Читать книгу Сокровища Кенигсберга - Александр Косарев - Страница 10

Подполковник ФСБ Владимир Степанович Крайнев сидел на кухне в своей недавно отделанной по европейскому стандарту квартире и пил в гордом одиночестве датское пиво «Берг». Жена Елена была на суточном дежурстве в Пента-отеле, а дочь Машка еще не вернулась с курсов испанского. Сегодня подполковник пребывал в наимрачнейшем расположении духа. Бесконечные реорганизации и перетасовки в их «конторе» уже изрядно осложнили работу его отдела, и он чувствовал, что еще немного и его начнут обвинять в полном развале вверенного ему подразделения. А что он мог поделать, если как минимум треть его подчиненных только тем и занималась, что постоянно сдавала или принимала дела, а каждый месяц трое-четверо подавали рапорты на увольнение. Еще двоих-троих, как обычно самых толковых, начальство регулярно забирало на затыкание постоянно возникающих и совершенно непредвиденных прорывов. Как можно в этой непрерывной текучке поставить деятельность отдела на устойчивые рельсы, было совершенно непонятно. Владимир Степанович открыл третью бутылку ледяного, с балкона, пива и взялся за пачку «Беломора». Он уже потянулся было за спичками, лежавшими на краю стола, как зазвонил висевший на стене телефон. Подполковник отбросил в сторону папиросную коробку и снял трубку.

– Крайнев слушает, – недовольно буркнул он в микрофон, думая, что это опять звонят с работы по поводу очередного происшествия. Но в трубке неожиданно зазвучал голос его давнего приятеля по бане и рыбалке Михаила Шершнева.

– Привет, пропащий, – жизнерадостно завопил тот в трубку, – ты куда исчез, елки-моталки? Почему с нами осенью на Селигер не поехал?

Владимир Степанович аж сморщился. Шершнев, в общем и целом, был неплохим парнем, но уж очень везунчиком, причем везунчиком потомственным и профессиональным. И в МГИМО-то он дуриком попал, и женился-то он на дочери известного дипломата, и вечно этому счастливчику во всех лотереях везло!

– А, Мишуня, – постаравшись хоть немного смягчить голос, прогудел подполковник, – рад тебя слышать.

Пока тот, захлебываясь от восторга, рассказывал о том, какого он леща вытащил из Кривого омута во время последней рыбалки, Владимир Степанович расковырял пачку папирос и торопливо закурил, едва не уронив при этом телефонную трубку.

– Ты представляешь, Степаныч, – бурно живописал свои похождения Шершнев, – я его волоку, леска звенит, удилище трещит, ну, думаю, сейчас уйдет! И тут, да ты только представь себе эту картину, моя Ольга хватает половник, как тигрица прыгает в камыши и по балде его хрясь, хрясь, тот и обмяк. Такая, знаешь ли, лопата этот лещ оказался, почти на два с половиной кило потянул!

– Да-да, ну надо же, – время от времени поддакивал подполковник, глотая горький папиросный дым.

Но скоро ему надоело слушать про рыбацкие похождения приятеля, не то у него было настроение, и, дождавшись момента, когда тот замолк, набирая очередную порцию воздуха, сказал:

– Ты меня извини, у меня еще тут работы по горло, а ты, наверное, с каким-то важным вопросом ко мне?

– А, да, – поперхнулся на половине фразы тот, – это тут у моего двоюродного братца проблема небольшая возникла. Карта старого Кенигсберга ему зачем-то понадобилась, вот я, собственно, тебе по этому поводу и звоню.

– Хорошо, Михаил, – взял инициативу в свои руки подполковник, – дай-ка мне его номер телефона, я сам ему позвоню, и мы постараемся решить его маленькую проблемку.

– Пожалуйста, – охотно отозвался Шершнев, – записывай.

Слушая как он шуршит листами телефонной книжки, Владимир Степанович ткнул папиросный окурок в пиалу, взял с подоконника обгрызенную ученическую ручку и измятую, замызганную тетрадь, используемую для экстренных записей.

– Ну, пиши, – раздалось наконец в трубке 335-1*– **, – Владимир, как и тебя, кстати, Владимир Егорович. Я на тебя надеюсь, Степаныч, не пропадай. Елене привет. Пока!

В телефонной трубке уныло зазвучал сигнал отбоя. Подполковник повесил трубку на место и решил сразу же позвонить шершневскому брату, чисто из любопытства узнать, зачем тому понадобилась карта уже давно не существующего города. Он снова снял трубку и набрал записанный только что номер. Трубку взяли после первого же гудка.

– Вас слушают, – раздался приятный женский голос.

– Мне бы Владимира Егоровича, – попросил подполковник, думая о том, что, судя по голосу снявшей трубку женщины, везет всей родне Шершнева, а не только ему одному.

– Да, кто говорит? – зазвучал в трубке уже мужской голос.

– Добрый вечер, – приветствовал его Владимир Степанович, – я звоню по просьбе Михаила насчет карты.

– Карты? – неподдельно удивился мужчина.

– Да, карты Кенигсберга или это не Вы его о ней просили?

– Ах да, и правда. Но понимаете, это нужно не мне. Мне накануне позвонил бывший сослуживец и очень просил принять участие в этих поисках, вот для него я и стараюсь.

– Так, так, – с интересом подумал подполковник, – кто-то, видимо, ведет тотальный поиск, дело становится все более занимательным.

– Пожалуй, я мог бы ему помочь, – сказал он своему собеседнику. – Вы мне дайте, пожалуйста, телефончик вашего сослуживца, а я ему позвоню сам и, может быть, помогу.

– Пожалуйста, – отозвался Шершнев № 2, – телефон его такой: 191-4*-**. Вы успели записать?

– Угу, – пробормотал Владимир Степанович, выводя в тетради новые цифры. Да, а как его звать-величать?

– Юрий Александрович его зовут, а фамилию его я за давностью лет уже запамятовал.

– Ничего страшного, – успокоил своего собеседника Крайнев, – это не столь уж и важно, лишь бы человек был хороший.

Он попрощался и посмотрел на часы. Было уже около одиннадцати, и звонить вроде бы было поздновато, но подполковник уже «завелся» и не хотел откладывать звонок до завтра. Будучи пока не очень уверенным, что это именно тот человек, который ищет карту, он тем не менее приготовился к длительному сидению на кухне, а именно: достал и открыл еще одну бутылку «Берга», а заодно и закурил новую папиросу. Кроме того, он принес из комнаты дочери портативный диктофон фирмы «Олимпус» и подключил его к особому выходу своего телефона. По устоявшейся профессиональной привычке он старался сохранять на пленке все мало-мальски важные телефонные переговоры, чтобы иметь потом возможность прослушать их, не торопясь и многократно, выжав из каждого слова и каждой паузы максимально возможную информацию, которая вполне могла бы и ускользнуть при скоротечном разговоре с незнакомым собеседником. Подготовившись таким образом, он снова снял трубку и набрал номер неведомого Юрия Александровича. На том конце провода долго не отвечали, и подполковник уже решил, что хозяева либо спят, либо пребывают в гостях, как трубку наконец сняли. Крайнев нажал кнопку записи.

– Слушаю Вас внимательно, – зазвучал твердый мужской голос, кто говорит?

– Здравствуйте, – стараясь придать своему голосу эдакую скучающую интонацию, приветствовал его подполковник. – Позвольте представиться, Владимир Степанович. А вы Юрий Александрович, надеюсь?

– Совершенно верно, – отвечал обладатель твердого голоса, – он самый. Вы по какому, собственно, вопросу?

– Я, собственно, по поводу карты города Кенигсберга звоню, – лениво протянул подполковник, – не Вы ли ее ищете?

– Да, я, – сразу оживился Юрий, – извините, я тут в наушниках сидел и не слышал звонка, а Вы, наверное, долго звонили?

– Никак радиолюбительством увлекаетесь? – позволил себе несколько оживить беседу подполковник, показывая этим и свою некоторую причастность к этому виду технического творчества.

– Да нет, просто перевод переговоров с пленки делал.

– Так Вы, значит, профессиональный переводчик! – обрадовался только голосом Владимир Степанович, – и можно будет к Вам обратиться с небольшой просьбой, за плату, разумеется?

– А-м-м-м да -а, конечно, но если можно, то на следующей неделе, на этой я слишком занят на работе, вот даже на дом приходится кое-что брать. – Да, а что Вы говорили насчет карты?

– Ну да, конечно, карта, – будто бы только что вспомнил подполковник, – но я, правда, не очень понял, какая именно карта Вам нужна, военная или туристическая? А может быть, Вам просто нужна транспортная схема города? И, кстати, карта какого Калининграда Вам требуется? – Подполковник специально прикидывался неосведомленным, справедливо полагая, что, уточняя детали, его собеседник несколько раскроет свои намерения. В разговоре образовалась небольшая пауза.

– Собственно, мне нужны две карты, – наконец прорезался голос Юрия. И обе карты того Калининграда, что стоит на Балтийском море. Видите ли, уважаемый Владимир Степанович, мне для работы требуются достаточно подробные карты города, причем как современного, так и старого, лучше довоенного, когда он еще назывался Кенигсберг. А Вы действительно можете мне в этом помочь?

– Ну-у, естественно, – придал своему голосу тембр солидной уверенности подполковник (ни когда до этого никому и никаких карт не достававший), у меня еще по старой работе сохранились хорошие связи (уверенно соврал он), и я твердо надеюсь Вам помочь. Что касается современного Калининграда, то считайте, что эта карта у Вас уже в кармане, что же до карты Кенигсберга…

Тут он сделал небольшую, строго рассчитанную по времени паузу, давая своему собеседнику несколько секунд для того, чтобы тот насладился радостным известием, и внезапно, но с самой доверительной интонацией задал тот вопрос, который и интересовал его в первую очередь во всем этом разговоре:

– Да, кстати, Юрий Александрович, все хочу Вас спросить, а зачем Вам, собственно, понадобилось это убогое старье?

Прижав трубку к уху, подполковник начал отсчет секунд, по опыту зная, что чем дольше длится пауза перед ответом, тем больший секрет составляет этот ответ для посторонних, если только прикрывающая легенда не придумана собеседником заранее. «Сейко» на левом запястье Владимира Степановича отсчитали двенадцать секунд, прежде чем подполковник услышал в трубке хоть какие-то членораздельные звуки.

Секрет большой, понял подполковник, а готовой легенды-то у него и нет. Вот именно такого вопроса его собеседник явно и не ожидал. Тем не менее он напряженно ждал хоть какого-то ответа, понимая, что Юрий Александрович, сильно нуждаясь в этих картах, будет вынужден ответить хотя бы что-нибудь. Он рассчитывал на то, что сейчас легко вынудит этого переводчика слепить свою историю второпях, без должной проработки, что позволит ему в дальнейшем с помощью этой, наскоро выдуманной и поэтому сырой легенды крутить этого Юрия по всем координатам.

– Да я вот, гм, – наконец собрался с мыслями тот, – так уж получилось, взялся написать книгу о Кенигсберге.

– Как интересно, – тут же перебил его Владимир Степанович. – Вы по истории города пишете или беллетристику какую? – Он уже чувствовал себя не на собственной кухне, а в своем кабинете на Лубянке, один на один с очередным подозреваемым.

– Да, примерно так, – легко согласился Юрий с предложенным подполковником сценарием.

– Ах, как здорово, – заохал Владимир Степанович, – я первый раз в жизни разговариваю с настоящим писателем, – преднамеренно польстил он своему собеседнику. Он снова поднес к глазам часы. Ловушка была расставлена классически. Или этот Юрий сию же минуту подтвердит, что он профессиональный писатель и, следовательно, сможет назвать хотя бы одну опубликованную в открытой печати работу, или, если он это все выдумал и ни одной своей работы он не назовет, стало быть, и писательство его, по сути, только отговорка, а карты ему нужны совсем для других целей. Для каких именно целей, пока не будем выяснять, а то как бы он не сорвался, почувствовав мой слишком пристальный интерес. Именно так думал бывший майор КГБ, а теперь подполковник ФСБ В.С. Крайнев.

– Вы ведь, уважаемый Юрий Александрович, наверняка подскажете мне, где я могу почитать ваши произведения, – непринужденно произнес он свою следующую убойную фразу.

Снова потянулись тягучие секунды. Но на этот раз Юрий отреагировал быстрее.

– Должен огорчить Вас, Владимир Степанович, – услышал он, – это будет моя первая, можно сказать, тренировочная работа, так что ничего у меня пока не опубликовано.

– Очень жаль, – быстро свернул разговор на эту тему подполковник (уверившийся в своей догадке), но я надеюсь, что как только выйдет Ваша книга, я буду Вашим первым читателем.

– Конечно, конечно, – облегченно вздохнул Юрий, – так когда мне ожидать от вас известий по поводу карт?

– Надеюсь, что в течение двух ближайших недель, – бодро заверил его подполковник, – можете быть абсолютно спокойны!

– Да, кстати, Владимир Степанович, – перебил его Юра, – если это потребует расходов, тогда Вы сразу мне звоните, я всегда готов выплатить любую сумму, и, если потребуется, даже авансом.

– Вот и прекрасненько, – бодро завершил разговор Крайнев, – желаю Вам спокойной ночи.

Он, не дожидаясь ответа, повесил трубку телефона и довольно потер ладони.

– Как я славно этого субчика зацепил, – пробормотал он, – ведь здесь явно что-то нечисто. Он перемотал пленку диктофона и еще раз прослушал запись. «Как там этот Юра сказал, любые деньги, – размышлял он, – это хороший признак, ну просто замечательный. Любые деньги просто так незнакомым людям не предлагают! Предлагать любые деньги, по нашим временам, можно только в том случае, если на карту поставлена жизнь или есть возможность в результате получить суперденьги. Теперь прикинем, насколько здесь подвергается опасности его жизнь. Ну, хорошо, живет себе некий переводчик, Юрий Александрович, переводит себе рефераты и диссертации и вдруг, ни с того ни с сего, на ровном, можно сказать, месте, ему требуются карты давно снесенного с лица земли города, причем так срочно, что за них ему никаких денег не жалко. Нет, пожалуй, опасности для жизни эта ситуация явно не представляет. А значит, дело, скорее всего, касается суперденег! Так, так, голубчик, ужо мы тебя сейчас проверим! Ужо мы выясним, какого ты полета птица!

Владимир Степанович торопливо открыл тетрадь на чистой странице и начал набрасывать план работ на завтра.

Я видел этот план, и поэтому привожу его почти дословно. Вот как он выглядел.

Пункт 1. Выяснить фамилию Юрия Ал-ча.

2. Установить состав его семьи и адрес.

3. Проверить на его месте работы (характеристика, зарубежные контакты, форма допуска к секретным материалам, участие в международных выставках).

4. Знакомства (особенно с немцами и евреями).

5. Если он не женат, установить возможное наличие любовницы и ее контакты.

6. Проверить его на пристрастие к азартным играм.

7. Проверить квартиру на предмет приобретения дорогих вещей.

8. Установить возможное наличие загранпаспорта.

Подполковник отложил ручку и задумался. Потом резко встал и двинулся в свой домашний кабинет. На кухню он вернулся уже с толстым академическим атласом, подаренным ему как-то, ради хохмы, сослуживцами на день рождения. Он отодвинул в сторону пустые пивные бутылки и бережно уложил тяжелый фолиант на обеденный стол. Найдя в нем по оглавлению Калининградскую область, он открыл нужную страницу.

– Итак, – провел он пальцем по разрисованному листу, – что мы имеем с гуся? На востоке у нас Литва, с юга Польша, а через море что у нас? Ага, Швеция! И что это нам дает? Да пока ровным счетом ничего. Но шутки в сторону, господа офицеры, на кону суперденьги! Заметим себе, – продолжал он свои рассуждения, – этот переводчик не заинтересован в приобретении только современной карты Кенигсберга, нет же. – Он снова прослушал запись. – Вот оно, – задумчиво пробормотал он.

«Собственно говоря, мне нужны две карты», – в который раз за сегодняшний вечер прозвучал в квартире на одиннадцатом этаже престижного дома в Безбожном переулке Юрин голос.

– Вот как, – обрадованно крякнул подполковник, – именно две, а не одна! Вот где собака-то зарыта! Ведь произвести их сравнение можно, только имея сразу две карты!

Владимир Степанович вытряхнул из пачки очередную папиросу и, чиркнув спичкой, глубоко затянулся.

– Сравнение, сравнение, но что же и с чем этот Юрий собрался сравнивать? Непонятно.

Зазвонил телефон. Машинально взглянув на циферблат часов, подполковник поднял трубку:

– Крайнев слушает!

– Пап, это я, – услышал он голос дочери, – ничего, если я у Вероники заночую, а то мне страшновато домой одной ехать.

В другой момент Владимир Степанович непременно приказал бы излишне самостоятельной, по его мнению, дочери срочно брать такси и ехать домой, но сейчас ему было не до того.

– Делай там, что считаешь нужным, малышка, – быстро пробормотал он ей и, опасаясь утерять мысль, повесил трубку.

Он встал из-за стола и, усиленно дымя, заходил по кухне.

– Итак, местность в Калининграде осталась ведь той же самой, значит, нашего переводчика интересует некий объект, который точно был изображен на старой карте Кенигсберга и точно отсутствует на современной. Но если иметь на руках ДВЕ карты, то можно достаточно точно установить место на плане современного города, где этот объект раньше находился! Что ж, вполне логично, – решил он, – но с какой целью это затеяно? Если то, что разыскивается, сейчас отсутствует, то для чего же, черт побери, все усилия?

Почувствовав, что его голова уже распухла от напряженной работы, Владимир Степанович решил, что на сегодня ему загадок достаточно и что впереди целая рабочая неделя, которой ему вполне хватит для распутывания этой, как он тогда считал, простенькой задачки.

Наш подполковник немного ошибался, над этой простенькой задачкой ему пришлось биться три месяца двадцать три дня и еще четыре часа.

Юра опустил черную эбонитовую трубку на вилообразные рычаги старинного телефонного аппарата, чудом сохранившегося в их скромной двухкомнатной квартирке, снова сел было к магнитофону и даже надел наушники, но только что состоявшийся странный телефонный разговор совсем перебил ему рабочее настроение.

– Кто это был такой, – задумался он, – откуда он взялся? Видимо, сработала все-таки пущенная им позавчера «телефонная волна». Славно, что отыскался человек, имеющий возможность достать эти карты. Но все же непонятно, кто это такой и кто его навел на меня?

Он потянулся к записной книжке, но тут же отказался от идеи снова обзванивать своих родственников и друзей. Во-первых, было уже слишком поздно, а во-вторых, снова обзванивать десятки людей с целью выяснения, кто это ему только что звонил, было бы просто глупо.

– А-а-а, впрочем, какая, собственно, разница, – решил он. В конце концов, я не делаю ничего противозаконного, а этот Владимир Степанович, возможно, тем и зарабатывает на жизнь, что достает нуждающимся необходимый картографический материал.

После этого, уверив себя, что доделает перевод утром, он наскоро почистил зубы и улегся в постель.