось из-за вмешательства экономической комиссии. Я солгал Берту, сказав, что никто не пострадал, кроме меня. Мой клиент лишился своих ценных бумаг; правда, я знал, что он утаил их от налогообложения, то есть хотя и в меньшей степени, но был таким же жуликом, как и я.
Я обманул Берта и в другом. Мое честолюбие с годами отнюдь не уменьшилось. Стремление стать обладателем крупного капитала жгло меня как паяльная лампа. Оно мучило меня, как зубная боль. В течение пяти долгих лет, проведенных за решеткой, я не переставал думать об этом и строить самые несбыточные планы. «То, что смог этот горилла сержант, смогу и я», – говорил я себе. Я не соврал Берту насчет своего терпения. Чего-чего, а его-то у меня было хоть отбавляй. Рано или поздно я добьюсь своего. Я стану богатым. У меня будет прекрасный дом, роскошный «кадиллак», яхта и все прочие атрибуты жизни миллионеров, чего бы это мне ни стоило. Начинать с нуля в тридцать восемь лет, да еще имея за плечами судимость, нелегко, но для того, кто стремится к своей цели, нет ничего невозможного. В бытность мою служащим Бартона Шермана я повидал немало финансовых воротил и близко узнал некоторых из них. Это были люди твердой воли, решительные и не особенно разборчивые в средствах. Какие-либо моральные принципы были чужды большинству из них. Их жизненное кредо было простым: пусть неудачник плачет, побеждает лишь сильнейший!
Мне необходимо было запастись терпением, и, если появится новый шанс, на этот раз я его не упущу. Я знал, что для этого понадобится стать более твердым, более решительным и более безжалостным, чем я был прежде. И я стану таким, раз это необходимо!
Миссис Хансен постучала в дверь и вошла, принеся мой завтрак. Она спросила меня, хорошо ли я спал и подойдет ли мне жареный цыпленок на ужин. Я ответил, что это будет прекрасно. Как только она вышла, я уселся за стол, на котором стояли аппетитные тосты и омлет с ветчиной. Как только я разбогатею, решил я, миссис Хансен получит щедрый дар от неизвестного благотворителя. Скорей бы это произошло!
– Ну, как ваши успехи, Кейт? – спросил меня Берт, когда я в полдень зашел в контору. – Были проблемы?
– Никаких. Эти ребята весьма ловко крутят руль. Держу пари, что они не раз тренировались на папиных машинах, иначе они не смогли бы так ездить на первом же уроке.
Берт засмеялся:
– Вы наверняка угадали. Ну а вообще, работа вам нравится?
– Если называть это работой, то да. Ладно, пойду перекушу. Через час буду здесь.
– Послушайте, Кейт… Можете взять машину. Мне она практически не нужна. Я никогда не умел водить, а сейчас уже поздно учиться. Платите за бензин, и она в вашем распоряжении.
– Большое спасибо, Берт.
– У миссис Хансен за домом есть гараж. Кстати, сэкономите на автобусных билетах.
– Замечательная идея.
Услышав, как я сделал ударение на прилагательном «замечательная», Берт улыбнулся:
– Я вижу, что вы начинаете улавливать суть. По стаканчику перед обедом?
– Нет, спасибо. На работе – ни капли.
Заказав в маленьком кафе напротив пару бутербродов и бутылку кока-колы, я принялся размышлять. Пока работа казалась мне несложной. Юнцы старались побыстрее получить права, чтобы иметь возможность прокатиться на старенькой машине, купленной на заработанные в каникулы деньги, поэтому они были весьма послушны и прилежны. Кроме того, я умел обращаться с молодыми. Во Вьетнаме я повидал их не одну сотню и знал все их фокусы. Я решил, что столь спокойное существование имею право вести месяц, от силы два. После этого, если ничего не произойдет, придется перебираться в Сан-Франциско. В столь крупном городе у меня будет больше шансов на желанную удачу.
Когда я вернулся в автошколу за несколько минут до начала очередного урока, Хенк Соберс уже ждал меня. Вспомнив предупреждение Мэйзи, я внимательно посмотрел на него. Это был нескладный прыщеватый парень лет восемнадцати, с длинными волосами, носивший майку с надписью: «Можешь больше никого не искать, детка, ты уже нашла свое счастье».
– Это Хенк Соберс, – объявила Мэйзи. – Наш юный гений.
И она отвернулась к своей пишущей машинке.
– Поторапливайся, папаша, я не собираюсь терять здесь целый день, – сказал мне Хенк.
Я смерил его взглядом. Необходимо было поставить его на место, и как можно быстрее.
– Это ты мне? – отрывисто пролаял я.
Этому искусству меня обучили в армии, и я его не забыл. Он был настолько удивлен, что отступил на шаг и раскрыл рот.
– Ну, ладно, ладно, – пробормотал он. – Я плачу за эти проклятые уроки и хочу, чтобы меня обслуживали как следует.
Я повернулся к Мэйзи, которая перестала печатать и смотрела на нас широко раскрытыми глазами.
– Это он платит или его отец?
– Отец, конечно.
– Ну так вот, – проговорил я, снова обращаясь к Хенку, – теперь послушай меня внимательно, малыш. Для начала ты будешь называть меня «мистер Девери», понял? А когда ты сядешь за руль, то будешь делать лишь то, что я тебе скажу. Рот будешь открывать, только если я тебя об этом попрошу. В этом случае я соглашусь давать тебе уроки вождения. Если тебе не нравится моя манера преподавания, можешь идти на все четыре стороны. – Так как я знал, что в Уикстиде другой автошколы нет, я ничем не рисковал. – Ты все понял?
После некоторого колебания он пробурчал:
– Ладно, понял.
– А дальше? – прорычал я.
– Я понял, мистер Девери.
– Пошли.
Как только он сел за руль, включил двигатель и тронулся с места, я понял, что мои уроки ему не нужны. Он наверняка давно ездил на отцовской машине без всяких прав. Езда задним ходом, парковка, развороты – все было проделано без единой ошибки.
– Ладно, остановись здесь, – сказал я. – А как насчет правил, Хенк, ты их знаешь?
– Думаю, да.
– Иди к мистеру Райдеру. Если сдашь экзамен ему, можешь считать, что все в порядке. Мои уроки тебе ни к чему. Ты водишь машину так же хорошо, как и я.
Неожиданно он улыбнулся:
– Вот это здорово! Спасибо, мистер Девери. Я был уверен, что вы заставите меня приходить еще несколько раз, чтобы выкачать побольше денег из моего старика.
Я внимательно посмотрел на него:
– Ты знаешь, а ведь это идея. Может быть, пять-шесть уроков тебе не помешают.
Он заволновался:
– Послушайте, я же пошутил.
– Я тоже. Ну ладно, отвези меня обратно, и я поговорю с мистером Райдером.
Мы вернулись к школе. Я предупредил Берта, и он впустил Хенка в свой кабинет.
Через десять минут сияющий Соберс выскочил из дверей.
– Все о'кей, – закричал он, – еще раз спасибо, мистер Девери, вы замечательный парень.
– Не забудь про официальный экзамен, – напомнил я, – там будет посложнее.
– Не беспокойтесь, мистер Девери. – И он удалился со счастливой улыбкой на лице.
– Здорово у вас получается, – с восхищением сказала мне Мэйзи. – Надо же, так рявкнуть! У меня мурашки по коже пошли.
– Старый армейский трюк, – объяснил я. В глубине души я был собой доволен. – Кто там следующий?
Я закончил работу чуть позже шести, попрощался с Бертом и не спеша поехал по главной улице Уикстида. Внезапно раздался резкий полицейский свисток. Я посмотрел направо. Долговязый тип в форме с пистолетом на боку жестом приказывал мне остановиться…
Я почувствовал, как у меня на лбу выступил холодный пот. В течение последних десяти месяцев я старался по возможности избегать полицейских. Мне даже доводилось иной раз переходить на другую сторону улицы или заходить в какой-нибудь магазин, только чтобы не пройти мимо одного из них. Но сейчас, судя по всему, встречи избежать не удастся. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида и, убедившись, что машин за мной нет, свернул к тротуару.
Стараясь не обращать внимания на бешено стучащее сердце и мгновенно вспотевшие ладони, я заставлял себя оставаться на месте в ожидании приближающегося полицейского. Тот отнюдь не спешил, как это и полагается по правилам традиционной «войны нервов» между автомобилистом и остановившим его человеком в форме. Наконец он подошел к машине, и я смог рассмотреть его: совсем молодой парень, с узким лицом и тонкими губами; его маленькие глазки пытливо уставились на меня. Первый человек в Уикстиде, который не показался мне замечательным. Нашивка на его рубашке свидетельствовала о том, что я имею дело с помощником шерифа Абелем Россом.
– Это ваша машина, старина? – обратился он ко мне, принимая вид заправского героя боевика.
– Нет, и зовут меня не «старина», а Девери.
Его узкие глазки превратились в щелки.
– Если это не ваша машина, то что же вы в ней делаете?
– Я возвращаюсь домой, помощник шерифа Росс, – ответил я, стараясь оставаться спокойным и замечая, что это выводит его из себя.
– Мистер Райдер в курсе, старина?
– Моя фамилия Девери, помощник шерифа Росс. А что касается Райдера – он в курсе.
– Ваши права.
Он протянул ко мне мускулистую руку культуриста. Предъявленный мной документ вызвал у него живейший интерес.
– Вы недавно восстановили водительские права, которыми не пользовались пять лет. У вас были какие-то трудности?
Теперь была его очередь наступать мне на мозоли.
– Просто в течение этого срока я не садился за руль.
– Почему?
– У меня не возникало необходимости иметь машину.
Он склонил голову набок и пристально посмотрел на меня.
– Какие же причины могут заставить человека в течение пяти лет отказываться от машины?
– Сугубо личные, помощник шерифа Росс. Чем вызван подобный допрос?
Еще раз внимательно изучив мои права, он наконец протянул их мне.
– Я вас никогда раньше здесь не видел. Что вы делаете в этом городе?
– Я новый инструктор автошколы, – сказал я. – Если вы хотите навести об мне справки, обратитесь к мистеру Райдеру.
– Именно так мы и сделаем. Нас интересует информация обо всех новых лицах, появляющихся в городе. Особенно о тех, кто пять лет не садился за руль.
– Что вы хотите этим сказать?
– Сами знаете, – бросил он, повернулся на каблуках и не спеша зашагал по тротуару.
Какое-то время я провожал его взглядом, потом принялся размышлять. Я отбыл свой срок, и в этом плане придраться было не к чему, но подобная же история могла приключиться со мной в любом городе, куда бы я ни приехал. Для полицейских бывший заключенный всегда потенциальный преступник.
Я заметил на противоположной стороне улицы бар, украшенный скромной вывеской «У Джо», и понял, что мне необходимо выпить. Я запер машину, перешел через дорогу и вошел в узкую дверь.
В довольно просторном помещении было почти темно. Два вентилятора гнали с потолка волны теплого воздуха. После яркого солнечного света я какое-то время ничего не мог разобрать, затем мои глаза привыкли к полумраку. В глубине зала два человека, облокотясь о стойку, беседовали с барменом. Заметив меня, он оставил своих клиентов, пересек весь бар и обратил ко мне свое улыбающееся лицо.
– Добрый день, мистер Девери. – На вид ему было под пятьдесят; он был небольшого роста, толстенький и весьма жизнерадостный. – Рад познакомиться с вами. Меня зовут Джо Саммерс. Я хозяин этого заведения. Что будете пить?
– Виски с содовой, пожалуйста, – ответил я, слегка удивленный. – Откуда вы знаете, кто я такой?
Его улыбка стала еще шире.
– Сегодня утром вы давали урок вождения моему балбесу, мистер Девери. Он говорит, что вы – настоящий ас. Если учесть, что он считает всех, кому больше двадцати, старыми олухами, в его устах это что-нибудь да значит.
– Сэмми Саммерс?
Я вспомнил этого парня. Не могу сказать, что это был один из моих лучших учеников.
– Именно он. Ваше виски, мистер Девери. И добро пожаловать в наш город. Хоть я и сам здесь живу, думаю, имею право сказать, что это замечательное местечко.
В этот момент в дальнем углу бара раздался пронзительный вопль:
– Долго еще мне ждать, черт побери? У меня давно уже в глотке пересохло.
– Извините, мистер Девери, – пробормотал Джо и устремился за стойку.
Я принялся спокойно потягивать виски, наблюдая за двумя посетителями, сидевшими довольно далеко от меня. Один их них – тщедушный тип лет сорока. Другой, тот, кто так громко требовал выпивку, – высокий крупный мужчина, с животиком, выдающим в нем любителя пива; его красное распаренное лицо украшали модные тонкие усики. Он носил легкий темно-синий костюм, белую рубашку и красный галстук. На мой взгляд, больше всего он походил на не слишком преуспевающего коммивояжера.
– Джо, еще виски! – прорычал этот тип. – Быстрее! Двойное виски!
– Ни в коем случае, если ты собираешься возвращаться домой на машине, Фрэнк, – твердо произнес Джо. – Ты уже достаточно выпил.
– Кто тебе сказал, что я сяду за руль? Том меня довезет.
– Ни за что! – неожиданно резко возразил его приятель. – Неужели ты думаешь, что я соглашусь топать потом двенадцать километров пешком, чтобы попасть домой?
– Ничего с тобой не случится, – безапелляционно заявил толстяк. – Налей мне еще стаканчик, Джо, и мы уезжаем.
– Я тебя не повезу, – повторил Том. – Имей это в виду.
– Черт бы тебя побрал! А я-то считал тебя своим другом!
– Я и есть твой друг, но даже ради этого я не собираюсь три часа плестись пешком по шоссе.
Вслушиваясь в эту оживленную перепалку, я ощутил внезапное волнение. Может быть, это и был перст судьбы, который указывал мне дорогу? Я встал и подошел к спорящим.
– Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь? – предложил я.
Толстяк повернулся и бросил на меня взгляд, не сулящий ничего хорошего.
– Что это за тип?
– Послушай, Фрэнк, ты мог бы быть повежливей, – мягко заметил Джо. – Это мистер Девери, новый инструктор автошколы. Он работает у Берта.
Пьяный продолжал бесцеремонно разглядывать меня своими покрасневшими маленькими глазками.
– Ну и что ему надо?
Я повернулся к его приятелю:
– Если вы повезете его, я могу поехать следом и отвезти вас домой.
Этот худосочный субъект схватил меня за руку и с неожиданной силой пожал ее.
– Это просто замечательно с вашей стороны, мистер Девери. Проблема решена как нельзя лучше. Меня зовут Том Мэйсон. Мой приятель – Фрэнк Маршалл.
В этот момент Маршалл еще раз покосился на меня, покачнулся и повернулся к стойке:
– Итак, я жду свое виски.
Джо взял бутылку, а в это время Мэйсон уже начал дергать своего спутника за рукав:
– Пошли, Фрэнк, уже поздно.
Пока Маршалл расправлялся со своим стаканом, я обратился к Джо:
– Вам нетрудно будет позвонить миссис Хансен и предупредить ее, что я немного опоздаю к ужину?
– Конечно, мистер Девери. Это просто замечательный поступок с вашей стороны.
Неуверенным шагом Маршалл наконец покинул бар. Мэйсон, покачивая головой, вышел вместе со мной.
– Он не умеет вовремя останавливаться, – пробормотал он. – Несчастный человек.
Он и Маршалл сели в видавший виды зеленый «плимут», стоявший перед баром. Подождав, пока я буду готов ехать за ним, Мэйсон тронулся с места.
Покинув центр города, мы спустя десять минут очутились в одном из самых шикарных жилых районов, застроенном великолепными виллами, утопающими в зелени ухоженных садов. Еще чуть позже мы оказались среди полей и лесов; изредка попадались небольшие фермы.
Указатель поворота «плимута» предупредил меня, что Мэйсон собирается поворачивать налево. Мы поехали по грунтовой дороге, настолько узкой, что два автомобиля, встретившись на ней, с трудом смогли бы разъехаться. Добравшись до конца этой дорожки, я увидел большой двухэтажный дом, стоящий на отшибе и полускрытый деревьями и кустарником.
Пока Мэйсон ставил машину в гараж, пристроенный непосредственно к дому, я развернулся, закурил и стал ждать. Через несколько минут Том, слегка запыхавшись, появился около меня, открыл дверь и устроился на переднем сиденье.
– Это так любезно с вашей стороны, мистер Девери, – проговорил он. – Я хорошо знаю Фрэнка, мы вместе учились в школе. Это отличный парень, когда он не пьет. Но сейчас у него сложный период в жизни, и должен сказать, что я его понимаю.
– Ах вот как, – сказал я без особого интереса. – У него неприятности?
– Он ждет смерти своей тетки.
Я бросил на Тома удивленный взгляд:
– Неужели все дело в этом?
– Именно. Фрэнк возлагает на это большие надежды. Он – ее единственный наследник. Когда она умрет, Фрэнк станет самым богатым человеком в Уикстиде.
Я вспомнил квартал роскошных вилл, через который недавно проезжал, и стал слушать более внимательно.
– Я в вашем городе недавно, мистер Мэйсон, – произнес я, – и мне трудно сразу оценить эту ситуацию.
Я говорил, стараясь быть максимально сдержанным. Конечно, мне хотелось получить информацию, но в то же время я боялся показаться слишком любопытным.
– Между нами говоря, – сообщил Мэйсон, – когда тетка умрет, Фрэнк получит более миллиона долларов.
Я напрягся. Мысль моя усиленно заработала. Эта новость могла иметь для меня решающее значение.
– Но ведь неизвестно, когда это случится.
– В том-то и дело! Старуха медленно угасает, у нее рак. Она может умереть завтра, а может еще протянуть какое-то время. Два года назад она сказала Фрэнку, что оставит все деньги ему. С тех пор он считает часы. Это ожидание стало для него настолько невыносимым, что он начал прикладываться к бутылке. До того, как тетка сообщила ему о своем намерении, Фрэнк практически не пил.
– Да, теперь я начинаю понимать…
Он легко коснулся моей руки.
– Зовите меня Том. А ваше имя – Кейт?
– Да.
– Если позволите, буду называть вас так.
Он почесал подбородок и продолжал:
– Так вот, Кейт, ситуация не из легких. Мне жаль Фрэнка и жаль его жену, хотя и никогда ее не видел.
– А чем он занимается?
– У него в Сан-Франциско небольшая контора по торговле недвижимостью. Каждый день он отправляется туда на поезде.
– И много он зарабатывает?
– Думаю, что раньше доходы были приличными, но с тех пор как Фрэнк стал пить, он постоянно жалуется, что дела идут плохо. – Мэйсон покачал головой. – Но попробуйте его урезонить! Сколько раз я говорил ему, что он слишком много пьет. Остается надеяться, что он скоро получит эти проклятые деньги, может быть, хоть это приведет его в чувство.
Я слушал эти рассуждения лишь краем уха. На протяжении всего обратного пути мой мозг лихорадочно работал. Миллион долларов! Кто бы мог подумать, что в этом забытом Богом уголке кто-то может унаследовать подобную сумму!
Неожиданно я ощутил острое чувство зависти. Если бы на месте Фрэнка Маршалла был я! Уж я бы не заливал виски свой комплекс неудовлетворенности! Используя деловые связи, я сумел бы добиться кредитов, и тогда…
Сердце бешено стучало в груди. Неужели это был именно тот случай, о котором я так долго мечтал?
Глава 2
После ужина я вышел на веранду и принялся обдумывать то, что мне поведал Том Мэйсон. Конечно, он вполне мог преувеличивать, но вдруг то, что он говорил, правда и Маршалл со дня на день должен был унаследовать миллион долларов?
Более пяти лет я лелеял мечту о настоящих деньгах. И вот здесь, в этом жалком городишке, мне предоставляется наконец возможность разбогатеть.
Что сделает простой смертный, узнав, что мелкий агент по торговле недвижимостью неожиданно становится владельцем миллиона долларов? Он подумает: тем лучше для него, и этим ограничится. Идея завладеть этой суммой никогда не придет ему в голову. Однако я, слава Богу, не отношусь к этой категории законопослушных глупцов.
Будучи в тюрьме, я сидел какое-то время в одной камере с весьма ловким мошенником, который любил похваляться своими «подвигами». По его словам, ему постоянно сопутствовал успех, и если он оказался за решеткой, то лишь из-за чрезмерной жадности.
– В течение долгих лет, – рассказывал он, – я использовал в своих интересах алчность других и вот в конце концов стал таким же, как они. В результате я схлопотал десять лет тюрьмы.
Он часто распространялся на тему о том, как легко поймать человека «на приманку».
– Если какой-нибудь тип имеет два доллара, он хочет четыре. Если у него пять тысяч, ему нужно десять. Таково свойство человеческой натуры. Я знавал одного парня, у которого было пять миллионов, так вот он жизнь положил на то, чтобы их стало семь. Человек никогда не бывает полностью удовлетворен. Чем больше у него уже есть, тем больше он хочет иметь, и если ты предлагаешь ему способ нажить целое состояние, не прилагая никаких усилий, можешь считать, что дело в шляпе.
Я достаточно работал с крупными промышленниками, чтобы понять, что он рассуждал абсолютно верно. Конечно, наследство, которое получит Маршалл, не будет спрятано в чулок в ожидании первого же мелкого воришки, забравшегося в дом. Деньги, обращенные в акции и облигации, будут находиться под надежной охраной банкиров и финансовых агентов, но как раз это меня мало волновало. Недаром я сам долгое время был биржевым маклером.
Если бы знать наверняка, что Маршалл получит это наследство, я, имея богатый опыт в делах, сумел бы его убедить вложить деньги таким образом, чтобы потом мне не составило труда перевести их на свой счет. То, что он пил, упрощало мою задачу. Я был уверен, что сумею заинтересовать его весьма заманчивой возможностью: без всякого риска превратить один миллион в три.
«Человек никогда не бывает полностью удовлетворен».
Эта простая истина поможет мне завладеть его деньгами. Безусловно, операция должна быть тщательно подготовлена. Хорошо, что мне в свое время удалось припрятать досье, которое я собрал, работая у Шермана. В нем было полно различных цифр, имен, проектов, и я надеялся с его помощью составить подходящий план, который мог бы представить Маршаллу. Это была не такая уж сложная задача, но, прежде чем браться за дело, необходимо было точно узнать, существует ли в действительности это наследство, а также собрать как можно больше сведений о его будущем обладателе. Мэйсон говорил мне, что Маршалл женат. Значит, надо узнать, что из себя представляет его жена. Есть ли у них дети? А другие родственники Маршалла? Ведь они наверняка приложат все силы, чтобы помочь этому пьянице сохранить наследство, если, конечно, он его получит.
Мне необходимо было подружиться с Маршаллом. Вполне возможно, что, выпив, он сам расскажет мне о себе, хотя, судя по тому, что я успел заметить, это не тот человек, который легко позволит собой командовать.
Я сказал себе, что надо будет завести обыкновение заходить после работы к Джо, чтобы пропустить стаканчик. Таким образом я смогу завести новые знакомства и время от времени встречаться с Маршаллом.
Впервые после выхода из тюрьмы я ощутил небывалый прилив сил и энергии. Даже если дело не выгорит, у меня, во всяком случае, появилась цель: использовать вторую попытку, ко– торую давала мне судьба, чтобы сорвать настоящий куш!
На следующий день я появился в автошколе без десяти девять. Берт уже сидел за своим столом, просматривая корреспонденцию.
После обмена приветствиями он внимательно посмотрел на меня:
– Я слышал, вы вчера вечером здорово выручили Тома Мэйсона.
Быстро же передавались новости в этом городе! Тем больше у меня оснований соблюдать особую осторожность при сборе информации. Я присел на краешек стола.
– Ах это… По-моему, Мэйсон в той ситуации нуждался в помощи. Кстати, он мне говорил, что у него небольшой магазин скобяных изделий…
– Да. Он унаследовал его от отца. Том – замечательный парень. – Берт распечатал очередной конверт. – Хотел бы я сказать то же самое о Фрэнке. Правда, в свое время это был нормальный человек, на которого можно было положиться. Но теперь…
Он покачал головой.
– У него неплохой дом, только уж очень уединенный, – сказал я. – Не хотел бы я жить так далеко от людей. Жене его, должно быть, не весело.
– Вы правы, Кейт. Этот дом подарила ему тетка. Она жила в нем, пока не попала в больницу. Конечно, Фрэнк мог бы продать его, поскольку тетке теперь на все наплевать, но он надеется, что вскоре там начнется крупное строительство, и тогда он сможет получить за дом приличную сумму.
– Том рассказывал мне, что Маршалл занимается недвижимостью.
Я заметил, что Райдер не клюнул, когда я забросил удочку насчет жены Маршалла. Развивать эту тему было бы слишком неосмотрительно.
– Да. В свое время он неплохо справлялся с этим, но сейчас… – Берт сдвинул брови. – Невозможно так пить, как он, и при этом заниматься бизнесом.
В этот момент вошла Мэйзи и объявила, что меня ждет ученик.
– До скорого, Берт, – сказал я и вышел на улицу, где меня поджидала толстая девица с искусственными зубами, которая почему-то все время хихикала.
Время на работе пролетало незаметно. Несколько раз в течение дня мои ученики провозили меня по главной улице города, где мы непременно встречали помощника шерифа Росса. Когда это случилось в первый раз, я помахал ему рукой, но он сделал вид, что не замечает меня. В следующую встречу была уже моя очередь не обращать на него внимания, но я чувствовал, как его маленькие глазки буквально сверлят меня, а выражение его узкой физиономии не сулило мне ничего хорошего.
«Надо опасаться этого типа», – подумал я. Если моя охота за деньгами Маршалла – при условии, что он их получит, – увенчается успехом, мне необходимо будет постоянно держать Росса в поле зрения. Это усложняло задачу, но отнюдь не делало ее невыполнимой.
В шесть часов я попрощался с Бертом и Мэйзи, сел в машину и отправился к Джо.
В баре было всего несколько посетителей, увлеченных беседой. Я спрашивал себя, придет ли сегодня Маршалл.
Джо вышел из-за стойки и пожал мне руку.
– Чем вас угостить, мистер Девери?
– Я бы выпил немного джина с тоником.
Он подал мне стакан, облокотился о стойку и наклонился ко мне, приглашая к разговору.
– Вы вчера не слишком опоздали к ужину?
– Нет, и спасибо, что предупредили миссис Хансен.
– Не за что. – Он покачал головой. – Печальная история с этим Маршаллом. Том вам о нем рассказывал?
– Да, он что-то говорил о какой-то тетке…
– Речь идет о мисс Хэккет. Она в свое время работала сиделкой в нашей больнице, весьма достойная дама. Как-то раз на шоссе произошел несчастный случай, и водитель одной из машин был доставлен в больницу в очень тяжелом состоянии. Это было лет сорок назад. Я тогда был ребенком, но отец рассказывал мне об этом случае. Пострадавшим оказался Говард Т. Фремлин, владелец сталелитейных заводов в Питтсбурге и компании «Фремлин стил корпорейшн». Он направлялся по делам в Сан-Франциско, когда в его машину врезался грузовик. Так вот, мисс Хэккет не покладая рук ухаживала за ним в больнице, а когда он поправился, они поженились. И лишь спустя тридцать лет, после смерти Фремлина, его вдова вернулась в Уикстид. Вскоре она купила этот большой особняк, где теперь живет Маршалл. А она лежит в той самой больнице, где в свое время работала. Жизнь все-таки странная штука, правда?
Я охотно согласился с ним. Беседа крайне заинтересовала меня, и, отпив глоток, я продолжал развивать эту тему:
– Том сказал, что у нее рак.
– Лейкемия. Просто чудо, что врачам так долго удается поддерживать в ней жизнь, но сейчас, кажется, наступил момент, когда она может умереть с минуты на минуту.
– Фремлин, Фремлин, – пробормотал я, внимательно разглядывая содержимое стакана, – ведь он, кажется, был миллионером?
– Еще каким! Он оставил вдове ровным счетом миллион долларов, который сейчас перейдет к Маршаллу. Остальные деньги он завещал на благотворительные цели. Говорят, что всего у Фремлина было около десяти миллионов.
– Неплохие деньги.
Получив от Джо подтверждение словам Тома Мэйсона, я решил перевести разговор на его сына. Я как раз объяснял Джо, что Сэмми не повредили бы несколько лишних уроков, когда в бар вошел высокий плотный мужчина. Я мельком взглянул на него и внутренне напрягся. На вошедшем была рубашка цвета хаки, бежевые брюки и рыжеватая полицейская шляпа.
Он занял место по соседству со мной и пожал руку Джо.
– Привет, Сэм, – сказал Джо. – Что будешь пить?
– Пиво.
Он повернул голову и внимательно посмотрел на меня. Ему было лет пятьдесят пять; на его лице выделялись живые серые глаза, отвислые усы, выдающийся вперед подбородок и перебитый в свое время нос. На значке, приколотом к рубашке, было написано: шериф Сэм Мак-Куин.
– Представляю тебе мистера Девери, Сэм, – произнес Джо. – Он – новый инструктор у Берта.
– Привет.
Мак-Куин протянул мне руку, и я крепко пожал ее. После некоторой паузы он проговорил:
– Я слышал о вас, мистер Девери. Пойдемте присядем. У меня был нелегкий денек.
С кружкой в руке он направился к дальнему столику. Я вопросительно посмотрел на Джо.
– Сэм – замечательный шериф, – пробормотал он. – Просто первоклассный.
Я взял стакан и пошел за шерифом. Сев за столик, он предложил мне сигару.
– Спасибо, но сигары не по мне, – ответил я, закуривая сигарету.
– Добро пожаловать в Уикстид.
Он одним глотком осушил половину кружки, удовлетворенно вздохнул и поставил ее на стол. Закурив сигару, он обратился ко мне:
– Уикстид – замечательный маленький городок, в котором уровень преступности, кстати, самый низкий на всем побережье.
– Вы можете этим гордиться.
– Естественно. Случаются, конечно, кражи в супермаркете, угоны машин парнями, которым захотелось покататься, пьяные драки… Вот, пожалуй, и все. Серьезных преступлений у нас не бывает, мистер Девери. Так что мне угрожает реальная опасность облениться, хотя не могу сказать, что мне это не нравится. Напротив, я рад, что в моем возрасте мне не приходится гоняться за преступниками.
Я понимающе кивнул.
После паузы, которая показалась мне слишком затянувшейся, Мак-Куин спокойно произнес:
– Я слышал, у вас был неприятный разговор с моим помощником.
«Начинается», – подумал я, готовясь к худшему.
– Он решил, что я угнал машину мистера Райдера, – ответил я, стараясь сохранить хладнокровие.
Шериф сделал несколько глотков из кружки и продолжал:
– Это весьма честолюбивый молодой человек. Даже, на мой взгляд, слишком честолюбивый. Надеюсь, что смогу добиться его перевода в Сан-Франциско, где у него будет больше возможностей проявить свои таланты. Так вот, не советуясь со мной, он навел о вас справки и сообщил мне о результатах.
Через открытую дверь бара мне было видно, как по залитой солнцем улице одна за другой не торопясь проплывают машины. Несмотря на жару, меня била мелкая дрожь.
– Прочитав его рапорт, мистер Девери, я решил, что будет лучше, если сам займусь этим делом. – Он раскурил потухшую сигару и продолжал: – В конце концов, это моя работа. Я поговорил с Райдером, Пиннером и Мэйсоном. А также с миссис Хансен. Меня интересовало их мнение: ведь вы впервые в нашем городе, а они прекрасно знают, что я обязан по долгу службы познакомиться с каждым вновь прибывшим. Так вот, все они говорили о вас только хорошее. Они считают, что ваше пребывание в Уикстиде положительно сказывается на жизни нашего города. Я узнал, что вы помогли Мэйсону доставить Маршалла домой. Мне рассказали также, как ловко вы поставили на место этого наглеца Хенка Соберса; в свое время он доставил мне массу неприятностей. За ним нужен глаз да глаз.
Я слушал его, не произнося ни слова.
Он допил пиво и взялся за шляпу.
– Мне пора идти. Жена приготовила на ужин жареного цыпленка, и я бы не хотел опаздывать. Итак, мы рады видеть вас в нашем городе. На Росса можете не обращать внимания. Я сказал ему, чтобы он оставил вас в покое. – Мак-Куин пристально посмотрел мне прямо в глаза. – Я всегда считал, мистер Девери, что мышам лучше не будить спящего кота. В этом городе у вас не будет никаких проблем, если только вы не захотите сами себе их создать. Договорились?
– Договорились, шериф, – с трудом выговорил я, облизывая пересохшие губы.
Он поднялся, пожал мне руку, дружески распрощался с Джо и вышел.
Как и говорил мой приятель Джо, Мак-Куин был замечательный человек, просто отличный. Это было так же верно, как и то, что, несмотря на всю свою любезность, он отныне не будет спускать с меня глаз. Иначе он будет последним болваном. А я почему-то был уверен, что шериф Мак-Куин – отнюдь не болван.
Джо подошел к столику, чтобы забрать пустую кружку.
– Что мне нравится в Сэме, так это его дружелюбие, – сказал он, протирая столик чистой тряпкой. – Скоро будет двадцать лет, как он здесь шериф, и ему всегда удавалось находить с людьми общий язык. Не то что этот Росс, его помощник, который только и ищет, к чему бы придраться. Похоже, что, как только освободится какая-нибудь должность, его переведут в Сан-Франциско… и скатертью дорожка!
– А что, мистера Маршалла сегодня не было? – спросил я с равнодушным видом.
– Он не так уж часто заходит, и только вместе с Томом, так как рассчитывает на него, чтобы потом добраться домой. В основном Фрэнк пьет у себя дома. Он совсем не глуп и по-настоящему боится только одного: что у него отберут права. Без машины ему не обойтись, слишком уж далеко он живет.
Вот он, мой шанс.
– А его жена, она что, не водит машину?
Джо пожал плечами:
– Кто знает… Я ее никогда не видел, поскольку она ни разу не была в городе.
– Не может быть! Неужели она так и сидит там одна целыми днями?
– Конечно, это может показаться странным, но некоторые женщины больше всего на свете любят уединение. Возьмите хоть мою половину. Она либо копается в саду, либо сидит у телевизора. В отличие от меня она не любит, когда вокруг много народа.
В этот момент в бар вошли два новых посетителя, и Джо поспешил к ним. Допив свой джин, я помахал ему рукой, вышел на улицу и сел в машину.
После ужина я расположился на веранде и принялся размышлять. Видимо, все шло к тому, что в скором времени у Маршалла будет миллион долларов. Тот факт, что его тетка действительно унаследовала эту сумму от своего мужа, казалось, подтверждал прогнозы Мэйсона и Джо. Но можно ли быть уверенным, что она оставит все деньги Маршаллу? Прежде чем строить какие-то серьезные планы, необходимо было раздобыть более точные сведения об этом семействе.
Я снова подумал о шерифе. Итак, теперь ему стало известно о моем преступлении. В конце концов, это было неизбежно. Рано или поздно он все равно узнал бы о нем, и хорошо, что это случилось сразу. Если бы что-нибудь произошло с деньгами Маршалла, а шериф к этому моменту еще ничего бы не знал о моем прошлом, его подозрение сразу пало бы на меня, как на имеющего судимость. А так, выяснив все заранее, он сможет держать меня под контролем, а значит, его легче будет убедить в моей непричастности к этому делу.
Затем мои мысли сосредоточились на той скудной информации о жене Маршалла, которую я получил от Джо. Итак, она любила уединение. Необходимо было во что бы то ни стало собрать как можно больше сведений о ней, прежде чем приступить к разработке операции.
Я мог быть удовлетворен сегодняшним днем: на горизонте наконец-то появилось нечто реальное. Перед тем как заснуть, я успел подумать о том, что сейчас главное – не спешить. Миллион долларов – солидная сумма и требует внимательного к себе отношения.
В течение трех последующих дней я не услышал о Маршалле ничего нового. Мне не хотелось задавать вопросов Берту или Джо, а сами они не упоминали его имени в разговоре.
На четвертый день наконец повезло, но, когда утром миссис Хансен принесла мне завтрак, я еще об этом не догадывался.
– Могу ли я попросить вас об одном одолжении, мистер Девери? – спросила хозяйка дома, ставя поднос на стол.
– Ну конечно.
– Моя сестра и ее муж живут в деревне, и время от времени она отправляет мне посылку с продуктами. Сегодня сестра собирается послать мне двух уток, но я боюсь, что вокзальная почта не будет слишком-то торопиться, а не хотелось, чтобы в эту жару птица испортилась. Посылка должна прибыть вечерним поездом из Сан-Франциско. Вы бы не могли оказать любезность и съездить за ней на вокзал?
– Нет ничего проще, миссис Хансен.
– Скажите начальнику вокзала мистеру Хейнсу, что вы – от меня, и он сделает все, что нужно. Огромное вам спасибо, мистер Девери; вы меня очень выручаете.
Вечером после работы я отправился на вокзал. Оставив машину на стоянке, я вышел на перрон и сразу натолкнулся на мистера Хейнса, маленького сгорбленного старичка с седыми волосами.
Представившись, я сообщил ему, что приехал за посылкой для миссис Хансен. Он внимательно выслушал меня, кивая головой, и с жаром пожал мне руку.
– Я много слышал о вас, мистер Девери. Вы учите вождению мою внучку, Эмму Хейнс. Как она, кстати?
Я вспомнил Эмму. Это она все время хихикала, обнажая вставные челюсти.
– Определенные успехи есть, мистер Хейнс, но ей необходимо еще немного потренироваться.
– Сейчас вся молодежь только об этом и думает, – сказал он, покачивая головой. – Гоняют как сумасшедшие. – Он вынул из кармана огромные старомодные часы. – Поезд сейчас прибудет, мистер Девери. Я сам схожу за вашим пакетом.
Он не торопясь зашагал на противоположный конец платформы. В этот момент я заметил, как к вокзалу подкатил полицейский автомобиль. Из него вышел помощник шерифа Росс, прошелся по стоянке и принялся чего-то ждать, прислонившись к одной из машин.
Я отвернулся и стал следить за медленно приближающимся поездом. Как только он остановился и толпа пассажиров устремилась на привокзальную площадь, мистер Хейнс появился возле меня, держа в руках объемистый сверток.
– Пожалуйста, мистер Девери. Вам нужно только расписаться вот здесь.
Доставая из кармана ручку, я неожиданно увидел Фрэнка Маршалла, выходящего из поезда. По его нетвердой походке я сразу понял, что он здорово нализался. Из кармана пиджака торчало горлышко бутылки виски. Лицо было багрово-красным, пятна пота расплывались на светло-голубом костюме. Маршалл вышел из вагона последним и, пошатываясь, направился в мою сторону, в то время как мистер Хейнс, распрощавшись со мной, пошел к себе в кабинет.
Проходя мимо, Маршалл бросил на меня рассеянный взгляд, но, похоже, не узнал. В этот момент я вспомнил о помощнике шерифа Россе. Решившись, я поставил пакет на перрон и придержал Маршалла за рукав.
– Мистер Маршалл…
– А?..
Он повернулся и уставил на меня свои мутные глаза.
– Мы с вами встречались у Джо. Моя фамилия Девери.
– Ну и что, – заплетающимся языком пробормотал он, выдергивая рукав, – почему это, черт возьми, должно меня интересовать?
– Я просто хотел предупредить вас, что помощник шерифа Росс стоит около вокзала.
Маршалл сдвинул брови. Было видно, что он старается взять себя в руки.
– Проклятый ублюдок! Плевать мне на него!
– Вам виднее, мистер Маршалл. Но я все-таки решил сказать вам об этом.
Я отвернулся от него и поднял сверток, собираясь уходить.
– Эй, послушайте!
Я остановился.
– Что он там делает, черт бы его побрал?
– Думаю, что он караулит вас.
Он постарался сосредоточиться, слегка покачиваясь взад и вперед, потом медленно кивнул.
– Да, похоже на это… – Он сдвинул шляпу на затылок и вытер лицо платком. – Может быть, я напрасно немного выпил в вагоне. Да, конечно, зря…
Такого случая могло больше и не представиться.
– Хотите, я отвезу вас домой, мистер Маршалл? У меня есть время.
Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня.
– Это будет просто замечательно с вашей стороны, друг. Вы действительно можете это сделать?
– Конечно.
Он наморщил лоб и стал размышлять.
– А как вы вернетесь? – спросил он наконец.
Я удивился, что он об этом подумал.
– Никаких проблем. Прогуляюсь, это пойдет мне на пользу.
Маршалл хлопнул меня по плечу.
– Вот это, я понимаю, помощь ближнему! Ладно, друг, поехали. Приглашаю вас на ужин. Да, да, вы ужинаете с нами.
Мы вышли на улицу и направились к стоянке, где стоял «плимут» Маршалла. Неожиданно перед нами вырос помощник шерифа Росс.
– Собираетесь садиться за руль, мистер Маршалл? – поинтересовался он, переводя свои глазки-щелки с него на меня.
– Машину поведет мой друг, – с пьяным достоинством заявил Маршалл, – а какое, собственно, вам до этого дело?
Росс повернулся ко мне:
– Вы оставляете машину здесь?
– А что, есть закон, который запрещает это, помощник шерифа? – задал вопрос и я, усаживаясь в «плимут».
Маршалл разразился пьяным смехом, пошатнулся и ударился о машину. Наконец ему удалось сесть рядом со мной, и я тронулся с места, наблюдая в зеркало за разъяренным Россом, у которого добыча выскользнула прямо из рук.
– Это будет ему уроком, мерзавцу, – пробормотал Маршалл. – Уже несколько месяцев он за мной охотится, но я слишком хитер для него.
– И все-таки, мистер Маршалл, вы должны быть поосторожнее.
– Вы так думаете? – Он бросил на меня быстрый взгляд. – Может быть, вы и правы. А теперь послушайте, что я вам скажу. Очень скоро весь этот городок будет принадлежать мне. И когда я стану настоящим хозяином, я позабочусь о том, чтобы этого негодяя Росса выгнали из полиции под зад коленом.
– Это будет замечательно, мистер Маршалл.
Мы уже были в центре города, на Мэйн-стрит.
– Никаких «мистеров». Для друзей я просто Фрэнк. А как ваше имя, старина?
– Кейт.
– Отлично. А откуда вы?
– Из Нью-Йорка.
Я свернул налево и поехал в сторону дома миссис Хансен.
– Ну и как вам Нью-Йорк? – спросил он.
– Да так себе.
– Я от него тоже не в восторге, как, впрочем, и от Фриско, хотя мне приходится именно там зарабатывать себе на жизнь. Но скоро, Кейт, у меня будет столько денег, что я смогу купить, если захочу, весь этот городишко.
Я остановил машину около дома миссис Хансен.
– Здесь я живу, Фрэнк. Мне надо срочно отдать этот пакет. Через минуту я вернусь.
Когда я вошел в дом, миссис Хансен уже поджидала меня.
– Вот ваша посылка, – произнес я. – А сейчас прошу меня извинить, миссис Хансен, я должен идти. Боюсь, что не смогу быть к ужину. У меня важное дело.
Она посмотрела через мое плечо и увидела «плимут», в котором развалился Маршалл.
– А, так вы отвозите домой этого беднягу, мистер Девери?
– Да. Он пригласил меня на ужин.
– Но как же вы вернетесь без машины?
Я улыбнулся ей:
– Пройдусь пешком. Я люблю гулять ночью.
Вернувшись к машине, я увидел, что Маршалл заснул, привалившись к двери и широко раскрыв рот. В течение всего пути он не переставая храпел. Память меня пока не подводила, и я легко нашел дорогу к его дому.
Подъехав прямо к крыльцу, я остановил машину и легонько потряс Маршалла за плечо.
– Приехали, Фрэнк, – произнес я.
Ни малейшей реакции с его стороны.
Встряхнув его как следует, я понял, что с таким же успехом мог бы пытаться разбудить труп. После третьей безуспешной попытки я вышел из машины, поднялся на крыльцо и позвонил в дверь.
Момент, которого я так ждал, наступил. Наконец-то я смогу познакомиться с миссис Маршалл. Может быть, мне удастся понять, что она из себя представляет, станет ли серьезной помехой на моем пути, если я, конечно, решусь на него ступить.
Стояла удушающая жара; на открытом крыльце некуда было спрятаться от палящих лучей солнца. Выждав несколько секунд, я позвонил еще раз. В доме не было слышно никакого движения. Нажав на кнопку звонка в третий раз, я понял, что дверь открыта не будет.
Спустившись по ступенькам, я поднял голову и посмотрел на окна второго этажа. Одна из штор слегка дрогнула. Итак, она была дома, но отпирать, судя по всему, не собиралась.
Открыв дверь машины, я еще раз попытался растолкать Маршалла, однако он лишь съехал ниже на сиденье и захрапел еще громче. Итак, не будет миссис Маршалл, не будет ужина, зато меня ожидает двенадцатикилометровая прогулка до Уикстида.
Несмотря на эту частичную неудачу, я вовсе не был разочарован. Сегодня мне удалось добиться существенного прогресса в реализации своих планов: Маршалл чувствовал себя теперь моим должником, мы с ним называли друг друга по имени и, самое главное, он сказал мне, что скоро будет богат… Правда, мне пока не удалось познакомиться с таинственной миссис Маршалл, но это вопрос времени.
Оставив храпящего Маршалла в машине, я пошел по аллее и вскоре оказался на дороге, ведущей к Уикстиду…
На следующий день была суббота – самый насыщенный день недели, когда в автошколе происходил отбор учеников, способных выдержать официальный экзамен на права.
Я заканчивал одеваться, когда миссис Хансен принесла мой завтрак.
– Надеюсь, что вы не слишком устали после вчерашнего путешествия, мистер Девери, – сказала она, ставя поднос на стол. – Все-таки двенадцать километров – не шутка.
– Мне здорово повезло. Один замечательный тип согласился подбросить меня до города.
Это была правда. Водитель грузовика сделал небольшой крюк и подвез меня почти до самого дома.
– Надеюсь, что вы хотя бы поужинали как следует…
– Как раз ужин уплыл у меня из-под носа. Мистер Маршалл заснул в машине, а его жены не было дома.
– Вот как… Странно… Говорят, она никуда не выходит… Мистер Девери, я хотела вас спросить, не согласитесь ли вы завтра пообедать втроем, со мной и моим братом?
Слегка удивленный, я поблагодарил за приглашение и сказал, что буду весьма рад.
По правде говоря, я даже не подозревал о существовании ее брата. Разговаривая в обеденный перерыв с Бертом, я упомянул о предстоящем событии.
– Это Юл Олсон, – сказал Берт. – Единственный адвокат в нашем городе. Знает все обо всех. Он вам понравится. Весьма интересная личность.
Я спросил себя, занимается ли Олсон делами Маршалла, а может быть, и его тетушки, и решил, что знакомство с ним может оказаться для меня полезным.
День прошел спокойно. Я посоветовал двум своим ученикам взять еще пару уроков, прежде чем приходить на официальный экзамен, а Берт «засыпал» троих на правилах дорожного движения.
По окончании работы он пригласил меня к себе в кабинет выпить по стаканчику. Когда мы закурили, наслаждаясь наступившей тишиной, Берт вынул из бумажника причитающиеся мне сто долларов.
– В понедельник у нас нет занятий, Кейт, – сказал он. – Я выступаю за пятидневную рабочую неделю. Если не секрет, что вы собираетесь делать в свои выходные?
Я пожал плечами:
– Честное слово, пока не думал об этом. Завтра обедаю с миссис Хансен и ее братом. В понедельник, может быть, схожу на пляж.
Он задумчиво наблюдал за мной.
– А вы не боитесь, что здесь вам будет слишком одиноко?
Я покачал головой:
– Я привык быть один. – И перейдя на шепот, чтобы Мэйзи, сидящая в соседней комнате, не могла меня услышать, добавил: – Когда проведешь столько времени за решеткой, перестаешь бояться одиночества.
– Вы могли бы подумать о женитьбе. У нас полно симпатичных девушек.
– У меня нет для этого средств.
Он снял очки и принялся не спеша их протирать.
– Да… Двести долларов – это негусто, но если работа вам нравится… – Он сделал паузу, надел очки и посмотрел мне прямо в глаза. – Я уже не молод, Кейт. Вы мне чем-то симпатичны. Я решил сделать вам то же предложение, о котором в свое время говорил моему сыну.
Я переменил позу и продолжал внимательно слушать, не понимая, куда он клонит.
– У него были слишком грандиозные планы, – с горечью сказал Берт. – Моя идея его не заинтересовала. А ведь я предлагал ему половину доходов. Автошкола приносит мне пятьсот долларов в неделю. Так вот, я бы удалился от дел и оставил все ему. Конечно, я всегда мог бы прийти на помощь в трудной ситуации, но руководство оставалось бы в его руках… Сегодня я делаю это же предложение вам.
Я широко раскрыл глаза:
– Это очень любезно с вашей стороны, Берт, но ведь вы слишком молоды, чтобы уходить на покой.
Он грустно улыбнулся:
– Мне семьдесят два года, и я хочу отдохнуть, проводить больше времени в своем саду. Я бы приходил раза два в неделю преподавать правила дорожного движения, а всеми делами распоряжались бы вы. Когда Том Лукас выйдет из больницы, он будет давать уроки вождения, а вы сможете полностью посвятить себя деловым операциям. Подумайте как следует о моем предложении, и я уверен, что вы его примете.
– Вы все это серьезно, Берт?
Он кивнул.
– Я прожил жизнь, Кейт, и, мне кажется, кое-что понимаю в людях. Вы сумеете превратить автошколу в процветающее предприятие. Если хотите, можете в конце года приступать к делу.
Хотел бы я посмотреть на того, кто станет заниматься жалкой автошколой, когда есть шанс прибрать к рукам миллион!
– Огромное вам спасибо за это предложение, Берт, – сказал я. – Я готов над ним серьезно подумать. Ведь это не к спеху?
Я увидел в его глазах тень разочарования. Он, без сомнения, воображал, что я буду прыгать от радости, получив такое предложение.
– Нет, время терпит. Подумайте хорошенько. У меня есть идеи, как расширить дело. Например, организовать выдачу напрокат автомобилей, а может быть, основать небольшое туристическое агентство. С моим капиталом и с вашей энергией мы сможем многого добиться, я в этом уверен.
– Я тоже. – И поскольку мне не хотелось его огорчать, я добавил: – Понимаете, я всю жизнь прожил в больших городах. И боюсь, что мне просто будет трудно привыкнуть к Уикстиду, который слишком от них отличается. Проблема только в этом. Думаю, что мне удастся ее решить.
Это объяснение, по-видимому, его удовлетворило. Но оно не имело ничего общего с действительностью. У меня были слишком далеко идущие планы, чтобы я мог удовольствоваться жалким прозябанием в этом захолустном городке. Я стремился к шикарной жизни, а значит, мне были нужны большие деньги.
Вернувшись домой, я сразу же забыл о предложении Берта, до такой степени оно меня не интересовало.
После ужина я некоторое время смотрел бокс по телевизору. Но происходящее на экране не могло увлечь меня, так как мысли мои были далеко. Я постоянно думал о завтрашнем обеде.
Войдя в гостиную, я увидел, что Юл Олсон уже был там. Расположившись на диване, он потягивал виски с содовой и просматривал городскую газету.
Миссис Хансен подвела меня к брату и представила нас друг другу. Ему было за пятьдесят, он был высокого роста, худой, совершенно лысый; его улыбка показалась мне искренней. Пожав мне руку, он спросил, какому напитку я отдаю предпочтение. Я высказался в пользу джина с тоником.
– Оставляю вас наедине, – через минуту сказала миссис Хансен, – обед будет готов через двадцать минут.
Олсон великолепно поддерживал разговор. Мы обсуждали местные новости и события в мире до тех пор, пока миссис Хансен не позвала нас к столу.
Утки были на вкус просто восхитительны, и я счел своим долгом похвалить кулинарный талант хозяйки. Однако мне пришлось дожидаться яблочного пирога, чтобы разговор наконец перешел на интересующую меня тему.
– Мистер Девери так любезен, – начала рассказывать миссис Хансен, – уже два раза он помогал этому бедолаге Фрэнку вернуться домой, и в последний раз мистеру Девери даже пришлось возвращаться пешком.
Олсон нахмурился.
– Я давно не видел Фрэнка. Так он, значит, продолжает пить? – Адвокат поднял на меня глаза. – Он был здорово пьян?
– Прилично. И как назло, именно в этот день его поджидал бдительный помощник шерифа Росс, так что я подумал, что будет лучше отвезти Фрэнка домой.
– Надеюсь, он вас отблагодарил?
– Когда мы подъехали к его дому, Фрэнк спал, но по дороге он мне все уши прожужжал, мол, скоро он будет так богат, что купит весь Уикстид, тогда-то меня и ожидает вознаграждение.
Я засмеялся, чтобы показать, что не принимаю этого всерьез.
– Скоро он действительно будет потрясающе богат, – заявила миссис Хансен.
– Послушай, Марта…
– Перестань, Юл. Я понимаю, это твой клиент, но ни для кого не секрет, что он скоро унаследует миллионы Фремлина. Фрэнк сам кричит об этом на каждом углу.
– Миллион всего один, – поправил ее Олсон. – Не надо преувеличивать.
– Что-то в этом роде он и говорил, – сообщил я, демонстрируя полнейшее безразличие, – но я ему не поверил. Мне показалось, что это обычная пьяная болтовня.
– Нет, Фрэнк действительно унаследует этот миллион, но пока он его еще не имеет, – заявил Олсон.
– Ему недолго осталось ждать. Вчера я навещала бедную Хелен в больнице. Она совсем плоха. – Миссис Хансен повернулась ко мне. – В дни нашей юности мы вместе работали в этой самой больнице. Потом она вышла замуж за крупного промышленника, а я – за школьного учителя.
В ее голосе мне почудились грустные нотки.
– Тебе повезло больше, – заявил сестре Олсон. – У Фремлина был тяжелый характер.
– Так ей действительно настолько плохо? – спросил я, чтобы не дать разговору уйти в сторону.
– Моя несчастная подруга при смерти, у нее последняя стадия лейкемии, – удрученно сообщила миссис Хансен. – Вчера доктор Чендлер сказал мне, что теперь это вопрос нескольких недель.
– Послушай, Марта, напрасно ты собираешь все сплетни, – сухо произнес Олсон. – И доктор Чендлер совершенно зря обсуждает с тобой состояние здоровья Хелен.
– Но это же абсурд, Юл! Ты, кажется, забыл, что я была медицинской сестрой. И совершенно естественно, что доктор Чендлер откровенен со мной, тем более что я являюсь единственной подругой бедняжки Хелен.
– Пусть так, но ты не должна повторять то, что он тебе говорит. Кстати, я не удивлюсь, если Хелен проживет еще год.
– Три-четыре недели, не больше, – решительно заявила миссис Хансен. – И позволь тебе заметить, Юл, доктор Чендлер разбирается в этих вопросах получше тебя!
– Я предлагаю перейти пить кофе на террасу, – произнес Олсон с недовольным видом и тем положил конец дискуссии.
Пока его сестра убирала со стола, Олсон сказал мне:
– Надеюсь, вы не обидитесь на меня, мистер Девери, но я нахожу несколько странным, что такой образованный человек, как вы, теряет время на то, чтобы учить людей водить машину.
– Я вовсе не считаю это потерей времени, – ответил я, улыбаясь. – Ведь кто-то должен этим заниматься, почему бы не я?
– Вы совсем не честолюбивы…
– А я разве говорил о своем честолюбии? – засмеялся я. – До того, как меня призвали в армию, я жил как живется, а после Вьетнама…
Я счел за лучшее замолчать. После долгой паузы Олсон продолжал:
– Для человека, получившего образование, в нашем городе открывается немало возможностей. Например, мой финансовый агент на днях уходит на пенсию, и мне пока некем его заменить. Вы что-нибудь понимаете в бухгалтерии, мистер Девери?
Я видел, что он, как и Берт Райдер, хочет оказать мне услугу, но меня это не интересовало. Я не мог ни о чем думать, кроме миллиона Маршалла.
– Абсолютно ничего, – соврал я. – Вряд ли сейчас даже вспомню таблицу умножения. Большое вам спасибо за это предложение, мистер Олсон, но, честное слово, мое нынешнее положение меня вполне устраивает.
Олсон разочарованно пожал плечами:
– Ну, как хотите. Позвольте только дать вам один совет: постарайтесь все-таки найти свое место в жизни, пока она не прошла мимо вас.
В этот момент вошла миссис Хансен, и Олсон, посмотрев на часы, поднялся. Ему, по его словам, пора было идти в церковь, где по воскресеньям он занимался с детьми изучением Библии.
Вернувшись к себе в комнату, я улегся на диван и принялся обдумывать только что полученную информацию. Итак, теперь я знал наверняка, что Маршалл является единственным наследником своей тетки, которой осталось жить не более нескольких недель. Вовремя же я появился в этом городишке!
Теперь надо было постараться узнать, куда вложены эти деньги и сколько приносят прибыли. Олсон, конечно, был в курсе, но я не мог прямо спросить его об этом. Сам Маршалл, скорее всего, ничего не знал. Впрочем, можно было бы осторожно завести разговор на эту тему, если бы мне удалось его встретить. Но где? Снова приехать на вокзал к поезду из Сан-Франциско? Это было бы слишком подозрительно. Мысли мои сами собой переключились на Маршалла и его жену.
Перед тем как попасть за решетку, львиную долю своего свободного времени я отдавал женщинам. В свое время я совершил непростительную глупость и умудрился жениться на женщине, которая была на восемь лет старше меня. Через пару лет я окончательно охладел к ней и стал искать развлечений на стороне. Оказалось, что вокруг меня полно весьма сговорчивых женщин, причем более молодых и симпатичных, чем моя супруга. Примерно через год она узнала о моих постоянных изменах. Поскольку у меня в то время не было достаточно денег, чтобы позволить себе развод, мне пришлось вести длинные разговоры, просить прощения, клясться, что этого больше не будет. В конце концов мы помирились, и тут я получил повестку и отправился прямиком во Вьетнам.
Там я отвел душу. Вьетнамки были настолько же доступны, насколько соблазнительны. Вернувшись в Штаты, я постоянно прокручивал в памяти безумные ночи Сайгона. Жизнь с опостылевшей супругой вызывала во мне отвращение, и я опять начал ей изменять направо и налево. Тут как раз подоспела эта афера со слиянием компаний, и я очутился в тюрьме. К этому времени жене моей, судя по всему, надоело подобное «семейное счастье», и она нашла себе какого-то типа. Через несколько месяцев ей удалось добиться развода. Хорошо еще, что мне не придется ежемесячно выплачивать ей содержание.
С тех пор я сторонился женщин, не считая, конечно, нескольких проституток, к услугам которых приходилось прибегать, когда становилось совсем уж невмоготу. Встречаться же с приличной женщиной – значило вести ее в ресторан или хотя бы в кино, прежде чем улечься с ней в постель, а между тем в последнее время мои финансовые возможности были весьма ограничены. Так что я с некоторым сомнением спрашивал себя, не утратил ли я (в результате вынужденного перерыва) своих навыков в искусстве обольщения, ибо они сейчас могли мне очень пригодиться.
Ведь судя по тому, что мне удалось выяснить, миссис Маршалл живет в полном уединении. В таком случае, если, конечно, она не совсем чокнутая, мои мужские достоинства не должны оставить ее полностью равнодушной. А значит, я смог бы выудить у нее больше сведений. Дело было только за тем, чтобы организовать встречу с этой загадочной женщиной…
В понедельник у меня выходной. Маршалл, естественно, будет в своей конторе во Фриско. Может быть, рискнуть и поехать прямо к нему домой? Ведь я привез его с вокзала и, будучи добрым соседом, хотел бы узнать, как его дела. Обычный визит вежливости, ничего необычного.
Однако, хорошенько поразмыслив, я пришел к выводу, что подобный шаг может привлечь ко мне ненужное внимание. У меня еще была уйма времени в запасе. Прежде необходимо было дождаться, чтобы тетка Маршалла умерла, а он стал обладателем вожделенного миллиона.
Приняв решение не форсировать события, я поднялся с дивана, надел плавки, взял полотенце и пошел на пляж.
Как выяснилось, весь Уикстид решил последовать моему примеру. Чтобы подойти к морю, мне пришлось перешагивать через десятки распростертых на песке тел. В воде вокруг меня барахтались орущие дети, их почтенные бабушки, худосочные лысые джентльмены и бодрые восьмидесятилетние старики… Одним словом, не могу сказать, что я получил такое уж наслаждение от купания.
Когда я медленно брел по песку по направлению к дому миссис Хансен, кто-то окликнул меня. Бросив взгляд вокруг себя, я заметил невдалеке Джо Пиннера, уютно устроившегося в шезлонге в тени пальмы. Он помахал мне рукой. Когда я подошел поближе, он прокричал мне: «Привет, старина!» – и указал на стоящий рядом с ним складной стул.
– Посидите немного, если не слишком торопитесь.
Я сел.
– Жена только что пошла домой, – сообщил Пиннер, как бы оправдываясь за свое одиночество. – Ей вредно слишком долго быть на солнце… Я слышал, что вы поладили с Бертом. Работа вам нравится?
– Да, и огромное вам спасибо, мистер Пиннер.
Он расправил свои марк-твеновские усы. Глаза его блестели.
– Я же вам говорил, замечательный городок, самый симпатичный на всем Тихоокеанском побережье. – Он порылся в пластиковом пакете и достал сигару. – Хотите?
– Нет, спасибо.
У меня были с собой сигареты. Мы закурили. Толпа на пляже прибывала.
– Ко мне заходил Сэм Мак-Куин, наш шериф, – сказал Пиннер, поудобнее усаживаясь в шезлонге. – Он расспрашивал меня о вас. Такая уж у него работа. Сэм – весьма достойный человек. Я отозвался о вас вполне положительно. Он, наверное, с вами беседовал.
– Да. По-моему, он замечательный шериф…
– Не то слово! – Пиннер выпустил изо рта облако дыма. – Том Мэйсон рассказал мне, как вы вытащили Фрэнка Маршалла из неприятной истории. Я очень высоко ценю ваш поступок. Дело в том, что Фрэнку сейчас нужна поддержка. Все его друзья должны прийти к нему на помощь.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru