Читать книгу Тунгусский Робинзон - Александр Шляпин, Александр Владимирович Шляпин - Страница 5

Глава третья
РЕЙД

Оглавление

За плечами уже был целый год его пребывания в разведвзводе. Сергей уже не чувствовал себя новичком этой затянувшейся войны. Перед его глазами маячило лицо рядового Никулина, которого призвали из тверской области. Солдат сидел напротив и что – то рассказывал старшему лейтенанту из своей гражданской жизни. Рассказывал: о деревне, о любимой девушке, на которой он обязательно женится, если она его дождется, о жирных карасях, которые живут в местном пруду.

В лице старшего лейтенанта Лютого, Никулин не видел командира. Для него комвзвода был «священнослужителем», которому он хотел исповедаться. Сергей, глядел на связиста, и в грохоте вертолетного двигателя, мурлыкал себе под нос какую – то песню. Ему не было дела до связиста Никулина, ни до его карасей. Сергей думал о Елене. Ленка обещала ждать его из командировки, но последнее врем письма приходили все реже и реже и это уже настораживало.

Где – то внутренним чутьем Сергей чувствовал, что с его подружкой происходит что-то неладное. До конца командировки оставалось чуть больше месяца. Сергей не хотел решать этой проблемы сейчас. Впереди был конец командировки и тот радостный момент, возвращения в Череху.

Словно чукча в чуме, Сергей мычал какую-то песню себе под нос, ничего не подозревая… Ми – 8 резко наклонился на левый борт. Плекс, разбитого автоматной очередью иллюминатора, посыпался в салон мелкими кусками. Звуков выстрелов не было слышно. Но эта барабанная дробь по обшивке машины, да появляющиеся дырки указывали на то, что вертушка находится в зоне обстрела. «Вертушка» шла между скалами в ущелье. По данным разведки, в этом районе радикалов быть не могло. По всей вероятности, это была какая-то левая банда, промышлявшая разбоями и торговлей оружием. В этот миг Сергею показалось, что время как – то странно затянулось. Пули сверлили металл, словно странные живые насекомые, а через эти дырки в борт врывались лучики солнца.

Получив порцию свинца, «борт» пошел на боевой разворот. Подставляя под огонь бандитов своё бронированное брюхо, он мгновенно вышел из зоны обстрела. Сделав вираж, вертолет громыхая четырехствольным крупнокалиберным ЯКБ-12,7 броситься в драку. Лютый, собрал все силы в кулак и вцепился руками в трос, который шел через вертушку от хвоста до самой кабины. Застегнув карабин, он ринулся к пилотам. Добравшись, до кабины Сергей почувствовал удар в хвост и начавшуюся тряску. Через разбитый иллюминатор краем глаза Лютый увидел, как внизу на скалах расположились бандиты. Они прицельно стреляли по борту из автоматов, стараясь всадить в машину, как можно больше пуль. МИ – 8, вилял из стороны в сторону, продолжал кружиться над плато, поливая бандитов из пулеметов.

Алисултан, словно Рембо, стоял во весь рост, широко расставив ноги. Он крепко держал пулемет и жал на спусковой крючок, выдавливая из ПК сноп огня и разящего свинца. Сержант стрелял до тех пор, пока в патронной коробке не кончились патроны. Пустая падающая лента и холостой спуск затвора пулемета возвестили о том, что патронов нет. Весь салон машины наполнился едким, сладковатым запахом сгоревшего пороха. По мере маневрирования «вертушки» стреляные гильзы катались по рифленому полу машины, мелодично звеня пустотой. Вдруг со стороны пилотов через переборку полетели рваные куски металла. Корпус боевой машины задрожал.

– Командир, работает «УТЕС»! Пилота зажмурило – орал десантник, заглядывая в открытую дверь кабины.– падаем….

– Отделение, вспышка справа – всем на брюхо, – проорал старший лейтенант разведчикам, зная, как рассыпается позвоночник при жесткой посадке.

Сергей сам не заметил, как впрыгнул в пилотскую. Борт, из-за отказа автопилота, то клевал носом, то наоборот задирал его, словно необъезженный жеребец, желающий сбросить своего наездника. Машина, уже должна была свалиться в крутой штопор, но майор, уверенно вывел борт из падения. Потянув рукоятку на себя, он укротил упертый норов трудяги МИ.

– Сережа, у меня штурмана убило! У нас отказал двигатель, гидросистема в заднице! Буду сажать – держитесь парни крепче!

– Товарищ майор, потяните еще метров триста по ущелью. Нужно выйти из-под огня! Духи на скалах….

Машина стабилизировалась, но потеряла высоту. Ему показалось, что это конец. Командир, сжимая зубы, продолжал работать, уводя борт.

– Давай майор, тяни дальше! Тяни, дорогой, подальше от духов! Они нас перебьют! А пацанов нужно спасать! Христом богом прошу – уводи эту «кофемолку»!!!

Натруженный рев единственного мотора врывался вместе с запахом горелого масла сквозь дыру в остеклении кабины. Вертушка, выровнялась, но из-за потери высоты скользнула брюхом по кустам, а после по руслу реки. Вода смягчила падение и вертолет завалился на правый борт. Лопасти, столкнувшись с землей, стали ломаться, заполняя пространство жутким треском и поднятой водяной пылью перемешанной с машинным маслом.

МИ— 8 замер. В какой-то миг стало тихо. Казалось, что все позади и десантники стали приходить в себя. Но в этот самый миг вертолет стал наполняться белым дымом.

Майор включил систему пожаротушения, и, открыв люк, вывалился из машины в воду.

Сергей не растерялся. Он разрядил из подствольника в аппарель, вывернув створку двери наизнанку. Бойцы на карачках покинули машину. Вытянув тело мертвого пилота через люк, группа благополучно скрылась с линии огня, спрятавшись за скалы.

– Слушай, командир, уходить надо, – сказал сержант, подхватывая раненого майора. – Духи сейчас нас из гранатометов накроют – бляха медная.

Не смотря, на перекрытый топливопровод, вертолет все же вспыхнул. Огонь мгновенно охватил машину и забурлил в районе мотора. В клубах дыма группа бросились дальше по руслу реки, чтобы быть дальше от борта. Отбежав метров пятьдесят, разведчики заняли позицию и замерли, ожидая атаки. Дым от загоревшегося мотора закрыл обзор, но к счастью спас бойцов от обнаружения.

В метрах трехстах на краю плато появились кавказцы. Вид упавшей вертушки будоражил их горячую кровь. Словно на стрельбище они, стали расстреливать машину из гранатометов, пока одна из гранат не попала в бак керосином. Вертушка взорвалась и полыхнула ярким факелом. В сотую долю секунды машину охватило пламя. Дым еще сильнее заволок в ущелье, скрывая от глаз абреков потрепанную десантную группу…

Четыре человека, включая пилота и штатного пулеметчика, погибли. Зализав раны и ушибы, десантники вышли из шока и минут через сорок были готовы к выполнению поставленной задачи. Вертушка сгорела. Куча оплавленного алюминия, мерцала белым ослепительным светом горящего магния, так догорала боевая машина. Абреки, вероятно, посчитали, что преследование группы не входит в их планы. Удовлетворившись сбитой вертушкой, они подобрали тела убитых и раненых, и исчезли, растворившись на горных тропах. Выдержав паузу, старший лейтенант собрал в одном месте остатки группы:

– Так, бойцы у нас потери. Вертушка сгорела. Задача командования не выполнена. Что будем делать?

– Командир, мы были в пяти минутах т выброса, это километров двенадцать отсюда вниз по реке, – сказал сержант. – Может, раненых оставим здесь, а сами сделаем дело и вернемся налегке.

– У нас радиостанция сгорела в вертолете, правда рядовой Новиков, – спросил старший лейтенант, посмотрев на воина – связиста.

Озадаченный таким вопросом десантник, понурив голову, ответил:

– Так точно, товарищ старший лейтенант, – нет связи.

– Пять суток ареста, засранец! От имени командира батальона будешь сидеть.

– Есть, – сказал рядовой, стараясь улыбаться.

– Ты, Новиков, почему потерял радиостанцию? Я тебя спрашиваю, боец!? Как нам теперь выбираться из этой жопы?

Новиков молчал глядя себе под ноги. Он понимал, что дело дрянь, и теперь нужно было совершить какой-то подвиг, чтобы заработать очки для своей реабилитации перед сослуживцами.

– Объясняю всем тем, чей мозг покрыт мхом тупости, – спросил командир.

– Мой мозг покрыт мхом тупости, – пробубнил, себе под нос связист.

– Нашим командованием поставлена задача, встретить караван с оружием и уничтожить группу. Главарей банды приказано доставить живыми для придания их суду. На чем мы теперь должны выполнять поставленную задачу? У нас нет транспорта. У нас нет связи, и мы не можем даже вызвать поддержку. Я не буду вам напоминать, что нас ждет за невыполнение поставленной задачи. Какие будут предложения?

– Командир, почти все абреки, которые ползают по горам, имеют спутниковые телефоны. Мы выполним задачу и добудем средства связи.

– Так, салаги, что мы имеем? – спросил он, размышляя вслух: – Мы имеем хорошо вооруженного противника, который ушел в неизвестном направлении. Раз бандиты не производили зачистку, выходит, что по их соображениям они, или куда-то торопились, или были уверены, что мы все погибли. Отделению – пятнадцать минут на прием пищи, отправление естественных надобностей и перекур. С ранеными остается Новиков, – сказал старший лейтенант.


От сказанного лейтенантом засмеялся даже раненый майор, который во время падения вертушки умудрился вывихнуть ногу. Обколотый, он не чувствовал боли, несмотря на то, что колено опухло. Никто не знал и не ведал, что творится в душе командира. Пусть даже за его плоскими шутками скрывался воистину глубокий смысл. Он изо всех сил старался поднять бойцам боевой дух. Сергею не хотелось погибать в этих скалах, не выполнив приказ командования, чтобы не прослыть неудачником. В эти минуты многое зависело от того, сколько злости и ненависти появится в душах его бойцов, которым он верил и на которых мог положиться. Ему было жаль первого пилота который погиб и простого русского парня, который принял на себя поток раскаленного масла, прикрывая своих друзей и командира. Жалко было всех, но на войне, как на войне и теперь только разум, да профессионализм могли противостоять смерти.

– Так, «двухсотых» спрятать, «трехсотому» наложить шину и тоже спрятать. Семен, ты у нас за медбрата? Сделай майору шину, да положи ее аккуратней, этот парень еще должен летать, чтобы отомстить за наших ребят. У кого сухпаи есть!? – спросил лейтенант.– Оставить майору! Кто не может идти, шаг вперед, марш! – скомандовал Лютый, ожидая, что хоть кто— то останется.

Из строя никто не вышел. Сергей, уставившись на своих подчиненных, подошел к каждому и посмотрел прямо в глаза. В эту минуту он был похож не на командира взвода, а на Черчилля, который осматривает роту почетного караула. Лютый старался понять загадочный дух русского солдата— десантника. Сейчас, как никогда ему не хотелось обмануться, ведь ставка была высока. Сергей старался понять и хоть в ком— то увидеть малейшие сомнения в успехе операции, чтобы оставить прикрытие для летчика.

Десантники держались очень достойно. Они подобно боевым слонам рвались в бой с чеченцами, желая только одного – выполнения приказа: Сейчас, как никогда было видно, что, несмотря на полученные при падении травмы и ожоги, они пойдут за ним и если надо, то уничтожат врага в его логове.

– Так, задача для всех, кто может держать оружие! Через пару часов мы выходим в рейд по следу банды. Задача у нас такая – мы должны выйти на место их постоянной дислокации или базирования. Силами взвода произвести захват средств радиосвязи и полевых командиров данного бандформирования. Работаем тихо с применением ПБС. Скорее всего, бандиты считают, что наша группа погибла в результате падения борта. Это облегчает выполнение задачи. Рядовой Новиков, – обратился Лютый к радисту.– Ты, Новиков, будешь дышать мне в спину, чтобы в момент операции не потерять голову, как потерял радиостанцию. После захвата радиостанции выведешь на место базирования банды фронтовую авиацию. С раненым останется….

Сергей задумался и, посмотрев на своих солдат, взглядом оценил каждого бойца. В эту минуту нельзя было ошибиться. Подобная ошибка может стоить жизни многим его подчиненным. Задумчиво глядя в глаза каждому, он старался хоть каким— то чувством определить, того, кому будет труднее всего.

– Никитин! – громко сказал Лютый.

– Я! – ответил солдат чуть слышно.

– Головка от патефона, останешься с майором, поможешь ему. И смотри мне, никакой самодеятельности. Оборудуешь схрон и будешь ждать, когда мы вернемся.

Никитин вытянулся в струнку и прошипел, словно удав:

– Есть, есть, товарищ лейтенант, – еле выдавил он из себя, стараясь сквозь боль улыбнуться, чтобы показать силу духа.

Солнце близилось к закату. Длинные тени от скал, словно стрелы, пронизывали пространство кавказских гор. Там у подножья хребта виднелись густые леса, где могла укрываться банда контрабандистов. Лютый еще раз взглянул на бойцов.

– Приказываю, осмотреть и переобуть обувь. Полчаса на подготовку и выходим. Время пошло! Курить по команде, – сказал Сергей и, усевшись на камень, достал планшет. Развернув карту, он положил на нее компас и принялся подробно изучать.

Один его глаз постоянно следил за действиями каждого бойца и фиксировал малейшие отклонения от намеченного плана. В голове проворачивались всякие комбинации, которые должны были помочь ему и его ребятам найти это террористическое гнездо. Определив на карте место падения борта, Лютый старался предугадать, куда ушел караван. Ровно через тридцать минут он встал и четко сказал:

– Так, время вышло, становись, равняйсь, смирно! Десантники, слушай боевой приказ. Приказываю силами взвода обнаружить и уничтожить гнездо коварного и изворотливого врага, который посягнул на жизни наших граждан, братьев по оружию. Враг лишил нас транспортного средства и за это он должен ответить. Приказываю взять живым руководство данной преступной группировки, чтобы они, суки, предстали перед судом! Я, лейтенант Лютый и рядовой Новиков, выступаем в авангарде колонны, замыкающий – пулеметчик сержант Тинов.

– Я рядовой, товарищ лейтенант, – сказал аварец, намекая командиру на его ошибку.

Но Лютый, сурово взглянув ему в глаза, четко и ясно вновь повторил:

– Сержант Алисултан Тинов замыкающий, вам понятно, сержант, или еще раз повторить?

Дагестанец, услышав, что за сегодняшний день из рядового превратился в сержанта, широко расправив аварскую грудь для обещанного ордена «Мужества», четко по— военному ответил:

– Есть!!!

Сергей медлить не стал, а взял с места довольно приличный темп. Он двинулся в том направлении, откуда велся обстрел борта, в надежде обнаружить кровь раненых и убитых, как это предписывали формуляры по диверсионно— подрывному делу. Ведь он своими глазами видел, как пулеметчик— дагестанец со словами «Аллах Акбар», разрезал очередью из ПК нескольких радикалов. Поднявшись на то место, откуда стрелял из гранатомета дух, Сергей обнаружил зеленую пробку от выстрела РПГ. Осмотревшись, он сориентировался на местности и, разбив десантников в шеренгу, заставил прочесать каменное плато близ ледника, с которого велся огонь по борту. Не пройдя и двухсот метров, один бойцов крикнул:

– Есть, товарищ лейтенант – есть!

Словно футбольный судья он поднял свою руку. Следом за ним поднял руку и радист Новиков.

Третье место Лютый нашел сам, и стал внимательно изучать направление, поставив на камень американский навигатор. Мысленно он представил себе траекторию полета вертушки, и что— то, покрутив руками в воздухе, промычал себе под нос. Сергей встал, взял в руки навигатор и, развернувшись на 180 градусов, четко указал направление на Юго— восток.

– Ориентир – скала в виде медведя. Бегом марш!

Пробежав несколько сотен метров, Сергей в лучах заходящего солнца обнаружил на плато десятка два стреляных гильз от пулемета «УТЕС». Покрутившись вокруг этого места, он уже абсолютно точно указал воинам направление движения. Лютый тут же по каплям крови определил путь бандитов и отметил это место на навигаторе. По направлению примятых кустиков серебристой травы, которая в изобилии росла в расщелинах между камнями, он повел группу дальше.

– Направление Юго— восток, господа десантники, идем в сторону Грузии! Мы им покомандуем парадом! – сказал он и прибавил ход.

Через два часа преследования Сергей вывел группу к аулу, расположенному в самых дальних уголках Аргунского ущелья. Укрывшись в складках горной местности и зарослях леса, домики, сложенные из дикого камня, прятались за таким же каменным забором. Сергей, достав из вещевого мешка тепловизор «Скорпион» израильской армии и, прильнув к окуляру, принялся осматривать окрестности аула, чтобы определиться с целями. Десантники, словно мыши скользнули под защиту деревьев и замерли в ожидании команды.

Глядя в тепловизор, лейтенант заметил, что на склонах некоторых гор расположились сторожевые секреты духов. По всей вероятности, это было боевое охранение лагеря. Пробраться в их тыл, чтобы решить вопрос с охраной, было практически невозможно.

К выставленным караулам от аула шла тропа, а с другой стороны прикрывались отвесными скалами. Охранение в таком положении было практически неуязвимо. Отсутствие других вариантов было тоже вариантом, и решение пришло мгновенно. За время службы в разведке Сергей научился воевать с бандитами и знал теперь многие тонкости, которые всегда выручали его в переделках, подобной этой.

– Тинов, ты ведь дагестанец, мусульманин, наверное, Коран знаешь и можешь на чеченском языке немного говорить? – спросил Сергей пулеметчика.

– Да, так, командир, самую малость, – шепотом ответил он.

– Слушай, а может идти прямо на них – нагло. Самое главное, нужно только тебе где— то бороду найти. Пойдешь прямо к часовому, пусть он думает, что это смена.

– У меня, товарищ лейтенант, мочалка из черной лески есть, – сказал связист Новиков и, скинув мешок, стал выкладывать из него жалкие солдатские пожитки.

– А на хрена она тебе, боец в рейде? – спросил лейтенант, видя, что радист приготовился к бане.

– Виноват, товарищ лейтенант. В горах все пригодится. Взял с собой – так на всякий случай, может баня будет и пиво с раками? Чем тогда мылиться? – прошипел Новиков.

– Молодец воин, давай действуй! Тинов, давай цепляй на морду мочалку, ты теперь будешь полевым командиром по имени Али-султан-оглы, – сказал Сергей и захихикал.

– Подойдешь, как можно ближе и отработаешь – тихо с «Вала». Но только вали его, боец, наверняка, чтобы он даже квакнуть не успел!

– Я, командир, его сделаю, только что будем с собаками делать? Собаки каждый шорох чуют и знают всех своих, – сказал пулеметчик.

– Да, насчет собак я не подумал, – задумался Лютый.

Тронув микрофон радиостанции, Сергей привлек внимание десантников, которые рассредоточились у стены каменного забора.

– Алло, на связи «лютик». Бойцы, ставлю задачу, убираем шавок. Они будут мешать выполнению приказа. Свистов, Лунев работаем по собакам.

– Есть работать по собакам, – сказал Саша Свистов, и Лютый услышал, как бойцы перемахнули через забор.

Сергей, прислонившись спиной к нагретому за день камню, замер в ожидании доклада о выполнении поставленной задачи. Кровь стучала в висках и этот стук, словно стук маятника часов поступал под корку мозга. Взглянув на небо, Лютый увидел алмазную россыпь звезд, которая отражала бесконечно далекий млечный путь. И тут до слуха лейтенанта донесся лай собаки, к которому присоединился другой. Сергей взглянул в тепловизор и увидел, как два здоровых кобеля лают, глядя в сторону сарая. Тихие хлопки и лязганье затворов в одну секунду прекратили собачий лай, который мог в любую секунду выдать группу разведчиков. В тепловизор Лютый отчетливо видел, как две горячие пули, прочертив пунктиром расстояние от сарая до собак, выбили из них последний мозги. Что— то по цвету теплое на фоне холодной земли и камней отделилось от их голов и тела животных неподвижно замерли посреди двора, слегка подергиваясь в агонии.

– Молодцы парни, хорошо поработали, нужно поощрить, – сказал сам себе Сергей.

Было тихо, только где— то далеко прокричала какая— то странная ночная птица. Через несколько секунд Сергей заметил, как два ярких силуэта вышли из— за угла каменного сарая, который своей стеной выходил к кустам боярышника, где пряталась основная группа десантников. Щелчок в наушнике переключил зрение на слух и лейтенант услышал.

– «Лютик», поставленная задача выполнена. До связи….

– Принял, – ответил командир, и вновь наступила тишина.

– Так, Тинов, теперь твой выход. Парни сделали их…

– Ну ладно, командир, я пошел, – ответил пулеметчик и, глядя через инфракрасный прибор, уверенно пошел по тропинке в сторону, где под скалой на циновке из бараньих шкур сидели два часовых.

Сергей видел, что пулеметчик рисковать не стал, а подойдя на расстояние броска, резко вскинул «Вал» и в сотую долю секунды поразил две цели. Вновь одна вспышка за другой обозначили температурный перепад в видоискателе тепловизора. Пули, словно молнии, прочертили пространство, и впилась в часовых, которые так и не поняли, что пришла смерть. Один упал лицом вниз, а другой завалился набок.

– Алик, контрольный, – сказал Сергей в микрофон и увидел в «Скорпион», как пулеметчик, подошел к телам часовых, и полосонул армейским ножом. Другого, добил выстрелом в голову.

Тинов склонился над телом покойного и вытер свой армейский тесак об одежду убитого.

Сергей, глубоко вздохнув, выключил тепловизор, чтобы не садить батарею, и отключился на несколько секунд, пока дагестанец добывал свои честно заработанные трофеи. После того, как пулеметчик вернулся, Сергей вновь вышел на связь с остальной группой.

– На связи, бойцы, «лютик» на связи! Путь свободен, у нас минус два и две собаки. Я полагаю, что основная группа находится в здании. Вперед, славяне, родина вас не забудет…

По команде командира группа разведчиков в мгновение ока перепрыгнула через забор и рассредоточилась по двору, беря под прицел все подозрительные места. Кто— то по лестнице поднялся на второй этаж и занял место около окон. Кто— то взял под прицел двери, кто— то окна первого этажа.

Сергей, как старший, замер возле входной двери и приступил к определению цели. Просунув в замочную скважину микровидеокамеру на гибком шнуре, заглянул внутрь. По появившейся картинке на мониторе определил, что в прихожей никого нет. Где— то в других комнатах горел свет, и оттуда доносились глухие голоса. Лейтенант тихо открыл двери. Пропустив впереди себя трех бойцов, вошел следом.

От напряжения сердце казалось, просто выскочит наружу. Все тело, подобно телу хищного животного, напряглось в предчувствии кровавой схватки. Лютый, досчитав до пятидесяти, щелкнул пальцем по микрофону. Это была команда на штурм. В комнату, где за столом сидело около десятка «бармалеев» ввалились трое десантников. Треск автоматов заглушил крики раненых и звук битого стекла, через которые в дом прыгали разведчики.

Сергей в наушниках услышал:

– «Лютик», верх чисто, потерь нет! Левое крыло чисто, потерь нет! «Первый», чисто, потерь нет, один «триста».

Услышав, что один из бойцов ранен, Сергей заскочил в большой зал, где его глазам предстала кровавая картина. Тела боевиков, растерзанные кинжальным огнем, беспорядочно валялись по всему залу. Застигнутые пулями, они умерли, так и не поняв, что произошло. Сладкий пороховой дым наполнял дом и висел в пространстве зала сизыми слоями, которые.

– Кто ранен? – спросил Сергей, войдя в помещение.

– Свистов, палец порезал, – ответил Лунев и, взяв со стола гроздь винограда, принялся ее объедать, – он, командир, рюмку с вином схватил, а она возьми да тресни, наверное, от жадности…

– Пить хотел я, командир, – сказал рядовой Свистов, обматывая порезанную ладонь, – я схватил бокал, а он прямо в руке раскололся.

– Короче, бойцы, доложить о проведении операции, – сказал Лютый, и, отпихнув мертвого духа ногой, вальяжно развалился за столом, ожидая доклада.

– У нас двое живых «бармалеев». Судя по американскому камуфляжу и знакам различия армии Ичкерии, это полевые командиры или главари бандформирования, – сказал пулеметчик и стволом автомата приподнял спрятавшихся за диван двоих бородатых бандитов.

– Что, русский свинья, живой остался? – спросил один из «басмачей». – Тебе надо было еще там, сдохнуть. Ты, зря пришел сюда, тебя уже завтра на куски, как барана рвать будут.

– Ты что ли будешь меня рвать? – спокойно спросил Сергей и, взяв в руки вилку, стал есть жареную баранину, макая ее в острый томатный соус.

– Нэт! Брат мой Саид Удугов. Ты понял, что не с теми связался?

– Так, что Удугов твой брат? – спросил Сергей, продолжая, спокойно жевать. – Шашлык у тебя хороший получился, но только ты, Ваха Удугов, его есть не будешь. Его я со своими бойцами съем. А ты теперь всю жизнь будешь баланду лагерную кушать на «Черном дельфине». Для тебя «Карабас —Барабас», даже свиное ухо будет великим деликатесом.

– Да, русский, Удугов брат мой.… А ты, кто такой? – спросил бандит. – Я должен знать, кого я буду убивать!

– Меня «Карабас» Сергей звать. Сергей Сергеевич Лютый, я нохча, командир развед— взвода, а мой прапрадедушка в 1860 году здесь на Кавказе, твоего прапрадедушку по горам гонял, как зайца. Жаль он тогда яйца твоему прапрадеду не отрезал, чтобы такая мразь, как ты, родиться не могла!

– Ты, русский, лучше меня убей! Ты, посмотришь, как настоящий джигит умирать умеет, – сказал чеченец.

– Ты, что ли джигит, или это сейчас всех называют джигитами, кто с детьми и бабами воюет? – ответил Лютый, закуривая.

Тут в зал, где шел допрос, вошел радист Новиков и, не скрывая радости, обратился к лейтенанту:

– Командир, я у них радиостанцию нашел, рабочую. Точно – такая, как моя.

Лейтенант встал из— за стола и сказал:

– Так, бойцы, этих двоих связать, но только так, чтобы не сбежали. Даю вам тридцать минут на ужин и сбор трофеев. Всю взрывчатку, что есть в доме, несите сюда. Фейерверк устроим, когда будем уходить. Я хочу, чтобы в этом родовом гнезде больше ни одна тварь, подобная братьям Удуговым не родилась.

Осматривая дом, в одной из комнат Сергей обнаружил пластиковые пакеты с героином.

Спрятав один пакет под разгрузку, Сергей щелкнул пальцем по гарнитуре:

– Новиков, Новиков, мать твою, ты кишку набил?

– Так точно, товарищ лейтенант! – сказал связист, чавкая.

– Так найди какую-нибудь тряпку и спустись в подвал. Заберешь тут наркоту. Мы ее с взрывчаткой перемешаем, чтобы никому из наших детей не досталась.

Пока все было тихо и ничто не говорило о присутствии в этом доме других членов семьи. Вдруг в одной из комнат навстречу Сергею выскочил мальчик лет тринадцати. Он направил на Лютого «калаш», пытаясь изо всех сил спустить предохранитель.

Лютый, отреагировал молниеносно – он нажал на спуск. Три пули пригвоздили к стене юного радикала, не оставив ему никаких шансов.

– Бля…, урод! Кто просил тебя хватать оружие? – сказал Сергей, себе под нос, закрывая мальчишке глаза.

В этот самый момент в комнату вошел Новиков.

– Вызывали командир?

– Давай, Новиков, складывай эти пакеты, – сказал лейтенант, показывая на ящик, и тащи в зал.

– А это…!? – показал десантник на труп пацана.

– Я что, виноват? Сам с автоматом на меня выскочил? – стал оправдываться Сергей.

– Командир, да и хрен с ним. Они же тоже наших детей убивают, – сказал рядовой, складывая пакеты в скатерть.

Сейчас в стеклянных глазах Сергея не было ни ненависти, ни призрения к этим людям, было просто какое— то странное равнодушие. Было отчуждение от всей этой жизни. Бандиты, оружие, наркотики и этот убитый мальчишка – все смешалось в одно.

Сергей понимал, что это была грязная работа, которую должен кто – то выполнять. В эту самую минуту Сергей подобно «машине смерти» делал ее, как когда— то эту работу делал его прапрадед, которого больше ста лет назад горцы нарекли Лютым.

Сергей не просто стрелял в кого попало, он стрелял в того, кто, встречаясь с ним на пути, держал оружие, и это было оправданием смерти.

В одной из женских комнат разведчики обнаружили трех женщин. Те, в страхе забившись, сидели под одеялом из верблюжьей шерсти. Они, услышав стрельбу, боялись высунуть головы. Столкнувшись впервые с настоящим горем, которое ворвалось в их дом, они оцепенели. От плача и животного ужаса чеченок бил жуткий озноб. Десантники выволокли их в зал, устланный трупами, и представили перед командиром.

В ту минуту Сергею стало жалко их и он, положив автомат на стол, сказал:

– Тинов, скажи им, что мы женщин и детей не убиваем, если у них нет в руках оружия. Мы гарантируем им жизнь, если они не будут дергаться. Мы забираем их с собой, пусть местные менты разбираются с этим гребаным наркорассадником.

– Новиков, связь! – сказал лейтенант, обращаясь к связисту.

– Товарищ лейтенант, я пробовал, тут кругом горы. Связи нет, вот, если бы нам спутниковый телефон, – сказал связист.

– Ты, солдат, не ссы, через пять минут выходим! Будет тебе связь. Все, воины, обед окончен! – хлопнув в ладоши, сказал Сергей.

Тем временем, пока десантники готовили отход, Лютый с тремя бойцами собрал на куче взрывчатки и оружия весь героин. К взрывчатке добавили более тридцати выстрелов от гранатомета РПГ и все это основательно приготовили к взрыву. Сергей достал из вещевого мешка взрыватель и, включив питание, заложил его внутрь этой взрывоопасной кучи.

– Все, воины, уходим! Уходим! Новиков, Свистов, Тинов на выход! На марше идем согласно боевому порядку! Сержант замыкающий!

Колонна под покровом ночи двинулась в сторону гор. Для облегчения движения десантники прихватили трех коней, чтобы те тянули с собой запас воды и изъятое у бандитов оружие.

Спустя час лейтенант Лютый объявил привал, чтобы связаться с базой. Пока Новиков настраивал радиостанцию, лейтенант достал радиопередатчик и нажал кнопку. Сигнал от радиопередатчика понесся со скоростью света в сторону спутника, висевшего где— то над Землей. Отразившись, от приемной антенны, он проскочил генератор и усиливающий модуль и уже от антенны – усилителя вернулся назад в ущелье.

Сергей взрыва не слышал, потому что аул остался где— то далеко. Он только спинным мозгом почувствовал, как, приняв импульс, детонатор взорвался, а родовой дом бандитов и террористов Удуговых разлетелся по ущелью, превратившись в кучу битого кирпича и пыли.


– Так, мужики, нам не хватает десяти минут. Мы должны прибавить темп, или принимаем бой, – сказал он, ставя в известность своих подчиненных.

Сергей знал, что его бойцы на грани возможного, действие промедола подходило к концу. С минуты на минуту группа начнет сбавлять ход. Сергей предчувствовал это. Поэтому он и сохранил за своим жилетом пакет самого сильного в мире анестетика.

Из общения с наркоманами он знал, что доза героина снимает любую боль и, что в американской армии в качестве обезболивающего средства применятся морфин, а это одна сотая от дозы героина. Лютый вспорол пакет и всыпал во фляжку с водой не более ложки смертельного снадобья.

– Группа, стой! – скомандовал лейтенант.

Десантники остановились, глядя на командира глазами, полными вопросов.

– Мужики, я понимаю, что вам трудно. Есть только один вариант – смочить бинты в растворе героина и приложить к обожженным местам. Нам нельзя терять время. По нашим следам идут духи.

Бойцы стали обматываться и Лютый, обильно смочил их героиновым «рассолом». Эффект от местной анестезии наступил мгновенно и это значительно увеличило темп изможденных солдат.

Солнце слегка обозначило свое появление, и Сергей взглянул на часы. Уже час за ними шла погоня. Считанные километры оставались до назначенного места. По расчетам лейтенанта времени для этого было мало. Оно сокращалось и сокращалось с удивительной скоростью.

– Вперед, вперед, вперед, мужики! Бегом марш, – последний рывок! Нас ждут великие дела! Сержант Тинов, принять командование! Я прикрою группу!

– Командир, – хотел продолжить сержант.

– Отставить! Пулемет! Я зажму духов в этом ущелье. Здесь единственный проход и у них нет, шанса меня с тыла обойти!

– Погрузитесь на борт – меня заберёте. Я выйду на вершину скалы. «УТЕС» скинь, две «Мухи» и патроны.

– Товарищ лейтенант, можно останусь я? Уходите! Вы командир, и должны быть с взводом! – сказал дагестанец.

Тут Сергей не выдержал и, схватив сержанта за шиворот и сказал, глядя в глаза:

– Ты, группу поведешь! Ты мусульманин – тебе харам убивать своих! Приказ командира, не обсуждается, а исполняется. Понятно, сержант!? Раз понятно – выполнять!

Тинов проглотил подкравшийся к горлу комок и еле выдавил из себя:

– Есть…

Аварец рукавом вытер слезу и, скинув с плеча пулемет, поставил его рядом. Десантники стянули с лошади «УТЕС» и две коробки с лентами.

– Готово командир!

– Все, давай сержант, догоняй группу. Скоро тут будут духи, – сказал спокойно лейтенант, и присел на камень. Он достал сигареты и закурил, глядя как из— за гор начинает появляться солнце. Сергей чувствовал, что все будет хорошо. У него был колоссальный позиционный перевес, и обойти его другой тропой было невозможно. Тропа уходила вверх к леднику, и это был единственный путь, по которому можно было пройти.

Не теряя времени, лейтенант опытным взглядом оценил обстановку и, сопоставив все с рельефом окружающей местности, оборудовал огневую позицию. Установив «УТЕС» он зарядил ленту и направил его в сторону лощины между скал. Недалеко от крупнокалиберного пулемета установил ПК. Закончив дело, Сергей закурил. Сигарета в руках горела быстро, словно это был огнепроводный шнур. Сергей верил в свою победу, поэтому был уверен в том, что сержант встретит борт и вся группа благополучно вернется на базу.

Минут через пятнадцать он увидел, духов. Пара лошадей, приученных к горным тропам и каменистым перевалам. Их ноги были обмотаны эластичным бинтом, чтобы предохранить от ударов об острые обломки камней. Лютый не спеша, словно на полковом стрельбище, прицелился по авангарду из крупнокалиберного пулемета и, с тоской глядя на лошадей, сказал, обращаясь к господу:

– Господи милосердный, прости мне это смертоубийство, не по своей воле я делаю это, а по приказу. Отдаюсь во власть твою и уповаю на милосердие твое. Да спаси мою душу, во имя отца и сына и святага духа, и господа нашего – аминь!

Лютый достал нательный крестик и, поцеловав его, бережно вернул на грудь. Как ему казалось тогда, крест святой защищал его от пуль лучше самого надежного бронежилета.

До головной лошади оставалось еще более ста пятидесяти метров, и он с глазами полными тоски, слез и раскаяния, последний раз взглянул в небо, как бы продолжая просить прощения у Бога.

«УТЕС» своим грохотом разорвал тишину. Многократным эхом звук выстрелов пронесся по горам, сотрясая скалы. Мгновенно колонна духов заметалась в поисках укрытия, но несколько лошадей вместе с всадникам были разорваны в клочки первой же очередью. Со стороны духов раздались жалкие одиночные выстрелы и короткие очереди, которые никакого эффекта иметь не могли. Пули с визгом проносились на несколько метров выше. Оставшиеся в живых животные кинулись вниз по ущелью, и сердце Сергея слегка ожило. Сейчас на поле боя остались только те, кто жаждал его смерти. Кто хотел растоптать и унизить его человеческое достоинство, его русский дух. А к этим людям он жалости не испытывал и нещадно поливал их свинцовым дождем.

Опешившие от такого напора чеченцы старались подобраться как можно ближе. Прикрывая друг друга из автоматов и винтовок, они карабкались к Сергею, желая расквитаться. Пули «УТЕС» ложились очень близко и не давали духам поднять головы.

Вдруг Сергей увидел, как за одним из камней показалась граната РПГ. По всей вероятности, бандит решил поставить точку в жизни Лютого. Хладнокровно прицелившись, Сергей одиночным выстрелом точно попал в саму гранату. Её взрыв разметал по камням тело гранатометчика, да слегка остудил пыл басмачей. Они, словно раки, пятясь, поползли назад, чтобы уйти с линии кинжального огня. На какое— то время горцы прекратили стрельбу, перегруппировывая свои силы. Но подобная тактика не могла оправдать себя, и была заранее обречена на провал.

– Эй, русский, дэньга хочешь? – проорал кто— то из полевых командиров.

– Много дашь? – крикнул Лютый в ответ.

– Сколько скажешь, столько дам, – ответил голос чеченца, прятавшегося за большим валуном. – Жить будешь, домой поедешь, дэвушка любить будешь, машину купишь.

В эту секунду Сергей увидел, что чеченцы не собираются отступать, а лишь тянут время, чтобы применить какой— то коварный план.

– Сто тысяч долларов дашь? – проорал Лютый, и эхо, сотни раз отразившись от скал, повторило: «Дашь, дашь, дашь…».

– Дам, – ответил переговорщик, явно лукавя.

В ту минуту Лютый находился на доминирующей высоте, и все действия ваххабитов вызывали в нём ироническое настроение. Вдруг невдалеке от него разорвалась граната, выпущенная из подствольного гранатомета. Сергей краем глаза заметил место, откуда был произведен выстрел. Облачко сизого порохового дыма предательски выдало гранатометчика. Лютый прицелился. Попасть в стрелявшего, было невозможно, он скрывался за скальным выступом.

Вновь мозг Лютого заработал, подобно компьютеру. Рассчитав угол отражения рикошета, он нажал на гашетку. Эхо выстрелов ударило по горам, а длинная очередь, попав в плоский срез гранитной скалы, рикошетом ушла в нужную ему сторону, накрыв гранатометчика. Крик раненого ваххабита отразился ответным эхом и тут же стих.

Сергей чувствовал, что с минуты на минуту духи соберутся с силами и, изменив тактику, пойдут на штурм. Произошло то, что он и предполагал. В какой— то миг с флангов залегшей группы поднялись бойцы и кинулись в атаку. Центр мгновенно огрызнулся автоматным шквалом огня, заставляя Лютого прятаться, а не отстреливаться. Первую попытку атаки Сергею пришлось пропустить, чтобы выработать алгоритм своих действий.

Как только фланги окрыли огонь в его сторону, лейтенант мгновенно перенес сектор стрельбы в центр. Вскочившие в атаку нохчи, тут же, попав под кинжальный шквал крупнокалиберного пулемета, были мгновенно растерзаны на отдельные фрагменты. Кровь, мясо и куски рваной одежды разлетелись по плато, на мгновение, погасив пыл наступающей стороны к очередной атаке.

Боевики вновь предприняли новую тактику попеременного продвижения, и уже, открыв стрельбу с левого фланга, на правом фланге один из боевиков совершил удачный бросок. Сергей старался ответить огнем, но крутить пулемет под шквальным огнем противника было не только делом неблагодарным, но и опасным. Всякий раз, отвечая огнем, Сергей ощущал, как пули прицельно стали ложиться рядом с ним. Теперь пришла очередь ему менять не только тактику боя, но и позицию. Вытащив из подсумка пару гранат, Лютый бросил их одну за другой с минимальным интервалом. Как только раздались взрывы, он, нажав на гашетку, стал расстреливать оставшийся запас патронов, не дав боевикам поднять головы. Как только патроны закончились Сергей, бросив дымовую шашку, изменил позицию, перебравшись на запасной опорный пункт, где его ждал пулемет ПК с двумя коробками патронов и три «Мухи».

Духи, увидев, что у русского больше нет патронов, основательно осмелели, и с криками «аллах акбар» бросились в атаку уже в полный рост. Не пройдя и десяти метров, они тут же были срезаны пулеметным огнем, и им пришлось вновь прятать свои бородатые физиономии в камни. Очередь из ПК заставила душманов вновь надолго залечь в укрытие, чтобы опять начать все заново. Сепаратисты, теряя живую силу, все еще старались переломить ход боя в свою пользу, но огонь из пулемета каждый раз все больше и больше подавлял их надежды на положительный исход схватки. Отчаявшись, чеченцы пустили в ход гранаты. Это был их отчаянный выпад, перед тем как пойти в последнюю атаку.

– Командир, мы идем, – услышал Сергей голос сержанта. – Держись, лейтенант!

Где— то, отдаваясь эхом от скал, вдруг послышался гул боевых бортов. МИ— 24, словно летающие танки, вынырнули из— за перевала. В этот миг Сергей, облегченно вздохнув, пустил ракету красного дыма в направлении позиций засевших бандитов, чтобы обозначить место бомбометания. Почти мгновенно с ракетой, указавшей цель, раздался рев НУРСов. Место, где прятались горцы, превратилось в настоящий ад, перемешанный с камнями, кровью и их разорванными телами. Вертушки, повторив боевой разворот, вновь сделали еще один залп, чтобы окончательно поставить точку в существовании этого бандформирования. После того, как несколько ракет разорвалось в пределах этой лощины, из живых существ там остались только микробы.

Когда дым от взрывов рассеялся, то глазам Сергея предстала ужасная картина.

Садясь в борт, он еще раз взглянул на место сражения, и холодок пробежал по его спине. Среди камней, омытых кровью, лежали кровавые куски мяса, завернутые в камуфлированную ткань.

Вся эта трагическая картина навевала в душе Сергея всевозможные философские измышления, заставляя его думать о правильности этой войны. Ведь он понимал, что исполняет только приказ. Кто стоял за этим, и чьи интересы в Чечне представлял русский солдат, было тогда неизвестно, они были просто солдаты, солдаты, исполняющие свой долг!

Тунгусский Робинзон

Подняться наверх