Читать книгу Не третий Рим. Литература бреда - Александр Марс - Страница 80

интересовался лабиринтом, для чего просмотрел уйму

книг, включая борхеса и теннисона (ибо улисс и

есть лабиринт); что выяснил – все, кто писал об

этом – ослепли (бля); как бы этого избежать?

странно, что об этом говорит и булез (бетховен?),

цитируя маларме; сквозь их, обоих, пиздобольство, можно

высмотреть одну закономерность – он алгеброй гармонию поверил

и шенберг вовсе не мертв, а, скорее – булез, как сальери и

показал мне он, каким путем нельзя идти

всю мою первую треть жизни мои биологические родители

учили меня жить в тех условиях, где они сами выросли

но всё энергитически сдвинулось, и мне теперь приходится

прикладывать массу усилий, чтобы вписаться в новые отношения

опережая их на двести (минимум) лет

да, да, еще одна тайна – не говори прямо, но нет, как

нострадамус, покрывая смысл наслоениями

других руд, иначе будешь, как некто, кормящий

печенью своей вовсе не тех, кого нужно; кормящий —

не кормчий; гомер, не данте; не светлый призрак

бытия, но темный отзвук мракобесья (в плане

того, что не нужно бы совать свой нос туда, где

предположено быть другим, то есть выводить адскую нечисть

на улицы петербурга, где им хоть и место, но

сокрытое) – не время

еще одно замечание – приятель мой, мой второй

вергилий, путеводительмой по злачным местам

моей души (ибо она в той части коррелирует со всеми

сумеречными полутонами тех же), в разговоре с

двумя эзотеристками и одним непонятно кем, чья

жизнь – чай и секс, упомянул слово «кентавр», не

помню, правда, в каком контексте; суть в том, что

фильм о нем, вывереннее, правда, сказать, о поэзии, я

задумал назвать «кентавр»: даже не о поэзии, а

о соединении поэзии с музыкой, что он отчасти и

делает; к тому же – учит; но учит – чему?