С Луной произошла загадочная история. Кто-то позвонил и попросил Павла, а Луна, не прожевав бутерброд, что-то неразборчиво промычал в трубку. И мальчику назначили встречу в Пушкинском музее. То есть не ему, а его тезке - какому-то Павлу, который должен будет назвать пароль. Ребята переполошились: вдруг готовится ограбление? Они проследили за явившимся на встречу типом и выяснили: музейные воры здесь ни при чем, но преступление действительно планируется...
Антон Иванов, Анна Устинова
Загадка сорвавшейся встречи. Загадка красных гранатов : повести
Глава первая
ПАВЕЛ, ЭТО ТЫ?
Запихнув в рот оставшуюся часть бутерброда, Павел начал натягивать высокие ботинки. Ребята наверняка уже собрались у Маргариты и ждут его.
Шнурки, однако, он завязать не успел. Этому помешал телефонный звонок. Тщетно пытаясь прожевать бутерброд, Павел схватил трубку.
– М-м-м, – только и мог произнести он.
– Павел, ты? – раздался в ответ мужской голос.
– М-м, угу, – отчаянно работая челюстями, отозвался мальчик.
– Слушай внимательно, – скороговоркою продолжал мужчина. – У меня всего несколько секунд. Значит, завтра, в семнадцать ноль-ноль, в Пушкинском, у льва Донателло. Усек?
Как всегда, когда что-нибудь надо сделать быстро, именно это и не выходит. У Павла пересохло во рту. Бутерброд превратился в плотный вязкий ком, который никак не хотел проглатываться. Мальчик решил переспросить, что имеет в виду собеседник, но смог только промычать.
– Проспись, – сурово произнесли на том конце провода. – И чтобы завтра был свеженьким как огурчик. Пароль прежний. Ну, бывай.
И в трубке послышались частые гудки. Павел наконец проглотил зловредный бутерброд. Впрочем, уже было поздно. Главный вопрос остался невыясненным. «Кто это мне звонил? – мальчик уставился на исторгающую короткие гудки трубку радиотелефона. – И почему я должен завтра с ним встречаться?»
Голос звонившего был ему совершенно не знаком. К тому же, как показалось Павлу, звонил мужчина явно солидного возраста. А взрослые мужчины Павлу звонили не так уж часто. Разве только отец и несколько родственников, голоса которых он, естественно, сразу узнавал.
«Почему мне нужно с кем-то завтра встречаться? – недоумевал Павел. – И при чем тут какой-то пароль? А может, это вообще звонили не мне? – вдруг осенило его. – Ну да. Конечно, не мне. Просто неправильно соединилось. А я случайно оказался Павлом. И тип этот ничего не понял, потому что я говорить не мог из-за бутерброда».
Павел наконец расстался с трубкой и шагнул к вешалке, чтобы взять куртку, однако, наступив на так и не завязанный шнурок, грохнулся посреди передней.
– Черт! – потер он ушибленный локоть. – Сегодня все как-то не так.
Усевшись на полу, он завязал шнурки. Затем, глянув на часы, с воплем вскочил на ноги. Куртку он натягивал уже в лифте.
Но этот день для Павла явно не заладился. Проехав два этажа, кабина лифта как-то по-собачьи заскулила, затем старчески крякнула и остановилась.
– Во жизнь-кочерга! – в сердцах воскликнул мальчик и стал нажимать на все кнопки подряд в надежде, что кабина тронется с места. Однако лифт и не думал двигаться. Мало того, он нанес еще один удар: в кабине погас свет.
– Ну началось, – пробормотал Павел и попытался нашарить в темноте заветную кнопку с колокольчиком.
Однако все кнопки на ощупь были одинаковые. Мальчик принялся методично давить на все, которые попадались под руку. Диспетчер не отзывался. Ситуация складывалась неприятная. «Хорошо, если кто-нибудь мимо пройдет», – Павла уже охватывала паника.
Дело в том, что квартир в их подъезде было не так уж много. А в середине дня вообще редко кто выходил или входил в подъезд. Вот Павлу и рисовалась совершенно не радостная, но вполне вероятная перспектива просидеть в этой темной камере часов до шести.
Он продолжал давить на все кнопки по очереди. Тщетно. «Во гад диспетчер, – с осуждением пробормотал узник. – Смылся куда-то, а я тут кукую. Хорошо еще, у меня нет клаустрофобии». Едва он об этом подумал, как немедленно ощутил первые, но явные признаки болезни замкнутого пространства.
Дышать стало отчего-то тяжело. Тьма, словно еще сильнее сгустившись, наступала со всех сторон. Павел покрылся испариной. Колени его задрожали.
– Надо переключаться, – строгим голосом отдал себе приказ мальчик. – Так, – продолжал он вещать в пустое пространство. – Что еще в подобных случаях делают? Ага. Вспомнил. Нужно подпрыгнуть.
Сказано – сделано. Грузный Павел несколько раз высоко подпрыгнул. Кабина закачалась.
– Чего хулиганишь? – внезапно ожил динамик.
– Я хулиганю? – возмущенно откликнулся Павел.
– Не слышу. Говори громче! – потребовала диспетчерша.
– Я в лифте сижу. Застрял, – изо всех сил гаркнул Павел. – Выпустите меня отсюда!
– Адрес! – Голос диспетчерши звучал совершенно невозмутимо.
– Ленинградский проспект, дом двадцать шесть, первый подъезд, – отчеканил мальчик.
– У вас только починили, – радостно сообщила диспетчерша. – Мастер десять минут назад ушел.
– Куда ушел? – исторг трагический вопль Павел.
– На другой объект, – диспетчерша не разделяла его драматического накала. – У вас-то уже все в порядке.
– Ну ни фига себе, в порядке! – заорал Павел.
– Не груби! – осадила его диспетчерша.
– Интересно, сколько мне тут еще сидеть? – издал новый возглас Павел.
– А сколько тебе лет? – отчего-то поинтересовалась диспетчерша.
– Тринадцать, – откликнулся Павел.
– Значит, не маленький, – совсем успокоилась она. – Посидишь.
– Не хочу! – запротестовал Павел. – Меня ждут!
– Ладно, – сжалилась диспетчерша. – Щас мастера постараюсь найти.
В динамике послышались приглушенные переговоры, из которых Павел выяснил, что мастера зовут Василием Васильевичем и что он, возможно, скоро прибудет.
Не успела диспетчерша сообщить радостную новость, как свет в кабине внезапно зажегся, и она в каком-то неестественно медленном темпе поползла вверх.
– Знаете, я, кажется, еду, – неуверенным голосом сообщил в переговорное устройство Павел.
– Ну! – издала торжествующий возглас диспетчер. – Говорила же: у вас все только что наладили.
– Не наладили, – вынужден был огорчить ее Павел. – Я снова застрял. Только теперь между какими-то другими этажами.
– Тогда жди Василия Васильевича, – хмыкнула диспетчерша.
Связь отключилась.
– Она еще издевается, – пробормотал Павел.
Ко всему прочему, ему жутко захотелось пить. А еще чуть погодя одолела икота.
– Час от часу, ик, не легче, – пробормотал мальчик.
Снизу послышались медленные шаркающие шаги. Затем ушей Павла достиг надтреснутый старческий голос:
– Есть кто живой?
– Ик! Есть! – заорал Павел. – Выпустите, ик, меня!
– Сейчас попробуем, – откликнулся обладатель надтреснутого голоса. – Вот дойду, и попробуем.
«Дойдет он через час, не раньше, – Павел трезво оценил возможности невидимого собеседника. – Я-то, наверное, сейчас этаже на четвертом, а этому типу никак не меньше восьмидесяти. И бегает он нельзя сказать чтобы быстро».
Снизу по-прежнему слышалось шарканье, сопровождаемое астматической одышкой и надсадными охами.
– Слушайте, а вы разве мастер? – прокричал Павел.
– Он самый, – отвечали снизу.
– Василий Васильевич? – по-прежнему сомневался мальчик.
– Именно, – подтвердил надтреснутый голос. – Других у вас нету.
«И результат налицо, – пронеслось в голове у Павла. – Вон как хорошо лифт починил. Надеюсь, он хоть выпустить-то меня сумеет».
Старичок, по-прежнему кряхтя и охая, добрался наконец до кабины. Павел услышал сосредоточенное сопение. Видимо, мастер что-то внимательно изучал. Это продолжалось несколько минут. Затем Василий Васильевич заколотил в дверь.
– Ты еще тут?
– Ик! Тут, – подтвердил мальчик.
– Ну, да-а, – в голосе мастера послышались философские интонации. – Деться тебе вроде некуда. Плохо дело. Не поедет лифт-то.
– Как не поедет? – с ужасом выдохнул Павел.
– Очень просто, – со спокойствием и невозмутимостью, свойственными глубокой старости, продолжал Василий Васильевич, – подшипник сдох. Сперва мы с тобой попробуем дверь отжать. Давай действуй.
Павел попытался последовать совету мастера. Створки слегка разошлись, однако в столь узкое пространство толстый Павел пролезть никак не мог.
– Давай сильней, – слабым голосом скомандовал Василий Васильевич.
Однако, как Павел ни старался, створки больше не расходились.
– Ик! Не могу, – пропыхтел он и убрал руки.
Створки немедленно захлопнулись.
– Эх ты, слабак, – захихикал мастер. – Я в твои годы кочергу узлом завязывал.
«Но это было очень давно, – отметил про себя Павел. – Если вообще когда-нибудь было».
Он успел разглядеть старичка в образовавшуюся щель. На голову ниже Павла, Василий Васильевич сложением больше всего смахивал на мумию из египетских пирамид. Казалось, дунь – и он улетит. Видимо, это был очень опытный мастер. Он наверняка чинил лифты еще на заре двадцатого века.
– Ладно, – произнес ветеран лифтовых дел. – Ты тут меня подожди, а я наверх, в машинное. Попытаюсь мотор запустить. Может, на пол-этажа и поднимет. Только ты стой у стеночки. А то кто его знает, что может с дверями случиться. Не ровен час, высунешься, а тебе голову оторвет. Вот у меня в пятьдесят втором году случай был. Одна тоже в кабине застряла, а потом и-их... Тяжелый случай. Даже вспоминать не хочется.
Павел поежился и опасливо спросил:
– Может, не надо мотор-то запускать?
– Надо, – уже откуда-то совсем сверху откликнулся мастер. – Да ты, парень, не боись. Будешь меня слушаться, жив останешься.
Павел, который вообще-то не отличался робостью, отошел к задней стенке кабины и замер. Через некоторое время лифт дернулся, затем снова остановился. Двери раздвинулись. Мальчик пулей выскочил на лестничную площадку и кинулся по ступенькам вниз.
– Погоди! – прокричал сверху Василий Васильевич. – Ты мне еще помочь должен!
Павел, однако, не остановился. Его давно уже ждали друзья.
– Где тебя носит? – набросились на него ребята, едва он вошел в квартиру Марго Королевой.
– Мы тебе целых пять раз звонили, – с осуждением произнес худой долговязый Герасим Каменев по прозвищу Каменное Муму.
– Позор-р, – раздался сиплый голос из коридора. Это был огромный зеленый с красным хвостом попугай Королевых по имени Птичка Божья.
– Ну, извини, – усмехнулся Павел. – Знаешь ли, задержался.
Попугай склонил голову набок и, покосившись на Павла Лунина одним глазом, веско изрек:
– Непр-редвиденные обстоятельства.
– И, между прочим, он совершенно прав! – расхохотался Павел.
– Ждем тебя, ждем, – проворчал Герасим.
– Я – ор-рел! Гер-расим – тр-рус! – внес свою лепту в разговор попугай. Затем, презрительно свистнув, с достоинством удалился в комнату бабушки Марго, Ариадны Оттобальдовны.
Ребята прошли в гостиную Королевых, где на столе была расстелена стенгазета под названием «Новогодний калейдоскоп», которую друзья наконец собирались сегодня доделать.
– А Наташка где? – обвел глазами комнату Павел.
– Луна, да ты никак по Наташке соскучился? – с ехидным видом всплеснула руками светловолосая, голубоглазая Варя Панова.
– Совсем не соскучился, – невозмутимо ответил Павел. – Просто хотел узнать. Она чего, тоже опаздывает?
– А вот и не угадал, – продолжала Варя. – Нашу дорогую Дятлову сегодня к нам не пустили. Она с младшим братом сидит.
– Ясно, – кивнул Луна и плюхнулся в глубокое кресло.
– А где же ты все-таки был? – полюбопытствовал Иван Холмский, которого Луна, чтобы не быть банальным, прозвал Пуаро.
– Одним словом не скажешь, – устало выдохнул Павел.
– Естественно, одним не скажешь, – фыркнула Варя. – Потому что Паша обедал. И ел первое, второе и третье.
– Ни фига он не ел! – Герасим с ходу вступил в очередную полемику. – Потому что если бы он обедал, то был бы дома. Если бы он был дома, то ответил бы на наши звонки. А Пашка трубку ни разу не взял.
– Ну, Герочка, – с притворным восторгом воскликнула Варя. – Какая мощная аргументация. По-моему, тебе давно уже пора диссертацию защищать.
Каменное Муму нахмурился.
– Во-первых, отстань, Варвара. А во-вторых, я знаю, что говорю.
– Слушайте, – вклинился в их спор Луна. – Вы хотите, чтобы я рассказал, почему задержался? Или, может, сами за меня расскажете?
– Нет уж. Лучше ты, – чуть вздернулись уголки губ у темноволосой Марго.
– В общем, сперва я действительно обедал, – начал издалека Луна.
– Ну, я ведь говорила! Чтобы наш Пашенька да не поел, – не удержалась от очередной колкости Варя, про которую Герасим часто говорил: «С виду она ангел, а в действительности сущий варвар».
– Дело не в этом, – отмахнулся Луна. – Я как раз доедал бутерброд, когда зазвонил телефон.
– Очень интересная подробность, – опять вмешалась Варвара.
– Между прочим, подробность важная, – на полном серьезе возразил Каменное Муму. – Теперь лично мне ясно, почему Луна не брал трубку, когда мы звонили. Он не мог говорить с полным ртом.
– По-твоему, у него целый час рот был забит? – расхохотался Иван. – Мы ведь несколько раз звонили.
– Ваня, какой-то ты у нас стал тупой, – скорбно произнесла Варя. – Луна ел первое, второе и третье. А может, даже и четвертое. Он такой. Он может.
– Слушайте! – возмутился Луна. – Вы так меня обсуждаете, будто я еще не пришел. А я, между прочим, вот он.
И в доказательство Павел похлопал себя по выпуклому животу.
– Действительно, – сказал Иван. – Дайте ему рассказать.
– Валяй, Пашка, – с покровительственным видом проговорил Муму.
– Спасибо, – отвесил ему поклон Луна. – В общем, я действительно подошел с полным ртом к телефону. Но это были не вы.
– А кто? – осведомился дотошный Герасим.
– Если бы знать, – откликнулся Павел.
– С елки свалился? – покрутил пальцем возле виска Муму. – Не знаешь, с кем разговаривал?
– Представь себе, нет, – подтвердил Луна. – Я поднимаю трубку. Меня спрашивают: «Павел?» Я и решил, что этот мужик мне звонит. А дальше пошел какой-то полнейший бред.
И Луна дословно пересказал слова неведомого и невидимого собеседника.
– Бедный дяденька! – тряхнула золотистыми кудряшками Варя. – Он завтра будет какого-то Павла ждать. Этот Павел, наверное, ему очень нужен. Но никто не придет. – Варя выдержала короткую паузу и в рифму добавила: – И всему виной бутерброд.
– Только я совсем не уверен, что с Павлом должен встречаться тот самый дяденька, который звонил мне, – откликнулся Луна.
– Почему не тот самый? – повернулся к нему Герасим.
– Потому что он, похоже, того Павла, с которым якобы разговаривал, знает, – принялся объяснять Луна. – Настолько знает, что велел мне, а вернее, тому, за кого меня принял, быть завтра свеженьким как огурчик. Но какой тогда смысл предупреждать, что пароль остается прежним? Если нужен пароль, значит, на встречу со мной, то есть с тем Павлом, явится кто-то совсем незнакомый.
– Верно, – кивнули друзья.
– Интересная встреча... с паролем, – задумчиво произнес Муму. – Просто так, за здорово живешь, люди пароль не используют. Там, где пароль, там дело нечисто.
И Герасим с многозначительным видом умолк. Остальные тоже молчали. Кажется, Муму на сей раз был прав. Если даже совершенно незнакомым людям нужно встретиться по какому-то вполне невинному делу, они обычно предупреждают друг друга: «На мне будет серый костюм». Или: «Я, знаете ли, невысокого роста и к тому же совершенно лысый». Однако в случае, о котором рассказал Павел, встречу назначила третья сторона. Эта же, третья, сторона предупреждала о пароле. Выходит, тут кроется какая-то тайна.
– Где, ты говоришь, тебя завтра ждут? – первым нарушил молчание Иван.
– Не меня, но в Пушкинском, – скороговоркою произнес Павел.
– Ясно, – фыркнула Варя. – Встретятся. Обменяются паролем, чтобы не ошибиться, и пойдут тайно смотреть фильм. Что там у нас завтра в «Пушкинском» идет?
– Темнота. Какое кино? – высокомерно глянул на девочку Герасим.
– А что, Мумушечка дорогой, еще делать в «Пушкинском»? – ехидно произнесла Варя. – По-моему, до сих пор это был кинотеатр на, так сказать, одноименной площади. А в кинотеатрах показывают кино.
– В кинотеатрах, конечно, кино, – Герасим одарил девочку убийственным взглядом. – А вот льва Донателло показывают в Музее изобразительных искусств имени Пушкина. К тому же, сообщаю для некоторых темных личностей, что лев Донателло – это совсем не название фильма, а статуя работы великого итальянского скульптора по фамилии Донателло.
Варя немного смутилась. Правда, потом, немедленно найдясь, скороговоркой выпалила:
– Ах, прости, Мумушечка. Я знаю только одного Льва. И это – Лев-в-квадрате.
Ребята засмеялись. Львом-в-квадрате они, с легкой руки Луны, прозвали дедушку Герасима – Льва Львовича Каменева.
– Ну, так. Повеселились, и будет, – с важным видом изрек Муму. – Дело, по-моему, очень серьезное. Раз они встречаются в Пушкинском музее, да еще с паролем, скорее всего, задумана кража какого-нибудь шедевра.
– Почему обязательно шедевра? – посмотрел на него Иван.
– Ну, потому что нешедевр красть бессмысленно, – откликнулся Герасим. – К тому же в этом музее – одни шедевры.
– Не совсем одни, – внесла ясность Марго. – Там, между прочим, много копий и слепков. В частности, именно лев Донателло.
– В отличие от Льва-в-квадрате, который совершенно подлинный, – перебила ее Варя.
– Не смешно, – отрезал Герасим. – Лучше давайте думать, что предпринять.
– А что ты предлагаешь? – Марго посмотрела на него огромными черными глазами.
– Я, естественно, предлагаю выяснить, в чем суть этой встречи, – с важностью отозвался Герасим.
– И как же наш дорогой Мумушечка собирается это выяснять? – вкрадчиво осведомилась Варвара.
– Разумеется, пойдем в Пушкинский музей, – с апломбом изрек Герасим. – Явимся туда в назначенное время и все сами услышим.
– Ума палата! – вмешался Иван. – Ты хоть подумал, кто и с кем завтра там встретится? Ведь настоящему Павлу не дозвонились.
– Ну и что, – ничуть не смутился Муму. – Павла не будет. Зато второй явится. И мы на него посмотрим. А по возможности и проследим, куда он из музея попилит. Глядишь, и выйдем на след чего-нибудь.
– Очень понятно, – не удержалась от нового выпада Варя.
– Погоди, – жестом остановил ее Луна. – Конечно, на след чего-нибудь мы просто так вряд ли выйдем. А вот если попытаемся понять, что эти типы замышляют...
– Уж наверняка ничего хорошего, – перебил его Герасим.
– Нехорошего, Герочка, бывает много, и оно очень разное, – весьма логично отметила Варя.
– Вот именно, – кивнул Луна. – Зачем они встречаются в Пушкинском музее?
– Говорю же вам: картину хотят спереть, – вновь начал отстаивать собственную версию Герасим.
– Прямо завтра? – повернулась к нему Варвара. – Вот так. Придут. Обменяются своим паролем. И свистнут картину безо всякой подготовки.
– Почему без подготовки? – не сдавался Муму. – Может, у них разделение труда. Одни готовят, а другие воруют.
– Папа решает, а Вася сдает! – пропела Варя.
– Интересно, ты можешь хоть что-нибудь в этой жизни воспринимать серьезно? – Герасима охватило негодование.
– Могу, но не всякие глупости, – мигом нашлась Варвара.
– Интересно, почему это как только я что-нибудь говорю, то это обязательно глупости? – возмутился Герасим. Худое скуластое лицо его приняло агрессивное выражение.
– На этот вопрос, Мумушечка, можешь ответить только ты сам, – с подчеркнуто кротким видом развела руками Варя. – Глупости-то твои, а не мои.
– Р-резонный вопр-рос, – послышался голос Птички Божьей, и он гордо вошел в гостиную.
– И этот туда же! – с ненавистью уставился на попугая Муму. – Перепелка фаршированная!
– Скорей перепел! – расхохотался Иван.
– Плевать! Все равно пусть уходит! – по лицу Герасима заходили желваки.
– Птичка, птичка, – потянулась к попугаю Марго. – Пойдем к бабушке.
Однако в планы Птички Божьей возвращение к Ариадне Оттобальдовне явно не входило. Увернувшись от юной хозяйки, он с криками: «Дискр-риминация! Свобода нар-роду!» – закружил по гостиной. Затем, подбежав к Герасиму, изо всех сил клюнул его в лодыжку.
Муму взвыл. Попугай, покосившись на него, изрек:
– Пр-роклятый тир-ран! Тр-ребуем повышения зар-рплаты!
– Сам ты тиран! – на полном серьезе ответил ему Муму.
Остальные покатывались от хохота.
– Муму, не будь жмотом, – сквозь смех простонала Варя. – Повысь бедной Птичке зарплату.
– Его вообще надо посадить на хлеб и воду, – продолжал возмущаться Герасим. – Распустили животное и еще смеются! Помяните мое слово: скоро эта змея пернатая тут вообще всех сожрет.
Слова Каменного Муму пришлись не по душе попугаю. Сперва он издал такой звук, будто захлебывается от возмущения. Затем очень мужественным голосом воскликнул:
– На бар-рикады!
Подскочив к Герасиму, Птичка Божья попытался клюнуть его в другую лодыжку, но враг на сей раз оказался проворным и ретировался в сторону.
– Игр-ра без пр-равил, – мрачно констатировал попугай.
– Как раз по правилам, курица недожаренная! – мстительно хохотнул Герасим. – Не любишь проигрывать!
Попугай отвернулся и с оскорбленным видом прошествовал в коридор. Оттуда послышался его жалобный голос:
– Бабуш-шка! Кошмар-р!
– Шантажист проклятый, – вновь опускаясь в кресло, проворчал Муму.
– Так как очередная встреча двух враждующих попугаев завершилась, – Варвара кинула на Муму исполненный убийственной иронии взгляд, – думаю, мы снова можем заняться делом.
– Делом? – с пафосом переспросил Муму. – В такой обстановке?
– Извини, – с характерной своей полуулыбкой отозвалась Маргарита. – Другой обстановки у меня нет.
– Ну, значит, продолжим, – призвал всех к порядку Луна. – По-моему, твоя версия, Герка, вполне имеет право на существование. В принципе если люди встречаются с такими предосторожностями в Пушкинском, то, скорее всего, им что-то нужно именно там.
– И наверняка их интересуют не копии или слепки, – добавил Иван.
– Я тоже так думаю, – поддержал его Луна. – Уж рисковать, так по-крупному.
– Положим, слепки-то как раз есть очень крупные, – сказала Варя. – Например, статуя Давида. Только тащить ее ох как тяжело. Даже вдвоем.
– Даже вдесятером! – развеселился Павел. И, представив себе, как десятеро неизвестных в масках, надрываясь и кряхтя, тащат по Пречистенке гигантского микеланджеловского Давида, мальчик добавил: – Тяжело и слишком заметно.
– Нет. Они охотятся за каким-то подлинным шедевром, – в третий раз повторил Герасим.
– Именно, – продолжал Павел. – И скорее всего, не очень большим. Например, сопрут какого-нибудь импрессиониста. Холст с подрамника срежут. Свернут в рулончик – и вместе с ним на улицу.
– Вот-вот, – подхватил Иван. – Так сказать, легко, удобно, компактно. А выручка – сразу несколько десятков миллионов долларов.
– Ребята, вы серьезно? – с изумлением посмотрела на друзей Маргарита. – Там же везде сигнализация, охрана, камеры наблюдения. Не говоря уж о том, что в каждом зале сидит по отдельной бабушке.
– Сигнализацию в таких случаях грабители отрубают. Бабушек отвлекают. И с камерами тоже что-нибудь делают, – столь уверенным тоном изрек Муму, словно сам каждый день воровал по шедевру из какого-нибудь музея.
– Ах ты, Мумушечко наше Каменное, – просюсюкала Варя. – Если бы все было так просто, музеи живописи давно бы опустели и закрылись.
– Это совсем не просто, но есть грабители высокого класса, которые крадут шедевры, – с чувством собственного достоинства ответил Герасим. – И тогда происходят кражи века.
– Кражи века обычно долго и тщательно готовятся, – гнула свое Варя.
– А кто тебе сказал, что эту кражу не подготовили? – внимательно посмотрел на нее Иван.
– Конечно, конечно, – тряхнула золотистыми кудряшками девочка. – Так тщательно, Ваня, готовили, что брякнули о готовящемся ограблении первому попавшемуся и совершенно незнакомому Луне.
– Ну, Варька, ты чего-то совсем уже! – воскликнул Павел. – Они ведь не знали, что я незнакомый и первый попавшийся. Ответь я своим нормальным голосом, этот тип наверняка тут же просек бы, что не туда попал, и положил бы трубку.
– Да-а, – тихим голосом протянула Марго. – Вот так великие замыслы рушатся по вине какого-то непрожеванного бутерброда.
– Кстати, теперь я почти уверен, что эти типы готовились давно и тщательно, – вдруг осенило Павла. – Мне ведь сказали: «Пароль остается прежним». Значит, им уже пользовались.
– То есть, – подхватил Иван, – ты хочешь сказать, что они где-то уже что-то украли?
– Вполне вероятно, – подтвердил Луна.
– И при этом исполнители не знакомы друг с другом? – спросила Варя.
– Скорее всего, – откликнулся Павел. – Иначе зачем пароль?
– Не проще ли сперва познакомиться? – удивился Иван.
– Вот именно, – усмехнулась Варя. – Как-никак они общее дело делают.
– Как раз в таких делах лучше не знать друг друга, – не поддержал ее шутку Павел. – Дело очень опасное. Риск велик. Непосредственный исполнитель может попасться. Но он никого не знает, кроме посредника. Поэтому раскрутить всю цепочку почти невозможно.
– И многие из подобных ограблений так и остаются нераскрытыми, – тоном ментора заявил Каменное Муму.
– Огр-рабление века! – вернувшись в гостиную, громко провозгласил попугай.
– Тише, Птичка, – молитвенно сложила ладони Марго. – А то бабушка услышит.
– Бабуш-шка! Бабуш-шка! – радостно проорал Птичка Божья. – Огр-рабление века!
Ребята испуганно переглянулись. Им было чего опасаться. Старшее поколение всех пятерых семейств крайне неодобрительно относилось к успешной детективной деятельности своих отпрысков, которым с начала этого учебного года удалось самостоятельно раскрыть целых шесть опасных преступлений. Если бабушка Марго заподозрит, что внучка и ее четверо друзей вновь напали на какую-то тайну, это немедленно станет известно родным остальных ребят. И тогда Команде отчаянных, как называли себя ребята, нечего даже надеяться на успех. Опасаясь за жизнь и здоровье любимых детей, старшее поколение костьми ляжет, чтобы воспрепятствовать новому расследованию. А потому Герасим, строго глянув на попугая, свирепым шепотом приказал:
– Молчи, редиска!
До Птички Божьей, похоже, что-то дошло. Ибо он понизил голос до шепота и объявил:
– Совер-ршенно секр-ретно. Стопр-ро-центный контр-роль качества.
– Не попугай, а гений, – в который раз Иван подивился умственным способностям попугая.
Птичка Божья, мигом расправив зеленую попугайскую грудь, с пафосом провозгласил:
– Я – ор-рел, Гер-расим – тр-рус. Ба-буш-шка! Подр-руга дор-рогая! Телевизор-р! Телевизор-р!
– Иди, иди сюда, мой милый! – раздался из глубины квартиры голос Ариадны Оттобальдовны. – Не мешай ребятам делать газету.
Попугай ушел. Впрочем, газета так и лежала на столе нетронутой. Команда отчаянных сейчас, естественно, была полностью поглощена предстоящей встречей в Пушкинском музее.
– Меня вот что интересует, – задумчиво произнес Герасим. – Они завтра встретятся, чтобы уже воровать или просто для предварительных расчетов и ориентировки на местности?
– Насчет ориентировки не знаю, – пожал плечами Луна. – Но в одном могу вас заверить: ограбление века завтра не произойдет. Потому что там кто-то будет ждать одного Павла. А придет совершенно другой. То есть я.
И Павел ткнул себя указательным пальцем в грудь.
Глава вторая
БАСК И ДОНАТЕЛЛО
В тот вечер Команда отчаянных так и не удосужилась завершить новогоднюю газету. Когда настала пора расходиться, Герасим ханжески заявил:
– И правильно, что не стали доделывать без Дятловой. Иначе она бы очень расстроилась.
– А она и расстроилась, – уточнил Иван, который беседовал с огорченной Наташкой по телефону.
– Вот оно, значит, как. – Маргарита поджала губы и кинула на Ивана ревниво-изучающий взгляд.
Впрочем, девочка почти тут же взяла себя в руки. Винить во всем она могла только себя. Ведь именно благодаря ей Дятлова затесалась в их замкнутую компанию.
Дело в том, что однажды Марго и Варвара заметили: Дятлова на уроках просто пожирает взглядом Ивана. Подруги решили принять превентивные меры. Иными словами, Варя, велев Маргарите отвлечь чем-нибудь на перемене Дятлову, залезла в ее дневник. Именно с целью отвлечения Марго и ляпнула Наташке первое, что пришло ей в голову. Мол, Команда отчаянных собирается преподнести классу сюрприз в виде новогодней стенгазеты. От природы общественно активная, Наташка с жаром поддержала идею. Отступать было некуда. А самое главное – Маргарита добилась эффекта, прямо противоположного желаемому. Иван, который прежде в упор не замечал Дятлову, теперь частенько становился на ее сторону. И вообще, вся мужская часть Команды отчаянных вполне благосклонно отнеслась к ее обществу. И Марго с Варей никак не могли этому помешать. Хорошо еще, ребята не посвящали Дятлову в свою детективную деятельность. Однако Марго сильно опасалась: если в самые ближайшие дни не завершить эту проклятую газету, то Наташка настолько вживется в их компанию, что от нее никогда уже не отделаешься.
– Ладно, – махнул рукой Луна. – На газету у нас есть еще несколько дней. Успеем. Тем более что она почти готова. А сейчас давайте решать, во сколько завтра в музей отправимся.
– Насколько я помню, тебе, то есть другому Павлу, назначена встреча в семнадцать ноль-ноль, – отозвался Муму. – Вот к пяти вечера и пойдем.
– А я считаю, что прийти нужно заранее, – заявил Иван.
– На фига нам заранее? – мигом вступил в дискуссию Герасим.
– Осмотреться надо, – пояснил Иван. – И выбрать удобное место для наблюдения.
– Совершенно с тобой, Пуаро, согласен, – кивнул Луна. – Нам нужно так устроиться, чтобы и самим не засветиться, и видеть абсолютно все, что происходит возле этого льва.
– Донателло, – со свойственной ему дотошностью добавил Каменное Муму.
– В данном случае, Герочка, авторство статуи нам не очень важно, – ехидно произнесла Варя.
– Это тебе неважно, – высокомерно бросил Муму. – А там, между прочим, вполне могут быть еще какие-нибудь каменные львы.
– Несколько каменных львов! – схватилась за голову Варя. – Да еще наше Каменное Муму в придачу! Нет! Это какой-то ужас!
– Я, между прочим, совсем не шучу, – буркнул Герасим. – По-моему, в греческом дворике тоже стоит что-то каменно-львиное.
– Главное, чтобы не каменно-мумушное, – с издевкою продолжала Варя. – Потому что два Каменных Муму на один музей, по-моему, перебор.
– Глупо и плоско, – проворчал Герасим. – Так когда едем в музей? – перевел он взгляд на Павла.
– Давайте сразу после уроков, – вмешалась Марго.
– Сразу? – задумчиво посмотрел на нее Луна. – А пообедать?
– Естественно, мы поедем после обеда, – скороговоркой ответила девочка. – И предков надо предупредить.
– Верно! – воскликнул Иван. – Скажем, что у нас экскурсия.
– Замечательный предлог! – одобрил Павел. – Все поверят и даже обрадуются.
– Обрадуются! – всплеснула руками Варя. – Да они заплачут от счастья. Подумают, что мы наконец взялись за ум и решили приобщиться к высоким духовным ценностям.
– Хорошо бы они подольше так думали. – И круглое розовощекое лицо Луны озарила хитрая улыбка.
– Будем надеяться, – откликнулись остальные.
– Если мы быстро пообедаем, то в четыре – начале пятого будем на месте, – сказала Марго.
– Это еще как успеем, – вновь возразил Герасим.
– А чего тут ехать-то, – отозвался Иван. – Уж в начале пятого-то наверняка прибудем.
– Мы-то прибудем, – снова заговорил Муму. – Но главное, чтобы там завтра никакой модной выставки не было. А то мы недавно с дедом пошли и час на морозе торчали в очереди, чтобы в музей попасть.
– Наверное, в выходной поперлись, – предположил Луна.
– Нет, – покачал головой Муму. – Это был будний день, правда, в период осенних каникул.
– Тогда все ясно, – усмехнулась Марго. – Детишек организованно водили смотреть большое искусство.
– Нет, – продолжал спорить Герасим. – Всему виной не каникулы с детишками, а модная выставка. Когда такие выставки бывают, в Пушкинском вечно очередь.
– Ну, вообще-то, не всегда, – сказала осведомленная Марго. – Но на всякий случай можем уточнить.
И она потянулась к журналу «Афиша». Перелистнув страницы, девочка нашла Пушкинский музей.
– Ничего особенного там сейчас нет. Так что можно не беспокоиться. Попадем.
– Тогда следующий вопрос, – воздел вверх указательный палец Луна. – Кто-то припрется на встречу. Однако другого человека, естественно, не будет.
– Ну и... – выжидающе посмотрел на друга Иван.
– Ну и как мы вычислим, что это именно тот, кто нам нужен? – озадаченно произнес Луна.
– Но ведь он придет, – отвечала Марго. – И наверняка будет ошиваться возле этого льва Донателло.
– А если там еще кто-нибудь будет ошиваться? – предположил Луна.
– Сомнительно, – покачала головой Марго. – Копия льва Донателло – это все-таки не «Сикстинская Мадонна». К нему зритель валом не валит.
– «Сикстинской Мадонны» в Пушкинском нет, – мгновенно объявил Герасим.
– Это мы и без тебя знаем, – сказала Варя. – Важно, что лев Донателло бешеной популярностью не пользуется. Так что возле него толпы не возникнет. И полагаю, мы этого типа как-нибудь вычислим.
– Главное, потом не упустить его, – Иван волновался именно по этому поводу.
– Вот именно, – сказал Луна. – Тем более что мое, а вернее совсем не мое, отсутствие может сильно его насторожить, и он по-тихому смоется.
– Если он на машине, нам все равно за ним не угнаться, – сказал Герасим.
– Тогда хотя бы запомним номер, – не растерялся Луна.
– Верно, – кивнул Иван. – По номеру можно установить, на кого машина зарегистрирована.
– Интересно, Ваня, как ты это собираешься устанавливать? – с изумлением посмотрела на него Варвара.
– Когда выяснится, что он уехал от нас на машине, тогда и подумаем, – ответил Пуаро. – Но в принципе это возможно.
– В принципе он может уехать на машине, но не на своей, а на такси, – возразила Марго.
– Слушайте! – рассердился Павел. – Что с вами? Мы еще даже никуда не пошли и никого не видели, а вы нагородили кучу предполагаемых трудностей.
– Лучше перестраховаться, чем недостраховаться, – веско произнес Герасим.
– От всего не застрахуешься, – перебил его Павел.
– Святые слова, – подхватила Варя. – Вот мы сейчас будем думать, прикидывать, на какой машине от нас удерет нехороший дяденька. А нехороший дяденька свистнет по-быстрому какого-нибудь многомиллионного импрессиониста, побежит с ним на крышу музея, а там у него вертолет.
– Стр-ратегический р-расчет, – вновь возник в гостиной попугай.
– Опять приперся! – Лицо Герасима исказила гримаса. – Между прочим, ты мешаешь нам сосредоточиться.
– Дур-рная стр-ратегия, – заявил Птичка Божья и удалился.
– Знаешь, Муму, он прав, – проводил попугая взглядом Луна. – Не будем создавать себе лишних проблем. Мы вообще пока толком не знаем, зачем назначена встреча. А если именно за тем, что мы предполагаем, то этот тип, скорее всего, припрется на метро.
– Умен! – с обличительным пафосом воскликнул Герасим. – Я бы даже сказал, умен как утка.
– При чем тут утка? – недоуменно уставился на него Павел.
– Да при том, что на метро картины воровать не приезжают, – покровительственно похлопал его по плечу Каменное Муму. – В таких случаях преступникам нужно выиграть время. А значит, они унесутся с места преступления на машине.
– Во-первых, не они, а он, – хранил полную невозмутимость Луна. – Второго сообщника ведь не будет.
– Но первый-то об этом не знает, – стоял на своем Муму. – Поэтому припрется на машине.
– А может, как раз именно я должен припереться на машине, а он пешком, – сказал Павел.
Герасим уже вознамерился что-то возразить, когда Марго быстро произнесла:
– Ребята, я предлагаю решать проблемы слежки по мере их поступления. Заранее все равно бесполезно.
– Совершенно согласен, – поддержал Иван.
Из передней послышались громкие голоса. Это вернулись с работы родители Марго.
– Ладно. Разбегаемся, – сказала девочка.
– А если чего еще придет в голову, обсудим завтра в школе, – уже натягивая куртку, говорил Павел. – Как-никак до похода в музей у нас есть еще целый учебный день.
Наутро Иван встретился с Марго в лифте. А едва выйдя на улицу, они увидели Муму и Варвару, живших в том же восемнадцатом доме по Ленинградскому проспекту, только не в первом, а во втором подъезде. Друзья пересекли улицу Правды и поспешили к дому номер двадцать шесть, чтобы подхватить по пути Луну, а после дворами выбраться к экспериментальной авторской школе «Пирамида».
Уже на подходе к обнесенному металлической оградой зданию родной школы их окликнула Дятлова:
– Стойте! Стойте! Ну, как? Доделали?
Наташка запыхалась. Русые волосы выбились из-под вязаной шапочки. Издалека заметив Команду отчаянных, девочка долго бежала за ними, чтобы скорее узнать о судьбе новогодней газеты.
– Нет. Мы ничего без тебя решили не делать, – с радостным видом сообщил Иван.
Если бы он видел, как взглянула на него Маргарита! Но Ваня не видел, потому что смотрел на Дятлову. А та, в свою очередь, с восторгом взирала на него.
– Правда, Ваня? Ты не шутишь? – спросила она с таким видом, словно Холмский только что объяснился ей в любви.
– А чего мне врать, – ответил Иван.
– У нас просто времени вчера на газету не было, – вырвалось у Герасима. – Вот мы и...
– Время тут совершенно ни при чем, – боясь, как бы Муму не выболтал лишнего, спешно перебил его Луна. – Просто мы подумали и решили: раз все вместе газету делали, вместе должны и закончить.
– Ой, мальчики, спасибо! – продолжая пожирать глазами Ивана, просияла Наташка.
– Между прочим, и мы с Варькой тоже так решили, – подчеркнуто холодно напомнила Маргарита о существовании женской части Команды отчаянных.
– Ну да. Конечно, – Дятлова скользнула по ней равнодушным взглядом и вновь уставилась на Ивана. – Кстати, как вам понравился мой новогодний рассказ?
– Ну, так, в общем, это... вроде бы... ничего, – крайне неопределенно произнес Иван, который так и не удосужился ознакомиться с новогодним Наташкиным творчеством.
Остальные тоже этого пока не сделали. Да и когда они могли? Наташка вручила им рассказ вчера в школе. А вечером всей компании было совершенно не до того.
– Не понравилось? – горестно осведомилась Дятлова у одного лишь Ивана.
– Между прочим, Ваня у нас в этом мало понимает, – вмешалась Марго.
– Это еще почему? – обиделся мальчик. – Понимаю не хуже других. Просто я еще не читал.
– Тогда обязательно прочитай, – взмолилась Наташка.
– Ладно, – пообещал Иван.
– А когда газету доделывать будем? – спросила Наташка. – Сегодня?
– Только не сегодня, – решительно запротестовала Варвара.
– Почему? – искренне удивилась Дятлова. – Мне как раз было бы очень удобно. Я совершенно свободна.
– Зато мы заняты, – отрезала Марго.
На сей раз Иван поймал ее взгляд. В огромных черных глазах Маргариты сверкала ярость. «Не понимаю, – подумал мальчик. – С чего она эту Наташку так невзлюбила?»
– А когда, если не сегодня? – продолжала допытываться та. – Времени-то почти совсем не осталось. Новый год на носу.
Ивану стало ее жаль. И, стремясь смягчить неловкость, он, хлопнув Дятлову по плечу, бодренько произнес:
– Не расстраивайся. Успеем. Завтра или, в крайнем случае, послезавтра соберемся у Марго и доделаем.
«Он еще и моей квартирой распоряжается!» – про себя возмущалась Марго. С каким бы удовольствием она сейчас объявила Наташке, что совершенно не жаждет видеть ее у себя дома. Однако Маргарита смолчала. Напустив на себя полное равнодушие, она отошла в сторону. Правда, и Дятлова возле Команды отчаянных не задержалась. Выяснилось, что она сегодня дежурная. А потому должна раньше других попасть в их восьмой «А» класс.
– Видите, – Муму поглядел вслед удаляющейся Наташке. – Можно сказать, пустячок, газету вчера недоделали, а человеку приятно.
– Смотря какому человеку, – словно ни к кому не обращаясь, тихо произнесла Марго.
– Естественно, Дятловой, – не заметил подтекста Герасим.
Тут ситуация, грозившая перерасти в конфликт, разрешилась самым наилучшим образом. Возле школы затормозил джип «Ниссан». Из него вылез одноклассник и друг Команды отчаянных Сеня Баскаков, по прозвищу Баск. Машина, сорвавшись с места, уехала. Баск подбежал к ребятам:
– Здорово! Как жизнь?
– Да так, – уклончиво отозвался Павел.
– Слушайте, вы газету уже доделали? – осведомился Баск.
– Почти, но не совсем, – Муму любил во всем точность.
– Отлично, – с волнением продолжал Сеня. – Я тут пленки проявил и нашел несколько классных кадров. Как раз то, что нужно для нашей газеты.
– Покажи! – заорал Муму.
– Ща. Только не здесь, – огляделся по сторонам Сеня. – Лучше без лишних свидетелей.
И Баск, заговорщицки подмигнув, поманил друзей за угол школьного здания. Там он опять огляделся.
– Показывай! – Герасим уже изнывал от нетерпения.
Сеня снял с плеча кожаный рюкзачок и извлек оттуда конверт с фотографиями. Первый же снимок поверг ребят в бурный восторг. Фотография относилась к посещению одной из многочисленных иностранных делегаций, которые с легкой руки спонсора «Пирамиды», латиноамериканского миллионера русского происхождения Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса, постоянно наезжали в школу для обмена передовым педагогическим опытом. Баск запечатлел делегацию шотландских учителей в национальных костюмах.
– Помните? – усмехнулся Сеня. – Куча мужиков, и все в юбках.
– Не только в юбках, – дополнила картину Варвара. – У одного мужика еще была волынка, и он постоянно выдувал из нее совершенно кошмарные звуки.
– Ну! – энергично кивнул Баск. – Это было... – Он чуть замялся в поисках подходящего сравнения. – Как будто сразу нескольких котов одновременно дернули за хвосты. Хорошо, у меня аппарат с собой оказался. И я кучу фоток нащелкал. Но, по-моему, самый лучший снимок вот этот.
– Еще бы! – поддержали друзья.
На фотографии Баск запечатлел торжественный президиум. Величественная директриса «Пирамиды» Екатерина Дмитриевна Рогалева-Кривицкая произносила речь. Выражение лица у нее было пафосным. Шотландки и шотландцы сочувственно улыбались. Рядом с Екатериной Дмитриевной сидел гордость «Пирамиды», председатель совета школьного Английского клуба, ученик одиннадцатого «А» Игорь Коростелев. Рот его был широко разинут. Коростелев зевал.
– Пустячок, а приятно, – фыркнула Варя.
– Полагаю, наша гордость школы такому паблисити не обрадуется, – в предвкушении удовольствия потер руки Герасим.
– Баск, ты гений, – хлопнул его по могучему плечу Луна. – Как тебе удалось его так поймать?
– Кое-что умеем, – расплылся в улыбке Сеня.
– Коростелеву, конечно, такое не понравится, – нараспев произнесла Варя. – А вот другим даже очень.
– Еще бы! – горячо поддержал ее Иван, у которого были свои счеты с Английским клубом, а в частности и с Коростелевым.
– В общем-то, это случайная удача, – честно признался Баск. – Нас ведь всех тогда в зал загнали. Мне стало скучно. Вот я от нечего делать и щелкнул президиум. А уж зевнул этот тип абсолютно сам.
– Все равно ты молодец! – еще раз похвалили Сеню ребята.
– А вот наша дорогая Дятлова, – достал из конверта еще один снимок Баск.
Ребята засмеялись. Наташка, поднявшись на цыпочки и изогнувшись вопросительным знаком, подглядывала в щелку чуть приоткрытой двери, на которой отчетливо виднелась табличка: «Учительская».
– Я вообще не понимаю, как мне это удалось, – продолжал изумляться Сеня. – И главное, никак не вспомню когда.
– Р-ранний склер-роз, – изобразила собственного попугая Марго.
– Кстати, как у тебя этот парень? – Сеня в отличие от Каменного Муму был в прекрасных отношениях с Птичкой Божьей.
– Нормально, – улыбнулась Маргарита.
– Воюет с Мумушкой на полную катушку, – мигом облекла информацию в рифму Варя.
– Эх! – мечтательно посмотрел Баск на Герасима. – Надо бы еще для нашей газеты Муму с попугаем заснять. Обоих в профиль. Как две капли воды будут похожи.
– Ну уж нет! – заорал Герасим. – Чтобы я когда-нибудь стал сниматься с этой недожаренной курицей?
– Интересно у тебя, Герка, получается, – вмешался Иван. – Значит, Наташку с учительской можно, а тебя с Птичкой Божьей нельзя?
– Наташка – это школьная тематика и к тому же смешно, – принялся защищаться Муму. – А я с попугаем... Во-первых, ничего остроумного, а во-вторых, не имеет отношения к жизни нашей «Пирамиды».
– Как это не имеет? – звонко расхохоталась Варя. – Ты же, Мумушечка, неотъемлемая часть жизни «Пирамиды».
– Соглашайся, Герка, – Баска все сильней увлекал замысел. – Отличный снимок выйдет. Я уж постараюсь.
– Знаю, как ты постараешься, – проворчал Муму. – Потом надо мной вся школа ржать будет.
– По-моему, мы для того газету и делаем, – резонно заметил Сеня.
Герасим, надувшись, молчал. Признаться, что он не хочет насмешек, было глупо. Но и идея Баска его не радовала. Все-таки взяв верх над эмоциями, Муму с кислой улыбкой выдавил из себя:
– Ладно. Снимай, если выйдет.
– Другое дело, – обрадовался Сеня.
А Муму с надеждой подумал: «Может, еще Птичка Божья сниматься не захочет. Или места в газете для этой моей фотографии не останется».
– Ну, Баск, что у тебя еще там в конверте? – поспешил перевести разговор он.
– Этот, – Сеня начал, не торопясь, вытягивать из конверта снимок, – вообще прошлогодний. Но, по-моему, получилось отпадно.
Друзья смотрели. На первом плане Баск запечатлел их классную руководительницу Ольгу Борисовну Пантюшенкову. Стоя посреди кабинета литературы, она что-то рассказывала своим питомцам. От всего ее облика веяло вдохновением и увлеченностью. Из-за спины Ольги Борисовны выглядывал Юрка Чичелин. Состроив кому-то уморительную физиономию, он одновременно двумя пальцами изобразил рожки над головою учительницы.
– Ну, Чича, дает! – восхитился Иван, который пришел в «Пирамиду» только в этом году.
– Главное, что потом было, – предался воспоминаниям Муму. – Ольга вдруг обернулась, а Чича, лопух, не успел вовремя среагировать.
– Ага, – подхватил Луна.
– Ну, и что случилось? – поинтересовался Иван.
– Бедному нашему Чиче пришлось писать сочинение, – внесла ясность Варя. – На тему: «Сто причин, почему нельзя строить рожки учителю».
– Сто причин? – охнул Иван.
– Именно сто, – подтвердила Марго характерной своею полуулыбкой. – Мы всем классом ему помогали.
– Если бы не помогли, – с важным видом изрек Герасим, – Чича бы до сих пор этот труд века ваял.
– Ты бы уж, Мумушечка, не хвастался, – Варвара кинула на него язвительный взгляд. – Видишь ли, Ваня. Наш дорогой Герасим тогда не смог родить ни одной причины, кроме самой очевидной. Мол, если состроишь рожки учителю, после придется писать сочинение.
– Ничего подобного, – немедленно принялся спорить Каменное Муму. – Я Юрке еще кучу хороших причин накидал.
– Помню, помню, – с ангельским видом потупила взор Варвара. – Герочка посоветовал написать: если строишь рожки за спиной учителя, можешь его ненароком толкнуть. Учитель тогда упадет и растянется посреди класса.
– Между прочим, эту причину зачли, – отбил ее выпад Муму.
Тут из школьного здания послышался первый звонок.
– Ребята! – взвыл Баск. – Скорей в гардероб! Иначе опоздаем!
Этот учебный день прошел довольно тихо. Выйдя из школы, Команда отчаянных разбрелась по домам, договорившись встретиться ровно через полчаса возле дома номер восемнадцать.
Влетев в квартиру, Иван крикнул бабушке Генриетте Густавовне:
– Скорей дай пожрать! А то некогда.
– Ваня, – бабушка с осуждением покачала головой. – Сколько мне тебя еще просить, чтобы ты изъяснялся на нормальном русском языке.
– А я на нормальном, – Иван набросил куртку на крючок. – У нас в «Пирамиде» все так говорят.
– Не преувеличивай! – ответила Генриетта Густавовна. – У вас там учится много интеллигентных детей.
– Ба! Потом! – взмолился внук. – Мне надо как можно скорей!
– Куда, интересно, ты так торопишься? – с подозрением оглядела внука Генриетта Густавовна. – Опять, что ли, к этой своей компании? Ничего. Подождут.
– Да мы в Пушкинский, в Пушкинский! На экскурсию! – выпалил Ваня.
– В Музей изобразительных искусств имени Пушкина? – Бабушка ушам своим не поверила.
– Ну! – крикнул Иван. – В него самый. У нас сбор через двадцать минут.
– Сейчас, сейчас, Ваня, одну минуточку.
Бабушку как подменили. Спешно просеменив на кухню, она принялась там греметь кастрюлями и сковородками. В Пушкинский музей, по ее мнению, действительно стоило торопиться. Это совсем другое дело, чем проводить дни напролет с какими-то подозрительными друзьями, которые вечно попадают во всякие опасные ситуации.
Обед она подала Ивану в мгновение ока. И даже меньше обычного возмущалась, когда внук, громко хлюпая от спешки, расправлялся с супом, а потом чуть ли не целиком заглотил три котлеты!
– Все, ба. Пора, – выскочил из-за стола мальчик.
Но Генриетта Густавовна не была бы самою собой, если бы не обратилась к внуку с напутствием:
– Особенно, Ваня, советую подольше задержаться у импрессионистов. В Пушкинском уникальная коллекция.
– Ба! – пытался распутать завязавшийся двумя узлами шнурок Иван. – Какое там задержаться! У нас экскурсия.
– В таком случае посоветуй экскурсоводу, – менторским тоном заявила Генриетта Густавовна. – При посещении музеев всегда надо делать акцент на самом важном и не особенно задерживаться на второстепенном.
– Ладно, ба. Разберемся на месте, – внук почел за лучшее не спорить.
– Подожди, – бабушка была настроена на продолжение беседы. – Я сейчас тебе скажу, какие у меня любимые шедевры.
– Вечером, вечером скажешь!
Внук пулей вылетел на лестничную площадку и запрыгнул в лифт. Генриетта Густавовна тяжело вздохнула и заперла замок.
Иван, лишь каким-то чудом не сбив с ног старичка соседа, вынесся из подъезда. Друзья уже зябко переминались на морозе.
– Чего так долго? – спросил Герасим. – У нас даже Луна успел пообедать.
– У Луны предки сейчас на работе, а бабушки у него нет, – отозвался Иван. – А у меня есть. Скажите спасибо, что я еще улизнуть сумел вовремя. А то она намылилась рассказать мне краткую историю Пушкинского музея.
– Раз наконец все в сборе, пошли, – поторопил Луна.
Вся компания двинулась к метро «Белорусская». Добравшись до станции «Театральная», они пересели на «Охотный ряд», доехали до «Кропоткинской» и вышли к Пречистенским воротам. На противоположной стороне улицы ярко сияла в подсветке прожекторов восстановленная златокупольная громада храма Христа Спасителя. Друзья свернули на Волхонку и вскоре поравнялись с усаженным елями двориком Пушкинского музея. Муму волновался напрасно. Очереди не было. Миновав бдительного милиционера, ребята поднялись по каменным ступеням и оказались в гулко-торжественном холле музея.
Возле касс все же стояла небольшая очередь.
– Ну, – Каменное Муму чувствовал себя тут как дома. – Хватайте мою куртку. Я встану за билетами, а вы пока – в гардероб.
Иван, Луна, Марго и Варвара сбежали вниз по лестнице. Девочки было остановились у застекленных горок с копиями египетских и греческих статуэток и украшений, однако Луна сказал:
– Это рассмотрите позже.
– Тира-ан, – скорбно протянула Варя, и они с Марго проследовали в гардероб, где, разумеется, задержались возле зеркал.
Когда друзья поднялись наверх, Герасим вручил каждому по билету.
Пройдя сквозь контроль, Павел огляделся.
– Мы как, сразу в Итальянский дворик или сперва походим?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.