Читать книгу Ритуал возмездия - Александр Тамоников - Страница 3

Москва, продолжение дня

На подходе к подъезду своей пятиэтажки он увидел перегородивший весь тротуар черный, наглухо тонированный «Мерседес» шестисотой модели.

Чтобы попасть в подъезд, Горелову теперь предстояло перелезть через штакетник, кусты, а значит, влезть в грязь. Чего ему и не хотелось и чего он делать не собирался из принципа.

Он подошел к блестящей от влаги машине и сильно ударил рукой по крышке багажника.

Дверь со стороны водителя мгновенно открылась, и оттуда вылез бритоголовый бугай в строгом черном костюме при цветастом галстуке. Он был вне себя:

– Ты че, чувак, в натуре, охренел? С чердаком напряги? Не видишь, по ЧЕМУ бьешь?

– Сдай тачку вперед, мне в подъезд пройти надо, – скорее приказал, чем попросил Горелов.

– Чего?.. Да ты че? Борзый, что ли? Или больной? Я тебе сдам! Канай в обход, пока я тебя наизнанку не вывернул!

– Убери телегу, бык колхозный! – повысил голос майор спецназа.

– Ух ты, сука! Да я… да ты, придурок… сейчас, погоди, ты мне за «быка» ответишь, быдло мужицкое!

Заведясь от неслыханной и невиданной ранее наглости этого обычного с виду, простого работяги, которых бритоголовый и за людей-то не считал, сопя, «бык», как окрестил его Горелов, пробирался по кустам, обходя свой длинный «мерин», что-то яростно при этом бормоча.

Дима отошел на середину тротуара напротив места, где должен был объявиться водитель, и спокойно ждал приближения этого самоуверенного недоумка.

В наплечной кобуре лежал готовый к бою табельный «ПМ», но пользоваться им Горелов не собирался. Не тот уровень, чтобы применять оружие.

Бритоголовый наконец вылез из грязи:

– Ну, сучара, щас ты мне за…

Договорить он не успел.

Горелов нанес ему двойной удар. Ногой в пах и правым кулаком в челюсть, отбрасывая незадачливого бойца вновь за штакетник на кусты.

Все произошло молниеносно. Раздался лишь глухой вскрик после первого, коварного удара и треск разрываемого досками заборчика сукна дорогого костюма.

Из распахнутого пиджака «быка» вылетел пистолет «ТТ», сотовый телефон и бумажник. Все это упало на асфальт.

Дмитрий подобрал пистолет, ногой отбросил портмоне в ближайшую лужу, сотовый телефон вместе с оружием разложил по карманам своей куртки.

Посмотрел на бугая, распластавшегося в кустах и онемевшего от боли и неожиданности после столь агрессивной, быстрой и эффективной атаки противника.

– Вот так! – проговорил Дмитрий, за время короткой схватки так и не опустивший свою сумку на мокрый асфальт. – Слушаться надо, когда тебе что-то говорят старшие, чмо! Будь возле тачки и не дергайся. Иначе вернусь через пару минут, так разделаю, что мама родная не узнает в реанимации! Понял, дурак?

Бритоголовый что-то прохрипел в ответ, но понять его было невозможно, да и не нужно это было Дмитрию, который, вскочив на багажник, через крышу спрыгнул на дорожку, ведущую в подъезд. Мелькнула мысль: интересно, к кому это заявился такой крутой гость, что на «мерсе» разъезжает? И тут же словно ударило: а не к Галине ли прибыл этот гость? Писала же мать… Ярость охватила Горелова. Он быстро поднялся на площадку между вторым и третьим этажами.

Так и есть! Возле его двери, облокотясь на перила, стояли еще два бугая в таких же черных, строгих костюмах, которые шли им, как балеринам в «Лебедином озере» общевойсковые защитные костюмы.

Дима начал подъем. Его сразу же окликнули:

– Мужик! Ты к кому прешься?

Горелов, оценив обстановку, понял, что с этими вступать в рукопашную здесь, на лестничном пролете, не стоит. Его позиция значительно проигрывала позиции бритоголовых. Поэтому он, не отвечая на вопрос, рывком вырвал из кобуры пистолет «ПМ», одним движением пальца сняв его с предохранителя.

Парни тоже было попытались достать свое оружие, но были остановлены предупреждением:

– Руки назад или валю обоих! Быстро!

Эти оказались понятливее своего дружка водителя.

Они послушно опустили руки. Горелов продолжал:

– А теперь морды к стене, лапы в гору, ласты в шпагат! Ну?

Охранники неизвестного пока босса выполнили и этот приказ. Дмитрий поставил сумку, профессионально обыскал парней. Вместе с двумя пистолетами «магнум» и мобильниками с бумажниками, которые тут же полетели за спину Горелова, раскрывшись и рассыпавшись долларовыми купюрами различного достоинства, Дмитрий извлек из карманов пиджаков и два удостоверения охранной фирмы «Сигма», чьими сотрудниками значились эти два бугая. Спросил:

– Кого охранять изволите, господа сотрудники фирмы «Сигма»?

– Карэна! – с некоторой долей апломба ответил один из них, постарше возрастом. – Слыхал о таком?

– Что за балбес? – поинтересовался Дима.

– Ты что? Базар-то, в натуре, фильтруй! – повысил голос все тот же, старший.

– А он, этот Карэн, знаменитость какая? Артист заслуженный? Или глава администрации президента, чтобы о нем знать?

– Нет, он не артист и не глава, но ты, мужик, попал! Крепко попал! Лично я тебе не завидую, – проговорил старший, – теперь тебя из-под земли достанут и в асфальт на Кольцевой закатают! Если, конечно, не откупишься, но это вряд ли. Карэн ТАКОГО не прощает. Никому и никогда!

– Да? Это мы сейчас поглядим, кто и куда попал. А ну повернули черепа друг к другу!

Охранники не поняли, для чего это потребовал борзый мужик с боевым пистолетом в руке, но выполнили приказ.

И как только их физиономии оказались напротив друг друга, Дмитрий резко, сильно и одновременно ударил обоих по затылкам. Раздался тупой, с хрустом звук, и, потеряв сознание, с разбитыми фейсами, секьюрити фирмы «Сигма» медленно опустились по стене на задницы.

Горелов вытащил их брючные ремни, свел руки за спины и связал обоих особым узлом, развязать который, даже с посторонней помощью, будет трудно. Если только перерезать ремни, но вряд ли кто из жильцов поспешит сделать это! Затем, секунду подумав, решил придать этим «профи» комический вид. Дима стянул с них брюки вместе с трусами до самых полуботинок, выставив на обозрение не такое уж и солидное мужское достоинство этих внешне здоровых молодых людей. Посмотрел на труды свои. Порядок! Минут двадцать вынужденный отдых ребятам обеспечен, еще десять на адаптацию и освобождение, если получится. Значит, гарантированных полчаса для беседы со своей «верной» супругой и ее любовником Карэном у него будет. Хотя последний меньше всего интересовал сейчас Горелова!

Майор достал ключ. Хорошо, что замки Галина еще не сменила. Открыл дверь, вошел в прихожую.

Из спальни доносился пьяный женский визг и грубый голос с отчетливым кавказским акцентом:

– Ну хватит, хватит, шалунья! Достаточно! Пока не будем! Давай вино пить, виноград кушать!

– Какой такой виноград, Карэн? – Галина передразнивала акцент любовника. – Где твой знаменитый восточный любвеобильность?

– Ну не до такой же степень? Подожди немного, да?

– Эх, Карэн, надо тебе замену искать! Ослаб ты что-то в делах интимных! Не можешь женщину удовлетворить! Дай тогда сигарету, что ли?

– Почему ослаб? Зачем говоришь так? Ведь сама знаешь, на что способен Карэн! Но и ему нужен отдых. А насчет замен, только заикнись, дам тебе замен! Такой замен, что не рада будешь! Слово Карэна!

– О! Какой горячий горец, да? Прикури!

Из спальни потянуло ароматом дорогих сигарет.

Дмитрий стоял и не верил своим ушам.

И так ведет себя его Галя? Всегда ранее кроткая, нежная, скромная? Что же произошло с ней? И тут же сам себе ответил: да ничего не произошло, она всегда была такая, как сейчас в спальне, а с ним играла в короткое время их встреч!

Удержаться больше майор не мог.

Ударив ногой по двустворчатой двери, он вошел в спальню, бросил сумку в угол и встал в проходе, широко расставив ноги.

Увидев его, Карэн застыл полулежа, продолжая лить вино в переполненный бокал, и оно шипучей струйкой начало стекать на паркет. Галя же вскрикнула, открыв от изумления и неожиданности рот.

Любовники расположились на широкой кровати, которой раньше здесь не было. Они были голыми, каждого лишь слегка прикрывала индивидуальная простыня. Мужская и женская одежда валялась кучей в кресле.

Дмитрий смотрел на Галину и молчал.

Та, наконец, немного придя в себя, судорожно сглотнув, прошептала:

– Дима?

– Нет! Дед Мороз! И мешок подарков в углу, не видишь? С кого начинать раздачу?

– Но… Дима… – Галя хотела что-то сказать, но ее прервал Карэн:

– Эй? Ты кто такой? Что такой, Галя, происходит? Кто этот тип?

Надо отдать ему должное, Карэн не испугался. Растерялся? Да! Но не испугался. Галя ответила, заикаясь:

– Это… мой муж, Карэн!

– Кто муж? – спросил Карэн. – Он муж? Я – муж сейчас, а он никто! Пес он! И чего ты испугалась? И где охрана, я их нюх топтал!

– Вот, урюк ты недозрелый, с этого и надо было начинать. – Дима достал сотовые телефоны охранников «Сигмы», бросил на постель. – На, позвони им! Сам же и ответишь!

Карэн резко рванулся к креслу, к одежде, но вороненая сталь ствола пистолета в руке Горелова остановила кавказца на полпути. Дмитрий приказал:

– Назад, шакал! Иначе твои мозги разлетятся по всей спальне!

Карэн вернулся в исходное положение, стараясь не обращать внимания на оружие противника, закурил. Он умел держать себя в руках! Неожиданно спокойным голосом и почти без акцента спросил:

– Ты хоть понимаешь, что делаешь? На кого руку поднял?

Но Дмитрий не дал ему возможности своим наигранным спокойствием сгладить инцидент, перехватывая инициативу. Абрека нужно было вновь вывести из себя и заставить совершать необдуманные поступки, иначе эта сцена могла затянуться, а что делает сейчас водитель «мерса», неизвестно. Может, уже из телефона-автомата вызвал сюда бригаду, а бойни Горелову не хотелось, да и не имел он на это права. Поэтому резко оборвал Карэна:

– Закрой пасть, ублюдок! Рысью свалил в туалет! Сидеть на очке, пока не уйду!

Маневр майору удался. Карэн, набычившись, поднялся с кровати:

– На очко, говоришь? Карэна к параше? Стволом укрылся? Я плевать на твою «пушку» хотел, понял? Стреляй! Или я тебя голыми руками удавлю!

Кавказец выпрямился во весь свой рост.

Он был высок, крепко сложен, волосат. На теле были отчетливо видны шрамы. Видно, не раз и ему приходилось выходить на ствол или нож. В глазах ни капли страха.

Дмитрий Горелов умел оценивать противника. И в этом, без сомнения, опасном сопернике для себя лично ничего серьезного не увидел. Он знал, что может спокойно убить этого кавказца, убить без оружия, одним выверенным ударом. Но и этого он не имел права допустить. Сейчас не мог! Если бы в другой раз… А сейчас, в служебной командировке, так подставить и себя, и командира, и весь отряд он не мог. А жаль!

Между тем совершенно голый Карэн двинулся на Горелова. Не знал кавказец, на кого шел. За что и поплатился, хотя даже предположить не мог, что его щадят! Чего не могла знать вместе с любовником и Галина. Она закричала, закрыв уши руками, забившись в угол кровати. Видимо, ожидая рокового выстрела. Но Дмитрий поставил пистолет на предохранитель и вложил его в кобуру. Глядя в глаза надвигающемуся противнику, майор сказал:

– Это твои соплеменники мастера отрезать головы беззащитным и невинным людям, стрелять в спину из-за угла, убегая тут же трусливыми шакалами, а против настоящих бойцов, в честном бою, вы шелуха, фуфло, забивающееся под длинные юбки своих женщин! Иди ко мне, козел! Я покажу тебе, как надо работать!

– Ты труп, собака! – уже вне себя выкрикнул Карэн и рванулся на Горелова.

Не обладая никакой специальной подготовкой в области простого рукопашного боя, не говоря уже о боевом применении навыков прямых схваток, кавказец рассчитывал только на силу, которой, надо и это признать, бог его не обидел. И это было его главной ошибкой.

Горелов легко ушел от размашистого движения руки Карэна, присев, врезал тому в солнечное сплетение, мгновенно сбив дыхание и лишив ориентации. В результате, охнув, Карэн оказался спиной к Дмитрию, который тут же нанес противнику удар в затылок.

Полетев вперед, шокированный болью горец выбил своей массой дверь туалета, которая, по случаю, оказалась прямо по курсу его движения, и врезался головой в сливной бачок, разбивая его на куски. Там, на унитазе, он и затих, потеряв сознание. Дима посмотрел в проем санузла, проговорил:

– Я же сказал, иди на очко! Не послушался. А зря, все одно оказался у параши. Вот и лежи тут, сука!

Он обернулся.

Все в том же углу шикарной кровати, укутавшись в простыню, как в саван, под самое горло, поджав ноги, сидела, мелко дрожа, его бывшая жена Галина. Она впервые видела Дмитрия таким спокойным и… безжалостным, способным на убийство!

Горелов прошел к кровати с ее стороны, присел на край, брезгливо отбросив простыни в сторону. Закурил, сбрасывая пепел на паркет, проговорил:

– Ну, здравствуй, Галя?

– Здравствуй! Я не хотела, чтобы все…

– Молчи! Ни слова! Да! Всего я мог ожидать в жизни, всего! И ранения очередного, пленения, смерти в бою, наконец, но только не этого, нет, не этого. Не подлости, не обмана. И от кого? От тебя, когда-то самого близкого мне человека. Что же, спасибо за все!

Со стороны туалета послышалось какое-то движение.

Горелов поднялся, вышел в коридор. Так и есть, вода из разбитого сливного бачка немного привела Карэна Апяна в чувство.

Чтобы тот не мешал дальнейшему выяснению отношений, Дмитрий нагнулся и резко ударил ребром ладони по жирной шее любовника жены. Апян вновь, и теперь уже надолго, опустил голову в унитаз.

Дмитрий, вернувшись, продолжил:

– Это надо же столько времени притворяться, жить во лжи! Как ты могла так жить? Это же омерзительно, грязно, паскудно, не по-человечески! Жизни шикарной захотелось? Разврата беспредельного? Но не сейчас, не полгода назад это началось, и не обстоятельства изменили тебя. Ты и была такой! Все время была такой! Лживой, коварной, грязной проституткой! Только не было у меня времени разглядеть в тебе, хорошей, кстати, актрисе, ядовитую змею, которую сколько ни грей, все одно укусит. Вот и укусила! Ну, как тебе жизнь эта? Кабаки, казино, волосатые обезьяны в постели? Тьфу, противно, – Дмитрий сплюнул на пол. – А ты не думала, что будет дальше? Лет так через десять? Во что ты превратишься? В потаскуху, которая никому не будет нужна, разве что таким же потасканным человекоподобным. И это будет! Но ты сама пошла этой дорогой! То, что заслужишь, все получишь, и то, чего так хотела, и то, чего с радостью избежала бы, но не избежишь, время все расставит по своим местам! Но зачем мне жизнь ломала? Почему врала? Рассчитывала так всю жизнь прожить? На что надеялась? Что я ничего никогда не узнаю, а дойдут слухи, не поверю?

– Дима, мы уже говорили на эту тему. Зачем повторяться?

– Да, ты права, повторяться ни к чему. Подпиши.

– Что это?

– Твое согласие на развод! – Майор протянул ей бланк своего рапорта.

Галина подписала документ, дающий Горелову возможность оформить развод в части.

– Вот и все, мне остается проститься. Черт с тобой, живи, как хочешь! Одно прошу, сделай так, чтобы я тебя больше никогда не увидел и не услышал! А теперь подойди!

Дмитрий встал.

– За-зачем? – побледнев, спросила Галина.

– Я кому сказал? Иди сюда! Попрощаемся! Или мне подойти?

Женщина встала, закутанная в простыню, медленно и как-то обреченно подошла к бывшему мужу.

И тут же сильная пощечина сбила ее с ног.

Она перелетела через столик с вином, увлекая его за собой.

– А это, – указал на Галину пальцем Дмитрий, – тебе за все твое блядство, за измены, за предательство, за игру! Я никогда не трогал и никогда не трону женщину, но ты не женщина, ты оборотень, ты тварь, змея. Похотливое, гнилое создание среднего рода. Прощай! Посмотрю я, чем закончится твоя жизнь.

Горелов развернулся, прошел к стенке в гостиной, где снимком вниз, перевернутая, лежала их свадебная фотография. Специально опрокинула, чтобы любовник не увидел. Как еще не выбросила? Он вернулся в спальню, порвал фото на мелкие куски, бросил на залитую вином Галину. Забрал свою парадную форму, скомкав, затолкал ее в сумку. Еще раз взглянул на ту, которую так любил, сказал:

– Собери остальные мои вещи, за ними на днях заедут, и… будь ты проклята!

Вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Пришедшие в себя охранники пытались развязаться. Увидев Горелова, они застыли в ожидании. Что еще сделает этот бешеный мужик?

– Ну, чего уставились, уроды? Яйца на бетоне еще не промерзли? Хотя сейчас, к сожалению, не зима. А может, отстрелить их вам? Чтобы знали свое место, пеньки трухлявые? Тоже мне охрана! Вам на свалке отходы с машин сбрасывать, ишаки каракалинские, а не оружие носить!

Горелов нагнулся к парням, нехорошо улыбаясь:

– И теперь давайте посмотрим, кто из нас попал? Я? Кто сейчас спокойно уйдет отсюда, набив вашему боссу рожу? Или вы, не сумевшие его защитить? Что-то подсказывает мне, что вас ждут непростые времена, Карэн вряд ли простит вам свое унижение. А поиздевался я над ним вволю! Вот так вот, дегенераты! И предупреждаю, еще раз встречу кого из вас, на коляски инвалидные посажу вместе с вашим хозяином, поняли?

– Поняли!

– А есть чем?

– Что?

– Понимать-то? Лично я сомневаюсь! Ладно, счастливо оставаться! Карэн придет в себя, он вас развяжет, а может, прямо так и утопит где-нибудь, как котят. Но это ваши проблемы, у меня дела, и я пошел.

Горелов вышел из подъезда. На тротуаре продолжал стоять «Мерседес». Рядом не знающий, что делать, водитель.

Увидев Дмитрия, бритоголовый в рваных штанах отшатнулся. Горелов покачал головой:

– Ну вот! Опять ты, и опять дорогу загородил! А ну освободи проход, а то я мигом твой дорогой драндулет на мосты посажу!

– Сейчас, сейчас отгоню! – от самоуверенности «быка» не осталось и следа.

Дима посмотрел, как машина отъехала метров на пять вперед, освобождая проход. И тут ему пришла в голову одна мысль. Он зашел с правой стороны, открыл дверку, сел на переднее место пассажира, приказал:

– На Вернадского!

– Но…

– Ты плохо понял?

– Но босс прибьет меня!

– Поехали! Пока он придет в себя, ты всю Москву объехать успеешь! Ну, сука, ты не понял? – рявкнул на «быка» Горелов.

Тот резво взял с места, вывел машину на центральную улицу и повел автомобиль в указанном направлении. Вел машину он отменно, в этом деле бритоголовый был профессионалом.

– Останови здесь, – приказал Дмитрий, – возле супермаркета, напротив станции метро. Вот так, а теперь вали обратно. Там твоя помощь не будет лишней ни охране, ни самому боссу. Катись, и смотри, больше пешеходам дорогу не загораживай своей тачкой, а то попадется кто не такой добрый, как я, еще гранату в салон бросит!

Дима специально сильно хлопнул дверцей. «Мерседес» мгновенно влился в общий поток и исчез в нем.

Горелов подошел к входу в метро, закурил. Сам себе задал вопрос – и что дальше? Домой к матери? Но неуютно сейчас он будет чувствовать себя там. Мать обязательно спросит, был ли он у Галины, а разговаривать на эту тему не было никакого желания. Как и просто находиться дома. Смотреть телевизор, не осознавая, что смотришь. Смысл? Черт! Пустота-то какая! Хотя люди вокруг постоянно сновали туда-сюда. Радостные и грустные, парочки и одиночки. У каждого своя жизнь, свои заботы. И никому нет дела, что в это самое время где-нибудь по каменистой дороге Чечни к смертоносному фугасу приближается автомобиль с молодыми парнями в кабине и кузове. Что кого-то взял на прицел снайпер, а кто-то в шаге от растяжки. В шаге от смерти! Война далеко! Она где-то ТАМ! На телевизионных экранах, в репортажах «Новостей», в фильмах. Она будто вне пределов этой мирной жизни. Забыты взрывы жилых домов, подземных переходов, магазинов, притупилась боль от бесконечного захвата заложников. Последнее стало даже обыденным. Было? Было! Но не со мной же? Ни со мной, ни с моими близкими этого произойти не может! И все же происходит. Никто не застрахован от того, что пламя той, такой далекой войны внезапно не опалит своим огнем любого из проходящих мимо! Дима поймал себя на мысли: что-то уж очень мрачные думы завладели им. А с другой стороны, чему ему радоваться? То-то и оно, что нечему! Вообще, сегодняшний день, с самого момента его прибытия в Москву, пошел наперекос. То ни с того ни с сего нахлынувшие воспоминания, крепко захватившие его. То встреча с отморозками Карэна и с ним лично, что превратило прощание с бывшей женой и последний разговор с ней в банальную драку. А еще раньше подробный отчет генералу, которого он и видеть не предполагал, скомканный разговор с другом. Все пошло не так, как он, Дмитрий, планировал. Не так, как должно было быть!

А в принципе, пошло оно все на хер! Надо найти какую-нибудь тихую забегаловку да выжрать полбанки! Это позволит хоть на время выбраться из ямы депрессии, в которую обстоятельства сумели столкнуть боевого майора. Конечно, водка ничего не изменит, но успокоит, заглушит мысли, заполнит пустоту. Пусть это будет иллюзия, но Горелов и хотел сейчас иллюзий, реальностью он был сыт по горло.

Дмитрий быстро нашел кафе, в котором почти не было народа.

Сел за столик у окна. Заказал бутылку водки, порезанный лимон, стакан соку.

В зале играла тихая инструментальная музыка, было уютно, но что-то мешало этому уюту. И это что-то не преминуло показать себя. В виде молодой, полуголой, густо накрашенной девицы, курсирующей по залу и наконец опустившейся за столик напротив Димы.

Начала работать проститутка по давно отработанному сценарию.

– Как насчет того, чтобы дать даме прикурить? – обратилась она к Горелову, вытащив из его пачки сигарету.

Водка немного расслабила Диму. Он не погнал ее от себя, как сделал бы раньше, а поднес огонь к сигарете.

Девица затянулась, выпустив дым плотным облаком к потолку. Проговорила, глядя на него:

– Скучно! Тебе не кажется?

Работает без предварительной подготовки, отметил Дима, да и к чему ей подготовка? Ее задача снять клиента, сбить с того «бобы», иначе сутенер сам собьет ей башку. Но Дима был настроен поговорить:

– Тебе мужик нужен? – спросил Горелов.

Девица взглянула на него обиженно.

– Зачем же так грубо? Просто, как в песне поется, встретились два одиночества, которые могли бы неплохо провести вместе время. Все условия для этого имеются, не выходя из кафе!

– А потом я должен был бы заплатить тебе за это время, не так ли?

– Кстати, совсем недорого.

– Вот видишь! Как же можно ложиться в постель за деньги?

– Слушай, ты чего мне мораль читаешь? Умник нашелся! Нет так нет! Делов-то! Другого найду!

– А тебя никто не держит, можешь порхать, бабочка!

Но девица не уходила. То ли не видела подходящей кандидатуры по своему профилю, то ли еще что-то удерживало ее, но она осталась на месте. Дмитрий внимательнее посмотрел на путану. Нормальная, даже симпатичная девочка.

Но род занятий отталкивал от нее Горелова. Он спросил:

– Чего сидишь? Тебе же клиент для постели нужен?

– А что, нельзя? – неожиданно зло и обиженно огрызнулась девица.

– Да сиди, мне ты не мешаешь!

Он налил очередную рюмку, выпил. Закурив, спросил:

– Как тебя зовут?

– А тебе-то что?

– Интересно!

– Интересно ему! Ирина, чего дальше?

– Ты местная?

– Ага! Из соседней высотки!

– Я серьезно!

– Неужели непонятно, что глупость спрашиваешь? Местные в университеты ходят. Это мы, из провинции, на панели! Хотя городские блядуют похлеще нашего, только у них это нормальный секс, а у нас, видишь ли, проституция! Суки ваши городские, понял? – в голосе Ирины явно проступали ноты обиды и ненависти.

Дмитрию стало жаль девушку.

Он допил бутылку, которая только слегка ударила в голову. Не пробило спиртное броню внутреннего напряжения, лишь немного смягчив ее.

– Идем! – предложил Дмитрий.

– Куда? В номер?

– На улицу. Воздухом подышим, душно здесь.

– Ага, а Вальтер мне за эти прогулки потом голову оторвет?

– Вальтер твой сутенер?

– И не только мой! Все девочки в округе под ним пашут.

– Идем, не бойся, ничего тебе не сделает этот Вальтер.

– Нет! – с сожалением отказалась Ирина. – И хотела бы, но не могу! Улица не моя территория. Ты уйдешь спокойно, а мне здесь еще работать.

Горелов увидел в ее глазах глубокую тоску.

– Ну тогда на, возьми! – он положил перед ней двести долларов.

– За что? – удивилась Ирина. – Ведь я же ничего для тебя не сделала.

– А так просто человек не может помочь другому человеку? Без ответной услуги?

– Никто раньше так, как ты, не поступал!

– Пусть буду первым! Я бы мог сделать для тебя большее, вырвать из лап сутенера и помочь вернуться домой. Но ты сама не согласишься. Или согласишься?

– Ты что, крутой?

– Круче некуда! Так вытащить тебя из этого болота, пока у меня есть время? И никто тебя пальцем не тронет. Ни сейчас, ни позже и нигде!

– А что взамен? Ты возьмешь меня к себе? Я бы пошла… честное слово!

– Нет, с собой я тебя не возьму, отправлю домой.

– Из одного болота в другое? Ты думаешь, мне в деревне лучше будет?

– Ну что ж! Насильно мил не будешь! Я предложил, ты отказалась. Дело твое.

Дмитрий посмотрел на часы:

– Мне пора.

– Ты еще придешь сюда?

Майор усмехнулся – знать бы самому, вернется он сюда или нет, – но ответил:

– Не знаю! Возможно, когда-нибудь и приду.

– Приходи! И спасибо! А может, возьмешь все же к себе? Я верной буду! Все, что захочешь, сделаю!

– Нет! И это зависит не только от меня. Все, Ирина, удачи тебе! Прощай!

Дмитрий встал, подошел к стойке, расплатился, вышел из кафе на освещенную улицу. Он шел домой и чувствовал на себе взгляд, провожающий его из кафе. Горелов почему-то подумал, что они с этой Ириной еще встретятся. Тогда он даже предположить не мог, какую роль в его судьбе сыграет эта девочка спустя некоторое время.

Чтобы как-то подготовить мать к своему неожиданному визиту, Дмитрий перед домом позвонил ей:

– Здравствуй, мама!

– Дима! Здравствуй, дорогой! Ты из Чечни звонишь?

– Нет, от дома. Готова встретить своего заблудшего сына?

– Господи! Рядом с домом! И он еще спрашивает какую-то глупость? Поднимайся быстрее!

Горелов легко преодолел лестничные пролеты до пятого этажа, где на площадке у раскрытой двери его ждала мать.

Она повисла у сына на шее, как всегда расплакавшись:

– Живой, Дима!

– Живой, мама, не плачь! Все нормально!

Мать отпустила сына, вытерла платком глаза:

– Сколько раз ты уезжаешь, возвращаешься, вновь уезжаешь, а я все привыкнуть не могу. И понимаю, что ничего изменить нельзя, а не могу!

– Пойдем в квартиру. Чего в подъезде стоять?

– Ой, господи, конечно, проходи!

Прошли в прихожую, Дима бросил сумку, достал свой «ПМ», положил его в тумбочку трюмо. Пистолеты бандитов – «ТТ» и два «магнума» – он еще до кафе незаметно выкинул в Москву-реку. Его немного покачивало. Странно, голова была ясная, а ноги слушались плохо. Это заметила мать.

– Ты выпил, Дима?

– Заметно?

– Да.

– Выпил, мама, бутылку водки. Не взяла, как ожидал.

– После встречи с Галиной?

– Да! Только прошу, не спрашивай, как она прошла. Не хочу вспоминать.

– Представляю и понимаю. Тебе помыться надо, а я пока стол накрою.

– Я не хочу есть, мам. Постели лучше, лягу пораньше, завтра рано улетать. Я ведь лишь на сутки в Москву.

– Как на сутки?

– Командировка. Вот в отпуск приеду…

– Об этом можешь не говорить. Сколько ты уже не отдыхал? Года два?

– Что-то около этого, но что поделать? Служба!

– Кстати, ты так ни разу не сказал и не написал мне, чем вы там, в Чечне, занимаетесь?

– Потому не говорил, что не о чем и говорить! Вообще-то ты права, мне просто необходимо принять душ.

Он разделся, взял свежую смену нижнего белья, зашел в ванную. Встал под душ. Струи чуть теплой воды приятно освежали тело. Хмель отступал, одновременно возвращая боевого офицера из иллюзорного состояния, в которое он попытался себя загнать, в жесткую реальность.

Закончив водные процедуры, Горелов вышел в прихожую, где заканчивала с кем-то говорить по телефону мать.

Они прошли на кухню. Там он продолжил прерванную тему:

– Пустяками занимаемся, мама. Охраняем участок нефтепровода в долине. Вот и все дела! Поэтому и в отпуск не отпускают, остальным приходится воевать, а нас заменить некем.

Пожилая женщина недоверчиво и с укором смотрела на сына, как смотрела на него, еще ребенка, уличив в мелкой лжи.

– И давно за охрану нефтепроводов стали звания Героя России присваивать?

– Это, мам, не я решаю. Ты, ради бога, не волнуйся. ТАМ у меня все в порядке! Ты-то как тут? Как тетя Зина? Костик? Ольга?

– Я давно в Хапово не была. Знаю по последней встрече, что Ольга развелась со своим парикмахером, в деревне дома начали скупать или менять на квартиры в райцентре. Какое-то строительство на месте деревни удумали. Костя все такой же замкнутый, режет свои фигурки да песни афганские слушает.

Дима закурил:

– Эх, надо бы заехать, проведать старого друга!

– Да, тебе он был бы рад! Вы, считай, до армии каждое лето неразлучны были. Вот только не повезло Косте. Война проклятая всю жизнь парню исковеркала!

– Что же теперь сделать? Война счастливыми людей не делает, сколько таких изуродованных пацанов по госпиталям да домам инвалидов обретается! Я, как вернусь в часть, обязательно напишу Косте. А ты увидишь тетю Зину, передай, пусть держится старшина, это ему майор приказывает! А Ольга? Не сложилась и у нее жизнь, выходит? Я когда-то, помню, любил ее. Хотя «любил» для того возраста сильно сказано, но ревновал точно, это я помню хорошо!

– Передам.

– Ты мне на диване в гостиной постели.

– Почему в гостиной? Ложись в спальне.

– Отвык уже от мягкой постели, не усну. На диване ловчее будет.

Помывшись, Дима лег спать.

Подумал: странно, что Карэн так легко простил ему свое унижение! Галина адрес знает, мог и «быков» своих прислать. Или милицию направить, у них наверняка между собой все чики-чики! Ан нет, ничего абрек не предпринял. Даже об оружии не вспомнил. Это странно, но кто знает, что у Карэна на уме? Может, и Галина отговорила? Но спасибо он ей за это не скажет! Будет лучше забыть о ней. Одно с утра следует обязательно сделать: запросить индивидуальной защиты матери у группы «Заслон». Не хватает еще, Карэн на мать наедет в его, Дмитрия, отсутствие! А кавказец это может. Так что лучше обезопаситься. Тем более что майор Горелов, как офицер отдельного подразделения спецназа, имел на это полное право. А Косте он напишет, обязательно напишет!

Дима уснул, чтобы ровно в пять утра встать. Безо всякого будильника.

Проводы были скорыми.

Горелов не любил эти минуты прощания и всегда старался свести их к минимуму. Приняв душ, наскоро перекусив, взял сумку, забрал табельный ствол, поцеловал мать:

– До встречи, мама!

– Береги себя, Дима!

– Обязательно!

Вышел из квартиры. На улице, под непрекращающимся, затяжным дождем, закурил. Но сигарета быстро размокла, он выбросил ее.

Перед тем, как свернуть к скверу, оглянулся.

За заплаканным окном квартиры он увидел одинокий силуэт матери. Он поднял руку, выставив вверх большой палец, резко, по-военному развернулся и быстро пошел от места, где осталось все его родное и близкое. Навстречу ветру и дождю, к метро и военному аэродрому. Откуда камуфлированный борт должен будет вернуть его на войну, в очередной раз поставив на грань между жизнью и смертью.