Читать книгу Четыре столетия пути. Беседы о русской литературе Сибири - Алексей Горшенин - Страница 16

Если в 1860 – 1870-х годах демократическая литература Сибири ощущала на себе сильное воздействие Н. Чернышевского и Н. Некрасова, то с появлением в последние два десятилетия XIX века новой волны политических ссыльных, в числе которых был выдающийся русский писатель В. Короленко, центр идейно-художественного влияния смещается в его сторону. С жизнью и культурой Сибири он был связан не только как писатель, но и этнограф, редактор, издатель, общественный деятель, борец за социальную справедливость, наконец, и в развитии русской литературы этого края сыграл огромную роль.

Владимир Галактионович Короленко (1853 – 1921) родился в Житомире, в семье уездного судьи. Учился в Житомирской гимназии, потом в Ровенском реальном училище. В 1871 году поступил в Петербургский технологический институт, но в 1874-м перешел в Петровскую земледельческую академию в Москве.

Еще юношей ступил на путь революционной борьбы, примкнув к народническому движению. В 1874 году за участие в протесте студентов Петровской академии был арестован и выслан в Вологодскую губернию, откуда вскоре переведен на поселение в Кронштадт по месту жительства родителей. Но в 1879 году его снова арестовали и отправили в город Глазов Вятской губернии, затем в еще более глухую глубинку – в селение Березовские Починки. А через год по ложному обвинению в побеге В. Короленко выслали в Якутскую область. Но по пути подлог раскрылся, и его перевели в Пермь под надзор полиции. Наконец, в 1881 году за отказ от присяги «на верность подданству» Александру III В. Короленко сослали в село Амгу Якутской области, где он пробыл до сентября 1884 года.

Творческая деятельность В. Короленко началась почти одновременно со вступлением его на путь социальной борьбы. Ссылка в Сибирь не прервала литературную работу В. Короленко. В изгнании писатель близко познакомился с жизнью и бытом простого народа, а сам прошел суровую жизненную школу. Четверть века сибирские впечатления питали творчество В. Короленко. На их основе писатель создал два цикла рассказов: один в 1880-х, другой в 1890-х годах. Оба они отличаются полнотой изображения сибирской жизни и глубоким психологизмом. В рассказах сплавились воедино приметы местного бытия, исторические предания и легенды, картины природы и статистические данные. По замечанию одного из исследователей творчества В. Короленко, «скрещение тургеневской манеры с манерой Г. Успенского создает новый короленковский тип рассказа, в котором «наблюдение», исследование, письмо «с натуры» могут свободно и естественно сочетаться с символикой, с лирическим пейзажем, с поэтикой «стихотворения в прозе»19.

В сибирских произведениях В. Короленко стремился к тому, чтобы, по его словам, «открыть значение личности на почве значения масок». А потому людей из народа писатель изображал со всеми их сильными и слабыми сторонами, особо подчеркивая в сибиряках свободолюбие, правдоискательство, творческую одаренность и растущие мятежные порывы.

Пожалуй, ярче и отчетливей всего выразилось все это в рассказе «Сон Макара» (1883), с которого, собственно, и начался сибирский период в творчестве В. Короленко.

Герой рассказа – российский поселенец, предки которого отвоевали кусок земли у якутской тайги. Хлебопашество, охота и другие крестьянские занятия не спасали его от нищеты. Макара обманывали все: и кабатчик, и сельский староста, и попы. Несчастья сыпались на него одно за другим: умерла жена и не на что было даже похоронить ее. Сгинул в солдатах старший сын, да и другие дети раньше времени покинули сей мир. Но самое горькое и обидное, что ни у кого Макар не находил сочувствия. Только у «чужих людей» (политических ссыльных).

Были у Макара свои мечты и надежды. «От непрестанных забот о лепешке и чае» он иногда уходил в грезы о «чудесной горе», куда уйдет спасаться и где нельзя его будет достать «самому тойону-исправнику». И вот что особенно акцентирует автор: его герой не только мечтает о лучшей доле, но и способен подняться до борьбы за нее. Приговор Великого Тойона о превращении Макара в рабочую лошадь не испугал крестьянина, поскольку жизнь его и всегда-то была тяжелее лошадиной, но возмутила несправедливость: он понял, что бог – с богатыми заодно. И тогда из обвиняемого Макар превращается в обвинителя. Его горячая речь сыграла роль того «огненного бича», о котором якутская пословица гласит: «Слово народное – огненный бич». Правда торжествует, хотя только во сне.

Пробуждение закабаленного народа, победа справедливости, символически звучащая в рассказе, – это один из характерных мотивов устного народного творчества. У тех же якутов героями сказок чаще всего становятся люди бедные и загнанные нуждой.

Высокая идея в рассказе «Сон Макара» нашла совершенное художественное воплощение, в результате чего читатель получил выдающееся произведение огромной силы эмоционального воздействия. С этим рассказом В. Короленко вошел в мировую литературу. Ни одна его вещь не переводилась так часто. И «Сон Макара», и другие сибирские рассказы В. Короленко высоко оценила революционно-демократическая критика, в частности. Н. Чернышевский. А литература Сибири на десятилетия вперед получила четкий идейно-художественный ориентир.

Новаторские принципы В. Короленко оказались близкими М. Горкому и получили дальнейшее развитие в его творчестве. Сибирские произведения В. Короленко пробуждали интерес к краю, благотворно влияли на развитие сибирской темы в русской литературе, активизировали рост собственно сибирской литературы, которую выдающийся писатель всячески поощрял.

Более того, именно под влиянием В. Короленко после появления его сибирских рассказов вокруг их автора складывается «школа Короленко» из группы сосланных в Сибирь писателей-народников: С. Елпатьевского, В. Богораза-Тана, Г. Мачтета, П. Якубовского, В. Серошевского, К. Станюковича. Роднит их общая судьба, социальные настроения и творческие устремления.

«Что объединяет нас всех, сибирских беллетристов ссыльного состава?.. – размышлял о себе и сотоварищах В. Богораз-Тан. – Мы были писатели смешанной породы, и в самую жизнь, и в Сибирь вступили совсем не беллетристами, а скорее публицистами воинствующего духа»20.

Сибирь стала главным объектом их внимания. Жизнь сибирского крестьянства, коренных народов Сибири, судьбы русской интеллигенции в неволе, каторга и ссылка – вот основные темы произведений писателей «школы Короленко». Они уже не питали утопических иллюзий насчет «крестьянского социализма», а начинали смотреть на жизнь куда более трезво и были теперь близки к мысли, что переустройство общественной жизни – не удел одиноких героев-интеллигентов, а дело рук самого народа. Стремясь правдиво и во всей полноте передать картину народной жизни, прозаики «школы Короленко», в свою очередь, внесли заметный вклад в сибирскую словесность.

* * *

Вообще весь ход литературной истории Сибири говорит о том, что многие крупные русские писатели, обогащаясь сибирскими впечатлениями, и сами оказывали на местный литературный процесс немалое влияние. И не только те, кто познакомился с Сибирью не по своей воле.

Промышленное освоение Сибири, строительство Транссибирской магистрали, бурное переселенческое движение в конце XIX – начале XX веков стимулировали особый, повышенный интерес к территориям за Уралом со стороны таких, например, выдающихся русских писателей, как А. Чехов или Г. Успенский.

Последний совершил поездку в Сибирь в 1887 году и по ее впечатлениям написал цикл очерков «Поездка к переселенцам», в которых развенчивает ходульные легенды о Сибири и создает правдивые ее картины, показывая истинное положение вещей. Но в отличие от ссыльных писателей (того же, скажем, В. Короленко), воспринимавших этот край сердцем изгнанников, Г. Успенский смотрит на него более оптимистично.

Через три года после путешествия Г. Успенского, в 1890-м, через всю Сибирь на остров Сахалин отправился А. Чехов. В результате появилось под его пером несколько рассказов и две очерковые книги: «Из Сибири» и «Остров Сахалин». Взгляд их автора на суровую и загадочную страну, раскинувшуюся по другую сторону уральских гор, оказался весьма субъективным; он невольно затронул патриотические чувства некоторых «областников». Но это был именно чеховский взгляд: острый, ироничный, болевой.

Побывал в Сибири и Н. Гарин-Михайловский (1852 – 1906). Но не столько как писатель, сколько как инженер-путеец, изыскатель и строитель железных дорог, работавший на прокладке Транссиба. Впрочем, не мог Николай Георгиевич, исколесивший Сибирь, обойти ее вниманием и как писатель. Отражена она, в частности, в рассказе «Бродяжка» и очерковом цикле «Карандашом с натуры». Некоторые критики упрекали Н. Гарина-Михайловского в торопливости, в этакой «необработанности» его очерковых произведений. Он и в самом деле часто писал в дороге, на ходу, между массой других дел: как кто-то метко сказал по этому поводу – «на облучке». Писатель словно бы спешил поспеть за беспрерывно разворачивающимся действом жизни. В этом была особенность его стиля, идущая от неуемного темперамента, кипучей натуры.

А Сибирь, между тем, сменив лошадей на паровоз и вагоны, катила теперь по железной колее, проложенной не без участия инженера и писателя Н. Гарина-Михайловского в новый, XX век…