Читать книгу Башня континуума - Александра Седых - Страница 5

В городе Нью-Анкоридж, столице планеты Лудд, Второе Кольцо, Квадрант 13KL-15TY, шел проливной дождь. За плотной пеленой воды было почти не разглядеть самого города, но, признаться, и в ясную погоду Нью-Анкоридж не производил сильного впечатления. Тихий, сонный, провинциальный город с населением всего в двести тысяч человек; с пригородами – чуть больше трехсот тысяч. Дождь поливал красные черепичные крыши жилых домов, здание городской ратуши, магазинчики со старомодными вывесками и центральный городской парк, главным украшением которого являлась бронзовая статуя Джека Ланкастера.

В ста пятидесяти милях к северу от Нью-Анкориджа находилась Коммуна истинных луддитов, или просто луддитов, – как называли их по всей остальной Империи, подразумевая при этом не жителей Лудда вообще, а именно обитателей Коммуны.

Подавляющее большинство истинных луддитов являлись прямыми потомками поданных Черного Триумвирата, генетически модифицированных людей – Человеко-конструктов, чудом сумевших пережить гибельный взрыв Фатальной Сопричастности, когда агония умирающего Черного Триумвирата, распространившись по вездесущим щупальцам Сопричаствующей Машины, мгновенно убила многие миллионы людей и бесчисленные сотни тысяч превратила в обезумевших, бессловесных и обеспамятевших животных. Такова была высочайшая цена Освобождения… цена свободы.

Затерянный на задворках Империи, некогда Лудд назывался Землей. Печальные последствия двухсотлетней Последней Мировой Войны изменили облик колыбели человечества до неузнаваемости. Целые страны и континенты обратились в выжженные пустыни, радиоактивные торнадо сравняли с землей горные цепи и высочайшие вершины, а могучие реки повернули вспять. Тем не менее, после окончания Последний Мировой и заключения вечного мира между Объединенной Америкой и Демократическим Китаем, именно Земля стала столицей Старой Федерации, а впоследствии – безымянной столицей мертворожденного государства, созданного Черным Триумвиратом.

До сих пор на планете практически всюду были рассыпаны осколки минувших эпох, но больше всего напоминаний осталось о времени владычества Триумвирата. Руины закопченных пожарами и взрывами белых, геометрически совершенных, многоярусных городов, развалины промышленных и военных заводов, опустошенные подземные хранилища Сот Детопроизводства, черные кубы департаментов Антихаоса, пирамиды храмов Сопричастности…

Самым впечатляющим, без сомнения, был остов самого Черного Триумвирата, затерянный в песчаных пустошах Аляски-16 – единственного уцелевшего обломка разрушенного в результате Последней Мировой североамериканского континента. Некогда именно здесь располагался Дворец Сопричастности, от которого ныне остался гигантский кратер диаметром в триста пятьдесят миль, заполненный от края от края черным, искореженным, застывшим металлом – жалкие останки самого страшного врага человечества. Надгробный монумент ФАТАЛИЗМА, СОПРИЧАСТНОСТИ, АНТИХАОСА. Памятник чудовищной военно-технократической диктатуре, в которую выродилась Старая Федерация спустя полтора столетия после Второй Экспансии. Могила самой страшной в истории тирании, опутавшей человечество щупальцами Сопричаствующей Машины.

Давным-давно, в самом начале, Сопричаствующая Машина носила прозаическое название Главный Центральный Терминал. Именно Главный Центральный Терминал связывал воедино и одновременно контролировал Центральные Терминалы остальных планет Федерации, а те, в свою очередь, контролировали все локальные административные, управленческие, информационные, промышленные и оборонные комплексы, метеоспутники, транспортные магистрали, Джет-корабли, системы КФРС и, соответственно, прямо или косвенно, миллиарды и миллиарды человеческих существ, которые пользовались всем этим.

О, блаженная Вселенская Мясорубка, любящий ангел-хранитель мятежного и заблудшего людского стада! Каждое биение ее пульса в мгновение ока достигало самого удаленного уголка Федерации. Всемогущая, вездесущая, неподкупная, бесстрастная, суровая и милосердная Машина собирала, анализировала и классифицировала непредставимые человеческим умом массивы информации, планировала и регулировала, одаряла, наказывала и надзирала, свершала великие открытия, планировала и снаряжала экспедиции к далеким звездам…

После того, как с помощью Машины правительство Старой Федерации покончило с голодом, нищетой, коррупцией, войнами, революциями, контрреволюциями, религиозными, национальными, идеологическими и прочими распрями и междоусобицами, человечество подверглось прививке рукотворного вируса Всеобщей Унификации, и была учреждена Вечная Истинная Религия Мира и Согласия.

Казалось бы, Единое Унифицированное человечество шагнуло в нескончаемый золотой век, эпоху мира, любви и милосердия, но вдруг случилось что-то нехорошее. Старая Федерация в один миг отправилась в небытие; Главный Терминал превратился в Сопричаствующую Машину, безумную и безжалостную; а власть захватил Черный Триумвират.

Многие, правда, задавались вопросом: не было ли подобное развитие событий если не естественным, то предсказуемым. И не была ли та самая эпоха любви, мира и милосердия безумной и чудовищной тиранией, на смену которой пришла еще одна безумная и чудовищная тирания?

Все же, куда больше вопросов, и далеко не риторических, вызывал сам Черный Триумвират, явившийся будто из небытия, из самого Ада, и столь же непостижимо канувший туда же, в вечную загадку и нерушимое безмолвие. Тайна трех его личностей оставалась загадкой до сих пор.

Некоторые считали, что за два столетия Главный Терминал сделался настолько невообразимо сложен, что обрел самосознание. Только сразу после самозарождения машинный разум соскользнул в пучины безумия – эквивалента шизофрении, сопровождающейся расщеплением личности. Но в данном случае речь шла не о двух или четырех, или многих десятках неполноценных эго, способных сосуществовать и конфликтовать в сознании больного человека. В случае Великой Машины с ее невообразимого размера и емкости электронным мозгом ущербных псевдоличностей возникли неисчислимые миллиарды миллиардов, и все они после зарождения вступили в яростную и ожесточенную борьбу за выживание. В конце концов, в этой адской схватке выжили лишь трое, известные впоследствии как ФАТАЛИЗМ, СОПРИЧАСТНОСТЬ, АНТИХАОС. Они и взяли под полный контроль систему Терминалов. Имелась теория, согласно которой до последнего мига своего существования, вплоть до Освобождения, эти болезненные фантомы не подозревали о существовании друг друга, чем вроде бы могли объясняться некоторые противоречивые, абсурдные, непоследовательные решения Триумвирата.

Другая версия, более приземленная, гласила, что нечто ужасное стряслось не с Машиной, а с людьми, управлявшими ею – инженерами, генералами, учеными, политиками Федерации. Возможно, произошел государственный переворот, или страшный природный катаклизм, землетрясение, или эпидемия… словом, ужасное нечто, и они исчезли. Оставленная без присмотра, Великая Машина оказалась предоставлена сама себе и продолжала функционировать согласно заложенной в нее программе – просто как исправная, многофункциональная и долговечная мясорубка. И чудовищная бойня, в которой погибла большая часть Унифицированного человечества, безумные эксперименты, создание министерств ФАТАЛИЗМА, СОПРИЧАСТНОСТИ, АНТИХАОСА были частью этой программы.

Третья версия, никак не связанная с долговечными мясорубками, а также психическими расстройствами у них, состояла в том, что Машиной до последнего момента, вплоть до Освобождения, все-таки управляли люди. Ходили слухи о секте, захватившей Машину, и поклонявшейся ей, как божеству. Но и это были только слухи, неясные предположения.

Известные факты состояли в том, что последствия правления Триумвирата были катастрофическими. Семьдесят процентов Унифицированного человечества были безжалостно истреблены им в первые четыре месяца его правления. Выживших Триумвират загнал в города-резервации и сделал жертвами своих диковинных чаяний и абсурдных экспериментов. Искусство умерло. Науки умерли. Семья, любовь, секс – все это было уничтожено. Их сменили Камеры Услад, Храмы Антихаоса, директивы Министерств Фатализма, Соты Деторождения и сладостные объятия Сопричаствующей Машины. Прогресс остановился. Сама История остановилась. Если Триумвират и проводил эксперименты, делал изобретения, исследовал, воевал и убивал, то исключительно во имя своих непостижимых целей.

Таковой, в частности, была так называемая Третья Экспансия, когда Черный Триумвират бросил целую флотилию беспилотных Джет-кораблей на освоение самого дальнего космоса. Неизвестно, что Триумвират искал в бездонных глубинах вечной и бесконечной Вселенной. Неизвестно, нашел ли он то, что искал. Единственным наглядным достижением Третьей Экспансии было обнаружение некогда позабытого Эпллтона с колонией не-существ и его последующее завоевание. Остальное терялось во мраке, таком же непроглядном, как космическая тьма. Но, похоже, таинственные искания Триумвирата успехом не увенчались, так как вскоре покорение космоса было окончательно свернуто, и Триумвират решил довольствоваться синицей в руках – то есть загнанным в ловушку человечеством.

По счастью, некоторой части человечества удалось избежать страшного капкана. Например, будущему Салему, а в те времена прославленной Свободной Торговой Колонии – созданному в результате Второй Экспансии мощному и процветающему феодальному государству, у которого еще задолго до воцарения Черного Триумвирата начались столь существенные идеологические, политические и экономические разногласия с правительством Федерации, что дошло до серьезного и затяжного военного конфликта. В результате кровопролитной Тридцатилетней Войны Свободная Торговая Колония потеряла миллионы жизней, но отвоевала право на независимость и вышла из состава Федерации.

Схожим образом спаслась и основанная выходцами из Братского Блока Священная Ортодоксия. Молчаливые и суровые, одетые в черные с золотыми крестами мундиры воины Ортодоксии расправились сперва с чиновниками Федерации, жаждавшими повсюду насадить свои порядки, а следом и с прибывшими на помощь чиновникам войсками. Долгие месяцы полыхали костры, в пламени которых поджаривались посланцы обезумевшей метрополии и сочувствующие им. Дым от костров поднимался к небу. Когда огонь погас, и пепел был развеян по ветру, Ортодоксия разорвала с Федерацией все отношения.

Уцелела и Луизитания, будущая обитель Синдиката Крайм-О, а в те незапамятные времена – Федеральная Тюрьма № 1892. Открытая еще во время Первой Экспансии, планета обладала гигантскими залежами полезных ископаемых и суровым климатом, поэтому к моменту Второй Экспансии давно превратилась в ссыльную тюрьму строгого режима. Сюда милосердные лидеры Федерации десятками тысяч отправляли политических противников, отпетых уголовников, ярых рецидивистов, террористов, а впоследствии – граждан, обладающих врожденным неизлечимым иммунитетом к вирусу Унификации. Луизитания была далеко не единственным местом подобного рода, просто – самым известным. За десять лет до воцарения Триумвирата вспыхнул крупномасштабный тюремный бунт, когда заключенные перебили охрану, взорвали Центральный Терминал, объявили себя независимым государством Республикой Луизитания и вышли из состава Федерации.

Пагубное правление Триумвирата также обошло стороной систему Зеленой Лиги Джихада, Области Великой Монголии, колонию Новый Пекин и несколько отдаленных и малонаселенных планет, лежавших на самой дальней периферии исследованного людьми космоса – будущие Особые Территории – среди которых, в частности, были Дезерет и Каенн.

Все эти такие непохожие миры, терзаемые разногласиями и жестокими внутренними противоречиями, нашли в себе силы объединиться и составить единый оплот противостояния Черному Триумвирату, выстоять и победить.

Но с тех пор минуло пять столетий, и человечество начало забывать, насколько тягостной была борьба, насколько чудовищной была диктатура Триумвирата, скольких человеческих жизней стоило Освобождение. Память человеческая коротка… слишком коротка.

И все же, кто-то должен был помнить. Кто-то должен был!

Спустя стандартный год после Освобождения все пережившие Финальную Сопричастность Человеко-конструкты покинули бывшую столицу Федерации, павшую столицу технократического государства, ныне захваченную войсками Свободного Мира, и ушли. Далеко-далеко в глухих лесах Ч-конструкты основали собственное поселение, и таким образом было положено начало истории луддитской Коммуны, провозгласившей своим основным принципом полный отказ от машин.

Почти половина из этих семи тысяч наивных и храбрых Ч-конструктов скончались в первую же суровую зиму. Они сотнями гибли от холода, недостатка пищи, ранений и, что самое скверное, от неведомых обычных людям страшных генетических заболеваний. Далеко не все Ч-конструкты сохранили способность размножаться обычным путем, то есть, без помощи Сот Детопроизводства. Но выжившие упорно продолжали строительство своего маленького утопического общества. Они учились. Они заново изобрели человеческую речь, огонь и колесо. Они строили хижины, охотились и рыбачили, шили одежды из шкур диких животных. Второе поколение Ч-конструктов, зачатых и рожденных естественных путем, в отличие от своих несчастных отцов и матерей, уже гораздо больше напоминали обычных людей. И они не помнили Сопричаствующую Машину.

Годы шли, Коммуна разрасталась, крохотное поселение превратилось в каменный город, названный Мэмфордом. Луддиты заново открыли колесо, телеги, плуги, прялки, луки и арбалеты. В городе работали небольшие кустарные мастерские – но на этом уступки прогрессу заканчивались. Коммуна навсегда застыла на переходной ступени от дикарского строя к средневековью.

Со временем Коммуна сделалась местом паломничества для людей из Вовне – как называли луддиты Империю, основанную на руинах государства Черного Триумвирата. Кто-то искал здесь Святой Грааль, кто-то жаждал экзотики и новых впечатлений. Луддиты благодушно принимали всех: безумцев, поэтов, лжепророков, мессий, визионеров, просто отчаявшихся и одиноких. Здесь искали убежища убийцы, казнокрады, воры и преступники – ибо действие имперских законов официально не распространялось на территории Коммуны – искали и зачастую не находили.

Дело было не в том, чтобы попасть сюда, хотя и это удавалось далеко не каждому. Главное – надо было еще суметь удержаться здесь. Луддитская Коммуна была чрезвычайно закрытым сообществом со сложными внутренними правилами, которые складывались столетиями, с жестокими законами, многие из которых были неписаными, но нарушение их каралось немедленным изгнанием, а то и смертной казнью. Сам образ жизни луддитов был причудлив и архаичен, точно так же, как язык, на котором они изъяснялись. Почти все пришельцы из Вовне, в конце концов, уходили.

Но некоторые, самые упорные, оставались, и тогда неотвратимо менялись, ибо Коммуна давно превратилась в особый, тайный мирок, уверенно хранивший и оберегавший свои секреты.

И частью их было Слияние с Духом.

Тем прохладным, но солнечным, утром, братья и сестры собрались на главной площади Мэмфорда, главного города Коммуны. Здесь не шел дождь, и небо было совершенно безоблачным, высоким и ясным.

Служки в красных накидках и капюшонах обошли каждого из братьев и сестер, раздавая горсти сушеных грибов, обладающих особенными свойствами. Эти галлюциногенные дары природы луддиты в больших количествах собирали осенью, заготавливали и впоследствии круглогодично использовали для церемоний Слияний.

С каменного возвышения в центре площади за ходом ритуала наблюдал мэр Коммуны, пятидесятидвухлетний Грегори Даймс, облаченный в торжественные и страшно неудобные черные одежды, вручную расшитые золотыми нитями. Более всего Даймса донимали шерстяные церемониальные кальсоны, кусающие за самые интимные места. Он украдкой почесывался и бранился на незнакомом луддитам языке – наречии чужака из Вовне.

– Чертовые кальсоны. Чертов дождь! Чертовые… Ч-конструкты!

Убедившись, что каждый из пяти тысяч присутствующих получил и употребил свою порцию грибов, Даймс успокоился, сел, скрестив ноги, улыбнулся своей юной возлюбленной Люси, которая находилась в первом ряду, и заговорил, призывая Духа.

– О, Дух, наш невидимый заступник, защитник от морока машин, внемли нам, преданным детям твоим. Богиня Технология, мы отрицаем тебя.

– Отрицаем! – тысячами голосов отозвались луддиты, опускаясь на заранее расстеленные на гладких камнях соломенные циновки.

– Наука, мы отрицаем тебя! – продолжал Даймс. – Прогресс, мы отрицаем тебя! Храм Разума, стальное сердце Трансгуманизма, пылающее святилище Заблуждения, мы сокрушили тебя и на обломках твоей надменной Гордости воздвигли священный алтарь Любви! Отрицание, освобождение, очищение, возрождение! О, Дух! Даруй нам Забвение! Забвение! Забвение!

Закрыв глаза, юная Люси, как и тысячи ее соплеменников, последовала за сильным голосом Даймса, будто за путеводной звездой. Тьма перед ее плотно сомкнутыми веками постепенно светлела, пока не рассыпалась мириадами сочных красок. Дух вошел в нее, наполнив и напитав тело и душу теплой, как материнские руки – любовью. Люси знала, что те же самые чувства сейчас испытывают тысячи ее братьев и сестер. Сознания их переплелись и сплавились воедино, подобно рекам, вливающимся в единый океан гармонии. Люси радостно плыла по течению, захваченная общим потоком, смеясь и танцуя, ощущая себя обновленной, сильной, цельной, чистой, здоровой.

– Любовь, – шептали ее губы, – любовь, любовь…

И вдруг счастье закончилось, и начался ужас. Тепло сменилось мертвенным холодом, а чистые воды райского океана потемнели от крови и сделались отравленными и горькими, как трава полынь. Студеный поток закрутил ее, как щепку, и вышвырнул на берег скорби. Корчась от боли и страха, она беспомощно смотрела, как ее обступают древние боги, воющие и стенающие призраки, алчущие козлоногие демоны похоти и голода. Могильные черви, смердящие чудовища, обитающие на пепелищах языческих капищ, ожившие деревянные идолы набросились на нее, терзая, мучая, вгрызаясь в беззащитную плоть…

В отчаянной попытке спастись от нескончаемой пытки девушка распахнула невидящие глаза и отчаянно закричала. Ее крик слился с криками сотен ее сородичей, только что переживших абсолютное погружение в тот же мучительный кошмар. Площадь превратилась в бурлящее человеческое море.

Наблюдающий за этим с возвышения Грегори Даймс один остался спокоен среди страстей и хаоса. Мимолетная улыбка скользнула по его губам. Он видел это… и знал, что это – знамение. Знамение грядущих великих перемен, которым будет суждено уничтожить величайшую в истории Империю.