Читать книгу Операция «Золото» - Александр Аннин - Страница 4

В красном углу кабинета начальника отдела убийств полковника Кротова не было переходящих знамен, вымпелов или почетных грамот. Здесь на тумбочке стояли иконы ветхозаветной Троицы и Царя-страстотерпца Николая. Хват – так прозвали Геннадия Ивановича подчиненные – всерьез называл оперативников государевыми людьми, а погибших в минувшем году майора Екатерину Бельскую и капитана Петра Шилова по настоянию Кротова отпевали в церкви Новопетровского монастыря, что неподалеку от здания ГУВД на Петровке, 38.

На утренней оперативке Хват зачитал и без того известную всем сотрудникам сводку происшествий за минувшие сутки, многозначительно посмотрел на подполковника Басова. И, наконец, традиционно призвал «господ сыщиков» к энергичному, неустанному труду на благо всего нашего общества.

– Вы, господа, как-то без огонька разыскиваете преступников, – с упреком промолвил тучный полковник. – Ну не вижу я алчности, азарта в ваших глазах, хоть убейте! Может, кому-то работа стала не в радость, а? Может, кто-то подумывает податься в частный сыск, бабки заколачивать?

– Геннадий Иванович, – вяло подал голос Карлсон. – Труд дан человеку в наказание, уж вам-то это должно быть хорошо известно из Библии.

Максим выразительно кивнул в сторону икон и продолжал:

– Вы что же, призываете радоваться наказанию? Испытывать в нем потребность? Это, извините, здорово смахивает на мазохизм…

Кто-то из присутствующих хрюкнул, подавляя смех, а Кротов, побагровев и вращая глазами, рявкнул:

– Не смейте спекулировать Священным Писанием, подполковник! И, кстати, после оперативки прошу вас задержаться. Вместе с капитаном Матушкиным. Получите особое задание. А уж в радость оно вам будет или в наказание – меня, как говорится, не волнует.

Алексей прекрасно понимал, что в их предстоящем разговоре с полковником Кротовым ему, тридцатилетнему капитану, отводится самая пассивная роль. Да и пригласил его Хват чисто машинально, по укоренившейся традиции.

Дело в том, что за четыре с лишним года его службы в МУРе Малыша привыкли воспринимать как некую тень великого Карлсона, этакого недотепу Гастингса при гениальном Пуаро. И тем не менее Алексею льстило то обстоятельство, что их считают неразлучным тандемом – работать в паре с лучшим муровским оперативником подполковником Басовым почел бы за честь любой сыщик из отдела убийств. Так что Малышу, безусловно, здорово повезло в этой жизни. А недавно эта служебная удача материализовалась еще и в комфортабельной двухкомнатной квартире, которую Басов, можно сказать, подарил чете Матушкиных.

Алексей, конечно же, чувствовал себя неловко, переезжая из Южного Чертанова в Беляево. Ведь причиной максовой щедрости была не только любовь к своей маленькой крестнице и ее родителям, но и трагические события в жизни подполковника. Получалось так, что Алексей и его семейство будто бы наживаются на том горе, что обрушилось на Карлсона в конце прошлого лета…

Но в еще большее смущение повергло Малыша присвоение ему очередного звания капитана полиции – за успешное раскрытие убийств распорядителя игорного клуба «Монреаль» Вениамина Егоршина и нефтяного магната Прохора Долганова. Тогда практически всю работу по розыску преступников проделал подполковник Басов. И именно он, Карлсон, настоял, чтобы Кротов похлопотал перед начальником МУРа генералом Беликовым о повышении звания Алексею Матушкину.

А вот самому-то Максиму Юрьевичу никто звание повышать не собирался – Хват уже трижды выходил «наверх» с убедительными просьбами вручить Карлсону полковничьи погоны, да всякий раз получал мягкий отказ. Начальство упрямо не желало дать звание полковника знаменитому Максиму Басову. И пробить эту ватную стену многолетнего сопротивления было не под силу даже такому «буйволу ГУВД», как Геннадий Кротов.

Объяснением такой несправедливости была вовсе не развязность Максима Басова в общении с генералитетом, даже не те постоянные процессуальные нарушения, которые он то и дело допускал в своей работе. Отнюдь. Вся эта «вакханалия», как ворчливо называл стиль работы Карлсона генерал Беликов, молчаливо прощалась лучшему сыщику уже давно.

Причиной того, что Басов прочно застрял на середине карьерной лестницы, что звание подполковника стало пределом его служебного роста, была нелепая традиция, с незапамятных времен сложившаяся в МУРе. Здесь считалось, что оперативный работник не может иметь звание выше подполковничьего.

В самом деле, ну не погонишь же полковника «в поле», как именовали розыскную работу рядовые сотрудники. Полковник должен восседать в кабинете, принимать донесения и рапорты, распекать нерадивых служак… Повысить Карлсону звание – значит лишиться мобильного, аналитически мыслящего сыщика, не раз выручавшего генерала Беликова и полковника Кротова из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций.

– Максим Юрьевич, на вас вся надежда, – в который раз за последние годы изрек Хват, когда в его кабинете остались только Карлсон и Малыш.

– Знаю, – с важным видом кивнул подполковник.

– Вот и хорошо, – продолжал Хват. – Вы уж не серчайте на меня за то, что я одернул вас на оперативке. Сами понимаете…

– Угу. Попытка подрыва вашего авторитета в присутствии подчиненных.

Голос Карлсона звучал вполне дружелюбно, однако Кротов насупился.

– Господа, вы уже знаете, что минувшей ночью совершено двойное убийство на Каширке…

– Вы что, про тех двух наркоторговцев, Геннадий Иванович? – глумливо перебил Хвата Максим Басов. – Знать бы, кто к этому руку приложил, я бы ему из своего кармана премию выдал.

– Господин подполковник! – воззвал Кротов. – Вы вправе озолотить этого серийного убийцу, только сначала найдите мне его! Хоть из-под земли… Черт-те что! Уже седьмой труп за месяц. И все из одного и того же «вальтера» полувековой давности.

– Да и покойнички – прямо один к одному, – криво усмехнулся Басов. – Наркоторговцы, бандюки… Такое впечатление, что капитан Шилов воскрес и продолжает вершить свой суд над всяким отродьем.

Хват зорко глянул на подполковника. Геннадий Иванович и сам не раз вспоминал Петра Шилова, изучая материалы по убийствам отморозков, совершенным за четыре последних недели. Везде фигурировали пули, выпущенные из старенького пистолета… Любил такие пистолеты капитан Шилов, ох как любил. Правда, он-то стрелял из табельного оружия, а ржавые, купленные по дешевке стволы вкладывал в руку убитому «братку».

Н-да, капитана Шилова преступный мир столицы запомнит надолго. Года три назад этот сорокалетний опер напрочь разуверился в российском правосудии и принялся в одиночку истреблять тех, у кого руки по локоть в крови. Муровцы так и прозвали Шилова – Истребитель.

Бандиты все-таки достали Шилова, которого сослуживцы уже привыкли считать заговоренным от ножа и пули. Увы, он не был заговоренным… Капитана расстреляли на его квартире в августе прошлого года.

И у этого убийства был один-единственный свидетель, который до сих пор надежно охранялся.

Малыш ерзал на стуле, он чувствовал себя лишним в кабинете Хвата. Алексей хорошо понимал, куда клонит Карлсон. А такого рода разговоры Басову и Кротову сподручнее было бы вести с глазу на глаз.

– Знаете что, Геннадий Иванович, – медленно начал подполковник. – Скажу честно: мне по душе этот неведомый палач. Хорошее дело делает. И я намерен впервые воспользоваться тем правом, которое вы мне сами когда-то предоставили.

– Каким еще правом? – нахмурился Хват.

– Правом отказываться от оперативного задания, если оно мне категорически не нравится, – терпеливо разъяснил Максим. – Я не хочу разоблачать Палача.

Начальник отдела развел руками: крыть ему, как говорится, было нечем. Пару лет назад он и вправду разрешил Басову брать в разработку дела по своему усмотрению. Надо же, Карлсон, оказывается, не забыл об этом неслыханном карт-бланше, который Хват предоставил ему в минуту особой признательности.

– Это вы что же, в память о капитане Шилове? – скривился Кротов. – Святой Варфоломей! А что мне-то прикажете делать? А? Пойти к Беликову и сказать: «Товарищ генерал, серийный убийца действует в интересах общества, ликвидирует нелюдей, и потому мы должны не ловить его, а наоборот, оказывать всяческое содействие»? Так, что ли?

Басов лишь пожал плечами.

– Ну зачем же столь прямолинейно, Геннадий Иванович. Поручите розыск кому-нибудь другому и не слишком наседайте на парней. Так мы и невинность соблюдем, и капитал приобретем…

– Хорош капиталец! – проворчал начальник отдела. – Вы забываете о показателях, дорогой подполковник. Этот Палач, как вы изволили выразиться, здорово портит нам статистику раскрываемости. А статистика, знаете ли, напрочь лишена эмоций и соображений высшей справедливости…

– Никита, – задумчиво пробормотал Карлсон.

Подполковник Басов упорно отказывался разыскивать серийного убийцу не только потому, что в принципе одобрял его действия. Просто…

Просто Карлсон знал, кто скрывается под кодовым именем Палач – такое прозвище получил новоявленный каратель среди сотрудников отдела убийств. Или, во всяком случае, Басов был уверен, что личность нового Истребителя ему хорошо известна.

Найти серийного убийцу, конечно же, надо. Только отнюдь не затем, чтобы арестовать, а чтобы прикрыть, спасти от бандюков, которые, безусловно, уже разыскивают «народного мстителя», как когда-то – капитана Шилова.

– Никита, – еще тише повторил подполковник, погруженный куда-то в себя.

– Что-что? – удивленно вскинул брови Геннадий Кротов. – Как вы сказали?

Карлсон встрепенулся, прикусил язык. Проклятая привычка озвучивать свои мысли вслух, разговаривать с самим собой! Слава Богу, что Кротов на дух не переносит телевизионные сериалы – как зарубежные, так и отечественные.

– Я хотел сказать, что не кита же убили, – вывернулся Басов. – Ну, в смысле, не финансового воротилу и не политика. Так что, думаю, высокое начальство не будет нас слишком терзать, если мы повременим с поимкой Палача… Он ведь ни разу еще не ошибся, не пристрелил невиновного.

– Идите, – с досадой махнул рукой начальник отдела.

Вернувшись вместе с Алексеем в их общий кабинет, Басов просмотрел сводку происшествий в развернутом виде – с деталями, описанием места происшествия и т. д. Так и есть, он даже не сомневался, что прочтет именно эти подробности двойного убийства.

Как и в предыдущих случаях, остроконечные пули из «вальтера» с близкого расстояния поразили наркоторговцев в глаз и в горло. Экспертиза показала, что оружие скорее всего изготовлено в Германии в период второй мировой.

И именно так – выстрелами в горло и в глаз – был убит в августе прошлого года на своей квартире капитан Шилов, прозванный Истребителем.

Карлсон вчитывался в изложение судебно-медицинской экспертизы. Картина двойного убийства на Каширке выглядела приблизительно так. Один из двух молодых наркоторговцев был застрелен первым же выстрелом в глаз с близкого расстояния. Произошло это в тихой подворотне. Второй, очевидно, бросился бежать, и убийца свалил его выстрелом в поясницу. Ранение не было смертельным. Из заключения экспертизы просматривалось, что убийца перевернул раненого наркоторговца на спину, приставил пистолет к его горлу и выстрелил еще раз.

Хм… Заметьте, граждане-товарищи, не к виску приставил дуло пистолета, и не ко лбу, как это обычно случается, а именно к горлу. Почему? Да потому, что этот выстрел был для него принципиальным.

Когда с неделю назад Палач ликвидировал в сортире на ярмарке «Коньково» кавказского бандитского авторитета, то первым выстрелом «промахнулся», и пуля раскроила череп мафиози в районе затылка. После этого убийца не ушел с места преступления, а произвел второй выстрел, уже в мертвого: вытащил голову из унитаза и выстрелил в глаз.

– Надо наведаться в психушку, – подытожил Карлсон, горестно покачивая головой.

Малыш обалдело посмотрел на своего благодетеля, и подполковник фыркнул. Он вовсе не имел в виду, что потихоньку помрачился на этой собачьей работе.

Просто единственный свидетель расстрела Петра Шилова до сих пор содержался в престижной и хорошо охраняемой психиатрической больнице имени Петра Кащенко.