Читать книгу Как бороться с шизофренией? Опыт счастливого пациента - Алессандро - Страница 2

Эта глава адресована в первую очередь тем родителям, у детей которых сложности в общении со сверстниками. И чем дальше, тем проблемнее становится такой ребёнок. Например, у него могут быть необычные увлечения, из-за которых одноклассники просто крутят у виска. Или просто странности. Никто не будет дружить с тем, кто сильно отличается. А отсутствие приятелей и как следствие нехватка общения могут сильно давить на самоощущение вашего отпрыска, делая его несчастным всё в большей степени. Я считаю, что это одна из главных причин будущей шизофрении. Болезнь начинается тогда, когда количество малых и крупных душевных страданий в жизни ребёнка переваливает за некую черту. Я бы назвал её “мыслимой чертой”. Дальше терпеть уже нельзя, но и сделать ничего не получается. Вот тогда странности заканчиваются, и начинаются все эти симптомы и тяжёлые проблемы психотического.характера. То есть, душевные переживания становятся таковыми уже “без повода”. Например, может начать болеть та часть тела, с которой всё в порядке. Чтобы ничего этого не случилось, в первую очередь необходимо уделять сыну или дочери достаточно внимания. И не отказываться от него в сердцах. Это ваш ребёнок, и его будущее зависит во многом от вас.

Возможно, своего непонятного “инопланетянина” проще всего однажды назвать таковым, сильно обидев, и пустить на самотёк дальнейшего развития. Но после всего, через что я прошёл из-за своей болезни, так я не сделал бы ни в коем случае. Мне было нужно участие родителей в необычно высокой степени. Очень талантливый и любознательный, читавший книжки ещё в дошкольном возрасте по сотне, а то и больше страниц в день, а главное отлично усваивающий их суть, я в то же время был именно таким “инопланетянином” со многими странностями. Да ещё и нестыковками в характере. Когда-то болтливый и даже весёлый, в школе я быстро превратился в зануду и буку. И мне до сих пор не очень понятно, что больше способствовало этому: явное несоответствие семьи, в которой я вырос, семьям тех ребят, с которыми мне пришлось иметь дело каждый день, или какие-то внутренние причины. Я вообще не считаю шизофрению болезнью, которая заложена генетически и лишь запускается в определённой ситуации, например, при сильном постоянном стрессе, но сейчас не об этом. В конечном счёте, многие из стрессовых ситуаций мы в состоянии предотвратить, если будем думать наперёд.

Когда ещё в середине “девяностых” мальчик из простой небогатой советской семьи попадает в окружение одноклассников, родители которых по сути “новые русские”, то интересы и активность сильно различаются. Но ведь любой ребёнок должен адаптироваться и к такому окружению, как и ко многому другому. Я не мог привыкнуть к тому, что так сильно отличаюсь от других ребят. Вероятно, это и указывает на предрасположенность к шизофрении. Неспособность к адаптации и начала выбивать из-под моих ног “подпорки”, которые ещё держали меня в русле коллектива. А стоит только от него отбиться, и пиши пропало. Я стал всё больше уходить в себя. Дальше проблемы только нарастали, пока в восьмом классе вообще учиться не бросил, а потом и вовсе отказался ходить в школу.

Если вы не хотите, чтобы ваш “инопланетянин” попал в обстановку, которая просто вынудит его пытаться уйти из неё, ведите его в те сады и школы, где он будет окружен более-менее похожими ребятами. Я думаю, что ключевой момент здесь – это примерное совпадение активности. Хобби-то и так у всех разные. Когда мне пришлось менять школу в начале девятого класса, я попал в коллектив, который назвал в своей автобиографии “школой воспитанных людей”. Даже в начале “нулевых” она по-прежнему воспринималась всеми как глубоко советское заведение с директором старых строгих взглядов. А какой директор, такие и педагоги и другие специалисты. Мне очень повезло, ведь теперь я каждый день общался с новыми приятелями, выросшими в бывших “рабочих” районах. В нашем городе такие районы определяются единственной веткой метро. Все мои новые одноклассники были из интеллигентных семей, и назвать их “новыми русскими” совсем не получится. Хотя было и двое-трое таковых. И вот в той школе я и начал общаться с ребятами, и в классе, и за его пределами. Да ещё и чем дальше, тем больше. Болезненная замкнутость, которая преследовала меня ориентировочно со второго класса, ушла, точнее стала чем-то противоположным. Но сути это не меняет – она же ушла. Я, всё ещё будучи “инопланетянином”, ощутил, что нахожусь не слишком далеко от своей планеты, хотя и не на ней по-прежнему. А что было бы, если бы родители сразу отвели меня в ту школу в первый класс? Кто знает, может, и вовсе не заболел бы.

Следующий важнейший момент заключается в том, что необычному ребёнку, который постепенно становится проблемным, не нужно указывать на его странности. Это его только обидит. Цель таких якобы “воспитательных моментов”, а на самом деле психологических уколов, вероятно, в том, чтобы отпрыск изменился и стал похож на большинство ребят. Запомните: не станет. А вот в вас и разочароваться может, надолго потеряв доверие. Попробуйте прививать ему склонность, а со временем и любовь к тем увлечениям, которые присущи его школьным товарищам. Кстати, это сделает его более похожим на них. При этом важно подкреплять возникающий “обычный” интерес, например говоря “Молодец! Мне тоже всегда нравилось этим заниматься!”. Так вы ещё и покажете ребёнку, что он в чём-то похож на вас. А быть похожим на маму и папу всегда приятно. Но если уж интереса нет, то и давить не стоит. Перед вами же живой человек, а не текстовый редактор! Всё должно быть ненавязчиво и постепенно. Главное – это общение, внимание, участие. Без них ваш “инопланетянин” совсем погрязнет в своих странностях.

В начале шестого класса у меня появилось новое хобби. Постоянно играя в комнате с маленьким мячиком, бросая его в стену и ловя на лету или отбивая обратно, я придумал чемпионат по “мини-волейболу”. Его не было в действительности. Я выдумал целый дивизион, в котором соревновались команды из разных стран. Что интересно, у них не было мест в таблице. Я знал лишь, какая команда сильнее, а какая стремится победить в отдельном взятом матче. Там были и переходы “мини-волейболистов” в другие коллективы. Это был целый мир, который я создал в своей голове. Но почему? Я могу легко ответить на этот вопрос. Я же практически ни с кем не общался, и после школы сразу ехал домой. А обладая очень выраженной фантазией с раннего детства, я по сути стал общаться с самим собой. Мне так не хватало разговоров с мамой, кажется, она приходила с работы и вообще мной не занималась. И её можно понять: она очень уставала. А ещё и ехать домой надо в этих набитых под завязку автобусах… И еду готовить. Но тогда маме необходимо было прививать мне общение с кем-то ещё. Не всё же в своей комнате мячиком о стену стучать… Так мы и подружились с соседским сыном, играя в приставку и смотря сериалы. Это очень пошло мне на пользу, ведь он подкреплял моё “обычное” поведение и указывал мне на странности в шуточной форме. Он понимал, что я мог бы обидеться, если бы он прямо о них говорил, да ещё и требовал отойти от них. И тогда ему пришлось бы играть в приставку с ней самой.

Кстати, по итогам сезона победила “Каталония”, а я стал главной звездой, забивая голы в каждом матче. А то и по два-три. И вот я стою на награждении, а трибуны рукоплещут своему герою… И… Вот! Награда! Но мама об всём этом не знала, ей было просто некогда. Зато сверстники в школе потихоньку узнали. Так я стал ещё дальше от них. Сосед же оказался очень талантлив к взаимодействию: мы стали играть в мой мячик, ведь размеры комнаты позволяли скакать там и двум ребятам. Но он отказался быть частью моего чемпионата, вот и турнирной таблицы в моей голове потихоньку не стало. Возьмите его поведение на заметку в контексте этой главы.

К сожалению, у меня никогда не было домашних обязанностей. А ведь это, на мой взгляд, один из ключевых моментов! Да и врачи-психиатры часто про это спрашивают. Важно не само делание, а делание по расписанию. Иными словами, дисциплина. Иначе ребёнок будет делать что-либо когда придётся или и вовсе – когда повезёт. Пока и вовсе не перестанет делать, превратившись в подобие самого себя. А ведь это большая проблема на поздних этапах шизофрении, и насколько мне известно, наука до сих пор не знает,как её лечить. Я попробую дать ответ, как предупредить всё это. И не дай бог вашим детям расхолаживаться так, чтобы во взрослом возрасте становиться скорее “облаками”.

Когда в средних классах школы мама, будучи глубоко верующим человеком, повезла меня в монастырь, я оказался в такой ситуации, что все приехавшие туда должны были что-то делать по хозяйству. Там было много пожилых, и некоторые обязанности могли оказаться для них трудными. И вот – здоровый школьник, полный энергии! Но филонит всячески! Монах, а может и настоятель монастыря, быстро нашёл мне применение. Он попросил меня вымыть полы в храме, дал ведро и тряпку, сказал, где можно налить воду. Он почувствовал, что я не очень-то и хочу выполнять то, что он обозначил, ведь я рассеянно стоял, глядя на свалившиеся с неба принадлежности для борьбы с ленью. И где-то внутри разваливался, если можно так сказать. Что же тогда сказал монах, а главное – как? Он сказал, что если я не вымою всю поверхность, то останусь без ужина. И так уверенно и безапелляционно он это сказал… Я почувствовал, что так и будет, что были прецеденты. И всё вымыл.

Позже, когда я приезжал на дачу к бабушке и дедушке, где тоже нужно было помогать, я по привычке начинал филонить. Да, это уже стало привычкой. Родители говорили, что накажут, что оставят без еды. А я и рад был проверить. Никогда они без еды не оставляли! А это непоследовательность, которая и расхолаживает. Я быстро перестал верить в угрозы родителей, становясь всё более ленивым. И в рамках обсуждения того, как предупредить будущую шизофрению, я очень рекомендую делать, как тот монах в монастыре. Он был достаточно резок, и в то же время спокоен. По сути, он поставил меня перед выбором: или я делаю, или будут проблемы, о которых узнают все окружающие. А я ведь как раз всегда боялся, что кто-то узнает, увидит, услышит, что я что-то делаю не так… Уж как тот мужчина это понял, я не знаю. Но он казался мне очень последовательным. И потому добился своего.