Читать книгу Тайна безымянного дитя - Алеся Александровна Лиштван - Страница 3

В тот день небо было каким-то по-особенному серым и мрачным. Тучи нависли над городом огромной свинцовой массой, и, казалось, вот-вот обрушатся на землю проливным дождем. Вся природа замерла, ни один лист на деревьях не шевелился из-за отсутствия ветра, а воздух был буквально наэлектризован затянувшимся ожиданием.

– В такой день хозяин собаку из дома не выгонит! – ворчал худенький светловолосый мальчик лет десяти, сидя на табурете в прихожей самой обычной квартиры девяностых годов. Нарочно медленно завязывая шнурки уже потрепанных и практически потерявших форму, но все равно самых любимых кроссовок, он надеялся, что ему удастся дотянуть время до момента, пока не пойдет дождь. И грела его только мысль, что мама не отправит его в магазин, если будет хотя бы небольшая вероятность вымокнуть до нитки.

– Мам, вот если бы у тебя была собака?..

Из кухни, вооружившись самым суровым своим взглядом и уперев руки в бока, вышла мама в кухонном фартуке.

– Илья, если бы у нас была собака, она была бы не у меня, а у тебя, и тебе пришлось бы гулять с ней несколько раз в день. А это чаще, чем раз в неделю сходить в магазин за продуктами. А если ты думаешь, что я передумаю отправлять тебя туда, то ты очень сильно ошибаешься. У меня еда на плите готовится, а тебя оставлять следить – бессмысленно. Ты как всегда убежишь играть, и что-нибудь обязательно выкипит или сгорит. Мы это с тобой уже неоднократно проходили. Поэтому поторапливайся!

– Но мама, ты ведь не будешь спорить…

– Я кому сказала?!

– Сейчас пойдет дождь! – цепляясь за последнюю соломинку, отчаянно выкрикнул Илья, в надежде, что хотя бы этот аргумент заставит маму передумать. Но вместо того, чтобы сжалиться, мама достала с полки увесистый черный зонт-трость с деревянной лакированной ручкой и протянула его сыну. Илья тут же начал кривляться, делая вид, что его торжественно посвящают в рыцари. Поднырнул под воображаемый меч сначала одним плечом, потом вторым, поклонился матери и только после этого принял у нее из рук зонт и выбежал из квартиры.

– Не ёрничай! – крикнула ему вдогонку мама, но по голосу было слышно, что она улыбается.

– Как будто нельзя было зонты меньше придумать. Кто вообще этим занимается? Наказывать нужно таких разработчиков… – ворчал мальчик, медленно и неохотно спускаясь по лестнице подъезда. Наперевес с зонтом, который был действительно великоват для десятилетнего невысокого ребенка, а также со списком продуктов в другой руке, он представлял себя вооруженным и опасным шпионом, о чем и бормотал себе под нос.

– Если на меня сейчас кто-то нападет, я насмерть зачитаю его позициями из этого списка. Зачем столько продуктов? Будто у нас в семье кто-то столько ест. Мама на вечной диете, отец ужинает пивом, а я могу и к Сереге зайти поесть. Экономия же, ну!

Выйдя на улицу, мальчик почувствовал напряжение в воздухе, которое, казалось, можно резать ножом. Захотелось тут же развернуться и пойти обратно, объяснив свой отказ от похода в магазин… ну, например, высоким уровнем опасности в воздухе. Предчувствуя ноющий затылок от маминого воспитательного элемента, Илья все-таки потащился в магазин, останавливаясь чуть ли не на каждом углу, пиная камни и поднимая разные цветные стеклышки, которые могли заинтересовать его лучшего друга Серегу, у которого иногда можно было выменять какую-нибудь безделушку на вполне себе нужную вещицу. Весь секрет успешного обмена заключался только лишь в том, что нравилась Сереге только полнейшая фигня, разумеется, по мнению самого Ильи. Именно поэтому у Ильи дома была целая коробка неоцененных Серегой вещей, таких, как сдутый футбольный мяч, автомат от игрушечного солдатика, несколько горстей разноцветных пулек, и много других сокровищ, которые Илья оберегал от мамы, которая, регулярно наводя уборку, норовила выбросить весь этот хлам.

Список продуктов действительно был весьма объемным. Не желая тратить время и силы на то, чтобы разбираться в мамином почерке, Илья просто вручил исписанный листок тете Вале – приветливой продавщице, которая была в приятельских отношениях с его мамой, и иногда даже бесплатно давала ему конфет. Тетя Валя была солидной по габаритам женщиной, и за долгие годы работы в магазине уже будто срослась с синим фартуком и белым кружевным чепчиком, за которым «взрывом на макаронной фабрике», как говорил папа, торчали кудрявые окрашенные в грязно-желтый цвет волосы. Благодаря объемам женщины, рядом с ней Илья всегда чувствовал себя в безопасности, и любил, когда она приходила в гости. Но сегодня безопасности не ощущалось, и даже добрая и милая мамина подруга не могла отогнать липкого ощущения опасности и страха, которые подкатывали к горлу.

Пока женщина с грациозностью очень крупной бабочки порхала по отделу, собирая ему в пакет продукты, Илья рассматривал гири, которые продавцы ставят на весы, и размышлял о том, почему тети Вали все на одно лицо. Ему представлялся завод, штампующий подобных продавщиц – полных, в синих фартуках, с короткими волосами, испорченными химической завивкой, и с постоянной улыбкой, из-за которой их румяные щеки кажутся еще больше и еще румянее.

В тот момент, когда Илья размышлял о том, как мог бы называться подобный завод, существуй он в реальности, между лопаток будто защекотало, и появилось стойкое ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Даже не ощущение, а полная уверенность, что кто-то на него внимательно и выжидающе смотрит. Учитывая, что он находился в магазине, в котором все-таки бывают люди, подозрение имело под собой некую почву, однако в данный момент все было совсем иначе. Ощущение это вызывало какое-то неясное чувство усилившегося страха и отвращения. Обернувшись, он не заметил никого и ничего, что могло бы вызвать подозрение, что за ним следят. Зато через огромные, во всю стену, окна магазина увидел, что на улице начался настоящий ливень, да такой силы, что на расстоянии нескольких метров от крыльца магазина уже нельзя было ничего разглядеть за сплошной пеленой воды.

– Что там такое? – сладким голосом пролепетала где-то за спиной тетя Валя. Оказывается, пока он разглядывал водяные потоки на стекле магазина, она уже собрала все необходимое и поставила пакет на прилавок.

Илья повернулся к ней и, картинно вздохнув, произнес устало:

– Я говорил этой женщине, что пойдет дождь. Теперь я промокну насквозь и умру от воспаления легких. А все из-за какого-то батона.

Тетя Валя засмеялась и приняла протянутые деньги. Все знали, что Илья – мальчик своеобразный, и что по нему горькими слезами плачет театральное. Пускай хоть урыдается, как отвечал всегда Илья, но он будет космонавтом. Как решил в 5 лет, что космонавтом, так и остался при своем мнении. Потому что мужики от своих слов не отказываются. А кто он, если не мужик?

Забрав сдачу и засунув ее поглубже в карман («Комиссия за доставку!» – пояснил он продавщице), мальчик вышел из магазина. У входа, под козырьком уже набралось порядочно людей, планы которых явно нарушил начавшийся дождь. Планы двух дворняжек, видимо, тоже были нарушены, потому что они, вымокшие, тоже сидели под козырьком, совмещая приятное с полезным – почти все выходящие из магазина люди кидали им что-нибудь съестное.

Подумав, что лежащая в пакете колбаса все-таки не оценит такого надругательства, если он отковыряет каким-то образом от нее кусок, а от мамы так вообще может перепасть нечто похлеще, Илья раскрыл зонт и направился в сторону дома.

Чем ближе были двери подъезда, тем яснее было чувство нарастающей тревоги. Списав это на то, что сейчас сыро, и на опавшей листве вполне можно поскользнуться, оттого и зашкаливает тревожность, мальчик стал внимательно смотреть под ноги и перескакивать самые опасные, на его взгляд, участки, насколько это позволял тяжелый пакет. Но тут, краем глаза, он заметил непривычное желтое пятно на фоне выкрашенной в рыжий цвет двери подъезда. Подняв глаза, он увидел, что под козырьком подъезда пережидает дождь девчонка в легкой, совсем летней курточке, которая была насквозь мокрая. Джинсовые шорты по колено также не подходили под сегодняшнюю погоду, да и вообще погоду предыдущих двух месяцев – на дворе все-таки был конец октября, и некоторые прохожие уже нацепили на себя зимние пуховики.

Илья зашел под козырек подъезда и попытался закрыть зонт. Но в том, невероятным образом, что-то заклинило, и закрыть его не получалось. Мальчику пришлось поставить увесистый пакет на ступеньку и продолжить борьбу с зонтом двумя руками.

– Смешно тебе, наверное? – пробормотал он, пытаясь хоть как-то скрасить стеснение. Надо же, так опозориться! И перед кем? Перед девчонкой. Какой-то нелепой девчонкой, которая будто прыгнула сюда прямиком из лета… Чумазая вон еще такая… Как будто в грязи извалялась специально.

Девочка повернулась в его сторону. Илья мельком глянул на нее, и снова попытался справиться с зонтом. Но какая-то неведомая сила заставила его остановиться и снова посмотреть в ее сторону. У девчонки были невероятные темно-зеленые глаза, которые засасывали словно бездна. Ее отсутствующий взгляд вызывал какие-то странные эмоции и чувства, заставляя теряться в них. Илья чувствовал себя моряком, который попал в шторм, и корабль которого разбился о скалы, а он вынужден хвататься за вынырнувшую рядом доску и терпеть, что волны периодически накрывают его с головой. И в любой момент сила стихии может швырнуть его на острые камни.

Вместе с этим девочка казалась смутно знакомой. Он будто видел ее когда-то – эти короткие каштановые волосы выше плеч, которые сейчас были невероятно растрепанными и торчали в разные стороны, и это ее угловатое телосложение… Илья смотрел ей в глаза и чувствовал, что вот-вот он вспомнит… А вспомнив, поймет нечто важное…

– Ну и чего ты на меня пялишься? – с яростью в голосе прошипела девчонка, и наваждение как рукой сняло.

– Ой, да больно надо. Пялиться еще на таких, как ты! – фыркнул Илья, краснея, – У меня дела поважнее есть.

Илье захотелось уйти как можно быстрее, но он прекрасно понимал, что с огромным не закрывающимся зонтом ему не только будет проблематично войти в подъезд, но и подняться на пятый этаж. Спустя еще несколько минут, Илья решил передохнуть, чтобы чуть позже с новыми силами взяться за непослушного врага, который заставляет его торчать на улице в не самой приятной компании, и либо окончательно его доломать, либо, все-таки, закрыть, и победным трофеем принести домой.

Но просто так стоять было скучно, и он снова попытался заговорить с девочкой.

– У нас двор такой, что все друг друга знают. Тебя здесь никогда не было. Ты вообще кто?

Девчонка в этот раз даже не посмотрела в его сторону. Она стояла, устремив пустой взгляд куда-то вдаль, и тряслась от холода.

– Ты откуда? – предпринял еще одну попытку Илья, и пустые глаза, словно две черные дыры, вновь вонзились в него.

– Ты не поймешь.

– Чего это не пойму? Очень даже пойму. Я сообразительный! – с гордостью и обидой произнес мальчик.

Взгляд девчонки словно вынимал из него душу. Тревожное чувство не покидало Илью, но он до сих пор не мог понять, связано ли это с собеседницей, или у него просто разыгралась фантазия.

– Вот только больной на всю голову… Смотри, какой густой туман.

Илья хотел было обидеться. Девчонка, которая в конце октября ходит по улицам в сандалиях и летней ветровке, вдруг говорит ему, что он больной?! Будь это парень, Илья кинулся бы на него с кулаками. Но девчонок принято, кажется, не бить?..

Когда он смог осознать вторую часть фразы, он понял, что происходит странное – про туман девчонка сказала, продолжая смотреть на него, даже не пытаясь оглядеться по сторонам. Но со всех сторон действительно начал наползать туман. Липкий, словно то чувство, что он испытал в магазине. Туман наползал так стремительно, что вскоре мальчик мог видеть только эти пустые черные глаза.

Неожиданно ему стало нехорошо. Рассудок также заволокло белой пеленой, как и весь двор. Вокруг был туман, и внутри него был только туман. Мальчик почувствовал, как кто-то уверенно забрал зонт из его руки, услышал щелчок, свидетельствующий о том, что кто-то взрослый все-таки справился с этой адской штуковиной, и его потянули за руку. Илью и его провожатого, тут же поглотила темнота подъезда, но даже эта темнота по ощущениям мальчика была погружена в туман. Илья пытался что-то сказать, но губы его не слушались. Голова неожиданно потяжелела. Еще через какое-то время (Минута? Час? День?) Илья почувствовал, как в его руку впилось что-то холодное. В дурмане ему показалось, что на него напала какая-то ядовитая змея. Он хотел закричать, но сил уже совсем не осталось.

Последнее, о чем он подумал, прежде чем провалиться в сон, была мысль о том, что если бы он не потратил столько сил на этот паршивый зонт, он бы, наверное, успел… Но вот что успел, он не смог понять, потому что уже плыл по тихим рекам сна.