Читать книгу Старый чердак - Алексей Олегович Дмитриев - Страница 4

Детство шестидесятых. Босоногое, беззаботное и опасное. Даже если взрослые приняли все меры, мальчишки всё равно найдут приключения, везде пролезут, всё попробуют.

Стройка. Это же Клондайк. Сварщик высыпал отработанный карбид из аппарата газорезки ― сокровище. Его ещё можно использовать. Немного в бутылку, залить водой, закупорить и в костёр ― знатно бабахнет.

В больнице выбросили в мусорку одноразовые шприцы ― сколько опытов можно поставить. А если попались градусники, то мороженым весь двор обеспечен на неделю. Медная двухкопеечная монета, натёртая ртутью, превращается в серебристый гривенник, а алтын ― в двадцатикопеечную. Главное ― покупать заветный брикетик, когда за ним стоит очередь, и продавщице некогда разглядывать монеты, а подавать их гербом вверх, чтобы номинала видно не было.

Что может быть вкуснее компота, сваренного на костре в консервной банке из ворованных яблок. Правда, хозяева, если их попросить, дадут вам столько, что не унесёте. Да и в своём саду этих яблок девать некуда. Интересен сам процесс добычи. Это же риск, приключение.

Но самый шик, верх экстрима ― это набрать мёда. Во-первых, до пасеки нужно идти несколько километров за пределами посёлка. Во-вторых, пчёлы иногда кусаются. Тот, кто не побоялся, уже достоин уважения в среде пацанского сообщества. В-третьих, пасечник охраняет свои владения с настоящим ружьём. Риск получить заряд соли ― это не для слабаков.

Идти на дело надо ночью, когда пчёлы спят, или, ещё лучше, перед рассветом. Тогда и сторож обычно засыпает. С собой нужно взять тазик или ведро. Положишь на края рамку ― мёд сам и стекает. Неважно, что больше на стенках останется. Их потом можно вымазать хлебом ― вкусно! Если тара поменьше, тогда надо брать соты. Это самое лакомая часть, но и затея слишком рискованная. Перебор, так сказать. За мёд, если что, просто получишь по шее, невелика беда. А за соты сторож, скорее всего, родителям пожалуется, или, что ещё хуже, может и в школу сообщить.

Правда, хитрый пасечник нашёл более действенное средство от набегов малолетних варваров. Однажды на рассвете, поймав четверых из них, он не стал заниматься рукоприкладством, не стал кричать и ругаться, а тихо и спокойно позвал их с собой. Не подчиниться, попытаться убежать было нельзя, двустволка на его плече очень прозрачно намекала, что лучше этого не делать.

Заведя их под навес, который стоял рядом с пасекой, он усадил всех за длинный стол и поставил на середину полную миску мёда: «Ешьте, ребята, не стесняйтесь». Мальчишки удивились и стали отказываться, но золотистый густой мёд был таким красивым, так вкусно пахнул. Сначала нерешительно, смущаясь и виновато потупившись, они попробовали по ложечке, но потом, повинуясь уговорам, налегли на угощение основательно.

Когда миска опустела, ребята хотели уже попрощаться, но на столе, как по волшебству, появилась вторая. «Давайте, пацаны, налегайте. Хлеба, извините, нет, закончился. И чай весь вышел. Но вы ешьте, ешьте». Времени, чтобы опустошить эту тару, понадобилось гораздо больше. Да и удовольствия никакого вторая порция не доставила.

Самое ужасное было в том, что после неё появилась третья. Как мальчишки ни отказывались, пасечник настаивал. Он уже не был таким ласковым. Его голос стал требовательным и жёстким. Четвёртая миска опустошалась под грозные окрики и с оглядкой на положенное рядом ружьё. Была ли пятая, уже никто не помнит.

Неизвестно, сколько бы это ещё продолжалось, но одного из гостей стошнило. Только тогда слишком гостеприимный хозяин всех отпустил. Ребята с трудом вылезли из-за стола и понуро побрели в сторону посёлка. Домой идти совсем не хотелось, и они пошли на речку.

Холодная вода горного ручья привела их в чувство. Мальчишки пили её жадными глотками, и она казалась им в этот момент гораздо вкуснее проклятого мёда. Дышать стало немного легче. Побарахтавшись несколько минут, уставшие, они легли загорать. Жаркое летнее солнце, поднявшееся уже высоко, приятно согревало после ледяного купания. Разомлев под его лучами, невыспавшиеся и объевшиеся до отвала, пацаны быстро задремали.

– Ой, что это? ― вскрикнул один из них, пролежав на солнцепёке полчаса.

Все сразу проснулись и уставились на разбудившего их.

– Вода на животе до сих пор не высохла, и она… липкая.

– У меня тоже ― закричал другой.

Он зачем-то понюхал свою ладонь, а потом лизнул её.

– Это мёд!

Продукта было съедено так много, что он, разогретый жарким солнцем, стал выступать на животе и боках.

Больше на пасеку набегов не было, а мёд эти четверо не только есть, но даже смотреть на него не могли ещё лет двадцать.

***