Читать книгу Из варяг в греки. Исторический роман - Александр Гусаров - Страница 4

Из Варягъ въ ГрЪкы
исторический роман
2

Оглавление

Утро. Лёгкий туман стелился над Волховом. Тёмные воды реки катились мимо Ладоги. Над городскими улицами плыли мелодичные звуки. Умелая рука точными размеренными движениями наносила удар по билу, подавая установленный сигнал. Народ, в который уже раз за последний месяц сзывался на Вече.

Ладожане потянулись к вечевому месту. Посредине площади возвышалась сколоченная из хорошо обструганных бревнышек степень. Отсюда город часто слышал призывы выступить на защиту своей земли, но иногда народ собирался и для того, чтобы осудить мелкого воришку, разобрать споры соседей или выбрать нового князя. Перед степенью тянулись длинные ряды скамеек.

На степени стоял Дедила – княжеский посадник, утверждённый на прошлом Вече. Он справлял службу еще при Гостомысле и умел наладить отношения князя с боярами, купцами и огнищанами. Он оглаживал реденькую бородёнку, буравя окрестности маленькими светло-карими глазками, пристально вглядываясь в лица горожан. Рядом, опираясь на перила, смотрел вниз богатый купец Завид. Его помощник и княжеский советник Явдята стоял чуть в стороне. Возле трибуны за площадью молча наблюдали Олег, Аскольд и Рюрик.

Ладожане неспешно усаживались на приготовленные места. Большинство пришли без оружия. На Вече случались стычки между заядлыми спорщиками, но по установленному обычаю выяснение проводилось только на кулаках и до первой крови, лежачего человека бить не полагалось. Безусые юноши на Вече не допускались и могли присутствовать лишь в отдалении без права голоса. Женщин приглашали только в качестве пострадавшей стороны или на правах свидетелей. Мужчины считали, что и без них в состоянии принимать решения, а уж шуму от них не оберешься.

Дедила махнул рукой Шишаку, который продолжал с завидным старанием наносить удары по вечевому колоколу и тот замер поодаль. Свободные места быстро заполнились, опоздавшим ничего не оставалось, как выстроиться по кругу. Люди в ожидании начала собрания какое-то время смотрели на степень. Раздался чей-то бас:

– Поджидать боле некого, усе кто хотел прийтить пришли! Пора зачинать!

Княжеский посадник немного выждал, пока не наступила полная тишина. Он поднял руку над головой.

– Братия, покликали мы усех на Вече, штобы разом думать, как след дале нам жить. Надобно, наконец, порешить. Вече посему прошу зачинать.

– Зачинай, Дедила, усе собралися! – закричали из разных концов площади.

Посадник окинул взглядом собравшихся людей.

– Братия! Доколе усобицу будем плодить меж собою. Некому мудро рассудить наши споры. Некому вести, в случае чего, на оборону земли нашей. Некому по совести мытом собранным управиться…

Из первых рядов со скамьи поднялась высокая фигура Стояна – мастера, который изготавливал добрые плуги – рала, гвозди, а то и мечи, славившиеся на всю округу.

– Издалека ты Дедила заходишь. Або не ведаем, што наследник объявилси? Што Ждана его покликала. Как по мне – обходилися ране без князя и дале обойдёмси. Скажи прямо, снова хочешь нам княжескую милость на загривок посадить? И што за таки споры, што рассудить мы сами не може?! – произнеся короткую речь, Стоян опустился на скамью.

– Вы, братия, затвердили меня посадником при Гостомысле. Помните мудрости завещанные: «При старых молчати, при мудрых слушати, старейшим покорятися». Або забыли? Многие споры не можем разрешить. Чего зазря балаболить. Да и сколь разов вы сами хотели князя себе избирать? Без княжеской влады кто чего хочет, то и творить. Суда окромя людского не слыхать.

– Гэта суд самый праведный! – крикнули с задних рядов.

– Бо так, да не совсем, негоже без князя жить! – возразил Дедила.

– Тоже верно Дедила глаголит! – послышались голоса.

Дедила шепнул Завиду, водившиму из стороны в сторону заострившимся крючковатым носом:

– Ужо давно видать разнюхали, што Рюрика призвали, иголку в стоге и ту не упрячешь.

Вновь поднялся Стоян.

– Ладно токо жили в те часы, кода князей выбирали и суть затверждали простыми мужиками, кода правили они семь годин, або кольки народ им положит, дававший им усе, што для жизни надоть, и они защищали людей согласно суду нашему. А зараз почто снова власть от деда к внуку передавать? Самим надо выбирать князя из мужиков, как отродясь на Руси было.

– Тебя што ли выбирать?! – крикнул злобным голосом Завид.

– У меня своих делов невпроворот и за кузней надо приглядывать. И за детями…

– И с жонки надоть очей не спускать! – крикнул кто-то из последних рядов, намекая на Любаву – красивую жену кузнеца. Многие засмеялись.

Стоян нисколько не смущаясь, ответил:

– А чего жа, и за жинкою присмотр должен быть. Токо князя своего найти можно. Взять хотя бы Воислава – тысяцкого нашего. Мы его чай разом с Дедилой утверждали гэта от князя, а етот наш, от народа. Воинскую науку ведает. Ишо, будучи отроком с Буревым на Корсунь ходил. – Стоян указал рукою на мужчину старше средних лет, подпоясанного кожаным поясом с серебряной отделкой. Тот стоял за последним рядом скамеек.

– Воислав мудрый правитель буде. Вот его и надоть! – поддержали на задних рядах Стояна.

Олег и Рюрик, продолжая наблюдать за тем, что происходит перед их глазами, переглянулись. Костяшки на руке Рюрика, что сжимала рукоять меча, побелели от напряжения. Воислав покачал головою с тёмно-русыми волосами, перетянутыми узкой тесемкой с вышитыми на той оберегами. Он поднял вверх руку с крепкой сильной ладонью, привлекая к себе общее внимание.

– Благодарю, друже Стоян за честь! Жаля, гэти почести не про меня. Я ужо глаголил вам не раз. Мне гэта в обузу будет. Проста жисть ближе сердцу моему. Увольте ужо вы меня братия, воин я, а не управитель, – проговорил он и, приложив руку к левой половине груди низко поклонился.

– Тогда давай Мирослава выберем! – раздались крики из левого угла площади, где группа людей окружила приземистого плотного человека.

– Князя Вадима из Изборска надо приглашать! – послышались голоса с другой стороны площади.

– Братия! – Дедила вновь взметнул руку над своей головой. – Вече нам для того дадено, штоб разделять обще счастье и несчастье для кажного из нас. Так оно отродяся и служило нам. Не можем мы сегодни разойтись, ничего не порешив. Земля наша велика и обильна, а наряда18 в ней нету. Вот Святомир, – посадник вытянул руку по направлению к скамьям, – он речь держал при последней минуте Гостомысла. Волховал над ним. И волю его последнюю ведаить. Пусть он вам и кажить.

На степени показался зрелый мужчина с седой бородой.

– Склоним, братия, головы перед богами нашими! – обратился он к людям и, несколько минут постояв с опущенной головой, проговорил: – Гостомысл перед последним часом открылси мне, што виделси ему сон чудный, как во чреве Умилы, дщери его, произрастает древо чудесное, и плоды с сего дерева усем русским людям во благо пойдут. И сон тот мною был разгадан. А древо гэта подросшее – не што иное, как внук Гостомысла – князя нашего, оный верой и правдой служил нам не одну годину. Он по клику нашему во исполнение воли Гостомысла примчался сюды и теперя ожидаить мудрого наказа от Вече.

Святомир обернулся в сторону Рюрика, Олега и Аскольда.

– Поднимайся, славный потомок князя, – обратился он к Рюрику, который в это время стоял в ожидании у степени.

Словно на крыльях взлетел молодой княжич по ступенькам и встал на всеобщее обозрение.

– Або не люб вам таки княже?! – крикнул собравшимся Явдята, кивая на рослого светловолосого и голубоглазого красавца.

– Пущай сам за себя кажить, как править собирается? Как законы блюсти будеть? – крикнули из толпы.

– Я Рюрик – сын Годослова князя славян-рарогов19, внук Гостомысла князя словен с вами русичи жизнь зараз связываю навеки. Буду законы блюсти по совести. Защиту вашу соглядать, не жалея живота своего. Справедливый суд буду вершить, и дань разумную взимать. Клянусь перед вами Перуном и Волосом и усеми богами нашими! – громко чтобы слышала вся площадь, выговаривался Рюрик. Он пригнул голову со светлыми волосами, охваченными золотой тесёмкой.

– Решайте, братия! – воскликнул Дедила. – А Воислава оставим тысяцким при княже, штобы волю народную блюсти мог в случай чего.

– Ох и хитер же ты, Дедила! – послышалось из первых рядов. – Усем смог угодить.

Внизу у степени, ожидая исхода вечевого собрания, застыли союзники нового князя – Аскольд и Олег.

– Han var for milde med dem20, – тихо пробормотал Аскольд.

– Ingen av vår virksomhet21, – также тихо ответил ему Олег.

Дедила окинул взглядом площадь и посмотрел поверх куда-то вдаль, будто и, не слыша последние слова ни ладожан, ни варягов. Он извлек из холщовой сумки, которую рядом с ним держал в руках Явдята прямоугольную дощечку и громко зачитал:

– На том братия мы и сошлися: и бояре, и купцы! И усе жития люди на Веце пришедшие единодушно повелевавши отныне Рюрику сыну Годослова внуку Гостомысла князем быть!

Он обернулся к Рюрику:

– Володей, княже, землёю нашею и нами, и лад меж нами на земле нашей храни и умножай!

Тот в ответ склонил голову, после чего крепко обнял Дедилу.

Ладожане не торопясь начали расходиться.

Возле избы у высокой лиственницы Воислава нагнал двоюродный брат Стоян.

– Не понраву мне гэтот Рюрик, хоть што со мной делай, а не по нраву, – проговорил он.

– Только не нам с тобой видно решать, – усмехнулся Воислав. – А дале поживем, увидим.

– Как бы апосля поздно не было, – озабоченно покачал головой Стоян.

– Поглядим, – ответил, протягивая ему руку Воислав.

18

Порядка (др. русск.).

19

Рарог – солнечный, огненный сокол, птица пламени.

20

Он слишком ласков с ними (норв.)

21

Не наше дело (норв.).

Из варяг в греки. Исторический роман

Подняться наверх