Читать книгу Ястреб и Рысь - Алексей Тырышкин - Страница 3

Оглавление

Глава 2. Хулгу

1.

Утро застало Ястреба в пути. Пока двигался по знакомым местам, ступал быстро, не крадясь. А затем пришлось замедлиться и держать наготове копье. Уж очень странные запахи витали над лесом, в который он вошел. Тут не щебетали утренние птахи, не перешептывалась на кустах листва под ветром. Все будто вымерло. Охотнику плюнуть бы да отправиться в другое, более приветливое место. Но природное любопытство оказалось сильнее.

Лесные охотники знают простые правила с детства: как зашел в бор – не хрустеть сухими ветками, с тропы не уходить, без дела не кричать. Иначе беда тебе, и хорошо, если у лесных духов в это время будет доброе настроение.

Малозаметная тропка, повернув, вывела к берегу Громотушки. Ястреб осмотрелся и присвистнул. Мост – поминай как звали.

Полянка перед обрушенным мостом была покрыта сплошным черным налетом, точно кто-то в пыль измельчил угли и раскидал по округе. Горело тут что-то, причем сильно горело. Хорошо, еще дальше не пошел огонь, обернувшись большим лесным пожаром, поскольку только недавно отшумели затяжные дожди и почва впитала много влаги.

Первого убитого человека острый глаз Ястреба легко отыскал в черной траве. Труп лежал на спине прямо у моста. Когда-то белая шкура, служившая одеждой Посвященного, теперь превратилась в кроваво-грязную мешанину. Личина из бересты покосилась, от прорезей для глаз вниз струились ручейки застывшей крови. Мертвец сжимал в руке оказавшийся бесполезным черный трехгранный кинжал из камня.

Ястреб замер, вслушиваясь в мертвую тишину. Если человек убит, это половина опаски. Настораживало то обстоятельство, что никто мертвого не укрыл, как подобает. Значит – некому. Значит, убийца не наказан и может бродить рядом в поисках новой жертвы.

Еще один настораживающий момент: задрав человека, неизвестный не предпринял попытку его съесть или обглодать. Большой голодный хищник обязательно бы приступил к трапезе прямо на месте, а если уже сыт, прикопал бы добычу, спрятав от посторонних глаз. Только злой человек, злобный же дух либо бешеный зверь бросают убитых.

Еще одно тело безжизненно качалось, закинутое неведомой силой на поперечный сук могучего кедра. С земли Ястреб мог до него дотянуться, лишь вытянув во всю длину руку с копьем. Третий покоился под березой в луже крови, и также сразу по одному его неестественно вытянутому телу становилось понятно: мертв.

Тут послышался слабый стон от берега. Охотник мгновенно выскочил к реке на галечную полоску, отделяющую насыщенную корнями лесную землю от студеной воды Громотушки. Удивился еще, как раньше не заметил, что в сторону от места схватки шел обильный кровавый след, словно кто-то полз, истекая кровью.

У Посвященного хватило силы добраться до воды, обмыть и перетянуть куском одежды раны на бедре и животе. К счастью, пусть и глубокие, но не смертельные. Берестяную личину он снял, меховую одежду подстелил под себя. Услышав, как загремели камни под ногами Ястреба, – тот шумел нарочно, чтобы привлечь внимание, ¬– раненый вздрогнул, схватился за кинжал.

– Эй! – окрикнул его охотник, закидывая копье на плечо так, чтобы наконечник смотрел назад. Тем самым он демонстрировал чужаку мирные намерения.

– Ты кто? – прохрипел Посвященный, часто моргая.

– Ястреб из рода Орла. Большой охотник! Кто это вас тут так покрошил?

– Хулгу, – коротко ответил Посвященный.

Ястреб осторожно присел рядом с ним, не сводя взгляда с леса. Тихо спросил:

– Что за зверь? Не знаю такого.

Глаза раненого блеснули холодным серым цветом.

– Мы не смогли вовремя захоронить мертвого шамана, и он превратился в хулгу. Мы стали с ним драться, он нас всех победил, а затем убежал.

– Два вопроса у меня для тебя, – сказал Ястреб, положив копье на колени и для наглядности демонстрируя по мизинцу на левой и правой руках. – Как хулгу выглядит и куда побежал? Я его нагоню и заколю.

– Ха, – скривил губы Посвященный. – Ты слишком самоуверен, охотник. Хулгу трудно убить даже наговоренным оружием.

Тут он с сожалением посмотрел на свой кинжал, словно на подведшего в трудную минуту друга.

– У меня отец медведей голыми руками давил, – похвастался Ястреб. – А я медведей не давлю голыми руками только по той причине, что уже все повыбиты. Зато красных волков сметаю одним ударом! Я хороший охотник! Весь род кормлю!

– Видел я шкуры местных медведей, – с небрежной усмешкой отозвался Посвященный, – невелики они были.

Славный охотник из рода Орла не удостоил ответом этот гнусный поклеп на доблесть своего отца. После небольшого молчания Посвященный еще раз с сомнением глянул на неброскую фигуру Ястреба. Да, выдающимися габаритами тот похвастать не мог. Но по своему опыту раненый знал, что иногда немыслимая сила прячется в подобных людях. С утра до ночи они рыскают по лесам без устали и страха. Бьют белку камнем влет, волка копьем берут насквозь, а если надо – сходятся в поединках и с более свирепыми хищниками. Вдруг да получится у этого мелкого хулгу одолеть?

– Что ж, если считаешь, что справишься, пробуй. Там у мертвых есть обрядовые кинжалы Мруны. Возьми себе один и двигай по следам за хулгу. Только учти: хулгу не зверь. Хулгу не человек. Хулгу… это хулгу. Он умен и хитер. Но самое поганое, он умеет превращаться в людей. Сожрет кого и потом им же прикинется. Будь наготове.

– Вот это да! – воскликнул пораженно Ястреб. Посвященный ожидал увидеть в его глазах страх, однако теперь они горели еще большим охотничьим азартом.

– Попробуй настигнуть его прежде, чем он выйдет на какое-нибудь селение, – напутствовал далее Посвященный, с кряхтением опершись на локоть. – Выйдет к людям, обернется одним из них, и потом попробуй отыскать. А он тем временем станет по ночам жрать детишек почем зря.

– Уже бегу! – оживленно проговорил Ястреб. – Тебя-то как оставлять, сдюжишь один?

– Не беспокойся. Дожил до твоего прихода и дальше думаю жить. Окрепну, пойду…

Ястреб оборвал его.

– Да куда ты пойдешь, весь в дырах. Как буду у родичей, скажу, они тебя подберут. Жди!

2.

Вниз по течению от разрушенного моста горная Громотушка расходилась на два широких, но довольно мелких потока, что через какое-то время сходились вновь, образуя остров. Буйные заросли, высокие обрывистые берега в два человеческих роста и стремительное течение защищали этот клочок земли от случайных людей.

Спасенная Ястребом девушка по имени Рысь, увлекаемая течением, очень быстро оказалась у острова, незамедлительно вскарабкалась до середины крутого берега по торчащим из обрыва корням. Далее привычным движением отстранила куски дерна, маскирующие тайный вход внутрь, а зайдя, аккуратно прикрыла его за собою.

Внутри начиналась тропка, выходящая на полянку перед покосившимся старым домиком с крышей из сосновой коры. Вдоль дорожки ко входу стояли шесты, на которых были нанизаны черепа: медвежьи, человечьи и совершенно непонятных созданий. Рысь, задумчиво проходя мимо, щелкала пальцами по их выбеленным временем лбам.

Вздохнула:

– Вот я и дома…

Зайдя внутрь, сбросила мокрую одежду на сушильню, состоящую из четырех дубовых прутов, связанных жилами крест-накрест у очага. Дольше всего не сдавался единственный оставшийся сапожок, плотно прилипший к опухшей ноге. Однако слез, когда она напрягла силы, шипя ругательства. Потом с размаху запустила им в проем входа. Порылась в углу среди запыленных вещей. Нашла и натянула льняную рубашку чуть выше колен с короткими рукавами.

Ее ощутимо трясло от холода и потери крови.

Но Рысь не стала отдыхать, разводить костер в очаге. Сразу присела у кривенького столика из отполированного плоского камня на двух дубовых чурках. Над ним висела полочка с глиняными горшочками. Рисунки красной тушью на бежевых боках емкостей поясняли, что внутри. Хозяйка торопливо перебрала все, перетряхнула и с разочарованием поставила назад: в основном горшочки были пустые или с заканчивающимися снадобьями, еле закрывавшими дно.

– Придется заново собирать, – разочарованно сообщила она сама себе. – Что там у мамочки было по составным?

Она достала из выемки под столиком свернутую в моток тонкую беличью шкурку и осторожно развернула. На изнанке виднелись потертые следы красной туши.

– Угу, подружка, – обратилась к себе Рысь. – Это и это есть на острове, наберем, не беда. А вот желчь зайца и чешуя тайменя пропали. Придется поохотиться и порыбачить.

Она встала, грациозно, словно кошка, потянулась и глянула на заманчивую пушистую шкуру медведя в углу. Зевнула.

– Все сделаем, как подобает, – твердо пообещала себе. – Но сначала нужно поспать.

3.

Ястреб вернулся к убитым Посвященным, взял у ближайшего кинжал, для чего без всякого зазрения совести сломал большой палец мертвеца: тот слишком крепко сжимал свое оружие. Теперь следовало найти следы хулгу, умного и коварного убийцы, как его расписал выживший Посвященный. Пару раз подкинув странный кинжал, Ястреб закрепил его на поясе и принялся осматривать округу.

Вскоре он обнаружил вмятины на черной траве. Тот, кто их оставил, ступал широко и неестественно для человека – опираясь на верхнюю часть вывернутой стопы, так что ногти пальцев ног принимали на себя основной вес тела. Кстати, весил хулгу, как средний мужчина. Двигался очень быстро. Вот что прочел Ястреб по следам, преследуя чудовище. Тот расправился с людьми без особых усилий, но один из них все же умудрился всадить в чудище кинжал. Трехгранный каменный стержень валялся под кедром, на ветвях которого висел труп Посвященного.

Ястреб зажмурился и как наяву представил: вот человек вступает в схватку с хулгу. Чудовище сграбастало противника лапищами, затрещали ребра несчастного. Но человек умудряется изловчиться и воткнуть по самую рукоять кинжал прямо в открытое брюхо хулгу.

Тот орет от боли и с яростью хлещет кистью по виску обидчика. Этого хватает, чтобы убить, но хулгу продолжает бесноваться, лупя Посвященного, а выплеснув весь гнев на уже бездыханное тело, без усилий швыряет его на ветку кедра.

Затем уже не так уверенно шагает прочь. Петляет, словно заяц, видно, догадываясь, что будут преследовать. Кто бы другой сбился, но Ястреб был искушенным следопытом. Вот прыгнул хулгу в сторону да пропал. А на самом деле просто вскочил на дерево и по деревьям же прошел назад. А там вновь на свои следы вернулся, задом наперед сделал несколько шагов и опять прыгнул в сторону.

– Не хитрее зимнего зайца, – презрительно отметил Ястреб и втянул воздух чутким носом.

Кровь хулгу, пущенная из живота заговоренным кинжалом, имела едкий запах: трудно спутать с чем-то другим в привычных лесных ароматах. Далее охотник шел, больше доверяя именно нюху. Видимо, хулгу не додумался, что его будет преследовать кто-то, имеющий столь острое обоняние. Следы догадался спрятать, а запах – нет.

Иногда хитрый хищный зверь, почувствовав погоню, не только путал следы, но и, пропетляв, возвращался, устраивая засаду преследователям. Так погиб Сокол и еще несколько охотников рода. И ведь знали повадки зверя, понимали, что подобное может произойти, но как доходило до дела, азарт затмевал разум, и осторожность забывалась.

Ястреб при преследовании держал в уме подобный прием загнанного зверя, когда в один миг охотник превращается в дичь. Потому шел очень медленно, почти не дыша, держа наготове в одной руке кинжал Посвященного Мруны, в другой – копье.

Через некоторое время он понял, куда направлялся хулгу, и по его сердцу скользнул холодок: тот неумолимо шел к селению Орлов. Не минуло и получаса, как его худшие опасения подтвердились. Следы хулгу выходили на общую тропу перед воротами, открывающими путь в селение, защищенное по краям от хищного зверя крепким частоколом. Ворота закрывали лишь к вечеру, на закате. А сейчас, днем, гуляй туда-сюда свободно любой человек, кто же родича заподозрит в злом умысле?

На куче дров у самых ворот грел свои кости старейшина Кулик. Он глянул с укоризной и покачал головой.

– Все-таки не послушал и сходил куда не стоило?

– Очень даже стоило туда ходить, – возразил Ястреб. – Посвященные не удержали мертвого шамана, тот превратился в хулгу.

– Чего? – недоверчиво прищурился Кулик. – Что еще за хулгу? Ты мне не рассказывай побасенки страшильные. Не баба.

– Говорю как есть, – настоял на своем Ястреб. – Зашел на полянку перед мостом. Он, кстати, обрушился, да и ладно с ним, все равно мы на ту сторону не ходили никогда. А перед ним три трупа лежат, четвертый – раненый. У самой реки валяется. Говорит, не сумели похоронить старого шамана, тот превратился в хулгу и всех их перебил. Я по следам хулгу кинулся и прямо к воротам нашего села пришел. Вот. Ты тут сидел все время? Кого постороннего видал?

– Да никто тут не проходил, – отмахнулся Кулик. – Испугался, верно, твой хулгу. У нас же родовые духи сильны. Не зря после каждой охоты кормим их лучшими кусками мяса. А за раненым я сейчас пошлю ребят. Не дело оставлять Посвященного без помощи. И за лекарем пошлю в соседнее село, там как раз Зубр – новый шаман, он же раньше врачеванием занимался, пока Бык живой был. Попутно пусть наше селение закамлает от этого твоего хулгу.

– Хулгу может превращаться в любого человека, – запоздало вспомнил Ястреб и на всякий случай подобрался, лихо крутнув пальцами рукоять кинжала. – Постой-ка, а откуда мне знать, что ты не хулгу?

– Так ты подумай, дурень, – сплюнул раздраженно Кулик. – Превратиться-то он может в любого, если верить в детские страшилки. Личину чужую накинуть для злого духа не задача. Но откуда бы он узнал, что я не велел тебе ходить вчера туда, куда ты, глупая твоя башка, все же пошел? Откуда, будь я хулгу, мне знать вообще, что тебя Ястребом зовут?

– И то верно, – согласился охотник. – По крайней мере, складно.

Кулик удобнее устроился на своем месте, глаза его насмешливо блеснули.

– Скажи лучше сам, мил человек, а что, если ты – хулгу?

– Это просто опровергнуть, – ответил Ястреб. – Хулгу не знает, что тебя зовут дядька Кулик. Что по молодости ты к моей матери подбивался, а мой батька тебе за то три зуба выбил. А потом ты ее сестру, мою тетку, в жены взял, но до сих пор на мать заглядываешься. А еще…

– Да заткнись уже, – беззлобно расхохотался Кулик. – Кто кому зубы бил, теперь дело прошлое. Глянь лучше, чего там Совка так быстро несется.

К ним и впрямь из леса бежала девочка по имени Совка, взволнованная, растрепанная, со слезами на глазах. Заметив Ястреба, закричала издали:

–Ястреб! Мамка твоя по ягоды пошла и с обрыва упала! Живая, только подняться не может, так и лежит! Спину повредила!

– Где она?! – хором заорали Ястреб и Кулик. Совка неопределенно махнула рукой за спину и побежала обратно к лесу. Мужчины припустили за ней.

К счастью, мать Ястреба действительно оказалась жива. Только спину сильно отбила и не могла толком говорить. Ее осторожно уложили в носилки и отнесли домой. Даже оброненный туесок с черникой отыскали и с собой забрали. Ястреб помнил, что мать им сильно дорожит и будет горевать, если память о любимом Соколе потеряется.

Беда отодвинула на второй план поимку хулгу.

Тут же набежали тетки Ястреба – две родные сестры и две жены братьев пострадавшей. Поохав и попричитав, окружили родственницу заботой. Весь день она пролежала пластом, время от времени погружаясь в забытье.

Сын же оказался не у дел. Немного потоптавшись вокруг своего жилья, он пошел навестить Посвященного. Тому отвели место в большом доме Кулика.

Посвященный вел себя с достоинством, держался так, словно и не имел несколько крупных дырок в бедре и животе. Попросил иглу с жилами, воды и свежей кедровой живицы. Принялся зашивать на живом теле раны, совершенно не морщась. Завидев Ястреба, кивнул, не переставая кромсать свою плоть тонкой костяной иглой.

– Как дела, охотник, настиг хулгу?

– Нет. Следы дошли до нашего села и потерялись.

– Плохо, – ответил Посвященный, затянул узелок на одной из дыр, только тут позволив себе покряхтеть от боли. Вытер пучком травы брызнувшую из раны кровь. – Как бы теперь не проникла эта тварь в селение да не стала народ жрать почем зря. Плохо что – давно в наших краях не умирали шаманы, а которые умирали, хоронили их как надо. Понимаешь, к чему я?

– К чему?

– К тому, – вздохнул Посвященный, – что нынешние шаманы забыли давно, как именно искать хулгу. И мы, служители Мруны, тоже забыли.

В это время внутрь вошел Кулик. Он мельком глянул на Посвященного, окликнул Ястреба.

– Травы знаешь? Дуй к берегу, там нарви хвоща, цветущую желтавку да ивовую кору не забудь надрать. Будем твоей матери лечебные настои делать. Все понял?

– Уже бегу! – с готовностью отозвался Ястреб. Наконец ему есть задача!

Ястреб и Рысь

Подняться наверх