Читать книгу Серовъ. Царскiй советнiкъ. Дело о ночном маньяке - Алекса Москвина - Страница 4

Серова посадили в отделе канцелярии, так как свободных столов в участке не было. Благо, это оказалось удобно, она находилась в центре здания. Закуток был небольшой, за то с дверью, что исключало наличие лишних ушей. Следователю предоставили все необходимое: телефонный аппарат, книги для записей, все материалы дела, справочник, карту города и прочие принадлежности.

Лейтенант Кривов и старший лейтенант Иванов стояли в проходе и несли остальные материалы дела и список подозреваемых.

– Знаешь, как будто у нас приехал ревизор. И сейчас будет записывать нам замечаний и разжалует к чертовой бабушке.

– Не кипятись, Сергей Андреич. Он же нам в помощь прибыл, вот и посмотрим, как работают столичные следователи.

– Слух прошел, что он из тайной полиции.

– А я слышал, что он гроза мошенников. Бывал в Европе, расследовал убийства и пропажи людей, служил в царской полиции. – Далее Кривов заговорил шепотом. – Говорят, что он смог разоблачить ни одного чиновника и даже раскрыть заговор против царя.

– Думаешь, он здесь по этой причине? Подозревают кого-то из своих?

– Не исключено, но не будем торопить события.

Придя к следователю, агенты расположились стоя у стола, так как стулья еще не принесли. Уже было обеденное время, но в помещение было темновато. Окошко в закутке Серова было совсем небольшое, ладно, что от пыли тут все протерли.

– Итак, господа. Начнем. – Иван Алексеевич, открыл свой журнал и сделал первую запись.

«6 октября»

Черт! Уже шестое число, осталось четверо суток, подумал следователь.

Доклад начал вести старший лейтенант.

– Первый подозреваемый. Его приметил дворник, обнаруживший первую жертву. Рассказал, что тот подглядывал из-за дерева, когда он ожидал полицию. Севостьянов Игорь Иванович. Сорок пять лет. Женат, трое детей. Работает в театре главным декоратором. Характеризуется положительно. Примерный семьянин, вредных привычек не имеет. Живут в трехкомнатной квартире на Тверской улице, что совсем недалеко от бора.

Далее продолжил лейтенант Кривов.

– Он утверждает, что каждый день ходит мимо Соснового бора, а иногда, если есть время, прогуливается через парк. В этот день он вышел ровно в 06:05 утра, так как ему нужно было пораньше попасть на работу. В малом театре шла подготовка к новой постановке. Игорь Иванович довольно известная личность в своих кругах. О нем часто писали в журнале «Почта духов» и «Московском журнале».

– Иногда, именно такие люди, зачастую становятся маньяками. Ведут размеренную жизнь, и потом что-то копится в них, что-то необозримо черное и потом вырывается наружу. – Спокойным и задумчивым голосом произнес Серов, и продолжил. – Но это не наш случай. Он слишком часто на виду. Семья и трое детей. Если у него имеется отдельное неизвестное увлечение в подвале театра, где есть только единоличный доступ.

– Да, вы правы, что это не наш случай. Но мы все-таки решили перепроверить. Никаких увлечений нет, он с утра и допоздна в театре. Приходит домой ровно в 20:00, практически никогда не опаздывает к ужину и старается не задерживаться. Коллеги подтвердили время его прихода и выхода, плюс время, затраченное на его путь до работы и обратно. В тот день, когда пропала жертва и всю следующую неделю у него есть железное алиби. Автомобиля он не имеет. – Закончил Иванов.

– Давайте сразу к аптекарю. Второй подозреваемый, извозчик, который подвозил вторую жертву к ее подруге, нас не интересует. Я лично вызову его завтра к допросу.

– Зачем, если он вас не интересует? – спросил Кривов.

– Затем, что Алису Федоровну, возможно, ожидали у Орловых. Она выехала из дома еще при свете, и там ее караулить было бесполезно. Проще выследить жертву и накинуться в неподходящий момент. Он всегда набрасывается в темноте, думаю, душит жертву либо морфием, либо знает болевую точку для удушья. Итак, аптекарь.

В этот момент зашел тот самый писарь, который сидел на входе и занес стулья.

– Вот, Ваше благородие, чтобы вам удобнее было. – И быстро вышел.

– Да, аптекарь. Сталеваров Семен Викторович. 36 лет, холост. Детей не имеет. На него мы вышли как раз после убийства Дубининой. Опрашивали всех аптекарей города. Сверяли наличие проданных ядов и рецептов. Таких аптек в городе всего четыре. В одной из них нашли несоответствие. Не хватало вещества под названием «Морфий» в количестве семи граммов. – Продолжил Иванов.

– Как он это объяснил? – Спросил Серов.

– Сказал, что пузырек был уже полупустой и плохо закрыт. Часть испарилась при попадании воздуха, а часть просто вытекла. Такое случается при доставке лекарств. Обычно разбитые списывают сразу. А этот был цел и без сколов.

– Почему он сразу не занес в карточку?

– Утверждает, что при получении, проверяют лишь целостность. Лишь позже, ведут учет и перепись полученных лекарственных средств. Аптекари, к сожалению, в дефиците после земской реформы и Сталеваров не успевал всем заниматься одновременно, поэтому еще не успел проверить полное наличие партии.

– Ну что ж, вполне правдоподобно.

– Алиби у него нет на момент исчезновения Алисы Федоровны и Котовой. Но мы провели полный обыск его маленькой квартиры и аптечного подвала. Все чисто, абсолютно ничего не нашли. На следующие преступления, находясь под подозрением, он бы не решился.

– Хм, почему же? – Спросил следователь.

– Слишком он труслив, чуть замертво не упал, когда мы стали предъявлять ему обвинения. – Ответил лейтенант Кривов.

– Что с остальными?

– Мы понимаем, что это первые люди, которые имеют дело с ядами, ведь несколько из них все еще занимаются изготовлением лекарств. К остальным не подкопаться, больше ни одного подозреваемого среди аптекарей. Каждый либо был на дежурстве в эти дни, либо уезжал из города, либо находился дома с семьей. – Закончил старший лейтенант.

– Среди подозреваемых есть, непосредственно, из работников лабораторий?

– Да, есть двое. Шикунов Сергей Витальевич и Мальков Андрей Викторович. Но оба живут с родителями, у всех есть алиби, при обыске ничего не обнаружено. После нашего расследования, лаборанты уволены с позором с производства. Так же заведены уголовные дела, продавали незаконно опий. Считали, что ничего плохого не делали, а лишь помогали безнадежно больным. – Ответил Кривов.

– С чем-то я с ними соглашусь. Но помогали они, увы, за деньги, и всё это незаконно. А проверили владельцев аптек?

– В городе не так много аптек принадлежащим владельцам. И у всех он один, выходец из Пруссии Фаррейн Константин Владимирович. Вернее, все передано его сыну Карлу Константиновичу. На Кривоколенном переулке в 1892 году построен огромный комплекс зданий – это все его лаборатории и помещения для нужд фармацевтического дела. Вы же понимаете, кто этот человек. Мы не можем к ним ворваться так просто и предъявлять какие-либо обвинения. Нам любезно предоставили все журналы от «рецептурных» до «лабораторных книг».

– Да-да, наслышан о нем. Ну что ж, господа, поэтому я и здесь. Думаю мне нужно самому туда отправиться и навестить уважаемого человека.

Мужчины переглянулись и согласились:

– Тогда попытаемся оказать любое содействие.

– Еще вопрос, есть ли среди подозреваемых люди более высокого материального достатка? Может граф, кто-то из сыскной полиции, профессор университета?

– Никак нет, Ваше Благородие! – Произнес лейтенант очень громко и с неким удивлением.

– Полно вам, Андрей Павлович. Оставим пока что формальности между собой. Это просто предположение. Вы проделали колоссальную работу, проверив сотню сотрудников фармацевтических учреждений. Но я скажу прямо. Это не человек заурядного ума, он не просто психопат. Он пока что всему как будто учится, допускает ошибки. В то же время старается делать все аккуратно, не торопится. Возможно, он пытается заглушить в себе это, поэтому между жертвами такой большой период. Он их выслеживает по какому-то одному принципу. И нам нужно это выяснить.

– Разрешите задать вопрос?

– Спрашивайте, Сергей Андреевич.

– Почему вы считаете, что наш убийца именно вращается в высоких кругах?

– Посмотрите, каких женщин он выбирает? Все обеспечены, умны и образованы.

– Но Мышкина училась в воскресной школе.

– О, извольте. Она это делала от скуки. Супруг никуда ее не отпускал, кроме обучения. В этом я уверен.

– Как вы пришли к этому выводу?

– По фото, которое вы приложили к делу, – Серов протянул фотографию и свое увеличительное стекло, – посмотрите на руку супруга на ее плече. Он крепко сжимает его. Для чего?

– Думаете, он применял к ней грубую силу? – Спросил лейтенант.

– Думаю, он ее, конечно, не избивал. Но держал в «ежовых рукавицах», она богатая женщина, а он сын разорившегося банкира. Её внешность полная противоположность ему. Всеми делами ее семьи сейчас занимается он, но законная наследница и последняя подпись в документах всегда стоит супруги. Так как при заключении брачного договора настоял отец Мышкиной – Савельев Сергей Сергеевич. Не удивляйтесь, я внимательно изучил семейные дела жертв. Уверен, что на это обучение ей пришлось выпрашивать. Возможно, даже через шантаж, так как была далеко не глупой женщиной.

– Как Вы обратили внимание на такую мелочь? – С восторгом спросил молодой лейтенант.

– Случайно, когда рассматривал ее перстни на руке. Пытался разглядеть фамильные ли это драгоценности. Что ж, думаю нам пора закругляться. Мне нужно отправиться в гостиницу, чтобы отобедать и переодеться, а затем я сразу направлюсь к Фаррейну. А теперь предлагаю разойтись по своим делам и продолжить службу. И да, вот список свидетелей, которых нужно вызвать завтра на допрос.

– Здесь только дворник и городовой. – Сказал лейтенант.

– Да, к родственникам я съезжу сам. Неформальная обстановка располагает к беседе. Тем более, это будет не допрос.

– А семейная пара, которая обнаружила Дубинину.

– Это не к чему, тело обнаружено поздно. В парке никого не было. Одиночка из-за дерева или человек, сидящий в парке на скамье, в такую погоду вызвал бы подозрение.

– Да, наверно, вы правы.

– Добавьте к списку извозчика Дубининой еще. И ключ от квартиры Сокольниковой мне будет нужен.

Все встали и вышли из кабинета, просидели за обсуждением почти два часа. Скоро закончится рабочий день, а нужно торопиться.

Следователь направился к выходу и остановился рядом с писарем, чем-то приглянулся ему этот светловолосый молодой человек.

– Как ваше имя?

– Степан, Ваше благородие. – И немедленно поднялся.

– Вы видите каждый день всех приходящих в участок и ведете учет, как у вас с памятью?

– Да все в порядке, не жалуюсь, Ваше благородие.

– Помните ли Вы свидетелей, приходящих по делу убитых женщин?

– Извините, Ваше благородие, мне не положено об этом говорить и я не должен ничего знать.

Серов улыбнулся и направился в кабинет к Карпову и попросил об одолжении:

– Извините, Сергей Иванович, что беспокою.

– Полно вам, Иван Алексеевич, какое беспокойство.

– Мне нужен помощник. И я бы хотел взять вашего писаря.

От удивления у Карпова брови поднялись настолько, что он чуть не рассмеялся вслух:

– Степана? – Улыбнулся он, – мы вам можем и из нашего состава выделить человека, у нас есть и стажеры, и любого агента. Думаю, с вами каждый будет рад поработать.

– Нет-нет, не нужно. Он будет просто выполнять некоторые мои поручения, вести записи.

– Но, простите, Иван Алексеевич, он не служитель закона, а просто ведет учет посетителей и иногда рисует стенгазеты, к этому у него прямо талант. Ну, там, знаете, опасные преступники, лучшие сотрудники, новости. Мы просто не можем разглашать ему всю тайну следствия. Вы даже не представляете, какой он любопытный.

– Вот на это я и надеюсь. К тому же – все мы служители Царя.

– Ну что ж, раз вам так угодно, то мы организуем. Когда он вам нужен?

– Если можно, прямо сейчас. Не подумайте ничего плохого и не серчайте.

– Нет-нет, как можно. – Ответил Карпов, но явно пребывал в изумлении и не понимал, какую игру затеял Серов. – Идемте, я вам представлю вашего помощника.

Пока шли, следователь еще раз уточнил у Серова:

– Вы уверены в своем выборе помощника?

– Да, абсолютно. Поймите, я не очень люблю обсуждать свою работу с коллегами и всегда работаю один. Думаю, Степан именно тот, кто мне нужен.

– Степан! – Окликнул Сергей Иванович.

– Да, Ваше благородие.

– Временно ты поступаешь на работу помощником к судебному следователю Ивану Алексеевичу Серову.

От удивления Степан осел на стул, затем немедленно поднялся. Улыбка на его лице была во все лицо, стало ясно, что писарь рад новой должности.

– Буду рад служить, Ваше благородие.

– Ну и отлично. – Карпов развернулся и немедленно ушел.

– С этого момента можешь обращаться ко мне по имени отчеству. А теперь одевайся и идем.

5

Степан был одет по форменной шинели без знаков отличия, видимо выдали на службе. Улыбка так и не сходила с его лица:

– Ваше благородие, ой, простите, Иван Алексеевич. Чем же я вам могу помочь?

– Для начала проводи в гостиницу «Славянский базар».