Читать книгу Зеленая книга любви. История, психология, экология интимности - Александр Иванович Копытин - Страница 5

При первобытно-общинном укладе жизни институт семьи формировался преимущественно для того, чтобы обеспечить физическое воспроизводство и передачу новым поколениям культурного опыта. Союз мужчины и женщины был призван обеспечить рождение и социализацию потомства и гарантировать определенный уровень удовлетворения первичных потребностей – в крове, безопасности, привязанности, пище, выживании. Жизнь первобытной семьи в разных ее аспектах была подчинена интересам племени.

Психологические, эмоциональные узы формировались и поддерживались не столько между членами семьи, сколько между всем кланом с его относительно простой системой социальной организации и функционирования. Для членов первобытного племени характерны тесные психологические узы вплоть до полного слияния. Хотя очевидно, что эмоциональные привязанности в таких условиях возникали, они не носили устойчивого характера. Более того, в условиях племенного уклада жизни проявлялась взаимозаменяемость партнеров эмоционально-сексуальных отношений и даже лояльное отношение к промискуитету. Более тесные и устойчивые эмоциональные и сексуальные связи между субъектами в условиях первобытно-общинного строя не поощрялись, рассматривались как вызов племенным ценностям.

Историческое развитие института семьи и частной собственности в процессе трансформации первобытно-общинного уклада жизни в более сложные формы социальной организации, характерные для варварства и первых цивилизаций древности, привело к зарождению субъектности, проявлению в людях способности к выбору партнеров личных отношений, внутренних предпосылок интимности – близости, затрагивающей физическую, психологическую и духовную сферы.

Переход от первобытно-общинного строя к варварству и к первым цивилизациям древности был также связан с потерей женщинами своего главенствующего положения в роду. «Ниспровержение материнского права было всемирно-историческим поражением женского пола. Муж захватил бразды правления и в доме, а жена была лишена своего почетного положения, закабалена, превращена в рабу его желаний, в простое орудие деторождения. Это приниженное положение женщины, особенно неприкрыто проявившееся у греков героической и – еще более – классической эпохи, постепенно было лицемерно прикрашено, местами также облечено в более мягкую форму, но отнюдь не устранено. Первый результат установившегося таким образом единовластия мужчин обнаруживается в возникающей теперь промежуточной форме – патриархальной семье. Ее главная характерная черта – не многоженство….а “организация известного числа лиц, свободных и несвободных, в семью, подчиненную отцовской власти главы семьи”» (Энгельс, 1987, с. 25).

В человеческой истории первые предпосылки романтической любви появляются вместе с оформлением патриархальной семьи. Женщина, закабаленная системой патриархальной семьи, отныне, вплоть до восстановления ее гражданских прав, начиная с XVIII века, как правило, оказывается вне орбиты романтических отношений. Романтическая любовь начинает проявляться преимущественно во внебрачных отношениях.

Вплоть до XVIII века – начала промышленной революции, развития капитализма и демократии – на этой орбите оказываются лишь женщины, в силу тех или иных обстоятельств находящиеся вне патриархальной семьи (как, например, гетеры в Древней Греции), имеющие высокое или исключительное социальное положение, обладающие властью и собственностью, как, например, матроны в Древнем Риме, аристократки. На эту орбиту также очевидно, могли попасть те женщины, которые решались выйти за рамки семейно-патриархальных отношений.