Читать книгу Четыре четверти. Книга третья - Александр Травников - Страница 5

Нищие и старьевщики – это такие психологи, каких ни в одном институте не учат. Настоящие академики по жизни. Причем у каждого своя, индивидуальная подготовка. Вот и в случае с самоваром перед нами настоящая, истинная психология, достоверное знание человеческой натуры. И только жадность иногда может подвести. Разрушить все планы. А может, это просто жизнь такая, что все расставляет по своим местам.

Жил он в развалюхах старого города. Но место было козырное. Дверь и окно выходили прямо на улицу. До центрального «Арбата» рукой подать. Соорудил он небольшой навесик прямо через пешеходную часть улицы. Полки поставил. Расставил на них всякие старинные дешевые вещи: гнутые подсвечники из бронзы, покоцанное чугунное литье, позеленевшие медные кувшины и тазики без ручек, ржавые паяльные и керосиновые лампы. А за стеклом – поломанные зонтики, ущербные фарфоровые статуэтки, тарелки из разных гарнитуров и времен с многообразием вариантов паутин и сколов, гнутые вилки, малые и большие ложки.

В общем, все, что покрупнее, на улице, на полках и прикручено проволокой. А что унести можно легко – в витрине. Сам сидит с утра до вечера перед дверью на старинном стуле и ждет покупателя. Сидит так, что, не споткнувшись или не наткнувшись на древние раритеты и старье либо о его стоптанные тапочки, не пройдешь мимо. Обязательно внимание обратишь на раритеты. Машины мимо едут, водители и пассажиры тоже внимание на бизнес обращают. А те, кто в пробках застрял, вообще любят изучать ассортимент лавки старьевщика. Но особое место среди этого многообразия старинных вещей занимали самовары. Всегда минимум полдюжины на выбор.

Правда, товар этот так себе. Дрянь товар. И цена небольшая. Чуть поболе цены металлолома. Но можно было и поторговаться. Однако редко, когда успешно. Есть деньги – бери. Нет денег – лучше не заслоняй картину движения и изменений. Не мешай хозяину созерцать мир и его обитателей. Иногда к нему приносили всякую рухлядь. Купить предлагали. Вот здесь уж он сражался за каждую копейку. Но обычно не покупал. Да и зачем?

Свой первый капитал он сколотил на бутылках. Были у него когда-то телега и лошадь. Ездил он по всему городу, собирал бутылки. Иногда сам собирал. Чаще скупал у населения. Правда, с дисконтом, но бизнес был прибыльным. Минимум по две копейки с бутылки имел, это если не сам собрал бутылки. По тем временам деньги большие. Полбуханки серого – восемь копеек, пакет молока в пол-литра – одиннадцать копеек, а сено для лошади сам косил. Прямо во дворе в центре города его и хранил. Пока лавкой не занялся. Да и бутылочный бизнес сошел на нет, когда на железную банку все перешли да на пластик. Кому они нужны?

В паре кварталов от развалюхи нашего нищего старьевщика жила одна барышня. Татьяной ее звали. Очень она гордилась своим дворянским происхождением и древними корнями предков. Жила не так чтобы в достатке, муж умер, сын в школе весь день. Никто, правда, не помнит, где и кем Татьяна работала, но гордый вид имела. Могла и не снизойти до разговора со всякими.

Родственники у Татьяны не столько были знатны своим происхождением, сколько ее грели воспоминания о тех, кто побывал в ее старом доме в гостях на ее памяти и на памяти бабушки и мамы. А рассказать было о ком. Но главным во всей этой истории был, конечно, самовар. Старый. С медалями. На дровах. И пили из этого самовара многие люди искусства и литературы прошлого и современности. Даже настоящие, по Булгакову – «генералы от литературы». Насчет всех, конечно, не скажу, а Маяковского, Чехова, Волошина и его друзей этот самовар точно помнил.

Его, самовар этот, брали с собой в поездку в Крым. Всегда брали. Так принято было ездить когда-то: со своим самоваром. Если кто не верит, то я точно верю в существование магии вещей. Вещи как бы запоминают все, что происходило с ними и вокруг них за все время их существования. И если внимательно и умело прислушаться к таким вещам, присмотреться, то многое откроется интересного. Или приснится потом, после чаепития из такого самовара. И потом все это вдруг наяву окажется правдой. Другие подтверждают, что так оно и было, а ты понятия не имеешь, откуда тебе это стало известно.

В общем, из всех ценных вещей у Татьяны к определенному времени в доме сохранился только этот столетний самовар и ее чувство избранности и превосходства над окружающими. Можно было бы даже сказать, что Татьяна и сама была хранителем этого столетнего самовара, его тайн и знаний. Если бы не один случай.

Снесла она этот самовар нищему старьевщику. Предложила купить его за недорого. Рассказала, какой это ценный и дорогой для нее предмет. И предлагает его купить совсем за немного. Но странное дело. Нищий старьевщик отказался. И пришлось Татьяне тащиться с медным самоваром обратно домой. Расстроилась. Хотела ведь новый электрический чайник купить, пока распродажа. Вернулась Татьяна домой, самовар даже в дом не занесла. Поставила под стол на веранде во внутреннем дворике и забыла о ненужной вещи.

Прошел месяц. Зашла Татьяна к родственникам пожаловаться на жизнь и на то, куда мир и нравственность катятся. А один из родственников и говорит:

– Слушай, Татьяна! Видел вчера – у старьевщика самовар на улице стоит. Такой же, как у тебя. Хотел даже купить. Хоть и пробка была, встал у края. Спрашиваю его: сколько? А он меня огорошил: «Сто тысяч». Я чуть на асфальт не сел. «Другие тоже, – спрашиваю, – так же дорого?» – «Нет, – отвечает. – Другие по весу. А этот сто тысяч. И бери, пока я не передумал и больше не попросил.» Я удивился, подумал, что у тебя точно такой же есть. Или это твой?

– Мой дома, – отвечает Татьяна.

А сама задумалась. Как же так? Она задешево, по цене электрического китайского чайника, хотела свой продать. А он вот сколько стоит на самом деле! Пришла Татьяна домой. Первым делом под стол в беседке во внутреннем дворе заглянула. А самовара-то и нет. Она бегом к нищему старьевщику. И точно: ее самовар стоит на полке. Начищен. Блестит на солнце. Весь в медалях.

– Это мой самовар! – заявляет.

– Нет! – отвечает старьевщик. – Это мой. Мне его знакомые принесли и продали. А твой самовар я видел. Он не так выглядел, как этот. Татьяна вдруг поняла, что что-то сделала не так.

– Продай, – говорит. – Я тебе за тысячу предлагала. Отдай за две!

– Сто тысяч, и не тяни. А то завтра продам его. Есть покупатель. Говорит, привезет сто тысяч, а самовар этот заберет.

– Да какая тебе разница, у тебя сколько таких же?!

– Вот и бери другой. Есть и дешево, по пятьсот рублей.

Через день самовар этот куда-то делся. Наверно, кто-то из тех, кто умеет разговаривать с вещами, его купил. Теперь самовар рассказывает ему за столом о тех, кто пил из него чай вприкуску с сахаром, как это было принято в старину. И раскрывает старые тайны из жизни знаменитых людей.

29 мая 2015 года