Читать книгу О понимании - Александр Шевцов (Андреев) - Страница 6

Что такое понимание, не знает никто. Я хочу сказать, что нет ни одной науки, которая могла бы это внятно объяснить. Я достаточно подробно исследовал это в «Науке думать».

Тем не менее, нет ни одного человека, который бы не знал и не понимал этого. Даже дети прекрасно чувствуют, когда их понимают, и умеют добиваться понимания. Это означает, что понимание – вещь глубинная, очевидно, доступная даже животным. Во всяком случае, мы вполне можем наблюдать, как животные понимают то, что мы от них хотим.

Конечно, такой подход разрушает естественно-научную теорию рефлекторной деятельности. Но это меня нисколько не смущает, поскольку ее давно отменило одно уж допущение существования души. Если душа есть, то рефлексы перестают иметь значение, поскольку оказываются не всеобщей теорией, объясняющей в человеке все через высшую нервную деятельность, а частной дисциплиной, относящейся к узкому перешейку, связующему душу с телом.

Хуже того. Если понимание существует, никаких рефлексов нет вообще. Вся внутренняя жизнь человека сознательна, а человек – не машина. Возможно, именно это и сделало понимание нежелательным в психологии. Любые попытки его понять уничтожали правящую догму.

Но говоря о понимании в этом смысле, я углубляюсь в устройство человека настолько, что не в силах описывать эту среду. Моего видения пока не хватает. К нему надо идти так же, как к душе – через исследование гораздо более внешних проявлений.

Это значит, что мне для моей задачи достаточно будет того понимания, что есть понимание, которое позволит вести прикладную работу. Иными словами, мне пока не обязательно знать устройство сознания или души, в котором и живет или рождается понимание. Мне достаточно того, что каждый знает, когда он понял, или чувствует, когда поняли его.

Вот этого ощущения свершившегося, произошедшего понимания и будет хватать, чтобы вести прикладную психологическую работу. В рамках нее не нужно расписывать, из каких понятий, ощущений и образов слагается твое понимание. Достаточно признания: понял. И: меня понимают, это хорошо. Точнее, мне от этого хорошо. Потому что, если я признаю, что мне хорошо, когда меня понимают, я создаю возможность для движения и усилия. Движение это к цели – быть понятым. Усилие же обеспечивающее это движение – это тот порыв, который придает всему моему естеству направление. А направление позволяет создавать путь или метод, как это называется в науке.

Иными словами, как только у меня появляется цель и движитель, я могу построить задачу. Для этого мне нужно лишь описать условия, в которых она существует. Условия же эти называются миром.

Задачи – очень важная часть любой прикладной науки, потому что они – способ существования разума. Разум – это орудие решения задач, которые ставит жизнь на пути к нашим целям. Если я хочу научиться понимать других, мне придется подумать, как этого достичь. Подумать – значит, включить разум. Но разум включится только тогда, когда я поставлю перед ним задачу.

Точно так же, если я захочу сделать так, чтобы меня поняли, мне придется сделать это задачей, и тогда разум начнет решать её. Если же я не сделаю задачу из обретения понимания, понимания не будет.

Это означает, что мне придется научиться ставить и решать задачи понимания. Это будет прикладная работа. Поэтому я вряд ли обрету в конце её определение того, что есть понимание. Возможно, у меня даже не сложится полноценное понятие о понимании. Но я определенно буду ощущать, что понял и был понят. И еще, что знаю, как достигать этого.

И если мне удастся научиться достигать понимания наверняка, тогда я обрету уверенность, что знаю, что такое понимание. Тогда мне останется лишь войти созерцанием в собственное сознание и осознать то, что там есть. Будучи осознанным, мой опыт понимания станет ясным и полноценным понятием о понимании. Но эта работа относится уже не к прикладной психологии. Я проделаю ее после прикладных исследований, когда буду подводить итоги тому, что удалось добыть.