Читать книгу Наука, которой нет - Александр Владимирович Андреев - Страница 2

Глава 1. Наука, которой нет или хроники иллюзии
1. История вопроса

Оглавление

Я сам обманываться рад

А.С.Пушкин

Возьму на себя смелость составить описание термина, которое кочует из статьи в статью, книжки в книжку, из рекламы в рекламу:

«Цигун (или дыхательная гимнастика) – драгоценное наследие, имеющее тысячелетнюю историю. Система тренировки посредством взращивания жизненной энергии. Иероглиф «ци» означает дыхание, а «гун» – процесс регулирования дыхания и поз тела. Заниматься цигуном – значит тренировать энергию (ци) и сознание; сознание при этом должно направлять поток ци по сети каналов. Благодаря этому здоровье укрепляется, а срок жизни продлевается».

Отличный пример, когда слов много, а ясности мало.

Так «дыхательная гимнастика» или «тренировка энергии»? Основное это «взращивание» или «направление по каналам»? Каким образом принятие поз и изменения ритмов дыхания может направлять энергию? И что такое эта самая «энергия»? Откуда берется? Где хранится? Как генерируется? Почему нет приборов, которые ее фиксируют? Как может термин «цигун», появившийся во времена Мао Цзэдуна (середина 20 века), иметь тысячелетнюю историю? Почему многие авторы учебников, признанные мастера «работы с ци» прожили срок, вполне согласующийся с данными статистики, описывающими среднюю продолжительность жизни?

Может ни «цигуна», ни «ци» вовсе не существует? Как ни странно, но автора книги так и подмывает ответить на этот вопрос утвердительно. Да, ни цигуна, ни ци в реальности нет. В том смысле, в котором нет зубных паст, делающих ваши зубы несокрушимыми. Или шоколада, гарантировано поднимающего настроение. Или дезодоранта, дарующего неизменный успех у девушек. Цигун и ци (а в купе с ними прана и ки) давным-давно стали брендами. Ярлыками, щеголяющими изящной формой, красивым золотистым тиснением букв, складывающимися в громкое имя. Не более того.

Объяснения, приведенные в подавляющем большинстве книг восточных авторов, ничего не поясняют! Да и как они могут пролить свет на предмет, если оперируют понятиями, лишенными четко сформулированных определений. Почему так? Ответ очень прост. В древности существовали отдельные практики, передававшиеся из поколения в поколение. Иногда такого рода знания носили секретный характер. А порой и совсем наоборот, широко распространялись в народе. Часто общее направление практик определялось религиозными взглядами занимающихся. Но далеко не всегда. Некоторые исследователи искали, прежде всего, расширения функциональных возможностей тела. Подобные системы выстраивались вокруг понятий «сила», «прочность», «выносливость». Других более привлекала ясность ума. Третьих – продление жизни. Четвертых – освобождение от ограничений, накладываемых физическим телом. И все они выстраивали определенные последовательности действий, по их мнению, наиболее эффективно и быстро приводящих к цели. И все передавали свой опыт в виде устных наставлений, записей, а в последующем – обобщали в теории. Надо ли говорить, что пытливые умы древности жили в разрозненном мире, географически были удалены друг от друга. Да зачастую еще и совсем не стремились поделиться своими знаниями с «чужаками». В такой атмосфере в каждой «школе» (под школой в данном случае я подразумеваю учителя-основателя и идущую от него «линию»), формировалась своя терминология.

Чтобы не быть голословным, сошлюсь на тайцзи цюань. Столкнувшись с трудностями в передаче постулатов школы, наставники не стеснялись привлекать образные выражения, вводить слова, редко употребляемые в быту или вообще слова-новоделы (в нашем отечестве сим славен был Владимир Владимирович Маяковский). К таким словам относятся «сун» (обычно переводят как «расслабление», что не отражает сути явления), «цзинь» (особый вид «упругой, цепкой» силы) или скажем, поза «хватать птицу за хвост». С последним примером произошел вообще анекдот. Поза названа по аналогии с человеком, несущим подмышкой крупную птицу, придерживая ее за длинный свисающий хвост второй рукой. Позднее в переводах трансформировалась в «схватить воробья за хвост», а еще позднее в «игру с птицей в утреннем саду».

Но мы отвлеклись от темы.

Адепты, «заточенные» на кулачный бой, последователи философских доктрин, целители, монахи, – каждый из них совершенствовался в определенной системе, совершенно точно имеющей мало общего с системой другого. Естественно, случаи локального объединения, слияния школ, имели место быть. Как и синтетические учения, изучающие сразу несколько аспектов совершенствования. Попытки обмена знаниями предпринимались постоянно. Но все же погоды они не делали. Разные цели. Несхожие методы. Противоречивые взгляды. Абсолютно оригинальные теоретические построения. Вот такие черты описывали те школы. И такое положение дел сохранялось до двадцатого века. В 1940–50-х годах китайское правительство попыталось интегрировать разрозненные подходы в единую систему с целью создания научной базы в рамках идей культурной революции. Нельзя сказать, что попытка эта потерпела полное фиаско. Без сомнения, авторами новой теории была проделана большая работа по сбору, обработке и анализу информации. И теория, таки, появилась на свет. Теория как теория. Не хуже других. Если изложить ее предельно лаконично, суть занятий сводится к возрастанию объема и улучшению качества индивидуальной жизненной силы практикующего.

Лично я обеими руками за!

Вот только пути достижения столь благой цели излагаются в специфических китайских терминах. И представляют собой, по сути, лоскутное одеяло, сшитое из кусочков, выкроенных из различных систем и подогнанных по размеру друг к другу. Тут и «сохранение трех сокровищ» и «пестование жизни», и «малая микрокосмическая орбита», и «укоренение», и «черепашье дыхание», и «распространение огня», и «промывка костного мозга»! Глаза разбегаются! Чтобы не потеряться в этом сумбурном море компиляторы задают несложный, хорошо запоминающийся маршрут. «Семя должно трансформироваться в энергию, энергия – в дух, а тот, в свою очередь, слиться с эволюцией космоса». Ну или в восточных терминах «цзин в ци, ци- в шэнь, шэнь – в Дао». Далее идет уточняющая градация. И выяснение вопросов, можно ли сразу женщине практиковать «цзин в ци», или лучше ей хотя бы немного поднабрать мужских гормонов («цзин» – ведь это «семя»).

Не знаю как вам, дорогой читатель, а мне сии рассуждения напоминают трактаты средневековых богословов. О том, сколько ангелов сможет уместиться на кончике иглы. К сожалению, дальнейшее теоретизирование и детализация уводят нас еще дальше в лес, полный сказок и чудес. Мы ступаем в таком плотном тумане, словно идем по облакам. И при этом еще умудряемся спорить с идущими рядом, кто более верное направление выбрал!

Думаю, мы так с вами недалеко уйдем. Давайте сделаем несколько шагов назад. И вспомним, с чего все началось.

Наука, которой нет

Подняться наверх