В монографии рассматриваются вопросы сущности и статуса биоэтики как науки и как социального института, анализируются социокультурные основания ее генезиса, определяются направления и перспективы исследования феномена биоэтики как индикатора состояния общества с позиции социологии, в категориальном поле социологических теорий. Выбранный вектор исследования определяется несколькими проблемными ситуациями: обоснованием социологического подхода к исследованию биоэтики как социального феномена, разработкой социологической концепции биоэтики, определением содержания и структуры биоэтики как процесса социального взаимодействия, ее места и функции в социальной реальности. Инновационный взгляд на биоэтику как институциональный механизм социального контроля современного научного знания делает эту монографию интересной преподавателям, студентам, магистрантам, аспирантам медицинских, биологических, социологических и других специальностей, а также всем тем, кто интересуется проблемами биоэтики, этикой современных научных исследований.
v 1.0 – создание fb2 – (MCat78)
Марина Никулина
Биоэтика и социология: институциональный диалог
© Южный федеральный университет, 2015
© Никулина М. А., 2015
© Оформление. Макет. Издательство Южного федерального университета, 2015
Введение
В современной науке наблюдаются ярко выраженные реальные основания междисциплинарного синтеза знания. Это связано прежде всего с теми поворотами, которые произошли в науке в последние десятилетия прошлого века. Дело в том, что по сравнению с предыдущим этапом в орбиту научного исследования попадают сложноорганизованные, саморазвивающиеся («человекоразмерные») объекты, которые невозможно изучить в рамках одной научной дисциплины, только ее методами, изолированно, вне целостной системы научного знания. Сохранение таких систем, в которые включен сам человек, зависит от манипулирования с ее отдельными компонентами. При изучении «человекоразмерных» объектов, которые становятся доминирующими в современной науке, поиск истины освящается гуманистическими ценностями и моральными ориентирами, предполагается включение аксиологических факторов в состав объясняющих положений и устанавливаются связи между этическими ценностями науки и нормами общесоциального характера. Аксиологические и гуманистические ориентации, внутренне присущие социально-гуманитарному знанию, в современной науке приобретают универсальный характер.
Новая тенденция взаимосвязи отдельных наук выражается в интеграции естественно-научного, социогуманитарного и технического знания, взаимодействии, например, биологического и гуманитарного знания, которое существенно влияет на изменение стратегии научного поиска в целом и способствует становлению новых научных направлений: биосоциологии как науки, изучающей необходимые связи между биологическими и социальными явлениями, процессами и закономерности, проявляющиеся и реализующиеся в органических системах сообществ животных, человека, общества; биополитики, ставящей задачи выяснения эволюционно-биологических корней человеческого общества и государственности, исследования биологических основ и ограничения поведения индивидов и групп в политически важных ситуациях (бунт, уличные шествия, избирательные кампании и др.); синергетики как науки о сложноразвивающихся системах и т. д.
В процессе взаимодействия биологии, медицины и этики формируется и биоэтика как междисциплинарное научное направление, академическая дисциплина и социальный институт. Биоэтика опредмечивается в контексте общей стилистики, характерной для постнеклассической науки последней трети XX в., когда в ткань науки входят непривычные для классической науки идеалы блага человека и человечества, морали и добра, долга и ответственности за результаты, полученные в процессе научного изучения человекоразмерных объектов.
В середине XX столетия произошел крутой переворот не только в научном мире, но и в мышлении, общественном сознании и психологии масс. В связи с этим традиционная этика, существующая тысячелетия, столкнулась с достаточно сложной этико-аксиологической, научно-технической и общественной ситуацией, в которой многие традиционные моральные ценности подверглись радикальной модификации. Гуманные начала прежней этики, на которых ранее во многом держались морально-нравственные принципы совместной жизни и деятельности людей, сегодня оказались несостоятельными. Они потеряли свое былое значение в связи с новыми глобальными процессами, развивающимися в мире человеческих взаимоотношений, и возрастанием личной профессиональной ответственности за результаты своего научно-творческого созидания. Такое необычное явление связано с невиданными ранее высокими темпами научного, технического и технологического прогресса, который явно повлиял на характер и сознание людей, образ их общественного поведения.
Это сделало крайне востребованной тему возрастания прав и одновременно обязанностей специалистов, что привело ученых, медиков, философов и обществоведов к мысли о создании принципиально новой этики, которая бы встала на защиту всего живущего на Земле. В результате родилась наука о поиске путей сохранения естественной жизни и сбережения физического, психического, социального и ментального здоровья людей. С середины XX в. она стала называться биоэтикой.
Основное предназначение биоэтики как интегративного междисциплинарного направления в современной науке заключается в систематическом анализе действий человека в биологии и медицине в свете нравственных ценностей и принципов, в разработке новых гуманистических и моральных принципов научного исследования в таких деликатных сферах, как клонирование человека, генная инженерия, защита прав и достоинства человека при проведении биомедицинских исследований с его участием, экспериментальной деятельности с животными, в формировании морально-правовых и социально-этических основ решений в области трансплантации органов, эвтаназии, психиатрии и др.
Эта монография – не изложение философии смысла жизни и деятельности людей нашей эпохи в традиционном академическом стиле, а стремление систематизировать и упорядочить те научные идеи, идеалы гуманизма и социологические размышления, которые составляют сегодня содержание биоэтики. Само собой разумеется, что внимание ученых и социологов, всех творческих общественных организаций к каждой отдельной личности связано с желанием сделать жизнь людей счастливее, помочь им преодолеть те возрастающие сложности, с которыми всем приходится сталкиваться в жизни и научно-творческой деятельности. Их внимание сосредоточено не только на вопросе, каким должно быть само общество, но и на вопросе о том, каким должен быть сам человек. Решение этих, по сути, ключевых проблем человеческой жизни и деятельности потребовало утверждения новых гуманных ценностей в обществе. Эти ценности отражаются в современном гуманизме, направленном на объединение людей, преодоление ими социокультурной самоизоляции и на этих началах обеспечение дальнейшего бесконфликтного развития всего человечества.
В то же время неправомерно отождествлять традиционный гуманизм с некоторыми идеями совершенного общества и полагать, что именно в нем заложен смысл прогрессивного исторического развития. Перед людьми всегда вставали сложные проблемы самобытного нравственного поведения человека, разрешение которых связано с его собственными усилиями, а не только с заботой о нем со стороны определенных общественных структур.
Было бы неверным утверждать однонаправленный интерес социологии к биоэтике как к объекту исследований. Внимание современных теоретиков биоэтики к социологической науке связано с тем, что теоретические и научно-методические средства социологии существенно расширяют спектр научного анализа. Это подтверждает и не случайное формирование в корпусе современных социальных наук такой отрасли социологии, как биосоциология, с ее широким видением проблемного поля и межпредметным характером исследовательских подходов. Вместе с тем данный процесс неизбежно приводит ученых и практиков медицинской сферы к признанию гораздо большей, чем прежде, социальной ответственности за результаты своей деятельности, поскольку в этих результатах не только оценка сегодняшнего состояния человека как биовида, но и основа для формирования социальной модели системы сохранения человечества в будущем.
В силу названных обстоятельств последнее десятилетие XX в. отмечено и в нашей стране всплеском интереса к биоэтике, ее академическим признанием в качестве одного из необходимых направлений научных исследований и вузовской профессиональной подготовки, формированием молодых научных школ. Однако биоэтика как новая отрасль науки долгое время интересовала в первую очередь только медиков и философов.
Биоэтика как новый социальный институт в контексте глобальных противоречивых тенденций и факторов своего формирования и развития актуализирует взаимодействие с социологией. Институциональный анализ биоэтики сегодня вряд ли может обойтись без глубокого анализа взаимосвязи биоэтики с другими подсистемами общества – экономикой, социальной структурой, культурой и политикой, а здесь нужны и совместимые социально-научные концепции, и единый категориальный аппарат, и универсальные методы исследования. Биоэтические ценности служат одним из оснований идентификации и самоидентификации людей в системе социального неравенства, а значит, и предпосылкой их социальных взаимодействий, социальной интеграции (сплоченности) или дезинтеграции и, кроме того, существенным фактором общественно-психологического климата в социальных группах и обществе в целом.
Всестороннее изучение биоэтики предполагает не только овладение арсеналом современных методов социального контроля современного научного знания, но и постепенное формирование соответствующей отраслевой концепции. Эти задачи решаются все еще недостаточно динамично как в сфере научных исследований и академической жизни, так и в сфере профессионального медицинского образования. Именно поэтому вклад, вносимый в развитие данной научно-практической области плеядой современных российских исследователей (Л. П. Киященко[1], В. И. Моисеев[2], П. Д. Тищенко[3], Б. Г. Юдин[4] и др.), является особенно важным и полезным.
Изучение биоэтики с позиции социологии имеет значительный теоретический и научно-практический потенциал. С помощью социологического анализа может быть вскрыта сложная система факторов в масштабе региональных сообществ и отдельных групп населения, могут быть лучше поняты социальная обусловленность биоэтики и ее функции.
Теоретическим продуктом социологического изучения биоэтики в перспективе могут стать ценные разделы теории, в числе которых:
– изучение биоэтики, ее структуры, детерминации (управляемых переменных) и динамики на уровне общества, региона, локального сообщества и конкретных социальных групп;
– определение роли биоэтики в функционировании общества и его отдельных сфер (экономической, политической, культурной, социально-правовой, рекреативной и др.);
– типология моделей поведения врачей, ученых в сфере здоровья;
– уточнение функциональных взаимосвязей биоэтики с другими подсистемами социума и их ответственности (СМИ, право и др.);
– конструирование социально ориентированной биоэтической модели в условиях рыночной экономики.
Обозначенная перспектива предполагает длительную и многоплановую научно-исследовательскую деятельность, скоординированные усилия специалистов разных профилей, накопление обширных, разнообразных баз данных и разработку эффективного арсенала методик в области теории и практики проведения социологических исследований в поле биоэтической теории, методологии и практики.
Многие параметры предпринятого в монографии анализа являются новыми для социально-научных исследований биоэтики в России. Поэтому они могут представлять интерес при сравнительном анализе социальной динамики различных аспектов и факторов биоэтики в прикладном плане для последующего формирования более полного понимания детерминации биоэтики в теоретическом плане.
Некоторые сюжеты предлагаемой книги носят характер самостоятельных теоретических очерков. Отчасти это связано с неравномерным развитием теоретических и комплексных эмпирических исследований. Опыт теоретического конструирования в общей социологии и отдельных отраслях современной социологической науки оказывается в подобной ситуации весьма полезным. Выдвижение некоторых гипотез и определение возможных концептуальных рамок для будущего изучения таких «белых пятен» в проблемном поле социологических исследований биоэтики представляется нам совершенно необходимым. Такой подход может активизировать теоретическую дискуссию в отрасли и давать новые ориентиры эмпирических поисков в социологическом изучении биоэтики.
В данной монографии биоэтика излагается как на историческом, так и на современном материале. Автор стремится отойти от сложившейся традиции замыкать вопросы биоэтики на традиционной этике, рассматривая ее сюжеты вокруг гуманистических концепций. Новизна и оригинальность этой работы состоит в особом взгляде на биоэтику «как наведение моста между естественнонаучной и гуманитарной составляющими» (В. Поттер)[5]. Накопленный философами, учеными и медиками опыт осмысления проблем биоэтики не может быть отброшен. Однако уже необходимо принципиально иное осознание роли и значения современной сущности научного творчества и его воздействия на судьбу людей.
Сегодня человечество живет под все более интенсивным воздействием достижений науки, техники и новейших технологий, в том числе и биомедицинских. Это радикально меняет условия существования человека, его сознание и образ жизни, значительно расширяет стоящие перед ним задачи самосовершенствования и возможности их реализации. Нашему современнику стало доступно очень многое, о чем лет 50 назад нельзя было даже помыслить. Вместе с тем все эти колоссальные возможности удовлетворения материальных потребностей и интеллектуальных интересов, саморазвития человека порождают новые источники риска для его индивидуальной жизни, новые источники угрозы для существования самого человечества, сохранения человеческой идентичности. Чтобы разумно и высоконравственно использовать фактически революционные научно-технические и технологические возможности, необходимо всем специалистам сформулировать принципиально новые требования к интеллектуальному развитию человеческой личности, ее морально-правовому сознанию и биоэтическому мышлению.
Проблемы осознания биоэтики в науке и медицине становятся важнейшими и в системе образования и воспитания не только кадров здравоохранения, но и ученых-исследователей. Все медицинские и научные кадры должны отвечать двум основополагающим критериям современной профессиональной пригодности. Первый – это обладание новейшими естественно-научными и медицинскими знаниями для компетентного лечения и укрепления здоровья людей. Второй – умение правильно общаться с людьми, и не только со своими коллегами, а и с пациентами, их родственниками. Поэтому среди главных требований новой этики, биоэтики, к медикам и ученым – формирование высокого уровня коммуникативной компетентности.
«Открытые проблемы» биоэтики предполагают столь же открытый, заинтересованный диалог представителей различных областей знания – медиков, философов, этиков, социологов, юристов и других специалистов – при обсуждении дискуссионных вопросов современной биоэтики. Надеемся, что актуальность, многообразие рассматриваемых в монографии вопросов, инновационность и междисциплинарность исследовательского поиска будут способствовать живому интересу и желанию быть сопричастным к обсуждаемым темам со стороны читателей, интересующихся моральными проблемами современной биоэтики.
Глава 1. Теоретические основы институционализации биоэтики
1.1. Социокультурные основания генезиса биоэтики[6]
При определении причин зарождения биоэтики первой и основной, а иногда и единственной, считается научно-технический прорыв в медицине, появление новых биотехнологий. Это только одно из оснований и, по нашему мнению, не самое главное. Естественнонаучные достижения Древнего Востока, Древней Греции и последующих этапов развития науки и техники не требовали особенной этики. И только во второй половине XX в. возникает такая необходимость. Неслучайно Ван Ранселлер Поттер, назвав появившуюся дисциплину биоэтикой, говорит, что она «рождается из тревоги и критической озабоченности перед лицом научного и общественного прогресса»[7]. Российский исследователь прикладной этики, развитие которой связано с появлением биоэтики, Л. В. Коновалова называет ее «зеркалом страха человечества… перед наукой и техникой»[8]. П. Д. Тищенко видит новую экзистенциальную угрозу для жизни, чести и достоинства пациентов, которую создают биотехнологии[9].
«Произошедшие за последние двадцать лет различные революционные изменения в области биологии и развитие новых технологий угрожают разрушить казавшиеся незыблемыми моральные нормы, а также некоторые социальные и культурные ценности, касающиеся родственных связей, преемственности поколений»[10] – так понимают последствия научно-технического прогресса в медицине французские специалисты в области биоэтики.
Социология и социологи, на наш взгляд, гораздо точнее и конкретнее определяют причины появления биоэтики как науки, как практической деятельности и как социального института, утверждая, что основаниями этого всего стали предшествующие социокультурные трансформации общества. Биотехнологические процессы обусловливают формирование качественно нового типа взаимоотношений общества и природы, где ценностным ориентиром должна стать идея «благоговения перед жизнью», единения человека и природы.
Биотехнологии социальны по своему характеру, они реализуются в обществе, детерминированы общественными потребностями, интересами, осуществляются социальными субъектами. На развитие биотехнологий оказывают влияние различные социальные факторы, среди которых потребности людей, система социальных отношений. Поэтому биотехнологии имеют ярко выраженный гуманистический аспект, связанный с определением границ биотехнологической деятельности.
Социальную сущность биотехнологий позволяет понять их аксиологическое содержание, которое проявляется в ценностном осознании биотехнологии как особой социальной формы деятельности. Преобразование социальной действительности с помощью биотехнологий, вторжение в эволюцию жизни может создать угрозу существованию человека. Поэтому в самой деятельности появляются элементы должного, несущие ценностно-ориентированную нагрузку, которые призваны если не предупредить полностью, то свести к минимуму неизбежные и серьезные отрицательные последствия бурного научно-технического прогресса.
В ситуации стремительных научно-технологических преобразований в медицине и связанных с этим социальных метаморфоз очень важно рассматривать происходящее становление биоэтики в контексте трансформации социокультурных факторов, т. е. необходимо своевременно оценивать не только само воздействие изменяющейся социальной действительности на человека, но и предвидеть вероятный спектр реакций – социальных действий и их последствий. Следует отметить, что в биоэтике для этого уже накопился существенный потенциал, а изменения современной социальной парадигмы определяют векторы ее развития. В этих условиях совершенно очевидно закономерное сближение социологического и биоэтического дискурсов. Определяется оно тем, что возникла объективная необходимость социологического осмысления биоэтики и на теоретическом, и на методологическом, и на эмпирическом уровнях. И диалог этих отраслей знания уже начат.
Так что же все-таки обусловило рождение биоэтики? Что, кроме биотехнологий, инициирует «тревогу и критическую озабоченность перед лицом научного и общественного прогресса», «страх человечества… перед наукой и техникой», «новую экзистенциальную угрозу для жизни, чести и достоинства человека», угрожает «разрушением социальных и культурных ценностей, касающихся родственных связей, преемственности поколений»? Вот несколько соображений по данному поводу.
1. В середине XX в. в условиях культурного и духовного кризиса нарастают антисциентистские тенденции. Это сопровождается укоренением сомнений в безграничных возможностях науки, которая, «поступив на службу» техногенной цивилизации, не в состоянии защитить самого человека от своих же успехов. Вера в торжество человеческого разума также потеряна. Научная рациональность превращается в индустрию по удовлетворению потребностей. Производство ядерного оружия, глобальные экологические проблемы, достижения генной инженерии говорят о том, что современная наука в своих притязаниях на раскрытие тайн природы, и особенно человеческой природы, приблизилась к критическому порогу, переступив который человечество ставит под сомнение дальнейшее свое существование.
К середине XX в. наука теряет авторитетное право различения истинного и ложного, которое в свое время было ею получено в результате идеологически поставленной власти научной (естественно-научной) рациональности[11]. В ситуации децентрации ценностного мира[12], выражающейся в утрате наукой своего непоколебимого авторитета, и возникает биоэтика.
2. В XX в. стремительными темпами развивались и процессы глобализации. Американский социолог Р. Робертсон, оказавший большое влияние на распространение термина «глобализация» в научном лексиконе, определил его как «процесс всевозрастающего воздействия различных факторов международного значения (например, тесных экономических и политических связей, культурного и информационного обмена) на социальную действительность в отдельных странах»[13].
Действительно, процессы глобализации стали определять качественные изменения в глобальном пространстве под всевозрастающим воздействием различных факторов международного значения в области экономических и политических связей, культурного и информационного обмена на социальную действительность в отдельных странах.
«Становление мировой экономики, появление первых международных организаций, развязывание Первой мировой войны, образование Лиги Наций, беспрецедентная битва народов во Второй мировой войне, появление ядерного оружия, создание Организации Объединенных Наций, начало третьей мировой („холодной“) войны»[14] – осязаемые контуры глобального мира, ставшие лицом его организации, структуры и события первой половины XX в.
Основной идеей глобализации становится мысль о том, что многие проблемы, в том числе и биоэтические, невозможно верно изучить, оценить и решить на уровне одного государства. Формулируя их с точки зрения глобальных процессов, мы неминуемо выходим на необходимость их мирового осознания, анализа и разрешения. Одним из первых знаковых примеров мирового сотрудничества в сфере правового регулирования международных отношений, где впервые прозвучало развернутое обсуждение проблем биоэтики, связанное с «делом врачей» и проведением медико-биологических экспериментов над человеком немецкими врачами вопреки данной ими клятве Гиппократа в годы Второй мировой войны, стал Нюрнбергский процесс. Принятый на нем «Нюрнбергский кодекс» называют первым биоэтическим документом, сформулировавшим биоэтические принципы и правила, несмотря на то что биоэтика как наука оформилась гораздо позже.
Однако нельзя не отметить и негативные последствия процессов глобализации, которые прямо или опосредованно влияют на развитие биоэтики как науки и формирование биоэтических институтов. Процессы интеграции, глобализации в реальной жизни вместо равноправного диалога между культурами инициируют, например, навязывание западных ценностей традиционным культурам, что находит свое подтверждение в насильственной вестернизации культуры, либо вообще навязывание ценностей одной культуры всему миру, так, американизация культуры становится раздражителем во многих регионах земного шара[15]. Все это ведет к конфликту ценностей и проблематизирует однозначное определение того, на какие культурные нормы и ценности, на какие образцы поведения и другие культурные характеристики следует опираться конкретному человеку в повседневной жизни и профессиональной деятельности.
3. Стремительное развитие новых информационных технологий влечет усреднение массовой культуры. Э. Тоффлер по этому поводу замечает, что «централизованно разработанные образы, впрыснутые в массовое сознание средствами массовой информации, способствовали стандартизации нужного для индустриальной системы поведения»[16]. Новые информационные технологии включили процесс «культурной гомогенизации», когда аналогичные пристрастия и образцы «культурного потребления» получают популяризацию во всех слоях населения, от привилегированных до малообеспеченных[17].
Происходящий процесс разрушения традиционных норм и ценностей, гарантирующих человеку стабильность существования, характеризуется вместе с тем целенаправленным навязыванием стандартизированных, искусственно сконструированных ценностей, что делает проблематичной свободу самовыражения человека.
Процессы глобализации, научно-технический переворот, информационная революция значительным образом изменяют человеческое бытие. Сжимаются время и пространство, открываются границы, превращая индивидов в граждан мира. Появление такого феномена, как «глобальное информационное сообщество», транслирует прежде всего глобальную унифицированную информационную индустрию, развивающуюся на фоне непрерывно возрастающей роли информации и знаний в социокультурном пространстве. Информация приобретает в обществе новые значения, определяющие все иные жизненные измерения, меняет значение таких фундаментальных понятий, как пространство, время и действие. Ведь глобализацию можно охарактеризовать как процесс укорочения временных и пространственных дистанций. «Сжатие времени» инициирует сжатие пространства. Сокращается время, которое требуется для свершения сложных пространственных действий. Следовательно, каждая единица времени уплотняется, наполняется иным количеством деятельности, многократно превышающим то, которое можно было совершить когда-либо прежде. Ценность времени значительно возрастает. Стремительность биотехнологических инноваций значительно сокращает время, отведенное на этико-аксиологическую оценку их последствий для нашей цивилизации.
4. Социокульурным основанием зарождения медицинской, биомедицинской этики, а значит, и биоэтики принято считать также социальные движения того времени: молодежные революции студентов в Европе, движение «новых левых», хиппи и др.[18], движение черных за гражданские права в США, феминистские, экологические и сильное антивоенное движение[19].
Антипсихиатрические движения, обращенные против власти медицины над человеком, против ее социально-принудительного характера, полемика по поводу этических аспектов искусственного аборта и легализации абортов, феминистские движения на фоне влияния новых технологий определили социальный контекст и причины появления биоэтики.
В 60-х гг. XX в. в Великобритании, когда шло обсуждение законодательного разрешения абортов, основной упор делался именно на социальный контекст: говорилось о необходимости разрешения абортов бедным женщинам, если они не в состоянии воспитать ребенка. Акт 1967 г. о легализации абортов явился продуктом своего времени, он обсуждался в контексте социальных реформ и либерализации отношений в английском обществе в целом. В 70-х гг. XX в. в центре аргументации оказались права женщины, и в частности ее право на реализацию своей автономии. И только в 80-х гг. XX в. в связи с развитием генетики, микробиологии и эмбриологии одним из центральных дискуссионных вопросов стала проблема статуса эмбриона[20].
Появление репродуктивных технологий и контрацептивных средств разделило брак и деторождение. Последствия от применения таких технологий и средств весьма неутешительны – разрушение института семьи, безответственное отношение к вопросам продолжения рода, бесплодие. К сожалению, ни один закон не в состоянии регулировать эти процессы. Кто-то может возразить, увидев в биотехнологиях альтернативу аборту. Но при аборте уничтожается уже зародившаяся человеческая жизнь, а контрацептивы убивают желание иметь детей. Мир давно уже готов изменить отношение к самой интимной стороне своей жизни, однако биоэтическая оценка в большей степени декларативна, а практические действия не поддаются юридической регламентации.
Выделенные социальные движения инициировали широкие научные и общественные дискуссии, предметом которых были моральные проблемы биобезопасности человека, равенства, справедливости, свободы волеизъявления, ненасилия.
5. Кризис в философской этике в середине XX в. – следующая предпосылка формирования биоэтики как самостоятельной отрасли знания. Произошел разрыв между этическими учениями и человеческой практикой, когда теоретические понятия морали становились все более абстрактными, а значит, и трудноприменимыми к реальным ситуациям[21]. Нарушенной оказалась системность и целостность самой этики. П. Д. Тищенко говорит, что «„этик“ в современном мире слишком много»[22]. Т. Х. Энгельгард данный процесс называет революцией в этике 1960-х, которая, в свою очередь, и «породила биоэтику 70-х»[23]. Все это привело к рождению прикладной этики, представляющей собой качественно новый этап развития философской этики, «предметом которой являются практические моральные проблемы, имеющие пограничный и открытый характер»[24]. Именно такие проблемы изначально и инициировали биоэтический предмет.
6. На рубеже XIX–XX вв. общество вступило в совершенно новый период развития, когда классическая модель культуры, традиционные ценности (Бог, душа, мораль, творчество, духовный аристократизм, индивидуализм) уходят в прошлое. Меняются политические реалии, экономическая ситуация, уровень развития техники, духовный климат. Проблема же заключается в том, что моральные и духовные установки человека не могут меняться с той же скоростью, что и уровень техники, и в XX в. впервые создается уникальная и трагическая ситуация, когда технический прогресс опережает скорость его гуманитарного осмысления. Еще А. Тойнби выдвинул идею об отрицательной зависимости между технологическим и социально-духовным ростом. Человек в этой ситуации ощущает состояние кризиса. Термин «антропологический кризис» крайне популярен сегодня в социально-гуманитарных дисциплинах. Современная ситуация в европейской (и мировой) культуре заставляет вкладывать в понятие «антропологический кризис» новый, более драматический смысл. Речь идет о кризисе человека как биологического вида[25], что становится предметом биоэтики.
Новейшие биотехнологии проблематизировали сложнейшие этико-аксиологические вопросы, связанные с границами вторжения в человеческую жизнь. Принципиально важным становится тот факт, что биотехнологии требуют этической оценки еще на стадии научной разработки, до внедрения в медицинскую практику. Это можно проследить на истории развития медицинской генетики, ЭКО («оплодотворение в пробирке»), суррогатного материнства и др. Процесс внедрения результатов этих методов был достаточно сложным и противоречивым. Например, объявленный в 1971 г. мораторий на разработку метода ЭКО Р. Эдвардсом и П. Стептоу был снят Британским комитетом по медицинским исследованиям только в 1975 г.
Следует также подчеркнуть, что этико-аксиологическая оценка последствий достижений в медицине и новых биотехнологий формируется через интерпретацию событий в исторической перспективе и перспективе национальных традиций, т. е. этические проблемы XXI в. не являлись моральными проблемами для людей, живших двести лет назад, например, целый комплекс проблем вокруг клонирования. То, что какие-то проблемы стали восприниматься в качестве моральных, подтверждает тот факт, что произошли кардинальные изменения в культуре, а сами культуры и отличаются по тому, что они интерпретируют как моральные проблемы, а также по тому, как они определяют правильные способы решения этих проблем. Все это обусловливается историей, традицией, обучением, существующими предубеждениями, жизненным опытом и т. п. Именно в решении проблем биоэтики четко прослеживается социокультурная обусловленность понимания и решения ее проблем.
Бурное развитие наукоемких технологий во второй половине XX в. стало лишь импульсом для поиска путей и способов разрешения давно назревших комплексных этико-аксиологических проблем, инициированных антропологическим кризисом и связанных с разрушением экзистенциальных оснований человека, его духовной и физической целостности, его базовых жизненных ценностей.
7. Изменение врачебных практик повлекло и изменение роли, места, функций медицины в обществе, а в конечном результате сформировался ее переход в новое состояние, что можно считать еще одним основанием появления биоэтики. М. Фуко в книге «Рождение клиники» демонстрирует, как медицина, обретая форму клинического опыта, в начале XIX в. «по полному праву заняла статус философии человека»[26]. Возникает новый социальный институт – здравоохранения, обеспечивающий контроль над самими врачами, ограждая народ от шарлатанов и знахарей, а внутри него создаются особые структуры, призванные гарантировать квалификацию врача, причем основным критерием выступает клинический опыт. Новой функцией здравоохранения становится поддержание здоровья нации, а также формирование у людей «медицинского бдительного» сознания[27]. Эти черты медицины-здравоохранения определяют процессы социализации медицины и медикализации общества, которые усиливаются биотехнологическим прогрессом.
Новые биотехнологии дают беспрецедентные возможности не только улучшения, изменения человеческой природы, но и создания того, что не заложено природой изначально. Все это позволяет перепроектировать природу человека и изменять векторы человеческого развития, но ученые не должны игнорировать вероятность драматически непредсказуемых результатов и необратимых последствий, чтобы не поставить человека на грань уничтожения как вида. Ценно, что сегодня уже осознана необходимость защиты человека по нескольким причинам.
Первая причина заключается в том, что процесс расширения прав и свобод личности в современном мире требует качественно новой ценностной ориентации в медицине, при которой врач и пациент выступают равноправными партнерами. Утрата нравственных традиций в медицине, интериоризация абсолютных ценностей и принятие ценностного плюрализма ставят под сомнение патерналистскую модель взаимоотношений врач – пациент, описанную Парацельсом.
Вторая причина – стремительное развитие науки, появление новых биотехнологий, компьютеризация, а также промышленные масштабы производства лекарственных средств. Следовательно, необходимо регламентировать не только научно-исследовательскую, но и испытательную деятельность в этой сфере, соблюдая принципы биоэтики. Однако необходимо учитывать и тот факт, что биоэтика сама уже включает в себя бизнес-компоненты, которые должны быть сведены к минимуму.
И третья причина связана с интенсификацией процесса, который принято называть «расширение медикализации». Медикализация – это процесс, в рамках которого состояние или поведение определяется как медицинская проблема, требующая медицинского разрешения. Неконтролируемое расширение этого процесса получило название «медикализация культуры»[28], что может привести к негативным индивидуальным и социальным последствиям. Именно здесь необходим контроль со стороны общества. Но осуществлять его возможно только в форме этической регуляции, поскольку расширение медикализации не поддается юридической регламентации.
Выделенные выше социокультурные основания генезиса биоэтики в совокупности проблематизировали неопределенность сущности человека и неустойчивость его природы, что проявилось в возникновении биоэтики, предназначение которой с самого начала было направлено на обеспечение прав, свобод и защиту достоинства человека. К концу 60-х гг. XX в. вопросы «что такое человек?», «в чем сущность человека?» перестали быть предметом интереса исключительно философии. Адекватные ответы потребовались общественной практике и конкретным людям в связи с тем, что появилась необходимость защиты отдельного человека и его целостности. Вместе с тем в современном обществе сложилась парадоксальная ситуация: медицина, изначально возникшая с целью лечения и спасения человека, в процессе своей социализации стала все чаще выполнять репрессивные функции, что наглядно показал Нюрнбергский процесс.
Проведенный анализ социокультурных оснований генезиса биоэтики позволяет сделать следующие выводы.
1. Формирование и развитие биоэтики, а также определение ее статуса и в науке, и в жизни общества были связаны с трансверсиями и флуктуациями категорий философской этики вообще и биомедицинской в частности.
2. Достижения медицины, биологии, техники формируют опасную тенденцию отношения к человеку как объекту наблюдения, экспериментирования и манипулирования. Грандиозные изменения в техническом и технологическом перевооружении медицины, кардинальные сдвиги в медико-клинической практике, успехи генной инженерии и клонирования, достижения в области новейших биотехнологий, возможности трансплантологии и длительного поддержания жизни умирающего пациента актуализируют необходимость совершенствования этико-гуманистических факторов не только в профессиональной деятельности ученых, но и в обществе в целом.
3. В условиях острой необходимости гуманизации общественных отношений возрастает внимание к правам человека. Фундаментальной проблемой современной биоэтики становится защита прав человека в связи с медико-биологическими воздействиями и манипуляциями. Биоэтика рассматривает заботу о жизни и здоровье как право каждого человека, а не приоритетное право врачей и исследователей, вмененное клятвой Гиппократа и должностными обязанностями, а также корпоративной профессиональной биомедицинской этикой.
4. «На передний план выходит социально сконструированная природа индивидуальности»[29]. Английский социолог З. Бауман в концепции социального постмодернизма объясняет эти перемены в понимании человека, или субъекта, изменением характера социальных отношений в обществе. Человеческую природу, некогда считавшуюся прочным и неизменным результатом божественного творения, уже не считают таковой. «Ничто уже не рассматривалось и не могло рассматриваться как данность»[30]. Современные биоэтические проблемы свидетельствуют о размывании образа человека, о его деструкции. Очевидной становится возможность не только улучшения своего тела, но и кардинального изменения человеком самого себя по своему собственному проекту – это возможность конструирования и реконструирования человека с помощью новых биотехнологий[31]. Например, вмешательство в геном человека или изменение пола. Вместо индивидуальности появляется дивидуум – человек делимый[32], который сам себя может «сконструировать», собрав понравившийся образ из имеющегося материала в уже формирующемся «банке органов», легко заменив какие-то части своего тела.
1.2. Аксиологические параметры и альтернативы биоэтики: социальная обусловленность[33]
Ценностная проблематика занимает сегодня значительное пространство в научных исследованиях. Наметилась даже некоторая экспансия ценностного подхода в социологии, что вызвало реконструкцию в ней раздела аксиосоциологии. Это обусловлено, с одной стороны, влиянием постмодернистской аксиологической направленности социологической парадигмы зарубежной мысли, а с другой – переходом России в иное качество и необходимостью решения проблем адаптации людей к новым ценностно-нормативным системам, выработки фундаментальных ценностных ориентиров и «предельных мотиваторов» поведения.
Новый тип социального развития получает, как показывают социологические «замеры», статус ценности. Аксиологические флуктуации и ценностные трансверсии инициируют такие ценности, как альтернативность, не абсолютизированная рациональность, конкурентность, деидеологизация общественного сознания, компромисс интересов, инновационность, социальный риск, плюрализм мнений и социальных форм, наличие исторической памяти, приобщенность к политике, смещение центров власти, культурный эклектизм.
Аксиология как научная отрасль знания стала академическим ответом на социокультурные перемены конца XIX в., когда начался переход от культуры традиционной к культуре модерна. Периодически актуальность аксиологии возрастала в эпохи крупных социальных катаклизмов, когда возникала необходимость теоретического обоснования и введения новых ценностных ориентиров развития.
Ценности всегда были предметом внимания социологических дискуссий. В классический период накапливался и «шлифовался» методологический инструментарий аксиологии, очерчивались контуры существующей сегодня теории ценностей, проходили апробацию различные подходы. Классическое наследие востребовано и сегодня, возрождаясь в новых теориях ценностей. Не является исключением и одна из самых «молодых» – ценностная система биоэтики. Наиболее значимым представляется исследование социальной обусловленности не только генезиса биоэтики, но и особенностей биоэтического типа рефлексии, позволяющего выявить социально-аксиологическую сущность биоэтики и ее роль в формировании в общественном сознании ценностного отношения к жизни и здоровью человека. Аксиологическая компонента биоэтического дискурса представляется основной с точки зрения теоретико-практической экспликации человеческого бытия в условиях биотехнологического прогресса.
Аксиологическая параметризация в биоэтике содержит в себе как ценности внутринаучного порядка, направленные на когнитивно-технологическую сферу медицинской практики и абсолютизируемые в биоэтике, так и ценности мировоззренческого порядка, направленные на общекультурную сферу и выраженные в клятве Гиппократа и в этических кодексах, причем и те, и другие представляют собой важнейшие индикаторы действенности, функциональности воспроизводственного потенциала биоэтики, указывающие на ее «жизнеспособность».
Генезис биоэтики – естественная ответная реакция на тревожные коллизии второй половины XX в., спровоцированные бурным развитием биомедицинских технологий. Этико-аксиологический подход в оценке научных инноваций, радикально меняющих отношение человека к миру и к самому себе, не успевает формировать новые ценностные ориентиры, инициируя смысложизненные конфликты и проблемы, затрагивающие существование человека как биологического вида. Для восстановления равновесия и гармонии природы и человека необходимы дополнительные усилия. Ответом на такой запрос и стала биоэтика – и как нормативная дисциплина, и как прикладная этика, регулирующая нравственное отношение человека ко всему живому.
Теоретический базис был уже подготовлен в виде основных этико-аксиологических принципов, принятых международных документов по биоэтике (Хельсинкская декларация[34], Женевская клятва врачей[35], Конвенция о правах человека[36] и др.) (см. Приложения 12, 2, 4 и др.), специальных социальных субъектов биоэтической регуляции медицинской деятельности – независимых этических комитетов. К началу XXI в. был сформирован и институт консультантов в области биоэтики. Этические нормы стали обязательными во всех медицинских документах и в стандартах по оказанию медицинской помощи.
Однако целенаправленный процесс институализации биоэтики как нормативной дисциплины, а позднее как социального института, постепенно элиминировал ее аксиологическую суть. Гармония природы и человека как высшая цель цивилизации активно выхолащивается и подменяется операциональными процедурами коммерциализированных проблем клонирования, эвтаназии, трансплантологии, новых репродуктивных технологий и т. п. Принципы редуцируются в социальные нормы, высшие ценности – добро, справедливость, милосердие, альтруизм – замещаются набором правил, предполагающих уже юридическую ответственность.
Вследствие этих тенденций не получают должной биоэтической трактовки и оценки многие значимые биомедицинские вопросы, такие как отношение к патернализму в медицине, смысл и понимание принципа уважения автономии пациента и принципа справедливости при оказании медицинской помощи. К тому же, несмотря на стремительное эволюционирование биоэтики, наметившаяся тенденция медикализации культуры не только не замедляется, но по некоторым параметрам превосходит «до-биоэтический» уровень. Не сразу, но биоэтика утрачивает сенситивную связь с общей теорией морали, диффундируя в сторону биомедицинского права.
Все настойчивее заявляет о себе актуальность обсуждения вопроса о подготовке человека к жизни в будущем обществе, обществе ускоряющегося роста масштабов воздействия различных технологий на окружающую среду, социокультурную сферу и самого человека. Главный вопрос состоит в том, как уравновесить динамику биотехнологического прогресса и поиск новых биоцивилизационных ценностей, через осознание которых человек будущего будет определять социальную значимость и социальные риски развития биотехнологий. Специфика понимания биотехнологических рисков в современную эпоху неразрывно связана с биоэтическим подходом.
Внедрение биомедицинских новаций, определение и оценка факторов социальных рисков при этом для человека и общества наряду с критериями традиционной медико-этической нравственности актуализируют аксиологическую компоненту биоэтики.
В настоящее время биоэтику уже вполне определенно можно представить в качестве «неформального социального института и общественного движения» (Б. Г. Юдин)[37]. Среди различных тенденций, которые имеют место быть в процессе генезиса мировой биоэтики, преференциальной, на наш взгляд, остается поиск оснований «нравственной жизни» («этики жизни»), которые были бы ориентированы на сохранение ценностных форм духовной жизнедеятельности человека и спасение человеческой телесности («естественного человека»)[38].
Через призму явных или отдаленных во времени последствий научно-технического прогресса в области биомедицины заново переосмысливаются традиционные представления о благе пациента, о начале и конце человеческого существования. Интеллектуально обосновывая и социально оформляя публичные дискуссии о границах человеческого существования, биоэтика не дает окончательных ответов – биотехнологический прогресс не стоит на месте, в дискуссии вовлекаются все новые социальные группы, и это все заставляет снова и снова переосмысливать биоэтические границы возможного и допустимого. Вопрос о том, как сохранить современного человека от научно-технического апокалипсиса, становится одним из центральных не только в академических исследованиях. От его решения зависит этико-аксиологический анализ действий медиков и пациентов в конкретных ситуациях.
Исходя из вышесказанного, гуманизация науки в XXI в. должна стать первостепенной задачей. Острее всего это касается системы медико-биологических знаний и исследований, так как хотя человек определяется объектом этой области, их гуманистическая ориентация – парадоксально, но факт – продолжает оставаться лозунгом и пафосным содержанием глав учебников по биоэтике. Гуманистическое осмысление происходящих процессов инициирует механизмы взаимодействия естественно-научного и гуманитарного знания. Синтез этих областей человеческого знания диктует и поиск новых концепций. Одним из возможных путей осуществления этого синтеза является становление, развитие и изучение аксиологических параметров биоэтики и их социальная обусловленность. Поиск ценностных оснований биоэтики продолжается, он поможет сформулировать новые этические постулаты, представить их перед медицинским и научным сообществом, определить биоэтические дилеммы, с которыми сталкиваются врачи, медперсонал и исследователи в своей деятельности.
Вместе с тем в условиях утверждения современной гуманитарной парадигмы науки именно биоэтика обеспечивает разрешение на своем поле противоречия между антропоцентризмом «старого» гуманизма, делавшего человека исключительным центром мироздания, и новым, «неантропоцентрическим» подходом, заботящимся о Жизни и Живом во всех их проявлениях. Снимая это противоречие, биоэтика делает обе эти парадигмы комплементарными – «уживающимися» и взаимодополняющими друг друга. Современная экологическая ситуация вплотную подвела социум к осознанию несостоятельности и даже опасности отношения к человеку как самоценности. Сегодня условием эко- и биобезопасности становится новая постчеловечность – человечность более высокого уровня, направленная на выбор человеком подлинных жизненных ценностей и выявляющая его способность к заботе о жизни и правах Живого на до-, не- и недочеловеческом уровнях[39].
Все это расширяет традиционное предметное поле этики, включая в него объекты природы как равноправных субъектов, что инициирует формирование новых отраслей этического знания, например, предмета нашего настоящего исследования биоэтики. Биоэтика призвана вырабатывать новые нравственные нормы поведения личности не только в «человеческих», но и в «нечеловеческих» ситуациях, ориентируя человека отказаться от собственного антропоэгоизма, и научить его проявлять чувства уважения, долга и ответственности в отношении всего живого и неживого в мире.
Многие биоэтические проблемы имеют «открытый» характер, поскольку врач и исследователь очень часто оказываются перед неоднозначным и непростым выбором, зависящим от биоэтического образования и уровня их этической компетентности, которой должны обладать все участники клинического лечения или исследовательского процесса.
Древнейшим регулятором поведения людей в социуме является мораль. Мораль выступает основой системы общечеловеческих ценностей, сложившейся в процессе антропосоциогенеза. Ценностная система каждого человека формируется под влиянием нескольких взаимосвязанных систем моральных ценностей: общечеловеческих, социентальных, ценностей социального окружения, профессиональных ценностей и ценностей личностных, обусловленных воспитанием, результатами социализации, социальным опытом. О зрелом этико-аксиологическом сознании можно говорить лишь в том случае, когда ценности вышеназванных этических систем не только не противоречат друг другу, но и становятся этико-аксиологической потребностью человека. Стабильное развитие социума в неменьшей степени зависит от этого условия.
Формируясь как самостоятельная часть общей теории морали, биоэтика ставит своей главной задачей целевое регулирование нравственного отношения ко всему живому и неживому, но на первом этапе своего развития структурируется как социальный институт, выражающий интересы медицины и здравоохранения. В связи с этим деонтологическая составляющая вполне очевидна и доминирует, а аксиологическая нивелируется в своем ценностнообразующем значении. Формализованное регулирование поведения людей в данной сфере элиминирует этическо-аксиологическое содержание принципов нравственного отношения к живому, что приводит к вытеснению нравственно-оценочных процедур их описанием, этико-аксиологические и литературно-эстетические истоки биоэтических сентенций расцениваются как предпосылки нарративной биоэтики, вечное противостояние жизни и смерти сменяется комментарием к истории болезни. Биоэтика перестает быть нравственным фильтром, и интериоризируется функция апологии медикализации культуры.
Вернуть приоритет аксиологической составляющей биоэтики можно и должно, это укрепит предписанную ей феноменально-культурную ипостась. Биоэтика в статусе «культурного комплекса»[40] в наибольшей мере отвечает потребностям гармоничного развития общества, разрешает сохранять ее интенциональную связь с общечеловеческими ценностями в контексте их национально-традиционных особенностей.
Появление биоэтики – это не простой переход от профессиональной или узкокорпоративной регуляции поведения и отношений в сфере охраны здоровья (биомедицинская этика) к регуляции вопросов жизни человека на уровне цивилизации в целом. Биоэтика – это и новый этап в развитии общей теории морали. В подтверждение этому можно привести несколько аргументов.
Будучи выражением корпоративной морали, биомедицинская этика оставалась обособленной частью культуры, не актуализируя прямую связь со структурой общечеловеческой морали. Экспликация структуры морали в применении к биомедицинской этике стала возможной только с появлением биоэтики как специфического транслятора этических принципов, аксиологических параметров в область медицины. Комплементарность проблемного поля биоэтики проблемному полю медицины и других культурных комплексов инициирует активную экспансию предлагаемых ими методов и ориентаций. Такое взаимодействие не должно трансформироваться в зависимость и соподчиненность, что негативно будет сказываться именно на аксиологической составляющей биоэтики.
Любая этическая теория включает два учения: учение о должном (деонтология) и учение о ценностях (аксиология). Иными словами, деонтология – это учение о проблемах человеческого долга, где долг рассматривается как внутреннее переживание принуждения, определяющееся этическими ценностями, а аксиология – это учение о природе ценностей, их месте в реальности и структуре ценностного мира, о взаимосвязи различных ценностей и социальных факторов. В биомедицинской этике превалирует деонтологическая составляющая, ввиду того что строгие императивы правил и норм взаимодействия были необходимы в этой профессиональной сфере.
В современной биоэтике эта непропорциональность преодолевается усилением внимания к аксиологическим проблемам. Деонтология закрепляет аксиологически проверенные правила поведения. Оценочная деятельность в биоэтике должна быть более мобильной, быстрее должна реагировать на ожидаемые последствия изменений человеческой деятельности. Деонтологическая составляющая в данном случае более консервативна. На наш взгляд, таким образом можно решить и внутренние противоречия морали, которые в биоэтике проявились острее.
Социологический анализ аксиологических параметров биоэтики представляет собой актуальное для современной науки соотнесение конкретных достижений научного познания, их технических и социокультурных эффектов с осмыслением перспектив природно-общественного бытия людей в целом. Исследование феномена биоэтики в контексте аксиологических характеристик отношения человека к своему природно-общественному бытию открывает новые грани в трактовке «вечных вопросов» человеческого присутствия в мире, дальнейшего существования культуры, будущего человеческого рода. Социальная обусловленность системы духовно-практических координат, опосредствующих отношение людей к миру, усиливает содержательные параметры биоэтической рефлексии в концептуальном и методологическом плане, вносит значимый вклад в совершенствование категориального аппарата биоэтики. Аксиологические параметры биоэтики не только моделируют матрицы ценностной трансдисциплинарной рефлексии в контексте медицинской практики, но и создают социально-методологический потенциал осмысления и деятельности в других областях инновационной практики.
1.3. Биоэтика в контексте когнитивного синтеза естественно-научного и социально-гуманитарного знания[41]
Научно-технический прогресс все более ориентируется на интересы и нужды отдельного человека, который выступает в качестве главного и массового потребителя того, что дает этот прогресс. Более того, сами интересы и нужды рядового человека – потребителя – теперь становятся стимулом, во многом определяющим направления и темпы научно-технического прогресса. И в той мере, в какой на нем начинает концентрироваться мощь научного познания, наукой разрабатываются все новые, все более тонкие и эффективные средства воздействия на него, неизбежно возрастают элементы риска и опасности, которым человек подвергается. А значит, становится актуальной задача защиты человека, ради которого теперь осуществляется прогресс науки и техники, от негативных последствий этого же самого прогресса. В результате резко обостряется необходимость выявлять такие последствия и тем или иным образом реагировать на них.
В изменившихся социокультурных условиях возникает необходимость переосмысления назначения, смысла и статуса биоэтики как науки и как социального института. Широта представлений о биоэтике вполне естественна, поскольку, чем сложнее и богаче определяемый объект, тем больше описывающих его дефиниций. Существующее противоречие между назревшей необходимостью системной концептуализации биоэтики и явно недостаточной разработанностью широкого круга теоретико-методологических оснований исследования этого явления определяет направление анализа биоэтических акторов. В гносеологическом отношении большинство исследователей рассматривают биоэтику как преемницу традиционной медицинской этики, своеобразие которой связано со спецификой внедрения биотехнических инноваций в медицинскую практику. Однако биоэтика не является простым переходом от корпоративной регуляции поведения и отношений в сфере охраны здоровья к регуляции на уровне общества в целом. Она является новым этапом в развитии общей теории морали.
Очевидно, что медицина как социальная конфигурация связана с различными культурными комплексами, проблемное поле биоэтики не просто комплементарно их проблемному полю, оно подвергается активной экспансии предлагаемых ими методов и ориентаций. Полезное взаимодействие часто трансформируется в зависимость и соподчиненность, что негативно сказывается именно на аксиологической составляющей биоэтики.
Несмотря на признанное определение предмета биоэтики как нравственного отношения ко всему живому, ее предметное поле неоднородно. В нем пока еще доминирует медицинская проблематика, очень слабо разработаны вопросы биоэтики в агрокультуре, образовании, сфере масс-медиа и т. д. Такая ситуация объясняется тем, что именно в медицине актуализируется отношение человека к «вечным» ценностям – жизни, смерти, здоровью.
В современной биоэтической парадигме заметен радикальный поворот от методов практического описания биомедицинской морали к обостренной этико-аксиологической рефлексии оснований нравственности в биомедицинских исследованиях, формированию своих собственных положений о морали и ценностях. Происходит расширение проблемного поля биоэтики за счет включения в него не только нравственных, философских, правовых компонентов, но и объединения различных систем ценностей: биологических (физическое существование, здоровье, свобода от боли и т. п.), социальных (равные возможности, получение всех видов медицинских услуг и т. п.), экологических (осознание самоценности природы, ее уникальности, коэволюции), личностных ценностей (безопасность, самоуважение и т. п.).
Как было отмечено выше, возникновение биоэтики явилось естественной ответной реакцией на серьезные коллизии, произошедшие с человечеством к середине XX в. и связанные с бурным развитием биомедицинских технологий. Аксиологическое сопровождение подобных серьезных новшеств, в корне меняющих отношение человека к миру и к самому себе, не успевает формироваться, порождая серьезные конфликты и проблемы, от решения которых зависит само существование человека как биологического вида. Гармония природы и человека нарушается, и требуются дополнительные усилия, чтобы восстановить равновесие. Результатом таких усилий в последней трети прошлого века и стало появление биоэтики как науки, регулирующей нравственное отношение человека ко всему живому.
Общество испытывало серьезные затруднения в этическом осмыслении многих принципиальных вопросов, получивших новые смыслы, таких как отношение к патернализму в медицине, смысл и понимание принципа уважения автономии пациента и принципа справедливости при оказании медицинской помощи и др. Однако биоэтика как сложный социальный феномен также не имела четко определенной теоретико-методологической основы и подходов в ее изучении.
С определенной долей уверенности мы можем сказать, что методологической основой изучения биоэтики является междисциплинарный подход, диктующий единство общефилософского, социологического и социокультурного аспектов. Анализ биоэтики на общефилософском уровне связан с характеристикой ее как философии жизни. Социологический подход предполагает анализ биоэтики как процесса социального взаимодействия акторов (субъектов). Социологическая интерпретация теории и практик биоэтики означает исследование социально-культурной составляющей и социального контекста реализации биоэтических практик. Использование междисциплиарного подхода позволяет отказаться от сложившихся стереотипов в толковании биоэтики, отразить ее онтологическую специфику, внутреннюю амбивалентность.
Смысл понятия «биоэтика», введенного В. Р. Поттером, предполагает рассмотрение ее в качестве «моста в будущее», обеспечивающего человечеству выживание и безопасность[42]. Строительство этого моста требует формирования нового типа морального сознания, синтезирующего глобальное видение мира с подлинно гуманистическими ценностями. Этот тип сознания подразумевает переход от «старого» принципа регуляции отношений человека и природы – антропоцентризма, который, считая Человека единственным и высшим критерием в шкале ценностей, высокомерно ставил его над Природой, к новому, неантропоцентристскому подходу. Последний высшей ступенью в шкале ценностей считает не человека и не природу, а гармоничное и равноправное сообщество людей и всех других компонентов природы. При этом биоэтические концепции предполагают оптимальное соотношение интересов человечества и всей остальной биосферы – «Иного Живого», при котором, воздействуя на объекты живой природы, используя их в своих целях, человек обязан учитывать их возможности и интересы. Так, гуманизм человека должен проявляться в отношении к природе в той же мере, как и в межличностных отношениях. Ценностно-мировоззренческой основой здесь выступает признание «одухотворенности» Живого, что и делает возможным нравственно-понимающее отношение к нему[43]. Для этого необходимо, чтобы Живое – «нечеловеческий субъект» – признавалось источником отношений, равным субъекту человеческому. Это, в свою очередь, требует признания независимости и внутренней самоценности природных феноменов, вне связи с их ценностью для человека и его потребностями. Поэтому человек не вправе решать с позиции пользы и целесообразности вопрос о ценности или праве на жизнь того или иного животного или биологического вида. Его долг – не допускать потерь в биоразнообразии, сохраняя все виды и объекты природы, и заботиться о правах биоса, проявляя широкий «человеческий» подход, предполагающий пересмотр традиционных этических принципов и формирование новых. Основой такого подхода, определяющего отношение человека к природе как «Иному Живому», является понимание собственной сущности как части природы. Этот внутренний фактор единства и взаимодействия человека и природы обусловлен прежде всего природной (биологической) сущностью самого человека, что, вероятно, и натолкнуло его в свое время на мысль использовать для изучения человеческой природы другие животные системы. Вместе с тем именно это обстоятельство требует от нас признавать приоритетным, естественным правом, определяющим все другие права и моральные ценности, право на жизнь – не только человека, но и других природных систем. Именно оно предупреждает об опасности, общей и для всей природы, и для человека, – опасности излишне активного вмешательства человека в Природу. Примером здесь могут служить достижения генной инженерии по вторжению в природу человека, других живых существ и растений[44].
На теоретическом уровне необходимость и возможность подобного подхода определяются моральными принципами, ценностями и императивами, выступающими регулятивами и одинаково пронизывающими сферы биоэтики, экоэтики и общественной морали в целом. Общим главенствующим принципом, безусловно, является здесь принцип «благоговения перед жизнью» А. Швейцера. Он требует от человека «относиться с благоговением к каждому живому существу и уважать его как собственную жизнь». Этика благоговения перед жизнью заключает в себя любовь, самопожертвование, сострадание и стремление помочь любому живому существу, которое напоминает нам: «Я – жизнь, которая хочет жить среди жизни, которая хочет жить». Нравственным человек является «только тогда, когда он повинуется внутреннему побуждению помогать любой жизни, которой он может помочь, и удерживается от того, чтобы причинить живому какой-либо вред»[45].
Другим общим принципом биоэтики, оказывающим влияние на состояние общественной морали и биобезопасность, выступает принцип субъект-субъектных отношений человека и природы. Он вытесняет традиционные отношения, в которых природа и Иное Живое (животное, человеческий эмбрион, неправомочный человек) рассматриваются как объект (исследования, вмешательства, «усовершенствования»), и заменяет их принципиально иными, необходимыми для установления равноправного диалога человека и природы. Этическим основанием данного принципа выступает ориентация на взаимодействие человека, в частности, с животным как с иным субъектом, обладающим собственными правами (правом на жизнь, на избавление от страданий и др.). Этот принцип воплощается в экологическом императиве, требующем учитывать одинаковую уязвимость и человека, и природной среды; не допускать превышения их «пределов прочности»; не вступать в противоречие с природными закономерностями; минимизировать «старые» принципы полезности, целесообразности и использования животных, заменяя их новыми гуманистическими принципами самоценности Живого[46].
Современная биоэтическая парадигма предполагает обостренную этико-аксиологическую рефлексию над нравственными основаниями клинической медицины, биомедицинских исследований и доклинических испытаний. Именно в рамках биоэтики, где мораль проявляется в ее высшем – гуманистическом – смысле, в ситуациях на грани жизни и смерти Живого, осуществляется переосмысление таких категорий, как гуманизм и справедливость, благо и вред, страдание и сострадание, и распространение их «юрисдикции» на отношение человека к любому Живому[47].
Биоэтика выступает формой адаптации новой человеческой природы, которую пересоздают биотехнологии. Очевидна аналогия последствий между наступлением на собственно человеческую природу для существования человека и технологическими натисками на природу внешнюю. Биоэтикой закрепляется кардинальное изменение идентичности человека. В ее контекстуальном поле выявляются границы, до которых возможно преобразование идентичности, связанное с трансформированием телесности и самосознания. Необходимость понимания метафизических схем самоидентификации и субъектности в биоэтике обусловлена угрозой превращения биоэтики в разновидность «моральной технологии», которую можно будет использовать безличным и формальным образом в рамках любых структур современного общества.
Осознание социальной значимости и опасности последствий для человечества развития биомедицинских технологий, необходимость определения и оценки факторов риска для человека и общества при внедрении биомедицинских новаций актуализировали исследования в области биоэтики.
Усилия биоэтики направлены на минимизацию рисков здоровья, связанных с деятельностью индивида, социальных агентов, общественных институтов. Однако сегодня даже самая развитая биоэтическая система в самых демократичных обществах еще не способна гарантировать социальную регуляцию, обеспечивающую самосохранение биоса. Возникают мнения о необходимости нового уровня социальной регуляции в биологическом обеспечении человеческого существования, более жесткого и формализованного. Появление новых областей знания: биополитики, биосоциологии, биофилософии и т. д. – говорит об активном поиске.
Мы позволим себе не согласиться с подобными заключениями. Биоэтика выступает как некий «культурный фильтр», который не только определяет степень аксиологизма той или иной проблемы, связанной с жизнью и здоровьем человека, но и транслирует эту ценностную оценку смежным дисциплинам для дальнейшей разработки.
Уникальность биоэтики в том, что, с одной стороны, она ориентирована на достоверное объективное знание (науки о живом), а с другой стороны – она выступает аксиологическим регулятором, т. е. ценностной ориентацией, во многом субъективизирующей это самое достоверное знание. Формируется биоэтический дискурс, который вырабатывает установки на определенное поведение в отношении живого (вообще и живых объектов в частности), не всегда совпадающие как с определением научной истины, так и с нравственной нормой, если истина и норма находятся в диссонансе.
В условиях техногенной цивилизации и глобального рынка значение норм биоэтики повышается, тогда как разработка теории ценностей в ней приобретает все более отвлеченный характер. Подобная противоречивость будет существовать всегда, инициируя дискуссии, академические и эмпирические исследования. Подтверждением этому может служить и то, что формирование принципов биоэтики, всей ее ценностной системы началось задолго до того, как эти принципы были востребованы наукой.
Контекст научно-исследовательской междисциплинарности и современные глобальные экономические, политические, научные, культурные процессы актуализируют проблемы морали, что подтверждает развивающийся кризис нравственных стереотипов и стандартов классической эпохи, переосмысление ее оснований, моральных установок отдельных индивидов и феноменов культуры.
Социально-гуманитарное знание в рамках своей методологии решает задачу обоснования статуса и институционализации биоэтики. Практический результат этого процесса – этические комитеты по биоэтике, комиссии по этической оценке и экспертизе научных проектов, т. е. рождается социальный заказ на разработку биоэтических норм, ценностей и принципов в научной и исследовательской областях. Ученые-обществоведы, синтезируя различные подходы, наработанные в постижении нравственных поворотов, формируют фундаментальные идеалы поведения в сфере науки, медицинской практики, биотехнологических исследований.
Междисциплинарный диалог естественно-научного, технического и гуманитарного знания, когда полученные в одной отрасли знания и подходы включаются в качестве оснований для формирования знаний, процессов и перспектив развития в другой дисциплине, – еще одно актуальное направление. В фокусе синергетических идей, получивших физико-математическое обоснование в естествознании, жесткий детерминизм, единая модель развития, однолинейность, отказ от выбора, альтернативы, случайности поставлены под сомнение, а система ценностей – неотъемлемая шкала и точка отсчета в естественно-научном поиске. Биоэтика как социальный институт при разработке и внедрении в практику междисциплинарных научно-исследовательских проектов и программ осуществляет этическую оценку научного поиска оперативных междисциплинарных исследований, обосновывающих социально-экономическое, государственно-правовое, культурное и духовное развитие своей страны, моделирование общественных процессов, выработку конкретных научных предложений по перспективному развитию общества.
В XXI в. зримо усиливается обмен парадигмальными установками между естественно-научными и социально-гуманитарными науками. Междисциплинарный синтез создает предпосылки возникновения нового знания, когда знания из одной отрасли формируют основания для новых знаний в другой дисциплине. Трансляция отдельных методов, фундаментальных принципов, концептуальных средств из одной науки в другую взаимообогащает науки, а это, в свою очередь, ведет к коренной перестройке оснований науки, т. е. к научной революции. Вместе с обменом фундаментальными принципами между различными науками трансформируется видение предметов конкретных наук, развиваются понятия, оформляются общенаучные принципы и концептуальные средства, что говорит об усиливающихся тенденциях интеграции научного знания.
Постнеклассический этап в развитии науки характеризуется не только интегрированием научных подходов, а испытывает потребность в методологических акцентированных трансдисциплинарных связях, необходимость в развитии практикоориентированной прикладной этики как организационной, систематизированной и оценочной формы научной рефлексии, с одной стороны, и глубинной этической регуляции – с другой. Трансдисциплинарность, приобретая свойства фундаментально-интегративного и системно-комплексного принципа, бесспорно, не отменяет развитие дисциплинарного знания (биологического, медицинского, генетики и т. д.) и вместе с тем расширяет рамки дисциплинарной науки, ориентируя ученого-исследователя на выход в пограничные области исследования. Социологизация социально-гуманитарного знания с позиций постнеклассики делает возможным логический диалог, ориентированный на своеобразный консенсус, не отменяющий значимость и эвристический потенциал альтернативных научных теорий.
1.4. Актуальность и перспективы социологического изучения биоэтики[48]
Понятие биоэтики ввел в научный оборот американский биолог В. Поттер, который понимал под биоэтикой новую научную дисциплину, объединяющую биологическое знание и человеческие ценности[49]. Однако долгое время, фактически вплоть до середины 70-х гг. XX в., особенно в работах американских ученых, биоэтика использовалась как синоним биомедицинской и медицинской этики и связывалась с проблемами этичности абортов, эвтаназии, сексуальных отношений, медицинского обслуживания, трансплантации, клонирования и т. п. С развертыванием на Западе общественного биоэтического движения, философских, правовых, этических, биологических и медицинских исследований, так или иначе касавшихся проблем взаимодействия человека не только с человеком, но и с неживым и, прежде всего, с живым миром, расширились представления о предмете и объекте биоэтики до понимания их В. Поттером. В биоэтические исследования стали включать и проблемы, связанные со взаимодействием человека и животных, возродив в известной степени кантовскую расширенную интерпретацию этики. Расширенная и считающаяся сейчас вполне очевидной интерпретация предмета и объекта биоэтики нашла свое отражение в четырехтомной «Энциклопедии биоэтики», изданной в США и Англии[50]. Современные исследования, научная, политическая и экономическая деятельность людей продолжают поиск новых аспектов и граней проблем биоэтического характера, в том числе и проблемы переопределения предмета и объекта биоэтики как особой научной дисциплины, проблемы связи ее с практической деятельностью людей. Таким образом, достоинства и недостатки разработки проблем биоэтики уже влияют на принятие государственных решений, на направления развития современных общественных биоэтических движений.
Все это актуализирует анализ биоэтической проблематики и необходимость ее переосмысления применительно к особенностям как современного состояния познания живого, так и современного состояния общества в целом и научного сообщества в частности. Этот анализ можно проводить как на философском уровне, так и на уровне конкретно-научном, что обычно и делается в современной литературе. Однако ни один вариант в отдельности не приведет к ожидаемым результатам, которые имели бы системный, комплексный характер, дающий целостное видение как проблем, так и путей их решения. Очевидно, необходим иной подход, максимально синтезирующий весь комплекс достижений гуманитарного, естественно-научного знания и конкретно-научных исследований. В связи с этим особую важность приобретает принцип историзма, требующий рассматривать какой-либо предмет в его становлении и развитии, так как именно в этом случае мы сможем построить общую картину достижений и заблуждений в такой важной отрасли человеческого познания, как биоэтика. При этом исследование, видимо, нужно начинать с обсуждения тех проблем, которые повлияли на обострение биоэтической ситуации именно в настоящее время, но имеют давние корни. И здесь нового понимания требуют очевидные, но по-новому поставленные вопросы определения ценности человеческой жизни в связи с генетическими исследованиями, требованиями этического отношения к животным и др.
В философии первым, на наш взгляд, расширил этическую проблематику, включив в нее проблемы отношения к живому в целом, родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант (1724–1804). В своем этическом учении он проводит деление этики по различию субъектов и их законов, где, кроме долга человека перед человеком, выделяет и долг человека перед нечеловеческими существами[51]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
2
3
4
5
6
Основные положения параграфа изложены в:
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
Там же. С. 63.
28
29
30
31
32
33
Основные положения параграфа изложены в:
34
Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации [Электронный ресурс]. URL: http://acto-russia.org/index.php?option=com_content&task=view&id=21 (дата обращения: 03.07.2015).
35
История медицинской этики в документах [Электронный ресурс]. URL: http://mfvt.ru/istoriya-medicinskoj-etiki-v-dokumentax/ (дата обращения: 14.03.2015).
36
Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине [Электронный ресурс]. URL: http://www.evolutio.info/content/view/178/38/ (дата обращения: 26.10.2015).
37
38
Рабочие тетради по биоэтике. Вып. 1: Биоэтика: антропологические проблемы: сб. науч. ст. / под ред. Б. Г. Юдина. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. 32 с.
39
40
41
Основные положения параграфа изложены в:
42
43
44
45
46
Основы экологической этики: учеб. пособие / Т. В. Мишаткина [и др.]; под общ. ред. Т. В. Мишаткиной, С. П. Кундаса. Минск: МГЭУ им. А. Д. Сахарова, 2008. 286 с.
47
48
Основные положения параграфа изложены в:
49
50
Encyclopedia of Bioethics / ed. by W. T. Reich. N.Y.; L., 1978. Vol. 1–4.
51