Читать книгу Когда-нибудь… - Александр Золотько - Страница 1

Оглавление

К девяти часам вечера кто-то предложил приоткрыть окно – комната была несколько мала для такого количества гостей, да и газовые рожки изрядно нагревали воздух. Один из стенографистов, молодой человек лет двадцати пяти, встал и, щелкнув шпингалетом, открыл окно.

Ветер тут же ворвался в комнату, подняв легкие шторы до потолка. Несколько листков бумаги слетели со стола стенографистов, их бросились поднимать, возникла суета.

Писатель положил ладонь на стопку бумаги перед собой, откинулся в кресле, прикрыв глаза. Он выглядел утомленным, да и трудно было не устать, час за часом с самого утра читая вслух.

Но в целях сохранения секретности было предложено не делать перерывов, а всем присутствующим воздержаться от каких-либо записей.

В конце концов, как верно заметил заместитель министра иностранных дел, в случае одобрения текста романа все смогут насладиться им после издания, а в случае неодобрения… Кто-то, кажется, начальник канцелярии премьер-министра, с улыбкой напомнил, что нечто подобное было сказано о книгах Александрийской библиотеки и что для самой библиотеки это ничем хорошим не закончилось.

Присутствующие засмеялись. Десять часов назад у всех еще было хорошее настроение и хватало сил на то, чтобы шутить и оценивать шутки.

На стене висели две карты Великобритании, разрисованные значками и пометками: та, что ближе к писателю, была отмечена красным карандашом, та, что возле камина, – синим.

– А писатель, кажется, социалист, – тихо сказал своему соседу сидевший в дальнем углу джентльмен, плотный, с рыжими усами и красным от духоты лицом. – В его романе много эдакого…

– Конечно, социалист, – кивнул сосед. – Непременно – социалист. Было бы лучше, если бы он оказался анархистом, но тогда, боюсь, книгу пришлось бы издавать где-нибудь в Женеве.

– Но позвольте, мой друг, он же искажает факты! Даже те, которые ему изложили вы и я! И знаете, это не совсем корректно – так унижать нашу армию!

– Дорогой доктор, вы хотели сказать – уничтожать нашу армию? – с легкой усмешкой уточнил сосед. – Вот это и должно зацепить читателей – такое вот легкое, я бы даже сказал – легчайшее избиение нашей пехоты, кавалерии и артиллерии. Такое противоречие между блестящим их видом на парадах и бессловесная, бессмысленная гибель в мясорубке, описанной нашим уважаемым писателем.

Доктор некоторое время молчал, поправляя твердый накрахмаленный воротничок, врезавшийся в покрасневшую шею.

Бумаги наконец были изловлены и водружены на место, окно снова прикрыли, и все приготовились слушать дальше.

Председательствующий, сэр Майкрофт, просил собравшихся проявить стойкость, свойственную британцам, а писатель, чуть улыбнувшись, сообщил, что в общем-то он уже перешел к эпилогу и берется привести всех к финалу не позднее чем через полчаса. В крайнем случае сорок пять минут.

Два младших офицера, вооруженных указками, вернулись на свои места возле географических карт.

Писатель сделал глоток воды из хрустального стакана, стоявшего перед ним на столе, взял в руки лист бумаги:

– Мое знакомство со сравнительной физиологией ограничивается одной или двумя книгами, но мне кажется, что предположение Карвера о причинах быстрой смерти марсиан настолько правдоподобно, что его можно принять как доказанное.

Во всяком случае, в трупах марсиан, исследованных после войны, найдены были только известные нам бактерии. То обстоятельство, что марсиане не хоронили своих убитых товарищей, а также их безрассудное уничтожение людей доказывает, что они незнакомы с процессом разложения. Однако это лишь предположение, правда, весьма вероятное.

Состав черного газа, которым с такими губительными последствиями пользовались марсиане, до сих пор неизвестен; генератор теплового луча тоже остается пока загадкой.

Страшные катастрофы в лабораториях Плимута и Южного Кенсингтона заставили ученых прекратить свои опыты.

Офицеры с указками, когда писатель назвал Плимут и Южный Кенсингтон, немедленно повернулись к стене, один из них на карте, исчерканной красным карандашом, показал упомянутые пункты, а второй на карте с синими пометками указал на пункты, где на самом деле находились лаборатории.

– Простите, джентльмены, но не слишком ли близко наш уважаемый писатель расположил лабораторию к настоящей? От Плимута до… – генерал Клинч кашлянул, оглянувшись на заместителя министра внутренних дел, – до лаборатории всего около десяти миль…

Писатель взглянул на заместителя министра внутренних дел, тот неуверенно посмотрел на сэра Майкрофта.

– Тогда пусть это будут лаборатории Иллинга, – сказал сосед доктора. – Иллинг достаточно далеко?

– Да, конечно, благодарю вас, мистер Холмс, – генерал Клинч благодарно улыбнулся. – Отметьте, пожалуйста, Иллинг.

Писатель взял карандаш, сделал пометку в рукописи. Стоявший рядом с ним офицер с указкой нарисовал красным карандашом новый значок на карте.

– И по поводу черного газа, – сказал окрыленный первым успехом генерал, – может, лучше уточнить, что его состав пока не известен?

– Извините, – сказал писатель, – это будет излишним. Когда я пишу о генераторе теплового луча, то указываю, что он тоже остается пока загадкой. И это означает…

– Да? – чуть склонил убеленную сединами голову генерал. – Тогда я приношу свои извинения. Продолжайте.

– Генерал теперь будет благожелателен и покладист, – тихо, так чтобы услышал только доктор, сказал Холмс. – По поводу лаборатории – это, кажется, третье замечание генерала, принятое нашим собранием. Ведь третье, Ватсон?

– Четвертое. Первое было о полках, следующих навстречу своей гибели, второе – о дальности действительного огня наших новейших орудий, третье – по поводу описания дороги на север от Голлифорда. Это четвертое замечание, я все запоминаю… – пробормотал Ватсон. – Я все равно буду…

– Вы все еще надеетесь, что роман позволят написать вам? – бесшумно засмеявшись, спросил Холмс. – Даже не надейтесь! Мы с Майкрофтом это обговорили, и такой вариант больше не обсуждается.

– Знаете ли, Холмс! В конце концов, я как очевидец и практически участник этого происшествия…

– Этой войны миров, – уточнил Холмс.

– Нелепое и вульгарное название, – сказал доктор. – И ни в коей мере не соответствующее реальным событиям! Я…

– Вот именно по этой причине – из-за вашей щепетильности и внимания к деталям – вам и не позволили написать роман. Кстати, как бы вы озаглавили его? В вашей манере? Убийство на старой дороге? Схватка во мгле?

– Я просил бы вас, Холмс, воздержаться от комментариев в подобном тоне. И я просил бы…

– Ц-с-с! – Холмс поднес указательный палец к губам. – Не будем мешать писателю.

– Вопрос более важный и интересный, – прочитал между тем писатель, – это возможность нового вторжения марсиан. Мне кажется, что на эту сторону дела едва ли обращено достаточно внимания. В настоящее время планета Марс удалена от нас, но я допускаю, что они могут повторить свою попытку в период противостояния. Во всяком случае, мы должны быть к этому готовы. Мне кажется, можно было бы определить положение пушки, выбрасывающей цилиндры; надо зорко наблюдать за этой частью планеты и предупредить попытку нового вторжения.

Во всяком случае, грозит ли нам вторичное вторжение или нет, наш взгляд на будущность человечества, несомненно, сильно изменился благодаря всем этим событиям. Теперь мы знаем, что нельзя считать нашу планету вполне безопасным убежищем для человека; невозможно предвидеть тех незримых врагов или друзей, которые могут явиться к нам из бездны пространства.

– А это значит, – тихо прокомментировал Холмс, – что стоило бы увеличить ассигнования на военные нужды. Еще одна возможность заложить подобную прогрессивную идею в экономные мозги британцев. И обратите внимание – социалист сам, без подсказки призывает к тому, к чему постоянно подталкивают самые реакционные и антисоциалистические круги нашей империи. Как там это называется – борьба и единство противоположностей?

– Вы стали допускать в свой чистый и рациональный мозг такие вещи, как политика? – с иронией в голосе спросил Ватсон.

– Это всего лишь заготовка нового образа. Боюсь, что скоро дел, отягощенных подобными витийствами, станет слишком много, и я должен в этом разбираться так же, как и в почвах Лондона, сортах табака и прочих подобных вещах.

– Быть может, вторжение марсиан не останется без пользы для людей. – Голос писателя снова окреп, словно не звучали в нем всего несколько минут назад нотки усталости и легкая хрипотца. – Оно отняло у нас безмятежную веру в будущее, которая так легко ведет к упадку, оно подарило нашей науке громадные знания, оно способствовало пропаганде идеи о единой организации человечества. Быть может, там, из бездны пространства, марсиане следили за участью своих пионеров, приняли к сведению урок и при переселении на Венеру поступили более осторожно. Как бы то ни было, еще в течение многих лет, наверное, будут продолжаться внимательные наблюдения за Марсом, а огненные небесные стрелы – падающие метеоры – долго еще будут пугать людей.

Когда-нибудь…

Подняться наверх