Читать книгу Трое в подземелье - Александр Рыжов - Страница 2
Часть 1
Вверх!
Глава 1
Оглавлениев которой начинают происходить необъяснимые и невозможные события
Люсьена и Вилли Ульяна невзлюбила сразу. С первого же вопроса, заданного старшим из братьев, как только вся компания перезнакомилась и уселась в самолёт:
– Ты кто? Тебя в списке не было.
Ульяна, которую угораздило сесть рядом с ними, неприязненно покосилась на Люсьена. Таких людей она оценивала мгновенно. Качок, рубаха от бицепсов по швам расходится, а в котелке не больше одной извилины.
– Я вне списка, – процедила она, взирая на него сверху вниз (благо рост позволял). И замолчала, давая понять, что общение с подобными особями считает ниже своего достоинства.
Очкарик Вилли не понравился ей по другой причине: он вовсе не обратил внимания на её присутствие – скукожился себе возле иллюминатора и давай долбить по клавиатуре ноутбука, как дятел по сосне. Ульяна решила поначалу, что в какую-нибудь дебильную «Кваку» рубится, но потом, осторожно вытянув шею, увидела на дисплее вереницы непонятных цифирей. Ясно – ботаник. Грызун гранита, будущий Эйнштейн.
Ульяну кольнула игла ревности. Надобно тебе сказать, читатель, что в отдалённых планах девочки значилось получение Нобелевской премии по литературе. А что? Её давно уже никому из россиян не давали. Последним был Бродский в 1987-м, да и тот эмигрант. Нобелевские премии нашим вообще очень туго дают, и каждый раз это такое событие, что вся страна гудит. В себе Ульяна не сомневалась – получит обязательно, но, как показывает история, не раньше пятидесяти, то есть ещё лет тридцать семь подождать придётся. А вдруг этот ходячий арифмометр раньше неё престижную награду отхватит? Весь эффект тогда пропадёт. Математикам, правда, Нобелевскую премию не присуждают, но он ведь может не в математики, а в физики-ядерщики податься…
Настроение у Ульяны испортилось, и, чтобы отвлечься, она стала думать о дядином поручении. Не провалить бы! Она уже чуть не опростоволосилась перед посадкой: углядела в толпе пассажиров Раду, шагнула к ней, чтобы поздороваться, но вовремя пришёл на память наказ Потапа Васильевича: «Вы не знакомы». Дядиных сотрудников она знала как облупленных, но состроила равнодушную мину, и только когда Рада сама окликнула её («Девочка! Рыженькая! Ты с Денисом Александровичем? Значит, в одной команде будем, очень приятно…»), соизволила коротко кивнуть и назвать своё имя. Ещё и губы надула – в знак обиды на «рыженькую».
Денис Александрович Румянцев, отец Вилли и Люсьена, не произвёл на неё никакого впечатления. Толстосум, но не жмот – вот и всё, что можно было сказать о нём по первым минутам знакомства. Дядя советовал: «Понаблюдай за ним». Ладно, понаблюдаем. Затесался ещё в их компанию какой-то Руслан – лет тридцати, живчик с уловимым кавказским акцентом. На его счёт никаких инструкций у Ульяны не имелось.
Когда через полчаса после взлёта она пошла прогуляться в хвост салона, Люсьен пихнул локтём погружённого в мудрёные вычисления брата.
– Вил, как тебе эта дылда?
Вилли оторвался от ноутбука, задрал очки на лоб.
– Какая дылда?
– Ну эта… Ульяна. Которая с нами летит.
– Не знаю. Не разглядывал.
– Воображает много. Вымахала под два метра и думает, что всё можно.
Ульяна и впрямь была высоковата для своих лет, но Люсьен, который считал себя недостаточно рослым, малость преувеличивал.
– Да? – Вилли подумал, потом опустил очки на нос. – Не заметил.
И опять уткнулся в свои интегралы с логарифмами.
– Ничего ты не замечаешь, – проворчал Люсьен. – Слепошарый.
В Челябинск прилетели днём и успели дотемна на двух такси добраться до расположенного в предгорье городка, который Денис Александрович назвал местом основного базирования. Базой послужила городская гостиница – с виду невзрачная, но по условиям вполне сносная. Вилли с Люсьеном, привыкшие к отелям высокого класса, раза два просыпались ночью, опасаясь клопов и прочих тварей, могущих водиться в плинтусах и матрасах. В итоге, понятное дело, не выспались, за завтраком наперебой зевали и хохлились над чашками с кофе. Ульяна же, как менее избалованная, спала до утра сном праведницы и встала свежей и розовощёкой, как только что выдернутая из грядки морковка.
После завтрака её отозвала в сторонку Рада, жизнерадостная девушка лет двадцати пяти. На миниатюрной гостиничной терраске они прикинулись, что любуются солнцем, которое перекатывалось по уральским отрогам, как шар по рукам и плечам ловкача-эквилибриста, и Рада спросила вполголоса:
– Всё помнишь?
Ульяна кивнула и сглотнула слюну.
– Что, мандраж?
– Есть немного.
– Ты, главное, не напрягайся, – подбодрила её Рада. – И лишнего не делай. Как Потап Василия велел – так и поступай. Ни больше, ни меньше.
Слова Рады не снимали напряжение, а, наоборот, нагнетали. Ульяна почувствовала, как затряслись поджилки. Дело непростое… Чем оно закончится, это дело? Любой прокол с её стороны может завершиться для Рады, для неё и, конечно, для дяди большими неприятностями. На карту поставлены и профессиональная репутация, и деньги, и много чего ещё.
– Расслабься! – Рада шлёпнула её по спине, согнутой на манер вопросительного знака. – Ты ведь отдохнуть сюда приехала, вот и отдыхай. И не разговаривай с ними, как Штирлиц с Мюллером. – Она кивнула назад, откуда доносился невнятный бубнёж остальных участников экспедиции. – Будь проще.
Ага, подумала Ульяна, будешь тут проще, когда такая ответственность на тебе лежит. Под влиянием нахлынувшего порыва захотелось поплакаться Раде в жилетку, то бишь в стильный, надетый нарочно для похода в горы комбинезончик гламурной расцветки, выплеснуть накопившиеся эмоции, сказать, что дядя погорячился с выбором племянницы на такую сложную роль, – но Рада уже покинула террасу, и до Ульяны донеслось издалека её игривое:
– Русланчик! Ты где?
– Здэсь, мая красавыца! – с готовностью откликнулся Руслан, и Ульяна поняла, что Раде уже не до неё.
Тем временем Вилли, который расправился с утренними сосисками одним из первых, решил для активизации серого вещества немного пройтись. Городок был лилипутским: центральная площадь-пятачок, с десяток отходивших от неё улочек да маленький парк с фонтаном и памятником оленю. Вилли как раз стоял возле постамента и разглядывал наполовину отбитые неведомыми вандалами оленьи рога, как вдруг уловил позади себя обрывок разговора.
– … Это те, которые в гостинице вчера остановились? С ними ещё детишек трое…
– Они. Артур не говорил, но я сразу понял: они. Больше некому.
Вилли повернул голову влево, словно привлечённый пичугой, которая перепархивала с ветки на ветку, и увидел двоих мужчин, шедших через парк. Занятые беседой друг с другом, они не смотрели по сторонам. Чувство тревоги торкнуло Вилли. Что за Артур и какое отношение имеет он и эти двое к их безобидной ватаге? Желая получить ответ на свой отнюдь не праздный вопрос, Вилли пропустил незнакомцев мимо, а потом тихонько двинулся следом за ними, стараясь держаться на таком расстоянии, чтобы слышно было всё, о чём они говорили.
– Что-то уж больно грандиозное затеяли, – пожаловался один, поёживаясь от знобкого ветра. – Ящиков штук пятьдесят привезли, вертолёт гоняли за ними… Представь, во сколько это удовольствие влетело!
– Представляю, – сипло ответствовал другой. – Сам и пилоту отсчитывал, и работягам. Они ещё сверх договорённого потребовали – за конспирацию.
– Не проболтаются?
– Не должны. Работяг мы нездешних привезли, из Миасса, а вертолётчик – наш человек, проверенный.
– Монтаж закончили уже?
– Заканчиваем. Опять же за срочность пришлось отстегнуть… Работы, сам понимаешь, на неделю, не меньше, а Артур сказал: кровь из носу, но чтобы к послезавтрашнему утру было готово.
– Сколько же он сам-то отхватит?
– Не знаю. Много… За копейки не взялся бы такое провернуть.
– ЭТИ не догадываются?
– Нет. Мы вроде всё учли.
Вилли невольно ускорил шаг, боясь пропустить хоть слово, и как назло наступил на валявшуюся поперёк дорожки пластиковую бутылку. Наступил и едва не пропахал носом гравий. В последний момент выставил перед собой руки, упал на них и, понимая, что те, за кем следил, сейчас обернутся на шум, по-собачьи ретировался в кусты. Двое незнакомцев обернулись, но заметить им удалось разве что некое упитанное существо в полосатом свитерке и голубых джинсах, стремительно скрывшееся в зарослях. Там, под защитой разросшегося ивняка, Вилли просидел минут пять, дожидаясь, пока незнакомцы покинут парк, и кляня на чём свет стоит свою неуклюжесть. Затем он выбрался на дорожку, отряхнулся, ополоснул в фонтанной чаше кровоточившие царапины на руках и отправился назад в гостиницу. В голове вспыхивало: Артур… ящики… конспирация… огромные деньги… Догадки выстраивались одна страшнее другой, но поскольку к определённому выводу Вилли так и не пришёл, он решил никому о виденном и слышанном в парке не говорить. Пока.
В районе полудня вместительный джип доставил всех шестерых к подножию высокой коричневой горы. Люсьену она показалась величиной с Эверест, который он, правда, видел только по телевизору.
– Мы туда залезем? – усомнилась Ульяна.
Люсьен взглянул на неё снисходительно: что она понимает в скалолазании! Зачем её только взяли? Начнёт ныть по дороге, а то и расплачется – возни не оберёшься…
– Залэзем! – энергично заверил Руслан. – Нэ на такые залэзали!
Руслану можно было верить: папин давний компаньон, и огонь и воду вместе прошли. Люсьен знал, что Руслан в ранней молодости увлекался альпинизмом и спелеологией, даже звания какие-то имеет, да и нынче отпуска проводит то в горах, то в пещерах. Давно звал с собой, но отцу всё некогда – вот теперь наконец срослось, чему Люсьен был несказанно рад.
Вилли сидел на вещмешке, придавив его всей своей немаленькой массой, и вычерчивал в блокноте непонятные загогулины. Ноутбук в поход взять не разрешили, приходилось довольствоваться примитивным бумажным носителем и карандашом.
– Эй, Вил! – окликнул его Люсьен. – Кончай свою писанину, сейчас в горы полезем.
– О?кей, – меланхолично пробурчал Вилли, не прекращая выводить замысловатые иероглифы. – Когда полезем, скажешь.
– Уже сейчас и полезем.
Но прежде Руслан провёл подробный инструктаж: как себя вести во время восхождения и что делать в тех или иных экстремальных ситуациях.
– Надэюсь, что они нэ возникнут, но всё же мух нэ ловыте, будьтэ внимательны, – подытожил он своё выступление.
– Дядь Руслан, – подал голос Люсьен, – а это сложный подъём?
– Нэт! – рассмеялся Руслан. – Для новычков. Был бы сложный, я бы вас нэ взял.
Такое заявление слегка поумерило героический Люсьенов пыл, но начавшийся вскоре путь наверх оказался весьма и весьма трудоёмким и вовсе не был похож на лёгкий променад. Шли в связке: первым Руслан, за ним Рада, за нею – гуськом – Ульяна, Вилли и Люсьен, а замыкал шествие и одновременно страховал всю группу Денис Александрович. Двигались почти безостановочно, делая лишь короткие перерывы, чтобы отдышаться и хлебнуть воды из фляжек. К концу восхождения даже выносливый Люсьен чувствовал себя утомлённым. Что уж говорить о толстяке Вилли, который совсем выбился из сил и хватал воздух ртом, как окунь, вытащенный из воды.
К удивлению Люсьена, заносчивая Ульяна после изнурительного вышагивания по крутым склонам не походила на выжатый лимон: невозмутимо скинула с себя компактный рюкзачок, устроилась на нём и стала поправлять растрепавшиеся рыжие кудри. Будто на танцы пришла, модница.
– Прывал, господа, – объявил Руслан, прислонив к скале длинный альпеншток. – Здэсь и расположимся на ночёвку.
Место, которое должно было стать промежуточным пунктом их путешествия, представляло собой ровную и просторную площадку, располагавшуюся на довольно-таки приличной высоте и с двух сторон защищённую каменными стенами. Здесь почти не дуло, а вид на окрестности открывался роскошный.
– Симпатичное местечко! – одобрил Денис Александрович, расстёгивая бесчисленные ремешки у себя на куртке и освобождаясь от походной амуниции, которой был увешан буквально с головы до ног. – Как думаешь, Руслан, где лучше палатку поставить?
– Под стэной. – Руслан показал на укромный закуток. – Здэсь будэт удобнэе.
– А если обвал?
– Обвалов нэ бываэт. Это прочные горы.
– Как скажешь, – не стал перечить Денис Александрович. – Ты у нас спец, тебе виднее.
Люсьен вызвался помочь отцу и Руслану поставить палатку. Вилли велели сторожить сложенное в кучу имущество экспедиции (хотя кто бы на него здесь позарился?), а Рада с Ульяной отправились за водой. Ключ, по словам Руслана, бил прямо из скалы метрах в двадцати от стоянки – надо было только свернуть за выступ.
– Осторожнэе! – предостерёг он их, развязывая палаточную скатку. – Нэ сорвытесь!
Сорваться было сложно: площадка не обрывалась отвесно, а уходила вниз поросшим кое-где травою и деревцами скатом, на котором мог бы удержаться даже малый ребёнок.
– Котелок прихвати, – велела Рада Ульяне, а сама взяла изрядно полегчавшие за время пути фляги.
– Здорово тут! – восхитилась Ульяна, когда они вдвоём подошли к тугой водяной струе, вырывавшейся из трещины. – Как у Майн Рида. Помните, про хижину в Гималаях?
– Не читала, – тряхнула Рада золотистыми локонами и передала ей наполненную флягу.
Прочитайте. Суперская книжка.
– Как только, так сразу, – пообещала Рада, плеснула водой себе в лицо и содрогнулась от холода. – Не хочешь освежиться?
– Как-нибудь после, – замялась Ульяна. – А вам нравится?
– В горах? Конечно! Я же в Карпатах выросла. Там невысоко, но всё равно – горы…
Рада говорила непринуждённо, но Ульяна отметила в её голосе едва угадываемую нервозность. Значит, тоже волнуется. Почему? Ей же не впервой, она не дилетант. Поколебавшись и убедившись, что их никто не подслушивает, Ульяна спросила об этом вслух.
– Волнуюсь, – призналась Рада. – А отчего, сама не знаю. Такое ощущение, будто мы здесь не одни.
– Но мы и должны быть не одни.
– Нет, это-то понятно… Но мне кажется, что рядом что-то чужое. И из-за этого чужого всё наперекосяк пойдёт.
– Чужое? Что именно?
– Знать бы… – Рада огляделась. – Может, блажь всё, почудилось. Не бери в голову.
– Не могу, – нахмурилась Ульяна. – Мне ведь тоже так кажется.
– Глупышка! – Рада подставила под струю котелок. – Да и я дура набитая. Самой что-то приглючилось, теперь и тебя застращала.
Когда они вернулись к стоянке, процесс установки брезентового шатра был в самом разгаре: Люсьен расправлял полотнище, Румянцев-старший натягивал верёвки, Руслан размашистыми плечевыми ударами вбивал в площадку клинья, к которым крепил растяжки. Вилли сидел перед грудой вещей и, уставясь на неё, медитировал.
– Надо хвороста для костра набрать, – сказал Руслан и улыбнулся Раде во все тридцать два зуба. – Дэвушки, вас нэ затрудныт?
– Нисколько, – улыбкой на улыбку ответила Рада. – Сходим, Уля?
– Сходим.
Ульяна не любила, когда её называли Улей. Давным-давно, в глубоком детстве, её отвозили на лето в деревню к деду, и там она целыми днями лопала смородину в саду. Смородиновых кустов было много, росли они густо, и Ульяна терялась в них, как в лесу. Тогда дед выходил на середину сада и начинал зычно и безостановочно повторять: «Уля-Уля-Уля-Уля!» – точно голубей подзывал.
Но Раде прощалось всё. Сейчас она была единственным человеком, с которым Ульяна могла вести себя более-менее свободно.
– Эй, рыцарь! – Рада потянула за капюшон погружённого в нирвану Вилли. – Не поможешь дамам веток насобирать?
Не то чтобы Вилли был против… просто лень вставать. Но раз просят… Он неохотно оторвал нижнюю часть туловища от вещмешка.
– Куда идти?
– Вниз по склону. Там сухостоя навалом, есть, чем поживиться. Нож возьми.
Вооружившись широким тесаком, Вилли пошкандыбал вслед за Радой и Ульяной к покрывавшим склон деревцам.
– Начинай! – скомандовала Рада.
Вилли принялся неумело взмахивать тесаком. Срубаемые ветви трещали, отскакивали в разные стороны, колко тыкались ему в щёки.
– Не спи! – поторапливала Рада.
Вилли скоро выдохся, тесак в его руке сделался чугунным.
– Ладно, хватит, – сжалилась Рада. – Теперь собираем.
Они набрали каждый по охапке сушняка и пошли назад к площадке. Вилли шагнул раз, другой и, зацепившись ногой за камень, растянулся на брюхе. Хворост, который он нёс, рассыпался в радиусе метров полутора, а тесак отлетел и того дальше.
– Горе луковое! – мягко упрекнула его Рада и, положив свою охапку, протянула ему руку. – Вставай. Хорошо, на нож не напоролся…
Вилли поднялся на четвереньки и уткнулся глазами в склон.
– Следы… Уф-ф!
– Какие следы?
– Вот.
Каменистая поверхность была кое-где покрыта ошмётками грязи, и на одном из этих ошмётков ясно отпечатались два следа от шипастых мужских ботинок.
– Может, кто-нибудь из наших? – предположила Ульяна. – Мы как раз здесь поднимались.
– Поднимались мы там, – Рада указала рукой чуть правее. – Вон наши следы, я их вижу… Смотрите-ка!
Рада замерла, глядя на склон, и Вилли с Ульяной поняли её без слов. Неизвестные ботиночные следы шли перпендикулярно к следам, оставленным группой во главе с Русланом, – более того, пересекали их!
– Что-то я не помню такого, – пробормотала Рада.
– Я тоже, – добавила Ульяна.
Вилли не добавил ничего: на подъёме он, по обыкновению, производил в уме сложные расчёты и на всякие пустяки под ногами не отвлекался.
– Вы хотите сказать, что кто-то прошёл здесь уже после нас? – спросила Ульяна у Рады.
– Похоже на то.
– Мы бы с площадки заметили…
– Могли и не заметить. Мы с тобой у родника болтали, остальные с палаткой возились, вниз не смотрели. Разве что Ви… – Рада взглянула на Вилли и оборвала фразу на полуслове. Сразу видно, что он, как все великие мыслители, обладает свойством отключаться от реальности и не замечать вокруг ничего.
Поднявшись на площадку, они поделились своими наблюдениями с Русланом (палатка была уже установлена, и трое главных работников стаскивали в неё вещи, освобождая место для костра).
– Слэды? – переспросил Руслан. – Слэдов нэ было, я бы запомныл.
– Может, и прошёл кто-то… Какая разница? – вступил в разговор Денис Александрович. – Как я понимаю, туристы на эту гору лазят часто.
– Часто, – подтвердил Руслан, и тема была закрыта.
Из камней соорудили очаг, набросали в него хвороста и развели огонь. Несмотря на то, что скала защищала площадку от ветра, наверху было нежарко, и все с удовольствием придвинулись к источнику тепла. Руслан вскрыл консервным ножом несколько банок с тушёнкой и поставил их в костёр.
– Обэд у нас будэт походный, нэ обэссудьте.
Ели тоже по-походному – без посуды, прямо из банок. Люсьену, пробовавшему и омаров, и устриц, и фуа-гра, такая еда вкупе со способом её поглощения показались самыми замечательными на свете.
– Пап! – воскликнул он, давясь тушёнкой. – Надо было ещё в прошлом году сюда приехать… Или в позапрошлом.
– Работа, – виновато промолвил Денис Александрович. – Мне и эту-то неделю с таким боем удалось из графика вырвать.
– Работа нэ мэдвэдь, – блеснул Руслан познаниями в области русского фольклора. – Нэ помнышь развэ, чэрэз мэсяц нашэй фырме дэсят лэт?
– Как не помнить… Уже продумываю, где корпоратив организовать, кого пригласить. Тебе подарок готовлю. – Румянцев хитро посмотрел на компаньона.
– Мнэ подарков нэ надо, о коллэктыве подумай.
– Вместе подумаем. А сейчас – ни слова о работе. Отдыхать значит отдыхать.
– Согласэн.
Вскоре вилки заскребли по жестяным донцам банок – обед подошёл к концу. В котелке уже клокотал кипяток – основа будущего чая. Рада вынула из картонной коробки пакетики с заваркой, распределила по приготовленным кружкам.
– Приступим к чайной церемонии?
– Прыступым.
Смеркалось. Солнце липко врастало в горизонт, словно затягиваемое зыбучими песками. Ульяна передёрнула плечами. То, о чём говорила Рада – ощущение чужого, – витало в воздухе всё отчётливее, беспокойство не уняла даже истома, накатившая после сытного обеда и горячего чая.
Рада ополоснула вилки и кружки водой из фляжек. Что-то прикинула.
– Надо бы ещё раз к роднику сходить.
– Мне с вами? – осведомилась Ульяна.
– Сиди, я сама. Две фляжки возьму, хватит.
И Рада ушла за выступ. Денис Александрович проводил её взглядом, озорно подтолкнул Руслана.
– Где ты нашёл такую кралю?
– Мэста надо знать, – туманно ответил Руслан.
– Красотка… Почему раньше не показывал?
– Повода нэ было.
– Когда это тебе повод требовался? А ну колись, заговорщик, кто она?
– Ныкто. Родствэнница.
– Знаем мы твоих родственниц! – Румянцев погрозил компаньону пальцем. – Ты когда с Марусей по ресторанам ходил, тоже клялся, что двоюродная сестра…
Неизвестно, какой бы оборот приняла эта дискуссия, если бы её не прервал донёсшийся из-за выступа сдавленный вопль.
– Рада! – Руслан и Денис Александрович одновременно вскочили на ноги.
Внутри у Ульяны что-то оборвалось. Вот оно, начинается! Нечто подобное испытал и Вилли: перед ним, как наяву, предстали двое незнакомцев из парка, в мозгу зазвучали их зловещие реплики… И только Люсьен сидел чурбан чурбаном и, ничего не понимая, хлопал пушистыми ресницами.
Не успели Румянцев с Русланом добежать до выступа, как вопль повторился, и сразу же им навстречу выбежала Рада. Насмерть перепуганная, она кинулась Руслану в объятия.
– Что случылось, моя ласточка?
– Там… Там человек!..
– Гдэ?
– У родника… – Нервное потрясение мешало Раде говорить. – Он спустился сверху… когда я набирала воду во фляжки.
– Как свэрху?
– Сверху! По верёвке!
– Сейчас поглядим! – Румянцев бесстрашно шагнул за выступ.
– Осторожно, Дэныс!
Взору Дениса Александровича открылась хлеставшая из скалы струя, валявшиеся на камнях фляги и… больше ничего. Ни верёвок, ни вбитых в стену крючьев, ни людей.
– Ныкого, – обронил за его спиной Руслан.
– Никого.
– Он только что был тут! Был! – Судя по всему, Рада готовилась впасть в истерику. – Я видела!
– Дарагая, тэбэ почудылось…
– Ничего мне не почудилось! Я набирала воду, и вдруг рядом кто-то спрыгнул. Я глянула… Мужик, в чёрном, держится рукой за верёвку, а верёвка уходит наверх…
– Он что-ныбудь сдэлал? Сказал?
– Нет! Я как увидела его, сразу заорала, и бегом…
– А чэрэз пят сэкунд я тэбя поймал.
– Да…
– За такой короткий промежуток он не успел бы скрыться да ещё и верёвку убрать, – резонно заметил Денис Александрович.
Молчаливый кивок Руслана обозначил согласие со словами друга.
– Вы мне не верите? – взвилась Рада.
– Посуди сама. Если он был, то куда делся? Так быстро…
– Не знаю… Но он был! Я своими глазами видела!
– А как он выглядел? – послышался голос Ульяны.
Никто из взрослых и не заметил, как от костра отделились три маленькие фигурки и подошли к ним. Руслан приобнял Раду, которую била дрожь, и произнёс примирительно:
– Нэ будэм спорить. Пошли к огню.
Они снова расселись вокруг очага, Денис Александрович подбросил в пламя веток, и оно мгновенно разбухло, сделав и без того сгустившийся вокруг мрак ещё более тёмным. Рада, трясясь всем телом, налила себе ещё чаю.
– Как выглядел? – пролязгала она зубами о кружку. – Высокий, весь в чёрном… такой плотный облегающий костюм… Тощий, как жердина, на голове шапочка спортивная, тоже чёрная.
– А лицо?
– Лицо? – Рада подняла глаза к небу, и кружка в её руке дёрнулась. – На лице маска. Чернее чёрного. Как у бандитов в боевиках.
– Колоритный образ вырисовывается, – хмыкнул Румянцев-старший.
– А вы не смейтесь! Я бы посмотрела на вас, когда вот так… нос к носу с маньяком…
– Почэму обязательно маньяк? – добродушно ухмыльнулся Руслан.
– А кто ещё? Шарится один по горам, физиономию скрывает…
– Он же тэбе нычего плохого нэ сдэлал.
– Потому что не успел. Задержись я на секунду, кто знает, что бы стряслось.
– Тебе померещилось, Рада, – сказал Денис Александрович. – Уже темнело, а заходящее солнце иногда создаёт весьма причудливые видения, тем более в горах, где воздух имеет иную плотность, нежели внизу.
– Ещё не было темно, – настойчиво проговорила Рада. – Я видела его, как вас. Это был человек, только очень странный.
– А я ей верю, – вмешалась Ульяна и повторила по слогам: – Ве-рю.
– Тоже мне эксперт по маньякам! – фыркнул Люсьен.
– Это был не маньяк.
– А кто же?
– Чёрный Альпинист.