Читать книгу Лукинский фактор - Александр Борискин - Страница 17

Утром в субботу Пётр Иванович сказал Александру, что вынужден задержаться ещё на день. Предложил или самостоятельно добираться домой, или провести день в столице, а завтра вместе отправиться в Крутую Гору. Александр выбрал второй вариант. Смущаясь, попросил в долг немного денег: он очень неуютно себя чувствовал без гроша в кармане. Пётр Иванович выдал ему беленькую, и Александр отправился узнавать так хорошо знакомый ему по прошлой жизни и незнакомый сейчас город…

«Как обычно» на языке Катрин означало три часа пополудни. Она никогда не оставляла любовников на ночь. Жила Катрин в собственном доме в центре Санкт-Петербурга, на Фонтанке. До встречи ещё было время, и Пётр Иванович отправился по магазинам Аптекарского острова за подарком для неё.

Ровно в три часа Пётр Иванович нажал кнопку звонка парадной её дома. В дверях его встретила старая знакомая горничная Глаша, молодая симпатичная девушка, которая, потупив глаза, пригласила войти. Она давно была тайно в него влюблена, но он интересовался только её хозяйкой.

Пётр Иванович сразу направился на второй этаж. С расположением комнат он был хорошо знаком, так как ранее не раз бывал в этом доме. На площадке второго этажа перед лестницей его встречала Катрин. Пётр окинул взглядом фигуру женщины.

«Хороша! И не скажешь, что имеет десятилетнего сына. Тонкий стан, высокая грудь, стройные бёдра, правильные черты лица, карие глаза, в которых прыгают бесенята».

Несколько шагов вперёд – и она в его объятиях. Губы слились в долгом страстном поцелуе. Душу Петра Ивановича раздирало страстное желание овладеть этой пленительной женщиной. Он подхватил её на руки. Она, прижимаясь к нему, обняла его. Несколько шагов – и они в её будуаре. Путаясь в одежде, срывая её друг с друга, оказались на огромной кровати под красным балдахином…

Когда первый порыв страсти утих, Катрин, нежно гладя Петра Ивановича по груди, строго заглянула ему в глаза:

– Петенька, я тебя не узнаю! Возмужал, повзрослел, где-то заимел новые ухватки. Признавайся, с кем проводил время в деревне? Нашёл себе какую-нибудь умелую вдовушку или молодицу? Не молчи! Отвечай!

Пётр Иванович вместо слов начал путешествие по телу Катрин, поглаживая и нажимая на хорошо известные ему точки. Новый порыв страсти овладел Катрин. Их тела сплелись в порыве, вместо слов слышны были только всхлипы, закончившиеся продолжительным стоном женщины. Они застыли, не разжимая объятий. На попытки Петра освободиться руки и ноги Катрин ещё сильнее сжимали его тело. Никогда ранее Катрин не испытывала такого блаженства от близости с мужчиной, хотя после смерти мужа сменила не одного любовника.

Петенька случайно оказался в её постели после знакомства на дне рождения племянника. Ей понравились его чистота, неопытность и молодость. Она лепила из него, что хотела, учила искусству любви. А теперь из ведущей оказалась в положении ведомой. И эта роль ей понравилась.

Геннадий Алексеевич был довольно искушённым в способах любви мужчиной. Хотя и не считал себя ходоком, имел дело со многими женщинами, знал, что и когда надо сказать, к какому месту прикоснуться и где погладить. В своё время почитывал и Камасутру. Длительное воздержание расслабило его сдержанность, да ещё неудовлетворённые эмоции Петеньки сыграли свою роль, и Пётр Иванович пустился во все тяжкие. Тело Катрин в его руках стало пластичным и податливым, она исполняла все его сексуальные прихоти, сама возбуждаясь всё больше и больше и возбуждая этим его. Наконец обессиленные, они лежали на смятых влажных простынях постели, лёгкое одеяло валялось на полу будуара. Это безумство продолжалось уже три часа, и Пётр Иванович почувствовал зверский голод.

Катрин встала и, ничуть не стесняясь его, неглиже направилась в соседнюю комнату, где Глаша уже приготовила ванную, наполнив её тёплой водой.

– Петенька, иди сюда! – услышал Пётр Иванович голос Катрин.

Войдя в ванную, он увидел Катрин, лежащую в воде и призывно протягивающую к нему руки. Безумие повторилось вновь. Водой был залит весь пол, и Пётр Иванович представил, что подумает Глаша, когда придёт сюда прибираться.

Одевшись, любовники направились в гостиную, где Глаша, стараясь не встречаться со взглядом Петра Ивановича, подала им лёгкий ужин, от которого он не оставил ни кусочка.

«А ведь Глаша всё слышала, а может, и видела, что мы вытворяли в постели, – подумал Пётр Иванович, наблюдая за её лицом, краснеющим под его взглядом. – Она возбуждена и явно не прочь оказаться со мной в постели».

Катрин почти не ела, только с интересом наблюдала, как он поглощает яства, расставленные на столе.

– Знаешь, Петенька, когда я смотрю, как ты ешь, мне опять хочется оказаться с тобой в постели. Заканчивай, сейчас едем в ресторан «Палкинъ» на Невском. Этот день надо отметить шампанским!

Александр направился пешком по Большой Спасской, потом Съезжинской, вышел на Кронверкский проспект. По нему дошёл до Каменноостровского проспекта, завернул на него и медленно, разглядывая здания по обеим сторонам, пошёл в сторону Каменного острова.

«Ни одного знакомого здания! Наверное, или снесены и на их месте построены новые, или перестроены в XX веке. Как горько оказаться в родном городе до своего рождения, да не только своего, но и рождения деда! Он родился в 1909 году. Правда, не здесь, а в Пензе. И только в конце 30-х, после окончания Института стали и сплавов в Москве, был распределён на Ижорский завод в Колпино, куда приехал за год до войны. Вот бы побывать в Пензе, посмотреть на своего прадеда. Кажется, он родился в селе Бессоновка под Пензой, где выращивался самый лучший лук в России».

Ноги уже гудели. Увидев впереди трактир, Александр направился к нему.

«„Подкова“, какое странное название для трактира, наверное, здесь рядом кузнецы или извозчики живут», – подумал он.

На входе его встретил половой, поинтересовался временем, каким располагает гость, и провёл в небольшой зал, заставленный столиками, стоящими на достаточно большом расстоянии друг от друга, у каждого – по два стула.

– Этот зал у нас любят посещать купцы да разные чиновники. Здесь можно спокойно поговорить тет-а-тет, никто не помешает и не подслушает. Сегодня суббота, в дневное время посетителей почти нет, так что располагайтесь, где понравится. Обслужим мигом, – проговорил он, подавая Александру рукописное меню.

На первой странице – закуски: свежая икра, заливная утка, соус кумберленд, салат оливье, сыр из дичи. На второй – горячее: котлеты из рябчика, сосисочки в томате, грибочки в сметане… Дальше смотреть Александр не стал – слюни заполнили рот.

– На твой вкус: икра, салат, горячее, двести грамм водки и квас.

– Будет исполнено!

Через час сытый и довольный, заплатив за посещение трактира вместе с чаевыми три рубля, Александр вышел на улицу и сел в пролётку.

– Где Лесной институт, знаешь?

– Знаю, барин. Но туда далеко, рубль стоит.

– Погоняй!

«Хоть взгляну на свою альма-матер, когда ещё придётся здесь побывать», – подумал Александр.

Через час возница остановился около главного здания Лесного института. Попросив извозчика подождать, Александр обошёл здание вокруг, огляделся по сторонам: всё совершенно незнакомо. Много молодёжи, особенно юношей. «Наверняка студенты», – решил Александр.

Много посадок деревьев. Под каждым табличка с наименованием породы. «Как и в моё время, – отметил он. – Ничего не вернёшь! Будем здесь жить и пытаться устроиться в этой жизни так, чтобы жить хорошо. Очень повезло с Петром Ивановичем! Если бы не его участие и помощь, всё было бы намного сложнее и хуже».

Усевшись в пролётку, назвал вознице Новоладожскую улицу.

– Это, барин, ещё на рубль тянет!

– Погнали!

Вернулся домой Александр уже под вечер. На душе стрёмно. Петра Ивановича пока не было. Сходил на пустырь, ещё раз всё осмотрел. Прикинул, где поставит дом, где будет построена лесоторговая база. На душе полегчало. Будем жить!

Прощание после ресторана долго не затянулось. Катрин нужно к девяти часам вечера быть дома – должны привезти сына от дедушки, к которому утром она его отправила.

– Не пропадай надолго. Мне хорошо с тобой. Буду тебе посылать записки, когда можно ко мне прийти. Если в это время окажешься в столице, очень прошу, заходи, – говорила Катрин, целуя его на прощание.

Высадив её у дома, Пётр Иванович отправился на Новоладожскую.

«Надо отдохнуть, столько энергии сегодня потратил, но и получил море удовольствия, – размышлял он. – Завтра с утра на поезд. В дороге – серьёзный разговор с Александром. Надо, засучив рукава, приниматься за дело. Всё готово для покорения первого рубежа. И это только за один месяц! Тьфу, тьфу, тьфу, но пока нам сопутствует удача, нельзя упускать момент».