Читать книгу Из-за облака - Александр Непоседа - Страница 16

Впервые в жизни я увидел её, будучи одиннадцатилетним.

Стоя на кромке берега у морской воды, в августе.

Из-под ладошки, снизу. Городок еще спал.

Солнце пряталось за мысом Алчак. Над Крепостной горой клоками плавал туман. И, вдруг, сорвавшись под дуновением ветра, сдёрнул занавес, поразив меня открывшейся панорамой крепости. Даже издали она показалась неприступной и грозной цитаделью.

Стены и башни выдавали чужестранца, частицу совершенно иной цивилизации.

Генуэзскую крепость в Судаке (для византийцев Сидагиос, для итальянцев Солдайя, для Руси Сурож) я страстно хотел увидеть, начитавшись о ней в энциклопедии и справочниках библиотеки.

Интернета еще не существовало, поэтому пришлось изрядно потрудиться, листая толстые книги под настольной лампой. Именно тогда, там, я прочёл фамилию, взволновавшую мальчишеское воображение.

Дориа.

Я внезапно вспомнил, что уже где-то встречал на страницах это имя.

Через два или три дня я отыскал прочитанную мною книгу об Андреа Джованни Дориа, смелого и решительного адмирала, командовавшего правым флангом союзного флота, разбившего турков в морском сражении при Лепанто в 1571 году, лишив их могущества на Средиземноморье.

Левым крылом руководил бесстрашный венецианец Барбариго.

Необходимо отметить решение дона Хуана Австрийского, испанского полководца, командовавшего союзным флотом.

Хотя он и был незаконным сыном Карла Пятого и Барбары Бломберг, добившись всеобщего уважения при дворе, получил от отца дворец и привилегии инфанта.

Перед битвой он приказал расковать гребцов – христиан и вооружить их!

Это конечно не сыграло решающей роли, но во время столкновения судов, гребцы бросали вёсла и брались за оружие, отважно вступая в сражение с неверными.

И ещё.

Кроме моряков во флот вошли абордажные команды итальянцев и испанцев.

Среди них был записан Мигель Сервантес и его брат Родриго.

Я думаю, что читатель догадался, лишь добавлю – Мигель в той жестокой битве был дважды ранен: в грудь и в левую руку, которая потом бездействовала у него всю жизнь.

Перейдём от Джованни, приходящимся внучатым племянником самому именитому из семьи – Андреа Дориа, генуэзскому адмиралу.

Перенесемся и мы в начало 16 века.

Юность Андреа совпала со временем величайших бедствий Генуи, раздиравшейся междоусобиями и переходившей то под владычество Франции, то Милана. Прославившись на службе в Неаполе и Милане, он получил в 1513 году верховенство над генуэзскими галерами. И как результат – изгнал французов из всех приморских пунктов, очистив Генуэзский залив от морских разбойников.

Карл Пятый назначает его главнокомандующим своих морских сил.

В 1532 году Дориа одержал у берегов Греции блистательную победу над турецким флотом.

(спор между Европой и Турцией носил перманентный характер, где каждая победа той или иной стороны была лишь временной. Ровно на тот промежуток, пока соперник не восстановится для следующего сражения)

Затем расправляется с морскими корсарами.

Через три года завоёвывает Тунис. Изгоняет французов из Неаполя, затем с Генуи.

Именно при Андреа слава и могущество рода достигает апогея. Громадные владения. Богатство. Власть.

Между тем, в результате заговора гибнет его племянник Джанеттино.

Его сын, Джованни, еще не один раз поднимет семейный герб к синему небу.

Тоже став адмиралом. Вы помните, я начинал рассказ именно с него.

Первые упоминания об этой фамилии в документах Генуи относятся к 12 веку.

Родоначальниками стали выходцы из Прованса.

Д, Ориа – потомки Ориа.

В 1134 году Ансальдо Дориа был избран главой Генуи.

Его сын Симоне стал адмиралом, участвовал в крестовых походах.

Один из сыновей Симоне женился на представительнице правящего рода в Сардинии.

Так Дориа получили владения на острове.

Влияние Дориа распространилась на колонию Каффа и Трапезундскую империю.

Я так долго подводил читателей к этому мигу, чтобы прочувствовать значимость истории.

Вот именно в те годы началось строительство крепостей на черноморском побережье Крыма.

В Солдайе и Каффе. Чембало и Воспоро. Создавая опорные пункты в Северном Причерноморье, генуэзцы активно налаживали торговые пути, конкурируя с венецианцами.

Ещё во время походов крестоносцев Генуя предоставила свои суда для перевозок, и впоследствии захватила много поселений на ближневосточном побережье.

Заключив союз с Никейской империей, беспрепятственно завоевала острова и поселения в Эгейском море.

Вскоре Республика продвинула свои торговые интересы на берегах Чёрного моря где она начала контролировать крымские территории. Генуэзцы поддерживали союзнические отношения с золотоордынскими ханами (путешественник и картограф Доменико Дориа был послом Монгольской империи в Европе), которые формально являлись верховными владетелями территорий колоний, но предоставляли им полное самоуправление, сохраняя власть лишь над подданными ханов.

С этих богатых земель купцы Генуи вывозили зерно, соль, кожи, меха, воск, мёд, лес, рыбу, икру, а торговали сукном из Германии и Италии, вином из Греции, пряностями, драгоценностями из Средней Азии. Из Африки везли слоновую кость.

Необходимо признать, что кроме всего прочего генуэзцы перевозили и живой товар. В Средиземноморье рабы были в цене. Время было суровым, но меня укололо в самое сердце, когда я прочёл в документах о пленниках славянах, выкупаемых у татарских и турецких султанов. Впрочем, надеюсь, что к лучшему. У ханов, за неповиновение убивали. В Европе – отдавали на галеры.

О рабах-скифах упоминает тот самый Петрарка в своём письме архиепископу Генуэзскому Гвидо Сетте.

Потомки Андреа Дориа продолжали носить титул князей Мельфи. Они перебрались в Рим, где породнились с «чёрной знатью», включая такие семейства, как Ланди и Памфили (родственники папы Иннокентия X).

Последний представитель рода Дориа-Пафмили умер в 1958 году, оставив единственную дочь, которая унаследовала палаццо Дориа-Памфили с бесценным художественным собранием (частная галерея с богатым собранием живописи, скульптуры и мебели в палаццо Дориа-Памфили на виа дель Корсо в Риме. Наиболее сильная сторона собрания – итальянская живопись XVII века).

В тот первый день моего знакомства с крепостью я долго бродил по выжженной от солнца траве, вдоль стен, поднимался в Консульскую башню, смотрел на море через бойницы цитадели, пробирался узкой тропой над пропастью, гладил рукою древние камни.

Сидя в конце дня на прогретой земле, улетая взглядом за море, необъяснимо тосковал.

Шумела волна, кричали чайки, горбатились спины дельфинов, лоснящихся в солнечных лучах. Легкие изумительно белые облака уплывали на юго-запад.

Мне безумно захотелось вдаль, туда, за Босфор, в Италию, где в далеком 1139 году Дориа заложили замок, ставший фамильным достоянием.

Понадобилось много лет, чтобы мечта осуществилась.

В Портовенере по весеннему ветрено, пасмурно, редко проглядывает солнце, залив подернут рябью и только каменные стены и башни все также верно стоят на страже времени. И в переходах и галереях эхом тает гул моих шагов.