Читать книгу Американская канарейка - АiСт - Страница 1

Топор, блестящий огромный топор, отточенный и отполированный, наперекрёст с таким же прекрасным молотом. Радиаторная хромовая решётка, с топором и молотом, выглядела замечательно. Он остался доволен. Всё сам, как обычно, всё сам. Что может быть лучше хорошего светлого денька?! Любимая машина, верный друг, блестит, ярко блестит и пышет мощью. Трубы над крышей светятся, как огромные стальные рога… Они могут отправляться в путь, в путь зова и справедливости. По любым дорогам, туда, где они так нужны.

Фолксвей был готов. Сила, величие, и очень яркий непривычный цвет, для такого огромного и брутального трака. Генри харкнул на передний бампер, чтобы дорога легла гладко, и полез в кабину. Трак устрашающе завёлся, загрохотал, из труб повалил дым. Фары, вечного света, зажглись. Они снова живы, они снова одно целое. Дорога зовёт их, зовёт страстно, зовёт настойчиво, и они отправляются в путь.

Пустой огромный гараж, ангар, остался на мексиканской границе. В нём не было мастеров, не было работяг. Там остались только лужи крови и пустота. Теперь там порядок.

Фолксвей растворился в дрожании горячего воздуха над асфальтом, и неизвестно где он явится, на просторах американских бесконечных дорог, среди красоты и величия пейзажей. И там, где он явится, обязательно, кто-то умрёт…

В каждом уважающем себя придорожном американском кафе, в местах, где чтят традиции и свою историю, в углу есть столик для золотого американца. Иногда его зовут солнечным, но лишь те смельчаки, кто уверен в чистоте своего сердце перед округом и городом, перед своей семьёй. Чаще, из уважения и осторожности, его зовут пшеничным или кукурузным, из-за цвета волос и светлой бороды. Не многим добрым людям, удавалось видеть буйволиную куртку, с рогами на спине и нашивками на плечах. На одной нашивке, выцветший, но всегда чистый, американский флаг, на другой – топор и молот.

Утром на столике всегда стоит чашка крепкого кофе или стакан свежей прохладной воды. Обязательно, на столе местные цветы, или урожай, в зависимости от сезона и местности – чем богаты, чем наделяет Америка. Изредка, это просто деньги в стаканчике, когда добрым людям совсем нечем поделиться. По вечерам, на ночь, непременно стопка виски или бутылка пива. Конечно, всё зависит от городка и людей. Некоторые кладут патроны на стол или под стол канистру. Некоторые украшают стену над столиком своими трофеями, будь то рога оленя или кубок сына, с первых больших соревнований, или детский рисунок дочурки. Тем, что дорого и тем, что есть делятся люди. Традиция крепка и неизменна – за этот стол никто и никогда не садится.

– Эй, детина, твою мать!! А ну-ка отойди от стола! – крикнула Джесс, своим сильным породистым голосом, из-за барной стойки, и достала двустволку. Хозяйка не на шутку разозлилась и если она достала ружьё, то все местные знали, она обязательно выстрелит – в таком возрасте за оружие никто просто так не хватается. Настроение, с каждым годом, у неё становилось всё хуже и хуже. Всё больше она напоминала своего скрягу грубияна отца.

Стэнли, слегка перебрал и позабылся. Он отодвинул стул от столика и усадил на него свой зад, игнорируя слова старухи Джесс.

В нескольких футах, в сторону от головы Стэна, в стену врезалась крупная дробь и раздробила дерево в труху. Детина мгновенно отрезвел, все замерли.

Старуха кричала в голос:

– Вторым стволом развалю твою пустую башку! Видит бог, и каждый добрый посетитель, я не пожалею на это второго патрона и дробь!!!

– Стой, дорогая, стой, – поднялся из-за столика местный завсегдатай, с друзьями, – сейчас мы его вышвырнем! Пожалей дурака…

Взрослый мужик, который пробовал у Джесс свой первый виски, и парковал свой первый байк, сделал пару шагов к стойке и преградил путь выстрелу, потому что не сомневался в твёрдости её руки.

Бедолагу, онемевшего у столика Жёлтого Американца, быстро взяли под руки и практически вынесли на улицу. Старый друг семьи стоял перед стволом ружья, из которого выходил дымок, и мило улыбался:

– Дорогуша, прости идиота, а? Хороший вечерок, а?

– Лаадно, вашу мать! Всем выпивка за мой счёт. И отнесите уже за золотой столик лучший стейк и виски! И поживее!!

Ружьё вернулось под стойку. Хохот, мат и бутылки летели вслед Стэну, в закрывшуюся за ним дверь. Молодой парень, вероятно год теперь не появится у Джесс, в лучшем баре в округе. Но он не переживал, он радовался, что ему удалось унести ноги, удалось уйти живым. Трезвее чем сейчас он никогда не был.

Дыру в стене завешали оставленной шляпой Стэна. На столе красовалась откупоренная бутылка виски и пах прекрасный сочный кусок мяса, с ягодами и кукурузой. Бар стоял на ушах. Веселье давалось на славу, и никого ничего не смущало. Все знали, что Джесс, когда была маленькой девчонкой, когда был жив её злобный папаша, хозяин семейного бара, удалось своими глазами увидеть Жёлтого Американца. А кусок золота, которым он рассчитался с её семьёй за выпивку, до сих пор хранился в местном банке. И всё это знали наверняка, потому что история городка изменилась, как и история любого места, где побывал Пшеничный, на своём огромном траке.