Читать книгу Больному миру. Сборник стихов разных лет - Алеша Кравченко - Страница 3

Заколдованному зверю – тишине

Шлю приветы и билеты на проезд,

Чтобы день ушедший о пришедшем дне —

Дне свершений – мне принес благую весть.

Сигаретными дымками потолок

Для игры любовной молча расчерчу…

Я бы был счастливым, если б только мог,

А до «мог бы» не хватает только чуть…

И зубами, что пока что не стучат,

Откупорю я бутылочку вина…

Звезды-звери и усталая свеча…

Ждущий я. И ты вот-вот прийти должна.

Холодильник ворчит.

Он устал. Он сердит.

Сигарета потухла, момент улучив,

И ехидно лежит

На столе возле хлеба и чарки вина,

Среди крошек…

Извлекает большая лихая Луна

Свет из ножен…

А чернила бегут по спокойным листкам

Без причины…

Все когда-то изменится. Станет тоска

Не по чину…

Излечима…

Даже сердца телега не станет греметь

На бессчетных ухабах…

Будем женщинам гимны заслуженно петь,

А не бабам…

Будет все… И вода претворится в вино,

В хлеб – каменья,

На бумагу польется не свет ледяной —

Вдохновенье,

И Луна, словно мама, посмотрит в окно

С тихим благословеньем…

Страстный ветер ветку к ветке клонит,

Жаждет видеть их переплетенье…

Полновластна ночь, как вор в законе,

И крадет сплетенных веток тени…

Ручеек к ручью и к чаше чаша —

Все к соединению стремится,

И любви беспечную поклажу

Мчит по миру сердце-колесница…

Облака разогнаны, как волки,

Сквозь «ночнушки» звезд лучи струятся,

Я на них смотрю в дверную щелку

На не знавшем женщины матраце…

Ночь со мной, и ветер рядом где-то,

И полны две чаши счастьем винным.

Нет тебя. И нет – по всем приметам,

А один я – меньше половины

Нас двоих и нашего слиянья —

Не телами только – всем, что живо…

Равнодушны тапочки. Желанье —

Безразличное – висит на двух зажимах…

Снега торопливая окрошка

На дворе до завтра остывает.

Ветер ветки гнет не понарошку,

А на зависть жалобным трамваям…

Остроухое беспокойство,

У порога свернувшись, сопит.

Остроумнейшее устройство

Тихо маятником шуршит…

Спят вповалку на вилках ложки,

У тарелок, стаканов – тишь.

Только ты – под щекой ладошка —

На кого-то во сне бухтишь.

Звезды светят, гоня зевоту,

И Лунища почти слепа.

Да и я – за своей работой —

Даже очень не прочь поспать.

Только кто же допишет сказку,

Чтобы завтра тебе прочесть

И увидеть в блестящих глазках

Светлой радости благовест?

Только кто же стишок допишет,

Если я заползу в постель,

Про искрящийся снег на крышах,

Про безудержную карусель?

Ты назавтра меня отругаешь,

Что опять очень поздно лег.

Успокоясь, совсем другая,

Убежишь в королевство строк.

Будешь плакать, смеяться, спорить,

Кулачками врачам грозить.

Я же – рядышком, в коридоре —

Буду нервно и быстро курить.

Буду ждать твоего приговора

Той ночи, что уже ушла,

Невниманья бояться, вздора,

Что – мол – плохи мои дела,

Что – мол – плохи мои принцессы,

На тебя не похожи ничуть,

А игрушечный волк из леса

Неспособен и зайца спугнуть…

Что… Да, ладно, оставим ссоры!

Поцелуй меня, в добрый путь

По пенящимся строчкам-узорам,

Не дающим ночами уснуть…

Стук костей о доску, шашек стук,

В напряженной тишине – кашель.

Я от книг, студентов и наук

Переброшен в эту боли чашу…

Медсестра устроит мне разнос

Вновь – за нарушение режима…

Мой диагноз зол – туберкулез —

Мерзкая предсмертья пантомима.

Люди здесь живут в каком-то сне

И не понимают, что им снится.

Смерть и водка здесь, как на войне.

Сигаретный дым, как страх, клубится.

Шутки здесь не очень-то добры

И редки – не всякий шутку ценит.

Открывает дикие миры

Хлористый, запущенный по вене.

Снова кашель. И мокрота в снег.

И весна, как кажется, все ближе.

Все мы – смертники, но каждый человек

В тайне верит, что сумеет выжить.

Хорошо пожить, попить вина,

Походить без боли на рыбалку…

Полночь. Кашель. Снова тишина.

И себя порою просто жалко.

Сумасшедший дом, тюрьма, война —

Все плохое с этим местом схоже.

Нет на жизни бирочки «цена»,

Только с каждым днем она – дороже…

Лампа тускла. Коридор полупуст.

Каждому звуку сопутствует эхо.

Все будет чудно. Откуда же грусть

На полпути к успеху?

Ветер прохладен, и короток день.

Снегу – за сутки – идти надоело.

Все будет чудно. Откуда ж мигрень

В миг совершения дела?

Все переменится: ночь на весну,

Грусть и мигрень – на надежды.

Все будет чудно. И я вспомяну,

Что было чудно прежде.

Я просто прожил жизнь, как состоянье,

Накопленное предками и мной.

Часть тратил сам, часть – с помощью компаний,

Часть – на врагов, а часть – с женой.

Часть разокрали разные работы,

Часть взяли в долг стихи и прочий бред.

Часть отдана блужданию по нотам,

Кусок урвали завтрак и обед.

Прогулки на природе и рыбалка

Продешевили, но не так, чтобы всерьез.

На телевизор тратил много – жалко,

А на любовниц – сколько удалось.

Чужие дети… Женщины чужие…

Дома… Долги чужие – все сполна!

Оплачивали векселя живые,

Которым, как казалось, грош цена…

Пусть февраль – еще не весна,

Но поет капеллой капель…

Я летаю в усталых снах,

Как задумчивый менестрель.

Чей-то окрик разбудит ночь,

Чей-то стук растревожит дом.

И тогда я отправлюсь прочь,

Позабыв помахать крылом…

Мне твердили наперебой,

Что планета счастья вдали,

Но я вижу перед собой

Знак покоя – созвездье Петли.

Мне забыли как-то сказать,

До скольки считать, чтоб уснуть,

Где смогу ровнее дышать,

Где окончу полет и путь…

Мне забыли сказать о том,

Что зовется любовью боль.

И о том, что сыграть с трудом

Мне удастся свою же роль.

Я не знал, начиная петь,

Что безумны все короли,

Что и мне предстоит лететь

В знак покоя – созвездье Петли.

Я целую ее послов

В беспредельной небес глуши

И раскаиваюсь без слов

В тех грехах, для которых жил.

Мне созвездье улыбку шлет,

Как кинжал, как усмешку змей,

Только – кроме пути вперед —

Не придумано мне путей…

Над бушующей синевой

Жгу последние корабли

И со вздернутой головой

Принимаю любовь Петли…

Долго шла усталая Мадонна,

Ветром в спину, как бичом, гонима.

Каждого оглядывала сонно

И влюблено, сонно вновь, и – мимо.

Кто заговорит – пройдет, не слыша.

Кто одернет – не заметит словно…

И подметил, что она не дышит,

Зоркий – по губам ее бескровным.

Не касалась маленьких ладоней

Осени и времени лавина…

Шла и шла усталая Мадонна,

Что когда-то потеряла сына…

Непослушный сын решил стать Богом

И вознесся, не дослушав песню.

А она отправилась в дорогу,

Потому что в мире стало тесно.

Мир закрыл чугунные ворота,

Чтоб Мадонна ничего не знала

В миг, что завершающая нота

Песни Сына тихо прозвучала.

И не ведал мир, что в смерть не веря,

В мир уже давно вошла Мадонна,

Чтобы отыскать свою Потерю

И спасти коленопреклоненно…