Читать книгу Мои «Лекции» - Ал. Ан. Шмонин - Страница 3

Мне четыре года.

Старший брат Витя вместе с двоюродным братом Витей Конокиным собираются в ночь поворовать зелёный горошек с колхозного поля.

Наш колхоз «Заветы Ильича» очень беден: на трудодни колхозники не получают ничего, весь урожай до последнего зерна отправляем на полуторках в Мухтолово на элеваторы, сдаём в закрома Родины, школьники собирают даже колоски по жнивью, конечно, не для себя, а сдают в закрома; молоко с колхозной фермы везём на маслозавод, а нам возвращают обрат; то же и подсолнухи – мы отгружаем, нам возвращают жмых; колхозник работает бесплатно на государство, которое полностью присваивает его труд, а выживает колхозник исключительно за счёт придомного хозяйства: огород, живность, а это – тоже круглосуточная работа.

Моя бабушка Анна Голубкина (она из села Круглово, просватана за моего дедушку в четырнадцать лет; дед Иван уезжал на зиму в столицу на заработки, там простудился и помер в тридцать три года, успел прислать бабушке самовар и швейную машинку «Зингер», кои я храню в гараже на даче) встревает в приготовления двух Вить:

– Шурку-то возьмите.

Мы втроём выходим за околицу села, пересекаем пересохшее русло реки Нучи (приток реки Тёши) и по Саконскому оврагу (по вершине – так овраг называют сельчане) в потёмках подступаем к гороховому полю. Я ничего не вижу. Но Вити говорят: на поле нельзя, там конный объездчик-сторож. Возвращаемся без стручков.

Мне семь лет.

Старшие научают: поспел зелёный горошек на колхозном поле, можно нарвать в кармашек, пока пеший сторож ушёл на обед. Крадёмся с напарником по Саконской вершине. Вот уже можно сорвать стручок. Напарник шепчет:

– Сторож идёт.

– Где? – Я близорук.

Мы припустились прочь во весь дух. Я оказался проворнее, а напарника сторож догнал. Последствий не было, слишком малы, чтоб схлопотать срок по закону о трёх колосках.

Мне семнадцать лет.

Я в гостях у вдовы старшего брата Анны Фиростовой. Мне говорят: на том же поле снова посеяли горох. Идём с ровесником по Саконской вершине на дело. Никаких сторожей: ни конных, ни пеших. Срываю стручок, горох перезрел, пожевал, невкусно, сплюнул.

Мне сорок семь.

В гости проездом заглянул Витя Конокин: только что освободился, отбывал срок в Коми АССР за кражу мешка гороха. Сидим, вспоминаем, как ходили по зелёный горошек, разливаю лёгкое вино. Витя аж вскинулся:

– Как, у тебя нет водки?

– Не держим, – говорю.

Оделся и ушёл не прощаясь, оставив гостинец – варенье из северной черники.

Мне семьдесят четыре.

Я с внуком Витей совершил прощальную поездку в родное село Выползово: Муром – Навашино – Кулебаки – Саконы. Отчий дом сгорел. От школы остался только фундамент. Гороховое поле заросло бурьяном. Колхоза больше нет.

…По утрам к завтраку накладываю на блюдце две чайных ложки (два стручка?) зелёного горошка из банки «6 соток», хотя и морщуся, но ем.