Читать книгу Деревья не уйдут - Александр Николаевич Лекомцев - Страница 1

Город уже давно не спал. Пусть не раннее, но утро. Около десяти часов. Лето, время каникул. Но Паша Рагодин, ставший уже студентом третьего курса биологического факультета МГУ, считал, что и отдых просто необходимо проводить с пользой. В этот июльский день он договорился со своей однокурсницей Юлей Ларозовой с самого утра съездить на экскурсию в Главный московский ботанический сад имени Николая Васильевича Цицина. Через две недели у них там будет практика. Но для того, чтобы стать в дальнейшем настоящим специалистом, необходимо пополнять свои знания, повышать их уровень.

Им предстояло стать ботаниками. Конкретно, на кафедре высших растений их, проще говоря, интересовали деревья и кустарники. Они хотели знать о них буквально всё, хотя это практически невозможно, может и не хватить целой жизни. А пока стоило, хоть визуально практически познакомиться с некоторыми их видами. Впрочем, обычная экскурсия ни к чему не обязывает. Но ведь с чего-то начинать надо.

Ботаника, с её узкой специализацией, стала их судьбой. Но не только это их объединяло, причём, на всю жизнь. Они, девятнадцатилетние парень и девушка, не сомневались в этом. Ведь по-настоящему любили друг друга. После окончания четвёртого курса они планировали и пожениться. В самый раз. Как раз перед пятым курсом, перед выходом на дипломную работу. Всё будет, как надо… самая настоящая студенческая свадьба.

А что касается знаменитого учёного Николая Васильевича Цицина, то они знали о нём многое и хотели так же самоотверженно служить науке, в частности, ботанике, как он. Павел и Юлия не сомневались, что со временем об этом человеке будет написано немало полезных, интересных и познавательных книг. О практических достижениях этого учёного известно немало. Благодаря его стараниям были созданы совершенно новые сорта растений. Одним словом, это был самый настоящий ботаник во всех смыслах этого слова. Именно, ему во всём хотели подражать и Паша, и Юля. Ведь они не собирались менять свою специальность, да и судьбу. Вместе, до самого конца, как говорится, до гробовой доски.

Правда, в отличие от академика Цицина, который занимался в основном злаковыми культурами, Рагодин и Ларозова решили посвятить свою жизнь только деревьям и кустарникам. Это ведь такой необъятный мир, своеобразный зелёный океан, где от берега до берега весьма далековато. А в Главном московском ботаническом саду всегда можно было найти ценную и полезную информацию. На будущее пригодится всё, ведь в науке не может быть мелочей. Иная, на первый взгляд, незначительная деталь может стать если не великим, то полезным научным открытием.

Жизнь не стоит на месте, поэтому они были абсолютно уверены в том, что со временем их обоих ждут самые необычные и невероятные интересные дела. Но любые, даже перспективные достижения появляются во многом благодаря конкуренции. Поэтому каждый день, час, год следует проживать с пользой для дела, которому намерен служить. Да и, ботаники есть ботаники. Смышлёные люди, во всех отношениях.

А через полчаса Рагодин стоял перед знакомой дверью, на седьмом этаже высотного дома, где жила его однокурсница и любимая девушка.

Дверь открыла бабушка Юли, серьёзная женщина в солидном возрасте, в синем байковом халате и в больших роговых очках, кандидат химических наук, в прошлом преподаватель одного из столичных университетов. Она с порога заявила:

– Никуда Юля не поедет, дорогой мой Паша! Сегодня не такой день, чтобы куда-то ехать!

– Но войти-то я к вам могу, Лариса Тимофеевна?

– Что разговоры? Ты давно уже, Павлик, вошёл не только в Юлину жизнь, но и в нашу… семейную.

– А если Юля не поедет, то я отправлюсь в ботанический сад один. Не хочу терять времени…

– Но не стоит отрывать девочку от Интернета. Она общается с друзьями, и очень счастлива.

Тут же появилась и Юлия. Она была, как и Паша, в синем джинсовом костюме. Приготовилась к экскурсии и не собиралась откладывать её на завтра или на какой-нибудь другой день. Она крепко обняла Павла. С укоризной посмотрела на Ларису Тимофеевну и сказала:

– Ну, что ты говоришь, бабушка? Я уже давно ожидаю Пашу. Мы договорились ехать в ботанический сад. Ни с какими друзьями и ни в каком Интернете я не общаюсь. Зачем ты всё придумываешь?

Разумеется, Павел, немного обиделся на то, как его сегодня принимают в этом доме. Но Юля крепко сжала его руку своей, и Рагодину стало легче. Значит, Юля всегда его ждёт и рада видеть.

Он прошёл в большую комнату и устроился на диване, рядом с Юлией. Её бабушка начала накрывать стол. Без чаепития никогда не обходилось в этом доме.

– Ты не обижайся, Паша, – сказала бабушка Юли, – но сегодня любому нормальному человеку, вообще, не следует выходить на улицу. Вот телевизор есть. Что ещё вам надо? Если хотите побыть вместе, без посторонних, так я на весь день к соседке уйду. Нам с ней есть о чём поговорить.

– Я совсем тебя не понимаю, бабушка. Что ты говоришь? – Возразила Юля. – Почему мы должны сидеть дома в такую солнечную погоду?

– Вот именно, в солнечную, – проворчала бабушка. – Солнечная погода после первой ночи полнолуния – полная беда.

– Какая ещё беда? – Удивилась Юля. – Теплые летние дни. Только радоваться надо.

– Самая настоящая бесовщина вокруг ожидается, – тихо сообщила Лариса Тимофеевна. – Вся нечисть из своих закутков высовывается и начинает людям зло творить. А вы для меня оба дороги, ботаники. Во всех смыслах.

Ещё бабушка напомнила внучке, что она лично несёт полную ответственность за Юлю перед её родителями, которые сейчас в длительной командировке в Китае. В самом Пекине, решают вопросы импорта и экспорта. Заодно и решили там остаться на отдых. Понятно, у них ответственная работа по нефти и газу. Но и здесь тоже… вчерашнее полнолуние. А сегодня вот яркое солнце с самого утра. Можно сказать, день дьявола.

Тут же Лариса Тимофеевна сказала, что через год-два, как только Юля окончательно повзрослеет, родители непременно купят ей крутой автомобиль. А пока рано отвлекаться от учёбы. Машина – это, с одной стороны, морока. Когда они… вот поженятся, «тачка» им пригодится.

Они пили чай с тортом, который прекрасно приготовила бабушка. Она ведь старалась сделать всё для того, чтобы Юля и Паша никуда не ехали. Деревья их никуда не уйдут. Можно ведь поехать в ботанический сад и через недельку. А вот им приспичило, именно, сейчас. Тем более, скоро у них там и практика. Чего ехать-то?

– Я прямо сейчас пойду к соседке, надо поговорить про всякую и разную жизнь, – сообщила бабушка. – А вы тут можете поговорить… всяко. Дело молодое. Давно ведь ясно везде и всюду, что вы будущие муж и жена.

– Ты меня удивляешь, бабушка, – возмутилась Юля.– Мы уж как-нибудь с Пашей сами разберёмся во всём. Но ты со своими солнечными лучами после начала полнолуния просто нас считаешь за каких-то глупых людей. А нам уже по девятнадцать лет.

Бабушка тоже обиделась. Ну, чего им ещё надо? Какой ботанический сад? Она тут же им рассказала, что буквально вчера в городе люди видели их покойного соседа. Не порядок. Похоронили его три год назад. А он вот шарахается по столице. Как не в чём ни бывало. Хулиганство и что-то ещё покруче? Не лежится ему, понимаешь, в могиле.

Молодой был мужчина. Если бы не подавился рыбьей костью, то жил бы себе и жил. Судьба. Но он, как всегда, Антон Леонидовича Силовин торопился, везде хотел успеть, за большими деньгами гнался. Но никак не догнал свою фортуну виде постоянной и солидной прибыли. Разве в рублях или долларах счастье? Хотя с одной стороны и в них тоже.

– Может, вы в свой ботанический сад дня через три отправитесь? – С надеждой спросила бабушка. – Я ж ведь и снова повторяю, что деревья от вас никуда не уйдут.

– Уйдут, Лариса Тимофеевна, – серьёзно сказал Паша.– Всё ведь в ботаническом саду каждый день меняется. Сейчас интересуют нас дубы в районе участка естественного леса.

– Одно я вам скажу, ребятки, вы такие молодые, а уже дубы. Есть такие деревья, подтверждаю, – заявила Лариса Тимофеевна. – Сегодня, после первой ночи полнолуния, в солнечное утро, тем более, летом нельзя нормальным людям даже выходить на улицу.

– Бабушка, да мы на метро, – пояснила Юлия. – Тут до улицы Ботанической, через подземку до станции Владыкино всего-то ехать от нас минут пятнадцать.

– Ещё чего! – Запротестовала бабушка. – Никакого метро! Сейчас под землёй никому нельзя находиться. Если поедете, то только на такси, и на самом нормальном. Всякие сомнительные попутки не ловите! Я сейчас по сотовому телефону машину вызову.

Но Юля и Паша запротестовали. Они сами во всём разберутся, уже давно не дети. Прогуляются по городу. А потом со стоянки такси уедут туда, куда им надо. При этом клятвенно пообещали Ларисе Тимофеевне, что на метро не поедут, под землю опускаться не станут. Если уж пообещали не ехать на метро, то надо слово держать.

Одеты они были в зелёные джинсовые костюмы, в чёрные кроссовки, на всякий случай прикрыли головы и белыми кепками с козырьками. Само собой, Юля взяла с собой фиолетовую бархатную сумочку со всем необходимым, у Паши висело чёрное портмоне из искусственной кожи. Одним словом, взяли с собой всё, что жителю столицы, когда он отправляется не на такую уж и длительную прогулку, остро необходимо. Понятно, что без своих айфонов в дорогу не отправились и без Само собой взяли с собой и небольшие карманные деньги.

Трёх, от силы, четырёх часов им, вполне, хватит, чтобы принять участие в одной-двух экскурсиях

На том они и расстались с сердобольной и довольно привередливой старушкой. Вышли на улицу в приподнятом настроении.

Такси поймали почти сразу. Но, похоже, что пригласил их в салон своего «Фольксвагена» левак-бомбила. Да какая разница! Хорошо, что не только в Москве, но теперь и во всех городах России с такси проблем давно уже нет. Имеется возможность владельцам подержанных иномарок немного подзаработать, они и стараются… как могут. Пусть люди, хоть как-то, но зарабатывают…

Если бы Юля ни знала, что её непоседливого соседа, который и малым бизнесом занимался, и всем, чем можно, уже почти три года не было в живых, то приняла бы угрюмого и черноволосого шофёра за него. Просто очень похож. Почти одно лицо. Но ведь Антона Леонидовича Силовина, автомеханика, специалиста по ремонту иномарок похоронили. Это факт. Вроде бы, на Спасо-Перепечинском кладбище, расположенном в северной части Московской области.

– До ботанического сада мигом доедем, – заверил их шофёр. – У меня машина скоростная.

Его «Фольксваген» резко тронулся с места и стремительно помчался по большаку, обгоняя все машины. Сразу же Рагодин и Ларозова обратили внимание на то, что в один момент оказались на какой-то незнакомой лесной дороге. Деревьев всяких и разных много, но, конечно же, это не ботанический сад.

– Немедленно, остановитесь! – Сурово сказала водителю Юля. – Что за фокусы? Куда вы нас везёте?

Не из робкого десятка был и Паша. Он вцепился обеими руками в баранку, стараясь ногой найти тормозную педаль. Но это было не так и просто.

– Озорники! – Проворчал шофёр. – А ведь уже взрослые люди, студенты Чего вам дома-то не сиделось?

Через мгновение водитель исчез вместе с машиной, как бы, растворился в воздухе. Они оказались в сидячем положении на лесной заброшенной дороге, совершенно не понимая, что происходит. Встали, отряхнулись от пыли. Павел обнял Юлю. Таким образом попытался успокоить девушку, без слов. Что тут говорить.

Благо, что её фиолетовая сумочка и его портмоне, обычный «лопатник» из чёрного дерматина или другого заменителя кожи, остался на месте, на поясном ремне. Деньги и айфоны тоже не пропали.

Молодые ботаники попытались позвонить своим знакомым. Ведь надо же было проверить, как работает связь. Но она не действовала. Они присели на ствол поваленного дерева. Решали, куда теперь идти. Теперь уж им было почти не до ботанического сада.

– Если прямо шагать по этой дороге, – убеждённо сказала Юля, – то она обязательно куда-нибудь выведет.

– Выведет. Но только вот куда? Похоже, что твоя бабушка про солнце после полнолуния была права. А я уж думал, что она тебе нового жениха подыскала, богатого и процветающего.

– Брось ты, Паша, чепуху говорить! Ты у меня один… и навсегда! Кроме того, я ни в какие чудеса и кошмары не верю.

– Конечно, мы же с тобой ботаники. Мы верим только во все реальное. Но вот только куда подевался шофёр вместе со своим «Фольксвагеном»? Или он нам померещился?

– Ты бы спросил меня о чём-нибудь попроще, Паша. Тогда бы я тебе ответила, обстоятельно и подробно. Но надо идти! Любоваться природой некогда. Здесь тоскливо и безлюдно. Думаю, надо идти по дороге.

Он промолчал, согласился с Юлией. Другого выхода не было. Не блуждать же по тропкам в глухом и незнакомом лесу. Прошли уже около часа, но дорога всё не заканчивалась. Но они понимали, что надо идти только по ней.

Вдруг они увидели, что навстречу им шагает крепкий высокий старик в поношенном кафтане бурого цвета и в таких же штанах, на ногах деревянные башмаки, в руках – палка-трость. С тремя густыми тёмно-зелёными бородами. Ничего удивительного. Ведь человек с тремя головами, вполне, может иметь и столько же бород.

Он им относительно приветливо улыбался всеми своими ртами. Да и глаз у деда хватало – шесть чёрных зрачков глядели на них с интересом. Но такое расположения к ним странного незнакомца Рагодина и Ларозову не радовало. Ведь это дикое чудо они видели впервые. Кроме того, ведь и не понять, что за существо перед ними и что у него на уме.

Павел крепко сжал руку девушки, стараясь её, как-то, успокоить. Впрочем, Юлия просто не успела испугаться. Слишком быстро произошла эта встреча. Кроме того, не похоже было на то, что старик имел по отношению к ним недобрые намерения. Хотя, кто его знает.

– Вы нам не подскажете, – на всякий случай поинтересовался у трёглавого старика Рагодин, – как пройти к шоссейной дороге?

– Я про такие дороги никогда не слышал, – поразился сказанному бородатый дед, тряхнув всеми тремя головами. – Но только вот эта дорога никуда вас не приведёт, путники. Она не имеет ни начала, ни конца.

– А разве бывают такие дороги? – Спросила Ларозова. – Ведь если есть начало, то должен же быть и конец.

Старик растеряно заморгал сразу тремя парами своих добрых и проницательных глаз. Он не понимал Юлю. Задумчиво почесав пальцами правой руки все свои три бороды поочередно, он предложил присесть на бугорок и всё обсудить. Так они и поступили.

Старик был не лешим, а блуждающим деревом-клёном. Идёт по этой дороге он только потому, что не пытается прийти к какой-то цели. Если очень устаёт, то становится огромным старым клёном и отдыхает от долгого пути. Может отдыхать десять минут, а может и триста лет.

Он посочувствовал молодым людям. Сообщил путникам, что попали они из своего неведомого и странного мира в Обитель Потерь и Находок.

– Тут кому и как выпадает, – пояснил он. – Одному дано потерять, а другому и найти.

– Нам бы просто домой вернуться, в Москву, – вздохнул Павел. – Как мы оказались тут и почему, не понятно.

– Странность какая-то происходит, – приуныла Юлия. – Ведь ничего подобного даже присниться не может.

– Скажу вам так, что снов, вообще, никаких не бывает, – пояснил старик. – Просто везде и всюду миры разные. Мы все по ним вот мы и гуляем. Странностей тоже не существует.

Они вспомнили, что не спросили имени и отчества у старика, да и сами не представились. Поэтому ошибки свои исправили. Бородатый дед сказал:

– Вот и славно. А я – Генрих Измайлович Селивёрстов, в прошлой жизни генерал-майор воздушно-десантных войск. Может быть, всё совсем по-другому. Но мне так кажется. Но про мир, в котором раньше существовал, ничего не помню. Только вот запомнил свою фамилию, имя, отчество и воинское звание.

На эти слова бывшего генерала юноша и девушка ничего не могли сказать. Тут всё ясно. Трёхглавый старик, к тому же, и сумасшедший. Что касается Селивёрстова, то он тоже не скрывал своего удивления. Да и как же было не поражаться тому, что он видит. Странные молодые люди идут по дороге Вечности и пытаются куда-то ещё и прийти.

– Вот что я вам скажу, Юля и Паша, – сказал Генрих Измайлович. – Если вы хотите куда-то добраться, вам надо бы сойти с дороги и шагать через лес.

– В какую сторону? – Спросил Павел. – Куда?

– Неважно, куда. В любую сторону, – пояснил старик. – Тот, кто идёт, то и живёт. А эта дорога никуда вас не приведёт. Проверено. По ней блуждают тысячи странных и страшных существ и окликают сами себя. Сами же себе отвечают и снова идут.

Он ещё несколько раз настоятельно посоветовал им сойти с дороги. Но тут же предупредил, что за её обочинами творятся страшные и невероятные вещи. А всё одно – идти надо, хоть в Москву или ещё куда-нибудь.

Юноша и девушка приуныли. Но Селивёрстов это понял по-своему. Успокоил их. С голоду они не помрут, тут много всяких разных ягод и других диких плодов, съедобных кореньев. Выжить для начала можно, если постараться. Потом ведь, всё одно, выйдут к каким-нибудь живым существам. Привыкнут – и полегче им станет.

– Однако я до конца так и не понял, – признался трёхглавый дед, – кто же вы такие?

– Нам по девятнадцать лет. Мы – студенты биологического факультета университета, – пояснила Юлия. – Любим ботанику, с детства изучаем деревья, стараемся узнать о них, как можно больше.

Не раздумывая, Генрих Измайлович, встал с бугра и отошёл с дороги в сторону.

– Ну, коли так, – сказал он, широко раскинув руки, – то изучайте!

– Кого изучать? – Спросил Рагодин. – Сейчас изучать?

– Изучайте сейчас! Изучайте меня! – Генерал-майор в предыдущей жизни стал стремительно погружаться ногами в почву. – Изучайте!

Он вырастал буквально на глазах. Не прошло и минуты, как стал огромным клёном.

Таких метаморфоз, странных и диких превращений Павел и Юлия перенести не смогли. Они вскочили на ноги и бросились бежать, конечно же, по дороге. Потом, устав, от быстрого бега, остановились, чтобы перевести дух. Да что же это такое? Почему им выпало скитаться? Что происходит? Но, всё-таки, оставалась зыбкая и весьма слабая надежда вернуться домой, в Москву. Если погибнет она, то рухнет всё. В этом они не сомневались.

Ботаники глядели друг на друга с состраданием. Ведь когда любишь, то не думаешь о себе. А если любишь всегда, то в любых самых сложных ситуациях остаёшься человеком, что не каждому дано. Ясно, что выйдут они из невероятных экстремальных ситуаций, держась за руки. А если не получится, то погибнут вместе и не просто, а только с верой в то, что попадут в одну обитель, чтобы там встретиться и нигде, и никогда не терять своей любви. Ведь из многих тысяч других он узнает её, она – его.

С дороги, конечно же, студенты сошли. Надо же ведь искать выход из создавшегося положения. Минут пятнадцать не торопливо продвигались в сторону непонятных нарастающих звуков. Казалось, что там, впереди, кто-то ломает стволы деревьев. Возможно, это так и было.

Предстоящая встреча с живыми существами с одной стороны радовала их, а с другой – настораживала. Неизвестно, что и кто ждёт их там. Решили несколько минут отдохнуть на небольшой полянке. Да и остановиться их заставил голод. А здесь они обнаружили ягоду чем-то напоминающую очень крупную клубнику, только плоды её были синего цвета.

Посмотрев друг на друга, они всё же решили рискнуть… Поели этой ягоды. Она по вкусу совсем не отличалась от клубники или земляники. Потом вдруг юноша и девушка увидели, что рядом растут самые настоящие помидоры и огурцы. По деревьям вились виноградные лозы. Да и родников здесь хватало с чистой холодной водой. Они поели вдоволь, и Рагодин сказал:

– От голодной смерти мы здесь не умрём, и это уже хорошо, Юля.

– Конечно, ведь и роща-то не совсем простая. Я присмотрелась, Паша, и оказалось, что это гигантские мандариновые деревья.

– Ну, цитрусовые и разные фрукты на потом. Места здесь благодатные. Всегда можно подкрепиться.

– Если нас тут самих не съедят.

– Будем надеяться.

– Потерпи, моя дорогая. Я с тобой, и в обиду тебя никому не дам.

– Конечно, Пашенька. Но не всё так просто.

– Ничего, держись, – он рукой прикоснулся к её щеке. – Ну, что ж. Надо шагать дальше.

Юля приникла к его груди, даже попыталась улыбнуться. Кивнула головой, и они направились в сторону звуков, напоминающих треск деревьев.

Но не прошли и десяти-пятнадцати метров, как отчётливо услышали, что кто-то их окрикнул. Приостановились. К ним подлетела большая, с человеческий рост, птица. Пёстрая, чем-то наминающая попугая ара. Правда, с более мощным туловищем. Она села на сук мандаринового дерева и сказала:

– Чему тут удивляться, путники? Я не совсем простая птица, а Собеседница.

– Мы просим прощения, – ответила Юлия, – но нам сейчас не до бесед. Надо как-то выбираться из этих мест.

– Я в курсе, – сообщила птица Собеседница. – Но я вам не советую идти прямо. Там вас ждёт… смерть. Да не простая. Прежде, чем вы отправитесь на тот свет, изрядно помучаетесь и насмотритесь таких кошмаров, что и жить-то не захочется.

– А в какую сторону нам отправляться? – Спросил Рагодин. – Есть ли тут безопасные места?

– Куда нам идти? – Ларозова села на ствол поваленного дерева. – Куда? Господи! Да что же это такое делается!

– В Обители Потерь и Находок идти некуда, – пояснила птица Собеседница. – Везде вас ждут непредвиденные обстоятельства и не совсем понятные события. Послушайте меня! Я хочу вам дать кое-какие рекомендации. Может быть, они вам помогут.

Рядом с Юлей присел и Павел. Собеседница подлетела к ним поближе. В ожидании доброго, дельного совета со стороны странной птицы пришлось выслушивать то, что она говорит.

– Все без исключения помнят о мирах, из которых сюда пришли, если не всё, то кое-что, – сказала Собеседница. – Но ведь это уже не так мало.

– Там мы, получается, в загробном мире! – Воскликнул Павел. – Но ведь для этого нам надо было умереть.

– Запомните, молодой человек, что ничего, никогда и нигде не умирает, – тоном, не требующим возражения, изрекла птица. – Какие ещё там загробные миры? Незнание предмета обсуждения, некомпетентность граничит с невежеством. А вы ведь будущие ботаники, Паша и Юля. Вы же студенты такого уважаемого вуза! Стыдно. Так-то, жених и невеста!

Разумеется, юношу и девушку очень удивило, что Собеседница знает не только их имена, но и о многое другое из их личной жизни. Птица пристально посмотрела на них и сообщила:

– Так уж произошло в предыдущей жизни моей, что выпало мне немало узнать и увидеть. Речь, конечно же, я веду о вещах не ординарных, о тех явлениях, суть которых не укладывается в рамки бытия многих миров и обителей, и не может считаться в них реальностью.

Назойливая, но довольно не глупая Собеседница, сообщила, что в своё время она была инженером, специалистом по силовым судовым установкам. Но пришёл момент – и ей вдруг надоело заниматься строительством кораблей. Кто-то невидимый, проникновенным голосом сообщил ей, что она отныне экстрасенс, маг и народный целитель.

По той причине Варвара Авдеевна Носоротова и стала врачевать людей за деньги, разумеется, всех жаждущих. Корой, водой, горящими свечами, расплавленным парафином, салатом из подорожника… да мало ли чем и как. Но время идёт, не стоит на месте – и она оказалась здесь, в Обители Потерь и Находок. Каким образом, не помнит. Но мудрость земную не утратила, потому и поговорить есть, о чём, и вспомнить тоже.

Она пояснила Павлу и Юлии, что издавна, везде и всюду, несомненно, тёмными силами, очерчен круг возможного и невозможного. Но это касается только земной жизни, из которой явились сюда, непонятным образом, Рагодин и Ларозова. Определено ведь Высшими Силами для самых широких слоёв населения планеты Земля, как надо жить, по каким законам и что делать… в угоду тем, кто свои причуды творит от «имени народа» и, понятно, ради него.

– Такое утверждение не бесспорно, и нам это неинтересно слушать, – честно призналась Юля. – У нас одна задача – выбраться отсюда.

– Как можно быстрей, – пояснил Паша. – Тут нам делать нечего.

– Дел везде хватает, – не согласилась с ним Собеседница. – А зачем вам отсюда куда идти? Здесь столько мандаринов! Я так их любила в прошлой жизни, в детстве. А теперь они мне опротивели.

Птица начала им снова доказывать, что является необычным существом, потому просто наблюдать за жизнью не имеет права. Собеседнице, а в прошлой жизни, инженеру Носоротовой и народной ценительнице, надо быть активным участникам того, что происходит. Она так и поступает. Кому же, как ни ей, делать любые миры и обители лучше, чем они есть на самом деле. Ведь, именно, её избрали Высшие Силы быть особенной, неповторимой и, можно сказать, всесильной. Она ни на секунду не сомневалась, что это так. В земной жизни погрязла в заблуждениях и здесь с ними не рассталась.

– В Обители Потерь и Находок со временем всё встанет на свои места, – Собеседница гордо вытянула вверх голову с разноцветным хохолком. – А я стараюсь быть полезной для тех, кто идёт по дороге без начала и конца. Я уверена, что совершенству нет предела, даже здесь, в «сатанинском местечке» Вселенной. Ведь я только хотела сказать о том, что со мной происходили и происходят неведомые вещи. Их, мои юные друзья, просто так не объяснишь.

Слушая, как Собеседница расхваливает себя и свои великие способности, Павел и Юлия обратили внимание на то, что она меняется буквально на глазах. Растёт и превращается в двуногое и двурукое чудовище, как бы, слепленное из влажной лесной земли. Этакая чёрно-коричневая двухметровая женщина. В страхе Рагодин и Ларозова вскочили на ноги и отошли от неё на несколько метров в сторону.

– Я передумала давать вам добрые советы! – Пробасила она. – Я решила обоих вас крепко обнять.

Вид у неё был страшный, даже глаза – земляные. С её тела скатывалась мутными ручейками зловонная грязь. Она сделала огромный прыжок в их сторону и обняла за плечи Юлию и Павла обеими руками. Если бы юноша и девушка промедлили хоть несколько секунд, то земляная женщина их запросто задушила.

С большим трудом, но Павлу удалось освободиться. Юлию оставить в беде он не мог. Схватил огромную сучковатую палку и ударил чудовище по голове. Ларозова оказалась свободной. Она, тяжело дыша, упала в густую траву. Павел был вынужден держать оборону, и это у него получалось. Рагодин колотил тяжёлой палкой мерзкое чудовище до тех пор, пока она не стало кучей чёрно-бурой почвы.

Юлия на коленях подползла к Павлу, прижалась головой к его ногам:

– За что же это всё нам с тобой выпало, мой дорогой? Ведь мы ничего, никогда и никому плохого не делали!

– Держись, моя славная! – Он поставил её на ноги. – Я уже и сам тысячу раз пожалел, что, именно, сегодня мы с тобой отправились на экскурсию… в ботанический сад.

– Ничего себе экскурсия! Дикое путешествие в какой-то жуткий мир…

Пашу порадовало то, что Юлия взяла себя в руки и даже шутит. Она уже не такая перепуганная и заплаканная, как несколько минут назад.

Взявшись за руки, студенты-ботаники бросились прочь от опасного места. Куда глаза глядят.

Оба были перепачканы грязью с головы до ног. Не только их лица и руки, но джинсовые костюмы.

Вскоре они добежали до чистого лесного пруда. Задыхаясь от усталости, упали в заросли цветов, отдалённо напоминающие ромашки. Но, почему-то, лепестки у этих цветов были чёрными.

– Нам надо срочно раздеться и постирать верхнюю одежду, – сказал Павел, – да и лица, и руки сполоснуть.

– Надо, – согласилась с ним Юлия. – Но нам придётся идти дальше в мокрой одежде.

– Лучше уж так, чем издавать дурные запахи. Да и при такой духоте одежда высохнет быстро. Необходимо снять с себя всё.

– Не тебя же я стесняюсь, мой дорогой, а тех, других… Разве ты не чувствуешь, что за нами следят тысячи глаз?

– Чувствую, конечно. Но плевать на них! Они ведь не люди, а чёрт знает что!

Они разделись быстро. Обнажёнными и грязными, но прекрасными предстали друг перед другом. Как обычно, как всегда… Но разве сейчас им до жарких объятий? Нет. Страсть – одно, а любовь – нечто иное, и, наверное, она поможет выбраться им из этой кошмарной обители. Павел и Юлия торопливо вошли в чистую воду лесного пруда.

Мало сказать, что Павел и Юлия считались не только в своей группе, но и на всём их курсе слишком уж целеустремлёнными натурами. Они, конечно, всегда прислушивались к чужому мнению, но ориентировались и опирались на своё. Ведь год-два – и они станут совсем взрослыми людьми. Ни для кого не секрет, что только тот, кто желает прийти пусть к части Истины, должен чаще прислушиваться к себе. При этом необходимо стремиться к знаниям и, конечно же, подвергать сомнению, что кем-то и не совсем понятно, почему объявлено непреложной истиной.

Они ни в коем случае не принимали пёстрых петухов, сидящих на огородных заборах, за сильных и могучих орлов. Но при этом реальность бездумно и незатейливо не спешили объявлять фантастикой. Ведь истинное золото лежит в глубине реки Жизни, а не плывёт поверху ни на яхтах, ни само по себе, благодаря своему удельному весу.

Умным и любознательным не так сложно понять, что процесс флотации явление обязательное. Так ведь и происходит процесс обогащения, к примеру, рудного золота. Но с подачи Тёмных Сил заинтересованные в личном процветании господа драгоценным металлом объявляют умышленно то, что плывёт поверху. Оно и выдаётся за самое основное, важное и неповторимое. А ведь золото… в самом низу. Не всплывёт. Высшие Силы, разумеется, отделят зёрна от плевел. Но зачастую и они не спешат этого делать.

Странная тайна, которая не очень скоро будет разгадана. Но Павел и Юлия в это особого не вникали. Главным в жизни для них была ботаника, с деревьями и кустарниками, и, конечно же, любовь, не только друг к другу, но и к родным, близким, дальним… к жизни.

Но сейчас Павлу и Юлии было не до философии, они находились в растерянности. Правда, старались не впадать в панику, насколько это возможно. С ними происходило то, что не должно происходить, что исключено, исходя даже их законов элементарной формальной логики. Получается, им просто выпала возможность чуть больше узнать об окружающем мире и о самих себе. Но ведь это трудное и опасное испытание, которое далеко не каждому дано пройти. Особенно тем, кто взирает на происходящее из кабины собственной автомашины, то есть не познаёт суть дороги, а катится по ней. Впрочем, ведь и это тоже часть жизни…

Чуть в стороне, на мелководье пруда они быстро, но тщательно простирали свои джинсовые костюмы и развесили их ветках мощных мандариновых деревьев. Стечёт вода – и уже хорошо.

Потом они вернулись к пруду, даже проплыли несколько метров к более глубокому его месту, чтобы окончательно смыть с себя оставшуюся грязь. Слишком долго нежиться прохладой они не собирались. Понимали, что времени у них очень мало. Когда наступит вечер, а потом и ночь, неизвестно с чем им придётся ещё встретиться.

Когда они уже собирались выйти на берег, вдруг увидели, что к ним стремительно приближается огромной величины существо, очень похожее на черепаху. На спине у неё был не простой панцирь. Точнее, на спине у неё красовался оранжевый горб в виде высокой пирамиды. Но разглядывать монстра желания у них не было. Они вовремя выскочили из воды и отбежали в сторону. Огромная зубастая пасть гигантской зубастой черепахи запросто бы перекусила надвое одного из них.

Существо, осмотревшись, издав отчаянный вопль, ушло под воду. Монстра взбесило и обидело то, что он осталась ни с чем.

– Её ещё тут не хватало, – проворчал Паша и пристально посмотрел на Юлю. – Постой, у тебя на лице, на руках и на всём теле какие-то красные пиявки.

– У тебя тоже. Давай быстрее снимать их друг с друга!

Они начали отрывать от своей кожи мерзких кровососов, бросать в траву. Пиявки успели насытиться их кровью, на коже Рагодина и Ларозовой остались синяки, то есть гематомы, от их укусов. Но уничтожать кровососов Павел и Юлия не стали. Пусть живут. Не было необходимости с ними расправляться.

Но вскоре ботаники поняли, что совершили ошибку. Пиявки стали превращаться в больших чёрных стрекоз и нападать на них. Укусы их были чувствительны, болезненны до слёз. Пришлось Юлии и Павлу, вооружившись мандариновыми ветками, сшибать назойливых насекомых прямо на лету.

Через полчаса студенты отбили яростную атаку стрекоз. Они в очередной раз осознали, что за собственную жизнь им придётся бороться очень часто. Быстрей бы выбраться из непонятного и недружелюбного мира. Другого желания у них не было. В тех местах, на лице, руках, ногах, где стрекозам удалось их ужалить, появились большие шишки. Приходилось терпеть боль.

Удивительно, но их джинсовые костюмы и остальная одежда были сухими, и это их радовало. Яркое солнце этих затерянных и опасных мест сделало своё дело. Мощные лучи здешнего небесного светила пробивались даже сквозь кроны густых и замысловатых деревьев. Если и не до конца освещали участки с пышной растительностью, то хорошо их прогревали. Оделись ботаники быстро, ожидая от местной флоры и фауны любых неожиданностей и неприятных сюрпризов.

Снова послышался треск ломающихся деревьев. Они в сторону неприятного и громкого звука. Возможно, там встретят их нормальные люди и помогут найти дорогу домой. С одной из веток цитрусового дерева Рагодин сорвал два больших мандарина, один подал своей попутчице. Едва Юлия начала снимать с него, как из плода вылилась на ромашки с чёрными лепестками густая красная жидкость. Тоже произошло с мандарином Павла.

– Что это? – С растерянностью сказала Ларозова. – Что это за жидкость?

– Это, друзья мои, обычная человеческая кровь, – послышался мягкий и вкрадчивый голос. – Вам должно быть, как ботаникам, интересно узнать, что вы идёте не через мандариновую рощу.

– Так что же это за деревья, господин невидимка? – Спросил Павел, озираясь по сторонам. – Пора бы уже прекратить издеваться над нами!

– Издевательства над вами только начинаются, – пояснил голос. – А деревья эти называются кровавыши. Долго объяснять, что и почему, но можно.

С верхушки высокого дерева с толстым стволом и жёлтыми игольчатыми листьями, похожего на сосну, вниз слетел вниз смуглый молодой мужчина. На его теле была только набедренная повязка тёмно-бардового цвета. Он, действительно, не спрыгнул с дерева, не сполз, он слетел. У него за спиной были большие перепончатые крылья. На голове – два небольших заострённых костных нароста, напоминающих рога. Они торчали из его густой чёрной шевелюры.

Хоть мужчина имел относительно довольно приятную внешность, но доверия он ботаникам не внушал. Студенты ни на миг не сомневались, что перед ними очередная мерзость, от которой можно ожидать чего угодно.

– А вот и нет, – ответил крылатый мужчина, словно прочитав их мысли. – Вы ошибаетесь. Я не собираюсь вас душить или разрывать на части. Но у меня к вам деловое предложение.

– Кто вы и почему вы что-то собираетесь нам предложить? – Смело спросил его Павел. – Не лучше ли вам лететь или шагать своей дорогой?

– В общем-то, этот мир, который называется Обителью Потерь и Находок, принадлежит мне, – ответил мужчина с крыльями. – Мне и решать, что делать и как себя вести.

– Значит, вы нас похитили и перетащили сюда? – Возмутилась Юлия. – По какому праву?

– По праву сильного, – ответил навязчивый незнакомец. – Всё здесь принадлежит мне, да и в вашем мире я кое-чем владею.

– Понятно. Вы Сатана, Дьявол, Вельзевул, Люцифер, Молох или ещё кто-то из этих? – предположил Рагодин. – Если так, то от нечистой силы мы никаких предложений не принимаем!

– Ни в коем случае! – поддержала однокурсника Ларозова. – Пусть нам суждено погибнуть, но… не надейтесь ни на какие сделки.

– Погибнуть никому не дано, – сказал крылатый мужик. – Но, вполне, можно устроить вам свою нынешнюю жизнь в вашем мире, сделать её комфортной. А потом так же существовать и на других отрезках Жизни. Ведь можно и в кромешном аду устроить для себя рай. А на всех остальных – плевать! Со мной сотрудничают очень многие ваши соотечественники и не жалеют об этом… процветают.

– За счёт других? – Поинтересовалась Юлия. – За счёт подавляющего большинства?

– Нам известны даже фамилии этих паразитов, – сказал Павел, – и не только нам.

Крылатый мужик ухмыльнулся, он не понял того, в чём же заключается сам смысл протеста молодых и не разумных молодых людей… по большому счёту.

Новый их собеседник с небольшими рожками на голове тут же пояснил, что он, конечно же, имеет самые прямые родственные связи со многими представителями, так называемых, Тёмных Сил и очень уважает их. Но он сам по себе, и зовут его просто – Приходящий. Всегда готов помочь тем, кто готов строить своё личное счастье на чужих бедах. А что же в этом плохого? Это ведь уже практически во всём земном мире становится нормой.

Он пообещал вернуть прямо сейчас в Москву их обоих, если они «возьмутся за ум» и начнут жить с выгодой и большой пользой для себя. Ведь чтобы чего-то достигнуть, по убеждениям Приходящего, требуется не так уж и много. Начать пока можно с самого простого. Делать мелкие гадости всем ближним и дальним: писать доносы, заниматься клеветой, стравливать людей друг с другом, лгать… Все эти действия необходимо производить сейчас, чтобы в зрелом, солидном возрасте добиться высоких результатов.

– Я всегда буду рядом с вами, – пообещал Приходящий. – Поддержу вас. Но главное – научитесь завидовать всем и всюду, и тогда вы будете находиться в числе тех, кто правит вашим миром. Большие деньги, слава, почёт, уважение.

– Советы вы даёте мерзкие, господин Приходящий, возмутилась Юлия. – Мы совершенно не понимаем вас.

– Завидовать – отвратительно, – выразил свои точку зрения Павел. – Надо стремиться к знаниям и быть добрым и отзывчивым к тем, кто желает людям всего самого лучшего.

На всю рощу деревьев под названием кровавыши засмеялся Приходящий. Он на самом деле не понимал этих странных юношей и девушку. Да разве может быть в любой жизни что-то полезней и продуктивней зависти? Именно, она порождает самые разные виды зла: убийство, насилие, извращения всякого рода и вида, алчность, подлость, коварство, хитрость, предательство, умение приспосабливаться, угождать, властвовать… Стоит ли перечислять?

Надо учиться завидовать с малых лет. Всем и всюду – умному, богатому, здоровому, старому и малому. А чтобы любой отрезок становился раем для того, кто готов предать даже недавние собственные убеждения, учитесь поддерживать глупых, бездарных, невежественных. На их фоне вы всегда будете мудры и справедливы.

У юных ботаников в этом случае будет всё: большие деньги, купленные докторские диссертации, места среди самых подлейших и преуспевающих субъектов. А он, Приходящий, всегда готов находиться рядом с ними.

– К счастью, господин Приходящий, – сказала Юлия, – мы не так воспитаны.

– Я забыл сказать, что в плодах этих деревьев-кровавышей, – пояснил представитель Сил Зла, – человеческая кровь. Это не простая кровь, а тех, кого такие, как вы, называете невинными жертвами. Если вы откажитесь от моей помощи, то, когда-нибудь, и ваша кровь окажется в плодах, похожих на мандарины, на ветвях этих деревьев.

– А вы не можете просто помочь нам выбраться отсюда? – Спросил у Приходящего Рагодин. – Сделайте доброе дело, и на душе у вас будет светлей.

– На какой душе? – Засмеялся Приходящий. – Нет у меня души. Есть лишь внутренняя субстанция. Никто не рискнёт назвать духовной или душевной. А здесь Обитель Потерь и Находок. Просто так я никому и никогда не помогал, и вы – не исключение.

– Находки, которыми вы предлагаете воспользоваться нам, – возразил Павел, – могут стать для нас же и потерями.

– Мы перестанем быть людьми, – пояснила Юлия. – Мы ведь уже и сейчас видим, как и в нашей замечательной Москве нередко чёрное выдаётся за белое. Но это не означает, что нас устраивают действия служителей зла. Пусть пока они возводят себе бронзовые памятники при своей жалкой и ничтожной жизни. Оценки им за содеянное будем ставить мы. Наше поколение.

– Когда это произойдёт и произойдёт ли? А здесь вам предстоит пройти нелёгкий путь, если вы ещё его сумеете преодолеть, – предупредил их Приходящий. – Но пока вы в моём мире, я приду к вам на помощь. Вы обязательно меня позовёте. А если вы так и поступите, проявите мудрость, то, значит, наша сделка состоится.

Взмахнув своими огромными перепончатыми крыльями, он улетел прочь. Приходящий не сомневался, что будет лишь так, как он сказал, как решил. Он не первый и не последний, кто за нас решает, как нам жить и что делать.

После того, как их покинуло это злое и безнравственное существо, им по-настоящему стало тоскливо. Какие потери или находки их ожидали здесь? Рагодин и Ларозова понимали, что Мироздание многообразно, и в нём столько загадок и тайн, которые никогда не будут постигнуты человечеством. Павел и Юлия готовы были поверить многому, но они оказались не из тех, кто рождён для того, чтобы здороваться с привидением, если не за руку, то кивком головы.

Везде и всюду люди, да и разного рода гуманоиды, обитают, кто с адом в душе, кто с раем. Такое Свыше дано, ибо только через страдания и муки человек приходит к богу. Как утверждают многие теологи и философы, тому Всевышний посылает тяжёлые испытания, кого любит. Но так ли это? Кто знает. Возможно, что страдание в Мироздании, как и раз, и считается истинным благом.

Но не исключено и другое. То, что считается грехом в определённом мире или обители, может быть лишь частью заданной программы. Но поскольку Ларозова и Рагодин жили в земном мире, с условно плотной концентрацией материи, то прекрасно понимали, что такое хорошо, а что просто скверно в том мире, в котором они обитают. Поэтому с представителем Сил Зла Приходящим ни на какой сговор или сделку пойти не могли. Как бы ни старались тёмные личности, переоценки ценностей не произойдёт. Мир земной не встанет с ног на голову. А если отдельным господам и дамам нравится находиться в неестественном положении, то это их выбор, и совершается он не от… имени народа.

Потому не только грешно, но и глупо превращать своё короткое существование в любой обители в нелепую театральную постановку. В нашем мире происходит только так, а на следующем отрезке бесконечной Жизни… посмотрим.

Они продолжали идти вглубь леса. Треск и шум то был явственно слышен, то замолкал.

На большой поляне или, скорей всего, лесной прогалине перед ними, словно из-под земли, выросла трёхметровая тень человека. Она преградила им путь.

– Дальнейший ваш путь опасен, молодые люди! – Предупредила тень. – Это говорю я, Свидетель!

– Почему мы не можем идти дальше? – Возмутился Павел. – Вы выполняете распоряжение Приходящего и потому не позволяете нам продолжать путь?

– Я не знаю никакого Приходящего и не желаю знать! – Возразил Свидетель. – Вы рискуете остаться здесь, в Обители Потерь и Находок навсегда или уйти из этого отрезка Жизни в другой. Ваше время не пришло для того, чтобы всё менять и самим изменяться.

– Но нам просто необходимо идти дальше! – Сказала Юлия. – Если мы прекратим своё движение, то ничего хорошего нас не ждёт. Не сидеть же вечно на одном месте!

Свидетель предупредил их, чтобы они и не пытались пройти сквозь него. Ведь не хотят же они стать его частью, пусть могущественной, но тени. Нет, они этого не желали. Спорить с ним студенты не стали. На короткое время присели на огромную корягу и приготовились слушать очередного советчика и собеседника.

– Почему здесь ромашки с чёрными лепестками? – Спросила у человеческой тени Юля. – Ведь это же цветы.

– В нашей обители нет других ромашек, – пояснил Свидетель. – Да и не ромашки это. Цветы называются ночниками. Но хочу объяснить вам, почему в сторону треска и шума вам не следует направляться. Наберитесь терпения – и выслушайте меня.

Сколько можно слушать всех и всюду? Ведь никто же не говорит им, что делать, как поступать. Приходящий ни в счёт. Он даёт нелепые советы, даже пытается распоряжаться их судьбами. Ведь и Свидетель не мог дать ответа на заданный вопрос. Но он пояснил, что там, в километре отсюда, идёт вечная война теней. Чёрные силуэты ведут друг с другом бесконечный бой. Чем они вооружены? Копьями, луками, мечами, автоматами, танками, самолётами… Какая разница! Но их вооружение – тоже тени.

– Они делят мир, в котором уже давно не существуют сами, – пояснил Свидетель. – Поверженные воины уже множество раз родились в иных мирах. Но вот энергия уничтожения, вражды и злобы осталось в Обители Потерь и Находок. Нет конца и края их противостоянию.

– Кто же может их остановить? – Спросил Павел. – Ведь такая бойня бессмысленна.

– Любой абсурд наполнен глубочайшим смыслом, – сказал Свидетель. – Только вот нам никогда его не понять. А я, хоть и великий Свидетель, но не могу вмешаться в ход событий. Мне дано только наблюдать за происходящим.

Он пояснил, что в большинстве миров и обителей все существа, предметы и явления – всего лишь, иллюзия. В крайнем случае, все мы – лишь волны, идущие в бесконечное число миров из тех обителей, где происходит всё самое основное.

Получалось, что, к примеру, любой человек сущностью своей находится далеко отсюда. Он же является и богом над самим собой в самых разных своих воплощениях. Бесконечное число его собственных воплощений – фантазия каждого человека, да и любого существа. Слабое, но всё же, подобие компьютерной игры.

– И вот эти Существа, которые придумывают самих себя в разных формах и мирах, – пояснил Свидетель, – тоже часть нереального мира. Потому что и там, в высшей сфере, они управляемы… сами собой. Но уже на высочайшем уровне. И ведь этому нет конца.

Ботаники и не спорили с тем, что всё «малое» и «великое» являются частями Всевышнего, слитого с Мирозданием. Жизнь – вечная дорога без начала и конца, по сути, без смертей и рождений. Всё было, есть и будет всегда. Но им-то зачем углубляться в такие дебри, тем более, сейчас, когда они стали заложниками солнечного дня после начала полнолуния?

Конечно, спасибо Свидетелю, что он предупредил их об опасности. Он сообщил им о том, что в местах, где идёт вечная война теней, стараются не появляться даже самые сильные и безжалостные существа. Ведь в такой войне можно остаться если не навсегда, то надолго.

– Но разве для нас опасны тени? – Удивилась Юлия.– Или там есть нечто такое, что не поддаётся уничтожению.

– Вот именно, что, как раз, то самое… «нечто», – загадочно произнёс Свидетель.– Многое не буду говорить. Достаточно того, что тут разбросано великое множество человеческих костей. А тот, кто не захоронен, тот и не умер, то есть на несчастье свое остался здесь. Не знаю, как в вашем мире, но здесь так. Просто обойдите это место, и посмотрите на бойню со стороны. Поучительно не столько знать, сколько – видеть.

Свидетель рекомендовал им пройти в сторону небольших гор и уже по ним продвигаться дальше. А когда не будет слышен треск и шум, то можно спуститься и вниз.

– Впрочем, моё дело – предупредить, – сказал Свидетель, – а там уж решайте сами. Мне просто вас жаль. Кстати, вы сейчас сидите не на коряге, а на большой змее, которую все здесь зовут Тихоня.

Они торопливо вскочили на ноги и даже отошли в сторону от огромного удава.

– Тихоня сейчас не причинит вам зла, – сказал Собеседник. – Не потому, что очень добрая, а просто сытая.

Сказав это, Свидетель, как бы, рассыпался, растворился в воздухе.

Что ж, вероятно, советы человека-тени уберегут их от опасности. Ведь Свидетель явно не желала им зла. Они направились в сторону невысоких гор, которые находились в стороне от треска и шума.

Но не прошли они и двадцати метров, как вся роща деревьев-кровавышей, стала мешать им идти совсем в другую сторону. Трава вырастала прямо на глазах и заплетала их ноги. Они падали и кое-где передвигались даже на четвереньках. Рагодин и Ларозова не верили собственным глазам, но видели, как деревья начинали передвигаться самым непонятным образом. Плотно смыкаясь кронами друг с другом и даже стволами, они загораживали ботаникам путь к сопкам.

Каждый шаг давался ботаникам с большим трудом. Приходилось буквально пробиваться сквозь густые и только что образовавшиеся непроходимые заросли. Да ещё с их веток падали плоды и разбивались о головы Паши и Юли. Лица их были залиты человеческой кровью. Но радовало то, что путь до невысоких гор был пусть очень трудным, но не таким уж и долгим. Два-три километра, не больше.

Они быстро забрались на одну из сопок. Оттуда был слышен отдалённый треск и шум. Да и разрывы снарядов, бомб, гул работающих двигателей самолётов и танков. Иногда из чёрной долины долетали сюда стоны и душераздирающие крики. Всё было видно, как на ладони. Чёрные тени людей, постоянно смешивались, становились единым целым. Ничего реального. Даже самоходная пушка с длинным и тяжёлым стволом – чёрная тень.

Тут же тёмные силуэты всадников с копьями и мечами в руках. Ржание лошадей. Всё смешалось. Множество войн и судеб стало одной огромной чёрной тенью.

Но здесь, над сопкой, сияло яркое солнце. Светило не замечало и не желало замечать того, что когда-то считалось явью, реальностью. Оно не признавало условного и относительного небытия, но ведь и не ведало, кому и зачем дарит снопы ярких и горячих лучей. Как раз, вот светило не делит людей и прочих существ из общего мира Фауны и Флоры по сортам и категориям.

Павел нервно засмеялся, обхватив голову руками.

– Веселого тут ничего нет, – заметила Юля. – Абсолютно ничего.

– Это нервы. Это пройдёт.

– Да, конечно. Не обижайся, Паша. Наверное, и на меня сейчас нападёт приступ смеха. Повсюду погост на погосте. Сплошные кладбища, а этих несчастных даже не похоронили.

– Нас, Паша, здесь тоже никто хоронить не будет. Кому нужны мы в странном и жестоком мире?

– Мы нужны друг другу, самое главное. Если этого не будет, то всё потеряет смысл.

Рагодин положил своей однокурснице руку на плечо, потом поцеловал её. Пока что все нежности. Да и разве можно хоть на минуту расслабляться, когда вокруг тысячи свидетелей и соглядатаев? Скорей всего, это деревья или существа, выдающие себя за них. Ботаникам было необходимо идти дальше.

Куда только ни забрасывает людей жизнь, каких только испытаний она ему ни преподносит. Порой с некоторыми такое случается смолоду. Иные даже забывают, куда и зачем идут. Но всегда следует помнить о том, что в любом самом сложном пути обязательно нужно вернуться к порогу родного дома.

– Если бы мы с тобой, Паша, пошли в наш подмосковный лес за черникой или грибами, то я была бы рада шагать с тобой по тропинке, залитой лучами солнца, – сказала Ларозова, обходя большие валуны. – Но сейчас… мы идём по опасным местам и не знаем, вернёмся ли назад. Тоска дремучая. Жизнь без радости.

– Теперь ты вот, Юля, впадаешь в панику и меланхолию. Мы же с тобой ботаники! Обязательно что-нибудь придумаем и вернёмся домой.

Ларозова кивнула головой. Она с грустью наблюдала за тем, как в низине друг за другом бредут шестиметровые железные люди. Куда? Кто они? Он тоже заметил их и тут же заверил Юлию, что странные гиганты на них не обратили внимания. Хорошо, если так.

Они инстинктивно потянулись друг к другу. Страстные объятиями, поцелуи со слезами на глазах и в душах. По настоящему любящих людей объединяет не только счастье, но горе и беда на двоих. Если такого не происходит, получается, что не любовь это и даже не подобие её. Всего лишь, временная иллюзия, которая держалась лишь на памяти о давней взаимной страсти… Не больше.

Почему же они не послушали доброго совета Ларисы Тимофеевны? Старушка ведь, получается, была права. Нормальные люди после полнолуния не выходят утром следующего дня на улицу. Особенно, в солнечную погоду. Ведь надо же было им, именно, в этот день отправиться на экскурсию в ботанический сад.

Подумав немного, Павел сказал:

– Никто и ничего не может знать о том, что произойдёт завтра. Но мы всё сделаем, чтобы выбраться из дурной ситуации.

– В крайнем случае, я понимаю, жить можно везде. Человек, как и дерево, приспосабливается ко всему. Некоторые побеги пробиваются к лучам солнца, даже ломая асфальт.

– Не всякий человек и не всякое дерево может приспособиться к тому, чего не воспринимает их душа. Нет у нас с тобой, Юля, в этих местах настоящего дома! И не может быть. Здесь ощущается полное одиночество душ. Пусть этот отрезок бескрайней жизни – только иллюзия, но как она страшна и жестока. Если бы не ты, то я уже бы погиб или сошёл с ума.

– Ты – моя опора, Паша, и надежда. Возьми же себя в руки! Было бы очень хорошо, если бы всё это оказалось сном. Но нам ничего не мерещится. Такая вот жуткая реальность. Я уже не думаю, что это иллюзия. Жестокая реальность! Но надо терпеть, ведь мы – вдвоём.

Идти было не так уж и тяжело. Трава вокруг и на вершине сопки почти не росла. Только большие деревья с мощными стволами. Их можно было бы сравнить с обычными дубами, если бы ни одно «но». Листья на массивных ветвях имели форму правильного квадрата.

Самые невероятные случаи и теории стали вспоминаться сами собой. Мало этого, у них появились странные озарения. Юлия предположила, что те, кто однажды побывал в таких мирах, возвращаются на порог родного дома совсем другими людьми. Точнее, возвращаются даже не они сами, а существа, похожие на них.

– Ничего в этом странного нет, Юля, – согласился Павел. – Ведь пробуждение ото сна

– почти новое рождение. Да и ложится спать один человек, а просыпается совсем другой. Не всё ведь мы можем сохранить в себе во время сновидения. Не дано нам сберечь потерянного. Но в Мироздании никто и никого не терял. Единый организм…

Мысли о вечности и беспредельности Жизни – тайная надежда почти для любого человека. Но в такое предположение иногда не вериться даже тем, кто знает, что ни «смерти», ни «рождения» нет. Откуда берутся такие сомнения? Всё очень просто. Их диктуют миры и обители, куда попадает человек или любая другая суть. Ведь та же планета Земля – живое существо, и оно требует, чтобы все видели происходящее таким, каким оно кажется ей.

Бесспорно одно. Они попали в странные и страшные места под названием «Обитель Потерь и Находок». Сейчас проходя под кронами деревьев с квадратными листьями, не сомневались в существовании того, что не так давно им казалось… дикостью и несусветной ерундой. Хотя они всегда принимали и признавали тот факт, что Мироздание многообразно.

Теперь у них не имелось никаких сомнений в том, что везде и всюду существует множество, так называемых порталов, через которые многие люди вместе с бренными телами переходят в иные миры и назад уже не возвращаются. Только некоторым из них дано вернуться.

Но разве в теле человека не существует таких «точек», подобных «порталов», благодаря которым он уходит, что называется, в себя? Каждому такое выпадает, а многим – и не однажды. Но выйти можно так же из себя, в портальную точку, которая в виде микроскопического фиолетового шарика кружится над твоей головой. Туда так же можно уйти вместе с телом, с оболочкой.

А разве та же земная обитель не является огромным погостом? Великое кладбище, поле, засеянное человеческими телами. Это великий простор, в недра которого уже брошены зёрна. И всем без исключения дано бесконечное количество раз стать семенами, а потом и… взойти. Люди – пока только подобие развитых существ. Не более. Но грядёт великое прозрение, а за ними – невероятные перемены. Каждый ли к ним готов?

Пройдя солидное расстояние по плоским вершинам сопок, которые соединялись друг с другом, они собрались спускаться вниз. Но вдруг услышали громкий шелест листвы больших деревьев, чем-то похожих на пирамидальные тополя. Временами вверху раздавались странные звуки, какое-то… щёлканье.

Поздно они обратили внимание на это. Послышался протяжный свист и с ветвей деревьев прямо на них стали опускаться скелеты людей самых разных размеров. Юлия и Павел с большим трудом увёртывались от назойливых и опасных недругов. Спасало ботаников и то, что они передвигались гораздо быстрей странных и страшных существ.

Но навстречу им брели и не так сноровисто, но и бежали десятки скелетов. Место, где можно было начать безопасный спуск вниз, у Рагодина и Ларозовой уже давно осталось за спиной. Под ногами у них – ни крепких хворостин, ни массивных палок, а только булыжники. Пришлось обороняться ими. Павлу иногда и ударом кулака удавалось сбивать на землю черепа назойливых преследователей. Но даже без «голов» скелеты не прекращали своего движения. Страшно, дико, нелепо! Но пока ботаники были живыми.

Некоторые скелеты от их ударов рассыпались в труху, но иные были довольно крепкими. Студенты надеялись, что им удастся если не справиться со сворой жутких существ, то убежать от них. Но Павел и Юлия даже не могли себе представить, что в небольшой тополиной роще с большими синими листьями, их не десятки, а многие сотни. В такой экстремальной ситуации трудно не впасть в панику. Но тот, кто не теряет надежды на успех и бодрости духи, оказывает сопротивление злу, тот и живёт.

Но, в конце концов, скелеты одолели ботаников и потащили их на одно из деревьев. Привязали студентов крепкими тонкими лианами к веткам и удалились, вернулись на свои места, на соседние тополя. Мерзкие существа старательно спутали прочными стеблями трав им руки и ноги. О спасении не в данном случае не могло быть и речи. Но ведь выход из создавшегося положения почти всегда есть. Его только необходимо искать и не впадать в отчаяние.

Они имели возможность смотреть в глаза друг другу. Их губы шептали одно только слово: «люблю». Великое благо уйти в один из других миров с ощущением этого прекрасного и особенного чувства, но, конечно же, лучше продолжать жить.

Ботаники, пусть крепко связанные, могли шевелить пальцами рук и ног, да и головами. Только сейчас они обратили внимание на то, что рядом с ними к веткам привязано около десятков трупов. Люди разных возрастов. Ясно, что они погибли здесь, на ветках деревьев – от ярких лучей знойного солнца, голода, жажды… Студентов тоже ожидает такая же участь. Помощи ждать неоткуда. Впрочем, «помощь» появилась. На одну из толстых веток опустился летающий бес Приходящий. С сарказмом посмотрел на них и просто сказал:

– Ну, вы и влипли, ребята! По полной программе. Но наш с вами договор остаётся в силе. Если я спасаю вас, то отныне и навсегда вы будете жить так, как это надо мне. Да и вам тоже. Ради собственного счастья можно и нужно кого-то убить, предать, ограбить… Ведь не сложно. Может быть, недельку-другую вас будет терзать совесть, но потом это пройдёт, как обычная простуда, как насморк.