Читать книгу Зеркальная пора - Александр Николаевич Лекомцев - Страница 1

Оглавление

* * *


Костёр горит внутри меня

И в зеркалах упрямо.

Ручьи безмерного огня

Шумят под амальгамой.


Гремят, гудят, впадая в страх

В зеркальном стонут мраке,

И воют в огненных мирах

Бездомные собаки.


В мирах бездомных не уют,

А гул преображенья.

Во мгле сверкающей снуют

Обугленные тени.


В пучине чёрной вечен путь,

И нет огня без дыма…

Перерождается вся суть

Стремительно и зримо.


Лавины судеб, глаз и рук

Текут из бездны в бездну.

В огне бушующем вокруг

Сгорю, но не исчезну.


Покой земной отдав костру,

Где смысл огня понятен,

Проник я в чёрную дыру

Во имя белых пятен.


* * *


От узаконенных вздоров

Идём в основу основ,

В зеркало, в эхо взоров,

Ликов и пройденных снов.


Суть в нём трепещет наша,

Радужные терема…

Не завтрашний мир, не вчерашний,

А вечный, что свет и тьма.


Избыток печали и смеха

Вернётся к нам из зеркал.

Для них мы ведь тоже – эхо.

Гримаса, улыбка, оскал…


Да разве же мы искали

В мирах свой извечный след?

Всё родом из зазеркалья,

Иного исхода нет.


Наивны находки, потери,

Законы добра и зла.

Нам эхо открыло двери,

Извечен путь в зеркала.


От нищеты и богатства,

От круговерти земной

Уходим в своё пространство,

Уходим к себе домой.


* * *


Враг в позе «лотос» у реки

Ждёт гибели моей.

Его страданья нелегки,

Желанья всё черней.


Ты очень долго будешь ждать –

И час, и день, и год…

Мимо тебя, печальный тать,

Мой труп не проплывёт.


Но только не забудь о том,

Что в путь пора идти.

У горизонта, за холмом,

Погибнешь ты в пути.


Тебя там ждёт твоя мечта,

Где темнота, где мрак…

Ведь мной проведена черта

Твоей тревоги, враг.


Зеркальная пора


Кашу нелепую из топора

Варит лукавый солдат.

Может быть, сказка эта остра…

Я в этом не виноват.


Не натворить бы в зеркальной поре

Бед и грехов сгоряча.

Думает мир о другом топоре…

О том, что в руках палача.


Ныне живое трудно сберечь,

Не скроется люд в зеркалах.

Падают, падают головы с плеч,

Варятся в общих котлах.


Страшную кашу на далях Земли

Варит разбойников клан.

Крови потоки незримо стекли

Из чёрных зеркал в Океан.


Сказки зеркальной поры не смешны,

С кашей котёл на печи…

Видят весёлые, светлые сны

Разных Земель палачи.


Нам по зеркальной поре и во снах

Трудно постичь свой удел.

Мир олигархов и раненых плах

Не каждый пока разглядел.


Зеркала жуткий, страшный оскал…

В ночь превращая день,

Вышли к нам бесы из тёмных зеркал,

Изображая людей.


Разные рассветы


Непостижим рожденья миг

Рассвета над водой озёрной.

Я шёл сюда тропой неторной.

По бурелому напрямик.


Я проложил стезю по лжи,

Чтобы войти в покой рассвета.

Наверное, удел поэта –

Не верить истинам чужим.


Хвала и созданной тропе,

По ней шагают, не вникая,

Куда ведёт стезя такая…

Рассвет безрадостен в толпе.


Но есть холёная верста -

Для стада особей двуногих,

И катится по той дороге

За пустотою – пустота…


Увидят люди свой рассвет,

Для каждого есть миг восхода.

Новорождённый луч – не мода,

Не горсть украденных монет.


Непостижим поток огня,

Небес незыблемое древо,

Где тропы бесятся от гнева,

Теряя в сумраке меня.


Кузнечик


Перелёты-прыжки по травам-цветам

Каждый миг наполняются смыслом.

Ведь давно он не здесь, но пока что не там…

Мир загадок и тайн под цветным коромыслом.


Пролетает кузнечик, теряясь в траве,

Путь привычный его в вечность кануть не сможет.

Озарением резким в моей голове

Он секунды свои постоянно итожит.


Потеряться нельзя в перелёте-прыжке,

Ведь тому, кто потерян, не дано заблудиться.

Прохожу я по полю не с букетом в руке,

Уношу я отсюда разноцветные лица.


Что подарено вдруг пожеланьем извне,

То бесценно всегда – и без купли-продажи.

Неужели ты помнишь ещё обо мне?

В перелётах-прыжках улыбаешься даже…


Пролетает кузнечик на уровне глаз -

Радость прожитых лет вперемешку с тоскою.

Подниматься и падать среди трав или фраз –

Значит, вечностью быть и не ведать покоя.


* * *


Кто ты? Что ты? Неведомый дух,

Пусть с тобою останется тайна.

Однозначно, ты – вира и майна,

Миг абсурда, разомкнутый круг…


Плюс и минус – сближенья итог,

Но нелепый, что голос без звука.

Жалкий блеф – круговая порука.

Круг разомкнут, и бездна у ног.


Кто ты? Что ты? Какого рожна

Потерял ощущение яви?

Я рабом становится не вправе,

Потому что дорога длина.


Нет! Не так. Без конца этот путь.

Пусть банально, но он – без начала.

Жизнь меня и за гробом встречала…

А ведь ты – нереальная суть.


Твой закон – для меня бурелом,

Неуместная, глупая шутка.

Если ноги растут из желудка,

Ты не станешь ни львом, ни орлом.


Кто ты? Что ты? Явленье в плаще,

Из дешёвой невидимой ткани.

Мы не овцы твои… на закланье,

Не морковка в прокисшем борще.


Нет тебя. Ты – бездомное зло,

Шерсти клок мирового обмана.

Ты плётёшь кружева из тумана,

Только время тумана прошло.


Пустота в суете, в кутерьме…

Стань хоть камнем у мрачной дороги.

Дух, придуманный бесом, убогий.

Пустота… в неминуемой тьме.


Эхо взоров


Кому дано унять свой норов,

Тот не потерян, тот в раю…

Перед всесильным эхом взоров,

Я перед зеркалом стою.


Я покорил свою гордыню,

Ушёл в себя, в свой мир зеркал.

Я в эхе взоров, что в пустыне,

Свой след затерянный искал.


Там сотни глаз за мной следили,

Считали все мои шаги,

Где мною пройденные мили –

Страданья, беды и долги.


Что ж, эхо взоров – мир без края,

И в нём бродил я наугад.

Мной найденный участок рая,

Скорей всего, кромешный ад.


В нём столько спрятано и скрыто…

Но я надеюсь, что пойму,

Что только там и не убита

Мысль, не подвластная уму.


Но это всё, что мне по силам,

Я под прицелом сотен глаз.

В своём сознании унылом

К ним обращался всякий раз.


Я не просил у них поживы,

Великих взлётов, счастья, благ…

Да разве ж мне они служили

В пространстве яростных атак?


Здесь не гуляют привереды,

Носители личин и рыл.

Но я не с богом вёл беседы,

Я с эхом взоров говорил.


Глаза передо мной, что блики,

Седых волос поникла прядь …

В скитанье по мирам безликим,

Не мне на зеркало пенять.


Да разве ж ими я обманут?

Дорог уютных не хотел…

Они оттуда взгляды тянут,

Рвут ткани неокрепших тел.


Они – всё то, что есть и было,

И будет в мире, где живём.

…Лишь горсть земли с чужой могилы

Хранится в черепе моём.


В долгой нирване


Я не блаженный

И не сатир…

Мрак отраженья

Течёт в наш мир.


Покой обмана

Над складом душ.

Страшна нирвана

Битья баклуш!


В дворцах кровавых

В смешных страстях

Живут Вараввы

Да на костях.


В палатах белых

Быть не спеши!

Дворцы – для тела,

Не для души.


В них в позе «сливы»

Сидит братва.

Общак счастливый,

Чья суть мертва.


Всё шито-крыто

Среди халуп.

В нирване сытой

Ходячий труп.


Не слышит плачей

Вандал вокруг.

Переиначен

Недавний круг.


Он перечерчен,

Теперь – квадрат.

Бес гуттаперчев,

Смышлён, крылат…


Не слышит стона

Он из могил…

Хозяин трона

В нирване мил.


Застенчив даже,

Во всём простак.

Весь мир обгажен

За просто так.


В нирване-сказке

Властитель зла.

Прищурил глазки –

И все дела.


Обман всечасный…

Другого нет.

Магната счастье –

Рабу привет.


Дворцов чертоги –

Не по делам.

В нём стыд убогий,

Позор и хлам.


Нирвана эта –

Свободы плен.

Летит планета

В рок перемен.


Слепые поводыри


Я в жизни был упрям

И дерзок до предела.

Слепым поводырям

Не верил я всецело.


Они людей вели

По жизни, как хотели.

Весёлые нули

Постыдной канители.


Но эта слепота

Была, конечно, мнима.

Дабы кусок у рта

Не проскочил бы мимо…


Жизнь не начать с азов…

Опять «слепцы» в расцвете,

Хвалители тузов

И хлама на планете.


Коварны, не просты,

Бессовестны и… круче.

Над миром слепоты

Черней и гуще тучи.


Всё те же, как всегда,

Ведут людей в трясину,

И от отца беда

Вновь переходит к сыну.


Вновь строятся дворцы

Для рыцарей удачи.

Поводыри-слепцы

Продуманы и зрячи.


Пытаются вести

Меня в толпе кричащей

По чёрному пути

В продолговатый ящик.


Ослиное – ослам!

Им мерзкий путь не страшен.

Я вас давно послал…

А так же предков ваших.


Бездомные пули


Дом у них есть в автоматном рожке…

Только вот жизнь зачастую сурова.

В невероятном и подлом прыжке

Дом покидая, лишаются крова.


Жизнь обрывая чужую порой,

Плачут, скулят в безысходном полёте.

Заняты этой кровавой игрой

Добрые дяди и милые тёти.


Пулям бездомным в телах умирать

И погибать среди пыли и грязи.

Их убивает бесовская рать,

Новых формаций бояре и князи.


Страшный исход за чужие дела,

Пули безгрешны, пули без воли.

Зло никогда не сгорает дотла,

Часто меняет маски и роли.


Зло процветает на ранах Земли,

В банках убийства лихие итожа.

Стонут бездомные пули в пыли…

Как на людей эти пули похожи.


* * *


Возьмите с полки пряник, Акулина!

Он к ней гвоздями, вижу, не прибит.

К вам воровская снизошла «малина»,

Украсила ваш пенсионный быт.


Ваш светлый день зарыт в партийных кланах

И в списках руки тянущих к «рулю».

Пускай черствеют пряники в спецхранах,

Подачек демофобов не терплю.


Пусть шило поменяется на мыло,

Но суть одна у странных перемен:

Разбой, грабёж, безродная могила…

Народ, встающий медленно с колен.


Возьмите, Акулина, с полки пряник,

С глазурью, с пудрой сладкою, кажись!

Вас угощает скромный вор-карманник,

С глобальными запросами на жизнь.


Софистика пустая на излёте,

Она уже не радует умы.

Вы с пряником по улице пройдёте,

Что с флагом среди мерзкой кутерьмы.


За этот пряник снимут с вас три шкуры,

Но вы навек запомните добро –

Широкий жест от воровской натуры,

И это – ваше злато, серебро.


Возьмите, Акулина, пряник с полки!

Украсьте им убогое жильё.

Нет, ваши благодетели – не волки,

Вам пряник подарило шакальё.


Между мирами


Не торопи чужой уход,

И не живи бедой не личной.

Ты поменял своё обличье

Ни на неделю, ни на год.

Не торопи чужой уход.


Не всё во власти чёрных дум,

Надежд слепых и бесноватых.

Нет в мире мрачном виноватых,

Но злоба твой волнует ум.

Не всё во власти чёрных дум.


К свечам ты руки протяни,

Что покидают нас, сгорая.

Погасла первая, вторая…

Мы в мире мрачном не одни.

К свечам ты руки протяни.


Мы не одни во тьме ночной.

Я слышу шум шагов за дверью,

Тому, что происходит, верю,

Пусть мы в обители иной.

Мы не одни во тьме ночной.


Повсюду вечный мрак и днём,

Всевластна ночь в молчанье строгом.

Но кто за дверью, за порогом,

Мы не постигнем, не поймём.

Повсюду вечный мрак и днём.


Не торопи чужую смерть,

Зеркальная пора

Подняться наверх